Снова вопрос О жилище. – мечты Пенкрофа. – экскурсия к северу от озера. – северная оконечность плато змеи. – конец озера. – Топ взволнован. – Топ в воде – подводный бой. – дюгонь.

 

Было 6 мая – число, соответствующее 6 ноября в странах Северного полушария. Небо уже несколько дней хмурилось, и было необходимо подготовиться к предстоящей зимовке. Правда, температура была еще довольно высока, и стоградусный термометр на острове Линкольна показывал бы от десяти до двенадцати градусов выше нуля. Это было вполне естественно, так как остров Линкольна, который лежал, по всей вероятности, между тридцать пятой и сороковой парад четями, имел одинаковый климат с Сицилией или Грецией. Но даже в Греции и в Сицилии бывают сильные холода, снег и лед; можно было не сомневаться, что и на острове Линкольна температура в зимние месяцы значительно понизится, и на этот случай следовало принять меры.

Вскоре должны были начаться если не морозы, то дожди. На уединенном острове, затерянном среди океана и ничем не защищенном от ненастья, непогоды должны особенно часто свирепствовать.

Поэтому следовало серьезно обдумать и безотлагательно разрешить вопрос об устройстве более благоустроенного жилища, чем Трубы.

Пенкроф, разумеется, питал слабость к этому убежищу, которое ему посчастливилось открыть, но он тоже понимал, что подыскать другой дом необходимо. Как мы знаем, море однажды уже посетило Трубы, и ожидать второй такой катастрофы было бы безрассудно.

– К тому же, – заметил Сайрес Смит, беседуя на эту тему со своими товарищами, – нам не мешает принять некоторые предосторожности.

– Почему? Остров ведь необитаем, – возразил журналист.

– По всей вероятности, вы правы, хотя мы еще не исследовали его до конца, – ответил Сайрес Смит. Но если на нем и нет людей, то нас окружают дикие, опасные животные. Поэтому нам следует укрыться от возможного нападения, чтобы не бодрствовать по ночам, поддерживая огонь. Да и вообще, друзья мои, необходимо все предвидеть. Мы находимся в такой части Тихого океана, куда частенько заходят пираты.

– Неужели? В такие отдаленные от земли места? – воскликнул Герберт

– Да, мой мальчик, – ответил инженер. – Эти пираты – смелые моряки и в то же время опасные злодеи. Мы должны быть в состоянии им противостоять.

– Ну что же, сказал Пенкроф, – мы примем меры и против двуногих и против четвероногих зверей. Но не следует ли нам, мистер Сайрес, прежде чем что-либо предпринимать, хорошенько осмотреть весь остров?

– Это, правда, будет лучше, поддержал моряка Гедеон Спилет. – Кто знает, не посчастливится ли нам найти на том берегу пещеру, которую мы тщетно искали здесь?

– Все это так, – ответил инженер, – но вы забываете, друзья мои, что нам следует обосноваться недалеко от пресной воды, а на западе мы не видели с вершины горы Франклина ни одного ручья или реки. Здесь же мы находимся возле реки Благодарности и озера Гранта. Это важное преимущество, которым не следует пренебрегать. К тому же берег, выходящий на восток, не подвержен действию пассатных ветров, которые в этом полушарии дуют с северо-запада.

– Тогда построим дом на берегу озера, мистер Сайрес, – сказал Пенкроф. – Теперь у нас есть и кирпич и инструменты. Мы были кирпичниками, горшечниками, литейщиками и кузнецами и сумеем, черт возьми, превратиться в каменщиков!

– Правильно, мой друг. Но, прежде чем принять решение, надо поискать жилище, построенное самой природой. Оно избавит нас от долгих трудов и, вероятно, окажется более надежной защитой и от внутренних и от внешних врагов.

– Это верно, Сайрес, но мы уже осмотрели весь этот гранитный массив и не нашли в нем ни одного отверстия, ни одной щелки, – ответил Гедеон Спилет.

– Да, ни одной, – подтвердил Пенкроф. – Если бы мы только могли выдолбить в этой стене дом – где-нибудь повыше, чтобы до него нельзя было добраться, – это бы нам подошло. Я так и вижу пять или шесть комнат на той стороне, что выходит к морю.

– И, конечно, с окнами, чтобы в них было светло! – смеясь, сказал Герберт.

– И с лестницей! – прибавил Наб.

