От «комиссаров в пыльных шлемах» к антисоветизму

 

Одним из сложных, труднообъяснимых явлений второй половины XX века можно считать антисоветизм интеллектуальных лидеров еврейства. В 70‑80‑х гг. он распространился на значительную часть евреев СССР, и очень многие из них поддержали перестройку именно как демонтаж советского строя.

Значительность этого поворота видна уже из того, что он был разрывом с принципиальными установками целого поколения корифеев мировой культуры первой половины века, включая духовных авторитетов еврейства (например, Альберта Эйнштейна и Лиона Фейхтвангера). И произошел этот поворот вовсе не под влиянием озарения, раскрытия какой‑то тайны или нового злодейства советского государства. Нет, обо всех действительных злодействах (например, репрессиях) все эти авторитеты имели полную и доскональную информацию. Тем не менее на этапе развертывания холодной войны Эйнштейн продуманно и определенно отказался занять антисоветскую позицию. Не было для этого поворота и формальных оснований, на которые часто указывают (закрытость советского общества, нехватка демократии): очевидно, что после войны СССР быстро становился все более открытым и терпимым обществом. Достаточно сравнить последовательность лидеров‑символов: Сталин — Хрущев ‑Брежнев — Горбачев.

Выше говорилось, что, как правило, рассуждения о якобы изначально присущем российскому государству антисемитизме жестко сцеплены с крайним антисоветизмом и антикоммунизмом. Обычно мостиком к антисоветизму служит тезис о советском государственном антисемитизме и о тесном родстве немецкого фашизма с русским коммунизмом. На деле за этим стоит радикальное отрицание всех главных структур и символов советского строя. Так, обвинения в антисемитизме обычно проникнуты крайним антиэтатизмом — антигосударственным чувством.

Вот, Л.Воронцова и С.Филатов в книге «Русская идея и евреи» говорят об опасности национализма в России. Как ни парадоксально, столь же опасным они считают и укрепление государства, хотя именно его резкое ослабление в годы перестройки во многом и предопределило рост «национализма» как стремления сплотиться в смутное время на этнической почве. Они пишут: «Другая „националистическая“ опасность — это опасность этатизма, идеи сильного национального (хотя бы полиэтнического) государства, „державности“. „Держава“, мощное российское государство как высшая ценность, сейчас выглядит как большая опасность. В самой идее сильного государства нет ничего плохого (демократы‑американцы гордятся своей могущественной „державой“). Но только в том случае, если эта державность подчинена некоторым высшим ценностям (в случае США — правам человека, законности, свободе, человеческой солидарности). Российская держава как конечная цель — старая российская ересь, которая не раз приносила нам много бед.

На ее плечах, а не сам по себе, скорее всего может добиться успехов и «русский фашизм». Ведь расцвел он в сталинской державе в начале 50‑х годов, несмотря на весь официальный марксистский интернационализм».

Разрыв с советским строем, видимо, был для многих евреев большим потрясением — даже разрыв с идеологией. Мысли об этом горьки («Недавно умер политрук Леви»). В обостренном виде проявилась в евреях общая для жителей СССР тревога и удрученность, нарастающее отчуждение от строя, который становился все менее советским, — потому его так равнодушно «сдали» в 1991 г.

 

Изверившись в блаженном общем рае,

Но прежние мечтания любя,

Евреи эмигрируют в Израиль,

Чтоб русскими почувствовать себя.

 

Но не в отъезде дело. В еврейской элите задолго до этого был сделан выбор: этот «заболевший строй» надо не лечить, а убить. Здесь, кстати, в самом еврействе пролегла глубокая трещина — большинство евреев вовсе не занимают антисоветской позиции. По данным Р.Рывкиной, 60‑70% евреев в России отмечают типично советские праздники (День Победы, День Советской Армии, 8 марта, 1 мая и 7 ноября), в то время, как, скажем, праздник Пурим отмечают 18%.

Конечно, большой поворот к антисоветизму левой и либеральной западной (и западнической) интеллигенции — процесс общемировой. Вираж еврокоммунистов и советской интеллектуальной элиты с некоторым запозданием, но повторяет траекторию еврейской элиты. Видимо, между всеми этими компонентами была взаимно усиливающая обратная связь. Судя по очень многим признакам, ставшим особенно явными в годы перестройки Горбачева, этот вираж означал переход на позиции радикального евроцентризма с отказом на право существования самой российской цивилизации как самобытной структурной единицы человечества. Но теперь, «чтобы попасть в Россию, пришлось целиться в коммунизм».

