Выйдя с мечети, я направился к кладбищу. По дороге я увидел муллу, который стоял и смотрел на ходячих по земле голубей.

- Ассаляму Алейкум Мустафа мулла.

- Ваалейкума Ассалям Омар. Гуляешь?

- Да, решил сестру навестить. Я могу с Вами поговорить?

- Конечно Омар. Я всегда тебя выслушаю.

- Мустафа мулла, у меня один вопрос. Ведь Всевышний всех наказывает по справедливости.

- Да. Точно так же, как и награждает.

- Это да. Вот у меня вопрос. А разве Ахмед не заслуживает наказания?

- Омар, Омар. – говорил мулла покачивая головой и слегка улыбаясь. – Разве можно жить и думать, почему тебя наказывают, а другого нет? Ты опять пытаешься спорить с решением Аллаха?

- Ну почему же спорить Мустафа? Если Аллах справедлив, почему…

- Если? Ты смеешь усомниться в Его справедливости?

- Ни в коем случае мулла.

- Омар, тебе не кажется, что слишком много ты думаешь, о ненужном?

- Разве я не имею права разбираться в том, что я не могу понять?

- Хорошо Омар. Тебя волнует, почему не страдает Ахмед?

- Меня это не волнует, меня это удивляет, ведь он ни чем не лучше меня.

- Это ты решил, лучше он или хуже?

- Нет… я так думаю…

- Омар, каждый должен в первую очередь думать о себе и своих поступках. Пока ты будешь думать, почему Ахмеду хорошо, ты снова будешь терять драгоценное время, которое можно было бы тратить на более важные вещи. Ты начал молится, ты начал вести правильный образ жизни, но почему же ты так не уверен в Боге? Пока ты не будешь поистине верить в Бога, пока не поймёшь полностью, что всё в этом мире происходит по воле Аллаха, ты не сможешь считаться верующим человеком. В чём смысл твоей молитвы, если ты, помолившись, выходишь и позволяешь себе сомневаться в справедливости Всевышнего?

- Я не сомневался мулла.

- Сомневаешься Омар. Как бы ты не страдал и не был счастлив твой враг, найди в себе силы благодарить Аллаха и быть уверенным в том, что Он всё видит, и Он всем воздаст. Нет цены твоей молитве, если нет в тебе поистине крепкого имана.

- Да… наверно я слишком много думаю, о ненужном…

- Усомнится в Боге, большой грех Омар. Никогда не сомневайся в Нём и Его могуществе, дабы гнев Аллаха, поистине самый страшный. Ничего не стоит бояться в этой жизни, кроме Аллаха. Поэтому молись Омар, дабы в тяжёлые минуты, Аллах вспомнит о твоих молитвах и поможет тебе.

- Я постоянно молюсь мулла, по пять раз в день. Я бросил курить и пить. Я полностью сменил свой образ жизни.

- Двигайся в том же темпе Омар.

Говоря с муллой, я увидел идущих мне на встречу, Хакима и Шамиля. Повернувшись к ним, я помахал им и позвал их.

- Извините Мустафа, я сейчас подойду к друзьям.

- Конечно, иди Омар.

Подбежав к ребятам, я обнял их.

- Ты чего? – спросил Шома.

- Соскучился.

- Оставь да. Ехали, навестим Саида с Абдуллой.

- Поехали, только надо с Мустафой попрощается…

- Кто такой Мустафа? – спросил удивлённо Шамиль.

- Мулла, только он как всегда уже ушёл. Ладно, поехали.

Сев в машину, мы поехали на кладбище. Постояв немного у могилы Саида, Хаким нагнулся и поставил там какой-то браслетик, из плетёных ниточек.

- Что это? – спросил я.

- Это так, удачу приносит.

- Вот хайвайн… - сказал Шамиль опустив голову.

- Кто? – переспросил Хаким.

- Животное ты.

- Это почему ещё?

- Саиду точно сейчас удача не помешает.

- Заткнись Шамиль!

- Антилопа отвечаю.

- Да всё, успокойтесь. – сказал я, толкая Шамиля в плечо.

Пройдя ещё немного, мы направились к могиле Абдуллы. По дороге я нагнулся к уху Шамиля и спросил его.

- Почему антилопа?

- В смысле?

- Ты Хакима антилопой назвал.

- Ты когда-нибудь антилопу Гну видел?

- Ну да.

- Что-нибудь тупее этого животного видел?

-Аха ха ха, Шома прекрати уже. Хватит его в комплексы вгонять.

Дойдя до места, где покоился Абдулла, Хаким снова присел и положил на землю плетёный браслетик. Смотря на это, Шома мне шепотом сказал:

- Прикинь, он сидел наверно и сплетал это для каждого, отвечаю, антилопа гей Гну.

Засмеявшись, я стукнул Шамиля, дав понять, чтобы он прекратил уже издеваться над Хакимом.

Присев возле могилы Абдуллы, я схватил рукою песок, под которым покоился мой друг и сжимая его, мысленно говорил ему.

- Прости меня Абдулла, я не знаю, как мне искупить этот грех. Каждый раз понимая, что ты мог сейчас быть со мной, мне становится не по себе, а самое страшное, это осознание того, что ты мёртв по вине моего отца. Я не знаю, как я дальше буду жить, зная это, но я прошу у тебя прощение. Прости меня брат.

- Ну что идёшь? – спросил меня Шамиль.

- Да. Идём.

Поднявшись с места, мы отправились к нашему захоронению. Не большой участок, где покоился род Хамадов. Подойдя к могиле сестры, моё сердце стало колоть. Присев рядом, я начал водить рукою по земле, словно гладил песок. Закрыв глаза, я вспоминал всё, что связывала меня с сестрой. Как вместе играли, как радовались или ругались. Я вспомнил как однажды, мой отец наказал меня и запер в подвале, когда я был ещё ребёнком. Рыдая на холодном полу, ко мне спустилась маленькая Салима и обняв меня, пролежала там со мной пол дня, пока отец не разрешил мне выйти. Мои глаза прослезились, встав с места, я подошёл к парням и ещё немного постояв, мы уехали.

Вернувшись домой я узнал, что у нас во Франции дядя умирал. Отец с матерью и Хасаном, взяли на ночь билеты в Париж. Две недели я оставался один дома. Дни казались длинными и пустыми. Как я не пытался отвлекать себя, всё равно каждый раз проходя мимо комнаты сестры, мне становилось плохо. Выйдя во двор, я присел у дерева и любовался красивым видом природы. Не далеко от наших ворот я услышал тихий разговор двух мужчин. Не поленившись, я поднялся с места и подойдя впритык к воротам, прижимал ухо к стене. Двое мужчин сидя недалеко от наших ворот на скамейке, обсуждали мою семью.

- Страшный человек этот Кхалед Хамад. Его отец, царство ему небесное, был хорошим и людям столько помогал, а Кхалед что? Столько денег, а ему всё мало. Говорят руки по локоть в крови у него.

- Да, слышал, слышал. Сколько своих убил, ради своей выгоды.