Ты когда-нибудь хотел сжечь костел?

Моим родителям.

Адам Nergal Дарский.

 

 

«Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».

Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»

 

«Лично я не встречал ещё человека, кто не был бы Богом».

Остин О. Спейр, «Книга удовольствий»

 

 

Данная книга - результат многолетней дружбы авторов и Героя. Её написание заняло около полугода. В интервью, которое вы прочтете, мы старались представить Nergala таким, каким его знаем. Многочасовые расспросы проходили в разных местах и при различных обстоятельствах. Иногда беседа могла лениво течь часами, становясь разговором по душам за чашкой кофе. Иногда шла тяжело и напряженно. Иногда диктофон включался лишь за тем, чтобы точно зафиксировать одну-две мысли. А иногда Nergal даже не догадывался, что ведется запись.

 

Авторы старались, чтобы мысли Героя не затерялись за их взглядами. Множество раз мы высказывались наперекор ему, лишь для того, чтобы спровоцировать, заставить высказать свое мнение. Порой работа над книгой становилась настоящим испытанием для многолетней дружбы. Но какими бы искренними и бескомпромиссными не были беседы, сопровождаемые шутками и музыкой, они продолжались. С тяжестью, а иногда и злостью, во взгляде. Но продолжались.

 

Мы надеемся, что ты не останешься равнодушным.

 

Также авторы выражают глубокую благодарность за помощь, часто бескорыстную, всем тем людям, которые приложили руку к созданию книги, мирясь с нашей глубокой увлеченностью и терпя все капризы. И, конечно, издателям, которые целиком и полностью доверили нам подготовку материала. Это редкость.

 

Кшиштоф Азаревич, Пётр Вельтровский.

 

 

Нет дыма без огня

 

Ты когда-нибудь хотел сжечь костел?

Да

 

Звучит серьезно.

Подростки ко многим вещам относятся серьезно. Блэк-метал меня поглотил. Особенно его наиболее радикальные течения и группы из Скандинавии. Больше всего вдохновляли меня те, которые подкрепляли свои слова делом.

 

В Норвегии, в 1992-1996 годах, музыканты и фанаты подожгли более 50 церквей. Ты хотел быть таким, как они?

Блэк-метал появился в определенный момент, вместе с подростковым бунтом. Я начал видеть ту фальшь, которая повсюду сопровождала христианскую мораль. У меня не было большого багажа знаний за плечами, но я стал понимать, как лицемерны эти люди: проповедуют одно, а делают другое. В этот момент и пришла музыка. Пришла с Севера. Это придало ей суровости и аутентичности. Она зазвучала у меня в душе и принесла с собой что-то первобытное, истинное. Большого позитива в ней не чувствовалось. Эта музыка была радикальной, называла вещи своими именами.

 

Она дала тебе что-то, чего не дали другие направления?

Покупая кассеты, читая тексты песен, ты осознаешь, что где-то в мире есть ребята, такие же, как ты. Не существовало дистанции между тобой и парнем из Норвегии, музыку которого ты слушаешь. Он был словно на расстоянии вытянутой руки. Ты писал письмо, и он тебе отвечал. Такой была жизнь металлического андеграунда. Мы все были из одного поколения. Это нас связывало. И музыка эта была наша и ничья больше.

 

Но блэк-метал существовал и раньше.

Но в другой, менее острой форме. Сначала я наткнулся на Venom, праотцов жанра. Они записали альбом Black Metal. Со временем я понял, что это как Motorhead, только с сатанинским антуражем. Никогда не были по-настоящему серьезны, что, однако, не ослабило моего фанатичного увлечения ими. А группы из Норвегии воплощали в жизнь то, о чем Venom, Hellahammer и Bathory только пели. Норвежцы жили экстремально. Иногда и умирали также. Не знаю, как в свое время чувствовали себя Sex Pistols, будучи первой панк-рок группой на улицах Лондона, но это состояние непокорности и мятежность перед лицом строгих правил, должно быть, были похожими на блэк-метал сцену начала девяностых.

