Красный - день Каледавъ - день.

Песня 1.

Ой, вышла, вышла старица

Ой, вышла ана изъ дварца,

Въ дьсницэ иё лучына ясна,

Лучына ясна ясёнъ агонь,

Въ шуйцэ иё бьла книга

Бела книга чърна письма,

Какъ крикнула, прикрикнула,

Гласамъ гласитъ, песню паётъ

Песней паётъ бьлу книгу

Бьлу книгу чърна письма:

«Братья млатцы лихи удальцы,

Ушъ утра Буднай вечъри.*

Лишъ взайдётъ яснае Солнцэ,

А съ Солнцэмъ вместь красный - день

Ой, красный - день Каледавъ день*.

Каледа Богъ да на зьмле,

Златой свой посахъ онъ носитъ,

Да всё ходитъ онъ па зьмле

Изъ горада онъ ва горатъ,

И атъ сьла онъ ка сьлу,

И атъ двара онъ ка двару,

Лишъ толька жэ Солнцэ взайдётъ,

Ушъ онъ все земли прашагалъ

Паднялся онъ въ Бьлу гару,*

Садился онъ падъ дерьвамъ,

Падъ дерьвамъ къ белъ кладьнцу*,

Да всемъ онъ смотръ тутъ учынилъ.

Кто изъ млатцовъ жэртву кольтъ,

Кто ловитъ иму мелку дичъ,

Мелкую дичъ бьлу птицу,

Да иё къ матьри ньсётъ

Гатовить Будну вечърю,

Гастить ею стара атца,

Старова атца трапьзай;

Да тутъ Каляда саходитъ

Да шэствуетъ онъ па зьмле

Атъ горада да ва горатъ,

И атъ сьла онъ ка сьлу,

И атъ двара онъ ка двару;

Садитца онъ ка трапьзе,

Придвиньтъ залатой посахъ

Да прагонитъ чърну Юдоль*

Чърну Юдоль самародицу*;

Кто съ молатцъвъ жэртвъ нь кольтъ,

Кто съ молатцъвъ дичъ нь ловить

Мьлкую дичъ бьлу птицу

Къ матери иё нь ньсётъ

Гатовить Будну вечърю,

Къ таму нь сядьтъ къ трапьзе,

Нь придвиньтъ златой посахъ

Штобъ выгнать чорную Юдоль

Чърну Юдоль самародицу;

Въ пазухе иво злата чаша

Злата чаша кастяная,

А въ чашэ мёртвая вада.

Ва дваре ею параситъ,

Да ва дваре нь быть дабру,

Въ дваре дабра нь станьтца».

Какъ вышла, вышла старица

Да паётъ, слова гаваритъ,

Младцы иё на смьхъ взяли:

Да врёшъ ты всё, мать, ты намъ лжошъ!

Ну какъ сайдётъ Каледа Богъ

Лишъ взайдётъ яснае Солнцэ

Да штопъ прайти да все земли,

Штопъ прайтися атъ града въ градъ,

И атъ сьла жэ ка сьлу,

И атъ двара, да ка двару,

Да птицэй тутъ нь дапархать

Нь дапархать нь дальтеть

Далёкихъ дастичъ штобъ зьмель:

Скажы намъ, мать, ушъ ты скажы

Ниушта ты намъ, мать, всё лжошъ,

Ниушта, мать, въ абманъ вводишъ:

Штобъ ана правалилася,

Ты намъ бьды наделала,

Што пасылаишъ на гару,

Штобъ мы лавили мелку дичъ,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу,

Што пасётъ иё Белый Змей*

Онъ Белый Змей да пьрнатый,

Штобъ насъ увидьлъ на гаре

Што ловимъ мы мьлкую дичъ,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу,

Рассердился, разгневался,

Вытаскивалъ люту стрьлу,

Да насъ стрьлою падстрьлилъ,

Штобъ, молатцы, мы сгинули,

Малотчыки ньвзрослые,

Ньвзрослы, ньжънатые.»

Имъ старица атветъ дьржытъ,

Эй, васъ я нь абманъваю,

Нь абману, вамъ нь салгу.

Сьдлалъ каня льтучъва

Льтуча каня а шэсть крылъ.

Пархаетъ онъ да какъ птица,

Да какъ птица онъ шырако

Всё шырако, да далько,

Толька взгльнёшъ адесную,

Прамчался онъ па всемъ землямъ,

Атъ край зьмли да край зьмли,

Атъ край моря да край моря.

Вамъ молатцы саветъ даю:

Кто изъ васъ пайдётъ на гару,

Штопъ тамъ лавить мьлкую дичъ,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу,

Таму Каледа къ трапьзе

Придвинулъ бы златой посахъ,

Прагналъ бы чорную Юдоль,

Чърну Юдоль самародицу,

Къ таму, кто жэртвы нь кольтъ,

Нь ловитъ кто мьлкую дичъ,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу,

Да матьри нь приньсётъ,

Гатовить Будну вечърю,

Нь сядьтъ онъ ка трапьзе,

Нь придвиньтъ златъ посаха,

Нь выганитъ чърну Юдоль,

Чърну Юдоль самародицу,

Въ пазухь иво злата чаша,

Злата чаша кастяная,

Ва чашэ мёртвая вада,

Каму ва дваре параситъ,

Нь будьтъ въ томъ дваре дабра,

Въ дваре дабра нь станьтца.»

Паслушали младъ удальцы.

Танко ружъё на рамьчка,

Танку пику да во руку,

Да на гару все аташли,

Да ловятъ всё мьлкую дичъ,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу.

Выходитъ толька Белый Змей,

Онъ Белый Змей, да пьрнатый,

Разгневался, рассердился,

Вытаскивалъ люту стрьлу,

Наладилъ стрелу въ нихъ стьлить,

Ещо стрьлу въ нихъ нь пустилъ,

Вдругъ Доля самародица*

Да иму речью гаваритъ:

"Эй, ты, мой братикъ, Белый Змей,

Ушъ Белый Змей, да пернатый,

Чъму, братишка, сердишся,

Да стрелачку павытащылъ,

Падстрелить млатцовъ удальцовъ;

Нь па сваей воле пришли,

А ихъ паслала старица.

