В погоне за «столовыми» призраками

 

 

Столоверчение как «гостиное поветрие» оказалось занесено к нам из Америки первой волной спиритизма. Под лёгкими прикосновениями ладоней стол во время сеанса начинал вибрировать, стучать ножками, отвечая таким образом на вопросы, и даже самопроизвольно передвигаться по комнате так, словно в него вселилось живое существо.

Знаменитый физик Фарадей попытался объяснить происходящее теорией бессознательного мышечного сокращения. Другой хорошо известный учёный, доктор Карпентер, выдвинул гипотезу «бессознательных церебральных процессов», предположив, другими словами, что всё это как-то связано с деятельностью человеческого мозга.

Бдительное духовенство в очередной раз убедительно разоблачило коварного Дьявола. Лондон наводнился листовками, предупреждавшими легковерного обывателя об опасностях общения с миром духов и... эта рекламная компания дала свои плоды: интерес к спиритизму перерос все границы разумного.

Разумеется, и Фарадей, и Карпентер были в своих рассуждениях излишне догматичны: ни мышечные сокращения, ни бессознательная умственная деятельность сами по себе вызвать «столоверчение» неспособны. Во всяком случае, тот факт, что столы способны двигаться, даже когда к ним никто не прикасался руками, доказывался неоднократно.

В свою очередь, спириты поспешили объявить столоверчение реальным методом общения с миром мёртвых. Но и с ними я не поспешу согласиться.

Более всего близки мне взгляды Фредерика Мейерса. «Если столы способны двигаться, даже когда никто к ним не прикасается, – писал учёный из Кембриджа, один из пионеров «психической науки», – то объяснить это действиями духа умершего ничуть не лучше, чем заподозрить в том меня самого. Да, мы не в силах объяснить, как удалось мне передвинуть стол, не прикоснувшись к нему. Но разве кто-нибудь объяснил, каким образом это удаётся духу покойного?»

Но – обо всём по порядку. Для начала зададимся вопросом: действительно ли столы способны приходить в движение, даже когда их никто не касается?

Впервые я сам стал свидетелем этого явления в маленькой валлийской деревушке. На сеансе присутствовали люди в высшей степени набожные, так что вероятность того, что мы стали жертвами розыгрыша, для меня полностью исключена.

На наших глазах огромный тяжёлый обеденный стол одним боком поднялся в воздух и подобно аисту встал на одной ножке. Даже совместными усилиями присутствующие, наверное, не смогли бы удержать его в столь противоестественном положении. На меня это произвело сильное впечатление, но... Факт подъёма стола в воздух может считаться научно доказанным лишь в том случае, если присутствующие удалены от него на значительное расстояние и в комнате при этом достаточно светло.

В другом случае с моим участием, когда огромный дубовый стол самопроизвольно двинулся по полу, устланному ковром, оба эти условия были соблюдены. Произошло это в лондонском доме композитора Клайва Ричардсона в апреле 1938 года. Нас в комнате было трое, а стол, вокруг которого мы, взявшись за руки, расселись, весил не менее 80 фунтов. Находясь на значительном расстоянии от стола, я хорошо видел его нижние перекладины и ноги хозяев. Миссис и мистер Ричардсоны определённо к нему не прикасались.

Хозяйка вызвала своего духа «Дугласа» и попросила его сделать то, «что он делает обычно». Дугласом звали её первого жениха, который тридцатилетним погиб в катастрофе. Они страстно любили друг друга, и теперь «Дуглас», как мне объяснили, демонстрировал свою привязанность невесте, передвигая дубовый стол.

Стол заскрипел, заныл, а потом рывками заёрзал по ковру. Я спросил «Дугласа», нельзя ли наоборот попридержать стол так, чтобы я не смог его сдвинуть с места. Он пообещал попробовать. Лишь огромным усилием мне удалось оторвать стол от пола. Затем, следуя моему указанию, «Дуглас» отпустил стол, и я приподнял его без труда. Затем я лёг всем телом на поверхность, упёршись ногами в нижние перекладины: с заметным напряжением он понёс груз в 170 фунтов по ковру. В эти минуты никто больше к столу не прикасался. Комната была затемнена, но любое движение хозяев не могло бы укрыться от моего внимания.

Я приготовился к съёмке, будучи уверен, что сила, двигавшая такую тяжесть, без труда поднимет в воздух и столик полегче. Тут меня ждало разочарование. В какой-то момент столик действительно подпрыгнул, но получилось так, что и люди вокруг него двигались: убедительным такой опыт признать было никак нельзя. Тем не менее после проявления на пластинах, заряженных в аппараты с кварцевыми линзами, обнаружилось странное свечение, очень напоминавшее разряд статического электричества. Пластины, вставленные в камеры с обычными линзами, ничего необычного не показали.

