Совершенных большевиками (коммунистами) в июне-июле 1918 года в городе Ставрополе (Кавказском)

 

Большевистская власть организовалась в городе Ставрополе в январе 1918 года. Не имея поддержки в здоровой части общества, а опираясь исключительно на хулиганские и преступные элементы черни, власть эта вынуждена была потворствовать грабительским и кровожадным инстинктам этой толпы и постепенно, но очень быстро пришла, как и везде, к проведению в жизнь жестокого террора, разыгравшегося в полной мере в конце июня и начале июля 1918 года. Подготовкой к этому явились обыски и реквизиции; первоначально было объявлено об обязательной регистрации оружия, якобы для выдачи разрешений на право его иметь. Когда же соответствующие сведения поступили, то все оружие [было конфисковано], причем отбиралось все, не исключая охотничьих ружей, кинжалов и т. п.; обыски эти были использованы производившими их красноармейцами и матросами в целях безудержного и повального у всех обыскиваемых грабежа. Одновременно был применен и общепринятый большевиками прием — наложение контрибуции на "буржуев" с взятием заложников и заключением их в тюрьму. Вслед за этим распространились по городу слухи о предстоящем избиении "буржуев", под каковое понятие и здесь, как и везде, подводятся прежде всего офицеры, затем состоятельные люди и, наконец, интеллигенция. Наибольшая опасность угрожала офицерам, которые в числе до 900 человек все были зарегистрированы. Слухи эти были основаны на том, что красноармейцы открыто угрожали таким избиением. Некоторых же обывателей предупреждали об этом, советуя уехать или принять иные меры предосторожности. В городе создалось напряженное, тревожное состояние; выходить на улицу после 10 часов вечера было запрещено; с наступлением этого часа на улицах воцарялась жуткая тишина, в домах же люди не спали в ожидании надвигающихся ужасов, по улицам мчались автомобили с черными флагами, с сидящими в них людьми, вооруженными с ног до головы, возбужденными, кровожадными и в то же время полными страха от кажущихся им всюду врагов и заговоров. Одновременно по квартирам бродили шайки красноармейцев и вооруженных рабочих, часто пьяных.

Обыски, в которых принимали непосредственное участие и высшие представители советской власти, уже не ограничивались одним грабежом, а часто заканчивались арестами обыскиваемых, производившимися по усмотрению любой кучки красноармейцев.

Кровавый террор начался в ночь с 19 на 20 июня; с этого числа все последующие дни и ночи комиссариат был переполнен арестованными и конвойными красноармейцами. Из этих арестованных многим не суждено было больше вернуться на свободу, так как эти несчастные, по циничному выражению палачей-большевиков, "пускались в расход", т. е. были убиваемы самым бесчеловечным образом. Первым был убит в ночь с 19 на 20 июня А. А. Чернышев, педагог, гласный Городской думы, социалист-революционер, арестованный 16 июня на вечеринке за то, что неодобрительно отзывался о большевиках. 20 июня труп его был обнаружен и опознан в Мамайском лесу, близ города, причем на трупе были следы многочисленных шашечных и штыковых ударов, нанесенных, главным образом, в грудь, в голову, в частности, в висок и в лицо; пулевая рана в спину между лопаток, отрублен указательный палец, раздроблена голова, выбит глаз, вывихнута кисть руки. 20 июня был арестован и на следующий день убит отставной генерал И. А. Мачканин, 80 лет, участник Крымской кампании, покорения Кавказа и Турецкой войны, который уже по возрасту своему не мог представлять для большевиков никакой опасности; тем не менее убит он с исключительной жестокостью: труп его был найден в так называемом "Холодном роднике", в овраге, под несколькими другими трупами. Весь окровавленный, труп престарелого генерала был в одном нижнем белье и в носках, залитых кровью; в области груди и спины оказалось до 24 колотых ран, голова почти была отделена от шеи ударом шашки сзади. Трупы, из-под которых было извлечено тело генерала, оказались трупами домовладельца города Ставрополя В. Г. Жукова, его сына, Ивана Бедрика и офицера Мирзоева. Жуков и Бедрик были убиты поселенными в их доме красноармейцами, которые вывели их на улицу, тут же зарубили их и, вернувшись вслед за этим в их квартиру, пьянствовали там и плясали, заставив проживавшего в квартире Жукова англичанина Бейера играть им на рояле и танцевать, причем предварительно его ограбили.