Па утру будьтъ красный - день,

Всё красный - день, Каледавъ день,

Да пусть паловятъ мелку дичъ,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу,

Згатовить Будну вечърю;

Штобъ накрыть злату трапьзу,

Штолъ сели все ка трапьзь,

И ждали Кальду Бога,

Штобъ сели все ка трапьзь,

Вьчэрять Будну вечърю;

Штопъ придвинулъ златой посахъ,

Штопъ прагналъ чорную Юдоль,

Чърну Юдоль самародицу,

Да нь захватитъ ихъ двары.

Какъ имъ сказала старица,

Саветъ дала, гаварила,

Удальцы вспалашылися,

Да на гару ани нь йдутъ,

Штобъ всехъ ихъ нь пастреляли.

Да ихъ старица прасила.

Пайди жэ, братикъ, вторгнися,

Влезь, братику, въ пьщэры те,

Штобъ удальцы дичъ лавили,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу,

Вьрнутца штобъ да вечъри,

Што ихъ тамъ мать ажыдаитъ;

Да если чуть замешкаютъ,

Разгневался бъ Каляда Богъ,

Разгневался бъ, рассердился,

Нь сядьтъ онъ ка трапьзе,

Вьчэри нь вьчэряитъ;

Нь придвиньтъ златъ посаха,

Нь выганитъ чърну Юдоль,

Чърну Юдоль самародицу;

Въ иво пазухе злата чаша,

Злата чаша кастяная,

Въ чашэ иво мьртва вада,

Каму ва дваре параситъ

Нь будьтъ въ томъ дваре дабра,

Въ таво дабра нь станьтца.»

Тутъ Белый Змей атветъ дьржалъ:

"Сьстра Доля самародица,

Да иду ва пьщэры те,

Паявятца бьлы птицы,

Да порхнутъ ани въ высату,

На высату, на гору ту,

Да скроютца ва камьньяхъ,

Ихъ удальцы нь паймаютъ,

Да ищё три дня имъ сидеть,

Мьлкой дичы нь налавить -

Да на нихъ Богъ разгневался,

Разгневался, рассердился

Да имъ дабра нь станьтца;

Ужъ азъ тьбя мальбой малю,

Штопъ падаждали бъ удальцы,

Штопъ паждали ищо чудокъ,

Ищо чудокъ да полудня,

Лишъ порхнутъ белые птицы,

Да прильтятъ въ пьщэры те,

Штопъ папастися ва лужке;

Азъ брошу сваимъ посахамъ,

Да съ посаха таво будьтъ,

Нь будутъ льтать высако,

Нь снимутъ ихъ съ танка ружъя,

Нь сабьютъ ихъ лютой стрьлой,

Руками ихъ пахватаютъ,

Жывыми сньсутъ старицэ;

Та старица ихъ пакольть,

Сгатовитъ Будну вечърю.

Каледа Богъ на трапьзе,

Прьдвиньтъ залатой посахъ,

Да выганитъ чърну Юдоль,

Чърну Юдоль самародицу,

Пусть са дваровъ бьгутъ въ горы.»

Какъ крикньтъ Доля, выкрикньтъ,

Удальцамъ слова гаваритъ:

Эй, вы, малатцы удальцы,

Пастойте, абаждить жэ,

Ищо чудокъ да полудня,

Лишъ склонитца ясно Солнцэ,

Да толька вайдётъ Белый Змей,

Онъ Белый Змей да пернатый,

Штобы вайти ва пьщэры,

Вспархнутъ тутъ белые птицы,

Припорхаютъ въ пьщэры те,

Да папасутца ва лужке;

Какъ пасутца бьлы птицы,

Нь бейть ихъ съ танка ружья,

Съ танка ружья, лютой стрьлой,

А ихъ руками хватайте,

Матери жывьёмъ насите,

Да ихъ ей жэртваю калоть,

Съ жэртвы вьчэрю гатовить,

Да накрыть злату трапьзу,

Лишъ штопъ пришолъ Каледа Бохъ,

Вьчэрять Будну вечърю;

Штобъ двинулъ златымъ посахамъ,

Да прагналъ чорную Юдоль,

Чърну Юдоль самародицу.»

Слову Доли самародицы

Удальцы саглашалися,

Падъ дерьва садилися,

Ждали ани да полудня;

Лишъ скланилась ясно Солнцэ,

Являитца жэ Белый Змей,

Онъ Белый Змей, да пернатый.

Лишъ входитъ онъ ва пьщэры,

Вытаскивалъ злату свирель,

Да на свирели свиристелъ,

Да тутъ птицы запорхали,

Да порхали въ пьщэры те,

Да паслися жэ ва лушке,

Да ва лушке, ва садичке.

Да выхадилъ тутъ Белый Змей,

Онъ Белый Змей, да пернатый,

Да бросилъ сваимъ посахамъ,

Ещо нь бросилъ посаха,

Унялися бьлы птицы,

Нь пасутца, нь порхаютъ.

Хватаютъ ихъ младъ удальцы,

Да каждаму - па девять птицъ;

И каждый матьри ньсётъ:

Жывыми птицы астались,

Съ аружъя ихъ нь сбивали,

Стрьлой па нимъ нь стрьляли,

Да ихъ матьрь въ жэртву кольтъ,

Въ жэртву кольтъ бьлу птицу,

Гатовить Будну вечърю.

Да накрываитъ трапьзу,

А къ трапьзь нь садитца,

Лишъ палитъ ясну лучыну,

Ясну лучыну, яснъ агонь,

Прайдётца бальшымъ горадамъ.

 

Каждый день пьрьтъ Кальдой - днёмъ всякъ выхадилъ на гару, да вылавливалъ па адной - две птицы, какие толька были, да атнасилъ ихъ дамой, а гатовили ихъ съ курицэй или овнамъ для Буднай вьчъри; жъна у избы встрьчала девять девушъкъ, каторымъ давала па адной зажжоннай лучынь, агонь каторыхъ называли «Бльстящый агонь», и те хадили па сьлу и пели следующую песню.