В самом советском строе не было резких поворотов, которые могли бы оправдать отказ от его поддержки. Обычные обвинения (подавление мятежа в Венгрии в 1956 г. и «пражской весны» в 1968 г.) на фоне недавней истории и даже современных действий геополитического противника СССР — не более чем повод. Ведь речь по сути шла о переходе на сторону противника в войне, пусть «холодной», — на сторону США, которые вели позорную крупномасштабную войну во Вьетнаме с явным геноцидом, без зазрения совести бомбили любую слабую страну в «зоне своих интересов». В этой реальной «системе координат» стенания о нарушении социалистической морали не могут же приниматься всерьез, хотя интеллигентный человек нередко и сам верит в спектакль, который разыгрывает.

На деле каждый искал себе подходящий повод для стенаний, а целостная концепция СССР как империи зла сложилась позже. Вот, А.Ваксберг приводит запись беседы с Эльзой Триоле (сестрой Лили Брик и женой Луи Арагона) в Париже в июне 1968 г. «Пражскую весну» уже вовсю давили, но о ней ни слова: «Мы слишком долго молчали, когда в Советском Союзе происходило нечто несусветное, а если говорили, то тщательно выбирали выражения, например, по делу Синявского и Даниэля… Не хотели порочить Советский Союз, потому что мы не попутчики, мы настоящие друзья. По убеждению… Но — все, хватит!… Мы с Арагоном решили, что будем публиковать протест. И спрашивать разрешения ни у кого не намерены, потому что борьба с антисемитизмом — это дело каждого порядочного человека».

Здесь поводом такого поворота («Все, хватит!») послужила какая‑то статья в «Огоньке» против Лили Брик. А до этого за «нечто несусветное» принимали дело Синявского. А еще до этого с удовольствием «тешились байками» сотрудника ГПУ Осипа Брика о том, как пытают и расстреливают русских священников, — и это не только не было чем‑то «несусветным» («Для нас тогда чекисты были — святые люди», — вспоминает Лиля в 60‑е годы, и А.Ваксберг тает от умиления). Поглядеть со стороны — дикое несоответствие «преступлений и наказаний».

Читая сегодня подобные мемуары, а их много, видишь, что начиная с 60‑х годов идет поиск любой зацепки, чтобы устроить антисоветскую истерику. При этом истерики и протесты поражают свой фальшью, фарсовым характером. В.Шкловский и М.Шатров подписывают письмо протеста в защиту Даниэля и Синявского — и тут же получают Государственную премию и ордена (уж не будем напоминать о том, что предписание провести суд над Синявским дал лично А.Н.Яковлев — «отец русской демократии»). О «протестах» Евтушенко и говорить нечего, их он предварительно согласовывал с Андроповым, получив от него, как и А.Д.Сахаров, прямой личный телефон и разрешение звонить в нужных случаях. Так что антисоветский поворот готовился спокойно и хладнокровно, в комфортабельных условиях.

А истоки возникшей в середине века ненависти к советскому строю в том, что СССР выстоял в войне и в нем вновь устроилась жизнь — не так, как было задумано. Это очень точно выразил Иосиф Бродский:

 

Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот,

Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот.

Там, грубо говоря, великий план запорот.

 

До нашего огорода ему, конечно, мало дела. Главное — «великий план запорот». Об этом плач еврокоммунистов и всех наших ципко и яковлевых: не то, не то построили! А кого же мы должны были слушать, кто «давал нам направление», кто нас вел? Тут уж не о русском мессианизме речь, а именно о еврейском:

 

Мы там, куда нас не просили,

Но темной ночью до зари

Мы пасынки слепой России

И мы ее поводыри.

 

У многих поводырей этот мотив окрашен горечью и пессимизмом, они так оправдывают свое «прощание с Россией»:

 

Провижу я награды и расправы,

Провижу призрак плахи и костра,

И мне претит сомнительное право

Играть в овечьем стаде роль козла.

 

В чем же наша вина? Когда охватываешь множество искренних упреков нашей «слепой России», то выходит, что ее вина в том, что она, несмотря на все усилия поводырей, и в облике СССР осталась самой собою, поводыри оказались ни с чем:

 

Мы дали вам Христа — себе в ущерб.

Мы дали Маркса вам — себе на горе.

