Февраля. Среда. 8/21 февраля.

 

Та же неизменно-прекрасная погода с тёплым солнцем и поразительной яркой луной по ночам.

Судя по телеграммам, война с Германией возобновлена, так как срок перемирия истёк, а на фронте, кажется, у нас ничего нет; армия демобилизована, орудия и припасы брошены на произвол судьбы и наступающего неприятеля! Позор и ужас!!

 

Февраля. 10/23 февраля.

 

Такая же солнечная погода оба дня. Ещё много [стрелков различных — РН] сроков [службы — РН] увольняют, вплоть до 1914 г., так что все хорошие боевые стрелки уйдут из нашего отряда. Простились с ними, они отправляются уже завтра большой партией.

В 9 часов была всенощная.

 

Февраля. Воскресенье.

 

В 11 часов была обедница. После завтрака погулял, потом сидел недолго у Рендель и опять вышёл. Смотрели с горки на отъезд стрелков в санях целым караваном. Вечером было представление «Le fluide de John» и английская «In and ont of a punt», в которой играли Татьяна и m-r Gibbs.

Всё прошло хорошо и забавно.

 

Февраля. Понедельник.

 

Сегодня пришли телеграммы, извещающие, что большевики, или, как они себя называют, Совнарком, должны согласиться на мир на унизительных условиях герман[ского] прав[ительст]ва, ввиду того, что неприятельские войска движутся вперед и задержать их нечем! Кошмар!

 

Февраля. Вторник.

 

Погода была менее приятная, дул ветер, и солнце спряталось. Окончил «Les trois Mousquetaires» и начал «This woman to this man». После прогулки имел урок с Алексеем.

 

Февраля. Среда.

 

Приходится нам значительно сократить наши расходы на продовольствие и на прислугу, так как гофмарш.[альская] часть закрывается с 1 марта и, кроме того, пользование собственными капиталами ограничено получением каждым 600 руб. в месяц. Все эти последние дни мы были заняты высчитыванием того минимума, кот[орый] позволит сводить концы с концами.

 

Февраля. Четверг.

 

По этой причине приходится расстаться со многими из людей, так как содержать всех, находящихся с нами в Тобольске, мы не можем. Это, разумеется, очень тяжело, но неизбежно. По нашей просьбе Татищев, Валя Д. и m-r Gillard взяли на себя хлопоты по хозяйству и заведованию остающимися людьми, а под ними камердинер Волков.

Погода стояла приятная, тихая.

По вечерам читаю вслух «Соборяне» Лескова.

 

МАРТ

 

 

16 февраля (1 марта). Пятница.

 

Сегодня начал читать «Анну Каренину». День был не холодный, утром мело, позже вышло солнце. С этого дня начали жить по новому, сокращённому режиму. После чаю прорепетили нашу пьесу.

 

17 февраля (2 марта). Суббота.

 

Днём шёл снег, погода стояла мягкая. Расчищали дорожки, горку и пилил дрова. В 9 часов была отслужена всенощная.

15 февраля получил письмо от Ольги А.

 

18 февраля (3 марта). Воскресенье.

 

В 11½ была обедница. День стоял чудный, тёплый, совсем весенний; днём таяло. Сидел у Рендель. Работали в саду и пилил. После чая репетили. Вечером состоялся спектакль. Сперва шла англ. пьеса — «The Crystal Gazer» — Мария и m. Gibbs, а затем наша — «Медведь», в кот. играли: Ольга, опять Мария и я. Волнений вначале представления было много, но, кажется, хорошо сошло.

 

19 февраля (4 марта). Понедельник.

 

С увлечением читаю «Анну Каренину». Сегодня получил письмо от Ксении. Большую часть дня шёл снег. Пилил дрова в сарайчике — там суше.

 

20 февраля (5 марта). Вторник.

 

Утром увидели в окно горку перерытою; оказывается, дурацкий комитет отряда решил это сделать, чтобы помешать нам подниматься на неё и смотреть через забор!