– Вы смеетесь? – вскричал моряк. – Напрасно. Что же здесь невозможного? Разве у нас нет мотыг и лопат? Разве мистер Сайрес не сумеет сделать порох, чтобы заложить мину? Не правда ли, мистер Сайрес, вы сделаете порох, когда он нам понадобится?

Сайрес Смит молча предоставил увлекающемуся Пенкрофу развивать свои фантастические проекты. Взорвать эту гранитную массу даже с помощью пороха было бы задачей, достойной Геркулеса, и приходилось лишь пожалеть о том, что сама природа не взяла на себя этой тяжелой работы. Вместо ответа инженер предложил Пенкрофу более внимательно осмотреть стену, начиная от устья реки и до угла на ее северной оконечности.

Колонисты вышли из Труб и произвели тщательное исследование на протяжении почти двух миль. Но в ровной, прямой поверхности стены нигде не было видно ни одного углубления Гнезда скалистых голубей, летавших над стеной, представляли собой отверстие в самом гребне прихотливо изрезанной гранитной верхушки. Это было достаточно неприятно, тем более, что не приходилось и мечтать продолбить стену ударами кирки или силой взрыва. По прихоти случая Пенкрофу удалось открыть единственное сколько-нибудь пригодное для жилья убежище на всей этой части берега. Но все же это убежище необходимо было покинуть.

Закончив свое исследование, колонисты оказались у северной оконечности стены, покатые уступы которой терялись в песках. Отсюда до своей западной границы она являла собой груду камней, песка и земли, связанную травой и кустарником и наклоненную под углом в сорок пять градусов. Там и сям виден был гранит, острия которого торчали над этой своеобразной скалой. На склонах стены, покрытых густой травой, возвышались группы деревьев. Но растительность не простиралась за пределы стены, и от подножия ее до самого берега тянулась песчаная равнина.

Сайрес Смит не без основания предположил, что именно в этой стороне должен был изливаться водопадом излишек воды в озере. Действительно, избыточная вода, приносимая Красным ручьем, не могла не иметь выхода. Но инженер все еще не обнаружил этого выхода на исследованных им берегах – от устья ручья на западе и до плато Дальнего Вида.

Поэтому он предложил своим спутникам взобраться на откос стены и вернуться в Трубы верхом, чтобы иметь возможность исследовать северный и восточный берега озера.

Предложение Сайреса Смита было принято. Через несколько минут Наб и Герберт уже взобрались на верхнее плато. Сайрес Смит, Пенкроф и Гедеон Спилет, менее проворные, шли за ними следом.

В двух шагах от них среди листвы сверкали прекрасные воды озера, озаренные лучами солнца. Вид в этом месте был действительно замечательный. Группы слегка пожелтевших деревьев ласкали глаз чудесной окраской листьев. Огромные старые стволы, павшие от времени, резкими черными пятнами выделялись на зеленом ковре травы. Множество шумных какаду, сверкая, словно хрустальные призмы, наполняли воздух криками. Солнечный свет, пронизывая их причудливое оперение, казалось, разлагался на все цвета спектра.

Вместо того чтобы прямо подойти к северному берегу озера, колонисты обогнули плато и направились к устью Красного ручья по левому берегу. Обход не превышал полутора миль. Это была приятная прогулка, так как между редкими деревьями оставался широкий проход. Чувствовалось, что близка граница плодородной зоны; растительность была не столь обильной, как на всем пространстве между Красным ручьем и рекой Благодарности.

Сайрес Смит и его спутники не без некоторого опасения поднимались по этой новой для них местности. Единственным их оружием были луки, стрелы и палки с железными наконечниками. Однако им не попалось навстречу ни одного хищного животного; звери, по-видимому, предпочитали густые южные леса. Но зато колонисты были неприятно поражены неожиданностью: Топ наткнулся на большую змею длиной в тринадцать-четырнадцать футов. Наб уложил ее на месте ударом палки. Осмотрев пресмыкающееся, Сайрес Смит объявил, что оно не ядовито. Туземцы Южного Уэльса употребляют их в пищу. Но на острове, возможно, водились и другие змеи, укусы которых смертельны, как, например, «глухая гадюка» с раздвоенным хвостом, которая нападает, если на нее наступить, или крылатые змеи, снабженные парой придатков, позволяющих им двигаться с огромной быстротой. После первой минуты изумления Топ принялся охотиться за змеями с прямо-таки безрассудной отвагой. Его хозяину то и дело приходилось удерживать пса.

