Горизонтальная структура образуется самим древом и объектами, расположенными по сторонам от него, чаще Всего это изображение небесных оленей (лосей) или человеческих фигур (боги, герои, жрецы).

Если вертикальная структура Древа связана со сферой мифолого-космологического, то горизонтальная структура достаточно четко соотносится с ритуалом и его участниками. Объект ритуала или его собирательный образ всегда находится в центре, участники по сторонам от него.

Одна из важнейших функций Мирового Древа состоит в том, что оно, в концентрированном виде воплощает в себе идею плодородия. Именно мольба о плодородии является главным содержанием огромного числа религиозных обрядов, главенствующая роль в которых отведена Мировому Древу1.

Поскольку горизонтальная структура Древа модулирует ритуал, она передает, как уже отмечалось выше, не только жертвенный объект, но и субъект этот объект воспринимающий, который в свою очередь может быть тождественен ему (вспомним Одина, висящего на ясене Иггдрасиле в мифологии скандинавов; кельтские обряды человеческих жертвоприношений духам, живущим в деревьях).

Также особая роль Мирового Древа в мифопоэтических воззрениях, определяется тем, что оно и структурно и хронологически выступает, как опосредованносвязующее звено между макрокосмом-вселенной и микрокосмом-человеком, крест же в символической форме отображает место их пересечения.

Символ Мирового Древа, за тысячелетия стал архитипическим образом целостности, определенности человеком своего места во вселенной.1

Однако было бы непростительным заблуждением приписывать мировому древу преимущественную роль в формировании сложной символики креста, немаловажную роль в формировании знака сыграло изображение деревянного огнива, позднее переросшего в образ солярного знака.

В большинстве мировых языков, различающих грамматический род, слово «крест» принадлежит к мужскому роду, исключением является лишь латинское «crux» – которое относится к женскому роду, хотя в ряде случаев «crux» – принадлежит и к мужскому роду; в языках, различающих грамматические (именные) классы по критериям разумности-неразумности, активности - неактивности, слово «крест» часто относится к категории активных имён, например кетское «baļbiş» – «крест», что иногда приводит к трактовке слова, как одушевлённого имени. Не менее интересна этимология этого слова в разных языковых традициях, например: древнегреческое «staoroV» - «крест», орудие смерти в Древнем Риме в виде Т-образного креста и в то же время переводимого как «кол», «шест» или латинское «crux», от индоевропейского корня со значением «искривлённый».

И уж если я в начале главы сделал акцент на синкретичную связь креста со стихией огня, то позволю себе обратить ваше внимание на древнерусское слово «крес» – «огонь», по структурному построению схожее с современным русским «крест» (корень сохранился в слове «кресало», а так же в серии понятий: «красный», «красивый», «краса», «красота», «прекрасный», «краска»; вышедшее из употребления календарное название июня – «кресень»)1.

Есть достаточно оснований полагать, что от слова «крес» образовано и понятие «крестьяне», первоначально означавшее не столько огнепоклонников, сколько людей, расчищавших землю под пашню путём «огневания» – выжиганием лесных участков. Более поздняя традиция производит «крестьян» от «христиан», а корень усматривает в серии понятий «крест» – «христос» – «хрес(ть)яне» и утверждает, что само русское название креста происходит от имени Христа, заимствованного из германских языков, примером могут служить древневерхненемецкие «christ», «crist», «krist». В такой трактовке получается, что «крестьяне» – это крещёные люди, но тогда не понятно почему, скажем, князья и дружинники, крестившиеся прежде смердов и простого люда, не именуются крестьянами, то есть крещёными.

Скорее всего, само понятие «крест» (пересечение двух предметов) происходит

от слова «крес» (огонь) – вот почему оно так быстро и органично прижилось на Руси. Такую этимологическую зависимость можно объяснить по-разному. Известны, например, крестообразные поминальные курганы, на вершинах которых возжигался священный огонь; существовали жертвенники огня с крестообразной символикой. Однако, наиболее вероятно следующее объяснение: существует древнейший обычай получения «живого огня», путём коллективного действия. В определённом месте на землю укладывалось сухое бревно, перпендикулярно к нему ставилось другое сухое заострённое бревно, которое вращалось с помощью верёвок определённым количеством человек. В первобытные же времена огонь таким способом получали и без коллективных усилий – при помощи двух сухих палочек, расположенных крестообразно. Поэтому не удивительно, что в древнерусском языке слова «крес» (огонь) и «крест» оказались однокоренными, таким образом, перед нами неопровержимое этимологическое доказательство.