День был ясный после снежной ночи и дул свежий N. Пилил в сарайчике. Написал Мамá.

 

21 февраля (6 марта). Среда.

 

Чудный морозный день при очень тёплом солнце. Утром подчищал двор, а днём долго пилил.

 

22 февраля (7 марта). Четверг.

 

Сегодня навезли огромное количество дров, помогали разгружать с саней. День был тёплый, по временам налетали шквалы со снегом.

 

23 февраля (8 марта). Пятница.

 

Утро было лучезарное и тёплое, работать было жарко. Днём стало посвежее. Аликс посидела на балконе, чтобы не бегать часто по лестнице.

 

24 февраля (9 марта). Суббота.

 

Отличный тихий день. Долго пребывали на воздухе и много работали над пилкой и колкой дров. В 9 часов была всенощная.

 

25 февраля (10 марта). Воскресенье.

 

Мороз прибавился до 12°, несмотря на тёплое солнце. Утром погуляли до обедницы и два с половиною часа днём; усиленно кололи, пилили и переносили дрова в сарайчик.

Вечером Мария и Анастасия вторично сыграли вместе с Алексеем пьесу «Packing up».

 

26 февраля (11 марта). Понедельник.

 

День рождения дорогого папа. Было холодно и метель на дворе. Тем не менее, я с детьми работал усердно с дровами. Три молодых стрелка с Орловым хорошо помогали мне переносить дрова в сарай.

 

27 февраля (12 марта). Вторник.

 

Холодный день с ветром, утро было ясное. Деятельно работали оба раза. До чая занимался с Алексеем.

 

28 февраля (13 марта). Среда.

 

Такой же день при 12° мороза. Окончил «Анну Каренину» и начал читать Лермонтова.

Пилил много с Татьяной.

В последние дни мы начали получать масло, кофе, печение к чаю и варения от разных добрых людей, узнавших о сокращении у нас расходов на продовольствие. Так трогательно!

 

Марта. Четверг.

 

Тридцать восьмая годовщина кончины папа. В 2 часа у нас была отслужена панихида. Погода стояла такая же, как тогда — морозная и солнечная. Работали усердно с дровами.

 

Марта. Пятница.

 

Вспоминаются эти дни в прошлом году в Пскове и в поезде!

Сколько ещё времени будет наша несчастная родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать?

А всё-таки никто, как Бог!

Да будет воля Его святая!

 

Марта. Суббота.

 

День простоял полуясный, при 14° мороза. Ходил взад и вперёд утром, а днём наработался всласть.

В 9 часов была всенощная.

 

Марта. Воскресенье.

 

До обедницы погулял. Погода была очень хорошая, на солнце таяло. Днём много работали, стрелки 1-го полка тоже помогали. Слышны были всё время бубенчики на улицах — тобольские жители катались в санях во всевозможных запряжках по случаю последнего дня Масленицы.

 

Марта. Начало Великого поста.

 

В 9½ началась спевка Аликс и дочерей с диаконом, а через полчаса Часы.

За обеими службами они пели, так как певчие не могут петь четыре раза в день. Погода была лучезарная. Долго пробыли на воздухе и усердно пилили и кололи дрова. После обеда свита ушла, и мы провели вечер семейно.

 

Марта. Вторник.

 

День стоял тихий, серый, много гуляли, все мы порядочно уже загорели. Пение за службами сегодня улучшилось.

 

Марта. Среда.

 

Наконец, после двухмесячного перерыва, попали снова в церковь к преждеосвященной литургии. Служил священник отец Владимир Хлынов, а не отец Алексей. Пели обыкновенные певчие, знакомые, любимые наши напевы. Погода была отличная; в общем, пробыли на воздухе четыре часа.

 

Марта. Четверг.

 

Сегодня год, что я расстался с дорогой Мамá в Могилёве и уехал в Ц.[арское] Село. Получил письмо от Ксении. Погода была непостоянная, то солнце, то снег, но, в общем, тёплая.

