Альмира в знак благодарности За приют людей дарит князю Нави, ро, дивного лебедя, а он ей – золотое яйцо силы необычайной.

 

Князь Нави, Ро, пребывал в печали. Свыклась суть его с гостями земными. Негоже людей добрых без гостинца отпускать. Вот кликнул он Емеля и деву длиннокосую. Прибыли те, не заставив себя ждать, - прощаться стало быть.

Невольно закралась мысль к Альмире одарить хозяина гостеприимного чем-нибудь здесь - думали одну думу они с князем.

Шепнула что-то дева на ухо своему суженному, и Емель отколол щепку от Посоха Лунного и протянул её своей избраннице. Немного помедля, та, повертев в руках деревяху, шепнула что-то на языке неведомом. Обернулась щепка лебедем белокрылым. Птица заголосила, что есть мочи, и из клюва полилась дивная песня, словно был то не лебедь, а соловей. Все трое слушали мелодию, как заворожённые.

Часть естества своего отдала во власть посоха сперва Альмира, а опосля преобразила деревяху в чудное создание. Был то подарок от всего сердца другу, в беде протянувшему руку жителям Мирград-Земли. Когда пела птица, цветы распускались, и листья на деревьях трепетали, наслаждаясь дивным голосом.

Хоть и любил Ро простоту, но не преминул одарить гостей дорогим подарком. Немного обождал, любуясь лебедем, и удалился в дальние покои хором в одну из палат. Открыл он ларец хрустальный, а из ларца извлёк яйцо золотое. Было то чудесное защитное знамение. Всяк, кто посягал на мир и покой хозяина или хозяйки того яйца да их близких, мог быть навек заточён в сей предмет.

Когда протянул подарок князь, велел взять осторожно. И будущность привиделась знамением вышеупомянутым за миг один деве длиннокосой и её спутнику, ибо оба руки протянули принять дар, - увидали жизнь свою всю прошедшую и будущую. Обещали хранить подарки и князь, и его гости.

Вот уж времени совсем немного осталось. Сызнова воспрянуть Мирград-Земля должна, возрождая своё былое великолепие, а пока каждое мгновение проведённое в Нави казалось сказочно красивым.

***

В царствии подводном все так же готовились к возвращению. Однако нашлись и такие, коим по нраву были морские просторы, и которые служить царю морскому Непту желали.

Ирия и Левень устремили мысли свои к суше ко землям родным. Истосковавшись по просторам, уж засиделись в подводном мире многие жители земные. Посему велено было собирать свои пожитки, готовясь к возвращению.

***

Во землях торговых тоже кипела работа. Кто-то радовался, спеша отравиться домой, а кто-то, свыкшись с местными условиями жизни, решил оставить всё как есть. На всё была воля человеческая.

Алеан был в восторге от вестей добрых. Весь так и сиял от радости. И жена его Села предвкушала величие момента, когда нога её сможет вновь ступить на места столь привычные во Мирград-Земле.

***

Как и было обещано старцем короткоостриженым, колесницы огненные устремились в различные места им назначенные. Одна понеслась в торговые земли, другая с птенцами малыми ко Мирград-Земле уж пребывала. Ар в теле князя урского сам присутствовал при этом зрелище. Ярило отражалось в водах земных, словно свет первородный отражается в воздухе. Картина была красоты неописуемой.

Неведомый воин ведает Елирею о Вратах Междумирья. Дева-красавица дарит Елирею платочек.

 

Летела птица малая, уводя Елирея всё дальше и дальше в чащобу лесную. Наконец присела она на пенёк на большой опушке. Два древних дерева стояли с обеих её сторон. Обернулась птица вновь воином. И тот заговорил:

- Укажу тебе странник дорогу во Мирград-Землю, и будет она во сто крат короче той, что тебя сюда привела. Так во времена былые предки твои, арийцы, да друзья их, асы светлые, меж мирами пути искали. Укажу слова заветные, те, что врата откроют пред тобой. Не заплутаешь, ибо сердце твоё чистое. Живущий же неправедной жизнью может найти себе погибель лютую, коли войдёт во врата те.

Летов много минуло с тех пор, как открылись они народу твому впервые. В великом множестве прибывали врата те на Мирград-Земле. Но было это так давно, что уж не помнит никто о том. Достались ариям пути эти бесконечные, что пролегают в междумирьи, от тех народов, что прежде жили во Мирград-Земле. Звалась она по-другому, на выгляд другими были её жители, нежели теперече. Обо всём том, коли пожелаешь, тебе и другим поведает мудрец Ар.