Что касается крестообразного расположения деревянных орудий при добывании огня с помощью трения, то существуют следующие соображения: так как искра появлялась на перекрестье двух кусков дерева, именно крест стал наиболее простым способом начертания знаковой символики огня (света).

В современной европейской традиции, вне геральдики и государственной символики прямой крест, как вещественный знак употребляется лишь в качестве намогильного, церковного, богослужебного предмета. Вне этих пределов, то есть за рамками чисто религиозного использования, крест как символ означает неизвестность, безымянность, и уже тем самым его вульгарное употребление является бессмысленным. Недаром ещё во времена поголовной неграмотности крест использовался как знак подписи неграмотного человека. Точно также мы до сих пор, порой бессознательно, автоматически «ставим крест», т.е. перечёркиваем что-либо, чтобы указать на ликвидацию, на исчезновение, на прекращение того или иного дела, действия или процесса. Таким образом, мы как бы совершаем магическое действо, означающее полное исчезновение того или иного объекта: ставим крест, как знак уничтожения.

Вот почему носить крестик на шее поверх одежды, на виду, фактически означает неграмотное употребление этого знака с точки зрения христианского культово-сакрального его смысла.

Косому кресту повезло куда как больше. Он вошел в большую часть мировых алфавитов под значением буквы «Х». В математике он используется как знак умножения, а так же для указания размеров, к примеру 2х2. Благодаря Рене Декарту с 1637 года косой крест стал использоваться для обозначения неизвестного или не имеющего названия фактора, явления или человека, например «мистер Х». В астрономии «планетой Х» называется любая планета Солнечной системы ещё не открытая и расположенная дальше Плутона, самой далёкой от нас известной планеты.

Когда Вильгельм Рентген в 1895 году открыл новые проникающие сквозь преграды лучи, он назвал их «Х-лучами», для краткости, но ещё и потому, что не смог понять их природу. В биологии «Х» ассоциируется с особью женского пола, поскольку у мужской одна из хромосом имеет Y-образную форму, а у женщин соответствующая хромосома Х-образную. Так же этим знаком обозначаются слова «спарена с…» или «опылена». В химии этот знак раньше обозначал ксеон (сейчас Хе). В картографии и геологии этот знак определяет место размещение участка. Им так же обозначается и степень усиления оптических приборов, к примеру «50х телескоп». В английском языке «Х» употребляется в место слов «дополнительный», «секретный» или «экспериментальный»; в шахматах «Х» обозначает поражение. В газетах «Х» ставится в телевизионных программах и обозначает фильмы «только для взрослых», в таком качестве он стал использоваться после соответствующего решения Британского совета киноцензоров от 1951 года; знаки «Х» заменяют так же бранные слова в печати. Геральдика использует косой крест – «салтир» как знак отличия изображаемый только на гербах тех воинов, которые отличились при штурме. Присутствие «Х» на бочонках с пивом означает, что налог оплачен, так же им обозначается крепость напитка (ХХ – средняя крепость, ХХХ – очень крепкое).

Помимо этих областей применения, завуалированный и не очень, символ креста используют различные фирмы, в качестве зарегистрированных торговых знаков (Trade mark). Но не будем останавливаться на подробном разборе разнообразия этих логотипов, так как этому делу можно посвятить не один год своей жизни, рассмотрим такие известные всем символы, как: христианский (crux immissa), языческий (crux quadrata) и так называемый сатанинский кресты.

Попытаемся прочесть эти три символа с точки зрения симбологии, изучающей свойства и значения знаковых систем и отдельных знаков с прикладным применением моей гипотезы.

При первом взгляде на символы можно отметить, что первый и третий знаки отражают два типа крайностей: верх и низ, в глаза бросается дисбаланс, дисгармоничность построения знаков, выраженные направленностью вершин; между тем второй символ можно охарактеризовать, как гармоничный, равносторонне сбалансированный знак. Первый символ, называемый латинским крестом, из-за его вершины, опущенной вниз можно прочесть как жертвенный знак, призывающий к пассивности поведения, то есть к покаянию и не деянию, что как нельзя лучше отражает религиозно-философскую концепцию христианства.