 

И самое большое безобразие в том, что Россия вроде и не сопротивлялась, была овечьим стадом — а в сути своей не изменилась:

 

И та же пляска обагренных душ ‑

Юродивых, насильников, кликуш,

Святых чертей, пророков бесноватых,

Пустых колоссов, странников горбатых,

Уставивших глазницы в никуда…

Россия, долго ль будешь виновата?

 

Сегодня одно из главных обвинений — сохранение советской Россией ее тысячелетней «рабской души» («наркоз покорности царям и мавзолеям»). Самое ненавистное ее выражение — сталинизм, культ личности Сталина. Принять это за искренний источник ненависти невозможно — ведь первыми концептуальными творцами культа Сталина были в 1934‑1935 гг. «поводыри» Исаак Бабель и Борис Пастернак.

Другое обвинение, еще более жесткое, «на крови», — ГУЛАГ, репрессии («А есть только в крике истошном — проклятья стране лагерей»). Но опять же, когда перечитаешь все мемуары и посвященные этой трагедии стихи, слышишь лейтмотив обиды: как же так, репрессии были поручены аграновым, уншлихтам и шварцманам, и они старались вовсю — но в результате под нож вместе с овцами пошли якиры, гамарники и сами же аграновы? Как это получилось? Что же это за овцы такие проклятые?

 

Был прав поэт: не взять умом,

Не заглянуть в глаза

Стране, помеченной клеймом,

И знать ее — нельзя.

 

Получается странная вещь: советская власть отменила черту оседлости и подняла в элиту массу евреев. Р.Рывкина так оценивает положение евреев в советский период: «Они активно использовали предоставленные им политические права и за годы советской власти, успешно интегрировавшись в социальную структуру советского общества, достигли многого». И в то же время отрицание советского строя в элитарных кругах еврейства распространилось широко.

Причем это отрицание гораздо глубже политического интереса, это отрицание советского человека. В книге «Русская идея и евреи» речь как раз идет о том, что этот человек вовсе не связан с политическим режимом, он в разных идеологических оболочках вырастает «из недр», это нечто большее, чем национальность. Говорится, что даже через десять лет перестройки, после развала СССР, «на физиономии советского человека мы обнаруживаем национал‑патриотическое выражение. Оно, конечно, привычнее и кондовее, но речь идет… о восстановлении в новом качестве вида „хомо советикус“, сколько бы этот „хомо“ ни клял революцию, Ленина, большевиков и евреев».

То есть, этот особый биологический вид неисправим и заражает своим духом даже бедных Ясина и Чубайса. Ненависть к советскому человеку настолько слепа, что даже сегодня, через целую эпоху после уничтожения СССР, имея практически полноту власти в хозяйстве России, еврейские «магнаты» пытаются свалить вину за катастрофу реформы на «загадочную советскую душу». Банкир А.Смоленский дает такое объяснение: «Уже давно нет Советского Союза, нет у власти маразматических членов Политбюро, но их дело живет. Прежде всего жив большевизм, вернее — необольшевизм, с которым мы шли по жизни все минувшее десятилетие».

Этим, конечно, вонзают иглу и в сердце советского еврея, также принадлежащего к виду «хомо советикус». В антологии «Евреи и Россия» стихи в общем окрашены ностальгией по вечным атрибутам России, — березам, снегу, русской песне и водке — но ни одного доброго слова не сказано в адрес России советской. И в этом виден глубокий душевный надлом, потому что по множеству нюансов видно, что тоскуют евреи именно по советской русской песне и по советской водке.

Со стороны лидеров еврейства важным обвинением СССР в антисемитизме считается произошедший в 50‑е годы разрыв с Израилем и идеологией сионизма. А до этого, как известно, СССР сыграл очень большую роль в создании государства Израиль и в оказании помощи сионистам. Вообще‑то конфликт с сионизмом — конфликт на уровне идеологии или в крайнем случае политики — никак не может быть эквивалентом антисемитизма как противоречия гораздо более глубокого. Так что разрыв с Израилем не может служить доказательством «государственного антисемитизма» СССР и уж никак не может объяснить накал антисоветизма. Однако в связи с тем, что тема сионизма сегодня поднимается обеими сторонами в нынешнем конфликте, мы должны на нее отвлечься.

