Маниша – простой индийский паренёк стал умней своей мамы, и вместо того, чтобы купаться в загаженных водах ганга выучился на эколога, и поспособствовал очистке реки.

СЦЕНАРИИ РАЗВИТИЯ ХАОСА (ПОРЯДКА)

ОТ ЦЕНТРА РОКФЕЛЛЕРА

 

 

«Негативное влияние роста численности населения на все наши планетарные экосистемы становится ужасающе очевидным».

Дэвид Рокфеллер

В мае 2010-го года состоялось заседание благотворительного центра Рокфеллера, на котором было озвучено несколько сценариев развития дальнейших событий на наше планете. Сценарии футуристичны по содержанию, но что такое футуризм в исполнении владык мира? Ясно, что эти прогнозы основаны на планах, которыми руководствуется мировое правительство. И через фантастический текст мы можем эти планы легко понять.

 

Далее дается перевод, но прилагается и английский текст для тех, кто читает по-английски.

Scenario

Narratives

LOCK STEP

A world of tighter top-down government control and more authoritarian leadership, with limited innovation and growing citizen pushback

Сценарий LOCK STEP разворачивается при усилении роли государств в управлении обществом. Это авторитарные, деспотические государства, остановившие технический прогресс и инновации, и установившие диктатуру.

 

In 2012, the pandemic that the world had been anticipating for years finally hit. Unlike 2009’s H1N1, this new influenza strain — originating from wild geese — was extremely virulent and deadly. Even the most pandemic-prepared nations were quickly overwhelmed when the virus streaked around the world, infecting nearly 20 percent of the global population and killing 8 million in just seven months, the majority of them healthy young adults. The pandemic also had a deadly effect on economies: international mobility of both people and goods screeched to a halt, debilitating industries like tourism and breaking global supply chains. Even locally, normally bustling shops and office buildings sat empty for months, devoid of both employees and customers.

В 2012 году разразилась крупнейшая пандемия, которую мир ждал в течении многих лет. В отличие от H1N1 2009, этот новый штамм гриппа, распространяемый дикими гусями, оказался крайне опасным. Даже страны, которые подготовились к появлению такой пандемии, оказались поражены заболеванием, а в масштабах планеты вирус поразил около 20% населения, 8 миллионов человек умерли за первые 7 месяцев после появления нового штамма. И большинство погибших – здоровые молодые люди. Пандемия привела к нарушению контактов между странами, были разрушены экономические связи. Закрылись магазины и офисы, жизнь замерла.

 

The pandemic blanketed the planet — though disproportionate numbers died in Africa, Southeast Asia, and Central America, where the virus spread like wildfire in the absence of official containment protocols. But even in developed countries, containment was a challenge. The United States’s initial policy of “strongly discouraging” citizens from flying proved deadly in its leniency, accelerating the spread of the virus not just within the U.S. but across borders. However, a few countries did fare better — China in particular. The Chinese government’s quick imposition and enforcement of mandatory quarantine for all citizens, as well as its instant and near-hermetic sealing off of all borders, saved millions of lives, stopping the spread of the virus far earlier than in other countries and enabling a swifter post-pandemic recovery.

Scenarios

Пандемия захватила всю планету, хотя непропорционально большое число погибших оказалось в Африке, Юго-Восточной Азии и Центральной Америке, где вирус распространялся как лесной пожар в отсутствие официальных мер сдерживания. Но даже в развитых странах сдерживание было проблемой. США ограничили передвижение, но легкомыслие граждан привело к распространению вируса в том числе и за границу. Тем ни менее нескольким странам удалось ограничить число заболевших. В частности, китайское правительство приняло меры по введению карантина для всех граждан, закрыло границы, чем спасло миллионы жизней в своей стране, и остановив распространение вируса раньше других.

 

China’s government was not the only one that took extreme measures to protect its citizens from risk and exposure. During the pandemic, national leaders around the world flexed their authority and imposed airtight rules and restrictions, from the mandatory wearing of face masks to body-temperature checks at the entries to communal spaces like train stations and supermarkets. Even after the pandemic faded, this more authoritarian control and oversight of citizens and their activities stuck and even intensified. In order to protect themselves from the spread of increasingly global problems — from pandemics and transnational terrorism to environmental crises and rising poverty — leaders around the world took a firmer grip on power.

Правительство Китая не было единственным, кто принял крайние меры, чтобы защитить своих граждан от рисков. Во время пандемии, национальные лидеры во всем мире усилили свои полномочия, и установили правила изоляции заболевших, обязали носить марлевые маски, ввели обязательный контроль за температурой тела посетителей вокзалов и магазинов. По окончании пандемии усиленные меры контроля не были отменены, а даже усилились. Для предотвращения (повторных?) террористических атак с помощью биологического оружия лидеры всех стран установили жёсткие авторитарные меры.

