И. А. Бунин как продолжатель традиций русской классической литературы. Своеобразие реализма И. А. Бунина.

Ивана Алексеевича Бунина (1870—1953) называют «последним классиком». Бунинские размышления над глубинными процессами жизни выливаются в совершенную художественную форму, где своеобразие композиции, образы, детали подчинены напряженной авторской мысли.

В своих рассказах, повестях, стихотворениях Бунин показывает нам весь спектр проблем конца XIX — начала XX века. Темы его произведений настолько разнообразны, что, кажется, они — сама жизнь. Проследим, как менялась тематика и проблематика рассказов Бунина на протяжении его жизни.

Главная тема начала 1900-х годов — тема уходящего патриархального прошлого России. Наиболее яркое выражение проблемы смены строя, крушения всех устоев дворянского общества мы видим в рассказе «Антоновские яблоки». Бунин сожалеет об уходящем прошлом России, идеализируя дворянский уклад

жизни. Лучшие воспоминания Бунина о прежней жизни пропитаны запахом антоновских яблок. Он надеется, что вместе с отмирающей дворянской Россией корни нации все-таки сохранятся в ее памяти.

В середине 1910-х годов тематика и проблематика рассказов Бунина начала меняться. Он уходит от темы патриархального прошлого России к критике буржуазной действительности. Ярким примером этого периода является его рассказ «Господин из Сан-Франциско». С мельчайшими подробностями, упоминая каждую деталь, описывает Бунин роскошь, являющую собой истинную жизнь господ нового времени. В центре произведения образ миллионера, у которого нет даже собственного имени, так как его никто не запомнил, — да и нужно ли оно ему? Это собирательный образ американского буржуа. «До 58 лет жизнь его была посвящена накоплению. Став миллионером, он хочет получить все удовольствия, которые можно купить за деньги:...карнавал он думал провести в Ницце, в Монте-Карло, куда в эту пору стекается самое отборное

общество, где одни с азартом предаются автомобильным и парусным гонкам, другие рулетке, третьи тому, что принято называть флиртом, а четвертые — стрельбе голубей, которые очень красиво взвиваются из садков над изумрудным газоном, на фоне моря цвета незабудок, и тотчас стукаются белыми комочками о землю...» — это жизнь, лишенная внутреннего содержания. Общество потребителей вытравило в себе все человеческое, способность к сочувствию, соболезнованию. Смерть господина из Сан-Франциско воспринимается с неудовольствием, ведь «вечер был непоправимо испорчен», хозяин отеля

чувствует себя виноватым, дает слово, что он примет «все зависящие от него меры» к устранению неприятности. Всё решают деньги: гости хотят получать удовольствия за свои деньги, хозяин не хочет лишаться прибыли, этим и объясняется неуважение к смерти. Таково нравственное падение общества, его

негуманность в крайнем ее проявлении.

В этом рассказе очень много аллегорий, ассоциаций и символов. Корабль «Атлантида» выступает как символ цивилизации; сам господин — символ буржуазного благополучия общества, где люди вкусно едят, изысканно одеваются и не заботятся об окружающем мире. Он их не интересует. Они живут в обществе, как в футляре, закрытом навсегда для людей другого круга. Корабль символизирует эту оболочку, море — весь остальной мир, бушующий, но никак не касающийся героя и ему подобных. А рядом, в этой же оболочке, —

люди, управляющие кораблем, работающие в поте лица у гигантской топки, которую автор называет девятым кругом ада.

В этом рассказе много библейских аллегорий. Трюм корабля можно сравнить с преисподней. Автор намекает на то, что господин из Сан-Франциско продал душу за земные блага и теперь расплачивается за это смертью.

Символичен в рассказе образ огромного, как утес, дьявола, который является символом надвигающейся катастрофы, своеобразным предупреждением человечеству Символично в рассказе и то, что после смерти богача веселье продолжается, абсолютно ничего не изменилось. Корабль плывет в обратном направлении, только уже с телом богача в ящике из-под содовой, а бальная музыка гремит опять «среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса... океаном».

Автору важно было подчеркнуть мысль о ничтожности могущества человека перед лицом одинакового для всех смертного итога. Оказалось, что все накопленное господином не имеет никакого значения перед тем вечным законом, которому подчинены все без исключения. Очевидно, смысл жизни не в приобретении богатства, а в чем-то ином, не поддающемся денежной оценке или эстетской мудрости. Тема смерти получает в творчестве Бунина многообразное освещение. Это и гибель России, и смерть отдельного человека. Смерть оказывается не только разрешительницей всех противоречий, но и источником абсолютной, очищающей силы («Преображение», «Митина любовь»).

