Буду откровенна. Я ненавижу водить. Я умею, но это не приносит мне никакого удовольствия. К счастью, мои друзья любят это дело, и обычно всех подкидывает тот, кому в ту же сторону.

Бросив туфли на колени, я нервно покусываю свою нижнюю губу, пытаясь слушать, что Эрин говорит мне про то, как сильно она ненавидит одну из барменш, и что она будет настаивать на ее увольнении.

Эрин очень упрямая, и если она на вашей стороне, то большую часть времени это круто. Если вы ей не нравитесь, то вы в черном списке. Ожидайте гнева. Ожидайте всю силу ее влияния.

В то время как ее проблемы с коренастой барменшей важны, есть тот факт, что я в нескольких шагах от того, что изменит мою жизнь. Логан поцеловал меня сегодня вечером.

Нет. Не так. Он по-настоящему поцеловал меня сегодня вечером. Не по-братски, не сестринский легкий поцелуй. Вы были там. Вы видели это! Это был полноценный, «позволь мне трахнуть тебя у стены», поцелуй. Мысль вызывает во мне знакомую боль между ног. Господи, я бы позволила трахнуть ему меня у стены. Шшш. Держите осуждения при себе, пожалуйста.

— Я клянусь, она даже не говорит, она мычит, — продолжает Эрин, пока мы выходим из машины, закидываем наши сумки на плечи. Она выглядит такой же идеальной, как и на протяжении всей ночи. Я выгляжу так, будто могу вырубиться в любую секунду.

— Она не такая огромная. — Я нахожу в себе силы защитить девочку.

Она мне тоже не нравится, но, по крайней мере, она не выглядит еще одной тощей.

— Она только на пару размеров больше, чем я.

— Если под парой ты имеешь в виду десять, то да, она на пару размеров больше, чем ты. — Она вставляет ключ в замок.

Эрин может быть довольно раздражительной после длинной ночной смены. Сами видите.

— Да дело даже не в ее размере. Я ничего не имею против коренастых девчонок, но позвольте мне одеть их, чтобы подчеркнуть формы и привлечь внимание на правильные места. Это моя чертова работа, ты ведь понимаешь? Позвольте делать мне свою работу! Я не говорю, как производить молоко.

— Эрин! — говорю я, смеясь над комментарием, пока мы идем по коридору и натыкаемся на неожиданную сцену на диване.

Мое тело застывает на месте, вдруг становясь невосприимчивым. Я знаю, что мне следует кричать или вопить, или притопывать, но шок от всего этого, заставляет меня застыть на одном месте.

— Ты издеваешься надо мной? — фыркает Эрин, положив руку на свое бедро.

Логан отрывает свои губы от девушки, которая посасывала его язык, в то время как еще одна девушка, которая обсасывала его шею, также поднимает на нас взгляд, в выражениях их лиц отпечаталась похоть. Пока они продолжают лапать его руками, он ухмыляется Эрин, даже не признавая меня.

— У нас есть правила! — она врывается на кухню. — Проводи свои джунгли-эксперименты в своей комнате.

Когда его глаза наконец-то фокусируются на мне, они становятся более безжизненными, чем были до этого. Я знакома с этим Логаном. Этот взгляд появляется тогда, когда жизнь начинается становиться слишком реальной. Когда дает обещание того, что он чувствует, что не заслуживает. Это тот же взгляд, что был на похоронах его матери. Один из тех, что показывает — любые признаки любви сожжены и закопаны.

Этот. Логан. Разбивает. Мое. Сердце.

— Я знаю, Эрин, — вздыхает он, отводя от меня взгляд, и я чувствую, как слезы наполняют глаза.

Не. Плакать. Макс. Ни единой гребаной слезы. Не здесь. Вы ведь не хотите видеть, как я плачу, ага?

Логан говорит нагло:

— Что я могу сказать? Мы немного увлеклись.

— Да ну, уводи близняшек обезьян наверх, — замечание Эрин было направлено на коричневые комплекты одежды с хвостами, которые на них одеты или факт, что у них долговязые руки, что было бы идеальным для прыганья по деревьям. После этого комментария, она начинает обрызгивать всех троих из опрыскивателя, наполненного водой.

— Ааа, — девушки верещат и бегут прямо к лестнице, пока Эрин продолжает опрыскивать их.

Она бьет Логана несколько раз сзади по голове.

— Плохой пес! — брызги. Брызги. — Очень плохой!

По идее, я могла бы безостановочно смеяться.

Это нормально, если вы смеетесь. Правда. Я знаю, что ситуация очень комичная. Я также знаю, как это ощущается, когда ваше сердце вырвали из груди, показали вам и потрахались поверх него.

— Не совсем то, что я имел в виду, когда сказал, что уверен, что вы девочки намокли, да? — последние слова, что мы слышим от Логана, прежде чем он закрывает деверь в свою спальню и дверь к любой возможности разговора со мной.

Трудно говорить с завязанным в узел языком, да?

— Великолепно. — Стонет Эрин, глядя на диван с отвращением. — Было б неплохо, если бы у меня был Лизол (прим. ред. — обеззараживающее средство). Знаешь, эти девчонки, похоже, разносчики блох. — Когда шутка не заставляет меня смеяться, она осторожно подталкивает меня в сторону. — Ты в порядке?

Понимая, что я не в настроении говорить о бессмысленном поцелуе, что мы разделили пару часов назад или о том, что после всего, я наблюдала, как он лапал высоких, тощих близняшек, которые едва дотягивали до получения прав, не говоря уже о распитии алкоголя, я просто качаю головой и вымучиваю слабую улыбку.