At first, the notion of a more controlled world gained wide acceptance and approval. Citizens willingly gave up some of their sovereignty — and their privacy — to more paternalistic states in exchange for greater safety and stability. Citizens were more tolerant, and even eager, for top-down direction and oversight, and national leaders had more latitude to impose order in the ways they saw fit. In developed countries, this heightened oversight took many forms: biometric IDs for all citizens, for example, and tighter regulation of key industries whose stability was deemed vital to national interests. In many developed countries, enforced cooperation with a suite of new regulations and agreements slowly but steadily restored both order and, importantly, economic growth.

Усиление государственного контроля над гражданами было одобрено всеми, эта мера получила широкое признание. Граждане добровольно отказался от части своих свобод, таких как право на частную жизнь, приняли патерналистские государства как необходимость в деле достижения стабильности и безопасности. Граждане стали терпимей к надзору со стороны государств, и даже требовали усилить контроль, что дало лидерам государств полную свободу действий. В развитых странах этот повышенный контроль принял множество форм: биометрические идентификаторы для всех граждан, например, и ужесточение регулирования ключевых отраслей промышленности, стабильность которых считалось жизненно важной для национальных интересов. Во многих развитых странах, насильственное принятие новых правил и соглашений, медленно, но неуклонно восстановило порядок и, что немаловажно, экономический рост. (Стало быть, для экономического роста требуется ввести диктатуру?)

 

Across the developing world, however, the story was different — and much more variable. Top-down authority took different forms in different countries, hinging largely on the capacity, caliber, and intentions of their leaders. In countries with strong and thoughtful leaders, citizens’ overall economic status and quality of life increased. In India, for example, air quality drastically improved after 2016, when the government outlawed high-emitting vehicles. In Ghana, the introduction of ambitious government programs to improve basic infrastructure and ensure the availability of clean water for all her people led to a sharp decline in water-borne diseases. But more authoritarian leadership worked less well — and in some cases tragically — in countries run by irresponsible elites who used their increased power to pursue their own interests at the expense of their citizens.

В развивающихся странах, однако, история была другой – Со множеством вариантов. Вертикаль власти (Оказывается, Путин построил систему «Top-down».) принимала различные формы в разных странах, что зависило от возможностей руководства стран, и их планов. В странах с сильными и умными лидерами, экономическое положения и качество жизни граждан улучшилось. В Индии, например, качество воздуха резко улучшились после 2016 года, когда правительство ограничило выбросы вредных веществ транспортными средствами. В Гане, внедрение программ правительства по улучшению базовой инфраструктуры и обеспечению доступа к чистой воде для всех граждан привели к резкому сокращению передающихся через воду заболеваний. Но в некоторых странах руководители воспользовались усилением авторитаризма для решения собственных проблем за счёт граждан. (В России руководители решают собственные проблемы за счёт граждан уже 20 лет, так что без всякой пандемии справились.)

 

There were other downsides, as the rise of virulent nationalism created new hazards: spectators at the 2018 World Cup, for example, wore bulletproof vests that sported a patch of their national flag. Strong technology regulations stifled innovation, kept costs high, and curbed adoption. In the developing world, access to “approved” technologies increased but beyond that remained limited: the locus of technology innovation was largely in the developed world, leaving many developing countries on the receiving end of technologies that others consider “best” for them. Some governments found this patronizing and refused to distribute computers and other technologies that they scoffed at as “second hand.” Meanwhile, developing countries with more resources and better capacity began to innovate internally to fill these gaps on their own.

Были и другие минусы, такие, как рост национализма. Например, зрители на ЧМ-2018, к примеру, носили пуленепробиваемый жилет, под цвет их национального флага. (Вот это сильный прогноз! И касается именно нас.) Усиленные правила регулирования стали душить инновации, приводили к повышенным затратам, что мешало внедрению. Список разрешенных для развивающихся стран расширился, но их возможности всё равно ограничены, такие страны вынуждены покупать технологии, что усилило их зависимость от развитых стран. (Здесь проясняется план по разрушению российской науки. Внедрение чужих технологий лишь усиливает зависимость от других стран.) Какая технология для какой страны будет лучшей решает не страна – импортёр технологий. Некоторые правительства отказались распространять компьютеры и другие технологии, по причине того, что они устарели. Между тем, развивающиеся страны с большим объемом ресурсов, развивающие собственные инновационные проекты стали двигаться в направлении самостоятельного решения этой проблемы. (Сколково?)