В Польше были люди, у которых в душе звучало то же самое?

Это была немногочисленная и закрытая группа. Мы подстрекали друг друга. Когда в Норвегии начали гореть церкви, нам захотелось сделать то же самое в нашей стране.

 

Не боишься говорить об этом так открыто?

Ничего серьезного не случилось, прошло много лет... Сегодня я другой человек, но мне не стыдно за прошлое. Оно сформировало меня.

 

Дело кончилось только планами о поджоге?

Зашло немного дальше. Я не помню точно, какое здание стало нашей целью. Либо в Новом Порте, либо в Бжешно. Вместе с парнями из Mastiphal, другой гданьской группы, мы собрались на разведку, а Browar, наш тогдашний басист, который был старшим из всех, привез к костелу на своей машине. Приехав на место назначения, мы начали решать, как все провернуть. Вроде бы, остановились на коктейлях Молотова, собирались забросить их через окно. Естественно, план со всеми подробностями существовал только у нас в головах. Важнее было то, что мы становились группой, и имели общую цель. Я не стал террористом. Здравый рассудок оказался сильнее. Я понял, что это не тот путь. Моя жизнь подтверждает правильность выбора.

 

Музыканты из Burzum или Emperor выбрали другой путь. Отсидели свое, но в конце концов - эффект тот же самый. Их музыка стала известной. Сегодня они на том же месте, что и ты

Я не собираюсь их судить, знал и знаю многих из этих людей. Часть из них имеют за плечами преступления гораздо большие, чем поджег церкви. Были осуждены за убийства. С некоторыми из них я до сих пор в дружеских отношениях. Есть такие, которых нет в живых, другие - ушли в криминальный мир.

 

Такие истории люди ассоциируют с хип-хопом, а не с металом.

Все, что свежо и ново в культуре, - радикально. В конце семидесятых радикальным считался панк, в начале девяностых – блэк-метал. У хип-хопа, наверное, тоже был такой период. Я так думаю, хотя не слежу за этой сценой. Да и вообще, молодость мятежна. И это небезопасно.

 

Сейчас, однако, ты говоришь, что это не тот путь...

Вместо меча в руках у меня гитара. И я сотрясаю закостенелый мир, но вместо коктейля Молотова у меня компьютер. Сегодня это более мощное оружие.

 

Чтобы прославлять Сатану? Почему именно его?

На самом деле, я предлагаю людям гораздо больше, но просто есть те, кто воспринимает мир только в двух красках. И видят лишь Сатану. Делают из меня инструмент для политических игр. Перед выборами появилось куча таких комбинаторов. Некоторые проснулись спустя двадцать лет, взяли меня в прицел и обрушили потоки возмущений. Другие называли себя моими корешами, хотя я в глаза их никогда не видел. А на фоне всего этого всегда маячил Сатана.

 

Так почему именно он?

Потому что он производит наибольшее впечатление на поляков. Людям нравятся песни, которые им знакомы. Так же и с метафорами.

 

Когда-нибудь был для тебя менее метафоричен?

Был менее улыбчивым. Я показывал Дьявола таким, каким видят его христиане. Он служил инструментом устрашения. Хотя в Библии в принципе не описывается его внешность...

 

А разве может Дьявол быть милым и приятным?

Если его персонифицировать, то я вижу приличного джентльмена средних лет, хорошо одетого, с безупречными манерами, говорящего на многих языках. Черное не значит некрасивое. Мой Сатана полностью списан с его образа в романе «Мастер и Маргарита» Булгакова. Или взят из фильмов «Сердце Ангела» с Робертом де Ниро, или «Адвокат Дьявола», где превосходно сыграл Аль Пачино. Помню его слова: «Я фанатично влюблен в человека. Я гуманист, быть может, последний на Земле».