Что если мы оказались на пороге важного открытия? Но в работе «психоисследователя» такое случается на каждом шагу: только покажется, что ты у цели, как обязательно произойдёт что-нибудь непредвиденное.

На этот раз оплошал один из моих помощников, взявшийся объяснять миссис Ричардсон, что этот её «Дуглас» – никакой не дух, а просто управляемый сгусток её собственной психической энергии.

Я и сам был бы готов подписаться под этой гипотезой, если бы только она не сыграла в нашем эксперименте свою роковую роль. Миссис Ричардсон разуверилась в «Дугласе», и ничего странного в её доме более не происходило. Стол, во всяком случае, никогда уже больше сам по себе не двигался.

Приверженцев спиритизма часто спрашивают: чем объяснить столь странное пристрастие «духов» к столам? Почему бы разнообразия ради им не подвигать какие-нибудь другие предметы мебели? Те отвечают, что стол просто удобнее для выстукивания ответов ножками: разумеется, любые другие предметы могут использоваться с тем же успехом. В справедливости последнего утверждения мне довелось убедиться самому, причём при достаточно драматических обстоятельствах.*

 

* Аллан Кардек в «Спиритизме в самом простом его выражении», помимо прочего, указывает: «Для проведения спиритических опытов особенно употребляли столы не потому, что бы эта вещь способствовала более другой таковым опытам, но единственно по той причине, что она подвижная, более удобная и что легче и натуральнее сесть кругом стола, нежели кругом какой-нибудь другой мебели». (Й.Р.)

 

 

В 1936 году ко мне пришёл человек, не без труда «отмывшийся» в своё время от обвинений в шпионаже и убийстве. Он рассказал мне о том, что повелевает «духом» по имени Барбара: эта женщина при жизни прислуживала у них в семье и стала ему почти матерью. Сохранив и «там» привязанность к питомцу, «Барбара» способна была проделывать всякие фокусы, разумеется, при посредстве более или менее толкового медиума. Проведя с мистером Койном (так звали моего гостя) совместный поиск, мы по газетному объявлению нашли миссис С.Л.Диксон из Северного Лондона, очаровательную женщину, ничего не знавшую ни о прошлом Койна, ни о методах, с помощью которых он пробуждал в себе «таинственные силы».

Бывший шпион явился к миссис Диксон на квартиру с пивными бутылками под мышкой, всем своим видом показывая, что ношу свою уже успел по пути порядком облегчить. Допив остатки пива, он заявил, что погрузился в достаточно глубокий транс и готов начинать демонстрацию.

В комнате на низкой подставке стоял большой платяной шкаф. Миссис Диксон дотронулась до его боковой панели, а мистер Койн взялся за уступ и призвал «Барбару» к действию. При ярком свете 100-ваттной лампы я стал свидетелем невероятного зрелища. Шкаф начал вдруг подавать явные признаки жизни. Он застонал, заскрипел, а затем неожиданным рывком выдвинулся одним боком на два дюйма вперёд. Продвигаясь таким манером, шкаф сместился ещё дюймов на пять. Каркающим криком мистер Койн приказал ему отправляться обратно. Тот закачался, наклонился и под моим изумлённым взглядом действительно начал пятиться, накренившись при этом так, что миссис Диксон с мужем занервничали. Этот платяной шкаф с двумя зеркалами на дверцах им не принадлежал, и в случае его падения они могли бы иметь неприятности.

Но мистер Койн был уверен в своей «Барбаре». Он сел спиной к шкафу, склонил голову и, расставив руки, потребовал у шкафа, чтобы тот упал на него. Я почувствовал себя очень неловко и на всякий случай приблизился к шкафу, чтобы в случае чего прийти на помощь. Шкаф начал медленно наклоняться. Я попробовал придержать его и почувствовал, что давление на мои ладони непрерывно растёт.

Точка равновесия оказалась пройденной, но угол наклона продолжал возрастать. При этом вес шкафа, если верить моим ощущениям, оставался мизерным! Мистер Койн отдал какую-то отрывистую команду. «Оживлённый» им шкаф мягко подался назад и без малейшего шума вернулся на место. Чтобы проверить себя, я сменил миссис Диксон: под давлением моих пальцев шкаф не сдвинулся с места. Лишь огромным усилием ладони мне удалось чуть отклонить его к стене. К этому времени я успел проникнуться симпатией к послушной «Барбаре» и растерял остатки уважения к мистеру Койну. Этот тип стал настолько развязн, что я вынужден был пригрозить негодяю пустой бутылкой; тот рассердился и заявил, что уходит, забирая «Барбару». После этого миссис Диксон удалось воспроизвести тот же трюк лишь однажды. На этот раз я сделал любопытное открытие: как только шкаф отодвигали от стены, ничего необычного с ним не происходило. Судя по всему, необходимым условием для действия таинственных сил была относительная затемнённость узкой щели между задней панелью шкафа и стеной комнаты.