 

Сионистов обижают

 

27 декабря 1998 г. по НТВ выступил главный раввин Москвы и кое‑кто еще из еврейской элиты. Они смеялись над тем ответом, который КПРФ дала на грозный запрос Министерства юстиции об отношении партии к «антисемитским высказываниям» некоторых ее членов. КПРФ ответила, что она «против антисемитизма и против сионизма». На телеэкране еврейские интеллектуалы имитировали иронию: «Ха‑ха‑ха, коммунисты не знают, что такое сионизм. Это просто движение за то, чтобы евреи вернулись жить на свою исконную землю Израиль — всего‑навсего».

Но сначала о самом поводе для заявлений. Поражает, как эти евреи, носящие нарукавные повязки «борцов за демократию», не замечают того мрачного поворота, которому они способствовали. Чиновник государства требует от политической партии объяснений относительно ее отношения к высказываниям отдельных личностей. Это несовместимо с самыми элементарными представлениями о гражданском обществе.

Юридическая мысль ельцинской администрации родила нечто небывалое. Юстиция требует у парламентской партии доказать, что она не сочувствует некоему тайному пороку («антисемитизму»), определения которому сама юстиция не дает и дать не может. Само понятие антисемитизма никак не определено в праве и является чисто идеологическим (да и в идеологии оно меняется вместе с «генеральной линией» сионистской партии). Сама идея ввести в правовую практику выяснение наличия или отсутствия в какой‑либо партии, ассоциации, организации сочувствия высказыванию одного из ее членов есть юридическая нелепость, которой вряд ли кто‑нибудь мог ожидать в конце ХХ века в стране с все еще приличным уровнем культуры. Над такими потугами охранки издевался Салтыков‑Щедрин более ста лет назад.

На основании каких правовых норм чиновник администрации требует от партии или вообще от гражданина заявления об их отношении к какому‑либо событию? Каким законом ему даны такие полномочия? Будет ли Министерство впредь опрашивать все партии и по поводу любого высказывания, которое чем‑то не понравилось администрации? Будет ли действовать принцип взаимности, так что политические партии смогут требовать от президента или министра отчитаться о его отношении к заявлениям политиков или чиновников? Например, о высказываниях Б.А.Березовского с его животным антикоммунизмом?

Если инициатива Минюста увенчается успехом и этот прецедент положит начало широкой практике, в России создастся еще более нелепая политическая система, не предусмотренная никаким правом. Сам факт такого запроса есть косвенное утверждение права администрации выступать арбитром в идеологических вопросах. Это — признак тоталитарного государства, и раввин на НТВ напрасно поспешил его узаконить, пристегнув к этому делу иудаизм.

В принципе антисемитизм («нелюбовь к евреям»), даже если он доказан, не есть нарушение закона, поскольку закон не предписывает любить никакой народ — это сфера этики. Закон ограничивает не чувства, а действия в отношении какой‑либо национальности. Конечно, публичные речи политиков можно считать действием. Но в речах А.М.Макашова и В.И.Илюхина антисемитизма не было, т.к. в их заявлениях имелась в виду не национальность или народ, а конкретные и очень небольшие политические группы евреев. Очевидно, что депутаты В.И.Илюхин и А.М.Макашов не нарушили закона, им не было предъявлено никакого обвинения, и тем более нарушение закона не было установлено судом. Таким образом, Министерство недовольно высказываниями, целиком лежащими в сфере идеологии и этики. Но эти сферы не относятся к компетенции администрации.

Эпоха морально‑политического единства общества закончилась, и по многим вопросам общество расколото — прежде всего в результате действий правящего режима. Вспомните лозунг А.Д.Сахарова, под которым пришли к власти антисоветские демократы: «Принцип „разрешено все, что не запрещено законом“ должен пониматься буквально». То есть демократы отвергли все этические запреты — что мы воочию видим хотя бы на телеэкране. Раз уж установили такой режим, надо бы и самим демократам следовать его правилам, а не превращать государство в орган идеологического надзора. Единственная возможность сохранить хрупкий гражданский мир — действовать всем политическим силам в рамках права, оставив при себе свои идеологические предпочтения.

Да и вообще, не следовало бы лезть в сферу этики администрации президента, который вручил оружие неформалам‑террористам для расстрела женщин и детей во дворе Верховного Совета РСФСР в октябре 1993 г. Тем более кощунственно выглядят моральные поучения по национальному вопросу — от президента, который послал авиацию бомбить города и села части России. Или от мэра Лужкова, который в октябре 1993 г. для «развлечения народа» послал ОМОН бить на улицах «лиц кавказской национальности».

