Васильев А. Таинственные явления человеческой психики. М. 1964

Знаменательный случай, произошедший в XIX веке, описывает, если не ошибаюсь, профессор Гарвардского университета Вильям Джеймс в своей очень интересной книге «Многообразие религиозного опыта» (М. 1910). Женщина, находившаяся в Англии, неожиданно видит свою дочь (та в это время была в Австралии) – как она едет в карете по берегу моря. И вдруг, к ужасу матери, перед ее глазами разворачивается такая картина: у кареты ломается колесо, она переворачивается и вместе с лошадьми падает прямо в море. Дочь этой женщины гибнет. Через две или три недели в Англию, к матери этой девушки, действительно поступает сообщение с точным описанием того, что она видела.

Но такие видения телепатического характера – редкое явление. И в описании их, как правило, отсутствуют христианские оценки, а они в высшей степени важны для всех нас. Святые Отцы строго предупреждают, чтобы не только не искать контактов с тем миром, но и всячески избегать их, не доверять никакой информации, получаемой во сне и тем более в явлениях мистического характера.

Иногда, как в приведенном случае, увиденное во сне или даже наяву действительно сбывается. И опасность таких «сбылось» состоит в том, что человек привыкает к ним и начинает доверять снам, видениям и прочему – а потом демоны ему такое представят, что он в петлю полезет. Опасная это вещь. Если надо, Господь найдет средство подсказать человеку.

Сейчас на Западе идет какое-то повальное увлечение мистикой. Все жаждут информации оттуда. По результатам некоторых опросов, 42 процента американцев, например, имели контакт, как они считают, с «умершими», 2/3 американцев имели опыт экстрасенсорных восприятий – это же настоящее сумасшествие, большая беда. Люди не знают и не понимают, что такая информация может исходить только от духа лжи, от дьявола. Не умершие разговаривают с вызывавшими их, со спиритами, а бесы в облике усопших. Поэтому православным нужно быть особенно осторожными в этом отношении. Святые отказывались от видений. Преподобный Григорий Синаит (XIV в), например, предупреждал: «Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или Ангела, или святого какого… Приемлющий то… легко прельщается… Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть… но паче похваляет его, как мудрого» (1).

Так поступали святые! А уж нам, грешным, тем более нужно быть осторожными…

А что же происходит с душой через три дня после смерти?

Дальше начинается то, о чем вне христианства мы не находим фактически ничего, кроме фантазий.

 

1. Преп. Григорий Синаит. Наставление безмолствующим. Добротолюбие. Т.5. М. 1900. С. 224

«Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных»

Речь идет о мытарствах. В XIX веке митрополит Московский Макарий, говоря о состоянии души после смерти, писал: «Должно, однако, заметить, что, как вообще в изображении предметов мира духовного для нас, облеченных плотию, неизбежны черты, более или менее чувственные, человекообразные, - так, в частности, неизбежно допущены они и в подробном учении о мытарствах, которые проходит человеческая душа при разлучении с телом. А потому надобно твердо помнить наставление, которое сделал ангел преп. Макарию Александрийскому, едва только начинал речь о мытарствах «земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных». Надобно представлять мытарства не в смысле грубом, чувственном, а сколько для нас возможно в смысле духовном, и не привязываться к частностям, которые у разных писателей и в разных сказаниях самой Церкви, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются различными» (1). Эти в высшей степени значительные слова ангела никак нельзя забывать, когда мы соприкасаемся с сообщениями о том мире. Ибо наша человеческая психика очень склонна принимать образы за действительность, в результате чего создаются совершенно искаженные представления не только о рае, аде, мытарствах и т.д., но и о Боге, о духовной жизни, о спасении. Эти искажения легко уводят христианина в язычество. А христианин-язычник – что может быть хуже?

О каких земных и небесных вещах здесь говорится? О мытарствах, которые при всей простоте их земного изображения в православной житийной литературе имеют глубокий духовный, небесный смысл. Ничего подобного нет ни в одном из религиозных учений. Даже католицизм своим догматом о чистилище исказил картину посмертного состояния человека. Чистилище и мытарства – это принципиально разные вещи. Чистилище, в представлениях католических богословов, - это место мучений для возмещения недостатка заслуг человека в удовлетворении правосудию Бога. Мытарства же – это суд совести и испытание духовного состояния души перед лицом любви Божией, с одной стороны, и дьявольских страстных искушений – с другой.

Церковное предание говорит, что мытарств двадцать – двадцать неких проверок состояния души перед, если хотите, ее родным домом, который мы называем Царством Божиим. Это двадцать ступеней восхождения к этому дому, которые могут стать ступенями падения человека – в зависимости от его состояния.