Но отвечает ли история развития и становления христианства собственной религиозной концепции, отражённой в начертании знаком латинского креста? Для ответа на этот вопрос нужно лишь обратиться к страницам истории победоносного прохождения и добровольного принятия светлой веры христовой, самой «доброй» религии мира1, тупыми и дикими язычниками Европы. Но так ли тупы и дики были наши предки, и так ли уж добровольно отрекались они от своей исконной, родовой веры ради новой «истинной» религии, пришедшей с Ближнего Востока?

Если языческая вера славян строилась на почитании ПРАВИ (правды, справедливости), то христианство строится на почитании гипертрофированного добра, покаяния и недеяния. Но задайтесь вопросом, какой нормальный и здравомыслящий человек, находящейся в здравом уме и трезвом рассудке, после первого удара, подставит под удар вторую щёку, после чего облобызает врага своего врага и признается ему в вечной любви?

Соответственно, насаждение новой религии проходило насильственно, сопровождаясь казнями, поджогами и грабежом славянских храмов, избиением не желавших креститься. С ведома «равноапостольного» князя Владимира был подожжён Новгород2, а значительная часть населения, отказавшаяся креститься, была попросту уничтожена, и подобное происходило почти во всех русских землях. Славяне целыми родами убегали с насиженных мест, скрываясь в степях, лесах, убегая в другие славянские земли. О размерах жертв насильственного крещения можно судить по сообщениям иностранных источников. Так, в 990 году, византийский топарх, столкнувшийся в близи границы с карательным отрядом князя Владимира, сообщил начальству, что «северный царь» стёр с лица земли 10 городов Белых хорват, живших по Бугу и уничтожил 500 деревень. Археологические раскопки подтверждают это сообщение. Исключением в этом плане не стала и западная Европа. Именно под знаком христианского креста осуществлялась беспредельная по жестокости инквизиция средних веков, по приблизительным данным унесшая жизни около 10 миллионов человек.

Вот так, как мыльные пузыри лопаются слащавые россказни, доносящиеся с церковного амвона, о добровольном крещении Руси. И только теперь мы узнаём, через какое покаяние, и с помощью какого недеяния наш народ был приобщён к самой «доброй и мирной» религии мира – христианству.

Но вернёмся к основной теме разговора – прочтению знаков. Третий символ есть ни что иное, как полный антипод первого знака, то есть, если первый символ призывает к пассивной природе поведения, то третий символ, наоборот, указывает на состояние агрессивной активности, которое полностью соответствует деятельности и нормам морали сатанинских сект, являющихся кривым зеркалом христианства.

Второй символ, также называемый христианством, греческим крестом, идеально иллюстрирует основополагающую концепцию язычества – сбалансированность развития и влияния различных начал в природе. Потому, что модель мира, где одно из начал превалирует над другими, не является жизнеспособной. Представьте себе полный крайностей мир: мир, где воды больше, чем земли, а пустынь больше, чем лесов; где хищников больше, чем травоядных или травоядных больше, чем хищников – рано или поздно подобный мир подвергнется вырождению и экологическому кризису.

Наиболее частой ошибкой, допускаемой расплодившимися в наше время «толкователями знаков», является мысль о том, что доктрину язычества, наравне с символом креста, отражает ещё и восточный символ ИНЬ-ЯН, - изображающий бинарные оппозиции (проще говоря, баланс или паритет любых двух антагонистичных начал). Их ошибка в том, что он и, беря за основу мёртвый знак, пытаются создать на уровне его эгрегора жизнеспособную модель мира (и на словах это у них прекрасно получается). Но почему же, спросите Вы, ИНЬ-ЯН мёртвый знак? Да потому, что жизнь не может быть основана на столкновении бинарных оппозиций; в природе не может существовать чётко выраженных граней соприкосновения между чёрным и белым, мужским и женским началами – при смещении двух цветов образуется третий, при контакте мужчины и женщины рождается ребёнок.