Мой опыт общения с виртуозами столоверчения завершился после знакомства с Анной Расмуссен, датской «звездой» медиумизма, которую я пригласил в Лондон в 1938 году. Послужной список этой специалистки был внушителен. Она не только управляла столами, но и приводила в движение грузик, подвешенный в замкнутой колбе на значительном от неё расстоянии, а также непонятным образом производила утробные «стуки». Глухие удары, доносившиеся из тела миссис Расмуссен, посредством которых её «дух», «доктор Лазарус» отвечал на вопросы, были слышны на расстоянии двух ярдов. Исследователь медиумизма профессор Чарльз Винтер признался, что не в состоянии выявить источник с помощью стетоскопа, более того, пришёл к выводу, что без своего прибора слышит их гораздо отчётливее.

Анна Расмуссен произвела впечатление и на Гарри Прайса, в чём он признался в одной из своих книг. Впрочем, не сомневаюсь в том, что, будь у Прайса чуть больше времени, он без труда бы самостоятельно разрешил «загадку» этой датчанки.

Первым делом я выяснил, что свои «стуки» миссис Расмуссен производит вполне сознательно. Их не слышалось в тех случаях, когда она не понимала вопроса или сама не знала ответа. Стуки прекращались, когда она говорила, а также при приближении стетоскопа. Последнее обстоятельство и подсказало помогавшим мне докторам ключик к разгадке. Они единодушно пришли к выводу, что медиум вызывает стуки, резко сжимая воздух где-то в гортани. Сама по себе такая способность аномальна, но может быть развита тренировками. Покойный Шоу-Десмонд не только овладел этим трюком, но и стал в исполнении его большим виртуозом.

Если и есть во всей этой истории что-то сверхъестественное, так это тот факт, что миссис Расмуссен удавалось дурачить публику в течение двадцати лет. Что же до «стуков», которыми, якобы, усилиями «доктора Лазаруса» наполнялся стол, то исследователи просто уделили им слишком мало внимания. Как только миссис Расмуссен усаживали чуть поодаль, стуки прекращались. Разумеется, пришлось проверить и опыт с маятником, который был заключён в замкнутую стеклянную колбу, расположенную на очень тяжёлом столе из красного дерева. Выяснилось, что маятник приходил в движение лишь когда медиуму позволялось положить ладони на стол – ими-то она и принималась ритмично его раскачивать.

Что ж, ещё один всем нам урок: не верьте авторитетам! Подумать только, ведь «датскую кудесницу» называли «последним медиумом ХХ века»! Склонность к спиритическому мошенничеству, как очень странное интеллектуальное извращение, сама по себе достойна особого изучения. Она вынуждает детей лгать родителям, жён – обманывать мужей. Ни дружеское расположение к медиуму, ни общественный авторитет последнего не должны мешать исследователю в его работе.*

 

* Сэр А.Конан-Дойль в «Новом Откровении» указывает: «Медиумичество в низших своих формах является даром чисто физическим и никак не связано с нравственностью наделённого им лица; помимо того, эта способность обладает свойством то появляться, то исчезать и не зависит от воли её носителя». (Й.Р.)

 

РАНЫ ХРИСТОВЫ

 

 

"Ego enim Stigmata Domini Jesus in corpore meo porto!" («Я сам несу на теле своём раны Господа нашего Иисуса»), – утверждает в одном из своих посланий Св.Павел, и этого вполне достаточно, чтобы признать его первым стигматиком в истории католической церкви. Поскольку о явлениях такого рода на протяжении первых 12 веков нашей эры никто слыхом не слыхивал, слова Павла были восприняты последователями буквально.

С Дьяволом давно уж всё ясно: он испокон веков метит следами зубов и когтей тела ненавистных ему благочестивых аскетов. Но чтобы Иисус...