Вскоре колонисты достигли устья ручья в том месте, где он впадал в озеро. Они оказались как раз напротив того места на другом берегу, которое уже осмотрели, спускаясь с горы Франклина.

Сайрес Смит установил, что запасы воды в ручье были весьма значительны, поэтому где-нибудь должен был существовать естественный выход для избыточных вод озера. Этот спуск следовало найти, так как он, вероятно, представлял собой водопад, и его механическую силу удалось бы пустить в дело.

Колонисты, идя на некотором расстоянии, но не слишком удаляясь друг от друга, начали обход крутого берега озера. В нем, по-видимому, было много рыбы, и Пенкроф намеревался изготовить какое-нибудь рыболовное приспособление для использования его богатств. Сначала следовало обогнуть острую стрелку на северо-востоке. Можно было предположить, что водоспуск находится именно в этом месте, так как озеро простиралось почти до самого края плато. Но это оказалось неверным, и колонисты продолжали исследование берега озера, который, сделав небольшой изгиб, тянулся параллельно морскому побережью. С этой стороны берег был не так лесист, но редкие группы деревьев делали пейзаж еще живописнее. Озеро Гранта было видно на всем своем протяжении; воды его казались спокойными и гладкими, как зеркало.

Топ, бегая по кустам, поднимал стаи всевозможных пернатых, которых Гедеон Спилет и Герберт встречали своими стрелами. Удачный выстрел помог юноше убить одну из птиц, и она упала в траву. Топ сейчас же бросился за добычей и принес прекрасную водяную птицу аспидного цвета, с коротким клювом и сильно развитым наростом на лбу. Ее широко раздвинутые пальцы были соединены перепонкой, крылья окаймляла белая полоса. Это была лысуха – птица величиной с большую куропатку, принадлежащая к отряду длиннопалых, который является промежуточным звеном между голенастыми и перепончатопалыми. Дичь была, в сущности, незавидная и вкус ее оставлял желать многого, но Топ, видимо, был не столь привередлив, как его хозяева, и лысуху решили оставить ему на ужин.

Исследователи шли теперь по восточному берегу озера и вскоре должны были достигнуть известных им мест. К немалому своему удивлению, инженер не видел никаких признаков водоспуска. Беседуя с журналистом и Пенкрофом, он не мог скрыть, что очень этим изумлен. Топ, до тех пор весьма спокойный, начал проявлять явное беспокойство. Умный пес бегал взад и вперед по берегу, резко останавливался, приподняв лапу и словно делая стойку на невидимую дичь, потом начинал яростно лаять, как будто напал на следы зверя, и столь же неожиданно умолкал.

Сайрес Смит и его товарищи сначала не обращали внимания на поведение Топа, но вскоре взрывы лая стали так часты, что инженер заинтересовался их причиной.

– В чем дело, Топ? – спросил он.

Собака в несколько прыжков подбежала к хозяину, проявляя сильное волнение, затем снова вернулась к берегу и вдруг с размаху бросилась в озеро.

– Топ! Сюда! – крикнул Сайрес Смит, которому не хотелось оставлять собаку в этих небезопасных водах.

– Что же это происходит там, внизу? – проговорил Пенкроф, вглядываясь в поверхность озера.

– Наверное, Топ почуял какое-нибудь животное, – высказал предположение Герберт.

– По всей вероятности, аллигатора, – сказал журналист.

– Не думаю, – возразил Сайрес Смит. – Аллигаторы водятся в менее высоких широтах.

Между тем Топ, повинуясь голосу своего хозяина, вернулся на берег. Но он ни минуты не оставался спокойным. Прыгая в высокой траве, он словно чутьем угадывал присутствие какого-то невидимого существа, которое плыло под водой у самых берегов. Однако вода оставалась спокойной, и на поверхности озера не было ни одной рыбки. Колонисты несколько раз останавливались и внимательно наблюдали его зеркальную гладь. Ничего не появлялось. Здесь, очевидно, была какая-то тайна.

Инженер был до крайности озадачен.

– Доведем нашу экспедицию до конца, – сказал он. Спустя полчаса колонисты достигли юго-восточного угла озера и снова оказались на плато Дальнего Вида. Осмотр берегов следовало считать законченным, а между тем инженер не обнаружил, где и как вытекает из озера излишек воды

– И все-таки этот спуск существует, – повторил он. – Если его нет снаружи, значит вода пробила себе дорогу внутри гранитной стены.