Вот эта третичность, называемая у славян ТРИГЛАВОМ или ТРИБОЖИЕМ, и является направляющей осью индоевропейского язычества, уходящего корнями в праарийские древности. Об этом свидетельствует его единая представленческая основа: ТРЕЗУБЕЦ – символ трибожия всех индоевропейских народов; ТРИМУРТИ в индоевропейском брахманизме – единство богов Брахмы, Вишну, Шивы; триумвират скифов – Табити, Папай и Апи; у германцев – Один, Вили и Ве; у кельтов – Таранис, Тевтат, Езус; сюда же можно отнести и более поздний русский былинный ТРИГЛАВ – Илья Муромец, Алёша Попович и Добрыня Никитич.

Согласно славянскому ведизму, ТРИГЛАВ воплотился в понятиях: ЯВЬ – ПРАВЬ – НАВЬ. То есть явном, скрытом и ими управляющем. Таким образом, трибожие обозначило в качестве царственной величины мало приметное явление типа утра и вечера, разводящие куда более значимые день и ночь. Не случайно именно со слов: «И было утро, и был вечер» начинается иудейская мифология – БИБЛИЯ.

Оценочные категории трибожия можно было бы считать всеобъемлющими, если бы не тот факт, что им не подвластно пространство. Пространством управляет горизонтальная структура мира, уступая трибожию (вертикали) власть над временем. Основная схема трибожия выражается такими категориями, как: прошлое – настоящее – будущее, молодость – зрелость – старость, начало – середина – конец. Горизонтальная же схема пространства четырёхмерна, она воплощается в серии понятий: север – юг – запад – восток, вперёд – назад – вправо – влево. Символ же креста выступает в роли связующего знака между вертикалью (временем) и горизонталью (пространством).

Таким образом, целое, первоначально обозначив внутри себя бинарные оппозиции или, попросту говоря, две противоположности, затем, воплотившись в триглаве, все-таки обнаруживает соединение четырёх самостоятельных величин, которые и образуют в символическом изображении архетипический символ креста.

Относительно применимости изображений крестообразной символики христианством, приобретшим крест в качестве официального логотипа сравнительно недавно, в начале седьмого века1 (ранними христианскими символами были: посох, рыбы, агнец, осёл, якорь), можно высказать следующее предположение: поскольку Иисус всё-таки был распят и принял смерть на «кресте» (хотя вряд ли это был тот крест, к изображению которого мы привыкли: Древний Рим для казни использовал Х-образные и Т-образные кресты, а зачастую, за отсутствием желания отягощать себя процессом изготовления крестов, использовал просто кол, впрочем, иудейские хроники тех времён отрицают этот факт, в них указывается на то, что Иисус был просто повешен на дереве1), то вполне возможно употребление данного знака, как намогильного, утверждающего, что всё в этой жизни смертно, смертны и дети богов и сами боги.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

СВАСТИКА

Как это будет ни удивительно для большинства наших, отравленных западной идеологической пропагандой сограждан, но СВАСТИКА - сакральный символ арийских племён, являющихся родоначальниками современной европейской цивилизации, исторически принадлежит и нам – славянам.

Я не буду, на данных мне страницах, рассказывать об этногенезе индоевропейцев, об их непосредственной связи со славянами, как с потомками некогда могучих арийских племён – всё это давно и без меня сделали другие авторы. Я же постараюсь, по мере сил, поведать Вам об истории, значении и распространении знака в различных культурно-исторических традициях.

Для начала, давайте разберёмся, что такое есть свастика? Сделаем это, хотя бы для того, чтобы устранить, если не все, то, хотя бы большую часть недомолвок и убрать из нашего подсознания, вдолбленное нам с детства, негативное отношение к этому символу.

Само название символа происходит от санскритского слова «SU», буквально означающее «связанное с благом». Славянский же эквивалент названия: «посолонь», «солнцеворот», «коловрат» – уже само название говорит о солярном происхождении знака – вращающийся по ходу солнца.Согласно данным археологов, свастика является одним из наиболее архаичных символов, встречающихся, наравне с символом креста, как его более развитый вариант1, еще в верхнем палеолите в орнаментах многих народов и в разных частях света. Неоспоримым историческим фактом является первоначальное зарождение знака в праарийской этнической среде. Древние арии, уходя со своей исторической прародины и переселяясь на новые земли, уносили с собой высокоразвитую культуру, которую они и подарили автохтонному населению новых земель. Так, свастика появилась в Европе, на Ближнем Востоке, Индии, откуда в свою очередь, уже намного позже, в качестве буддийского символа, перекочевала в Тибет, Корею, Китай.