Начало новейшей истории стигматизма (так называется феномен появления на человеческом теле «ран Христовых») положил Св.Франциск Ассизский в 1224 году, за два года до своей смерти. Сорок дней и ночей постился он в честь Св.Михаила на горе Алверния, а потом... произошло невероятное: на ладонях и ступнях праведника возникли раны и... гвозди! Да-да, самые настоящие гвозди – шляпками наружу, острыми концами вовнутрь. Франциск полностью утратил способность двигаться: ужасная боль, не говоря уже о потере крови, ускорили его безвременную кончину. «Гвозди» святого оказались своеобразными роговидными отростками. Некий скептически настроенный кавалер по имени Иероним в присутствии толпы монахов и мирян «путём ощупывания» (как говорится в летописях) тщательнейшим образом их исследовал, после чего в реальности «чуда» сомнений у присутствующих уже не осталось. Так родился удивительный феномен, который психиатры назвали «комплексом распятия».

Природа этой своеобразной формы религиозного экстаза, вызывающая полное единение человеческой сущности со Святым Духом, толкуется двояко: психиатрия рассматривает её как ярчайшее доказательство неограниченных возможностей человеческого разума, клерикалы видят тут очередное проявление божественного промысла. Впрочем, в последнее время церковь встречает сообщения о таких «чудесах» без прежнего энтузиазма; более того, она пытается различать «истинные" стигматы от поверхностных симптомов явно истерического происхождения.

Самому что ни на есть «истинному» стигматику становится всё труднее обратить на себя внимание Рима. Типичным примером тому могут служить истории Терезы Нойманн из Коннерсрефта и отца Пио из монастыря Сан-Джованни Ротондо, что находится неподалёку от итальянского города Фоджа.* Насторожённость, с какой Ватикан встретил сообщения о «чуде» Терезы, вполне объяснима: жизнь последней пестрит, мягко говоря, неординарными происшествиями. Но чем «провинился» отец Пио, человек не просто нормальный, но и во всех отношениях образцовый?

 

* Или в более близкие нам дни – Джорджио Бонджованни, выступивший в паре с Эудженио Сирагуза. Последний объявил себя очередным воплощением Распутина, графа Калиостро и прочих знаменитых персонажей. Этот Сирагуза притязал также на создание очередного космического учения и на тесную связь с инопланетянами. Сей муж, якобы, был назначен свыше для проведения в ближайшем будущем Страшного Суда над земным человечеством, который должен был вылиться в уничтожение последнего в пламени Христовой любви, направляемой на людишек из летающих тарелок. Некоторые «просвещённые» оным учением художники (зарубежные и советские) с большой любовью во множестве изобразили сию картину самыми яркими и радостными красками. Ну, а напарник космического посланца, синьор Бонджованни, тыча перстами в свои стигматы и напоминая о праведной чистоте ведомой им жизни, основательно докучал Святому Престолу, требуя признания и канонизации, но Ватикан в конце концов мудро сменил насторожённость на полное игнорирование. (Й.Р.)

 

 

Cтигматы на теле Терезы Нойманн появились в 1926 году, после того, как во время Великого поста на протяжении двух дней (а точнее, в четверг и пятницу, 4 и 5 марта) она пережила страдания Христовы. Правда, за восемь лет до этого чудесного происшествия женщина серьёзно пострадала во время пожара, после чего почти утратила зрение и стала харкать кровью. В 1923 году Тереза прекратила принимать твёрдую пищу, последние 33 года, как утверждают, вообще прожила без еды... в общем, скептицизм церкви в данном случае обоснован.

Стигматы на теле отца Пио появились 20 сентября 1918 года. Во время церковной молитвы священник вдруг рухнул наземь. В ту же секунду на теле его открылись раны – по две на ладонях и ступнях, одна в боку. С тех пор оне не исчезают и каждый раз во время святой мессы обильно кровоточат.

В отличие от Терезы Нойманн отец Пио никогда не страдал истерией и вёл более чем конструктивный образ жизни, доказательством чему может служить хотя бы больница, построенная по соседству с монастырём на собранные им средства. Обмороками, кошмарами и нервными припадками священник из Фоджи не страдал, хотя замечались за ним странности иного рода: дар ясновидения, способность к билокации (одновременному появлению в разных местах – подчас очень далеко от монастыря, где находилось в тот момент физическое его тело) и целительству. Как бы то ни было, папский вердикт от 5 июля 1923 года гласил: «С отцом Пио не происходит ничего сверхъестественного, и потому паства должна относиться к своему проповеднику соответственно».

По мере того, как рос авторитет науки, интерес церкви к стигматическому феномену стремительно падал. Так, практически незамеченным с её стороны оказался феномен Анастасии Воложин, 24-летней польской крестьянки, на теле которой стигматы появились в 1936 году вследствие бурного религиозного экстаза. И это при том, что созданная архиепископом Ланбергским комиссия признала: «естественными причинами происходящее с девушкой объяснить невозможно». Раны на теле Анастасии не поддавались медикаментозному воздействию, хотя время от времени исчезали – чтобы вскоре появиться вновь.