Вслед за этим были убиты старший советник Ставропольского губернского правления Барабаш; сын генерала Мачканина штабс-капитан Н. И. Мачканин — за то, что осмелился похоронить труп своего отца; генерал-майор в отставке С. А. Акулов, полковник Никольский, 72 лет, офицеры Газиев, Яковлев и многие другие. Убивали людей повсюду: около их домов, близ вокзала, в казармах, трупы находились на улицах, в канавах, в лесу под городом, и т. д.; среди зарубленных были офицеры, частные лица, старики, подростки-гимназисты; все найденные трупы оказались в одном нижнем белье, одежда и обувь отбирались красноармейцами; на всех трупах обнаружены многочисленные ранения и огнестрельным, и холодным оружием, преимущественно по голове, по лицу, по глазам, следы побоев, вывихов и даже удушения, у многих головы раздроблены, лица изрублены, все это свидетельствует о невероятной жестокости убийц, наносивших своим жертвам, раньше чем с ними покончить, возможно больше мучений.

Все возраставший террор большевиков, многочисленные аресты и убийства офицеров и мирных граждан привели остававшихся еще в Ставрополе офицеров к сознанию, что всех их ждет неминуемая смерть; вследствие этого в существовавшую задолго до этого небольшую офицерскую организацию стали поступать новые члены, и участникам этой организации стало ясно, что единственная надежда на спасение заключается в немедленном выступлении против большевиков. Выступление это состоялось 27 июня, но вследствие крайней малочисленности фактически принявших в нем участие, вследствие полной неподготовленности окончилось неудачей: почти все участники восстания были перебиты еще в неравном бою нескольких десятков человек с тысячами красноармейцев и вооруженных ими рабочих. Вождь восстания полковник Ртищев с братом были доставлены в город и здесь расстреляны на Ярмарочной площади, а наиболее жестокая участь постигла тех, кто был пойман и посажен в тюрьму; таковых было 12 человек: Дмитрий Иванович Новиков, Георгий Иванович Новиков, Валентин Иванович Руднев, Сергей Поспелов, Николай Шереметьев, Александр Ангаров, Александр Цыпин, Борис Еремеев, Василий Бибер, Аразам Аролод Белоусов, Сергей Иванович Васильев и Леонид Михайлович Михайлов.

Яркую картину патологической жестокости казней-убийств на дворе тюрьмы рисуют очевидцы — чины тюремной администрации. Все указанные лица были доставлены в тюрьму как кадеты толпой красноармейцев и рабочих, которые стали требовать немедленной казни заключенных; ворвались в тюрьму и заставили надзирателей открыть камеры; в это же время приехал в тюрьму большевистский комендант города Прокомедов, который и приказал казнить всех приведенных "кадет". Были выведены на секретный двор трое: братья Новиковы и Руднев, которые тут же самым зверским образом были зарублены шашкой одним из красноармейцев — Коваленко, с остервенением наносившим удары куда попало. Зрелище было настолько потрясающее, что даже озверевшие рабочие не могли вынести этого, и по их требованию казнь остальных девяти была при остановлена, а один из зарубленных — Георгий Новиков, чудом оставшийся в живых, несмотря на нанесенные ему по шее, груди и рукам 13 ран, был отнесен в тюремную больницу, вопреки протестам рубившего его красноармейца Коваленко, члена малой коллегии комиссаров Лапина и некоторых других, требовавших, чтобы Коваленко было предоставлено добить Новикова, причем сам Коваленко метался по тюрьме с окровавленной шашкой, ругаясь самыми непристойными словами и грозя перебить всю тюремную администрацию. Позднее приехал в тюрьму начальник Красной армии в Ставрополе Шпак, по приказанию которого были выведены во двор остальные девять заключенных и, за исключением двух — Михайлова и Цыпина, относительно которых кем-то было заявлено, что они рабочие, все были убиты тем же Коваленко и другими красноармейцами, рубившими их шашками и коловшими штыками. Один из казненных, Еремеев, с вытаращенными глазами и ужасным криком вырвался от палачей и побежал вокруг тюрьмы. За ним с шашками гнались какой-то красноармеец и рабочий. Еремеев, маленький и юркий, вскочил на погреб и хотел перелезть через забор, но его стащили со стены за ноги. Тогда он вырвался и спрятался в погреб, но его вытащили и оттуда; он опять вырвался и бежал, но споткнулся о камень и упал, причем перевернулся на спину и стал отбиваться руками и ногами. Его тут стали рубить шашками, причем порубили ему руки и ноги.