 

Meanwhile, in the developed world, the presence of so many top-down rules and norms greatly inhibited entrepreneurial activity. Scientists and innovators were often told by governments what research lines to pursue and were guided mostly toward projects that would make money (e.g., market-driven product development) or were “sure bets” (e.g., fundamental research), leaving more risky or innovative research areas largely untapped. Well-off countries and monopolistic companies with big research and development budgets still made significant advances, but the IP behind their breakthroughs remained locked behind strict national or corporate protection. Russia and India imposed stringent domestic standards for supervising and certifying encryption-related products and their suppliers — a category that in reality meant all IT innovations. The U.S. and EU struck back with retaliatory national standards, throwing a wrench in the development and diffusion of technology globally.

Между тем, в развитых странах мира, присутствие столь большого числа авторитарных правил и норм значительно тормозит предпринимательскую деятельность. Ученые и новаторы часто указывают правительствам, какие исследования проводить, развивая главным образом проекты, которые будут делать деньги, либо фундаментальные исследования, в результате чего рискованные инновационные направления исследований в значительной степени оказались невостребованными. Богатые страны и монополисты, проводящие значительное число исследований, опирающихся на богатый бюджет добились значительных успехов, но их разработки оставались заблокированы из-за строгих национальных или корпоративных правил защиты. Россия и Индия, ввели строгие внутренние стандарты по надзору, аттестации и шифрования сопутствующих товаров и их поставщиков – и на этом инновации закончились. (А как же Сколково?) США и ЕС приняли новые стандарты, дав толчок развитию и распространению технологий в мировом масштабе.

 

Especially in the developing world, acting in one’s national self-interest often meant seeking practical alliances that fit with those interests — whether it was gaining access to needed resources or banding together in order to achieve economic growth. In South America and Africa, regional and sub-regional alliances became more structured. Kenya doubled its trade with southern and eastern Africa, as new partnerships grew within the continent. China’s investment in Africa expanded as the bargain of new jobs and infrastructure in exchange for access to key minerals or food exports proved agreeable to many governments. Cross-border ties proliferated in the form of official security aid. While the deployment of foreign security teams was welcomed in some of the most dire failed states, one-size-fits-all solutions yielded few positive results.

Развивающиеся страны, действуя в своих национальных интересах, начали искать практические союзы, которые согласуются с этими интересами - было ли это получение доступа к необходимым ресурсам или объединились с целью достижения экономического роста. В Южной Америке и Африке появились новые региональные и субрегиональные союзы. Кения удвоил свою торговлю с Южной и Восточной Африке, а новые партнерские связи выросли в пределах континента. Инвестиции Китая в Африке привели к созданию новых рабочих мест и инфраструктуры в обмен на доступ к полезным ископаемым или экспорт продовольствия, что было в интересах многих правительств. Трансграничные связи получили широкое распространение в форме официальной помощи на цели безопасности. Размещение иностранных групп по обеспечению безопасности в отсталых, недееспособных государствах привело к положительным результатам во многих случаях. (Вот она - оккупация. А начиналось с гусиного гриппа! Всего лишь.)

 

By 2025, people seemed to be growing weary of so much top-down control and letting leaders and authorities make choices for them. Wherever national interests clashed with individual interests, there was conflict. Sporadic pushback became increasingly organized and coordinated, as disaffected youth and people who had seen their status and opportunities slip away — largely in developing countries — incited civil unrest. In 2026, protestors in Nigeria brought down the government, fed up with the entrenched cronyism and corruption. Even those who liked the greater stability and predictability of this world began to grow uncomfortable and constrained by so many tight rules and by the strictness of national boundaries. The feeling lingered that sooner or later, something would inevitably upset the neat order that the world’s governments had worked so hard to establish.

К 2025 году люди привыкли к контролю со стороны государства, и не препятствовали лидерам государств принимать решения самостоятельно, не интересуясь мнением народа. (Вот он произвол.) Там, где национальные интересы столкнулись с индивидуальными интересами, конфликты не возникали. Стихийные беспорядки периодически возникали в развивающихся странах. Они становились всё более и более организованными. В 2026 протестующие в Нигерии привели к падению правительство, сытые по горло укоренением кумовства и коррупции. Даже те, кто любил большую стабильность и предсказуемость в этом мире начали проявлять недовольство, требовать ограничения жёстких мер и открытия национальных границ. (Из чего следует, что все народы будут удерживаться внутри границ своих государств до 2026-го года, как минимум. Вот так гуси! Вот так грипп! Это уже ГУЛАГ. А.П.) Появилась опасность, что где-то что-то этот с трудом установленный порядок разрушит. (Фух, успокоили, наконец. Дальше начнётся всемирная полицейская операция по закреплению антиконституционного порядка во всех странах, о чём авторы скромно умалчивают.)

