Тобольский литературно-музыкальный кружок.

В 1928 году в Тобольск был сослан Александр Александрович Алябьев (1787 – 1851). В этом городе он родился, когда его отец А.В.Алябьев только был назначен тобольским губернатором. К моменту ссылки А.А.Алябьев был в отставке и получил известность как композитор. В Тобольске он был встречен тепло, здесь помнили его отца. А.Альябьев организовал военный оркестр, хороший хор и часто устраивал музыкальные вечера, которые полюбились тоболякам. Как композитор, он занялся сочинением в основном церковной и военной музыки («Тихий марш», «Печальный марш» и др.). К нему потянулись творческие люди, жившие в городе, вокруг него образовался литературно-музыкальный кружок.

В Тобольске А.Алябьев продолжал сочинять и светскую музыку. Так, на стихи местных поэтов им были написаны несколько романсов. В их числе на слова тобольского поэта И.И.Веттера «Прощанье с соловьём на севере». На его же стихи написан романс «Иртыш». Алябьев положил на музыку стихотворение тоболяка И.Л.Черкасова «Сыны Сибири отдалённой…» и подарил романс А.Гумбольту при его посещении Тобольска. В числе участников кружка называют и молодого поэта, выпускника тобольской гимназии Г.З.Елисеева.

В 1831 году А.А.Алябьев был переведен на Кавказ, потом в Оренбург, с 1843 года жил в Москве.

 

Е.Л. Милькеев.

Биографические сведения об Евгении Лукиче Милькееве очень скудны. Установлено, что он родился в 1815 году, «на берегах Иртыша». Первым документом, проливающим свет на личность поэта, является помещенный в № 4 журнала «Современник» за 1838 год отчёт о поездке В.А.Жуковского в Тобольск. В этой отчёте была информация о встрече Милькеева с Жуковским:

«В одном из самых отдалённых от столицы городов явился к нему молодой человек и просил взглянуть на его стихотворения, которых было переписано довольно много. Он пришёл один, никем не представленный. За исключением очень понятно застенчивости и даже робости, в нём не заметно было этого всегда неприятного подобострастия и ни одного из тех смешных приёмов, которые нередки в провинциях. Между тем из разговора с ним открывалось, что он самый бедный человек, не имел возможности образовать себя, а ещё менее заменить недостаток учения порядочным обществом. Но в его словах и во всей его наружности нельзя было не чувствовать того достоинства, в которое природа облекает человека с мыслью и характером. Он говорил откровенно о любви своей к поэзии, не вверив до сих пор ни одному существу своей тайны».

В.Жуковский заинтересовался молодым человеком и попросил отпустить его в Петербург. Вскоре Милькеев появляется в Петербурге, знакомится с Плетнёвым и рядом столичных литераторов. Чтобы помочь ему освоиться и утвердить себя, Жуковский просит его изложить свою историю, а Плетнёв помещает её в отчёте о поездке Жуковского как памятное событие. Милькеев писал о себе:

«Отец мой не имел никакого состояния и умер, оставив меня трёхлетним ребёнком на руках матери в совершенной бедности…. Одиннадцати лет из уездной школы отдали меня на службу в одно губернское место… Первая хорошая книга, которая попала мне в руки, была басни Крылова: я им чрезвычайно обрадовался, так что вытвердил их наизусть… По ним я стал учиться рифмам и излагать стихами разные сказки. Решительное желание сделаться стихотворцем овладело мной когда мне было от роду лет шестнадцать, я… не разумел стоп и размера, утешался только созвучиями; необузданным стих мой содержал иногда слогов двадцать, ударение прыгало и садилось произвольно… Целые ночи были проведены в усилиях открыть тайну. Наконец, сосчитал я гласные буквы в печатном стихе, прислушался к ударению, и завеса приподнялась. Я начал составлять стихи более или менее правильные и приводить их в разные размеры по образцу многих стихотворений, которые удалось читать впоследствии».

Из приведённого следует, что перед нами типичных самоучка. Он не был лишён таланта, но отсутствие образования, литературных уроков и, видимо, не очень высокие образцы, коим следовал, не дали его таланту развиться. Приехав в Петербург, он не смог здесь задержаться, не нашёл службы и вскоре вернулся в Тобольск. Из Тобольска он уезжает в Москву и поселяется здесь. В Москве он нашёл покровителей в лице А.Хомякова и К.Павловой, не оставляют его вниманием В.А.Жуковский и П.А.Плетнев. Печатается он изредка, но в 1843 году выходит книга «Стихотворения Е.Милькеева».