Песня 2.

Ой, мати, мати, старица,

Ой, выйди мати, падайди,

Падайди, мати, ка двьри,

Ка двери, мать, ка варатамъ,

Па утру, мати, красный - день,

Ой, красный - день, Каледавъ - день.

Стара Барыня* огнь клала,

Да ясный огань засвьтить,

Будну вьчэрю гатовить,

Злату трапезу накрыла,

Къ трапезь Буднай вечъри;

А ещо нь садилася,

Нь садилась вьчэряти,

Штобъ даждать Кальда Бога;

Лишъ вспыхньтъ ясна лучына,

Ясна лучына, яснъ агонь,

Да имъ лучыну пьрьдавъ,

Што имъ зарокъ ана дала:

Лишъ у таво, кто огань клалъ -

Хоть все агни пагасятца -

Штобъ запалить ясёнъ агонь,

Гатовить Будну вечърю,

Таво агонь нь угасить.

Усядьтца у огнища,

Усядьтца да старый дедъ,

Да придвиньтъ залатой комль*,

Ништо тотъ комль нь угаситъ,

Штолъ селъ ка мне Каледа Бохъ,

Селъ у мьня ка трапьзе,

Вьчэрять Будну вечърю;

Лишъ толька угаснуть агню,

Разгневался пъ Каледа Бохъ,

Разгневался бъ, рассердился,

Нь придвиньтъ златъ посаха.

Въ дваре таво чърна Юдоль,

Чърна Юдоль самародица,

Таму дабра нь станьтца;

Поле таво запуститца,

А съ польмъ да и нивы жэ,

Пшъница нь уродитца,

Амбары апарожнятца;

Дьтишки малы заплачутъ,

Заплачутъ, да захныкаютъ,

Што хлеба ани нь идятъ,

Бьла хлеба, бьлой пышки.

Ой, слышала ли ты, мати?

А если, мать, нь слышала,

Тьперь, мати, паслушаишь:

Златися ясна лучина,

Да запались ясёнъ агонь,

Гатовься Будна вечъря;

Вотъ Будный вечъръ настаётъ,

Скланяитца ясно Солнцэ,

Скланитца Солнцэ на закатъ,

Да всё тьмнее сумьрки,

Темьнь и мракъ спустилися,

Тьмно ужэ, и чорный мракъ.

Пра то я, мати, думаю:

Если млатца нь паслала,

На гору, мать, въ пьщэры те,

Штобъ налавить мелкай дичи,

Мьлкую дичь, бьлу птицу,

Да удалецъ птицъ нь принёсъ,

Штопъ згатовить бьлу птицу,

Згатовить иё, закалоть,

Лучыну нь запалила,

Да агонь нь разложыла,

Што вдрхъ прийдётъ Каледа Бохъ,

Да сядьтъ лишъ ка трапьзе,

Увидитъ, што вьчэрю - та

Ты, мать, и нь гатовила,

Бьлыхъ птицъ къ Буднай вечъре,

Разгневитца, рассердитца,

Да съ вечьри паднимьтца;

Златую чашу вытащытъ,

Златую чашу кастяну,

Да ва дваре онъ параситъ,

Пароситъ всё мьртвой вадой,

Въ дваре тваёмъ чърна Юдоль,

Чърна Юдоль самародица,

Весь дворъ твой запустошыла.

 

Каждая девушка выхадила съ лучынай, зажыгала агонь атъ техъ лучынъ, каторые насили девять девушэкъ и пели эту песню: девушки вазвращались ва дворъ къ избе, кланялись темъ, кто ажыдалъ ихъ у двьри, и атдавали имъ лучыну, а те пели следующую песню.

Песня 3.

Ой, мати ли, старая мать,

Уста, мать, пазлатилися,

Власа, мать, пасрьбрилися,

Што насъ ты, мати паслала,

Што намъ, мать, запаведала,

Ясну лучыну впалила,

Да насъ ва горатъ паслала,

Штобъ намъ хадить, мать, па граду,

Па гораду, мать, па дварамъ,

Штопъ пели, мать, да учыли:

Па утру будьтъ красный - день,

Ой, красный - день, Каледавъ - день.

Сашолъ ныньчэ Богъ на землю,

Лишъ склонитца ясно Солнцэ,

Лишъ склонитца, да лишъ зайдётъ,

Съ абходамъ Богъ атправитца

Атъ горада онъ ва горатъ,

И атъ сьла онъ да сьла,

И атъ двара онъ ка двару;

Кто иму агонь развадилъ,

Ясёнъ агонь на огнищэ,

Иму вьчърю гатовилъ,

Ясну вьчэрю, белыхъ птицъ,

Къ таму Бохъ сядьтъ къ трапьзе,

Да вечърю вьчэряитъ,

А мы песню, мати, паёмъ».

Да выхадили девушки,

Ясну лучыну златили,

Матери иё подали,

Штобъ ею мать запалила,

Ясёнъ агонь разложыла;

Ищё жэ комль нь бросила,

Златой жэ комль пазлачъный,

Штобы сидеть намъ до свьту,

Да свету, ищо да зари:

Иди сьбе, мать, садися,

Садися, мать, ка трапьзе,

Садися жэ, да вьчэряй.

 

Каждый клалъ на огнищэ адинъ бальшой пень, калоду, штобы хватила да утра, и развадилъ агонь; кагда раскладывали агонь, пели следующую песню.

Песня 4.

Ой, мати ли, старая мать,

Гляди, мати, нь упусти,

Штобъ лучина нь пагасла,

Да штобъ агонь ей развьсти,

Да штобъ агонь ей запалить.

