Профессор А. И. Осипов «посмертная жизнь души»

Профессор А.И. Осипов «ПОСМЕРТНАЯ ЖИЗНЬ ДУШИ»

Беседы современного богослова

Даниловский благовестник, 2006 г.

О Тех, кто жив иной жизнью

Набрано А. Смирнов golden-ship.boom.ru

Кто не наблюдал в Пасху, как вереницы людей тянутся на кладбища, на родные могилы? И хотя этот обычай – вместо храма в Светлое Христово Воскресение идти на кладбище – утвердился в советские времена (у православных есть особый день пасхального поминовения усопших – Радоница), знаменательно, что почему-то и люди не церковные стремятся помянуть своих усопших именно в светлые дни победы над смертью. Им хочется верить, что родные люди остались с ними, что они живы.

Все они конечно же живы – но живут иной жизнью, не той, которой живем мы с вами сейчас, но той жизнью, к которой мы придем в свой срок, да и все рано или поздно придут. Поэтому вопрос о той – иной – жизни, которая является жизнью вечной и которую мы празднуем, отмечая Пасху – Воскресение Христово, особенно близок для нас, он касается не просто нашего ума, но, может быть, в большей степени касается нашего сердца.

Близко нашему сердцу и хорошее слово, которое звучит в храме, - «усопшие». Слыша его, хочется думать не о конце, а о некоем сне. Как же это слово отлично от той терминологии, которую мы слышим вне церковных стен! И конечно же всегда возникает вопрос: а что там?! Нет таких людей, которых бы это не интересовало.

Что происходит с человеком, когда он умирает? Что бывает после отделения души от тела? Конечно, мы имеем некоторые представления и часто даже соблюдаем православные традиции. Принято, например, поминать усопших на 3-й день, на 9-й, на 40-й. Но о том, что именно происходит в эти периоды, у многих, даже церковных, людей представления весьма приблизительные. Слышали мы, что каждый человек проходит по мытарствам. Но что это такое? Ведь наверняка это нечто иное, чем описания, которые мы можем почерпнуть в популярных брошюрах…

А еще более серьезный вопрос: кто спасается? И что значит «спасается»? Спасаются ли одни христиане, только православные? А из православных лишь те, которые жили праведно? То есть спасается только какая-то одна сотая или тысячная доля процента человечества, а все прочие люди погибают? А какой мучительный, самой жизнью поставленный вопрос: спасутся ли или погибнут навечно все те, кто по каким-либо причинам (например, по историческим, психологическим, каким-то другим) не смог принять христианство? А вот еще один вопрос, который возникает, когда мы прикасаемся к теме посмертного состояния души: что такое геенна и вечные муки? Они действительно вечные, в смысле – бесконечные? Как сочетать: с одной стороны- предведение и любовь Божию, которая превосходит всякое человеческое разумение, а с другой – наличие вечных мук?

Вот какие интересные стороны, оказывается, у очень простого на первый взгляд факта поминовения усопших. На самом деле тема жизни души после смерти глубоко таинственна и неисчерпаема. Мы коснемся здесь лишь некоторых, отмеченных выше ее аспектов, которые, по-видимому, небезынтересны для очень многих.

Ешь, пей, веселись душа моя?

Вероятно, многие помнят евангельскую притчу – о человеке, у которого удался необычайно богатый урожай. По-видимому, он и до того жил неплохо, но на сей раз, ввиду особого изобилия урожая, стал рассуждать, что ему делать с таким богатством. И решил – ни больше ни меньше – как сломать свои старые житницы, построить новые и после этого зажить как следует. Ешь, мол, пей, веселись, душа моя(1)!

Очень красноречиво сказано! Действительно, о чем только и мечтает человек в течение всей земной истории? О том, как бы дожить до такого состояния, когда можно будет сказать своей душе: ешь, пей, веселись, всего у тебя полно!

