Греческие божества Скифские божества Славянские божества, имена которых считаются иранскими

Гестия Табити

Зевс Папай Стрибог

Гея Апи

Аполлон Гойтосир Дажьбог

Афродита Небесная Аргимпаса

Посейдон Фагимасад (только у царских скифов)

Арес? Хорс

Симаргл

Как видим, функциональных совпадений славянского со скифским очень немного, да и те дают нам совершенно различную форму имен: Папай - Стрибог; Гойтосир - Дажьбог. Близость славянских форм к иранским наречиям ограничивается только включением слова "бог". Вполне возможно, что это произошло в эпоху славяно-скифских контактов (симбиоза) в VI - IV вв. дон. э., но, по всей вероятности, нельзя исключать и более древних индо-иранских связей языковых предков славян.

Записанный Геродотом пантеон относится, разумеется, к скифам-кочевникам, как и все, что историк говорит о собственно скифах. Божества скифов-пахарей, сколотов носили другие имена, лишь частично окрашенные иранскими чертами. В скифо-кочевническом перечне богов отсутствует Хорс, божество солнца; возможно, что это вызвано вторичностью солнца: солнце - признак Белого Света ("вещь бо есть солнце свету"). Белый Свет (Вселенная) так относится к солнцу, как Дажьбог (бог света и солнца) к Хорсу (богу только одного светила), как Аполлон к Гелиосу.

Несмотря на целый ряд иранских параллелей, славянское имя божества солнца - Хорс - может быть поставлено в ряд и со славянскими и с греческими словами, обозначающими "круг", "окружность", "округу". Таковы греческие: chora - "округа", choros - "круглый светильник", "хорос". В русском языке: "хоровод" - круговое движение, "хорошуль" - круглый ритуальный пирог-курник, "хоромы" - круговая застройка (древний смысл); в болгарском: "хоро" - круговой танец. Сибилянтным лингвистическим соответствием "хору" является слово "коло", обозначающее "круг", "колесо", "круговой танец", "кружок единомышленников", "мирскую сходку", "обод", "обруч" и т. п.

В этот семантический ряд, не нарушая закона замены согласных к, х, с, ш (сук, сухой, сушить, "на сусе древе"), вписывается и солнце (сълньце, слъньце).

В скифское время у приднепровских праславян-земледельцев существовали, по-видимому, обе формы обозначения солнца: производная от "хоро" (Хорс) и от "коло" (сколотский царь Колаксай, Солнце-Царь). Возможно, что у праславян, как и у современных им греков, имела место некоторая путаница: солнце как светило, как предмет, как субъект света нередко сливалось с более широким понятием светлого солнечного божества вроде Аполлона или Дажьбога, иногда олицетворяя его, иногда полностью подменяя. В итоге мы можем наметить следующую схему проявлений солнечного культа древних славян.

1. Хорс ("круглый") - божество солнца как светила. В "Слове о полку Игореве" назван "Великим Хорсом". По всей вероятности, очень древнее божество, представления о котором предшествовали идее светоносного небесного бога вроде Аполлона. Культ солнца-светила ярко проявился у земледельцев энеолита, а уже в бронзовом веке появилось представление о ночном солнце, совершающем свой подземный путь по "морю мрака". Имя Хорса сохранилось в ритуальной лексике XIX в. ("хоровод", "хорошуль", "хоро").

2. Колаксай - мифический царь сколотов-праславян. Интерпретируется как Солнце-Царь (от "коло" - круг, солнце).

3. Сколоты - приднепровские праславяпе пахари, названные по имени своего царя Колаксая. В основе самоназвания лежит тот же корень "коло" - солнце, который есть и в имени царя. Записанная Геродотом легенда (см. 10 главу этой книги) позволяет перевести слово "сколоты" как "потомки солнца".

4. Дажьбог. Божественный мифический царь, называемый иногда Солнцем. Бог-податель благ. В изменении имени отразилось расширение представлений о солнечном божестве.

5. "Дажьбожим внуком", т. е. "внуком Солнца", назван русский князь из Приднепровья, что позволяет сближать отголоски языческих мифов, сохранившиеся до XII в. н. э., с древними мифами о потомках солнца, существовавшими в этих же местах в V в. до н. э.

6. Последним дошедшим до нас отголоском древних мифологических представлений о "внуках Солнца" является раздел русских богатырских сказок "Три царства" или "Золотое царство" (подробнее см. 10 главу).