Дьвица приаделася,

Убралась, нарядилася,

На гору, мати, вскачыла,

На гору, мать, на Белую,

Да где сидитъ Каледа Бохъ,

Каледа Бохъ падъ дерьвамъ,

Златой жэ комль атвалила,

Тащыла пень атъ дерьва,

Сама иво, мати, ньсла,

Да толька ей ужэ ньвмочь;

Рьшала, да прикидъвала,

Што Солнцэ ужъ скланилася,

Скланилася, мать, на закатъ;

А девица гадала всё,

Што делать, што паделать ей,

За што жэ Бохъ разгневался.

Падходитъ къ ней да Белый Змей,

Онъ Белый Змей, да пернатый,

Да ей онъ слова гаваритъ:

"Дьвица ли, малодушка,

Што, девица, уселася,

А чомъ гадаишъ, думаишъ?

Кагда твая мать паслала,

Да штобъ взашла ты на гару,

На гору, дева, падъ древа,

Да где сиделъ Каледа Бохъ,

Златой жэ комль штобъ атвалить,

Стащыть иво на огнищэ,

Да развьсти ясёнъ агонь;

Штобъ жэ дашолъ Каледа Бохъ,

Уселся штобъ у огнища,

У огнища у трапьзы."

«Эй, ты, Змей, лютый удалецъ,

Бьседуишъ, Змей, гаваришъ,

Иль у тьбя очы кривы,

Кривые, Змей, аслепшые!

Мьня мать на гару слала,

На гору, да на Белую,

Туда, куда къ намъ Бохъ сашолъ,

Сашолъ къ намъ Бохъ падъ дерьва;

Златой жэ комль атвалила,

Да иво, Змей, ведь я ньсла,

Съ таво дюжэ умаялась,

Умаялась, замаялась,

Гадаю, да што делать мне:

Нь приньсти залатой комль -

Мать на мьня рассердитца,

Рассердитца, разгневитца,

Мьня мать люта бы кляла,

Кляла мать, праклинала бы».

И Белый Змей тутъ сжалился,

Сжалился, апьчалился,

Златой пень на рамо взвалилъ,

Снасилъ тотъ комль да ка двару,

Да иво въ огнищэ слажылъ,

Да патомъ вспорхнулъ, пабьжалъ,

Штобъ иво Бохъ нь увидалъ.

Раскладывай, мати, агонь,

Раскладывай, мать, развади.

Какъ дева была на гаре,

Каледа Бохъ падъ дерьвамъ,

Саветъ ей Бохъ саветуитъ:

Ступай жэ, девушка, иди,

Ушъ скора свьчъреитца,

Ясно Солнцэ скланилася,

Скланилась Солнцэ на закатъ,

Да развади ясёнъ агонь,

Гатовь Будную вечърю;

А то сайду вьдь на землю,

На землю, да и ва сьло,

Въ сьло, да и ва самый гратъ».

Слышала мать, паслушала,

Да огань паразложыла,

Вотъ блескамъ агонь забльстелъ,

Да вечъря згатовилась,

Будна вьчэря светлая,

Ищо трапеза нь стаитъ.

 

Кагда ньсли трапьзу для вьчэри, девушки пели следующую песню.

Песня 5.

Старая мать речь гаваритъ:

Пастой, дьвица, падажди,

Ты, девица, приубьрись,

Приубьрись, да нарядись,

Штобы трапезу накрывать,

Къ трапезь Буднай вечъри;

Да што ли Бохъ мьня заклялъ,

Што трапьзу я нь слажу,

Што любезнава любила,

Любила иво, манила,

За эта Бохъ разгневался,

Разгневался, рассердился,

Нь входитъ онъ ка мне ва дворъ,

Нь сядьтъ онъ ка трапьзе,

Нь естъ, нь пьётъ онъ у мьня,

Нь выганитъ чърну Юдоль,

Чърну Юдоль самародицу.

Да приаденься, девушка,

Да приаденься, нарядись,

Златую трапьзу паставь,

Паставь иё на огнищэ:

Мать вечърю згатовила,

Будну вьчэрю къ трапьзе;

Садилась мати къ вечъре,

Садился дедъ ка огнищу,

Да огань тотъ раскладывалъ,

Агонь слажылъ, да запалилъ,

Да тутъ нискольчка нь спимъ;

Штобъ намъ даждатца Кальды.

Да сядьтъ онъ ка трапьзе,

Вьчэрять Будну вечърю;

Ждалъ иво, ещо паджыдалъ,

Кагда жэ прийдётъ девица,

Кагда вьрнётца са гары.

 

Кагда садился старецъ къ трапьзе и начиналъ угащатца, девушка съ матьрью пели следующую песню:

Песня 6.

Вьрнётца дева атъ гары,

Атъ гары, дева, атъ Бога,

Да крикньтъ ана прикрикньтъ:

Ой, тятя, родный тятьнька,

Садися, тятя, къ трапьзе,

Ка трапьзе, ка вечъре,

Што Богъ мне паручилъ, рядилъ,

Са мной бьседу гаварилъ:

Ступай ка, девица ва гратъ,

Ва горатъ, пряма ва дварецъ,

Да ты царю пьрьскажы,

Царю, дева, да старчыщу:

Мать трапьзу паставила,

Къ трапезе Буднай вечъри,

Тьперь пара ушъ садитца;

Што къ вамъ сайду я са гары,

Гара мне надаела та,

Да я прайдуся въ Стольный гратъ*,

Ва Стольный гратъ, пряма въ дварецъ,

Да сяду я ка трапьзе,

Кто толька жэртву закалолъ,

Пажэртвавалъ бьлу птицу,

Да налавилъ - та иё братъ,

Што братъ Дракула ваевода,

И если мать сгатовила,

Гатова Будна вечъря;

Придвину азъ златой посахъ,

Златой посахъ азъ кастяной,

Да тотъ посахъ, царю, то вьть,

То три змии свиваютца,

Свиваютца, спльтаютца,

Да спрятали языкъ - пламя,

Да ядамъ ани нь плюютъ,

Лишъ точатъ зельна вино,

Зельно вино трёхлетнее;

Падалася чърна Юдоль,

Чърна Юдоль самародица,

Да падалася ка двьрямъ,

Ка дверямъ, ка варотицамъ,

Падалася, атвадилась,

Да назадъ вазвратилася,

Да на гару упорхала;

А кто мне жэртву нь калолъ,

Да жэртваю бьлу птицу,

Нь дамъ таму златъ посаха,

Златъ посаха кастянава,

Нь сяду таму къ трапьзе,

Да три змии нь савьютца,

Нь савьютца нь сплетутца,

Языкъ - пламень нь скроитца,

А чорнымъ ядамъ онъ плюётъ;

Да вайдётъ чорная Юдоль,

Чърна Юдоль самародица,

Павырастутъ тутъ бурьяны,

Павыганятъ всё щастье тутъ,

Да ва дварцэ дабру нь быть;

Да разбалелся царь тутъ слёхъ,

Рабалелся слёгъ на пастель,

Балеть иму три годичка.»