– Но так ли уж нам важно это знать, Сайрес? – спросил Гедеон Спилет.

– Очень важно, – ответил инженер. Если вода изливается сквозь гранитный массив, там, возможно, имеется пещера, которую легко сделать обитаемой, отведя из нее воду.

– Но нельзя ли предположить, мистер Сайрес, что вода уходит прямо в дно озера? – сказал Герберт.

– Может быть, и так, – ответил инженер – В таком случае нам придется строить себе дом собственными руками, раз природа не взяла на себя этой работы.

Колонисты намеревались пересечь плато и вернуться в Трубы, так как было уже пять часов вечера. Но вдруг Топ снова взбудоражился. Он разразился яростным лаем и, прежде чем инженер успел его удержать, второй раз бросился в озеро. Все подбежали к берегу Собака уже успела отплыть футов на двадцать, и Сайрес Смит громко призывал ее. Внезапно над водой, видимо, не очень глубокой в этом месте, появилась огромная голова Герберт сейчас же узнал, какому из земноводных принадлежит огромная конусообразная голова с большими глазами, украшенная длинными шелковистыми усами.

– Это ламантин^[21]! – вскричал он.

Это был не ламантин, но представитель того же отряда китообразных, которые называются дюгонями. Ноздри его находились в верхней части морды.

Огромное животное бросилось на Топа, который тщетно пытался от него ускользнуть и вернуться к берегу. Его хозяин ничем не мог ему помочь, и не успели Гедеон Спилет и Герберт натянуть луки, как Топ, схваченный дюгонем, исчез под водой. Наб, схватив свою окованную железом дубинку, хотел броситься на помощь собаке и сразиться с дюгонем в его родной стихии, но инженер удержал храброго негра. Между тем под водой происходила борьба – необъяснимая, так как Топ, очевидно, в этих условиях не мог сопротивляться, но борьба жестокая. Эта борьба могла закончиться только смертью собаки. Но внезапно вода вспенилась, и Топ появился снова. Подброшенный в воздух неведомой силой, он взлетел на десять футов над поверхностью озера, упал в волнующуюся воду и вскоре благополучно выплыл на берег, спасенный каким-то чудом от смертельной опасности. Сайрес Смит и его товарищи смотрели на озеро, ничего не понимая. Было еще одно столь же необъяснимое обстоятельство: борьба под водой, видимо, продолжалась. Без сомнения, дюгонь, атакованный каким-то могучим животным, сам отстаивал теперь свою жизнь. Но это продолжалось недолго. Вода окрасилась кровью, и тело дюгоня, окруженное все более и более расширявшимся пурпурным пятном, выплыло на поверхность и вскоре было прибито к небольшой отмели в южной части озера. Колонисты подбежали к этому месту. Дюгонь был мертв.

Это огромное животное в пятнадцать-шестнадцать футов длиной весило от трех до четырех тысяч фунтов. На его шее зияла рана, видимо, нанесенная острым орудием.

Какое животное могло сразить страшного дюгоня этим чудовищным ударом? Никто не мог ответить на этот вопрос Инженер и его товарищи, немало озабоченные только что происшедшим, возвратились в Трубы.

 

ГЛАВА XVII

 

 

Прогулка к озеру. – Подводное течение. – Планы Сайреса Смита. – Жир дюгоня. – Сернистые сланцы. – Железный купорос. – Как делают глицерин. – Мыло. – Селитра. – Серная кислота. – Азотная кислота. – Новый водопад.

 

На следующий день, 7 мая, Сайрес Смит и Гедеон Спилет поднялись на плато Дальнего Вида. Наб остался готовить завтрак, а Пенкроф с Гербертом отправились вверх по реке, чтобы пополнить запасы топлива.

Инженер и журналист вскоре достигли небольшой отмели в южной части озера, на которой остался лежать дюгонь. Огромные стаи птиц окружали эту груду мяса. Их пришлось отгонять камнями, так как Сайрес Смит хотел использовать жир дюгоня для нужд колонии. Что касается мяса этого животного, то оно должно было быть очень вкусно ведь в некоторых областях Малайского архипелага его подают только к столу вельмож. Но это уже касалось Наба.