— Да, я просто измучена. Я полагаю, что усталость, наконец, нагнала меня. Я собираюсь завалиться спать. Увидимся за завтраком?

— Хорошо. Может быть, Люк приготовит блинчики. Боже, я бы съела немного блинчиков. — Она начинает фантазировать, а я хихикаю.

— Где Люк?

— Все еще в баре, полагаю.

— Он обычно приезжает домой вперед нас.

— Да. Он странно вел себя сегодня вечером. — Она кажется погруженной в раздумья, но отмахивается от них. — В любом случае спи спокойно.

— Ты тоже.

Медленно, я поднимаюсь по лестнице и ощущаю себя не в своей тарелке. Наверху я слышу громкие, сильно наигранные стоны девушек, которые вынуждают меня бежать по коридору быстрее.

По крайней мере, я молюсь, что они сильно наигранные.

Как только моя дверь закрывается за мной, я бросаю сумку на пол, и бьюсь головой об дверь. Отстой. Это то, что Бог называет балансом? Эй, Макс, ты получаешь работу мечты и шанс поцеловать парня мечты, но в конце у него секс втроем, а ты не была приглашена, круто? Нет. НЕТ, ЭТО СОВСЕМ НЕ КРУТО!

Настойчивый гул доносится из моей сумки, мой мозг прекращает взрываться. Вытащив свой мобильник, я проверяю сообщение.

Тони: Все-таки завтра? Я умираю, как хочу встретиться с тобой снова.

Некоторое время я пялюсь на слова без эмоций. Может быть, мне не нравится Тони так сильно, как должен нравиться прямо сейчас, но это не значит, что все останется так же.

Знаете, что. Да пофиг.

Я: Я знаю, что ты подразумеваешь. Свидание-обед завтра, а?

Тони: Идет. Ты выбираешь место, и я встречу тебя там.

Я: «Риз Бургер» в полдень.

Тони: Не могу дождаться.

Я: Я тоже.

Тони: Спокойной ночи, красавица.

Я: Теперь и правда усну.

Я знаю, это чертова ложь, но заткнитесь.

Я плотно зажмуриваю глаза.

Извините, что была груба. Это несправедливо выпускать гнев на вас. Пожалуйста, не оставляйте меня. Не сейчас. Я действительно не хочу быть одна сегодня вечером.

 

Глава

 

Макс

 

Спускаясь вниз по лестнице в спортивных шортиках, майке и спортивном бюстгальтере, я понимаю, что должна рассказать о случившемся Эрин и Люку. Они увидят, что что-то изменилось между Логаном и мной, и это должно произойти пока я дома, чтобы его не придушили на месте.

Запах испеченных блинчиков на мгновение приободряет меня. Люк и Эрин рождены с невероятными кулинарными навыками, в то время как я сжигаю вафли в вафельнице.

Насколько я могу вспомнить, моя мама никогда не была хорошим поваром, как и моя бабушка. Черт, моя тетя хранила только ту еду, которую могла разогреть в духовке сразу перед обедом. Если бы не родители Люка и Эрин, я бы никогда по-настоящему не узнала вкус домашней еды.

— Я сделал тебе блинчик в виде смайлика, — говорит Люк, стоя спиной ко мне, заканчивая выкладывать слоями бекон. Это моя любимая еда после капкейков. Поворачиваясь, он протягивает мне блинчик, на котором выложено шоколадное личико из маленьких шоколадных драже. Мгновенно, у него появляется такой знакомый, все понимающий взгляд.

— Что случилось?

— Она такая с прошлой ночи, — говорит Эрин, накалывая кусочек яйца на другом конце стола. Она уже одета для работы.

Я полагаю, ходить вокруг да около нет никакого смысла, поэтому я пожимаю плечами.

— Логан поцеловал меня прошлой ночью. — Я плюхаюсь на стул и откусываю бекон.

Люк подкрадывается к столу, хватая свою любимую «я люблю сексуальных докторов» кофейную термокружку.

Я знаю. Глупо.

Опираясь на край ближайшего к столу островка, он осторожно спрашивает:

— Какого рода поцелуй? Как «я в восторге, что выиграл поцелуй»? Или как «ты мой приз» поцелуй?

— Такой «как будто ты принадлежишь к «только для взрослых» порно-роману, что были запрещены по всей Америке» тип поцелуя. — Это описание мгновенно воскрешает воспоминания, и они появляются в сознании быстрей, чем я успеваю подумать о чем-либо еще. Не то чтобы я не думала о том, что произошло, на протяжении целой ночи. Воспоминание проникло в каждую вену, отголоски его вспыхивали и ощущались, словно самая естественная вещь на земле. Быть сексуальной с ним было так необходимо и так легко, как дыхание. Я беру еще кусочек бекона.

— Ничего себе, — отвечает Люк.

— Потом, когда мы вернулись домой прошлой ночью, он обжимался с высокими, длинноногими и тощими близняшками. — Мое восклицание заставляет Эрин поднять чашку с кофе и захихикать. — Я имею в виду, какого хрена? Что, черт побери, я должна делать с этим?

Раздраженно, я начинаю кромсать свой блинчик. Каждый раз, когда вилка соприкасается с тарелкой, по дому разносится громкий и неприятный позвякивающий стук. Правда в том, что сейчас я сижу тут и нервничаю из-за того, что позволила Логану сотворить это все со мной снова, пока он мирно нежится в своей уютной кровати, не беспокоясь ни о чем.