Садился царь ка трапьзе,

Съ супругай онъ съ любезнаю,

Съ супругай любезнай, съ дьтьми,

А толька нь вьчеряитъ,

Лишъ паждётъ Каледа Бога;

Ушъ петлы давно прапели,

Ищо царь нь вьчэряитъ;

Задремали малы дети,

Задремали, пазаснули.

Любезная речъ гаваритъ:

Царю, любезный мой супрухъ,

Ушъ сколька царь ты ажыдалъ,

Пьтлы давно ушъ прапели,

Всё нь идётъ Каледа Бохъ;

Онъ верна, царь, разгневался,

Разгневался, рассердился:

Къ тьбе всё ищо нь дашолъ,

Тьперь ужъ большэ нь прийдётъ,

Да нь вайдётъ онъ ва дварецъ:

Тьбя мальбою я малю,

Штопъ ты вьчэрю вечърялъ,

Што вечъря ушъ кончилась.

Малые дети паснули,

Мьня дрьмота ужъ бьрётъ,

И ты, царь, тожэ задрьмалъ,

Да Каледа разгневался,

Буднай вьчери нь вечъряли.

 

Тагда, кагда девушка пела эту песню, падхадилъ какой-нибудь старый дедъ ы садился къ трапьзе, вручалъ хазяину свой посахъ; хазяинъ ударялъ три раза посахамъ па трапьзе, и патомъ ужъ начинали вьчэрять; а девушка запьвала следующую песню:

Песня 7.

Ой, тятя ли, тятя радной,

Ой, Бохъ-та, тятя сахадилъ,

Ищо нигде онъ нь хадилъ,

Лишъ толька онъ съ гары сашолъ,

Къ тьбе, тятя, въ дварецъ зашолъ,

Тьбе златой онъ посахъ дастъ,

Златой онъ посахъ кастяной,

Ударь лишъ, тятя, посахамъ,

Ударь, тятя, при трапьзе -

Чърна Юдоль на паталке,

На паталке, на чърдаке,

Чърна Юдоль самародица,

Гльдитъ, Бога высматрьваитъ,

Вайдётъ ли Бохъ-та ва дварецъ,

Сама жэ ва дварецъ вашла,

Вьликий Богъ разгневался,

Да тьбе посаха нь дастъ -

Богъ у тебя на трапьзь,

Будну вьчэрю вечърявъ.

Давай иму, тятя, прибавь,

Да воврьмя жэртву кали,

Да родна брата ты пашли,

Штопъ палавилъ мьлкую дичъ,

Мьлкую дичъ, бьлу птицу,

Штобъ ыё мать згатовила,

Згатовила мать вечърю,

Падала иё къ трапьзе,

Да штобы толька Бохъ дашолъ

Ка времьни, ка вечъре.

Што клятвай царь да заклялся,

Богу даётъ и наддаётъ,

Во-врьмя жэртву жэ кольтъ,

Жэртвай кольтъ бьлу птицу,

Люба гатовьтъ вечърю.

Ударитъ царь темъ посахамъ,

Ударитъ имъ при трапьзе,

Три змеи тутъ савилися,

Увились змеи, сапльлись,

Пламьнь-языкъ свой спрятали,

Да чорнымъ ядамъ нь плюютъ,

Лишъ точатъ зельна вино,

Зьльно вино трёхлетнее;

Падалася чърна Юдоль,

Чърна Юдоль самародица,

Падалась ана ка двьрямъ,

Ка дверямъ ана, къ варатамъ,

Увидьла лишъ три змии,

Што точатъ зельна вино,

Зьльно вино трёхлетнее,

Атвернулась, пабьжала,

Пабежала прочь на гару,

Иё большэ нь видели.

 

Другую песню пели на трапьзе:

Песня 8.

Ой, тятя ли, ой, царю ли,

Каледа Богъ разгневался,

Разгневался, рассердился,

Што у тьбя агонь пагасъ,

Што выгарьлъ залатой комль,

Ясна агня нь сталася;

Да тутъ ищо случылася,

Што тутъ онъ самъ, тятя, идётъ,

Ищо, тятя, нь вьчэрялъ,

Ищо руки нь пратянулъ;

Хватай, тятя, дьсну руку,

Да иво мальбою мали,

Штобъ онъ, тятя, павьчэрялъ;

Да воврьмя жэртву кали,

Въ жэртву кали бьлу птицу,

Пусть мать гатовитъ вечърю,»

Вставай, царю, атъ трапьзы,

Кагда ищо Богъ нь вставалъ,

Хватай, царю, иво руку,

Да тутъ иво мальбой мали,

Да иму слова гавари:

Ой, Божэ ль, Каледа Божэ

Ушъ ты, мой Божэ ли, садись,

Садись, Божэ, ка трапьзе,

Штобъ вечъри павечърять,

Што любушка згатовила,

Згатовила бьлу птицу,

Белъ птицу залатистую;

Идва Бохъ къ ньму садился,

Да иму слова гаваритъ:

«Ой, царь ли, ты царь маладецъ,

Што ты мьня мальбой малишъ.

Па утру будьтъ красный - день

Да красный - день, Каледавъ - день.