 

Из тебя тоже своего рода сатанист-гуманист получается?

Некоторые думают, что в моей квартире все черного цвета, а я сплю в гробу и не пью молока, потому что оно белое. Я же, наоборот, люблю солнечное утро и широкую постель. Мой Дьявол разноцветный.

 

 

А Бог?

Бог ничего не видит, не слышит и, тем более, не соответствует тому образу, в котором его представляют. Опять хочется привести пример из «Адвоката Дьявола». Я могу немного спутать - вопреки ожиданиям не помню всех диалогов наизусть. Вроде бы так: «Кто есть Бог? Ему нравится наблюдать. Он дает тебе инстинкт, а потом запрещает. Смотри - но не трогай, трогай - но не пробуй на вкус. Пробуй - но не смей глотать...» Садист какой-то.

 

Ты поп-культурой обласкан.

Я не собираюсь отмахиваться от этого. Улыбаюсь, шучу. Мое послание миру, однако, осталось неизменным. Моя музыка и тексты - прежними. Я милый, но не иду на компромисс.

 

Но Библию сжег.

Не я. Мои фанаты.

 

ЯСНАЯ ГОРА ДЛЯ НЕФОРМАЛОВ

 

Бес попутал?

Скорее, Бог спровоцировал. Состав «Sounds of the Underground» был достаточно своеобразный, объединивший группы разных стилей и мировоззрений. В тот день перед нами выступали Devil Wears Prada. Их жанр можно назвать христианским металкором, остро христианским. Я не видел их выступления, но мне рассказали, что в какой-то момент вокалист взял Библию, начал ползать по сцене, сотрясаясь от благоговейных рыданий, и зачитывать из неё фрагменты. Потом ко мне подошел Крис, наш тогдашний туровый менеджер. Он вручил мне Святое Писание, тот самый экземпляр, который минуту назад выступал с Devil Wears Prada, и бросил: «На, это, наверное, тебе».

 

Для них это была святыня.

А для меня элемент поп-культуры. Нравится это кому-то или нет, но религиозные символы, святые, сам текст Библии, - её части. Как Микки Маус. Одни могут ему поклоняться, другие - вертеть носом. На фестивале было много разных посетителей. Одна часть приехала увидеть нас и другие экстремальные группы, другая - Devil Wears Prada. Я разорвал Писание и вызвал бурю. Часть зрителей отреагировала экстатично и впала в безумие. Кто-то просто покинул зал. Были такие, которые громко выражали свое оскорбление. Дошло даже до небольших потасовок.

 

Анархия?

Я никого не убиваю, не растлеваю и не мучаю животных. Я просто выражаю свое мнение. Некоторым оно может казаться крайностью, но это меня не огорчает.

 

Где это произошло?

В Атланте. Мы играли с Lamb of God. Перед клубом собралась группа парней. Все коротко стриженые, в рубашках, застегнутых под шею, при галстуках и в подтяжках. В руках они держали транспаранты с цитатами из Библии, но больше напоминали фашистский боевой отряд. У одного в руке был мегафон, и он выкрикивал разные фанатичные глупости. Джон Кэмпбелл, басист Lamb of God, пробовал с ними поговорить. Безуспешно. Они не хотели дискутировать. Пришли только для того, чтобы выразить свое возмущение. На концерте я выразил свое. Я знал, что это станет важным пунктом концертной программы на ближайшие недели. Возвратившись из Америки, мы начали тур по Европе в поддержку альбома Apostasy, во время которого все сложилось в целостность, потому что на съемках клипа я тоже использовал Библию.

 

Откуда ты её взял?

Купил через Интернет. За несколько сотен злотых. Старое, красивое немецкоязычное издание в твердом переплете. Она была моей, я заплатил за неё и мог делать с ней, что хотел. Книга отправилась с нами в тур.

 

Как они реагировали?

