Билет № 12. Крестьянская война под покровительством Е. И. Пугачева. Участие башкир в войне.

Крестьянская война 1773—1775 годов — восстание яицких казаков, переросшее в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е. И. Пугачёва.

Крестьянское восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкортостан, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье. В ходе восстания к казакам присоединились башкиры, татары, казахи, чуваши, уральские заводские рабочие и многочисленные крепостные крестьяне всех губерний, где разворачивались военные действия. Восстание началось 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжалось вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года.

Предпосылки восстания

Крестьянская война, охватившая огромные территории и привлёкшая в ряды восставших несколько сотен тысяч человек, поводом для начала которой стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича», в основе своей имела комплекс причин, различных для каждой из групп участников, но при единовременном сложении приведших к фактически самой грандиозной гражданской войне в истории России с 1612 до 1917 года.

 

Основной движущей силой восстания выступили яицкие казаки. В течение всего XVIII века они теряли привилегии и вольности одну за одной, но в памяти ещё оставались времена полной независимости от Москвы и казачьей демократии. Пётр I ввёл подчинение войска Военной коллегии, сначала утверждавшей, а впоследствии назначавшей войскового атамана. С этого момента стала выделяться так называемая старши́на, оплот правительства на Яике, так как ликвидация выборности не позволяла сменить неугодного или проворовавшегося атамана. Начиная с атамана Меркурьева, в 1730-е годы произошёл фактически полный раскол войска на старшинскую и войсковую стороны. Ситуацию усугубила введённая царским указом 1754 года монополия на соль. Экономика войска была целиком построена на продажах рыбы и икры, и соль была стратегическим продуктом. Запрет на вольную добычу соли и появление откупщиков соляного налога среди верхушки войска привели к резкому расслоению среди казаков. Начиная с 1763 года, когда произошёл первый крупный взрыв негодования, и вплоть до восстания 1772 года, казаки пишут челобитные в Оренбург и Санкт-Петербург, посылают так называемые «зимовые станицы» — делегатов от войска с жалобой на атаманов и местные власти. Иногда они достигали цели, и особо неприемлемые атаманы менялись, но в целом ситуация оставалась прежней. В 1771 году яицкие казаки отказались отправиться в погоню за откочевавшими за пределы России калмыками. Расследовать прямое неподчинение приказу отправился генерал Траубенберг с отрядом солдат. Результатом проводимых им наказаний явилось Яицкое казачье восстание 1772 года, в ходе которого генерал Траубенберг и войсковой атаман Тамбовцев были убиты. На подавление восстания были направлены войска под командованием генерала Ф. Ю. Фреймана. Восставшие потерпели поражение у реки Ембулатовки в июне 1772 года; в результате поражения казачьи круги были окончательно ликвидированы, в Яицком городке размещён гарнизон правительственных войск, а вся власть над войском перешла в руки коменданта гарнизона подполковника И. Д. Симонова. Учинённая расправа над пойманными зачинщиками была крайне жестока и произвела гнетущее впечатление на войско: никогда ранее казаков не клеймили, не вырезали им языки. Большое количество участников выступления укрылось на дальних степных хуторах, всюду царило возбуждение, состояние казаков было подобно сжатой пружине.

Не меньшее напряжение присутствовало и в среде иноверческих народов Урала и Поволжья. Начавшееся в XVIII веке освоение Урала и активная колонизация земель Поволжья, строительство и освоение военных пограничных линий, расширение Оренбургского, Яицкогои Сибирского казачьих войск с выделением им земель, ранее принадлежавшим местным кочевым народам, нетерпимая религиозная политика привели к многочисленным волнениям среди башкир, татар, казахов, мордвы, чувашей, удмуртов, калмыков (большая часть последних, прорвав Яицкую пограничную линию, в 1771 году откочевала в Западный Китай).

Ситуация на быстрорастущих заводах Урала была также взрывной. Начиная с Петра, правительство решало проблему рабочей силы в металлургии в основном припиской государственных крестьян к казённым и частным горным заводам, разрешением новым заводчикам покупать крепостные деревни и предоставлением неофициального права оставлять у себя беглых крепостных, так как Берг-коллегия, в ведении которой находились заводы, старалась не замечать нарушений указа о поимке и высылке всех беглых. В то же время пользоваться бесправием и безвыходным положением беглых было очень удобно, и если кто-либо начинал выражать недовольство своим положением, то их сразу выдавали в руки властей для наказания. Бывшие крестьяне сопротивлялись принудительному труду на заводах.