Где-то в 50-х годах умирал один епископ – старенький уже, милый, приятный человек, но духовным и подвижником его назвать было трудно. Очень показательна была его кончина - он все время озирался вокруг себя и говорил: «Все – не так, все не так. Совсем не так!»

Его удивление можно понять. Действительно, хотя мы все и понимаем, что там «все не так», тем не менее невольно представляем себе ту жизнь по образу и подобию жизни этой. И ад, и рай представляем по Данте, и мытарства опять-таки в соответствии с теми картиночками, которые с любопытством разглядываем в простеньких брошюрах. Хотим ли этого или нет, но мы никак не может отрешиться от этих земных представлений.

И, как ни удивительно, какую-то помощь в понимании этого вопроса нам может оказать современная наука. Например, физики-ядерщики, исследующие мир элементарных частиц, утверждают, что в макромире – то есть в том мире, в котором мы живем, - нет понятий, способных адекватно выразить реальность микромира. Поэтому, чтобы как-то представить их для широкой публики, физики вынуждены находить и придумывать слова, названия и образы, взятые из нашего привычного опыта. Правда, картина подчас вырисовывается фантастическая, но понятная по своим составным частям. Ну, например, представьте – время течет вспять. Что значит – вспять, как это время может течь наоборот? Сначала утка падает, а потом охотник стреляет? Это же абсурд. Но одна из теорий квантовой механики именно таким образом указывает на процессы, происходящие во внутриатомном мире. И, кажется, мы начинаем что-то понимать… хотя и ничего не понимая.

Или взять понятие волночастицы, названное по-английски «вейвикл». Если вдуматься, то это довольно абсурдное выражение – волна не может быть частицей, а частица не может быть волной. Но с помощью этого парадоксального понятия, не вмещающегося в рамки нашего здравого смысла, ученые пытаются выразить двойственный характер природы материи на уровне атома, двойственного аспекта элементарных частиц (которые в зависимости от конкретной ситуации проявляются то как частицы, то как волны). Таких парадоксов современная наука предлагает множество. Чем они для нас полезны? Тем, что показывают: если так ограничены возможности человека в познании и выражении на «человеческом языке» реальностей этого мира, то, очевидно, они еще более ограничены в понимании мира того. Это главное, что нужно иметь в виду, пытаясь осмыслить те же мытарства и вообще посмертное существование души. Реальности там совсем другие, там все не так, как здесь.

1. Митр. Макарий Московский. Православно-догматическое богословие. СПб. 1883. Т.2. С.538

Посмертный экзамен на добро

По церковному учению, после трехдневного пребывания у гроба душа усопшего с 3-го по 9-й день созерцает райские обители, а с 9-го по 40-й день ей показываются адские мучения. Как можно понимать эти земные образы, «земные вещи»?

Душа, будучи по природе жительницей того мира, освобождаясь от дебелого тела, становится способной совершенно иным, свойственным ей образом, в отличие от тела, видеть тот мир. Там душе все открывается. И если, как пишет апостол Павел, в земных условиях мы видим «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13;12), то есть так, как есть в действительности. Это видение или познание в отличие от познания земного, носящего в основном характер внешний и часто чисто рассудочный, по смерти тела приобретает иной характер – сопричастности познаваемому. Сопричастность в данном случае означает единение познающего с познаваемым. Так вот душа вступает там в единение с миром духов, ибо она и сама духовна в этом смысле. Но с какими духами объединяется душа? Можно полагать, что каждая добродетель имеет своего духа, своего ангела – так же, как и каждая страсть имеет своего духа, своего демона. Но об этом несколько позже.

Почему-то обычно считают, что душа испытывается только тогда, когда дело касается ее страстей, то есть в период с 9-го по 40-й день. Однако нет сомнений в том. Что на все испытывается душа: и на добро и на зло.

Так вот после трех дней начинаются своего рода испытания личности. Сначала – перед лицом добра. Душа проходит путь по всем добродетелям (по Апостолу, это «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, кротость, воздержание» и т.д. – Галл. 5; 22). Например, душа оказывается перед лицом кротости. Воспримет ли она ее как то драгоценное качество, к которому стремилась и которое искала в своей земной жизни, хотя и не могла приобрести его в тех условиях, или, напротив, оттолкнется от кротости как от чего-то чуждого и неприемлемого? Соединится ли она с духом кротости или нет? Так, в течение шести земных дней произойдет особое испытание души перед лицом всех добродетелей.