Каждое отдельное его стихотворение содержало некий порыв, вселяло надежду на встречу с истинно поэтическим. Но собранные вместе стихи Милькеева открывали вторичность его мотивов, банальность выражений, отсутствие поэтической глубины.

 

И как светло, и как прекрасно,

Когда на своде голубом

Горит, пылает солнце красно

В полудни ярком, золотом!

Лучи его текут, как волны,

Пространный мир животворя;

Все твари новой жизнью полны

От сил бессмертного царя.

Но вот великое светило,

Склонив венчанное чело,

На ярких лаврах опочило,

В зари багряные легло…

Угас гигант, и мрак угрюмой,

Распростираясь над землёй,

Обвил её, как тяжкой думой,

Широкотенной пеленой.

И будто заключён в оковы,

Мир неподвижен, глухо спит…

Кто совлечёт с него покровы

И прелесть дня восстановит?

 

Мы привели одно из лучших лирических стихотворений Е.Милькеева. В нём видели даже влияние Ф.Тютчева.

С большим трудом, при содействии покровителей, Е.Милькеев нашёл в 1840 году какое-то мелкое место при канцелярии московского гражданского губернатора, но оно давало ничтожные средства к существованию. Приходилось снимать угол на чердаке, терпеть ухмылки чиновников. Это озлобляло душу.

Уехав из Тобольска, Милькеев в стихах редко обращается к образу своей малой родины. Правда, им была написана поэма «Абалак». В ней рассказано об истории Абалацкой иконы Божией матери, о монастыре, о торжественном внесении чудесной иконы в Тобольск. Поэма, безусловно, интересна художественным освоением регионального материала, но поэтически невыразительна. В его стихотворениях «Воспоминания» и «Прощание с родиной» возникает образ холодной и негостеприимной страны:

 

Сжат холодом зимним в доспехах кристальных

Гуляка степей беспредельных, Иртыш,

Ещё ты не скинул пелен своих спальных,

Ещё в неподвижном покое молчишь!

Желал бы я видеть твое ликованье,

Побег твой весенний, свободу от сна,

Желал бы я видеть, как в шумном восстаньи

Помчится со льдами живая вода…

 

После выхода книги стихов в 1843 году сведения о Е.Милькееве теряются. Из посвященных его смерти стихов К.Павловой можно заключить, что он покончил с собой.

Драматическая судьба Е.Милькеева свидетельствует, что на пространстве региона стали нарождаться люди, чья художественная жилка требовала соответствующего образования и среды. Развитие в регионе образования и наличие среды (в том числе и возможность печататьься) являются, как это было в Тобольске 90-х годов предыдущего века, непременными условиями формирования культурного гнезда и развития талантов.

 

Лекция VI.

П.П. ЕРШОВ

 

Детство и отрочество П.Ершова. Петербургский период. Творческая история «Конька-Горбунка». Ершов и Пушкин. Герой, сюжет и композиция «Конька-Горбунка». Фольклорная основа сказки. Драматургические опыты

 

Детство и отрочество П.П. Ершова.

Пётр Павлович Ершов родился 6 марта 1815 года в деревне Безруково Ишимского уезда Тобольской губернии. Основано Безруково было в середине ХУШ века как небольшой форпост на Горькой линии, оборонявшей малочисленное русское население от набегов с юга степняков-кочевников. В память великого сказочника деревня в 1960 году была переименована в Ершово. Родился он слабым ребёнком, его торопливо окрестили в Ишиме и условно «продали» случайному прохожему за пятак, чтобы тот, по народным поверьям, унёс с собой его болезнь. Мальчик выздоровел, но нервные припадки преследовали его всю жизнь.

Отца, служившего по Министерству внутренних дел, часто перемещали по городам обширной Тобольской губернии. Уже двух лет Пётр Ершов отправился с родителями с Петропавловск, оттуда в Омск, из Омска – в Тобольск, а из Тобольск в 1822 году далеко на Север, в Берёзов. Позднее поэт напишет:

 

Рожденный в недрах непогоды,

В краю туманов и снегов,

Питомец северной природы

И горя тягостных оков,-

Я был приветствован метелью,

Я встречен дряхлою зимой,

И над младенческой постелью

Кружился вихорь снеговой.

 

У Павла и Ефимии Ершовых родилась несколько детей, но большинство умирали в младенчестве. Выжили Николай, который был на полтора года старше, и Пётр. Впоследствии эта напасть преследовала и П.Ершова, из пятнадцати его детей выжило только шестеро.