Крестьяне, приписанные к казённым и частным заводам, мечтали вернуться к привычному деревенскому труду, в то время как положение крестьян в крепостных поместьях было немногим лучше. Экономическое положение в стране, практически беспрерывно ведущей одну войну за другой, было тяжёлым, кроме того, галантный век требовал от дворян следовать последним модам и веяниям. Поэтому помещики увеличивают площадь посевов, возрастает барщина. Сами крестьяне становятся ходовым товаром, их закладывают, меняют, просто проигрывают целыми деревнями. В довершении к этому последовал Указ Екатерины II от 22 августа 1767 года о запрещении крестьянам жаловаться на помещиков. В условиях полной безнаказанности и личной зависимости рабское положение крестьян усугубляется прихотями, капризами или настоящими преступлениями, творящимися в усадьбах, и большинство из них оставлялись без расследования и последствий.

В этой обстановке легко находили дорогу самые фантастические слухи о скорой вольности или о переходе всех крестьян в казну, о готовом указе царя, которого за это убили жена и бояре, о том, что царя не убили, а он прячется до лучших времён — все они падали на благодатную почву общего людского недовольства настоящим своим положением. Никакой легальной возможности отстаивать свои интересы у всех групп будущих участников выступления просто не оставалось.

Начало восстания

Несмотря на то, что внутренняя готовность яицких казаков к восстанию была высокой, для выступления не хватало объединяющей идеи, стержня, который бы сплотил укрывшихся и затаившихся участников волнений 1772 года. Слух о том, что в войске появился чудом спасшийся император Пётр Фёдорович (погибший в ходе переворота после полугодового царствования император Пётр III), мгновенно разлетелся по всему Яику.

Мало кто из казацких вожаков верил в воскресшего царя, но все присматривались, способен ли этот человек вести за собой, собрать под свои знамёна армию, способную равняться с правительственной. Человеком, назвавшим себя Петром III, был Емельян Иванович Пугачёв — донской казак, уроженец Зимовейской станицы (до этого уже давшей российской истории Степана Разина и Кондратия Булавина), участник Семилетней войны и войны с Турцией 1768—1774 годов.

Оказавшись в заволжских степях осенью 1772 года, он остановился в Мечетной слободе и здесь от игумена старообрядческого скита Филарета узнал о волнениях среди яицких казаков. Откуда в его голове родилась мысль назваться царём и каковы были его первоначальные планы, доподлинно неизвестно, но в ноябре 1772 года он приехал в Яицкий городок и на встречах с казаками называл себя Петром III. По возвращении на Иргиз Пугачёва арестовали и отправили в Казань, откуда он бежал в конце мая 1773 года. В августе он вновь появился в войске, на постоялом дворе Степана Оболяева, где его навещали будущие ближайшие соратники — Шигаев, Зарубин, Караваев, Мясников.

В сентябре, скрываясь от поисковых отрядов, Пугачёв в сопровождении группы казаков прибыл в Бударинский форпост, где 17 сентября был оглашён его первый указ к Яицкому войску. Автором указа стал один из немногих грамотных казаков, 19-летний Иван Почиталин, отправленный отцом служить «царю». Отсюда отряд в 80 казаков направился вверх по Яику. По дороге присоединялись новые сторонники, так что к прибытию 18 сентября к Яицкому городку отряд насчитывал уже 300 человек. 18 сентября 1773 года попытка переправиться через Чаган и войти в город окончилась неудачей, но при этом большая группа казаков, из числа направленных комендантом Симоновым для обороны городка, перешла на сторону самозванца. Повторная атака повстанцев 19 сентября была также отбита с помощью артиллерии. Своих пушек повстанческий отряд не имел, поэтому было решено двинуться далее вверх по Яику, и 20 сентября казаки встали лагерем у Илецкого городка.