 

9/22 марта. Пятница.

Сегодня годовщина моего приезда в Царское Село и заключения с семьею в Александровском дворце. Невольно вспоминаешь этот прошедший тяжелый год! А что ещё ожидает нас всех впереди? Всё в руце Божией! На Него только всё упование наше.

В 8 часов пошли к обедне. День провели как всегда. Обедали в 7 часов, затем была вечерня и после неё исповедь в зале — детей, свиты, людей и наша.

 

Марта. Суббота.

 

В 7½ пошли к обедне, за кот[орой] причастились Св. Христовых тайн со всеми нашими. Хор пел на редкость. Вернулись к 9 часам домой. После чая погуляли. Погода совсем весенняя, таяло в тени. Днём много работали. В 9 часов была всенощная дома. Спать хотелось очень.

 

Марта. Воскресенье.

 

Чудный весенний день. Выспались за оба дня отлично. В 11½ была обедница.

На первой неделе начал читать Библию с начала.

 

Марта. Понедельник.

 

Из Москвы вторично приехал Влад.[имир] Ник.[олаевич] Штейн, привёзший оттуда изрядную сумму от знакомых нам добрых людей, книги и чай. Он был при мне в Могилёве вторым вице-губернатором.

Сегодня видели его проходящим по улице.

 

Марта. Вторник.

 

День простоял серый, но таяло. Так как нельзя читать всё время Библию, я начал также «A short history of the English people» J. K. Green. По вечерам вслух опять принялись за Тургенева — теперь читаю «Вешние воды».

Сегодня как раз 7 месяцев, что мы живём в этом доме!

 

Марта. Среда.

 

Здешняя дружина расформировалась, когда все сроки службы были уволены. Так как всётаки наряды в караулы должны нестись по городу, из Омска прислали команду для этой цели. Прибытие этой «красной гвардии», как теперь называется всякая вооруженная часть, возбудило тут всякие толки и страхи. Просто забавно слушать, что говорят об этом в последние дни. Комендант и наш отряд, видимо, тоже были смущены, так как вот уже две ночи караул усилен и пулемет привозится с вечера! Хорошо стало доверие одних к другим в нынешнее время.

 

Марта. Четверг.

 

С ночи стало значительно холоднее, до 12° мороза, день простоял солнечный с ветром. Пилили и кололи дрова усиленно.

 

Марта. Пятница

 

Целый день бушевала вьюга, и снега выпало масса. Утром гуляли, а днём поработали с дровами.

 

Марта. Суббота.

 

Буря утихла, и день настал ясный и холодный. Утром с трудом очистил дорожку в снегу, а то гулять было тяжело. После завтрака пилил, а дочери кололи дрова. В 8.45 была всенощная, У Алексея кашель, поэтому за последние дни он не выходил на прогулку.

 

Марта. Воскресенье.

 

Погода поправилась, и день простоял великолепный и тихий. В 11½ была отслужена обедница. Очень долго пробыли на воздухе; солнце сильно пригревало. После обеда я обыкновенно играю в безик и затем читаю вслух. На днях у меня вышли все 4 безика.

 

19 марта. Понедельник.

Погода была прямо идеальная, солнце жгло, и в тени доходило до 4° тепла. Узнал от нашего всегдашнего осведомителя Кирпичникова много интересного о прибывших сюда большевиках из Омска. Долго и много работал.

 

Марта. Вторник.

 

Утро было сероватое, около 11 часов выглянуло солнце и день настал такой же, как вчерашний, только еще теплее. После завтрака вышли на балкон и долго пробыли там. На солнце было 21° тепла, а в тени 6°. Копали канавы в саду и пилили, и кололи.

 

Марта. Среда.

 

Тоже дивный день. Утром пробыл почти два часа на воздухе, а днём более двух часов. Воздух был очень чист и прозрачен. Вечером трое наших людей, отпущенных месяц тому назад, пришли проститься перед отъездом на родину (Макаров, Михайлов и Конычев).