В 1824 году из далёкого Берёзова Пётр с матерью и старшим братом прибыли в Тобольск. Отец остался на службе, его в службе отличали старание и исполнительность. В Тобольске поселились в доме родственников купцов Пиленковых. Эта купеческая семья хорошо была известна в городе и в губернии, жила в достатке. В их доме долгими зимними вечерами рассказывали сказки, звучали народные песни, любили хлёсткое словцо, от души веселились на ярмарках. Пётр Ершов надолго впитал этот запас впечатлений, полюбил город, купола его церквей, величественное течение Иртыша, шум дремучих лесов, разноголосый гомон приезжавших в губернский город.

По приезде в Тобольск братья Николай и Пётр поступили в уездное училище. Проучившись в училище два года, братья поступают в Тобольскую гимназию. Вскоре и отец приезжает в Тобольск. Но ненадолго. В 1828 году император Николай I создаёт Корпус внутренней стражи, во главе корпуса он ставит генерал-лейтенанта П.М.Капцевича, отзывая его с генерал-губернаторства в Западной Сибири. А Капцевич хорошо знал капитан-исправника П.Г.Ершова и вызывает его Петербург для продолжения службы в Главном штабе Корпуса внутренней стражи.

Директором Тобольской гимназии в 1827 году стал Иван Павлович Менделеев. Он затеял серьезные преобразования, главное – из четырехклассной гимназия становилась семиклассной, что давало право её выпускникам поступать в университет. Он приметил смышленых братьев Ершовых, поощрял их успехи. Зная, что глава семьи уехал, он отечески опекает мальчиков и внушает им мысль продолжить образование. Оба они заканчивают гимназию в 1830 году с похвальными листами и уезжают с матерью к отцу, в такой далёкий, загадочный и так манящий к себе Санкт-Петербург.

 

Петербургский период.

В Петербург П.Ершов с матерью и старшим братом приехал к осени 1830 года. Николай сразу подал документы на физико-математический факультет. Пётр хотел учиться на историко-филологическом. Но в Тобольской гимназии слабо было поставлено преподавание языков, а без знания латыни и иностранного языка на историко-филологический не принимали. Пришлось ему учиться и заканчивать философско-юридический факультет.

Первые года два он осваивается в большом городе, семья не успевает завести какие-либо связи, братья заняты учёбой и только учёбой. Университетский товарищ Ершова А.Ярославцов, написавший впоследствии об авторе знаменитого «Конька-Горбунка» биографическую книгу, вспоминал, что П.Ершов на первых порах своей студенческой жизни держался особняком. Да был он достаточно молод, чтобы отпускать его из дому по многолюдному и беспокойному Петербургу.

Летом 1833 года неожиданно умирает отец – Павел Алексеевич Ершов. Сыновья получили большую свободу в общении с друзьями, да и годами Пётр достиг совершеннолетия. Однако круг университетских друзей у П.Ершова был довольно ограничен. Он сдружился с однокурсником Владимиром Треборном, который в последний год учёбы часто бывал у Ершова, оставался даже ночевать. Хорошие дружеские отношения сложились у него с Александром Ярославцовом. Впоследствии с этими двумя университетскими товарищами Ершов в основном и переписывался. А.Ярославцов, работавший цензором и выступавший как писатель, собрал об Ершове большой биографический материал и в 1872 году в Санкт-Петербурге издал книгу «П.П.Ершов, автор сказки «Конёк-Горбунок». В ней он приводил обширные выписки из переписки с поэтом, из писем Ершова В.Треборну и другие сведения, которые сегодня можно почерпнуть только из его книги.

В 1833 году начинается и увлечение П.Ершова театром. По-настоящему влюбился он в музыкальный театр. Он знакомится с рядом молодых музыкантов, среди них с композитором О.К.Гунке. У него он даже берет уроки игры на флейте. Большое впечатление на него произвела поставленная в декабре 1834 года в Александринском театре опера Мейербера «Роберт-дьявол». Этот спектакль он потом, в 1837 году, уже в Тобольске, вспоминал в стихотворении «Музыка»:

 

Мир чудесный! Мир мечтанья!

Рай земной небесных муз!

Чувств и звуков сочетанье

В гармонический союз!

 

Мир музыки открылся ему ещё в гимназии, когда он посещал концерты городского оркестра, созданного сосланным в Тобольск композитором А.А.Алябьевым.