Достаточно любопытный случай стигматизма был зафиксирован (впервые – в 1956 году) у итальянца Франсиса Сантони с острова Сардиния. Впадая в транс, этот молодой человек начинает выделять со лба, ступней и ладоней кровавый пот. Самое удивительное состоит в том, что, когда он приходит в себя, кровотечение прекращается и вся выделившаяся кровь... исчезает бесследно!

Подобное замечалось и прежде; нередко наряду с кожей стигматика чудесным образом очищались и его окровавленные простыни. Стигматические раны иногда источают свечение, приятно пахнут и никогда не гноятся. Более того, истории известны стигматики, физическая оболочка которых... вообще отказывалась разлагаться! Когда спустя 4 года после погребения тело Лючии де Нарни (1476-1544) из Биенхереза эксгумировали, выяснилось, что оно не подверглось тлению. Кроме того, раны её были открыты и кровоточили. В 1710 году Лючию потревожили вновь – для того лишь, чтобы убедиться: с телом у неё попрежнему всё в порядке. Ни медицина, ни парапсихология объяснить тайну эту не в состоянии.

Поговорим, однако, о психологической мотивации стигматизма. Любой практикующий гипнолог знает: если субъекту внушить, что к коже его сейчас притронутся горящим концом сигареты, то ожог после этого можно вызвать самым обычным карандашом. Это – явление так называемой гипнотической стигматизации, и первым открыл его Шарлот. Любопытный пример такого рода приводит Хиворд Каррингтон в журнале «Psychic Research» (сентябрь 1931 года).

В дом к женщине вломился грабитель. Судя по всему, оба они друг друга напугали до смерти. Увидев хозяйку, мужчина пулей вылетел на улицу через парадную дверь. Но... «В то мгновение, когда он застыл в дверном проёме, – рассказывает пострадавшая, – я вдруг с необычайной ясностью представила себе, как он пробегает через холл и цепко хватает меня за руку. Удивляюсь, как я не умерла от ужаса. Назавтра в месте воображаемого прикосновения возник синяк. Два дня спустя я показала его доктору Каррингтону».

Аналогичный эффект может возыметь и достаточно яркий ночной кошмар. Замечено, что боль от полученного во сне ранения чувствуется на протяжении ещё нескольких минут после пробуждения.

Немало интересного в этом смысле можно почерпнуть и из истории спиритизма. Правда, «истинные», ярко проявленные стигматы у медиумов наблюдаются редко – может быть, потому, что состояние религиозного экстаза для тружеников этой специфической профессии не очень-то характерно. Я лишь однажды столкнулся со случаем такого рода: в тот момент, когда «Нона», дух-посредник Луизы Инжег-Игнат, стала произносить прочувствованную религиозную проповедь, на лбу медиума проявился крест.

Впрочем, возникновение стигматов далеко не всегда связано с религиозным рвением, что прекрасно подтверждает случай Элеоноры Зюгун, которую бил, кусал и вообще всячески истязал «Драку» (так зовут в Румынии дьявола). Следы от его многочисленных укусов появились на глазах у очевидцев и в лондонской Лаборатории психических исследований. Занимавшийся этим делом Гарри Прайс пришёл к выводу, что Элеонора «не несёт за происходящее с ней никакой – по крайней мере, сознательной, – ответственности». Накануне 15-летия девочка, очевидно, лишилась своих психических эманаций, и загадочный дьявол по имени «Драку» утратил к ней всякий интерес.

А вот эпизод из книги Малкольма Берда «Приключения психики»:

«Фрау Фольхардт пронзительно вскрикнула от боли и протянула руку, призывая нас в очевидцы. На внутренней стороне её появилось множество глубоких округлых кровоточащих ранок. Чем оне были нанесены – одновременным ударом нескольких вилок? Трудно вообразить, каким инструментом можно было бы так изуродовать кожу – разве что, гигантскими щипцами для мускатных орехов».

Дело ещё более усложнилось после того, как участники сеанса заметили вдруг на руке у Марии что-то чёрное – то ли клювик, то ли птичью лапку. Когда, поставив на стол тарелку с мукой, они попросили «невидимку» оставить «отпечаток пальца», то увидели... след лапки цыплёнка! Доктор Ф.Шваб (на протяжении двух лет изучавший феномен Фольхардт и описавший затем результаты опытов в книге «Teleplasma And Telekinese») решил однажды сфотографировать подопечную стереоскопической камерой. На снимке явственно проявилось нечто вроде ветвистого коготка, вцепившегося женщине в руку. Доктор Шваб считал, что имеет дело с «наглядным символом притеснения и пыток»; другими словами, с материализованным образом, вытесненным подсознанием пациентки в пространство. К аналогичным выводам, кстати, пришли и исследователи феномена Элеоноры Зюгун.