Америка – выпадающий на первый взгляд из общей схемы, ореол распространения свастики (у индейцев Северной Америки она получила название «ВИМАНИ», что в переводе означает «бегущее солнце»). Но… лишь на первый взгляд. Берингов пролив – это сегодня его ширина 85 километров в самом узком месте, 85 километров разделяющие Сибирь и Аляску – Азию и Америку, но… так было не всегда.

В наше время глубина Берингова пролива составляет 4 – 5 километров. Для моряков, китобоев и охотников на тюленей он также негостеприимен, как и тысячелетия назад – большую часть года температура воздуха не поднимается выше нуля, температура воды не бывает выше 9 С. Высота прилива незначительна, полному блокированию полярным льдом препятствует течение в северном направлении из Тихого океана. В середине этого безотрадного пролива лежат два таких же безотрадных и крошечных кусочка суши – острова Диамеда. Поскольку же ширина пролива в самом узком месте только 85 километров, эскимосы легко могут пересекать его на своих каяках, что они с успехом делали ещё с давних времён.

Люди, переселившиеся из Сибири на Аляску, согласно утверждениям ученых, следовали за крупными животными и вместе с ними совершили это путешествие посуху!

Уильям Хауэллс из Гарвардского университета выразил эту мысль так:

«Они не знали, что перешеек будет затоплен, когда много позже растают глетчеры и уровень моря поднимется. Не ведали они, что пришли в Новый Свет, богатейший новыми животными… Пришельцы не знали и о том, что были первыми американцами».

Они вторглись на новый континент немногочисленными ордами. Это не было огромным переселением народов, какие неоднократно происходили в Азии и Европе, «народов», иммигрировавших из Сибири на Аляску не было. Пришли древние сибирские охотники, выходцы из Азии, согласно данным антропологов, принадлежавшие к общему индоевропейскому дому. Они обитали маленькими группами, постоянно преследуя крупных животных, составлявших основную часть их съестного рациона, постепенно всё дальше и дальше углубляясь внутрь континента.

Этимологический анализ древнейшей основы «SVA-SVAR» позволяет установить её непосредственную связь с аналогичными корнями в санскрите: «небо», «солнце», «солнечный свет», «блеск», а также иранских (в том числе и скифских) слов со значением: «солнце», «светить». Не менее интересен этимологический анализ слов с подобной корневой основой в русском языке – помимо того, что находятся прямые аналогии с санскритским и иранским значением слов, неожиданно выделяется ещё одна очень интересная особенность, смысл которой заключается в эффекте смешения, соединения в нечто новое, однородное, как минимум двух, не обязательно антагонистичных начал.

К той же лексической основе относятся и имена верховных богов славянского пантеона: Свентовида, Сварога и упоминаемой в Велесовой книге Птице Матери Сва, что сияет в облаках, как Солнце, являясь заступницей и покровительницей Древней Руси. «Сва» – одно из древнейших названий лебедя (сравните английское swan и германское schwan). В древнеисландской энциклопедии Снори Стурлусона «Круг земной», варяжская земля – Русь названа «Свитьодом», что дословно переводится, как народ лебеди. По свидетельству византийских хронистов, вплоть до Северного Кавказа эта земля именовалась «Лебедия».

Кстати сказать, и само слово «варяг» – тоже попадает в лексический ряд с корневой основой «SVAR». Так давайте, заодно рассмотрим историко-этимологическое значение и этого слова, прояснив для себя, кто же такие варяги на самом деле.

По уже сложившейся «традиции», варягов – русов, причисляют к викингам – скандинавам. Но насколько обоснованным является данное утверждение? Для начала определим изначальный смысл слова «варяг». «VAR» – одно из индоевропейских, обще арийских обозначений воды.