После окончания университета в 1834 году неожиданно умирает его старший брат Николай. П.Ершов остаётся в Петербурге только с матерью. Она начинает уговаривать его бросить этот город и вернуться в Тобольск, где осталось немало родственников. Но Ершов в зените славы: посещает книжную лавку А.Смирдина, где встречает известных петербургских литераторов, завсегдатай театра, полон творческий замыслов. И он остаётся в столице. П.Ершов сближается с кружком поэта В.Г.Бенедиктова. Влияние Бенедиктова обнаруживается в таких стихотворениях раннего Ершова, как «Молодой орел», «Желание» и др. К произведениям петербургского периода относится и поэма «Сибирский казак». Она была напечатана в 1835 году в журнале «Библиотека для чтения». Её рассматривают как вольную интерпретацию Ершовым сюжета «Леноры» Г.А.Бюргера, подражанием которой была еще баллада В.А.Жуковского «Людмила». Проявляет он большой интерес и к древней истории Руси. Под влиянием популярной в тот период «Истории государства Российского» Н.М.Карамзина шестистопным ямбом пишет «Монолог Святополка Окаянного», стихотворение «Смерть Святослава», временам князя Владимира посвящает либретто «Страшный меч».

Всего в петербургский период П.Ершов опубликовал 10 стихотворений.

Одним из петербургских друзей П.Ершова был товарищ по университету К.И.Тимковский. Их объединила юношеская романтическая мечта посвятить себя служению большому делу. Тимковский был внуком Г.Шелехова, основателя Русско- Американской кампании, бредил дальними странами. В июле 1835 году он отправился в Америку. Ершов обратил к нему стихи, в которых формулирует программу:

 

… закон небесный

Нас к славной цели предызбрал,

И он же нам в стране безвестной

Ту цель в рассвете указал.

Какая цель! Пустыни, степи

Лучом гражданства озарить,

Разрушить умственные цепи

И человека сотворить;

Раскрыть покров небес полночных,

Богатства выспросить у гор

И чрез кристаллы вод восточных

На дно морское кинуть взор.

Подслушать тайные сказанья

Лесов дремучих, скал седых

И вырвать древние преданья

Из уст курганов гробовых;

Воздвигнуть падшие народы,

Гранитну летопись прочесть

И в славу витязей свободы

Колосс подоблачный вознесть.

 

Вдохновленный поступком К.Тимковского, П.Ершов поддаётся на уговоры матери и твёрдо решает вернуться в Тобольск. Много лет спустя, в Тобольске, вспоминая свои петербургские годы, П.Ершов напишет:

 

Я счастлив был. Любовь вплела

В венок мой нити золотые,

И жизнь с поэзией слила

Свои движения живые.

 

Воспоминания о Петербурге, о литературной среде и творческих порывах тех лет всегда будут согревать сердце П.П.Ершова.

 

Творческая история «Конька-Горбунка».

В начале 30-х годов русское общество вдруг проявило необычайно большой интерес к народному творчеству и в первую очередь к сказкам, преданиям и легендам. Был в этом отголосок романтизма, занимавшего умы общества и искавшего идеалы в иной, вне привычной и разочаровавшей обстановки, среде. Фольклорно-сказочная стихия вдохновляла и многих русских литераторов. Сказки в это время пишут О.М.Сомов, В.И.Даль, Н.А.Полевой, В.А.Жуковский. В 1832 году шумный успех имел роман А.Ф.Вельтмана «Кощей Бессмертный», который был построен на материале народных сказов. В том же году вышли знамениты «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н.В.Гоголя. Свой знаменитый сказочный цикл создаёт А.С.Пушкин.

Студент П.Ершов в детстве воспитывался на народной поэзии и сказке. С третьего курса у них стал читать русскую словесность П.А.Плетнёв, близко знавший многих русских писателей и сам проявлявший интерес к народному творчеству. Об этом он говорил и на своих лекциях. И студент П.Ершов зажегся идеей написать стихотворную сказку. В конце 1833 года, перед святочными каникулами, вместо курсовой работы он сдал профессору тетрадку, в которой была записана первая часть сочиняемой им сказки «Конёк-Горбунок». После каникул на первом занятии П.Плетнёв появился с тетрадкой, вслух прочитал её и объявил изумленным слушателям имя автора – Петр Ершов.

В самом начале 1834 года начал выходить журнал «Библиотека для чтения». Официальным редактором и издателем был О.Сенковский, но П.Плетнёв играл важную роль в подборе авторов и в привлечении знаменитостей к журналу. Он заинтересовал П. Ершова журналом А.С.Пушкина и заручился его согласием на сотрудничество. С одобрения Пушкина предложил опубликовать начало стихотворной сказки «Конёк-Горбунок» П.Ершова.