 

Марта. Четверг.

 

Погода простояла серая, но таяло хорошо. Утром слышали со двора, как уезжали из Тобольска тюменьские разбойники-большевики на 15 тройках, с бубенцами, со свистом и с гиканьем. Их отсюда выгнал омский отряд!

 

Марта. Пятница.

 

Очень хороший день, утро было ясное и тёплое. Из открытых окон казарм с 10 часов до 5 часов слышалось пение стрелков и звуки балалайки — от ничегонеделания и скуки!

Пробыли всего на воздухе четыре с половиною часа, также и на балконе.

 

Марта. Суббота.

 

Чудный день; снег быстро сходит, и почти вся наша мостовая на дворе сухая. Утром и днём много пилил. После чая читал при свете заката до 7 часов. Всенощная началась в 9.45 с поклонением Св. кресту.

 

[25 марта] Благовещение. Воскресенье.

В церковь не попали в такой праздник, встать пришлось рано, так как в 8 часов пришёл батюшка и отслужил обедницу без певчих. Аликс и дочери пели опять без всякой спевки. Погода была неудачная — серая и холодная. Утром гуляли взад и вперед и говорили со стрелками. Днём пилил.

 

Марта. Понедельник.

 

Погода была серая, но тёплая. По временам перепадал снежок. Работали и гуляли, как всегда.

 

Марта. Вторник.

 

Сразу наступил холод с северным ветром. День простоял ясный. Вчера начал читать вслух книгу Нилуса об Антихристе, куда прибавлены «протоколы» евреев и масонов — весьма современное чтение.

 

Марта. Среда.

 

Отличный солнечный день без ветра. Вчера в нашем отряде произошла тревога под влиянием слухов о прибытии из Екатеринбурга еще красногвардейцев. К ночи был удвоен караул, усилены патрули и высланы на улицу заставы. Говорили о мнимой опасности для нас в этом доме и о необходимости переезда в архиерейский дом на горе. Целый день об этом шла речь в комитетах и прочее, и, наконец, вечером все успокоились, о чём пришёл в 7 часов мне доложить Кобылинский. Даже просили Аликс не сидеть на балконе в течение трёх дней!

 

Марта. Четверг.

 

Во время утренней прогулки увидели «чрезвычайного комиссара» Демьянова, кот[орый] со своим помощником Дегтярёвым, в сопровождении коменданта и стрелков, обошёл караульное помещение и сад. Из-за него, т. е. этого Демьянова, и нежелания стрелков пропустить его и загорелся сыр-бор третьего дня.

День простоял отличный, солнечный.

 

Марта. Пятница.

 

Что ни день, то новый сюрприз!

Сегодня Кобылинский принес полученную им вчера бумагу из Москвы от Центр.[ального] Исполн. [ительного] Комитета к нашему отряду о том, чтобы перевести всех наших, живущих в том доме, к нам и считать нас снова арестованными, как в Ц.[арском] Селе. Сейчас же началось переселение комн[атных] женщин внизу из одной комнаты в другую, чтобы очистить место для вновь прибывающих.

У Алексея от кашля заболело в паху, и он пролежал день.

 

Марта. Суббота.

 

Он ночь совсем не спал и днём сильно страдал, бедный. Погода была, как нарочно, прелестная и тёплая, снег быстро сходит. Гулял долго. Вещи и мебель из корниловского дома перетащили до завтрака, жильцы уже устроились в новых помещениях.

В 8.45 была всенощная.

 

АПРЕЛЬ

 

 

Апреля. Воскресенье.