Сайреса Смита занимали в это время другие мысли. Вчерашнее происшествие не выходило у него из головы. Ему хотелось проникнуть в тайну подводного боя и узнать, какой сородич мастодонтов или других морских чудовищ причинил дюгоню такую страшную рану. Инженер стоял на берегу озера, пристально вглядываясь в его спокойные воды, блиставшие в лучах утреннего солнца, но не видел ничего особенного.

Вокруг маленькой отмели, на которой лежал дюгонь, вода была не особенно глубока, но дальше озеро постепенно понижалось, и в центре глубина его могла быть довольно значительна. Это озеро, в сущности, представляло собой широкий бассейн, наполняемый водой Красного ручья.

– Ну что же, Сайрес, – сказал журналист, – в озере не видно, кажется, ничего подозрительного?

– Да, мой дорогой Спилет, – ответил инженер. – Я совершенно не могу себе объяснить вчерашнее происшествие.

– Должен сознаться, – сказал Гедеон Спилет, что эта рана кажется мне, по меньшей мере, необычайной. Столь же непонятно, почему Топа с такой силой выбросило из озера. Можно подумать, что его подкинула чья-то мощная рука и та же рука, вооруженная кинжалом, прикончила дюгоня.

– Да, – задумчиво проговорил инженер, – во всем этом есть что-то загадочное. Но разве вам более понятно, Спилет, каким образом я сам был спасен, кто избавил меня от гибели и перенес к дюнам? Не правда ли, это столь же необъяснимо. Я чувствую, что здесь есть какая-то тайна, которую мы, несомненно, когда-нибудь раскроем. Давайте внимательно наблюдать, но не стоит обращать внимание наших товарищей на эти странные обстоятельства. Сохраним наши мысли про себя и будем спокойно работать. Пока еще, как мы знаем, не удалось обнаружить, куда уходили избыточные воды озера. Но так как оно, по всей видимости, не выступало из берегов, то где-нибудь должен, конечно, был быть сток.

Стоя около мели, инженер не без удивления заметил довольно сильное течение. Он бросил в воду несколько щепок и увидел, что их несет к югу. Сайрес Смит по берегу пошел в направлении течения и достиг южной оконечности озера.

Тут уровень воды несколько понижался, словно она уходила в какую-то подземную трещину.

Инженер приложил ухо к земле и прислушался. Он совершенно явственно услышал подземный шум водопада.

– Здесь-то и находится сток воды! – сказал он, поднимаясь на ноги. – Именно здесь она пробила ход в гранитном массиве и устремилась в море через какую-то впадину, которую мы бы могли использовать. Я непременно узнаю, где этот сток!

Инженер срезал длинную ветку, очистил ее от листьев и, погрузив в воду, обнаружил под водой на глубине лишь одного фута широкую яму. Эта яма и была отверстием водостока, который Сайрес Смит так долго искал. Течение в этом месте было настолько сильным, что ветку вырвало из рук инженера, и она исчезла под водой.

– Теперь уже нельзя сомневаться, – повторял Сайрес Смит. – Отверстие водостока находится здесь, и я сумею обнажить его.

– Каким образом? спросил Гедеон Спилет.

– Для этого нужно понизить уровень воды в озере на три фута.

– Но как же понизить ее уровень?

– Мы откроем ей другой, более широкий выход.

– В каком смысле?

– Там, где берег озера ближе всего подходит к стене.

– Но ведь эта стена гранитная!

– Ну что же? – сказал инженер. – Я взорву гранит, вода в озере спадет, и отверстие обнажится.

– И образуется водопад, – прибавил Гедеон Спилет.

– И мы используем его силу! – воскликнул инженер. – Идемте скорей!

Сайрес Смит увлек и журналиста, который так верил в способности своего товарища, что не сомневался в успехе. И все же, можно ли взорвать гранитную стену, можно ли без пороха и с весьма несовершенными инструментами разбить эти каменные глыбы? По силам ли инженеру эта задача?

Вернувшись в Трубы, Сайрес Смит и журналист застали Пенкрофа и Герберта за разгрузкой топлива.

– Дровосеки скоро закончат работу, мистер Сайрес, – смеясь, сказал моряк. – И когда вам понадобятся каменщики…

– Мне нужны не каменщики, а химики, – ответил инженер.

– Да, – повторил Гедеон Спилет – Мы собираемся взорвать остров.