В третьем номере «Библиотеки для чтения» за 1834 году с предуведомлением редактора О.И.Сенковского (Барон Брамбеус) и была опубликована первая часть сказки П.Ершова. Сенковский писал: «Мы должны предуведомить наших читателей, что поэма, которая следует за этими строками, есть произведение совершенно неизвестного нам пера. Не затворяясь в блистательном кругу имён, исчисленных на заглавном листе и приобретших своими трудами право на уважение или внимание соотечественников, «Библиотека для чтения», верная своему назначению служить зеркалом, в котором бы отражались все совершенные таланты литературной Руси, всегда с величайшим удовольствием выступит сама из этого круга, коль скоро представится ей случай, подобный настоящему. – обнаружить читающей публике существование нового, весьма примечательного дарования. «Библиотека для чтения» считает своим долгом встретить с должными почестями и принять на своих страницах такой превосходный поэтический опыт, как «Конёк-Горбунок» г.Ершова, юного сибиряка, который ещё довершает своё образование в здешнем университете».

Стихотворная сказка П.Ершова была встречена не так однозначно восторженно, как это подчас изображается. У неё нашлись критики. Так, довольно критично отозвался на выход её отдельным изданием В.Белинский. «Вы никогда не сочините своей народной сказки… В вашей сказке будут русские слова, но не будет русского духа, и потому, несмотря на мастерскую отделку и звучность стиха, она нагоняет одну скуку и зевоту. Вот почему сказки Пушкина, несмотря на всю прелесть стиха, не имели ни малейшего успеха. О сказке г. Ершова - нечего и говорит. Она написана очень недурными стихами, но, по вышеизложенным причинам, не имеет не только художественного достоинства, но даже и достоинства забавного фарса. Говорят, что г. Ершов молодой человек с талантом; не думаю, ибо истинный талант начинает не с попыток и подделок, а с созданий, часто нелепых и чудовищных, но всегда пламенных и, в особенности, свободных от всякой стеснительной системы или заранее предположенной цели».

Да и редактор «Библиотеки для чтения» О.Сенковский не очень приветствовал то направление литературы, которое П.Ершов, вслед за Пушкиным, своей сказкой утверждал. Сенковский писал: «Прелестные подражания Жуковского и Пушкина русской народной сказке могут быть обвинены в уголовном преступлении против отечественной словесности: они-то причиною, что наша рифмотворная молодёжь, вместо того, чтобы посвятить своё время основательным литературным занятиям и прочному учению, в котором всюду виден такой недостаток, кинулись толпою на самый лёгкий способ прозводить книжки, пересказывать стихами то, что кто слышал от своей нянюшки или от дядьки своего братца».

Тем не менее к осени 1834 года известный книгоиздатель А.Смирдин выпустил «Конька-Горбунка» отдельным изданием. Мнения А.Пушкина и П.Плетнёва были для него очень авторитетны. Тираж успешно раскупался. Второе и третье издания сказки П.Ершова выходили в Москве соответственно в 1840 и 1843 годах. Они воспроизводили первое издание. Для четвёртого издания, состоявшего в 1856 году, Ершов вносит в текст ряд существенных поправок. Он смягчает первую редакцию, убирает ряд резких выражений. Так, строфу первого издания:

 

Чтобы не было содому,

Ни смятенья, ни погрому,

И чтобы купецкий род

Не обманывал народ!, -

 

в четвёртом издании он заменяет строфой:

 

Чтобы не было содому,

Ни давёжа, ни погрому,

И чтобы никакой урод

Не обманывал народ!

 

«Смятенья» социально более отчётливое слово, чем «давёж», а понятное всем указание на «купецкий род» заменено абстрактным «никакой урод». Внёс автор правки и в пятое, 1857 года издание. В ряде стилистических правок П.Ершов утяжелял архаическое звучание сказки. При жизни автора вышли в 1865 году шестое и в 1868 году седьмое издания.

После смерти автора его стихотворная сказка «Конёк-Горбунок» набирала популярностью. Были осуществлены её лубочные издания, она была переведена на ряд языков, в 1864 году, ещё при жизни Ершова, был поставлен балет, а в ХХ веке был снят художественный фильм, сделан мультипликационный фильм, её ставили многие детские театры. Сегодня её относят в число немногих отечественных образцов, которые являют национальное лицо нашей культуры.

 

Ершов и Пушкин.