Итак, пропасть между «комплексом святого распятия» и проделками кусачего «дьявола», оказывается, не столь уж и глубока. Кто населяет её? Ну, конечно же, призраки – да не простые, а разгорячённые: настолько, что прикосновение их способно вызвать серьёзный ожог. Обладательницей едва ли не самого необычного «знака» такого рода стала леди Беренсфорд, храбро заключившая «посмертный пакт» с лордом Тайроном (рассказ об этом можно найти в книге Т.М.Джарвиса «Истории о призраках, заслуживающие доверия»). Когда леди Беренсфорд попросила явившегося к ней призрака оставить какие-либо доказательства своего присутствия, тот ухватил её за руку и этим прикосновением ожёг запястье. Всю оставшуюся жизнь женщина носила на руке тёмную ленточку, прикрывавшую метку. Сообщения о подобных случаях появлялись и в более поздние времена. Стентон Мозес, пастор англиканской церкви и один из выдающихся медиумов своего времени, однажды перенёс тяжёлую утрату: его друг покончил с собой. Как-то ночью Мозес проснулся от шума: это призрак друга, пытаясь прорваться к постели, вступил в схватку с двумя другими духами, зачем-то вознамерившимися ему помешать. Наконец привидение приблизилось к кровати, выбросило вперёд руку, и... Наутро Мозес обнаружил у себя на лбу алое пятнышко. Оно располагалось в том самом месте, куда друг его приставил ствол револьвера. Постепенно оно стало бледнеть и через три дня исчезло.

К тому же классу явлений относится и дерматография: так называют способность индивидуума проявлять на коже разного рода письмена, обычно представляющие собой «послания» из иного мира. Через несколько минут после появления такие надписи, как правило, исчезают, что, конечно же, даёт мошенникам необозримый простор для экспериментов: ведь сверхчувствительная кожа нередко вздувается красными рубцами после того, как провести по ней обычным карандашом. Между тем именно эту, более чем рискованную, форму общения с умершими выбрал себе в качестве основного занятия легендарный Чарльз А.Фостер (он же – Ясновидящий из Салема). Джордж Барлетт, биограф Фостера, вспоминает, как однажды у того побывал некто Адамс. В два часа ночи Фостер разбудил Барлетта и пожаловался, что комната полна духов, которые не дают ему спать, потому что... оставляют на коже у него свои имена! К своему величайшему изумлению, Барлетт насчитал на теле Фостера 11 отчётливо выведенных имён: все они, как позже выяснилось, принадлежали родственникам Адамса. Скажете, дешёвый медиумистский трюк? Возможно. Куда более убедительно продемонстрировала в 1933 году свои дерматографические способности Ольга Кахль. В ходе экспериментов, проводившихся парижским Метафизическим институтом, выяснилось: медиум проявляет у себя на коже слова, фразы и даже зрительные образы... передаваемые ей телепатически!

О физиологическом механизме дерматографии нам известно очень мало – куда меньше, чем, скажем, о природе «призрачных» ожогов, являющихся, как правило, результатом самовнушения или материализацией подсознательных образов. Между тем возникает естественный вопрос: что, если механизм этот запустить в обратном направлении? Разве не получим мы «чудо» босых прогулок по раскалённым угольям, о которых одно время было так много разговоров?..

Впрочем, и здесь вопросов перед нами куда больше, чем готовых ответов. Человеческий разум – кладовая тайн, и разгадать их нам суждено не скоро.

 

ОТЧЕГО ГРУСТЯТ МАДОННЫ

 

 

Католическая церковь с давних пор прилагала максимум усилий, чтобы провести непреодолимую грань между явлениями, которые мы называем сегодня паранормальными, и мистическими откровениями религиозного толка. Медиумизм, таким образом, всегда толковался священнослужителями как происки дьявола, а «чудеса», творившиеся святыми, считались проявлением высшей божественной воли. Разумеется, оба эти ряда явлений совершенно идентичны: всё зависит от точки зрения, с какой их рассматривают, но... Чудо – оно и есть чудо: в объяснении не нуждается. Воплощение божественной воли – не предмет для обсуждения.