В старославянском языке (большая просьба не путать с церковно-славянским, имеющим очень отдалённое отношение к группе славянских языков) слова «варяти» и «варяж» обозначали «опережение». В современном русском языке есть слово «варить», в английском – «warm» – «нагревать» или «тёплый». Английский глагол «ward» близок по смыслу к старославянскому «варяти», однако, помимо этого имеет ещё один нюанс – «защиты», «отражения». Также, всем известно английское слово «war» – «война», «бой», «сражаться». Не менее интересен для рассмотрения и испанский язык: «varada» – слово означающее «подготовку судна», но и «судовую бригаду», и, наконец, однокоренное «varonie» – «мужественный, бесстрашный, воинственный». Направленность этимологического ряда очевидна – перед нами военный человек, если быть более точным, военный моряк. Казалось бы, всё это, как нельзя лучше вписывается в норманнскую теорию Шлецера, поскольку викинги представляли собой мобильные морские дружины. Но не будем делать поспешных выводов. Во-первых, потому, что термин «варяг», в свою историческую бытность, употреблялся лишь в славянской лексике.

Скандинавы называли себя викингами, в Европе именовались норманнами, а на Руси их звали мурманами. Во-вторых, не станем спешить причислять варягов к викингам по той причине, что варягов легко локализовать, как племя.

Согласно Тациту, в нижнем течении Эльбы, по юго-западной оконечности Варяжского моря и значительно южнее в верховьях Вислы, в земле называемой Вагрией, располагались племена варинов. Именно из этих земель, семь веков спустя пришёл в северо-восточную Русь старградский князь Рюрик (Рёрик, Рурик, Рурк, Рарог – имя сокола на различных местных диалектах старославянского языка). Именно эти земли, входившие потом в состав Мекленбургского герцогства, и по сей день, сохраняют славяно-русскую топонимику.

Однако даже если бы варяги вдруг оказались бы скандинавами, то их князья и дружины должны были принести на Русь культы скандинавских богов: Одина (или Вотана) – главы пантеона, его старшего сына громовержца Тора, с чьим именем на устах викинги устремлялись в бой, Бальдара – бога весны, воителя Тюра, Хейдмаля, Брагги, Видара, Вили, Уля, Фреера, коварного Локки; богинь: Фриг, Фреи, Идун, Йорд, Сиф, Сьефн, Фуллы, Глин. Это перечисление понадобилось для того, чтобы понять какими именно «своими» богами клянётся Олег с варяжской дружиной в Византии, скрепляя договор 907-го года: «…и клящися оружием своим, и Перуном – богом своим, и Велесом – скотьим богом».

Но помимо племенного имени варягов, корень «VAR» присутствует в имени величайшего из богов ведийского пантеона – Варуны – вседержителя вселенной, самодержца над миром и людьми, главного из адитьев. Космические функции Варуны таковы: Он – тот, кто сотворил мир и удерживает его, он заполняет воздушное пространство, расширяет землю, укрепляет Солнце, измеряет Землю Солнцем, поднимает на небо; небо и земля подвластны ему; день и ночь – его одежда. Варуна дал движение Солнцу, оно его глаз, сам он тысячеглаз (не правда ли, похоже на описание движения свастики).

Но, как говорил Бабель, не будем уводить разговор в боковые улицы, увлекаясь рассуждениями на непочатой ниве индийского ведизма, а обратим свой взгляд к нашим родным верховным богам славянского пантеона: Свентовиду – «богу богов», имя которого дословно читается, как «свет жизни»; Сварогу – держателю небесного мира и источнику вселенского света и Птице Матери Сва. Здесь мы можем наблюдать слияние или смыкание двух мифологических образов: Сварога Отца и Матери Сва, как взаимодополняющих и уравновешивающих величин, причём слияние этих двух величин, не только не противоречит идее триглава, так как Сварог и Матерь Сва, следуя своему космическому предназначению, создают третье начало – людей, заканчивают творение мира, дают и поддерживают свет во вселенной, но и идеально вписываются в ранее сделанное нами наблюдение, касательное значения слов с корневой основой «SVA – SVAR» в русском языке.

На протяжении веков, свастика притягивала к себе пророков от мистицизма, в наше время обильно сдобренного националистической идеей (кстати говоря, христианство тоже не избежало соблазна присвоить свастику себе, обозвав её «гаммированным крестом»). Но, как правило, все новоиспечённые лидеры, использовали и используют, сей знак совершенно бестолково, без учёта его истинного архетипического смысла и энергетического воздействия (исключение составляет лишь Гитлер, который не без помощи свастики сумел заварить подобную кашу, но и он, к сожалению, а может быть и к счастью, так и не смог понять до конца её истинного смысла и значения, но об этом чуть позже).