Ещё до опубликования первой части сказки в журнале «Библиотека для чтения» П.А. Плетнёв начал знакомить с ней всех своих друзей-литераторов. Познакомил со сказкой и А.С.Пушкина. Тот выразил желание встретиться с автором. Рассказывая впоследствии о встрече с Пушкиным, Ершов так передал слова великого поэта: «Теперь этот род сочинений можно мне оставить».

Встреча с А.С.Пушкиным была самым памятным событием в петербургских воспоминаниях Ершова. М.Знаменский, друживший с поэтом в последние годы его жизни, в дневнике своём 17 октября 1862 года, когда Ершов уже несколько месяцев как вышел в отставку с поста директора гимназии, записал следующий их разговор: «Да я, когда приехал сюда (снова в Тобольск – Ю.М.), в страшной хандре был и много сжёг, теперь жалею, напомнило бы, по крайней мере, молодость. Были у меня и заметки, написанные Пушкиным и другими. – Вы были знакомы с Пушкиным? – Да, я бывал у него, если вытащат к нему. Я был страшно обидчив, мне всё казалось, что надо мною он смеётся; например, раз я сказал, что предпочитаю свою родину, он говорит: «Да вам и нельзя не любить Сибирь: она ваша родина, а во-вторых, это страна умных людей». Мне показалось, что он смеётся, потом уже понял, что он на декабристов напоминает».

Высокую оценку А.С.Пушкиным стихотворной сказки П.Ершова подтверждает и Ф.Розен, поэт и либреттист, который вращался в литературных кругах Петербурга 30-х годов. Правда, биограф Пушкина П.В.Анненков скептически оценил пушкинское отношение к Ершову, более того, ссылаясь на то, что ершовская книга стояла у Пушкина на той же полке, что и его собственные книги, он предположил более активное, соавторское участие великого поэта в создании «Конька-Горбунка». С уверенностью он утверждал, что первые четыре стиха сказки принадлежат Пушкину. К счастью, версия об участии Пушкина в её создании всерьез никем не разделяется.

Уже в первый год выхода журнала «Библиотека для чтения» А.С.Пушкин понял, что ему, несмотря на помощь П.А.Плетнёва, не удастся изменить редакционную политику его официального издателя и редактора О.Сенковского. Он потерял интерес к журналу и его авторам, стал хлопотать об издании своего журнала «Современник», который с начала 1836 года и начал выходить. Ершов сближался с поэтами, в том числе с Бенедиктовым, которые не вызывали у Пушкина интереса. А потому, понятно, он несколько охладел к сибирскому поэту. Но именно Ершов талантливо поддержал великого поэта в художественном освоении сокровищ устного народного творчества.

В Тобольске Ершов узнал о трагической кончине великого поэта. На смерть А.С.Пушкина он откликнулся стихотворением «Кто он?». Стихотворение было напечатано в тот же год в томе журнала «Современник», где, наряду с публикацией неизданного наследия Пушкина, была напечатана подборка стихов различных поэтов.

Память о великом А.С.Пушкина неизменно была светлой и радостной страницей в воспоминаниях П.Ершова

 

Фольклорная основа сказки.

Стихотворная сказка П.Ершова «Конёк-Горбунок» поражает своей народностью и подлинной фольклорностью. В объяснение этого факта первый биограф поэта А.Ярославцов высказал предположение, что существовал некий фольклорный «прототип», которому автор сказки и следовал, изложив его звучными стихами: «Сказка «Конёк-Горбунок» по вымыслу не есть создание Ершова, она – произведение народности, как откровенно говорил сам автор, почти слово в слово взята из уст рассказчиков, от которых он её слышал, только привёл её в более стройный вид и местами дополнил». Эту мысль варьировали и последующие исследователи (А.М.Путинцев, А.В.Гуцевич, И.П.Лупанова и др.), однако аналогичной «доершовской» сказки так и не обнаружено.

Тогда же было высказано мнение, что «Конёк-Горбунок» представляет собой «попурри» из русских сказок, талантливую контаминацию сказочных мотивов. Суждение, что П.Ершов при создании своего «Конька-Горбунка» использовал многие народные сказочные сюжеты, основано на его же тексте, когда он в конце первой главы «анонсирует» дальнейшее содержание последующих глав:

 

…Что наделал наш Иван,

Находясь на службе царской,

При конюшне государской:

Как в суседки он попал,

Как перо своё проспал,

Как хитро поймал Жар-птицу,

Как похитил царь-девицу,

Как он ездил за кольцом,

Как на небе был послом,

Как он в солнцевом селенье

Киту выпросил прощенье;

Как к числу других затей,

Спас он тридцать кораблей;

Как в котлах он не сварился,

Как красавцем учинился,

Словом, наша речь о том,

Как он сделался царём.