На концерте в Марселе люди впали в безумие. Я раскидывал листки Писания, а они делали факелы, разрывали на куски, ели. Настоящее сумасшествие. Я понял, что попал в точку. Мы разожгли их ненависть. Если кто-то приходит на концерт и взрывается таким гневом, то у него, видимо, есть на то причины. Религию, её роль и влияние в обществе, эти люди воспринимали, как притеснение. Наш концерт их освобождал.

 

Возмущений в зале не было?

Нет, это была наша аудитория, люди, которые знали, чего ждать. Наши фанаты специфичны. Любят богохульствовать. Во время концерта в клубе Stodoła в Варшаве, внезапно пропало напряжение. Когда его восстановили, я пошутил со сцены, что, видимо, в столице электричеством заведует Бог. Весь зал начала скандировать: «На хуй Бога! На хуй Бога!». Несколько тысяч глоток. Я только улыбался. Понятно, что для большинства людей такие демонстрации неверья могут казаться вульгарностью или иконоборством, но что я могу сделать? Такова суть вещей. Я никого силой на концерт не тяну. Наши фанаты понимают это. Потому что они уже знали, во времена промо-тура Apostasy, что произойдет при первых аккордах Christgrinding Avenue или Christians to the Lions. Они хотели этого.

ХРИСТИАН КО ЛЬВАМ

 

Ты один из них?

Не думаю.

 

В жизни, может и нет, но в своей сценической деяте...

Образе. Это театр. В пьесах Шекспира кровь льется ручьями - назовете его убийцей? Нет.

 

СКАМЬЯ ПОДСУДИМЫХ

 

Ричард Новак думает иначе.

Я уже устал от разговоров о нем. Каждый на плечах несет свой крест - я несу Ричарда Новака. В буквальном смысле, потому что этот человек хочет на моих костях сделать себе имя. Если бы не эти бесконечные процессы, никто бы и не узнал о его комитете (Общепольский комитет по борьбе с сектами). Хотя у меня по его поводу кошмаров нет, нормально сплю и дальше гну свою линию. Наверное, благодаря Новаку, у меня даже прибавилось поклонников: мало кто рекламирует нас так успешно, как он. Но просто неприятно, что кто-то таким способом наживает свой капитал. Ненавижу паразитов. Это даже не мой враг. Своего врага я знаю. Если бы в суде против меня выступал Симон Головня, то столкновения были бы значительно жестче. Есть фанатики, как Новак, а есть - образованные и хорошо разбирающиеся в вопросах религии. Конечно, я говорю чисто теоретически, потому что такие люди по судам не бегают из-за видео в Интернете.

 

А у нас есть для тебя тест. Рекомендации, как распознать секту, которые мы скачали на странице одной Архиепархии. Вот он.

Иронизируешь?

А что мне ещё делать? Конечно, я влияю на умы фанатов. И даю им простую мысль: не верьте в любую истину, не доверяйте даже моим словам, думайте самостоятельно.

 

Точно.

Я отвечу сразу на все. Я бы очень хотел, чтобы каждый мой фанат поискал в сети рекомендации о том, как распознать секту, внимательно прочитал и нашел этому применение. Я не говорю, какое именно. Я верю в образованность людей, которым нравится моя музыка.

 

И твои?

Не имеет значения, во что ты веришь. Вера индивидуальна. Если религиозные чувства людей, оскорбляет то, что кто-то другой говорит, каков, в таком случае, фундамент их веры? Наверное, хрупкий, раз они боятся слов.

 

Что вы сегодня предлагаете?