Но чем завершаются эти мечты богача? С ним происходит то, о чем он (как, можно сказать, и все мы) не думал и думать не хотел. Бог произносит суд о нем: «Безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя» (Лк. 12;19). Не просто сказано: ты умрешь (и это было бы страшно), - но возьмут (по-церковнославянски выражение точнее: «истяжут») душу твою. И дело даже не в том кратком промежутке времени («в сию ночь»), который отделил мысли и мечты этого богача от момента, когда душу истягнули из его тела. Этот момент для нас может быть измерен каким-то более или менее долгим промежутком времени: часами, днями, месяцами, годами. Но на самом деле все это – миг. Ведь каждый из нас прекрасно осознает, что его предшествующая жизнь прошла как сон – не важно, сколько ему сейчас лет – 20, 40, 60, 90. Время – это какая-то удивительная, странная, я бы сказал, вещь: кажется, и есть оно – и в то же время нет его. Недаром еще древние греческие мудрецы говорили: настоящего нет, так как оно моментально проходит, прошедшего не существует, поскольку оно уже прошло, будущего нет – поскольку оно еще не наступило. А что же есть, что наступит для нас за мигом земной жизни?

Увы, приговор евангельскому богачу: «истяжут душу твою» - произносится над всеми теми, кто смысл своей жизни видит только в одном: ешь, пей, веселись, душа моя.

Но смысл жизни может и другим быть. Тогда, по-видимому, и смерть будет носить иной характер. Но что такое смерть? Этот вопрос неотвратимо приходит к каждому человеку. Особенно, когда уже сам возраст напоминает об этом. Но очень часто он встает и в молодости.

Из-за невозможности найти на него ответ нередко возникают трагедии. Сейчас очень много случаев, когда люди кончают жизнь самоубийством – именно из-за кажущейся им бессмысленности жизни. Причем самоубийства охватывают все возрасты начиная с самого юного – среди самоубийц есть даже дети 10, 11, 12 лет, а порой и того меньше. Это поразительное явление сейчас наблюдается и в России, и за рубежом. Например, в Соединенных Штатах около 1.5 процента всех смертей – самоубийства.

 

1. «И скажу душе моей: душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: ешь, пей, веселись» (Лк. 12;19)

А что общее?

Но есть и нечто общее, что роднит искания людей всех времен и взглядов. Это непреодолимая психологическая трудность поверить в то, что нет жизни после смерти. Человек не животное! Жизнь есть! И это не просто предположение или ни на чем не основанная вера. Есть огромное количество фактов, которые свидетельствуют о том, что, оказывается, жизнь личности продолжается и за порогом земного бытия. Поразительные свидетельства мы находим повсюду, где только остались литературные источники. И для всех них по крайней мере один факт был неоспорим: личность после смерти живет. Личность неуничтожима!

Замечательна в этом отношении книга, изданная у нас в России незадолго до революции, в 1910 году. Она, я бы сказал, не оставляет никаких сомнений в реальности того, что там сообщается. Автор ее К. Икскуль описывает то, что происходило с ним самим. И названа она по-особенному – «Невероятное для многих, но истинное происшествие». Главное в ней – простое описание того, что происходит в пограничной ситуации, которую мы называем – между жизнью и смертью. Икскуль, описывая момент своей клинической смерти, рассказал, что сначала он испытывал тяжесть, какое-то давление, а потом вдруг ощутил свободу. Но, увидев отдельно от себя свое тело и начиная догадываться, что это его тело мертво, он не потерял осознания себя как личности. «В наших понятиях со словом «смерть» неразлучно связано представление о каком-то уничтожении, прекращении жизни, как же мог я думать, что умер, когда я ни на одну минуту не терял самосознания, когда чувствовал себя таким же живым, все слышащим, видящим, сознающим, способным двигаться, думать, говорить?» (1)

В других случаях происходят иногда вещи и крайне тяжелые для души. Один из реанимированных (лучше сказать, даже не реанимированных – этот человек без врачебной помощи вышел из состояния клинической смерти) рассказал, что он слышал и видел, как родственники, едва остановилось его сердце, начали спорить, ссориться, ругаться из-за наследства. На самого покойника никто не обращал никакого внимания, даже не говорил о нем – он, оказывается, уже никому не был нужен (словно усопший – вещь, достойная только того, чтобы ее выбросить за ненадобностью), все внимание было обращено на деньги и вещи. Можете себе представить, какова же была «радость» всех тех, которые уже поделили его немалое наследство, когда этот человек вернулся к жизни. И каково ему самому было теперь общаться со своими «любящими» родственниками.

Но не в этом суть дела. Важно то, что во всех случаях сознание умершего не прекращалось! Прекращаются функции тела. А сознание, оказывается, не только не умирает, но, напротив, приобретает особую отчетливость и ясность.