– Взорвать остров! – вскричал Пенкроф.

– Вернее, часть острова, – сказал инженер. Сайрес Смит ознакомил товарищей с результатом своих наблюдений. По его мнению, в гранитном массиве, на котором покоилось плато Дальнего Вида, должна быть обширная впадина. Инженер намеревался добраться до нее. Для этого необходимо прежде всего обнажить отверстие, через которое уходила вода, то есть понизить ее уровень, предоставив ей более широкий выход. Отсюда необходимость приготовить взрывчатое вещество и пробить широкое отверстие в каком-нибудь другом участке стены. Это и хотел осуществить Сайрес Смит с помощью минералов, предоставленных в его распоряжение природой.

Излишне говорить, что его товарищи, особенно Пенкроф, отнеслись к этому плану с огромным энтузиазмом. Грандиозные предприятия – взрыв стены, создание искусственного водопада – все это было по душе моряку. Он выразил готовность стать химиком, раз инженеру нужны химики, или каменщиком, или сапожником – чем угодно, даже учителем танцев и хороших манер, если понадобится. Наб и Пенкроф получили задание извлечь жир дюгоня и сохранить его мясо, которое должно было пойти в пищу. Не ожидая дальнейших объяснений, они сейчас же пустились в путь. Их вера в Сайреса Смита была безгранична.

Спустя несколько минут инженер, Гедеон Спилет и Герберт, таща за собой салазки, направились к залежам каменного угля, где было много серного колчедана. Этот минерал обычно встречается в самых молодых осадочных породах, и Сайресу Смиту уже удалось найти образцы его. Весь день ушел на переноску колчедана в Трубы. К вечеру его набралось несколько тонн.

8 мая инженер приступил к делу. Серный колчедан состоит главным образом из угля, кремнезема, глинозема и сернистого железа, которое находится в нем в избытке.

Задача заключалась в том, чтобы его выделить и как можно быстрее обратить в железный купорос. Из железного купороса можно будет получить серную кислоту.

Такова была конечная цель всей процедуры. Серная кислота – одно из наиболее употребительных химических веществ. Эта кислота должна была в дальнейшем оказаться колонистам очень полезной для изготовления свечей и дубления кожи, но в данный момент инженер предназначал ее для других целей. Сайрес Смит выбрал за Трубами обширную площадку и тщательно разровнял ее. Он набросал на землю груду веток мелкого хвороста и положил сверху несколько кусков сернистого сланца. Все это сооружение было затем покрыто тонким слоем предварительно измельченного колчедана.

Затем ветки подожгли, и сланец, содержащий уголь и серу, воспламенился. Тогда подбавили еще колчедана, который образовал огромную кучу; сверху ее покрыли травой и землей, оставив несколько отверстий для тяги. Так поступают, когда хотят обуглить штабеля дров, чтобы превратить их в уголь.

После этого химическая реакция должна была протекать сама собой. Требуется, по меньшей мере, десять-двенадцать дней, чтобы сернистое железо превратилось в железный купорос, а глинозем – в сернокислый глинозем. Оба эти вещества одинаково растворимы, тогда как кремнезем, жженый уголь и зола не растворяются.

В то время, как завершался этот процесс, Сайрес Смит организовал другие работы. Его товарищи помогали ему с отменным усердием, можно сказать – с азартом. Пенкроф с Набом сняли с дюгоня жир и собрали его в большие глиняные кувшины. Из этого жира, подвергнув его обмыливанию, надо было выделить глицерин. Для этой цели достаточно обработать жир содой или известью. Оба эти вещества, действуя на жир, образуют мыло и изолируют глицерин, который был нужен инженеру. В извести Сайрес Смит, как известно, не испытывал недостатка, но при обработке жира известью получается известковое мыло, которое нерастворимо и, следовательно, бесполезно. Применяя соду, можно, наоборот, получить растворимое мыло, полезное в хозяйстве. Как человек практический, Сайрес Смит предпочитал добыть соду. Это было нетрудно, так как у озера в изобилии попадались всевозможные морские растения – солянки, полудники и разные водоросли. Колонисты набрали множество этих растений, сложили их в открытые ямы и подожгли. Водоросли горели несколько дней, пока вся зола не расплавилась от жара, и наконец превратились в плотную сероватую массу, известную под названием натуральной соды.

Получив соду, инженер обработал ею жир, и в его распоряжении оказались растворенное мыло и нейтральное вещество – глицерин.