Я сделал эти весьма банальные замечания, чтобы указать «борцам против антисемитизма» на их явную склонность к неправовым, несовместимым с духом демократии действиям — при том, что сами они этой своей склонности, похоже, не замечают. Соблазн тоталитаризма у них в подсознании — вот в чем дело! Выходит, это «внучата Троцкого», а не Спинозы и Монтескье.

Надо сказать, что видные еврейские богословы не просто оправдывают сионизм как необходимый для сплочения евреев национализм. Нет, этот еврейский национализм должен стать общим делом чуть ли не всех народов. Во всяком случае, христиане в качестве покаяния перед евреями обязаны стать сионистами. Э.Факенхайм пишет в книге «Русская идея и евреи»: «Для всех евреев, у которых не извращены нравственные или теологические представления, неоспорима идея сионизма — т.е. преданности евреев делу безопасности и подлинного суверенитета государства Израиль. И диалог с христианами не может эту преданность ослабить или отвлечь от нее.

Но при таком определении преданность сионизму после Освенцима должна стать также и делом христиан… После Голокауста христиане должны раскаяться в христианском грехе — в стремлении занять место народа Израиля в истории Спасения… Без сионизма — как еврейского, так и христианского — Святому Духу нет места в еврейско‑христианском диалоге».

Вот тебе и мировое согражданство, со‑весть, со‑разумение и прочие интимные нити. Если христиане не встанут как один в ряды сионистов — не видать им диалога.

Вернемся к сионизму. Лучше бы, конечно, раввину и духовным лидерам еврейства это дело не ворошить — не знают про сионизм русские люди, и ладно. Но раз они сами стали издеваться над незнанием и наивностью коммунистов, придется хоть чуть‑чуть вспомнить факты. Кстати, незнание русских людей, которые по наивности считают сионизм просто еврейским национализмом — куда меньший грех, чем сознательное лицемерие и обман Е.Киселева и его собеседников на НТВ. Говорить, что сионизм — всего лишь идеология собирания евреев в Израиле, есть беспардонная «фабрикация истории», опасное для общества разрушение исторической памяти.

Не менее опасно то расщепление сознания, которое возникает у телезрителя, когда на его глазах образованные, вроде бы приличные люди применяют двойной стандарт к двум структурно схожим явлениям — не моргнув глазом. Известно, что передача «Итоги» была крайне антикоммунистической и просионистской. Ради бога, на здоровье. Но попробуйте применить к коммунизму тот же стандарт, что и к сионизму: «коммунизм — идеология социальной справедливости, не более того». Так нет, у НТВ образ коммунизма — ГУЛАГ. Значит, не идеология, а практика, причем очень давняя. Тогда вспомним о практике сионизма.

Сионисты первыми превратили государственный терроризм в массовую технологию. Многие арабские деятели, даже лояльные к Израилю, были убиты «письмом‑бомбой». В 1983 г. Яков Элиав, командир спецгруппы «Лехи» («Суровая бригада»), входящей в соединение террористов под командой Ицхака Шамира, издал книгу мемуаров, в которой говорит, что «письмо‑бомбу» изобрел он. 70 таких бомб было изготовлено в конвертах правительственной почты Великобритании для отправки всем членам ее совета министров, лидерам оппозиции и ряду военачальников. На конвертах был штамп «Лично. Секретно» — чтобы письмо распечатал сам адресат. В июне 1947 г. Элиав был арестован бельгийской полицией, а письма‑бомбы перехвачены. Их производство было налажено потом, в 50‑е годы, уже в Израиле.

Вообще методы сионистов при создании государства Израиль — мрачная страница истории. Чего стоят хотя бы виселицы с заложниками‑англичанами или убийство посредника ООН Фолька Бернадотта. И ведь это был принципиальный и открытый выбор, ни о каком смущении нет и речи. Командир той группы, что убила Бернадотта, недавний премьер‑министр Израиля Ицхак Шамир, заявил в 1943 г.: «Ни еврейская мораль, ни еврейская традиция не исключают терроризма как средства борьбы». Терроризм отказался осудить и первый президент Израиля Хаим Вейцман, и первый премьер‑министр Бен‑Гурион (его близкий друг признался ему, что принимал участие в убийстве Бернадотта, но премьер‑министр сохранил это в тайне).