О подобном посмертном состоянии говорит множество фактов. Сейчас вышло очень много литературы, касающейся этого вопроса. Например, книга доктора Моуди «Жизнь после смерти». В Америке она вышла огромным тиражом – 2 миллиона экземпляров были проданы буквально в первый же год или два. С такой скоростью мало какие книги расходятся. Это было своего рода сенсация, книгу восприняли как откровение. Хотя подобных фактов всегда было достаточно, но их просто не знали и не замечали. К ним относились как к галлюцинациям, к проявлениям психической ненормальности человека. Здесь же врач, специалист, окруженный коллегами, говорит о фактах, и только фактах как таковых. К тому же он человек, в общем-то, довольно далекий от религиозных взглядов.

Анри Бергсон – известный французский философ конца XIX века – говорил, что мозг человека напоминает чем-то телефонную станцию, которая не вырабатывает информацию, а только ее передает. Информация приходит откуда-то и передается куда-то. Мозг является только передаточным механизмом, а не источником сознания человека. Сегодня огромнейшая совокупность научно достоверных фактов полностью подтверждает эту мысль Бергсона.

 

1. К. Икскуль. Невероятное для многих, но истинное происшествие. «Троицкий цветок». 1910. № 58.

«Я в аду!..»

Взять хотя бы интересную книгу Морица Роолингза «За порогом смерти» (Санкт-Петербург. 1994). Это известный врач-кардиолог, профессор университета в Теннеси, который сам, лично много раз возвращал к жизни людей, находившихся в состоянии клинической смерти. Книга изобилует огромным количеством фактов. Интересно, что сам Роолингз прежде был человеком, равнодушным к религии, но после одного случая в 1977 году (именно с него начинается эта книга) он совершенно иначе стал смотреть на проблему человека, души, смерти, вечной жизни и Бога. То, что описывает этот медик, действительно заставляет задуматься всерьез.

Роолингз рассказывает, как он начал реанимацию пациента, находившегося в состоянии клинической смерти, - с помощью обычных в таких случаях механических действий, то есть путем массажа пытался заставить работать его сердце. Таких случаев за всю его практику у него было много. Но с чем он столкнулся на этот раз? Причем столкнулся, как он говорит, впервые. Его пациент, как только к нему на несколько мгновений возвращалось сознание, умолял: «Доктор, не останавливайтесь! Не переставайте!» Врач спросил, что его пугает. «Вы не понимаете? Я в аду! Когда Вы перестаете делать массаж, я оказываюсь в аду! Не давайте мне туда возвращаться!» - последовал ответ. И так повторялось несколько раз. При этом лицо его выражало панический ужас, он дрожал и обливался потом от страха.

Роолингз пишет, что сам он человек сильный и в его практике неоднократно случалось, когда он, так сказать, усердно работая, иногда даже ломал ребра пациенту. Поэтому тот, приходя в себя, обычно умолял: «Доктор, прекратите терзать мою грудь! Мне больно! Доктор, прекратите!». Здесь же врач услышал нечто совершенно необычное: «Не останавливайтесь! Я в аду!». Роолингз пишет, что когда этот человек наконец окончательно пришел в себя, то рассказал ему, какие жуткие страдания перенес он там. Больной был готов перенести здесь, на земле, все что угодно, только бы опять не вернуться туда. Там был ад! Потом уже, когда кардиолог занялся серьезным исследованием происходящего с реанимированными, стал расспрашивать об этом своих коллег, то оказалось, что таких случаев в медицинской практике немало. С тех пор он стал вести записи рассказов реанимированных пациентов. Не все открывали себя. Но тех, которые были откровенны, было более чем достаточно, чтобы убедиться, что смерть означает только гибель тела, но не личности.

В своей книге Роолингз, в частности, сообщает, что примерно половина людей, возвращающихся к жизни, говорит, что там, где они только что побывали, очень хорошо, даже прекрасно, им не хочется оттуда возвращаться – они возвращались обычно неохотно и даже со скорбью. Но примерно такое же количество реанимированных рассказывают, что там ужасно, что они видели там огненные озера, страшных чудовищ, испытывали невероятные, тяжелейшие переживания и мучения. И, как пишет Роолингз, «число случаев знакомства с адом быстро увеличивается».