 

Quarantine Restricts In-Person Contact; Cellular Networks Overloaded (2013)

Intercontinental Trade Hit by Strict Pathogen Controls (2015)

Italy Addresses 'Immigrant Caregiver' Gap with Robots (2017)

Will Africa’s Embrace of Authoritarian Capitalism a la China Continue? (2018)

Vietnam to Require ‘A Solar Panel on Every Home’ (2022)

Proliferating Trade Networks in Eastern and Southern Africa Strengthen Regional Ties (2023)

African Leaders Fear Repeat of Nigeria's 2026 Government Collapse (2028)

Карантин Ограничивает В-контактное лицо; сотовых сетей Перегруженные (2013) межконтинентальной торговли Хит Строгий Возбудитель управления (2015)

коридора "Иммигрант Caregiver 'Италия Адреса с роботами (2017)

будет охватывать Африки авторитарного капитализма а-ля Китай Продолжить? (2018)

Вьетнам Требовать "панели солнечных батарей на каждый дом" (2022)

пролиферирующих торговых сетей в Восточной и Южной Африки, укрепление региональных связей (2023)

африканские лидеры опасаются повтора из 2026 Свернуть правительства Нигерии (2028)

(подстрочник без редакции)

 

Philanthropic organizations will face hard choices in this world. Given the strong role of governments, doing philanthropy will require heightened diplomacy skills and the ability to operate effectively in extremely divergent environments. Philanthropy grantee and civil society relationships will be strongly moderated by government, and some foundations might choose to align themselves more closely with national official development assistance (ODA) strategies and government objectives. Larger philanthropies will retain an outsized share of influence, and many smaller philanthropies may find value in merging financial, human, and operational resources.

Philanthropic organizations interested in promoting universal rights and freedoms will get blocked at many nations’ borders. Developing smart, flexible, and wide-ranging relationships in this world will be key; some philanthropies may choose to work only in places where their skills and services don’t meet resistance. Many governments will place severe restrictions on the program areas and geographies that international philanthropies can work in, leading to a narrower and stronger geographic focus or grant-making in their home country only.

Благотворительные организации столкнутся с трудным выбором в этом мире. Учитывая важную роль правительств, делая благотворительность требует повышенного навыки дипломатии и способность эффективно работать в совершенно разными средами. Филантропия грантополучателей и гражданского общества отношения будут сильно Модератором со стороны правительства, и некоторые фонды могут выбрать присоединяются более тесное сотрудничество с национальными официальной помощи развитию (ОПР), стратегии и правительством целей. Большие благотворительные сохранит негабаритных долю влияния, а также множество небольших благотворительных можете найти значение в объединении финансовых, человеческих и оперативных ресурсов. Благотворительные организации, заинтересованные в продвижении универсальных прав и свобод, будет заблокирован на границах многих народов. Разработка умный, гибкий, и широкие связи в этом мире, будет иметь ключевое значение, а некоторые благотворительные может выбрать для работы только в местах, где их навыки и услуги, не отвечающие сопротивления. Многие правительства будет место серьезные ограничения на программных областях и географических регионах, что международные благотворительные может работать в, что приводит к более узким и сильнее, географическая направленность или грантов в своей стране только.

(подстрочник без редакции)

 

 

TECHNOLOGY IN LOCK STEP

 

While there is no way of accurately predicting what the important technological

advancements will be in the future, the scenario narratives point to areas where

conditions may enable or accelerate the development of certain kinds of technologies.

Thus for each scenario we offer a sense of the context for technological innovation,

taking into consideration the pace, geography, and key creators. We also suggest a few

technology trends and applications that could flourish in each scenario.

Technological innovation in “Lock Step” is largely driven by government and is

focused on issues of national security and health and safety. Most technological

improvements are created by and for developed countries, shaped by governments’

dual desire to control and to monitor their citizens. In states with poor governance,

large-scale projects that fail to progress abound.

Technology trends and applications we might see:

• Scanners using advanced functional magnetic resonance imaging (fMRI)

technology become the norm at airports and other public areas to detect

abnormal behavior that may indicate “antisocial intent.”

• In the aftermath of pandemic scares, smarter packaging for food and beverages

is applied first by big companies and producers in a business-to-business

environment, and then adopted for individual products and consumers.

• New diagnostics are developed to detect communicable diseases. The

application of health screening also changes; screening becomes a prerequisite

for release from a hospital or prison, successfully slowing the spread of many

diseases.

• Tele-presence technologies respond to the demand for less expensive, lowerbandwidth,

sophisticated communications systems for populations whose travel

is restricted.

• Driven by protectionism and national security concerns, nations create their

own independent, regionally defined IT networks, mimicking China’s firewalls.

Governments have varying degrees of success in policing internet traffic, but

these efforts nevertheless fracture the “World Wide” Web.