 

Сегодня отрядным комитетом было постановлено, во исполнение той бумаги из Москвы, чтобы люди, живущие в нашем доме, тоже больше не выходили на улицу, т. е. в город. Поэтому целый день шёл разговор о том, как их разместить в этом, без того переполненном доме, так как должно было переселиться семь человек. Всё это делается так спешно ввиду скорого прибытия нового отряда с комиссаром, который везёт с собой инструкцию. Поэтому наши стрелки, в ограждение себя от возможных нареканий, желают, чтобы те застали у нас строгий режим!

В 11½ часов была отслужена обедница. Алексей пролежал весь день; боли продолжались, но с большими перерывами. Погода была серая, ветреная.

 

Апреля. Понедельник.

 

Утром комендант с комиссией из офицеров и двух стрелков обходил часть помещений нашего дома. Результатом этого «обыска» было отнятие шашек у Вали и m-r Gilliard, а у меня — кинжала! Опять Кобылинский объяснил эту меру только необходимостью успокоить стрелков!

Алексею было лучше, и с 7 часов вечера он крепко заснул. Погода стояла серая, тихая.

 

Апреля. Вторник.

 

Он спал с небольшими перерывами двенадцать часов, болей почти не было. Погода стояла неприятная, шёл мокрый снег, и дул холодный ветер. День прошёл по обыкновению.

 

Апреля. Среда.

 

Погода была серая, тихая, около 4 часов вышло солнце. Утром ходил час, а днём гулял и пилил два часа. Алексею лучше, но он устал лежать всё в одном положении; лихорадка, как и вчера, небольшая — 38,4. Вл. Никол. Деревенко находит, что такая темп[ература] необходима, так как она способствует рассасыванию опухоли.

 

Апреля. Четверг.

 

Отличный день, полдня у меня окно оставалось открытым. Алексей спал с перерывами, боль по временам беспокоила его, когда он менял положение в постели и садился. Но, в общем, он был весел и разговорчив. Темп[ература] — 37,8.

 

Апреля. Пятница.

 

Сегодня Алексей больше страдал и спал немного. День стоял отличный; около 5 часов прошёл хороший весенний дождь. Окончил историю Англии Green и начал читать романы Всев. Соловьева.

 

Апреля. Суббота.

 

Алексей спал хорошо, боли появлялись гораздо реже. Утро было тёплое и солнечное, а днём с 2 часов пошёл мокрый снег и к вечеру начало морозить. В 9 час. была всенощная, бас пел отличный.

 

Апреля. Воскресенье.

 

Двадцать четвертая годовщина нашей помолвки! День простоял солнечный, с холодным ветром, весь снег стаял.

В 11½ была обедница. После нее Кобылинский показал мне телеграмму из Москвы, в которой подтверждается постановление отрядного комитета о снятии мною и Алексеем погон! Поэтому решил на прогулки их не надевать, а носить только дома. Этого свинства я им не забуду! Работал в саду два часа. Вечером начали читать вслух «Волхвы» — тоже Всеволода Соловьёва.

 

Апреля. Понедельник.

 

Узнали о приезде чрезвычайного уполномоченного Яковлева из Москвы; он поселился в Корниловском доме. Дети вообразили, что он сегодня придёт делать обыск, и сожгли все письма, а Мария и Анастасия даже свои дневники. Погода была отвратительная, холодная и с мокрым снегом. Алексей себя чувствовал лучше и даже поспал днём часа два-три.

 

Апреля. Вторник.

 

В 10½ часов утра явились Кобылинский с Яковлевым и его свитой.

Принял его в зале с дочерьми. Мы ожидали его к 11 часам, поэтому Аликс не была ещё готова.

Он вошёл, бритое лицо, улыбаясь и смущаясь, спросил, доволен ли я охраной и помещением. Затем почти бегом зашёл к Алексею, не останавливаясь, осмотрел остальные комнаты и, извиняясь за беспокойство, ушёл вниз. Так же спешно он заходил к другим в остальных этажах.

Через полчаса он снова явился, чтобы представиться Аликс, опять поспешил к Алексею и ушёл вниз. Этим пока ограничился осмотр дома. Гуляли по обыкновению; погода стояла переменная, то солнце, то снег.