Одновременно с этими трагическими событиями в тюрьме и в последующие дни происходило избиение людей и во многих других пунктах города. Арестованные большевиками офицеры и частные лица, многие из которых не имели никакого отношения к выступлению офицерской организации, группами избивались и на улицах и площадях города, и на городских свалках, и в стенах правительственных советских учреждений. Но главным местом казней был двор бывшего юнкерского училища — громадное место в центре города, огороженное с трех сторон высокой каменной стеной, а с четвертой замыкаемое зданием, в котором помещался комиссариат, куда и приводили всех арестованных.

Оттуда этил несчастных проводили внутрь двора, где загоняли в тесные, полные мусора камеры в полуразвалившейся башне, и там они ждали своей мученической смерти; некоторые были замучены внутри этой же башни, большинство же были выведены в конец двора, где растут большие деревья, и тут изрублены. Долго на стволах этих деревьев сохранялись следы шашечных ударов, кровь, прилипшие волосы. Здесь люди избивались десятками, и трупы их частью закапывались тут же в саду, частью вывозились на дрогах за город и там сбрасывались где-нибудь в канавах. Здесь были убиты генерал Л. А. Росляков, 64 лет, полковник Пенковский, 63 лет, братья Пашковские, 14 и 17 лет, и многие другие. Выстрелы, крики и стоны избиваемых и ругань палачей днем и ночью оглашали участки смежных владельцев и наводили ужас на весь город.

Террор этот грозил гибелью всему населению, никто не мог быть спокоен за свою жизнь и за жизнь близких, и прекратился только благодаря приближению отрядов Добровольческой армии, занявшей город 8 июля 1918 года.

С приходом их было приступлено к расследованию всех этих злодеяний большевиков, были разрыты десять могил, которые удалось обнаружить в разных местах, и было извлечено 96 трупов, из которых 65 опознаны родными и близкими. Эти жертвы торжественно погребены в братской могиле в ограде архиерейской Андреевской церкви, в городе Ставрополе, но указанной цифрой далеко не исчерпываются все погибшие за кровавые дни июня и июля 1918 года — много жителей пропало без вести, и нет другого объяснения этому, как то, что они были убиты и вывезены и закопаны неизвестно где.

Все вышеизложенное основано на данных, добытых Особой комиссией в судебно-следственном порядке.

Использованы материалы кн.: Красный террор в годы гражданской войны. По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Редактор-составитель Ю.Г.Фельтишинский и Г.И. Чернявский. М., 2004.

Вопросы к документу:

1) На основании документа расскажите о событиях в городе Ставрополе (Кавказском).

2) Как Вы оцениваете действия большевиков в г. Ставрополе?

(Пожалуйста, подтверждайте все ответы цитатами из документа)

Документ № 3

АКТ РАССЛЕДОВАНИЯ