В этом последнем случае люди переживают страх и шок. «Я помню, как мне не хватало воздуха, - рассказал один пациент. – Затем я отделился от тела и вошел в мрачную комнату. В одном из окон я увидел уродливую морду гиганта, вокруг которого суетились бесенята. Он сделал мне знак подойти. Снаружи была тьма, но я различал стонущих людей вокруг. Мы двигались сквозь пещеру. Я плакал. Затем гигант отпустил меня. Доктор думал, что мне привиделось такое из-за наркотиков, но я никогда не употреблял их»(1).

Или вот другое свидетельство: «Я очень быстро несся по туннелю. Мрачные звуки, запах гниения, полулюди, говорящие на незнакомом языке. Ни проблеска света. Я крикнул: «Спасите меня!» Появилась фигура в блестящем одеянии, я почувствовал в ее взгляде: «Живи иначе!» (2)

Но особенно любопытные факты, касающиеся спасенных самоубийц. Практически все они, говорит доктор Роолингз (он исключений не знает), переживали там тяжкие муки. Причем эти муки были связаны как с психическими, душевными, так и со зрительными переживаниями. Это были тяжелейшие страдания. Перед несчастными представали чудовища, от одного вида которых душа содрогалась, и некуда было деться, нельзя было закрыть глаза, нельзя закрыть уши. Выхода из этого ужасного состояния там не было!

Когда одну отравившуюся девушку вернули к жизни, она умоляла: «Мама, помоги, отгони их! Эти демоны в аду не отпускают, я не в силах вернуться, это ужасно» (3).

Роолингз приводит также и другой очень важный факт: большинство его пациентов, переживших духовные муки в клинической смерти (по крайней мере многие из тех, которые поделились такими переживаниями), решительно меняли свою нравственную жизнь. Некоторые, говорит он, не решались ничего рассказывать, но, хотя они и молчали, по их последующей жизни можно было понять, что они пережили что-то ужасное.

 

1. Цит. по: Тамара Минакина. По ту сторону порога. (www.newcanada.com)

2. Там же.

3. Там же.

Посмертный экзамен на добро

По церковному учению, после трехдневного пребывания у гроба душа усопшего с 3-го по 9-й день созерцает райские обители, а с 9-го по 40-й день ей показываются адские мучения. Как можно понимать эти земные образы, «земные вещи»?

Душа, будучи по природе жительницей того мира, освобождаясь от дебелого тела, становится способной совершенно иным, свойственным ей образом, в отличие от тела, видеть тот мир. Там душе все открывается. И если, как пишет апостол Павел, в земных условиях мы видим «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13;12), то есть так, как есть в действительности. Это видение или познание в отличие от познания земного, носящего в основном характер внешний и часто чисто рассудочный, по смерти тела приобретает иной характер – сопричастности познаваемому. Сопричастность в данном случае означает единение познающего с познаваемым. Так вот душа вступает там в единение с миром духов, ибо она и сама духовна в этом смысле. Но с какими духами объединяется душа? Можно полагать, что каждая добродетель имеет своего духа, своего ангела – так же, как и каждая страсть имеет своего духа, своего демона. Но об этом несколько позже.

Почему-то обычно считают, что душа испытывается только тогда, когда дело касается ее страстей, то есть в период с 9-го по 40-й день. Однако нет сомнений в том. Что на все испытывается душа: и на добро и на зло.

Так вот после трех дней начинаются своего рода испытания личности. Сначала – перед лицом добра. Душа проходит путь по всем добродетелям (по Апостолу, это «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, кротость, воздержание» и т.д. – Галл. 5; 22). Например, душа оказывается перед лицом кротости. Воспримет ли она ее как то драгоценное качество, к которому стремилась и которое искала в своей земной жизни, хотя и не могла приобрести его в тех условиях, или, напротив, оттолкнется от кротости как от чего-то чуждого и неприемлемого? Соединится ли она с духом кротости или нет? Так, в течение шести земных дней произойдет особое испытание души перед лицом всех добродетелей.

Хочется при этом отметить, что каждая добродетель прекрасна, ибо Сам Бог есть Красота неизреченная, и душа всей своей полнотой видит там красоту этих свойств Божиих. И вот на этом, если хотите, «экзамене на добро» испытывается душа: приобрела ли она в условиях земной свободы хоть какое-то стремление к этой вечной Красоте.

И экзамен – на зло.