Но это было не все. Для осуществления его планов Сайресу Смиту требовалось еще другое вещество – азотнокислый поташ, который чаще называют селитрой.

Сайрес Смит мог бы изготовить это вещество, обрабатывая азотной кислотой углекислый поташ, который легко получить из растительной золы. Но азотной кислоты как раз не было; как раз ее он и хотел в конце концов добыть, получился заколдованный круг, из которого Сайрес Смит никогда бы не вышел. К счастью, природа сама доставила ему селитру, которую надо было лишь подобрать. Герберт нашел залежи селитры в северной части острова, у подножия горы Франклина, и ее оставалось только ОЧИСТИТЬ.

Эти разнообразные работы продолжались с неделю и закончились раньше, чем завершилось превращение сернистого железа в железный купорос. За оставшееся время колонисты успели изготовить из лепной глины огнеупорную посуду и построить особого устройства кирпичную печь, которая должна была служить для перегонки железного купороса. Все это было выполнено к 18 мая, то есть примерно к тому времени, когда закончилась химическая реакция. Гедеон Спилет, Герберт, Наб и Пенкроф под умелым руководством инженера стали настоящими рабочими. Впрочем, необходимость – лучший учитель во всех случаях жизни.

Когда куча серного колчедана окончательно разложилась под действием огня, получившиеся вещества, то есть железный купорос, сернокислый глинозем, кремнозем, золу и остатки угля сложили в большие тазы с водой, смесь взболтали, дали ей отстояться и затем слили с осадка: получилась прозрачная жидкость, содержащая в растворе железный купорос и сернистый глинозем. Остальные вещества, как нерастворимые, остались в твердом состоянии. В конце концов, когда жидкость частично испарилась, образовались кристаллы железного купороса. Неиспарившуюся жидкость, содержащую сернистый глинозем, просто вылили.

Итак, в распоряжении Сайреса Смита оказалось порядочное количество кристаллов железного купороса, из которых предстояло извлечь серную кислоту.

В промышленности для изготовления серной кислоты применяются различные дорогостоящие аппараты. Для этого нужны большие заводы, специальные аппараты, приборы из платины, свинцовые камеры, применяемые для кислоты, в которых происходит преобразование, и т. п. У инженера не было этих аппаратов, но он знал, что кое-где, в частности в Богемии, серную кислоту изготовляют не столь сложным способом, причем она даже получается более крепкой. Таким образом добывают так называемую нордгаузенскую кислоту^[22].

Чтобы получить серную кислоту, инженеру оставалось произвести еще только одну операцию: прокалить кристаллы железного купороса в замкнутом сосуде, чтобы кислота выделилась в виде пара. Сгустившись, пары превратятся в серную кислоту.

Для этой– то процедуры и понадобились огнеупорная посуда, в которую были положены кристаллы, и печь, где должна была происходить перегонка кислоты. Операция удалась на славу, и 20 мая, через двенадцать дней после начала своего опыта, инженер оказался обладателем того вещества, которому он рассчитывал найти столь разнообразное применение. Зачем же, однако, нужно было ему это вещество? Очень просто: для того, чтобы получить азотную кислоту. Это оказалось нетрудно. Азотную кислоту удалось добыть перегонкой из селитры, обработанной серной кислотой.

Но как же, в конце концов, думал инженер применить азотную кислоту? Его товарищи еще не знали этого, так как Сайрес Смит не открыл им до конца своих планов. Между тем инженер приближался к своей цели. Еще одна, последняя операция, и он будет иметь продукт, который потребовал столько работы для своего изготовления.

Выпарив глицерин в водяной ванне, Сайрес Смит подлил к нему азотной кислоты и получил, не применяя охлаждающей смеси, несколько пинт желтой маслянистой жидкости. Все это Сайрес Смит проделал один, в сторонке, вдали от Труб, так как не была исключена опасность взрыва. Он принес товарищам сосуд с жидкостью и кратко сказал:

– Вот вам нитроглицерин.

Действительно, это был нитроглицерин ужасное вещество, обладающее в десять раз большей взрывчатой силой, чем порох, и причинившее уже так много несчастий. Правда, с тех пор как нитроглицерин научились превращать в динамит, смешивая его с каким-нибудь пористым веществом – например, глиной или сахаром, способным удержать опасную жидкость, им можно пользоваться с меньшим риском. Но в то время, когда колонисты действовали на острове Линкольна, динамит еще не был известен.