Малымъ дьтямъ кальдавать,

Каледные мне песни петь,

Што вотъ сашолъ азъ на землю,

Што азъ садился на гаре,

Да на гаре падъ дерьвамъ,

Да все мьня славай славятъ,

Па утру рана ва дварцэ;

И азъ тьбя мальбой малю,

Штобъ ыхъ падаркамъ падарилъ,

Штопъ падарилъ имъ три рубля,

Да три рубля заветные:

Какъ первый рубль Вышню Богу*,

Втарой рубль Кальде Богу,

А третий рубль Белу Богу* -

Какъ паклянёшся, царю, мне,

Што их падаркамъ адаришъ,

Тагда патсяду къ трапьзе,

Вьчэрять Будну вечърю;

А какъ нь паклянёшся, царь,

Нь сяду азъ ка трапьзе,

Вьчэрять Будну вечърю.»

Рьчъ Бохъ ищо нь вымалвилъ,

Какъ вспархнулъ тутъ онъ на ньба.

Зажглася ясная заря,

Ясна заря, ясна звьзда,

А са зарёю красный - день,

Да красный - день, Каледавъ - день.

 

На утра Каледава - дня па сьлу хадили три девушки и пели следующую песню:

Песня 9.

Ой, царю, царь, ты баяринъ,

Ой, выйди, царю, выйди жэ,

Штобы увидьть изъ дварца,

Какъ всходитъ ясная заря,

Ясна заря, ясна звьзда,

А са звьздою красный - день,

Ой, красный - день, Каледавъ - день.

Каледа Богъ васпорхивалъ,

Васпорхивалъ Богъ въ ньбьса,

Онъ Бога мальбою малилъ,

Онъ Бога, да всё Снегура*,

Штобъ онъ слугу нь пасылалъ,

Штопъ тотъ ни сашолъ на гару,

Штобъ нь давалъ бьла карца*,

А ва карцэ бьла снега,

Штобъ не вьюжылъ, штобъ не трусилъ;

Да лишъ взайдётъ ясна заря,

Ясна заря, ясна звьзда,

А са звьздой ясно Солнцэ,

Ой, вотъ ужэ и красный - день,

Ой, красный - день, Каледавъ - день;

Малы детки каледуютъ,

Каледны песни мне паютъ,

Да входятъ ани ва дварецъ,

Царь ихъ падарачкамъ даритъ,

Даритъ ихъ тремя рублями,

Ой, три рубля заветные;

Ой, што вы, белые сньга,

Ой, што вы всё да трусите,

Нь выйдутъ малы детачки

Каледны ани песни петь,

Да ва дварецъ ужъ нь вайдутъ,

Да царь ужъ ыхъ нь адаритъ,

Да иму пеня прьдстаитъ;

Нь вейтьсь, белые сньга,

Нь вейтьсь вы, нь трусите,

Малые дети харавотъ,

Да хараводъ мне играли,

Играли, песню мне пели,

Да песней Бога хвалили;

Ой, што вы, белые сньга,

Ой, што вы всё да трусите,

Въ хараводъ дети нь идутъ,

И песню дети нь паютъ,

Да песней Бога нь хвалятъ:

Ой, выйди, царю, выйди жэ,

Штобъ увидать ясну зарю,

Ясну зарю, ясну звьзду,

А если, царь, ты не видалъ,

Пачти ужэ три месяца,

Да штопъ ты, царю, не виделъ

Атъ ныне жэ три месяца.»

Ой, пела девица песню,

А царь всё спитъ, а царь всё спитъ,

И какъ ушъ крепка онъ ни спалъ,

Крикнула, да прикрикнула,

Да царь иё всё нь слышытъ!

Тутъ Юдоль рассьрдилася,

Рассердилась, разгневалась,

Да вотъ сашла жэ на землю,

Всё на землю, да ва дварецъ,

Да Юдоль-та нь крикнула,

Лишъ въ спальнку ана вашла,

И царя жэ прабудила:

Ушъ што шъ ты, царю, нь встаёшъ!

Да нь выходишъ на крыльцо,

Увидьть ясную зарю,

Ясну зарю, ясну звьзду,

Вьдь ыхъ, царю, ты нь видалъ,

Ужэ пачти три месяца.»

Атъ этава лишъ царь вставалъ,

А всё ищо нь выхадилъ,

Нь выхадилъ онъ на крыльцо.

 

Пьрьдъ зарёй девушки разбьгались па дварамъ, па избамъ, да пьрьадьвалися и пели следующую песню:

Песня 10.

Сабралися ясны звёзды,

Сабралися да ва дварцэ,

Да сабралъ их всё Вышний Бохъ,

Да имъ тутъ слова гаваритъ:

«Ой, вы, да ясные звёзды,

Ясны звезды зарничные,

Па утру будьтъ красный - день,

Да красный - день, Каледавъ - день.

Каледа Богъ ужъ на зьмле,

Онъ на зьмле, да на гаре,

Три дня падъ дерьвамъ сьдитъ,

Падъ дерьвамъ, у ключыка,

У ключыка, белъ кладьнца.

Идите, звёзды, ва дварецъ,

Да иво приаденьть-ка,

Убьрите, нарядите,

Накиньте залатой пакровъ,

На голаву златой вьнецъ;

Какъ онъ сидитъ падъ дерьвамъ,

Да лишъ взайдётъ ясна заря,

Ясна заря, ясна звьзда,

А са зарёю красный - день,

Да красный - день, Каледавъ - день,

Пратяньтъ десную руку,

Дьсную руку до ньбесъ,

Да штобъ мьня онъ пахвалилъ.

Да той звьзде азъ зарокъ далъ,

Зарокъ давалъ ей, паручылъ,

Нь слушать Сньгура Бога,

Лишъ азаритца жэ неба,

Штопъ тутъ жэ и вьсне льтеть,

Штопъ Кальда нь жалился,

Нь жалился, пьчалился,

Што на землю ужъ нь сайдётъ.»