Приходите и увидите. После концерта, на котором я впервые разорвал Святое Писание, наш туровый менеджер, сказал, что было disturbing. Это очень емкое английское слово, но оно не до конца разъясняет суть. Означает что-то возбуждающее, но в то же время разрушающее. Когда кто-то так характеризует нашу музыку, я принимаю это за большой комплимент. С кино также. Самые лучшие фильмы на самом деле disturbing. Такие, как, например, «Антихрист» Ларса фон Триера или «Роза» Войцеха Смажовского. Идешь вечером в кино, после фильма выходишь, и все время о нем думаешь. Просыпаешься на следующий день, - и все ещё в голове буря. Я бы хотел, чтобы точно также оценивали наши выступления. Ненавижу, когда люди говорят, что фильм или концерт был отличным...

 

ВЫСТРЕЛ В ГОЛОВУ

 

Ты хорошо его знал?

Наше знакомство было коротким, но очень близким. Сначала, конечно, я познакомился с музыкой. Уже в девяностых был его фанатом. Storm of the Light’s Bane я считаю одним из лучших блэк-метал альбомов. Йона я встретил позже, в середине прошлого десятилетия.

 

Удачно вам польстил.

Я иногда встречаюсь с такой «любезностью», но в том случае, мнение было искренним. Мы разговорились. Оказалось, что Йон хорошо знаком с нашей музыкой: девушка привозила ему диски, пока он был в тюрьме. Между нами возникло чувство взаимопонимания. Проходили часы, а мы сидели, поглощенные беседой. Как под кайфом. С тех пор мы всегда были на связи, по телефону, по Интернету. Следующая продолжительная встреча состоялась во время музыкальной ярмарки в Германии. Йон искал студию для записи Reinkaos, нового альбома Dissection. К тому времени он уже выслал мне демо-версию: сначала один трек, потом три, а потом и весь альбом целиком. Я был впечатлен, сразу увидел себя в тех песнях. Мне кажется, что сначала люди не поняли совершенство его музыки. Только после смерти Йона сообразили это; его альбомы сейчас все более популярны.

 

Удается?

Мне сложно представить ситуацию, которая могла бы подтолкнуть меня к самоубийству. Я слишком люблю жизнь.

 

Моим родителям.

Адам Nergal Дарский.

 

 

«Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».

Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»

 

«Лично я не встречал ещё человека, кто не был бы Богом».

Остин О. Спейр, «Книга удовольствий»

 

 

Данная книга - результат многолетней дружбы авторов и Героя. Её написание заняло около полугода. В интервью, которое вы прочтете, мы старались представить Nergala таким, каким его знаем. Многочасовые расспросы проходили в разных местах и при различных обстоятельствах. Иногда беседа могла лениво течь часами, становясь разговором по душам за чашкой кофе. Иногда шла тяжело и напряженно. Иногда диктофон включался лишь за тем, чтобы точно зафиксировать одну-две мысли. А иногда Nergal даже не догадывался, что ведется запись.

 

Авторы старались, чтобы мысли Героя не затерялись за их взглядами. Множество раз мы высказывались наперекор ему, лишь для того, чтобы спровоцировать, заставить высказать свое мнение. Порой работа над книгой становилась настоящим испытанием для многолетней дружбы. Но какими бы искренними и бескомпромиссными не были беседы, сопровождаемые шутками и музыкой, они продолжались. С тяжестью, а иногда и злостью, во взгляде. Но продолжались.

 

Мы надеемся, что ты не останешься равнодушным.

 

Также авторы выражают глубокую благодарность за помощь, часто бескорыстную, всем тем людям, которые приложили руку к созданию книги, мирясь с нашей глубокой увлеченностью и терпя все капризы. И, конечно, издателям, которые целиком и полностью доверили нам подготовку материала. Это редкость.

 

Кшиштоф Азаревич, Пётр Вельтровский.

 

 

Нет дыма без огня

 

Ты когда-нибудь хотел сжечь костел?

Да

 

Звучит серьезно.

Подростки ко многим вещам относятся серьезно. Блэк-метал меня поглотил. Особенно его наиболее радикальные течения и группы из Скандинавии. Больше всего вдохновляли меня те, которые подкрепляли свои слова делом.