С этими словами воин потёр ладони и, став посредь поляны, растопырил руки во две стороны, словно протягивая их продолжение двум раскидистым деревам. Затем велел подойти поближе Елирею да шепнул ему на ухо слова заветные. Как произнёс их, тотчас словно искривился воздух да на траве зелёной проступили очертания лазурного цвета, словно пруд появился. Задержался на мгновение рассказчик взглянуть ещё разок в глаза собеседнику, и понял тогда друг Симера всё без слова единого, словно озарило его светом небесным. Обернулся тут воин птицей малой и исчез с глаз, окунувшись в лазурный пруд. Знал Елирей куда путь держит его недавний собеседник. Доставить Гошара спешил тот во миры далёкие.

Загрустил витязь с Рады-луны да подумал о деве-красавице, той, что помогла ему победить страх внутри себя. Но лишь представил её - она уж тут как тут. Да вот диво, теперече и рта не раскрывала, а уж знал он, что на уме у неё.

Попрощаться пришла красна девица. Пора уж ей туда, откуда пришла. Хоть и приглянулся ей отрок, но всё ж пора в дорогу. Лишь платочек золотой нитью вышитый обронила, да мелькнуло в мыслях у парня, мол, не грусти - свидимся вскоре.

Подобрал тряпицу Елирей да к сердцу прижал. Была люба ему дева. В месте, что забрёл, поляну приметил и знал уж дорогу во град белокаменный. Туда и поспешил.

Люди возвращаются жить на Мирград-Землю.

 

Дело спорилось у мастеров урских, ако было обещано старцем короткоостриженым, вернее, Аром, мудрецом арийским, что телом его заправлял. Суша вновь покрыла места привычные. Государство арийское, Ирию, Аркону, столицу её, да все прочие места. А кое-где перестарались вещицы диковинные и земли новые уж травой зазеленели во время короткое.

Воевода Велий, правитель ирийский, уж свыкся с жизнью на новом месте – не желал покидать остров Арат, что стал теперь горою.

Ветра задули силой необычайною и кое-где изменилась погода. Всё ж те, кто возвернулся из стран дальних, из пучины моря да из миров Нави отличных, были рады усердству и стараниям мастеровых.

Рада-луна также, как и прочие места, воспряла былым великолепием и щедрости князя урского не было конца.

Возвернулся Алеан с супругою во хоромы новые. Было всё ладно на Буяне, но Села народом жёлтым вновь избрана была владычицей, и преклоняли колена пред ней все – стар и млад, почитая её мудрость и величие. Стало быть княжить деве во землях жёлтых вновь пора настала.

Камень Хрустальный с духом древним открывает врата Симеру и друзьям да дружбу свою предлагает.

 

Насторожась, Симер с воинами да Елирей лёгкой поступью направились ко пруду новоявленному. Было то дело необычное и диковинное, да всё ж любопытство одолевало всех.

Первым шагнул в даль неизведанную сам князь да за ним Елирей, после уж все воины, вновь обретшие волю свою - силён всё ж был кощей напраслину наводить на люд добрый.

Глазам витязей предстал камень, будто из хрусталя небывалых размеров. Был он всё ж живой и мыслями обратился ко князю лунному – «куда мол желает тот отправиться»?

Подивились все чуду и начал беседу мысленную Симер с предметом древним. Стал пытать, можно ли впредь дружбу водить с путём чудесным, что пролегал куда только мысль пожелает. Добром отвечал камень хрустальный и переливался, искрясь всеми цветами радуги.

Место, где находились князь да опричники, было само по себе необычным. По правую руку, заместо небес опушку видать лесную, что на Землюшке малой, а по левую руку – небо тёмное, полное звёзд мерцающих искрясь вдали, красотой своей радуя глаз.

По нраву пришлись новые друзья камню. Непохожими были они на его создателей, но всё ж добром и светом глаза и души их пропитаны были. Посему дал согласие древний дух, что в камне обитал, по любому зову откликаться да врата открывать в мир в небе тёмном али светлом, когда пожелают. Взамен просил не иметь в привычном злых деяний, с огнём и мечём в мыслях не входить во врата да дружбу пожелал лишь водить с князем лунным Симером да Елиреем. А прочим согласие дал пройти.