TECHNOLOGY IN LOCK STEP

 

Хотя не существует способа точно предсказать, что важные технологические достижения будут в будущем, сценарий повествования точка в районы, где условия могут включать или ускорить развитие определенных видов технологий. Таким образом, для каждого сценария мы предлагаем чувство контекста для технологических инноваций, с учетом темпа, географии и ключевых создателей. Мы также предлагаем несколько направлений технологии и приложения, которые могут процветать в каждом сценарии. Технологические инновации в "Lock Step" во многом основывается на правительство и ориентирован на вопросах национальной безопасности и здоровья и безопасности. Большинство технологических усовершенствований создаются и для развитых стран, формируются правительства "двойного желание контролировать и следить за своими гражданами. В штатах с плохим управлением, крупномасштабных проектов, которые не в прогрессе предостаточно. Технология тенденции и приложений, которые мы могли бы видеть:

• Сканеры с использованием передовых функциональной магнитно-резонансной томографии (МРТ) технология стала нормой в аэропортах и ​​других общественных местах для обнаружения аномального поведения, которые могут указывать.

• В период после пандемии пугает, умнее "антиобщественных намерений". упаковка для продуктов питания и напитков применяется в первую очередь крупными компаниями и продюсерами в бизнес-бизнес-среде, а затем приняты на отдельные товары и потребителей.

• Новая диагностика разработана для обнаружения инфекционных заболеваний. Применение медицинских обследований также изменения, выявлению становится предпосылкой для освобождения из больницы или тюрьмы, успешно замедляя распространение многих заболеваний.

• Теле-наличие технологии реагировать на спрос на менее дорогие, lowerbandwidth, современные системы связи для населения, чьи транспортные ограничен.

• Ведомый протекционизма и национальных проблем в области безопасности, государства создают свои собственные независимые, регионально определены ИТ-сетей, имитируя брандмауэры Китая. Правительства разной степенью успеха в работе правоохранительных органов интернет-трафика, но эти усилия все же перелом "World Wide" Web.

Как видите, под предлогом защиты от биотерроризма будут развиваться технологии контроля над гражданами, продуктами питания, информацией, развиваться медицинские направления. Так предполагается убить кучу зайцев одним выстрелом (больным гусём). План крайне прост. В лабораториях создают биологическое оружие. Например, поразившую Германию, да и всю Европу в разной степени, бактерию E.coli снабдили невосприимчивостью к восьми типам антибиотиков. Цель очевидна из сценария LOCK STEP. Штаммы вирусов, бактерий, микробов выпускаются на волю, и народы Земли сами попросят усилить их безопасность. Это говорит о том, что и предыдущие террористические операции совершены в тех же целях. При этом в России для тех же целей будут применены конфликты на национальной почве. Подозреваю, что террористы и провокаторы уже прошли подготовку, и ждут своего часа. Некоторые из них уже действуют. К ЧМ-2018 накал действий таких группировок достигнет такой величины, что люди будут вынуждены ходить на футбол в бронежилетах, раскрашенных в патриотичные цвета. Понятно почему власть их отпускает, не привлекая к ответственности. Это, кстати, и в наших интересах, ибо иначе нас будут терроризировать биологическим оружием. Наплюют на то, что сами здесь жить собрались, и применят. Отсюда тактика борьбы:

Имитировать напряжённость, связанную с национальным вопросом. Чем больше мы воем от тоски, тем радостней жидове, тем больше шансов, что они не траванут нас как испанцев с немцами. Такая вот нелепая тактика вырисовывается, и иного не видно пока совершенно. Но есть ещё три сценария. Почитаем, быть может, найдутся иные методы ведения борьбы за конституционный порядок.

LIFE IN LOCK STEP

Manisha gazed out on the Ganges River, mesmerized by what she saw. Back in 2010, when she was 12 years old, her parents had brought her to this river so that she could bathe in its holy waters. But standing at the edge, Manisha had been afraid. It wasn’t the depth of the river or its currents that had scared her, but the water itself: it was murky and brown and smelled pungently of trash and dead things. Manisha had balked, but her mother had pushed her forward, shouting that this river flowed from the lotus feet of Vishnu and she should be honored to enter it. Along with millions of Hindus, her mother believed the Ganges’s water could cleanse a person’s soul of all sins and even cure the sick. So Manisha had grudgingly dunked herself in the river, accidentally swallowing water in the process and receiving a bad case of giardia, and months of diarrhea, as a result.