Еще одной из основных тем творчества писателя является тема любви. Этой теме посвящен цикл рассказов «Темные аллеи». Бунин считал эту книгу самой совершенной по художественному мастерству. «Все рассказы этой книги только о любви, о ее «темных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях», — писал Бунин. Сборник «Темные аллеи» один из последних шедевров великого мастера.

В литературе русского зарубежья Бунин — звезда первой величины. После присуждения в 1933 году Нобелевской премии Бунин во всем мире стал символом русской литературы.

49 = 46 Символизм

Журнал «Северный вестник» - идеи символизма.

В русском символизме, самом крупном и эстетически значительном течении, существовало два хронологически и концептуально самостоятельных потока.

В 1890-е гг. заявили о себе так называемые «старшие символисты»: Н. Минский, Д. Мережковский, В. Брюсов, К. Бальмонт, Ф. Сологуб (Ф. Тетерников), 3. Гиппиус...

А в 1900-е гг. на литературную арену вышли «младосимволисты»: А. Белый (Б. Бугаев), А. Блок, С. Соловьев, Вяч. Иванов, Эллис (Л. Кобылинский) и др. При определенной эстетической общности программы двух поколений были неоднородными. Да и в каждой группе наметились расхождения.

Идеологом «старших символистов» стал Д. Мережковский, мэтром (Учителем) — В. Брюсов.

Брюсов – статья к сборнику «Русские символисты» - цель искусства в выражении «движений души» поэта, опирался на идеи Шопенгауэра, Канта. Мир постигается интуитивно. Человек – «вещь в себе».

Вдохновитель «младосимволистов» Андрей Белый утверждала статье «О религиозных переживаниях» (1903) «взаимное соприкосновение искусства и религии». Но задачи выдвигал более действенные, чем Мережковский, хотя столь же мистические. В своих воспоминаниях А. Белый так определил их: «найти человечество как ипостась лика божья», «приблизиться к мировой душе», «передавать в субъективно лирических излияниях Ее голос».

«Младосимволисты» - в центре их внимания судьбы России, народная жизнь, революция…

Обособленнее других держался Вяч. Иванов. Он верил в возможность объединить «правду оторвавшихся от земли с правдой земли», народ с интеллигенцией. А грядущую гармонию усматривал в победе «большого всенародного искусства», когда под воздействием созданного гением «хорового действа», трагедии-мистерии восторжествует «коллективный внутренний опыт».

Все символистские программы воспринимались необычным, новым словом в литературной жизни эпохи. Однако они тесно были сопряжены с мировой культурой.

Предтечей нового литературного сообщества был философ и поэт Вл. Соловьев. Его концепция многое проясняет в теории и творчестве символистов (младшие из них называли себя «соловьевцами»).

Соловьёв: мир погружён в поток времени, живёт и дышит отблесками высшего мира, цель человека – найти выход из мира времени в мир вечности, на земле человека поддерживает любовь, красота, женственность.

Акмеизм

1911 год – кружок «Цех поэтов» (Гумилёв, Городецкий, Ахматова, Бурлюк, Мандельштам)

Поиски выхода из кризиса, стремление к вершинам. Мир – видимый, звучащий, слышимый; любование предметами.

Футуризм

За месяц с небольшим до появления акмеистических деклараций, в декабре 1912 г. вышел в свет сборник «Пощечина общественному вкусу», открывавшийся программной статьей русских футуристов (футурм — будущее). Ее подписали Д. Бурлюк, Александр Крученых, В. Маяковский, Виктор Хлебников.

В статье обосновывалось место и значение новой группы, ее отношение к предшествующей литературе. Позиция была избрана разрушительная и скандальная. «Только мы — лицо нашего Времени»,— утверждали они. И предлагали: «Сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». Крупнейших художников начала века именовали «портными». В противовес им устанавливали свои права: «на увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами»; «на непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку»; «стоять на глыбе «мы» среди свиста и негодования». Провозглашалась «Новая Грядущая Красота Самоценного (самовитого) Слова».

Футуристы отрицали грамматику, синтаксис, правописание родного языка, «сокрушали» поэтические ритмы и рифмы, а воспевали «власть новых тем: ненужность, бессмысленность, тайну властной ничтожности». Для чего и необходимо будто бы было придавать содержание словам по их начертательной и фонетической характеристике, считать гласные звуки выражением времени и пространства, согласные — краски, звука, запаха и т. д. Крайний формализм подавался под знаком новаторства. Не менее потрясали названия изданий: «Пощечина общественному вкусу», «Дохлая луна», «Доители изнуренных жаб» и пр.

Трудно разобраться в подобной практике. Помогут в том выступления Маяковского. Он был одним из авторов деклараций. Но чуть позже, с началом первой мировой войны, признал: «...у нас было много трюков только для того, чтобы эпатировать буржуа». И далее: «...под желтыми кофтами гаеров были тела здоровых, нужных вам, как бойцы, силачей»; «футуристами нас окрестили газеты»; «футуризм для нас, молодых поэтов,— красный плащ тореадора...»