– Что же, эта водичка и взорвет наши скалы? – с недоверчивым видом спросил Пенкроф.

– Да, мой друг, ответил инженер. – Сила действия нитроглицерина будет особенно велика, потому что гранит очень тверд и окажет большое сопротивление взрыву.

– А когда мы это увидим, мистер Смит? Завтра, как только успеем сделать подкоп.

На следующий день, 21 мая, наши саперы с самой зари отправились на стрелку на западном берегу озера Гранта, находившуюся в пятистах шагах от морского побережья. В этом месте плато было ниже уровня воды, которую сдерживали только гранитные стены. Было очевидно, что, если взорвать эти стены, вода устремится в отверстие, потечет по наклонной поверхности плато и низвергнется на берег моря. Вследствие этого понизится уровень воды в озере и обнажится отверстие водоспуска. А этого и хотели достигнуть колонисты.

Итак, предстояло разбить гранитные рамки, окаймляющие озеро. По указанию Смита, Пенкроф, ловко и энергично действуя киркой, принялся долбить наружный слой гранита. Отверстие, которое надлежало пробить, должно было начинаться на горизонтальной грани стены и углубляться наискось, чтобы подкоп проходил значительно ниже уровня воды в озере. При этом условии сила взрыва, раздвинув скалы, откроет воде широкий выход наружу, так что уровень ее сильно понизится.

Работа оказалась длительной. Инженер, желавший произвести взрыв страшной силы, намеревался употребить для этой цели не меньше десяти литров нитроглицерина. Но Пенкроф, чередуясь с Набом, проявил та кое усердие, что часов около четырех дня подкоп был готов.

Оставалось только найти способ поджечь взрывчатое вещество. Обычно нитроглицерин воспламеняют затравкой из гремучего пороха, детонация которого вызывает взрыв. Для взрыва нитроглицерина необходим толчок; если просто зажечь его, он сгорит, не взорвавшись.

Сайрес Смит, разумеется, мог бы сделать затравку. Для замены пороха он без труда изготовил бы вещество, сходное с пироксилином, – ведь азотная кислота у него была. Это вещество, заключенное в патрон и положенное в нитроглицерин, можно было бы взорвать, поджегши фитиль, и вместе с ним взорвать нитроглицерин.

Но Сайрес Смит знал, что нитроглицерин обладает свойством взрываться от детонации. Он решил использовать это свойство, готовый в случае неудачи применить какой-нибудь другой способ.

Удара молотком по нескольким каплям нитроглицерина, разлитым на твердой поверхности, достаточно, чтобы вызвать взрыв. Но тот, кто нанесет этот удар, неизбежно должен пасть жертвой взрыва. Сайресу Смиту пришло в голову подвесить к палке над отверстием подкопа тяжелый кусок железа, укрепленный на толстой веревке. Другую веревку, пропитанную серой, он собирался привязать одним концом к середине первой, а свободный конец протянуть по земле на несколько футов от подкопа. Если поджечь вторую веревку, она догорит до места соединения с первой; тогда первая веревка вспыхнет и разорвется, и кусок железа упадет на нитроглицерин.

Сайрес Смит и его товарищи немедля соорудили такой аппарат. После этого инженер, попросив остальных колонистов отойти подальше, наполнил отверстие нитроглицерином до самого входа и разбрызгал несколько капель взрывчатой жидкости на подвешенный сверху кусок железа.

Затем Сайрес Смит взял в руки свободный конец веревки, пропитанной серой, поджег его и присоединился к своим товарищам.

Веревка должна была гореть двадцать пять минут. И действительно, двадцать пять минут спустя раздался взрыв невообразимой силы. Весь остров словно содрогнулся. Целая туча камней взлетела в воздух, как будто исторгнутая вулканом. Сотрясение воздуха было так сильно, что стены Труб зашатались. Колонисты попадали, хотя взрыв произошел на расстоянии двух миль с лишком.

Поднявшись, они взобрались на плато и бегом бросились к тому месту, где берег озера должен был быть разворочен. Троекратное «ура» вырвалось из их груди. В гранитной стене зияла широкая брешь. Быстрый поток, пенясь, бежал по поверхности плато и, достигнув его края, низвергался вниз с высоты трехсот футов.

 

ГЛАВА XVIII