 

Здесь обозначены мотивы многих сказочных сюжетов. Намечается и соответствие персонажей своим фольклорным прототипам; лживые старшие братья, «волшебный» помощник конь, сам тип героя Ивана-дурака, типично сказочные формулы и т.п.

Однако попытки привязать стихотворную сказку П.Ершова к некоему конкретному источнику результатов не дали. Как безрезультатны были попытки и продолжить его опыт. Ему подражали и в стихе, и в языке, и в обработке тех или иных мотивов, отсутствующих у него. Многочисленные подражания самостоятельного художественного интереса не имеют. Сказка П.Ершова при всей глубокой еë фольклорной основы, при всех соответствия тем или иным сказочным мотивам как цельное произведение является глубоко самостоятельным творческим созданием в стиле народного творчества, творческим соревнованием с народными создателями сказок.

 

Герой, сюжет и композиция.

Образ Ивана-дурака – один из типичных персонажей русской сказки. Отсутствие в нём обывательского «здравого смысла», искренняя доброта и гуманность, бескорыстие воспринимаются его недоброжелателями как «глупость», свойственная дураку. Но именно он в конце концов выходит победителем, в ходе сказочного действия раскрывается его ловкость, сила, храбрость, сообразительность. Его бескорыстная доброта, отзывчивость и безотказность вознаграждаются самым чудесным образом, в первую очередь – обретением волшебного помощника.

Сказка про Ивана-дурака (аналог –Емеля) имеет глубокий нравственный смысл. Тому, кто сомневался в нравственной направленности сказки П.Ершова, полагая её всего лишь забавным рассказом, А.Ярославцов в самом начале своей биографической книги об Ершове отмечал: «в основе её лежит идея нравственная, данная ей первыми слагателями её, простыми детьми природы. Смысл сказки является таким: «Простодушное терпение увенчивается, наконец, величайшим возмездием на земле, а необузданные желания губят человека даже и на высочайшей ступени земного величия. Дурачком здесь называется Иванушка только на людском языке: он не подходит под понятия людей обыкновенных; не живет, как они живут; служит людям честно, хотя и одолеваемый человеческой немощью, терпит многое, решается на невозможное для них же, и добрые всемогущие силы помогают ему, как своему собрату. Таким образом, сказка «Конёк-Горбунок», читаемая с интересом, легко укладываясь в памяти, производит, подобно басням Крылова, двоякую. пользу: нравственную., впитываясь незаметно в молодую душу, и научную, приучая ребёнка к благозвучию и ясности слога, к тому языку, которым он со временем станет передавать свои мысли. Здесь неопровержимая заслуга Ершова как деятеля на пользу общественную».

Глубокое новаторство П.Ершова проявилось в том, что в «Коньке-Горбунке» на смену герою- богатырю благородного происхождения (Руслан А.С.Пушкина) пришёл самый демократический герой, свои достоинства маскирующий дурачеством.

Сюжетно сказка строится таким образом, чтобы лучшие свои качества герой раскрывал постепенно.

Сказка состоит из трёх частей, каждая имеет свою фабулу, обозначающую новый этап в подвигах героя. В первой части речь идëт об обретении волшебного помошника. Во второй части по наветам завистников его отправляют добывать царю Жар-птицу и Царь-девицу. В третьей части – апофеоз его дел. Каждая из частей по фольклорному обычаю начинается традиционным зачином.

 

Драматургические опыты.

Первый драматургический опыт П.Ершова драматическая повесть «Фома-кузнец» (1834) сохранилась только в небольшом отрывке. Открывается она песней старика-кузнеца, которая как-то стала известна композитору А.Алябьеву, и он на её текст написал партию для мужского хора. Алябьев уехал из Тобольск в 1831 году. Этим же годом датируется и его хор. Не исключено, что текст его был написан Ершовым еще в Тобольске, до отъезда на учёбу, и кем-то из его приятелей был передан композитору. Но попытка Ершова попробовать себя в драматургическом жанре примечательна. Театр был его сильнейшим увлечением.

В 1835 году он пишет пьесу «Суворов и станционный смотритель», и тогда же в конце года А.Смирдин издал её отдельной книгой. Поставить эту пьесу на сцены в Петербурге не удалось. Театральный цензор увидел в ней принижение личности знаменитого Суворова. Сам автор определил своё произведение как «драматический анекдот». Это жанровое определение указывало на комическую сторону события и, конечно же, не претендовало на создание образа в его величественно-героическом облике.