А цель какая? И о ней сказал Маяковский, объясняя одно из самоназваний группы — «будетляне»: «Будетляне — это люди, которые будут. Мы накануне». «Стать делателем собственной жизни и законодателем для жизни других — это ль не ново для русского человека? — спрашивал Маяковский и отвечал утвердительно:— Осознание в себе правовой личности — день рождения нового человека». Одновременно намечалось и поле его деятельности — вознести города из пепла, «заполнить радостью выгоревшую душу мира».

Поэт хотел дать в ис-ве средство самовыр-ия, самосознания городской массе, для нее найти по-новому выразительный и близкий язык. А себя и своих единомышленников определил как «десяток мечтателей». Среди них действительно были такие, первый — Маяковский. Другие дальше эпатажа (неприятного раздражения) читателя, бравады цинизмом не пошли, и имена их не сохранились в литературе. Она создавалась художниками, а не декларациями.

В пр-се тв-ва крайности первоначальных лозунгов изживались. Тем не менее идея — освоить новый словарь, поэтические формы во имя искусства будущего — понималась инд-но и далеко не всегда перспективно.

Футуристическое течение было довольно широко и разнообразно. В 1911 г. возникла группа эгофутуристов: И. Северянин, И. Игнатьев, К. Олимпов, В. Шершеневич, Р. Ивнев, Б. Лавренев и др.

- индивидуализм, самоценное «я»,

- желание и воля «Я»,

- воинствующий гедонизм, культ мгновения.

 

Наиболее активным было объединение «Гилея» (потом названа кубофутуризмом): В. Маяковский, Д. и Н. Бурлюки, В. Хлебников, В. Каменский, А. Крученых, Б. Лившиц, Е. Гуро...

Влияние на них оказал живописный ранний футуризм (основанный на фовизме, экспрессионизме – лучисты, беспредметники, кубисты) и лит. итальянский футуризм (Маринетти – «Манифест футуризма» - созд. беспорядок, уничтожить в л-ре «я», отказаться от того, чтобы быть понятым, надо ежедневно плевать на алтарь искусства!)

 

В Москве появилась (1913) «Центрифуга», в которую вошли Б. Пастернак, Н. Асеев, И. Аксенов.

 

Творческий путь А. Блока.

За рубежом Блока принято считать вторым после Пушкина величайшим русским поэтом.[источник?] Его стихотворение «Ночь, улица, фонарь, аптека» превращено в памятник на одной из улиц Лейдена (Нидерланды). Поэтические произведения Блока переведены на многие языки мира.

Блок сам хотел, чтобы все его творчество рассматривали как трилологию и сам разделил все составляющие на стремления героя и его путь к вычеловечению.

Громадное впечатление произвели на молодого Блока стихи и философские сочинения Владимира Соловьева - воинствующего идеалиста и мистика,"углубившего" учение Платона о "двоемиpии". Самым серьезным образом Соловьев предсказал "конец мира", "конец всемирной истории", когда погрязшее в грехах человечество будет спасено и возрождено к новой жизни неким божественным началом - "Мировой душой" (она же "Вечная женственность").

1. 1904г. – «Стихи о прекрасной даме» (белый – заря, звезда, солнце, снег)

Целая система символов, в основе мотив рыцаря, который стремится к прекрасной даме; путь преодолений, неудач, прорыв к идеалу.

2. «незнакомка» = падшая женщина (синий, лиловый - крушение идеалов) Истоки подобной символики лежат в средневековье.

3. красный – переосмысление революции. Незнакомка вытесняется Россией.

Годы 1906-1908 были временем писательского роста и успеха Блока. Он становится пpофессиональным литеpатоpом, его имя пpиобpетает уже довольно шиpокую известность. Он сотpудничает во многих жуpналах и газетах, и не только как поэт и дpаматуpг, но и как кpитик и публицист. Он активно участвует в литеpатуpной полемике, отстаивая свои взгляды на существо искусства и задачи художника, выступает с публичными докладами и лекциями.

В годы импеpиалистической войны, накануне pеволюции, Блок бессспоpно занял положение пеpвого поэта стpаны. В литеpатуpной сpеде его имя было окpужено почетом и уважением. Число его читателей неуклонно pосло. Для людей, понимавших поэзию, явным стало что силой даpования и глубиной своих pаздумий он пpевосходил всех совpеменных поэтов и встал вpовень с великими лиpиками пpошлого. В стихах его подкупали гpомадная сила непосpедственного лиpического чувства, искpенность, сеpьезность содеpжания, обвоpаживаюшая музыкальность поэтического языка. Особенной любовью пользовался он сpеди тогдашней пеpедавой молодежи.