Маниша смотрел на реке Ганг, загипнотизированы, что она видела. Еще в 2010 году, когда ей было 12 лет, ее родители привели ее в эту реку, чтобы она могла искупаться в святых водах. Но стоя у края, Маниша боялся. Это была не глубина реки или ее токами, которые боятся ее, но сама вода: она была темной и коричневой и пахло пикантно мусора и мертвых вещей. Маниша был отказались, но ее мать толкнул ее вперед, крича, что эта река вытекает из лотосных стоп Вишну, и она должна быть большая честь войти в нее. Вместе с миллионами индусов, ее мать считают Ганг в воде может очистить душу человека во всех грехах и даже лечения больных. Так Маниша было неохотно окунул себя в реке, случайно не проглотили воды в процессе и получать тяжелый случай лямблии, и месяцы, диареи, в качестве результата.

Remembering that experience is what made today so remarkable. It was now 2025. Manisha was 27 years old and a manager for the Indian government’s Ganges Purification Initiative (GPI). Until recently, the Ganges was still one of the most polluted rivers in the world, its coliform bacteria levels astronomical due to the frequent disposal of human and animal corpses and of sewage (back in 2010, 89 million liters per day) directly into the river. Dozens of organized attempts to clean the Ganges over the years had failed. In 2009, the World Bank even loaned India $1 billion to support the government’s multi-billion dollar cleanup initiative. But then the pandemic hit, and that funding dried up. But what didn’t dry up was the government’s commitment to cleaning the Ganges — now not just an issue of public health but increasingly one of national pride.

Вспомнив, что опыт это то, что сделал сегодня так замечательно. Было уже 2025 году. Маниша было 27 лет, и менеджер по Гангу индийского правительства Очистка инициатива (GPI). До недавнего времени, Ганг был еще одним из самых загрязненных рек в мире, его колиформных бактерий уровня астрономических из-за частых распоряжении человека и животных, трупов и сточных вод (назад в 2010 году, 89 млн. литров в день) непосредственно в реку. Десятки организованные попытки очистить Ганг на протяжении многих лет не удалось. В 2009 году Всемирный банк даже одолжил Индии $ 1 млрд. для поддержки многомиллиардный очистки инициативу правительства. Но тогда пандемии хитом, и, что финансирование иссяк. Но то, что не пересыхали было обязательство правительства по очистке Ганга - теперь не только проблема здравоохранения, но все чаще одним из национальной гордости.

Manisha had joined the GPI in 2020, in part because she was so impressed by the government’s strong stance on restoring the ecological health of India’s most treasured resource. Many lives in her home city of Jaipur had been saved by the government’s quarantines during the pandemic, and that experience, thought Manisha, had given the government the confidence to be so strict about river usage now: how else could they get millions of Indian citizens to completely shift their cultural practices in relationship to a holy site? Discarding ritually burned bodies in the Ganges was now illegal, punishable by years of jail time. Companies found to be dumping waste of any kind in the river were immediately shut down by the government. There were also severe restrictions on where people could bathe and where they could wash clothing. Every 20 meters along the river was marked by a sign outlining the repercussions of “disrespecting India’s most treasured natural resource.” Of course, not everyone liked it; protests flared every so often. But no one could deny that the Ganges was looking more beautiful and healthier than ever.

Manisha watched as an engineering team began unloading equipment on the banks. Many top Indian scientists and engineers had been recruited by the government to develop tools and strategies for cleaning the Ganges in more high-tech ways. Her favorite were the submersible bots that continuously “swam” the river to detect, through sensors, the presence of chemical pathogens. New riverside filtration systems that sucked in dirty river water and spit out far cleaner water were also impressive — especially because on the outside they were designed to look like mini-temples. In fact, that’s why Manisha was at the river today, to oversee the installation of a filtration system located not even 100 feet from where she first stepped into the Ganges as a girl. The water looked so much cleaner now, and recent tests suggested that it might even meet drinkability standards by 2035. Manisha was tempted to kick off her shoe and dip her toe in, but this was a restricted area now — and she, of all people, would never break that law.