Пропасть между богословием и парапсихологией всегда казалась непреодолимой, и любая попытка сделать шаг к примирению изначально была обречена на провал. Но так продолжалось лишь до ноября 1960 года, когда ежемесячник «Информация» (выходящий с подзаголовком: «Католическая церковь в американской жизни») опубликовал пространную и прекрасно иллюстрированную статью Т.Ф.Джеймса «Отчего плачут Мадонны», в которой – о, чудо! – обильно цитировались наши с доктором Пьерро Кассолли (известным парапсихологом из Болоньи) публичные выступления.

Поводом для последних явилось обильное истечение самых настоящих слёз из глаз Девы Марии – точнее, образа её, запечатлённого на металлической гравюре, которая находилась на чердаке дома 22-летней Пагоны Кацолиус в доме номер 41 на Норфолк-стрит, в нью-йоркском Айленд-парке.

Впервые Мадонна разрыдалась вечером 16 марта 1960 года. Хозяйка дома и её муж Пагорнитис Кацолиус тут же вызвали своего пастора Георга Парадеаса из православной греческой церкви Св.Павла, и тот признал, что стал свидетелем самого настоящего чуда Господня.

«К моменту моего прибытия слеза под левым глазом уже начала подсыхать, – рассказывал отец Парадеас, – но перед самым окончанием молитвы я поднял взгляд и увидел, как там же наливается новая капля. На моих глазах в углублении между веками образовался шарик жидкости и скатился вниз по щеке».

Весть о плачущей Мадонне распространилась по Нью-Йорку мгновенно. В течение только первой недели более 4 тысяч человек посетили квартиру Кацолиусов с тем, чтобы помолиться перед литографией и увидеть скатывающиеся одна за другой слезинки.

Репортёры приходили и уходили, а образ на картине продолжал плакать. Истечение слёз прекратилось лишь после того, как отец Парадеас освятил дом благословением. 23 марта литографию перевезли в церковь Св.Павла и установили на алтаре, украсив лилиями и папоротником. Около 3,5 тысяч человек ежедневно приходили в церковь, чтобы помолиться перед литографией. Не успел отец Парадеас оправиться от первого потрясения, как ему пришлось перенести второе. На этот раз звонили из дома номер 41 в Ошеаник-парке. Похоже, тайну свою плачущие Мадонны решили навсегда сохранить в единственной семье: оказалось, что позвонившая 40-летняя женщина Антония Коулас – родная тётя Пагоны Кацолиус. В сравнении с первым «чудом» тут наблюдался явный прогресс: слёзы из глаз Мадонны текли не переставая.

Архиепископ Иаковос, глава греческой православной церкви в Северной и Южной Америке, тут же объявил феномен чудом Господним. В присутствии репортёров отец Парадеас снял с картины рамку, и те получили возможность осмотреть насквозь промокшую заднюю стенку. Химический анализ, однако, показал, что выделившаяся жидкость к человеческим слезам не имеет ни малейшего отношения. Между тем каких-либо следов мошенничества обнаружено не было. Более того, когда 7 мая того же года архиепископ заменил картину в доме Коуласов, новая Мадонна немедленно разрыдалась и продолжала лить слёзы ещё три недели – теперь уже в церкви, куда была перенесена.

Доктор Кассоли, проведший специальное исследование этого феномена в Италии (здесь Мадонны плачут в среднем раз в два года), обратил особое внимание на случай, происшедший в Сиракузах с Антонеттой Джакуццо. 29 августа 1953 года в её доме на протяжении 4 дней плакала статуэтка Непорочной Девы Марии. Однако в данном случае проведённый химический анализ подтвердил: гипс действительно выделяет самые настоящие человеческие слёзы. Следует заметить, что у 20-летней беременной Антонетты наблюдались симптомы общей интоксикации, судороги, приступы слепоты и немоты, а также полное нервное истощение.

Статуэтка продолжала плакать и будучи запертой в ящик, и в руках наблюдателей (среди которых был и местный комиссар полиции), и на стене дома на Виа дельи Орти (в «Дьявольском квартале», прозванном так из-за вони и крайне низкого морального уровня населения), куда она была вывешена для всеобщего обозрения. В праздник, который называют здесь День Лакримацьоне, девушка вдруг чудесным образом выздоровела.

«Чудо» в Сиракузах вызвало своего рода слёзную эпидемию. Как сообщает доктор Кассоли, 15 декабря того же года кровавые слёзы стали вдруг истекать из глаз Мадонны, изображённой на картинке размером с почтовую открытку, принадлежавшей Кончите Мессиано из Калабре. 3 апреля 1954 года Инесса Ботацци из Меццоломбардо заметила, что по щекам «газетной» Мадонны, вырезка с изображением которой была помещена за стекло буфета, текут струйки жидкости. В мае 1954 года картинка сиракузской Мадонны в одном из домов Анджи плакала, лёжа на кухонном шкафу, 8 дней и 8 ночей. Тщетно сердобольные хозяева пытались помочь ей, выставляя на солнце!