Забавна уже фабула этой пьесы. Она строится на традиционно комическом неузнавании. На почтовой станции ждут проезда графа Суворова. Смотритель суетливо готовится к этой встречи. Вдруг приезжает одинокая кибитка, из неё выходит человек в солдатской шинели. Смотритель принимает его за передового, посланного на станцию от Суворова, и соответственно ведёт себя с ним: шутит, угощает нехитрой едой, выспрашивает о графе. Параллельно разворачивается любовная коллизия: дочь смотрителя Маша и ямщик Лука любят друг друга, но боятся, что смотритель выдаст дочь за писаря, человека более состоятельного. И они решают обратиться за помощью к Суворову. Отдохнув и перекусив, принятый за посланца Суворова солдат отправляется дальше. Во втором действии выясняется, что солдат этот и был сам граф Суворов. Смотритель расстроен и встревожен, ибо, как ему кажется, он много лишнего наговорил и достаточного почтения не выразил. Но тут возвращается Лука, который отвозил солдата-Суворова, возвращается с письмом от Суворова смотрителю, в котором просит отдать Машу за Луку, и с денежным подарком на свадьбу молодым.

Язык пьесы полон пословиц и поговорок, исполнен живой народной речи. Когда Суворов и смотритель после обеда прилегли отдохнуть, они затевают состязание в знании сказок и зачинов к сказкам, причём состязаются на равных, оба выявляют и знание народной речи и любовь к ней. Суворов предстаёт очень близким к народу человеком и языком, и вкусами, и поведением. Из сцены приготовления к его приезду следует, что он является народным любимцем. Близким народу он открывается и в сцене с его неузнаванием.

«Суворов и станционный смотритель» был поставлен самим Ершовым в 1838 году уже в Тобольске, в гимназическом театре.

Небольшой драматический отрывок «Купец Базим, или Изворотливость бедняка» (1858) были начаты П.Ершовым еще в Петербурге. Он нашел её наброски в своих старых бумагах в 1857 году. От него как раз ждали что-то в сборник памяти книгоиздателя А.Смирдина, которому Ершов был благодарен. Он доработал этот отрывок и в 1858 году во время краткосрочной служебной поездки в Петербург передал его издателям. Отрывок был тогда же опубликован в третьем сборнике памяти А.Ф.Смирдина.

Увлечение П.Ершова театром, в особенности – оперой выразилось и в написании им ряда оперных либретто. Большей частью они, к сожалению, не сохранились. Но в начале 1836 года он закончил пятиактное волшебно-героическое действие «Страшный меч», которое было положено на музыку композитором О.Генке. Было получено в июне 1836 года даже цензурное разрешение на постановку. Но уже в следующем месяце Ершов уезжает в Тобольск, постановка оперы не состоялась. И только в 1876 году в июльской книжке журнала «Иллюстрированный вестник» либретто это было напечатано.

Действие происходит во времена княжения Владимира. Оно рассказывало о сложном пути к взаимному счастью князя Ратмира, обладателя страшного меча, и волшебницы Всемилы, которая владела волшебным кольцом. Пройдя через перепетии интриг и боев, герои соединяются. Им на помощь приходит дружина князя Владимира. Страшный меч похищен, и, чтобы обезвредить его, надо, чтобы Всемила уничтожила свой волшебный перстень, ибо они взаимно связаны. В итоге герои счастливы в любви и опера заканчивалась их обручением. В действии оперы «Страшный меч» много наивного, установка на сценические эффекты. Но русская национальная опера только ещё обретала себя, и либретто Ершова было попыткой помочь в её становлении.

Увлечение П.Ершова театром нашло воплощение и в его педагогической деятельности, когда он уже в первый год работы учителем в Тобольской гимназии создаёт ученический театр. Он не только активно участвует в формировании его репертуара, но и, по некоторым свидетельствам, пишет для него.

 

Лекция VII.

П.П.ЕРШОВ (продолжение)

 

Возвращение в Тобольск. Поэма «Сузге». Педагогическая деятельность. Тобольское окружение П.П.Ершова. Лирика. «Осенние вечера». Последние годы жизни и творчества. Изучение наследия П.П.Ершова.

 

Возвращение в Тобольск.

Летом 1836 года П.Ершов получил назначение учителем в Тобольскую гимназию. Незадолго до этого, твёрдо для себя решив ехать на родину, в стихотворении «Прощание с Петербургом» он писал:

 

Последний раз передо мною