 

Апреля. Среда.

 

День был хороший и сравнительно тёплый. Много сидел на любимой крыше оранжереи, там славно пригревает солнце. Работал у горы и над расчисткой глубокой канавы вдоль внутренней изгороди.

 

Апреля. Четверг.

 

После завтрака Яковлев пришёл с Кобылинским и объявил, что получил приказание увезти меня, не говоря, куда? Аликс решила ехать со мною и взять Марию; протестовать не стоило. Оставлять остальных детей и Алексея — больного да при нынешних обстоятельствах — было более чем тяжело! Сейчас же начали укладывать самое необходимое. Потом Яковлев сказал, что он вернется обратно за О.[льгой], Т.[атьяной], Ан.[астасией] и А.[лексеем] и что, вероятно, мы их увидим недели через три. Грустно провели вечер; ночью, конечно, никто не спал.

 

 

Апреля. Пятница.

 

В 4 часа утра простились с дорогими детьми и сели в тарантасы: я — с Яковлевым, Аликс — с Марией, Валя — с Боткиным. Из людей с нами поехали: Нюта Демидова, Чемодуров и Седнев, 8 стрелков и конный конвой (Красной Армии) в 10 человек. Погода была холодная с неприятным ветром, дорога очень тяжёлая и страшно тряская от подмерзшей колеи. Переехали Иртыш через довольно глубокую воду. Имели четыре перепряжки, сделав в первый день 130 верст. На ночлег приехали в село Иевлево. Поместили в большом чистом доме; спали на своих койках крепко.

 

Апреля. Суббота.

 

Встали в 4 часа, так как должны были ехать в 5 часов, но вышла задержка, пот[ому] что Яковлев разоспался и, кроме того, он ожидал потерянный пакет. Перешли Тобол пешком по доскам, только у другого берега пришлось переехать сажень 10 на пароме. Познакомились с помощником Яковлева — Гузаковым, кот[орый] заведовал всей охраной пути до Тюмени. День настал отличный и очень тёплый, дорога стала мягче; но всё-таки трясло сильно, и я побаивался за Аликс. В открытых местах было очень пыльно, а в лесах грязно. В селе Покровском была перепряжка, долго стояли как раз против дома Григория и видели всю его семью, глядевшую в окна. Последняя перепряжка была в селе Борки. Тут у Е. С. Ботк[ина] сделались сильные почечные боли, его уложили в доме на полтора часа, и затем он отправился вперед не торопясь. Мы пили чай и закусывали с нашими людьми и стрелками в здании сельского училища. Последний перегон сделали медленно и со всякими мерами военных предосторожностей. Прибыли в Тюмень в 9¼ при красивой луне с целым эскадроном, окружившим наши повозки при въезде в город. Приятно было попасть в поезд, хотя и не очень чистый; сами мы и наши вещи имели отчаянно грязный вид. Легли спать в 10 часов не раздеваясь, я — над койкой Аликс, Мария и Нюта в отделении рядом.

 

Апреля. Воскресенье.

 

Все выспались основательно. По названиям станций догадались, что едем по направлению на Омск. Начали догадываться: куда нас повезут после Омска? На Москву или на Владивосток? Комиссары, конечно, ничего не говорили. Мария часто заходила к стрелкам — их отделение было в конце вагона, тут помещалось четверо, остальные в соседнем вагоне. Обедали на остановке, на станции Вагай в 11 часов очень вкусно. На станциях завешивали окна, так как по случаю праздника народу было много. После холодной закуски с чаем легли спать рано.

 

Апреля. Понедельник.

 

Утром заметили, что едем обратно. Оказалось, что в Омске нас не захотели пропустить! Зато нам было свободнее, даже гуляли два раза, первый раз вдоль поезда, а второй — довольно далеко в поле вместе с самим Яковлевым. Все находились в бодром настроении.

 

Апреля. Вторник.