Подобное же испытание, такой же экзамен души происходит и дальше, с 9-го по 40-й день. Начинается этап, который обычно называют мытарствами. Их двадцать, и о них говорится значительно больше, чем о созерцании красоты добродетелей. Причина этого, видимо, в том, что подавляющее большинство людей неизмеримо больше порабощены страстям, нежели причастны добродетелям. Потому и времени на этот экзамен требуется больше. Здесь открывается душе вся сила каждой ее страсти – ненависти, зависти, гордости, лукавства, блуда, чревоугодия…

Мы все знаем, что значит огонь страсти – несмотря на разум, несмотря на желание добра, несмотря даже на собственное благополучие, человек вдруг подчиняется, например безумному гневу, алчности, похоти и так далее! Подчиняется «любимой» страсти или страстям. Вот это самое и начинается там, но уже перед лицом не просто совести, не просто убеждений – а перед самой той Святыней, перед лицом той Красоты, которая только что открылась душе во всей возможной для нее полноте. Именно тут и обнажается во всей полноте та сила страсти, какую человек приобрел во время земной жизни. Потому тот, кто не боролся со страстью, а, более того, служил ей, для кого она стала смыслом его жизни, тот и перед лицом самой Любви Божией не сможет отрешиться от нее. Вот и происходит срыв на мытарстве и ниспадение души в лоно бессмысленного и ничем не утолимого огня горения страстью. Ибо в земных условиях страсть иногда на какое-то время еще могла получить себе пищу. Там же действительно открываются муки Тантала.

Кстати, начинаются мытарства с самого, казалось бы, невинного греха. С празднословия. С того, чему мы обычно не придаем никакого значения. Апостол же Иаков говорит прямо противоположное: «язык… это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда» (Иак. 3;8). А Святые Отцы и даже языческие мудрецы называют праздность и ее естественное и обычное проявление – празднословие – матерью всех пороков. Преп. Иоанн Карпафский, например, писал: «Ничто так не расстраивает обычно доброго настроения, как смех, шутки и празднословие».

Двадцать мытарств охватывают, я бы сказал, двадцать категорий страстей, не конкретных грехов, а именно страстей, в каждую из которых входит множество разновидностей грехов. То есть каждое мытарство охватывает целое гнездо родственных грехов. Скажем, воровство. Оно имеет много видов: и прямое, когда в карман к человеку залезли, и бухгалтерские приписки, и нецелевое, в своих интересах, использование бюджетных средств, и взятки с целью наживы и т.д. и т.п. То же самое и в отношении всех прочих мытарств. Итак – двадцать страстей, двадцать экзаменов на грехи.

В очень ярких, земноподобных понятиях и выражениях написано о мытарствах в житии преподобного Василия Нового, где блаженная Феодора рассказывает о происходившем с ней за гранью земной жизни. И, читая ее рассказ, невольно вспоминаешь замечательные слова ангела: «Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных». Блаженная Феодора видела там чудовищ, и огненные озера, и страшные лица, слышала ужасные крики, наблюдала мучения, которым подвергаются грешные люди. Все это – «земные вещи». В действительности же, как предупредил нас ангел, это лишь «слабое изображение», слабое подобие тех вполне духовных (и в этом смысле «небесных») событий, которые происходят с душой, неспособной отвергнуть страсти. Там все не так!

Но почему же в таком случае так показано? Причина в том, что нет других средств предупредить еще живущего человека о тех страданиях, которые ожидают каждого попирающего совесть и истину. Например, как объяснить действие радиации человеку, не имеющему о ней никакого представления и не понимающему губительного ее действия на организм? Видимо, придется сказать, что из этого места исходят страшные невидимые лучи, язычник скорее поймет, если предупредить его, что здесь живут злые духи, или, напротив, это место священное и к нему подходить нельзя…

- Понял, человек?

- Все понял.

Что же он понял? Не что такое радиация, не то, каким образом она действует, а самое главное: здесь серьезная опасность, нужно быть в высшей степени осторожным. Так и в случае с картинами мытарств. Да, страдания есть, и они обусловлены неправедным образом жизни.

Но блаженная Феодора говорит и о бесах, которые мучают душу за грехи.