Паслушались ясны звёзды,

Да захадили ва дварецъ,

Где вассьдалъ Каледа Бохъ,

Гадаитъ онъ, да думаитъ

Куда итти, направитца,

Направитца, што сатварить.

Убрали йво ясны звёзды,

Убрали, да нарядили,

Златой пакровъ набросили,

На голаву златой вьнецъ.

Да пальтелъ онъ на гару,

Садился онъ падъ дерьвамъ,

Падъ дерьвамъ, у ключыка,

Где ключъкъ, где белъ кладьнецъ.

Да увидитъ ясну зарю,

Ясну зарю, ясну звьзду,

Пратяньтъ десную руку,

Десную руку до неба,

Да пахвалитъ Вышня Бога.

Убьрися, царь, нарядись,

Какъ Кальда приаделся,

Да выйди, садись на крыльцо,

Штобъ увидать ясну зарю,

Ясну зарю, ясну звьзду,

Да лишъ взайдётъ ясно Солнцэ,

А съ Солнцъмъ жэ да красный - день,

Ой, красный - день, Каледавъ - день -

Да выйдутъ малы детачки,

Да павыйдутъ ка Кальде,

Да штопъ прапеть калядну песнь,

Да штобъ въ дварецъ ани вашли,

Да ихъ, царь, дарамъ адаришъ,

Падаришъ ымъ златы рубли,

Златы рубли заветные:

Какъ первый рубль Вышню Богу,

Втарой рубль Кальде Богу,

А третий рубль Белу Богу.

 

На день Кальды - дня дети кальдавали па дварамъ, а девушки,саправаждая ихъ, пели следующую песню:

Песня 11.

Патрудилась Злата матьрь*,

Ой, Кальда, нашъ Кальда,

Патрудилась, замучылась,

Ой, Кальда, нашъ Кальда,

Да штобъ радить млада Бога,

Ой, (далее эта страка павтаряитца

посль каждай новай строчки)

Млада Бога и Кальду,

Три дня матерь всё мучылась,

Пака Бога ни радила!

Да толька спуститца съ гары,

Ой, са гары да на пале,

Да лишъ вайдётъ въ арапский гратъ,

А ва дварецъ ужъ нь вайти -

Да што ихъ царь да заклялся,

Какъ родятца мальчишэчки,

А между детьми младой Бохъ,

Штобъ ыхъ сечъ всехъ да аднаво.

Задумалась Злата Матьрь,

Куда итти, да где радить.

Тутъ къ ней сходитъ жэ святой Духъ,

Да бьрётъ ыё за руку,

Атводитъ ыё въ пьщэру,

Въ пьщэру, да ва камьнну.

Да тутъ сама Злата матьрь,

Да радила млада Бога,

Млада Бога и Кальду;

Чуда - дитя заветнае,

Въ лицэ иво ясно Солнцэ,

Въ руке иво злата книга,

А въ книгь ясны звёздачки -

Златая Мать пажалилась,

Пажалилась, пьчалилась,

Да заплачътъ, да завоитъ.

Какъ Бохъ плачъ ыё услыхалъ,

Святова Духа* къ ней паслалъ,

Штобъ распыталъ, спрасилъ ыё,

Што жэ ты, матьрь плачъшся

Всё плачъшся, да всё вапишъ.

Увы, увы мне, святой Духъ,

Ой, ты пашли Вышня Бога,

Пашли ка мне сюда, къ долу,

Сюда, къ долу, да на зьмлю,

Да младой Божычъ радился,

Маладой Богъ жэ, Кальда;

Да прайдётца онъ па зьмле,

Да скрылися млады юнцы,

Млады юнцы, да девицы,

Бога ва гневъ ани ввьли;

И толька лишъ Бохъ радился,

Въ лицэ иво ясно Солнцэ,

Въ руке иво злата книга*,

Злата книга заветная -

Да всё завётъ, да всё плачътъ,

Што Бохъ иво аставилъ здесь!

Ещё иво нь павила,

Студёнай вады нь пила,

И бела хлеба нь ела,

Сама адна аднёшънька,

Аднёшънька ва пьщэре.»

Задумалась Злата Матьрь,

Явилися тутъ три царя,

Да три царя, три караля.

Вхадили ани въ пьщэру,

Паклонъ матери атдали.

Што радила ана Бога,

Млада Божыча Кальду.

Уселися втраёмъ цари,

Втраёмъ цари, те карали,

Сидели ва пьщэрь-та,

И ничьво нь видьли,

Нь видьли, нь слышали -

Какъ къ нимъ заходитъ святой Духъ,

Въ пьщэру жэ ясно Солнцэ!

Пьщэра вся пална чудесъ,

Пална чудесъ всё заветныхъ;

Святой Духъ златымъ посахамъ,

Ударилъ онъ въ бьлой камьнь,

Да камьнь онъ пазалатилъ,

Студёна вытькла вада,

Явился златой кладьнецъ.

Воду пьётъ Залатая мать,

Да учытъ ана трёхъ царей,

Да трёхъ царей, трёхъ каралей:

Да верили бъ Златой книге,»

«Паверили бъ въ млада Бога,

Да што сашолъ онъ со ньба,

Са неба да онъ ка зьмле,

Штобы унять младыхъ юнцовъ,

Младыхъ юнцовъ, да девушъкъ,

Што Бога ани въ гневъ ввьли.

Аттворили трое царей,

Трое царей, да каралей,

Аттворили да сундуки,

Сундуки всё, да корабы,

Павынули чысто злато,

Чысто злато, бьло срьбро,

Бьло срьбро, да лёнъ траву,

Всё лёнъ траву да росную,

Всё лёнъ траву, бьлу свьчу,

Въ пьщерь да запалили,

Да ты гари, да ты сияй.

Младъ Богу дары дарили.

Какъ вышли да изъ пьщэры,

Атправились въ арапский гратъ,

Въ арапский градъ, да ва дварецъ.