Для древних ариев, свастика была не просто солярным знаком – она была символом движения, обновления, сменяемости всего, как материального, так и духовного. Причём и идею движения отображает лишь вращающаяся свастика, в то время как простая лишь обнаруживает его. Так же, нельзя не упомянуть о направленности вращения знака и его значении: вращение по часовой стрелке отражает стремление ко всему связанному с жизнью, с положительными качествами и активным мужским началом; вращение же против часовой стрелки, напротив, указывает на умирание, на отрицание всего положительного и пассивность поведения1. Именно в силу этого свойства древние греки, узнавшие о свастике от не всегда дружелюбных к ним славянских и малоазиатских народов, изменили поворот своего «тетраскеле» (четвероногое, паук) влево, вместе с тем изменив его значение на диаметрально противоположное, превратив его в знак зла, заката, гибели, смерти. Даже в наши дни употребление подобного символа на геоментальном пространстве Индии, подчинённом отголоскам арийской миросозерцательной системы верований, может вызвать адекватный всплеск негативных эмоций, так как подобный поворот знака, называемый «сауастика», означает ночь и чёрную магию, а также тёмное божество Кали2, несущее смерть и разрушение.

Так, давайте же, проведём симбологический анализ и, заодно, рассмотрим прикладное применение моей гипотезы к таким известным символам, как: эмблема «Теософского общества» мадам Блаватской, эмблема Русского Национального Единства господина Баркашова и эмблематику германских национал-социалистов времён Третьего Рейха, а также попутно разберём один из основных буддийских символов – «сваргу».

Буддийская «сварга», изначально обнаружив движение, почти сразу же его «умерщвляет» структурным конструированием оконечностей знака, то есть, непонятно, в какую же из сторон он вращается. Знак завязает в пространстве, он уже не вращается, хотя всё время графически отображает идею вращения, то есть стоя на месте, он создаёт видимость движения, которое и подкупает подсознание человека. Подобная ситуация идеально иллюстрирует восточную философскую концепцию, подчинённую таким принципам, как До (путь), который результату отводит второстепенную роль (т. е. если Вы пошли в лес за грибами, то Ваша цель не набрать грибов, а просто походить с корзиной) и «у-вей», проще говоря, не деянию, которое, по её мнению, отражает истинную природу человека, освобождает его от агрессивных страстей, создаёт равновесие между микромиром человека и макромиром – Космическим Началом.

Но можно ли прожить без агрессии? Для ответа на этот вопрос обратимся за разъяснениями к природе. Что такое агрессия в природе? – Это норма поведения! – скажет Вам любой зоопсихолог. Именно агрессивность выявляет способность молодого самца вести бой за самку, агрессивность, вызов поединщика на брачный турнир, в конечном счёте, предваряет и сам бой, и победу, и право на потомство. Более того, именно отсутствие агрессии, выражаемое специфической позой животных, является регулирующим фактором в данном поединке, – прижмите хвост, наклоните голову, и Вас оставят в покое.

Другой характерный пример – защита территории или потомства. Как кроме агрессии Вы сможете показать своё изначальное право на данную землю или же, как может курица спасти свой выводок от коршуна? Единственный шанс – напугать. Отсюда и агрессия.