Маниша присоединился GPI в ​​2020 году, отчасти потому, что она была так поражена сильная позиция правительства по восстановлению экологического здоровья самых заветных ресурсов Индии. Многие жизни в ее родном городе Джайпур был спасен карантин правительства во время пандемии, и этот опыт, мысли Маниша, дал правительству доверие настолько строг к реке использования сейчас: как же еще они могли бы получить миллионы индийских граждан, чтобы полностью изменить свою культурную практику по отношению к святым местом? Отбросив ритуально сожгли тела в Ганге в настоящее время незаконно, карается лет тюремного заключения. Компании оказались захоронения отходов любого вида в реке были немедленно закрыты правительством. Существовали также серьезные ограничения на, где люди могли купаться и где они могли бы мыть одежду. Каждые 20 метров вдоль реки был отмечен знаком с изложением последствий "неуважение к самой заветной природных ресурсов Индии." Конечно, не всем это нравилось; протесты вспыхнули каждый так часто. Но никто не может отрицать, что Ганг искал более красивыми и здоровыми, чем когда-либо. Маниша наблюдали, как команда инженеров начала выгрузки оборудования на берегу. Многие топ-индийских ученых и инженеров был завербован правительству разработать инструменты и стратегии для очистки реки Ганг в более высокотехнологичных способов. Ее любимый был погружных ботов, которые постоянно "плавали" река обнаружить, через датчики, наличие химических возбудителей. Новый реки системы фильтрации, которые затянули в грязной воде реки и выплюнуть намного чище вода были также впечатляет - особенно потому, что на внешней стороне они были разработаны, чтобы быть похожим мини-храмов. На самом деле, именно поэтому Маниша был в реке сегодня, для наблюдения за установкой системы фильтрации расположены даже не 100 футов от того, где она впервые вошла в Ганге, как девочка. Воду глядел так много чище, а недавние испытания предположил, что это может даже встретить питкость стандартам к 2035 году. Маниша был искушен, чтобы начать ее обуви и падение ее схождение, но это было запретной зоны теперь - и она, всех людей, никогда не нарушит этот закон.

Во многих странах развивающегося мира, темпы экономического роста увеличились за счет целого ряда факторов. Улучшенние инфраструктуры, большая мобильность людей и товаров, городские и сельские районы стали лучше связаны между собой. В Африке рост, который начался на берегах, распространился внутрь вдоль новых транспортных коридоров. Расширение торговли привело к специализации отдельных фирм и общей диверсификации экономики. Во многих местах, известных своими традиционными социальными барьерами на пути преодоления бедности, больше людей получили доступ к спектру полезных технологий.

 

Given the circumstances that forced these new heights of global cooperation and responsibility, it was no surprise that much of the growth in the developing world was achieved more cleanly and more “greenly.” In Africa, there was a big push for solar energy, as the physical geography and low population density of much of the continent enabled the proliferation of solar farms. The Desertec initiative to create massive thermal electricity plants to supply both North Africa and, via undersea cable lines, Southern Europe was a huge success. By 2025, a majority of electricity in the Maghreb was coming from solar, with exports of that power earning valuable foreign currency. The switch to solar created new “sun” jobs, drastically cut CO2 emissions, and earned governments billions annually. India exploited its geography to create similar “solar valleys” while decentralized solar-powered drip irrigation systems became popular in sub-Saharan Africa.

В Африке произошёл большой рывок в создании солнечных электростанций, а географические условия, и низкая плотность населения большей части континента привели к распространению солнечных ферм. Desertec выступил с инициативой создания массивных тепловых электростанций в Северной Африке, а через подводные кабельные линии доставлять электроэнергию в Южную Европу, что имело огромный успех. К 2025 году большинство электроэнергии в странах Магриба получали от Солнца, экспортируя её, что позволило зарабатывать иностранную валюту. Переход на солнечные батареи позволил создать новые рабочие места, резко сократить выбросы CO2, и заработать правительствам миллиарды в год. Индия истощила свою географию, чтобы создать подобные "солнечной долины", а децентрализованные солнечные батареи помогли создать системы капельного орошения, что получило огромное развитие в странах Африки южнее Сахары.

 

Reduced energy dependency enabled all of these countries and regions to better control and manage their own resources. In Africa, political architecture above the nation-state level, like the African Union, strengthened and contributed to a “good governance” drive. Regional integration through COMESA (the Common Market for Eastern and Southern Africa) and other institutions allowed member nations to better organize to meet their collective needs as consumers and increasingly as producers.

Уменьшение энергетической зависимости привело к улучшению контроля и управления своими собственными ресурсами. В Африке управление вышло на наднациональный уровень, такая организация как Африканский союз укрепилось, и внесла вклад в улучшение управления континентом. Региональная интеграция через КОМЕСА (Общий рынок для Восточной и Южной Африки) и другими учреждениями стран-членов позволило лучше организоваться для удовлетворения своих коллективных потребностей, и производства.

 

Over the course of two decades, enormous strides were made to make the world less wasteful, more efficient, and more inclusive. But the world was far from perfect. There were still failed states and places with few resources. Moreover, such rapid progress had created new problems. Rising consumption standards unexpectedly ushered in a new set of pressures: the improved food distribution system, for example, generated a food production crisis due to greater demand. Indeed, demand for everything was growing exponentially. By 2028, despite ongoing efforts to guide “smart growth,” it was becoming clear that the world could not support such rapid growth forever.