Дивился чорный Арапинъ*,

Какъ сюда дашли три царя,

Да три царя, три караля:

"Да какъ дашли вы ва мой гратъ,

Ищо никто нь дахадилъ,

Никто въ дварецъ мой нь вхадилъ,

Глупы ли, аглупели ль вы,

Аглупели, паглупели,

Да паську васъ на куски.»

Те иму слова гаварятъ:

Ой, царь ли, Арапский кароль,

Да мы все исъ Края - зьмли*,

Съ Края - зьмли, да са маря.

Звьзда всхадила три года,

И нынь лишъ звьзда взашла,

А мы тутъ все суть три царя,

Три царя, да три караля,

Вьть три мы лишъ звьздачота,

Звьздачота и знахаря,

Да все мы удивилися,

Што та звьзда васходила;

Ясну книгу сматрели мы,

Сматрели мы, да мы пели,

Што радился маладой Бохъ,

Маладой Богъ, вьть Кальда;

Да мы пришли съ Края - зьмли,

Съ Края - зьмли, да са маря,

Да мы пришли въ этатъ горатъ,

Штобъ Бога паприветствавать;

Нигде иво мы нь нашли;

Нашли иво ва пьщэре,

Да иво паприветили,

Паклонамъ пакланилися,

Да иво падарили мы,

Чыстымъ златамъ, бьлымъ срьбромъ,

Бьлымъ срьбромъ, да лёнъ травой,

Всё лёнъ травою роснаю,

Лёнъ травой, белаю свьчой,

Бьлу свьчу запалили,

Да пусть гаритъ, да сияитъ.

Тьперь ужъ вазвращаимся,

Да пришли мы въ тваи края,

Накормишъ, можътъ, напаишъ.»

Рассердился Арапский царь,

Рассердился, разгневался,

Паслалъ старуху - знахарку,

Хадила штопъ па гораду,

Штопъ паськла малыхъ дьтей,

Штопъ паськла ихъ на куски,

Скарей нашла бъ млада Бога,

Млада Бога, мальчышъчку,

Штобъ атськла русу главу.

Въ граде старуха знахарка

Да сьчотъ малыхъ детачъкъ,

Сьчотъ ана ихъ на куски,

Павыбила малу кучу,

Малу кучу, три тысячы,

Три тысячы малыхъ дьтей -

Каледа Богъ вьдь онъ вспархнулъ,

Вспархнулъ на саму вышыну,

На высату ньбесную,

Искали иво, нь нашли -

Пасекли детакъ на куски,

Ихъ душы вазнасилися,

Вазнеслись ани на ньба,

На неба ани ка Богу.

Да ихъ Бохъ снова атаслалъ,

Да сальтели на землю,

На землю ани, ва горатъ -

Атнынь имъ кальдавать,

Каледные имъ песни петь:

«Кто насъ падаркамъ падаритъ,

Падастъ таму маладой Бохъ,

Падастъ иму Злату книгу,

Злату книгу заветную,

Да штобы иму верили,

Верили, да приветили,

Паклонамъ иму кланялись.

Ой, сайди, царю, ты сайди,

Сайди ты, царю, ва двары,

Да насъ падаркамъ падари,

Въ падаракъ дай намъ три рубля:

Какъ первый рубль Вышню Богу,

Втарой рубль Кальде Богу,

А третий рубль Бьлу Богу;

Какъ насъ падаркамъ падаришъ,

Въ тваёмъ дварцэ Каледа Бохъ

Падсядьтъ онъ ка трапьзе,

Да вечърю вьчэряитъ;

Падастъ тьбе Злату книгу,

Да ты спаёшъ ясну песню,

Да веру ты Богу даёшъ,

Да иво ты нь гневаишъ,

Штобъ большэ онъ нь сердился.»

Съ таво наша песня пашла,

Да паётца въ нашэмъ сьле,

Въ нашэмъ сьле, ва горадь,

Ой, Кальда, нашъ Кальда.

 

Пака дети хадили па дварамъ и кальдавали, юнашы и девушки сабирались играть хараводъ и пели следующую песню да двухъ часовъ папалуначы.

Песня 12.

Ой, наставалъ, наставалъ, мать,

Ой, красный - день, Каледавъ - день.

Да сахадилъ Каледа Бохъ,

Да сахадилъ онъ на гару,

Садился онъ падъ дерьва,

Падъ дерьва, у ключыка;

А къ намъ ищо нь трогался,

Што сидитъ онъ падъ дерьвамъ,

Падъ дерьвамъ у ключыка,

А што сидитъ падъ дерьвамъ,

Да видитъ всё онъ са гары

Што сталася да на зьмле.

Какъ молатцы у ключыка,

Да девицы ваду бьрутъ.

Съ млатцами паглумилися,

Прьдъ Богамъ правинилися,

Правиннасть, грехъ сатворили.

Разгневался тутъ Вышний Бохъ,

Разгневался, рассердился,

Да ведь онъ казнь имъ сатварилъ,

Што насылаитъ лютый громъ,

Лютой громъ, люту молнию,

Штопъ пагубить техъ малатцовъ:

Малотчикавъ и девушэкъ:

Малотцы те у ключыка,

Да девицы ваду бьрутъ,

Съ млатцами паглумилися.

Каледа сагласья нь далъ,

Такое слова гаварилъ:

«Ой, Божэ ли, ты Вышний ли,

Азъ, Божэ, сагласья нь далъ,

Такъ пагуби младъ удальцовъ,

Младъ удальцовъ, да девушъкъ:

Такъ бей ихъ, Божэ, пабивай,

Штобы сашла Златая мать,

Штобы сашла съ Бьлой гары,

Да радила младенчыка,

Младенчыка заветнава,

Младенца, малада Бога?

Давай мне Залату книгу,

Да пахажу я па зьмле,

Да паучу младъ удальцовъ,

Младъ удальцовъ, да девушъкъ,

Штобъ нь хадить имъ къ ключыку,

Да нь глумитца съ девами.

Гадалъ тутъ, думалъ Вышний Бохъ,

Гадалъ онъ мала времьчка,

Мало время, три ньдели,

Пака нь далъ сагласия,

Да нарядилъ онъ лютый гром<