Хочется при этом отметить, что каждая добродетель прекрасна, ибо Сам Бог есть Красота неизреченная, и душа всей своей полнотой видит там красоту этих свойств Божиих. И вот на этом, если хотите, «экзамене на добро» испытывается душа: приобрела ли она в условиях земной свободы хоть какое-то стремление к этой вечной Красоте.

И экзамен – на зло.

Подобное же испытание, такой же экзамен души происходит и дальше, с 9-го по 40-й день. Начинается этап, который обычно называют мытарствами. Их двадцать, и о них говорится значительно больше, чем о созерцании красоты добродетелей. Причина этого, видимо, в том, что подавляющее большинство людей неизмеримо больше порабощены страстям, нежели причастны добродетелям. Потому и времени на этот экзамен требуется больше. Здесь открывается душе вся сила каждой ее страсти – ненависти, зависти, гордости, лукавства, блуда, чревоугодия…

Мы все знаем, что значит огонь страсти – несмотря на разум, несмотря на желание добра, несмотря даже на собственное благополучие, человек вдруг подчиняется, например безумному гневу, алчности, похоти и так далее! Подчиняется «любимой» страсти или страстям. Вот это самое и начинается там, но уже перед лицом не просто совести, не просто убеждений – а перед самой той Святыней, перед лицом той Красоты, которая только что открылась душе во всей возможной для нее полноте. Именно тут и обнажается во всей полноте та сила страсти, какую человек приобрел во время земной жизни. Потому тот, кто не боролся со страстью, а, более того, служил ей, для кого она стала смыслом его жизни, тот и перед лицом самой Любви Божией не сможет отрешиться от нее. Вот и происходит срыв на мытарстве и ниспадение души в лоно бессмысленного и ничем не утолимого огня горения страстью. Ибо в земных условиях страсть иногда на какое-то время еще могла получить себе пищу. Там же действительно открываются муки Тантала.

Кстати, начинаются мытарства с самого, казалось бы, невинного греха. С празднословия. С того, чему мы обычно не придаем никакого значения. Апостол же Иаков говорит прямо противоположное: «язык… это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда» (Иак. 3;8). А Святые Отцы и даже языческие мудрецы называют праздность и ее естественное и обычное проявление – празднословие – матерью всех пороков. Преп. Иоанн Карпафский, например, писал: «Ничто так не расстраивает обычно доброго настроения, как смех, шутки и празднословие».

Двадцать мытарств охватывают, я бы сказал, двадцать категорий страстей, не конкретных грехов, а именно страстей, в каждую из которых входит множество разновидностей грехов. То есть каждое мытарство охватывает целое гнездо родственных грехов. Скажем, воровство. Оно имеет много видов: и прямое, когда в карман к человеку залезли, и бухгалтерские приписки, и нецелевое, в своих интересах, использование бюджетных средств, и взятки с целью наживы и т.д. и т.п. То же самое и в отношении всех прочих мытарств. Итак – двадцать страстей, двадцать экзаменов на грехи.

В очень ярких, земноподобных понятиях и выражениях написано о мытарствах в житии преподобного Василия Нового, где блаженная Феодора рассказывает о происходившем с ней за гранью земной жизни. И, читая ее рассказ, невольно вспоминаешь замечательные слова ангела: «Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных». Блаженная Феодора видела там чудовищ, и огненные озера, и страшные лица, слышала ужасные крики, наблюдала мучения, которым подвергаются грешные люди. Все это – «земные вещи». В действительности же, как предупредил нас ангел, это лишь «слабое изображение», слабое подобие тех вполне духовных (и в этом смысле «небесных») событий, которые происходят с душой, неспособной отвергнуть страсти. Там все не так!

Но почему же в таком случае так показано? Причина в том, что нет других средств предупредить еще живущего человека о тех страданиях, которые ожидают каждого попирающего совесть и истину. Например, как объяснить действие радиации человеку, не имеющему о ней никакого представления и не понимающему губительного ее действия на организм? Видимо, придется сказать, что из этого места исходят страшные невидимые лучи, язычник скорее поймет, если предупредить его, что здесь живут злые духи, или, напротив, это место священное и к нему подходить нельзя…

- Понял, человек?

- Все понял.

Что же он понял? Не что такое радиация, не то, каким образом она действует, а самое главное: здесь серьезная опасность, нужно быть в высшей степени осторожным. Так и в случае с картинами мытарств. Да, страдания есть, и они обусловлены неправедным образом жизни.

Но блаженная Феодора говорит и о бесах, которые мучают душу за грехи.

Слепов Валерий Юрьевич