Мир помнит, как ставили и решали сионисты, например, земельный вопрос в Палестине. Вот данные из доклада на конференции католического центра «Семинария мира» (Испания): только за три месяца, с декабря 1947 по февраль 1948 г. сионисты организовали более двух тысяч вооруженных нападений на арабские деревни, чтобы согнать палестинцев с земли. Террористы из отряда «Иргун» вырезали всех до одного жителей деревни Деир Яссин, включая грудных детей. Более 70 процентов целого народа (палестинских арабов) бросили свои дома и бежали. Этот сионизм — в прошлом? Но ведь совсем недавно командир того отряда «Иргун» М.Бегин был премьер‑министром Израиля!

Об этом редкостном в мировой культуре признании терроризма как морально приемлемого средства борьбы политическим движением, которое находится у власти, писал в 1981 г. видный духовный лидер еврейства Исайя Берлин. Исайя Берлин, а не Альберт Макашов — утритесь, Доренко и Сванидзе.

Тема сионизма интенсивно обсуждается в книге «Русская идея и евреи». Там даже говорится о «мифе сионизма», даже такой идеологии как бы и не существует: «В том, что именно „сионизм“ стал ключевым словом для обозначения врага в идеологии нового патриотизма, сказалось и влияние официальной антисионистской пропаганды, влияние созданного ею мифического образа сионизма».

На кого это рассчитано? Мифический образ создается именно сегодня. Ведь ни для кого не секрет, что отмена известной резолюции ООН 1975 г., осуждающей сионизм как форму расизма, вызвана просто изменением геополитической структуры мира. После ликвидации СССР всем странам «третьего мира» ничего не оставалось делать, как подчиниться Новому мировому порядку — и они послушно проголосовали за отмену резолюции. Но этим же не отменить все те обстоятельства, которые вызвали ее принятие Генеральной Ассамблеей.

Да и вспомните совсем недавние голосования в Совете Безопасности ООН: резолюция с осуждением Израиля за бомбардировку лагеря беженцев близ Бейрута в 1988 г. — 14 голосов за, 1 против (США); за бомбардировку Туниса в 1988 г. (о которой США не предупредили своего союзника Тунис даже когда самолеты уже были в воздухе) — 14 голосов за, 1 воздержался (США). Да, сегодня всему миру наступили на горло, и правительства всех стран помалкивают, признают бандитское право сильного. Но злорадствовать по этому поводу — подло, господа российские демократы.

Кстати, позорно одобрять и старый принцип провокатора, которому следует сионизм. Израиль последовательно уничтожал и ослаблял умеренную часть палестинского движения сопротивления, взращивал и провоцировал палестинский терроризм. Это — общий вывод еврейских и американских ученых, изучавших цели израильской интервенции в Ливан в 1982 г. (она стоила арабам 20 тысяч жизней). На это были направлены и внешне абсурдные бомбардировки лагерей палестинских беженцев, и убийства арабских деятелей. Лишь бы под предлогом терроризма не идти на переговоры с ООП.

Что сионизм складывался не просто как еврейский национализм, а именно как расизм — известная и отраженная в множестве текстов и действий вещь. Потому и писал С.Н.Булгаков в 1942 г. о «еврейском расизме, завистливую пародию на который представляет собой расизм германский». Писал в произраильском труде!

Вот слова Раби Кука, главного раввина евреев‑ашкенази с 1921 по 1935 г., приведенные в израильской газете «Давар» от 26 сентября 1988 г.: «Различие между душой израильтянина и душами тех, кто не является иудеем, более велико и глубоко, нежели различие между душой человека и душой животных; различие между двумя последними носит количественный характер, а между двумя первыми — качественный». Ну, Киселев, прокомментируйте этот тезис в программе «Итоги»!

Давление течения расистов внутри сионизма не ослабевает и сегодня. Вот совсем недавний скандал в Израиле: там стало известно, что кровь чернокожих доноров — евреев из Эфиопии — демонстративно выбрасывается на помойку. Почему не вылить потихоньку в унитаз? Зачем наклеивать на склянки с кровью этикетки «Не использовать. Донор из Эфиопии»? Результат — расовые волнения с уличными побоищами в самом Израиле.

Те, кто говорят о «мифе сионизма», умалчивают, что главная критика сионизма исходила и сегодня исходит вовсе не из советских источников. Они по своей силе и обоснованности не идут ни в какое сравнение с теми документами, что издают критики сионизма из среды самих евреев, особенно евреев США, — как религиозных, так и светских, умеренных сторонников политического компромисса евреев с арабами. К числу таких критиков относится, например, один из виднейших американских ученых лингвист Ноам Хомский. Можно ли и его считать антисемитом? Это было бы просто смешно.