Слепов Валерий Юрьевич

Геенна

Какова же вечная участь тех, кто не старался жить добродетельно, а проводил жизнь в страстях, во зле, как все мы, а то и вообще в Бога не верил? Вопрос будущей жизни человека волновал всех и всегда. Но сложность его понимания заключается не только в том, что то закрыто от нас непроницаемой завесой, но и в том, что вечность – это совсем не время, и для человеческого сознания, погруженного в поток времени, ее невозможно даже представить. Но в этом и нет необходимости. Господь дал Свое Откровение только с одной-единственной целью – привести человека к спасению (тогда все и увидим «лицом к лицу» - 1 Кор. 13;12), а не с тем, чтобы преждевременно открывать тайны будущего века любопытствующему рассудку. Потому все Откровение носит педагогический, воспитательный, а не отвлеченно-познавательный характер. С той же целью и возвещается о рае и аде. В Откровении нет бесполезных сообщений, в нем все глубоко сотериологично. Оно говорит лишь столько и то, что необходимо и полезно человеку в земной жизни для наследия жизни будущей. Потому и Церковь устами Святых Отцов и голосом постановлений Вселенских Соборов просто возвещает, повторяя Евангелие: да, для праведных будет царство вечной жизни и света, а грешные пойдут в муку вечную. И точка. Даже не ставился за редчайшими исключениями такой мучительный для многих вопрос: как понять учение о Боге любви, если Он, зная, что эти люди погибнут, дал им жизнь?

Этот вопрос имеет серьезное апологическое значение. Но любой разумный человек понимает, что если даже в познании этого тварного, пространственно-временного мира мы наталкиваемся на непреодолимые границы, то тем более это должно иметь место в отношении того мира. И будущая жизнь – это просто тайна. Бердяев точно сказал, что эта проблема «есть предельная тайна, не поддающаяся рационализации»(1).

Может быть, поэтому самым разумным на этот вопрос мог быть такой искренне смиренный ответ. Мы не знаем, что такое вечность, нам не открыто, что такое новое время и новая земля, нам не понять жизнь в новом теле и т.д., потому оставим мечту решить уравнение с многими неизвестными, склонимся перед любовью и премудростью Божией, поверим, что у Него не может быть ни неправды, ни мести, но есть только безграничная любовь и, следовательно, вечность для каждого человека будет самой полезной и соответствующей его духу. Преп. Иоанн Дамаскин писал об этом вполне определенно: «Бог и диаволу всегда предоставляет блага, но тот не хочет принять. И в будущем веке Бог всем дает блага – ибо Он есть источник благ, на всех изливающий благость, каждый же причащается ко благу, насколько сам приуготовил себя воспринимающим»(2).

В связи с этим приведу и мысль святого Исаака Сирина, великого подвижника VII века и бесспорного авторитета в духовной жизни: «Если человек говорит, что лишь для того, чтобы явлено было долготерпение Его, мирится Он с ними (грешниками) здесь, с тем, чтобы безжалостно мучить их там, - такой человек думает невыразимо богохульно о Боге … Такой (человек)… клевещет на Него»(3). «Где любовь, там нет возмездия; а где возмездие, там нет любви. Любовь, когда совершает добрые дела или исправляет прошлые поступки, не воздает тем самым за дела прошлого. Но заботится она о том, что наиболее полезно в будущем: она исследует грядущее, а не прошедшее»(4).

«Хотя и (говорится) о ярости, гневе, ненависти и прочем применительно к Создателю, мы не должны представлять что Он также и делает что-либо из гнева, ненависти или зависти. Многие образы употреблены в божественных Писаниях по отношению к Богу, которые весьма далеки от естества Его» (5).

«Он (Бог) ничего (не делает) ради возмездия, но взирает на пользу, которая должна произойти от Его (действий). Одним из таких (предметов) является геенна… Не для того милосердный Владыка сотворил разумные существа, чтобы безжалостно подвергнуть их нескончаемой скорби – тех, о ком Он знал прежде их создания, во что они (превратятся после сотворения), и которых Он (все-таки) сотворил»(6).

Григорий Чудотворец и Григорий Нисский, родной брат Василия Великого, также считали, что вечные муки не бесконечны. Ибо понятие вечности не означает бесконечности. Множество людей, споткнувшихся на мытарствах и оказавшихся в вечных муках, по молитвам Церкви выходят оттуда и входят в Царство Божие. Вспомним хотя бы историю с императором Трояном! Все это говорит о том, что состояние вечности не означает безусловной окончательности, оно может измениться, и только в положительную сторону.

И вот еще слова Исаака Сирина:

«Если бы Царство и геенна с самого появления добра и зла не были предусмотрены в сознании благого Бога нашего, тогда не были бы вечными помыслы Божии о них; но праведность и грех были известны Ему прежде, чем они проявили себя. Таким образом, Царство и геенна суть следствия милости, которые в своей сущности задуманы Богом по Его вечной благости, а не (следствия) воздаяния, даже если Он и дал им имя воздаяния»(7).