 

Тоже чудный тёплый день. В 8.40 прибыли в Екатеринбург. Часа три стояли у одной станции. Происходило сильное брожение между здешними и нашими комиссарами. В конце одолели первые, и поезд перешёл к другой — товарной станции. После полуторачасового стояния вышли из поезда. Яковлев передал нас здешнему областному комиссару, с кот[орым] мы втроем сели в мотор и поехали пустынными улицами в приготовленный для нас дом — Ипатьева. Мало-помалу подъехали наши и также вещи, но Валю не впустили.

Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер всё не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Аликс. Это меня взорвало, и я резко высказал своё мнение комиссару. К 9 часам, наконец, устроились. Обедали в 4½ из гостиницы, а после приборки закусили с чаем.

Разместились след[ующим] образом: Аликс, Мария и я втроём в спальне, уборная общая, в столовой — Н. Демидова, в зале — Боткин, Чемодуров и Седнев. Около подъезда комната кар[аульного] офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и W. С., нужно было проходить мимо часового у дверей кар[аульного] помещения. Вокруг дома построен очень высокий досчатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже.

 

Апреля. Среда.

 

Выспались великолепно. Пили чай в 9 часов. Аликс осталась лежать, чтобы отдохнуть от всего перенесенного.

По случаю 1 мая слышали музыку какого-то шествия. В садик сегодня выйти не позволили! Хотелось вымыться в отличной ванне, но водопровод не действовал, а воду в бочке не могли привезти. Это скучно, так как чувство чистоплотности у меня страдало. Погода стояла чудная, солнце светило ярко, было 15° в тени, дышал воздухом в открытую форточку.

 

Апреля. Четверток великий.

 

День простоял отличный, ветреный, пыль носилась по всему городу, солнце жгло в окна. Утром читал книгу Аликс «La sagesse et la destinee» Maeterlinck. Позже продолжал чтение Библии. Завтрак принесли поздно — в 2 часа. Затем все мы, кроме Аликс, воспользовались разрешением выйти в садик на часок. Погода сделалась прохладнее, даже было несколько капель дождя. Хорошо было подышать воздухом. При звуке колоколов грустно становилось при мысли, что теперь Страстная и мы лишены возможности быть на этих чудных службах и, кроме того, даже не можем поститься. До чая имел радость основательно вымыться в ванне.

Ужинали в 9 часов. Вечером все мы, жильцы четырех комнат, собрались в зале, где Боткин и я прочли по очереди 12 Евангелий, после чего легли.

 

Апреля. Пяток великий.

 

За ночь стало гораздо холоднее; вместо дождя перепадал изредка снег, но стаивал сейчас же. Солнце показывалось по временам. Двое суток почему-то наш караул не сменялся. Теперь его помещение устроено в нижнем этаже, что для нас безусловно удобнее — не приходится проходить перед всеми в W. С. или ванную и больше не будет пахнуть махоркой в столовой.

Обед очень запоздал из-за предпраздничного наплыва в город жизненных припасов; сели за него в 3½ ч. Потом погулял с Марией и Боткиным полчаса. Чай пили в 6 час. По утрам и вечерам, как все эти дни здесь, читал соответствующие Св. Евангелия вслух в спальне. По неясным намекам нас окружающих можно понять, что бедный Валя не на свободе и что над ним будет произведено следствие, после которого он будет освобожден! И никакой возможности войти с ним в какое-либо сношение, как Боткин ни старался.

Отлично поужинали в 9½ час.

 

Апреля. Великая суббота.

 

Проснулись довольно поздно; день был серый, холодный, со снежными шквалами. Всё утро читал вслух, писал по несколько строчек в письма дочерям от Аликс и Марии и рисовал план этого дома. Обедали в час с½. Погуляли 20 минут. По просьбе Боткина, к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать «Христос воскресе». Украинцев, помощник коменданта, и солдаты караула присутствовали. После службы поужинали и легли рано.