В течение двух десятилетий были достигнуты огромные успехи, мир стал расточительным, более эффективным и более интегрированным. Существовали еще несостоявшиеся государства и места с ограниченными ресурсами. Более того, такой быстрый прогресс создал новые проблемы. Рост потребительских стандартов неожиданно открыл новые задачи: улучшение системы распределения продовольствия, например, пострадавшей от кризиса производства продуктов питания, и значительным ростом спроса. Действительно, спрос на все рос в геометрической прогрессии. К 2028 году, несмотря на предпринимаемые усилия по созданию условий для "разумного роста", стало ясно, что мир не может поддержать такой быстрый рост всегда.

Здесь мы увидели сценарий, показывающий невозможность дальнейшего развития человечества по пути роста потребления. В предложенном сценарии всё развивается на основе взаимной помощи, сотрудничества между странами в региональном и глобальном масштабе. Тем ни менее, итог получился печальным. Кажется, причин для этого в сценарии нет совсем. Почему должен остановиться рост? Ответ на этот вопрос остался за текстом. Он заключается в том, что потребности некоторой части человечества настолько не ограничены, что никаким ростом производства их не насытить. Мне представляется, что таких людей следует ограничить в потребностях насильственным образом, ибо они действительно ставят весь мир в тупик, не позволяя накормить голодных и одеть раздетых. Автор верно говорит о том, что никакие меры не могут обеспечить бесконечный рост потребления. Но оставляет читателя с этой проблемой наедине, не предлагая никаких рецептов. Почему? Можно лишь предполагать.

 

Global Economy Turns the Corner (2011) Мировая экономика поворачивает за угол (2011)

Radical U.S. and China Emission Targets Signal New Era in Climate Change Negotiations (2015) Радикальные США и Китаем целевых показателей выбросов сигнала Новая эра в переговорах об изменении климата (2015)

'Info Cruncher' Is Grads' Job of Choice as Data Era Dawns (2016) "Информация Кранчер" Есть Грады "Иова выбор в качестве данных эры зори (2016)

Green Infrastructure Reshapes Economic Landscape (2018) Зеленый инфраструктуры перекраивает экономический ландшафт (2018)

A First: U.S. Solar Power Cheaper than Coal (2020) Первое: США Солнечная энергия дешевле, чем уголь (2020)

Transparency International Reports 10th Consecutive Year of Improved Governance (2025) Transparency International Отчеты десятой год подряд совершенствовании управления (2025)

Consortium of Foundations Launches Third Green Revolution as Food Shortages Loom (2027) Консорциум фондов запускает третьих зеленой революции, как нехватка продовольствия Loom (2027)

 

ROLE OF PHILANTHROPY IN CLEVER TOGETHER

In this world, philanthropic organizations focus their attention on the needs of the bottom billion, collaborating with governments, businesses, and local NGOs to improve standards of living around the globe. Operationally, this is a “virtual model” world in which philanthropies use all of the tools at their disposal to reinforce and bolster their work. With partnerships and networks increasingly key, philanthropies work in a more virtual way, characterized by lots of wikis, blogs, workspaces, video conferences, and virtual convenings. Smaller philanthropies proliferate, with a growing number of major donors emerging from the developing world.

Systems thinking and knowledge management prove to be critical skills, as philanthropic organizations seek to share and spread best practices, identify leapfrog opportunities, and better spot problems in failed or weak states. There are considerable flows of talent between the for-profit and nonprofit sectors, and the lines between these types of organizations become increasingly blurred.

Роль филантропии в CLEVER вместе в этом мире, благотворительные организации сосредоточили свое внимание на нужды беднейшего миллиарда, сотрудничая с правительствами, бизнесом и местными неправительственными организациями для улучшения уровня жизни во всем мире. В оперативном отношении, что это "виртуальная модель" мира, в котором благотворительные использовать все имеющиеся в их распоряжении, чтобы укрепить и усилить свою работу. С партнерских связей и сетей больше ключ, благотворительные работы в нескольких виртуальных образом, характеризуется множеством вики, блоги, рабочие области видеоконференций и виртуальных convenings. Меньшие благотворительные размножаться, с растущим числом основных доноров выходящих из развивающихся стран. Системное мышление и управление знаниями оказаться решающим навыки, а благотворительные организации стремятся поделиться и распространения передового опыта, выявления возможностей чехарда, и лучше выявить проблемы в недееспособных или слабых государств. Существуют значительные потоки таланта между некоммерческими и некоммерческого секторов, а также линии между этими типами организаций становятся все более размытыми.

 

TECHNOLOGY IN CLEVER TOGETHER

Интересно, тормоза в развитии и росте не будут убраны никогда? И лучше человечеству убиться головой об шкаф, чем остановить ненасытных обжор? Пустить дикого, и страшно больного гуся, чтобы он всех заразил смертельной инфекцией? Устроить 200 ГУЛАГов в пределах границ всех государств? Здесь опять нет ответа.