А разве инстинкт насыщения, то есть продления жизни, не использует агрессию, посягательство на чьё-то существование? Восточная философия ответила на этот вопрос по-своему. Нельзя поедать животных – питайся за счёт растений! Но разве посягательство на жизнь растения, отнимание у него плода или даже просто хождение по траве не является, по сути, агрессией? Получается, что против одного сопредельного мира, мира животных, воевать нельзя, а другой сопредельный с человеком мир, мир растений, в расчёт, вообще, не идёт. Вот так философия! Точно так же не усматривает она и отсутствия принципа жестокости в природе, и уж, тем паче, отсутствия этого принципа у агрессора. Агрессивные свойства, как правило, отражают сильное начало, тогда как жестокость – свойство, исключительно, начала слабого. И здесь всё предельно ясно. У сильного нет нужды в изощрённом способе уничтожения или подчинения себе. Другое дело - слабый. Если ему выпало счастье оказаться в тактическом преимуществе перед сильным, то использовать этот шанс нужно с максимальным эффектом, иначе слабый обречён. Таким образом, восточная мораль вполне допускает жесточайшее уничтожение противника в восточных единоборствах, добивание поверженного самыми изуверскими способами, например, выдавливанием глаз или вырыванием детородных частей тела. Причём это не влияет на принципы духовной гармонии и идеи «у-вей» – недеяния. И в этом нет ничего странного. Культ слабого начала, недеяния, последователен во всём. Возьмем, для наглядности, христианское миролюбие, доказывающее правоту кротостью и смирением. Реки крови текут из-за такого «недеяния», достаточно вспомнить изуверства инквизиции или русский церковный раскол, при котором староверов заживо сжигали целыми деревнями. И при всём при том, палачи ни сколько не сомневались в праведности своих действий. Так как эти действия оправдывала природа данного культа.

Официальная эмблема «Теософского Общества», так же как и туманные и несуразные рассуждения Елены Блаватской, о происхождении рас и мироустройстве вселенной, изложенные ею в книгах «Разоблачение Исиды» (1877) и «Тайная доктрина» (1888), является ни чем иным, как мешаниной различных духовно религиозных традиций. Здесь воедино переплелась символика Востока, Европы и Иудеи, образовав бессмысленное нагромождение идей, графически отображённых в наборе определенных символов.

Сами «теософы» прочитывают собственную символику так: змея, проглатывающая свой хвост – олицетворение вечной жизни, внутри которой расположен египетский крест (анкх), означающий воскрешение, заключённый в «могендав» (шестиконечную звезду или щит Давида), символизирующую соединение двух миров – духовного и физического. Позволю себе не согласиться с таким толкованием «Братьев Теософов», так как если трактовка змеи ещё сходиться с общим пониманием данного символа в ведической традиции Индии, то «анкх» вовсе не является символом воскрешения – в Египте он почитался как знак плодородия, как ключ к дверям бессмертия, вечной загробной жизни; реже ему приписывались солярные функции и свойства. На Востоке под ним понимали, символ графически отображающий идею соединения – единства мужского и женского начал. В Европе, на геоментальном пространстве, занимаемом германскими племенами, знак почитался наравне со свастикой, как Мьёльнир – молот Тора (Донара). И даже христианство, обозвавшее сей символ «крестом святого Антония», не зашло в своих высказываниях столь далеко – для христиан знак креста является просто «символом веры», но никак не воскрешения, по тому, как именно на кресте Иисус принял смерть, а вот воскрешение произошло уже в склепе. Касательно же толкования значения шестиконечной звезды, можно сказать, что здесь «Братья Теософы» пошли по пути восточной философии, разделив мир на бинарные оппозиции – на чёрное и белое, что противоречит самой идее построения знака, как с точки зрения симбологии, так и с позиции древней языческой традиции.

Структурная конструкция знака представляет собой соединение двух триглавов (треугольников), назовём их условно триглавами Яви и Нави – белым и чёрным, мужским и женским началами, образующих в центре знака новое, цельное, чрезвычайно активное начало – ромб, соответствующий идее Прави, уравновешивающий такие антагонистичные начала, как Явь и Навь. И данное утверждение не является голословным, его подтверждает сама Природа. Мало того, что в Природе отсутствуют чистые цвета, как таковые, спросите у любого ювелира: существует ли в поделочных камнях естественного происхождения чёткая разграничительная линия в точке соприкосновения чёрного и белого цветовых оттенков. На что Вы всегда получите отрицательный ответ, между ними всегда расположена, порой заметная только при очень большом увеличении, полоска серого оттенка, воплощающая в себе идею равновесия и баланса.

Не буду очень глубоко анализировать всю символику «Теософского Общества», так как в разрезе данной главы меня интересует лишь свастика, расположенная в верхней части эмблемы, по словам теософов, означающая санскритский знак мудрости. Но, как я уже говорил в начале этой главы о значении направленности вращения знака, если это и мудрость, то мудрость, направленная на пассивное отрицание