Критика эта касается прежде всего практики сионизма в отношениях с арабами. Это, конечно, не только национальный вопрос — он связан с проблемой территории, земельной собственности, всех сторон политических отношений. Но под этой практикой лежит идеология сионизма, и в ней еврейские критики усматривают самый радикальный расизм.

Посмотрите опять, какие двойные стандарты были у НТВ. Сделав трагические глаза, Е.Киселев пообещал сказать нечто очень важное о КПРФ. Прямо страх прошиб! Вынимает какую‑то книжку — автор из НПСР (кажется, Уваров). Зачитывает наш «борец с расизмом» жалкие сетования этого автора на тот факт, что большое число граждан из Закавказья, после того как добились «независимости» и развалили СССР, приехали в Москву и занялись тут бизнесом. Как сообщает то же телевидение, эти «граждане кавказской национальности» во многом контролируют торговлю. Что преступного написал этот Уваров? Русский человек на своей земле всего лишь жалуется на то, что ставшие «иностранцами» кавказцы душат русских торговцев. Он даже никого ни к чему не призывает — только жалуется (это вообще характерно для КПРФ). Чего Е.Киселев выпучил свои глаза?

Таков «расизм» КПРФ. Посмотрим на сионизм. Ноам Хомский пишет в крупном международном журнале «Архипелаг» (1989), что он собрал документальные свидетельства «расизма сионистского движения, начиная с его зарождения, в том числе расизма его самых уважаемых либеральных деятелей». Он приводит некоторые примеры — речь идет о концептуальном, а не бытовом расизме. И этот расизм стал именно общей идеологией.

В середине 1988 г., согласно опубликованным в Израиле данным, 41% опрошенных евреев‑израильтян (даже без участия в опросе прямо заинтересованных колонистов и жителей кибуцев) поддерживали изгнание арабов с оккупированных арабских территорий и 55% выступали против предоставления равных с евреями прав арабам — гражданам Израиля (равных прав у них и нет). Сравните с ужасным Уваровым из КПРФ: он жалуется на азербайджанцев, которые оккупировали московские рынки. А почти половина евреев в Израиле требуют очистить от арабов арабскую же землю, незаконно оккупированную Израилем! И сказать слово критики в адрес сионизма — чуть ли не уголовное преступление. Ну как не стыдно самим евреям — честным инженерам, врачам, пенсионерам — терпеть такое издевательство над здравым смыслом?

Н.Хомский в большой книге «Необходимые иллюзии: контроль над мышлением в демократических обществах» (1992) берет образ сионизма как очень показательный пример того, как «фабрикуется история». Он пишет: «Большая часть сионистской литературы представляет палестинцев как временных посетителей земли Израиля — недавно приехавших иммигрантов, привлеченных большим строительством, которое развернули евреи. Этот образ стал часто использоваться и в среде интеллигенции США». Н.Хомский далее показывает, как с помощью прессы и телевидения оказывается возможным убедить среднего американца (и даже видных левых, социал‑демократических политиков США) в этой абсурдной идее — так что это положение в 1988 г. даже вошло в политическую программу республиканской партии.

Н.Хомский считает важным явлением современной западной культуры, которое заслуживает глубокого внимания, такой факт. В интеллектуальной среде США был устроен небывало шумный, «эйфорический» прием книги писателя‑сиониста Джоана Петерса, в которой и был создан образ палестинца как иммигранта. Книга представляла из себя сознательный подлог, и видный еврейский специалист Н.Финкельштейн еще до начала шумихи написал очерк «Возложение вины на жертву», в котором дал серьезный анализ этого подлога. Он не смог опубликовать этот очерк в США, а его объяснения не желали слушать. Позже книга Дж.Петерса с треском провалилась в Англии, получился скандал, и видные представители американской элиты, к которым обращался со своим очерком Финкельштейн, публично заявили, что ничего не знали о подлоге.

Насколько расизм пропитывает всю идеологию и практику отношений сионистов с арабами, мы видим постоянно в течение трех десятков лет — и помним все критические события. Когда в 1947 г. англичане не соглашались признать сионистов как представителей евреев Палестины (ввиду их терроризма), это было представлено как антисемитизм и расизм. Сам же Израиль и его союзник США до 1989 г. отказывались вести переговоры с Организацией освобождения Палестины, хотя она имела более широкую поддержку, чем сионисты среди евреев. В 1988 г. Ясиру Арафату, который должен был выступать на Генеральной Ассамблее ООН, США отказали в визе — вопреки закону об ООН. И пришлось всей Генеральной Ассамблее ООН перебираться в Женеву.