Из числа славянских божеств, упоминаемых русскими средневековыми источниками и сближаемых с кругом иранских божеств, нам осталось рассмотреть Симаргла (Симарьгл, Сьмарьгл). В поучениях против язычества имя этого божества стоит обычно рядом с именем Макоши, "матери урожая". Для церковников XI - XII вв., да, по всей вероятности, и для всех русских людей того времени, имя этого божества было уже непонятно, писалось различно, а иногда даже делилось на две части (Сим и Рыл), что очень понравилось позднейшим исследователям, которые говорили о двух загадочных богах или же приходили к пессимистическому выводу об описках, ошибках в написании и о полной безнадежности расшифровки. Только знаток иранской мифологии и искусства К. В. Тревер нашла решение загадки, сопоставив русского Симаргла с иранским Сэнмурвом.

Идя по следам К. В. Тревер, коснувшейся русских сюжетов лишь вскользь, я написал специальное исследование о Симаргле по материалам русских поучений и обильных данных прикладного искусства XI - XIII вв. Подробные сведения о культе Симаргла будут приведены в дальнейшем, там, где будет описано язычество Киевской Руси. Здесь же ограничусь основными выводами.

Симаргл (может быть, правильнее Семаргл от слова "семя"?) - божество низшего порядка; это - священный крылатый пес, охраняющий семена и посевы. Уже в трипольской росписи встречаются псы, прыгающие и кувыркающиеся (как бы летающие) вокруг молодых растений. При изобилии в те времена мелкого рогатого зверья (косули, серны, дикие козы) охрана посевов от поедания и вытаптывания была важным делом.

Персидский Агурамазда поручал Сэнмурву заботу о небесном "дереве всех семян". Симаргл-Сэнмурв был как бы олицетворением "вооруженного добра": при мирных аграрных функциях он был наделен когтями, зубами и вдобавок крыльями; он - защитник посевов. Позднее архаичного Симаргла стали называть Переплутом. Он был связан с корнями растений. Культ Симаргла-Переплута тесно связан с русалиями, празднествами в честь вил-русалок. Русалки, или вилы, изображавшиеся в виде сирен, красивых крылатых птице-дев, являлись божествами орошения полей, дождями или влажными утренними туманами. Роса - не только капли охлажденного тумана на земле и растениях, но и сам туман. Известна поговорка: "Пока солнце взойдет - роса очи выест". Вот с этой утренней влагой, очень важной для созревающих посевов, и связаны представления о русалках. Русалии праздновались в начале и в конце зимних святок ("в навечерие рождества и богоявления"), обрамляя годичные заклинания природы и судьбы молениями о воде, обязательном условии будущего урожая.

Главным праздником в честь русалок была русальная неделя, приходившаяся, как показывает славянский календарь IV в. н.э., на 19 - 24 июня и завершавшаяся праздником Купалы.

Среди русских женских украшений XI-XIII вв. ярко выделяются широкие серебряные браслеты-обручи, служившие для закрепления длинных рукавов женских рубах. Во время языческих ритуальных игрищ женщины перед танцем снимали браслеты и плясали "спустя рукава", как бы превращаясь в русалок, размахивающих крыльями-рукавами. Это был танец плодородия, описание которого сохранилось в сказке о царевне-лягушке. На упомянутых браслетах очень часто изображались гусляры, маски, чаши со священным напитком, танцующие с распущенными рукавами девушки.

Особый интерес представляет браслет из состава Тверского клада 1906 г., где, кроме "многовертимого плясания" в честь Переплута, изображена сцена жертвоприношения Симарглу-Переплуту. Девушка в длинной узорчатой рубахе и с распущенными волосами подносит кубок изображению крылатого пса. Пес Симаргл как бы вырезан из дерева, растущего в земле (показаны его корни) и сильно изогнутого. Явно, что чеканщик изображал не животное, а скульптуру животного, идола Симаргла-Переплута.

Браслеты с изображением русалий находят в составе боярских и княжеских кладов XII - XIII вв. Наличие среди них подчеркнуто языческих сцен показывает, что боярыни и княгини эпохи "Слова о полку Игореве", очевидно, принимали участие в народных ритуальных танцах плодородия подобно тому, как Иван Грозный в молодости пахал весеннюю пашню в Коломне.

При всей близости русского Симаргла-Съмаргла к иранскому Сэнмурву следует сказать, что здесь перед нами не столько заимствование, сколько одинаковость образа. В пользу этого говорит и то, что ни один из многочисленных иранских вариантов имени Сэнмурва не совпадает с русской формой.

Возможно, что по поводу всех четырех божеств со следами иранского влияния на форму их имен нам придется ограничиться признанием близости, одинаковости, но воздержаться от мысли о непосредственном скифском воздействии в VI - IV вв. до н. э. Эта одинаковость или сходность могла возникнуть и в очень отдаленную эпоху конца земледельческого энеолита, когда предки индоиранцев, славян, греков и фракийцев впервые создавали образы патриархальных божеств неба, солнца и посевов. Скифская же эпоха с ее несомненными контактами праславян с иранцами могла закрепить именно эти, близкие к иранским, формы.