Обратим внимание: Исаак Сирин хочет сказать, что все деяния Божии промыслительны, что они исходят только из любви. Нет у Бога воздаяния, то есть нет мести, нет гнева, нет наказания – как это бывает здесь, на земле, когда мы бываем наказываемы людьми за какие-то проступки. Все действия Божии продиктованы только любовью.

Он уподобляет Бога отцу, который не ради наказания, а ради пользы, и только пользы ставит ребенка в ситуацию, которую тот по неразумию может воспринимать как наказание, но она, оказывается, дана ради его блага. Поразительно утверждение Исаака Сирина, что сама геенна есть не что иное, как последнее промыслительное средство любви, которое использует Бог в качестве спасения человека. «Не для того милосердный Владыка сотворил разумные существа, чтобы безжалостно подвергнуть их нескончаемой скорби»! Здесь, можно сказать, впервые с такой ясностью дан святоотеческий ответ на вопрос: зачем существует геенна? И он оставляет надежду на наступление того «времени», когда «будет Бог все во всем» (1 Кор. 15; 28).

Царство Божие и геенна огненная – следствия милости, а не воздаяния, даже если Бог и дал им имя – воздаяние! Как это понять? Определенным ответом служат слова святителя Иоанна Златоуста: «Почему Он (Бог) и уготовал геенну, что Он благ» (8). Эти слова указывают на то, что для человека с адским состоянием души невыносимо пребывание с Богом, и Господь по Своей благости дает возможность такому существу быть вне Себя. То есть Бог, до конца сохраняя неприкосновенной свободу разумной твари, проявляет свою благость по отношению к ней тем, что предоставляет ей возможность быть «там», где она может быть. Ибо «адские муки, - как писал прот. С. Булгаков, - происходят от нехотения истины, ставшего уже законом жизни» (9).

Свт. Григорий Богослов, не дерзая присваивать себе Суд Божий, как известно, допускал возможность посмертного спасения через ад или, как он сам выражался, посредством крещения в огне. Он писал, правда, о тех людях, которые умерли вне границ исторической Церкви:

«Может быть, они будут там крещены огнем – этим последним крещением, самым трудным и продолжительных, которое поедает вещество как сено и потребляет легковесность всякого греха»(10).

Из утверждений Святых Отцов, предполагавших о возможности спасения из адского огня, глупый (простите за это выражение) человек может сделать вывод:

-Ага, значит, есть муки не бесконечны, то можно жить без оглядок на них, жить в свое удовольствие!

Но послушайте, с какой силой св. Исаак Сирин предупреждает такое легкомыслие: «Остережемся в душах наших…и поймем, что хотя геенна и подлежит ограничению, весьма страшен вкус пребывания в ней, и за пределами нашего познания – степень страдания в ней» (11).

Страшный путь – войти в Царство, пройдя гееннский опыт «блага» вне Бога. Апостол пишет: «… каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытывает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня» (1 Кор. 3; 13-15). Прекрасный образ, показывающий, что и состояние спасения может быть различным. Для одних оно со славой, честью, наградой, другой спасется, но как из огня.

Кто захотел бы получить какое угодно колоссальное наследство, но пройдя через долговременный и жестокие пытки страшных садистов? Уверен, никто из тех, кто имеет представление об этом и тем более опыт тяжелых страданий. Когда российские представители на одной Международной конференции демонстрировали видеокассеты, где было записано, что делали бандиты в Чечне с военнопленными, многие не могли этого вынести, закрывали глаза, уходили из зала. Даже смотреть невозможно – а если самому подобное испытать? Действительно, ни за какие блага! Так и с геенной – если бы только можно было показать, какие страдания переносит человек, когда в нем во всей силе откроются и начнут действовать страсти, то никто не захотел бы, наверное, пожить сейчас «как следует» - а там что будет. Нет, избави Бог – только бы не попасть в те страшные руки!

Вот почему мы слышим в Священном Писании такие сильные предупреждения: «… и пойдут сии в муку вечную» (Мф. 25; 46), «извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 8; 12). Вот почему с такой настойчивостью, с такой силой, ссылаясь и на постановления Вселенских Соборов, Церковь предупреждает нас об угрозе вечных мучений. Любовь не может не сделать всего того, что можно, чтобы спасти любимого от страданий. Поэтому «остережемся в душах наших, возлюбленные»!