Здесь был созван круг, на котором походным атаманом войска избрали Андрея Овчинникова, все казаки присягнули великому государю императору Петру Фёдоровичу^[6], после чего Пугачёв отправил Овчинникова в Илецкий городок с указами казакам: «И чего вы ни пожелаете, во всех выгодах и жалованьях отказано вам не будет; и слава ваша не истечёт до веку; и как вы, так и потомки ваши первыми при мне, великом, государе, учинитесь»^[7]. Несмотря на противодействие илецкого атамана Портнова Овчинников убедил местных казаков присоединиться к восстанию, и те встретили Пугачёва колокольным звоном и хлебом-солью.

Все илецкие казаки присягнули Пугачёву. Совершилась первая казнь: по жалобам жителей — «великие им делал обиды и их разорял» — повесили Портнова. Из илецких казаков был составлен отдельный полк во главе с Иваном Твороговым, войску досталась вся артиллерия городка. Начальником артиллерии был назначен яицкий казак Фёдор Чумаков.

После двухдневного совещания о дальнейших действиях было принято решение направить главные силы на Оренбург, столицу огромного края под управлением ненавистного Рейнсдорпа. На пути к Оренбургу лежали небольшие крепости Нижне-Яицкой дистанции Оренбургской военной линии. Гарнизон крепостей был, как правило, смешанным — казаки и солдаты, их быт и служба прекрасно описаны Пушкиным в «Капитанской дочке».

Крепость Рассыпная была взята молниеносным штурмом 24 сентября, причём местные казаки в разгар боя перешли на мятежную сторону. 26 сентября была взята Нижнеозерная крепость. 27 сентября разъезды восставших показались перед Татищевой крепостью и начали убеждать местный гарнизон к сдаче и присоединению к армии «государя» Петра Фёдоровича. Гарнизон крепости составлял не менее тысячи солдат, и комендант, полковник Елагин, надеялся с помощью артиллерии отбиться. Перестрелка продолжалась в течение всего дня 27 сентября. Высланный на вылазку отряд оренбургских казаков под командой сотника Подурова перешёл в полном составе на сторону восставших. Сумев поджечь деревянные стены крепости, от которых начался пожар в городке, и воспользовавшись начавшейся в городке паникой, казаки ворвались в крепость, после чего большая часть гарнизона сложила оружие. Комендант и офицеры сопротивлялись до последнего, погибнув в бою; захваченные в плен, включая членов их семей, были расстреляны после боя. Дочь коменданта Елагина Татьяна, вдова убитого днём ранее коменданта Нижнеозерной крепости Харлова, была взята Пугачёвым в наложницы. При ней оставили братаНиколая, на глазах которого после боя убили мать. Казаки застрелили Татьяну и её малолетнего брата спустя месяц.

С артиллерией Татищевой крепости и пополнением в людях, 2-тысячный отряд Пугачёва стал представлять реальную угрозу для Оренбурга. 29 сентября Пугачёв торжественно вступил в Чернореченскую крепость, гарнизон и жители которой присягнули ему на верность.

Дорога на Оренбург была открыта, но Пугачёв решил направиться в Сеитову слободу и Сакмарский городок, так как прибывшие оттуда казаки и татары уверили его во всеобщей преданности. 1 октября население Сеитовой слободы торжественно встретило казачье войско, выставив в его ряды татарский полк. Кроме того, был издан указ на татарском языке, обращённый к татарам и башкирам^[9], в котором Пугачёв жаловал их «землями, водами, лесами, жительствами, травами, реками, рыбами, хлебом, законами, пашнями, телами, денежным жалованием, свинцом и порохом». А уже 2 октября повстанческий отряд под колокольный звон вступил в Сакмарский казачий городок. Кроме сакмарского казачьего полка к Пугачёву присоединились рабочие соседних медных рудников горнозаводчиков Твердышева и Мясникова. В Сакмарском городке в составе восставших появился Хлопуша, первоначально посланный губернатором Рейнсдорпом с секретными письмами к восставшим с обещанием помилования в случае выдачи Пугачёва.

4 октября армия восставших направилась к Бердской слободе близ Оренбурга, жители которой также присягнули «воскресшему» царю. К этому моменту армия самозванца насчитывала около 2500 человек, из них — около 1500 яицких, илецких и оренбургских казаков, 300 солдат, 500 каргалинских татар. Артиллерия восставших насчитывала несколько десятков пушек.