15 марта 1955 года Марта Комерале из Казапулы заметила слезинки на глазах своей фарфоровой статуэтки. 27 апреля 1957 года в Порсеа Карнета на протяжении нескольких дней лила слёзы фигурка из папье-маше. Правда, доктор Кассоли, заметив под глазами Девы Марии желтоватые разводы, заподозрил, что сюда заранее было нанесено вещество, конденсирующее влагу. В остальных случаях никаких намёков на возможное мошенничество обнаружено не было.

В статье Т.Ф.Джеймса мы с доктором Кассоли толкуем феномен с точки зрения медиумизма – в категориях подсознательного «проецирования» и материализации. «Молящийся человек столь близко ассоциирует себя с изображением на картине или статуэткой, и чувства его при этом настолько сильны, что объект поклонения материализует на себе его слёзы», – так выглядит здесь моё объяснение происходящего. Между тем, цитата эта не совсем точна. Объяснить суть феномена всего лишь материализацией подсознательного образа было бы слишком рискованно: в других случаях жизни ничего подобного мы вроде бы не наблюдаем. Я предпочёл выделить все эти случаи в особый класс паранормальных явлений и назвал этот феномен «единением» или мистическим союзом. Молящаяся домохозяйка, впадая в религиозный экстаз, не «материализует» слёзы: она почти в буквальном смысле слова превращается в Мадонну, и две сущности на какое-то время становятся едины. Материя и пространство, разъединявшие их, в этот момент исчезают, и Мадонна исходит слезами, принадлежащими на самом деле миссис Кацолиус или миссис Джануццо, – слезами жалости к себе. Подобно йогу, фиксирующему взгляд на одной точке до тех пор, пока он не сливается с ней воедино, Антонетта и Дева Мария становятся одним целым. Что же касается случая с миссис Коулас, то он более сложен: тут, я полагаю, мы имеем дело с феноменом телепатии «à trois», когда к эмоциональной «цепи» посредством сложного механизма идентификации подключается третье лицо. «Плач» прекратился, как только исчез повод для самооплакивания: после получения пасторского благословения и выздоровления. Необходимость в мистическом «единении» отпала, и женщины обрели свою прежнюю индивидуальность.

Тот факт, что движущей силой феномена служит религиозное чувство высочайшего накала, подтверждается и исследованиями известного медиума миссис Инжег-Игнат. Однажды «Нона», женщина-дух, утверждавшая, что ни разу не была инкарнирована на земле, предложила семерым участникам сеанса подойти к репродукции Сикстинской Мадонны и начать страстно молиться. Несколько минут спустя – о Боже! – в уголках глаз последней появились слёзы и стали струйками стекать по лицу.

Миссис Инжег-Игнат прославилась именно виртуозными материализациями, так что медиумический аспект феномена сомнений вызвать не может. Аналогичный механизм действует и в некоторых случаях полтергейста – впрочем, последний материализует обычно не слёзы, а воду или другие виды жидкости.

В книге «Правдивый отчёт о чудесном происшествии с Мэри Джобсон» (1841) доктор Рид Клэнни рассказывает о том, что в комнате, где находилась Мэри, страдавшая от каких-то странных конвульсий, на протяжении 11 лет постоянно появлялась вода. Миссис Джобсон то и дело теряла зрение, слух и дар речи. Приходя в чувство, она утверждала, что слышала голоса Девы Марии, апостолов и разного рода мучеников. Необъяснимая болезнь продолжалась 8 месяцев, после чего наступило неожиданное выздоровление.

30 августа 1919 года появились сообщения о том, что из стен Свентон-Новерс-Ректори – дома священника неподалёку от Мелтон-Констебл в Норфолке, Англия, – сочится масло. Сначала там пошёл «дождь» из смеси бензина и керосина, затем на жильцов обрушился поток воды, метилового спирта и сандалового масла, коего собрано было в различные ёмкости более 50 галлонов. Дело дошло до того, что преподобный Хью Гай, местный викарий, вынужден был покинуть своё жилище. Во всём обвинили 15-летнюю девочку-служанку, и, кажется, не без оснований: впервые поток жидкости излился из «ниоткуда» именно в её комнате. Прибывший сюда для «разоблачений» маг и фокусник Масклайн не сумел объяснить происходящего. 10 сентября «Дэйли мэйл" привела его слова о том, что в доме, пока он проводил свои наблюдения, появились откуда-то десятки литров жидкости.

Ещё один случай полтергейста с религиозным оттенком описан Чарль<