 

1. Н. Бердяев. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. Париж. 1931. С. 241

2. Преп. Иоанн Дамаскин. Творения. М. 1997. С. 66

3. Исаак Сирин. О Божественных тайнах и о духовной жизни. Беседа 39, п.2.

4. Там же.

5. Там же.

6. Исаак Сирин. О Божественных тайнах и о духовной жизни. Из беседы 39 п. 5, 6.

7. Там же.

8. Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. XI Кн. 2 СПб. М. 1905. С. 905

9. Сергей Булгаков. Свет Невечерний. Сергиев Посад. М. 1917 С. 413-414.

10. Святитель Григорий Богослов. Сочинение творений: В. 2 т. Т 1. Свято-Троицкая Сергиева лавра. 1994. С. 543

11. Исаак Сирин. О божественных тайнах и о духовной жизни. Из беседы 41.

На милость Божию

Только сознательное противление очевидной истине не простится человеку ни в этом веке, ни в будущем, поскольку, повторяем, в таком состоянии невозможно покаяние.

Помните, что постановил Синедрион, когда Христос воскресил четверодневного Лазаря? Убить и Лазаря! Хотя всем уже было ясно, Кто такой Христос – сомнений больше быть не могло. Но книжники и фарисеи решили убить и Христа, и свидетеля потрясающего чуда Божия. Вот исторический пример такого ожесточения хулы на Духа Святого. Но к такому состоянию человек приходит не просто так, не вдруг.

Можно подумать, что Христа распяли только фарисеи и книжники, священники, архиереи и первосвященники, вот мы бы такое не сделали. А задумаемся, каким образом эти люди стали «такими» - вот вопрос, на который очень важно найти ответ. Оказывается, тяжкий грех не совершается сразу. К нему человек идет долго, совершая его бесчисленное множество раз в своих мыслях, желаниях, чувствах, в сочувствии этому греху. Так приходят и к хуле на Духа Святого.

Святоотеческая мысль однозначно объясняет, как человек приходит к этому страшнейшему греху. Корни этой хулы – в культивировании гордыни. Ее особенно «успешно» взращивает чувство собственной праведности. Вспомните притчу о мытаре и фарисее, как фарисей хвалился, сколько доброго и праведного он делает. К кому Христос проявил Свое благоволение, кого Он оправдал, кого поставил в пример? С точки зрения непонимающего человека, это просто поразительно: поставил в пример именно того, кто был очевидным грешником. Но! – и это «но» очень важно – мытарь, как и прочие оправданные Христом грешники, действительно видели, что они на самом деле великие грешники и каялись. Это осознание своей греховности, их искреннее покаяние и поставлены всем в пример, поскольку покаяние есть начало реального исправления своей жизни. Мнение же о своей праведности лишает человека осознания своей греховности, лишает, таким образом, покаяния и очищения души и приводит к самооправданию.

- Я не виноват. Это виноват он, виновата она, виноваты они – словом, все на свете. Только не я. А если у меня и есть какие-нибудь грехи, то у кого их нет? Ничего особенного. В целом же я весьма хороший.

Вот где корень, из которого вырастает этот самый страшный грех хулы на Духа Святого – утверждение, что «я хороший человек». Чего ожидают от Бога такие «хорошие» люди? Наград, конечно, венцов, митр. Такого человека, естественно, не от чего спасать, никакого Бога-Спасителя Христа ему не нужно. Ему нужен Наградитель-антихрист.

Кто распял Христа? Лжеправедники. Недаром преп. Марк Подвижник говорил, что «все злое и скорбное приключается нам за возношение наше». За возношение наше! Это наше мнение о себе, эту гордыню Макарий Великий называет медной стеной, стоящей между человеком и Богом, закрывающей Бога от человека.

Состояние, когда человек, как кажется, живет по Божьему закону, живет внешне праведно, а на самом деле как на дрожжах растит свое Я, очень близко к сатанизму.

И, напротив, «во всяком народе <…> поступающий по правде приятен Ему».

Скажем, Русь крестилась только тысячу лет тому назад. Но разве в первую тысячу лет после Рождества Христова все русичи были хулителями Духа Святого и погибали? Господь открывает нам великую и радостную истину, которая показывает, что Он не отвергает никого из грешников, поступающих по правде, стремящихся к ней.