Когда оказалось, что справиться с начатым в 1987 г. мирным восстанием (интифадой) невозможно, Израиль пошел на уступки. Но какова фразеология! Обозреватель «Нью‑Йорк Таймс» по Палестине Т.Фридман объяснил так: «Как только Ахмед получит право войти в автобус, он поубавит свои требования». Это буквально повторяет ту поговорку, с которой расисты Юга США в 50‑е годы планировали уступки неграм: «Дайте Самбо место в автобусе, и он успокоится».

Вообще то, что пишется об арабах деятелями сионизма даже в респектабельных академических изданиях, не поддается квалификации. Просто свинство какое‑то! Н.Хомский замечает: «Можно представить себе, какую реакцию вызвало бы подобное заявление какого‑нибудь уважаемого профессора — но о евреях». Он честно признает, что на фоне того расизма, которым проникнуто все, что говорится об арабах в книгах, фильмах, комиксах и на телевидении, никакие разговоры об антисемитизме нельзя принимать всерьез.

В декабре 1988 г. в газете «Крисчен Сайенс Монитор» вышла статья, названная чуть ли не революционной, — впервые допускалась возможность переговоров с ООП. Автор говорил как бы от имени «проарабских» кругов США. Но как! Арабов учили, как должно вести себя их будущее государство: «Если вы будете казаться хоть слегка враждебными Израилю, мы откажемся от вас и разрешим, чтобы Израиль осуществил аннексию вашего нового государства и сбросил ваш народ в море».

Почему же в последние годы сионисты пошли на попятную, ведут переговоры с ООП и соглашаются на палестинскую автономию? Только в результате интифады. Но в ходе ее сионизм проявил себя самым нехорошим образом. Это отражено в огромном массиве документов, собранных и сторонниками мира с арабами, и умеренными сионистами, рядом депутатов Кнессета (парламента Израиля) и официальной «Комиссией Ландау» (члена Верховного суда). Многие из этих документов опубликовал в США Н.Хомский, который сам посещал Палестину и написал «Записки об интифаде». Опыт ее важен для русских.

Интифада — мирная революция нового типа, продукт конца ХХ века. Способ действий в ней разрабатывала группа европейских и арабских ученых — психологов, социологов и культурологов, люди умные и чуткие. Мне посчастливилось в 1990 г. слышать этих людей, которые объяснили предложенную ими программу, и, я думаю, ее можно считать достижением современного обществоведения. Главный принцип интифады — непрерывность и полный отказ от насилия. Действующие лица — дети и подростки. Когда по телевидению нам показывают сцены, в которых мальчишки швыряют камни в израильских солдат, надо понять смысл.

Психологи предвидели, что когда детям и подросткам придется открыто выйти против вооруженных солдат, они испытают невыносимый стресс. Именно для того, чтобы разрядить его, снять напряжение, им разрешили кидать камни — но не стараясь нанести травмы солдатам. На практике так и было, физического вреда израильские солдаты практически не понесли. Но оказалось, что их моральное состояние от сопротивления детей страдало очень сильно. Известный военный историк Израиля заметил, что «одна из лучших боевых армий мира быстро дегенерирует в полицейскую силу четвертого сорта». По его оценкам, после интифады армия Израиля показала бы себя в серьезной войне не лучше, чем аргентинцы на Мальвинских островах.

Как же ответили сионисты на революцию детей? Поначалу позорно. Уже упомянутый Т.Фридман, любящий афоризмы, предупредил палестинских подростков: «если один из наших попадет в госпиталь, 200 ваших попадут на кладбище». Интифада началась в декабре 1987 г. В декабре 1989 г., будучи в Испании, я слышал официальное сообщение: к тому моменту на оккупированных территориях погибло 2 тысячи детей и подростков.

Допустим, тоже стресс — солдат‑юноша не выдержал и разрядил автомат. Но ведь главное — систематические избиения детей. По данным медиков и наблюдателей, многим детям 5‑7 лет, которые не успевали убежать, солдаты ударами палки перебивали кости рук и ног, отбивали почки или брызгали слезоточивым газом прямо в глаза. Как сообщил корреспонденту командир роты, «им был дан четкий приказ: бить любого подозреваемого так, чтобы на один‑два месяца сделать для него невозможным участие в акциях [протеста]».

Документы об избиен<