Гребанный джеффри. Гребанный «barefoot contessa». Гребанная еда на вынос, съеденная в одиночестве.

Когда стало достаточно поздно, чтобы я могла вполне оправданно лечь спать и оставить ужасный день позади, я поволокла себя печальную в спальню. Я пошла за пижамой и тогда осознала, что ничего не постирала. Блин. Я покопалась в ящике с пижамками в поисках хотя бы чего-нибудь. У меня очень даже много всяких сексуальных штучек, оставшихся с тех времен, когда мы с «О» еще имели нечто общее.
Я поворчала, пораздражалась и, наконец, вытащила розовую ночнушку в стиле бэби-долл. Она была милой, отделанной оборками, и, хотя раньше я любила спать в красивом белье, сейчас я его ненавидела. Оно было материальным напоминанием о пропавшей «О». Хотя прошло некоторое время с тех пор, как я пыталась установить с ней контакт. Может быть, сегодня именно та самая ночь. Я определенно была напряжена. Никому разрядка не нужна больше, чем мне.

Я выгнала Клайва из комнаты и закрыла дверь. Ему не следует этого видеть.
Я включила INXS, потому что сегодня мне нужна была вся возможная помощь. Майкл Хатченс всегда приближал меня к оргазму. Я забралась в постель, взбила подушки у себя за спиной и скользнула под одеяло. Из-за крошечной ночнушки мои обнаженные ноги скользнули по прохладному хлопку простыней. Нет ничего похожего на ощущение только что побритых ног, коснувшихся роскошного, дорогого постельного белья. Может быть, в конце-то концов, это и было хорошей идеей. Я закрыла глаза и попыталась замедлить дыхание. Несколько последних раз, когда я старалась обнаружить «О», я была настолько расстроена, что к концу оказывалась чуть ли не в слезах.

Сегодняшний вечер я начала со своей обычной серии фантазий. Я начала с Каталано, позволив своим рукам пробраться под край ночнушки и подняться к груди. Пока я думала о Джордане Каталано ака Джареде Лето, целующем Энджелу Чейз в школьном подвале, я представляла себя на ее месте. Я чувствовала его многочисленные и медленные поцелуи на своих губах, и это его руки скользили по моей коже к соскам. Когда мои (Джордана) пальцы начали их мять, я ощутила это знакомое потягивание в низу живота, и повсюду разлилось тепло.

Мои глаза все еще были закрыты, когда картинка сменилась на Мэтта Дэймона в роли Джейсона Борна, атакующего мою кожу. Мы вдвоем бежали от правительства, и только благодаря нашей физической связи оставались в живых. Мои (Джейсона) пальцы легко скользнули вниз по моему животу, пробравшись в сочетающиеся с ночнушкой трусики. Я чувствовала, что фантазии срабатывают. Мои прикосновения пробуждали что-то, возбуждали что-то внутри. Я резко вздохнула, когда ощутила, насколько я готова для Джейсона и Джордана.

Боже. От мысли о них двоих вместе, старающихся вернуть мою «О», я вздрогнула. С моих губ сорвался стон и я перешла к более серьезным методам.

Я отправилась за Клуни. Образы Клуни пришли мне на ум, пока мои пальцы дразнили и кружились, изгибались и снова дразнили. Дэнни Оушен... Джордж из «Фактов из жизни»...

А потом я применила главное.

Доктор Росс. Третий сезон «Скорой помощи», после того, как стрижка Цезарь была поправлена. Мммм... Я стонала и стонала. Это помогало. Я в самом деле возбудилась. Впервые за несколько месяцев, казалось, что мои мозги и остальные части тела работают сообща. Я перевернулась на бок, положив руку между ног, видя, как передо мной на колени встает доктор Росс. Он облизнул губы и спросил меня, когда в последний раз кто-то заставлял меня кричать.

Ты даже не представляешь. Заставь меня кричать, доктор Росс.
За крепко закрытыми глазами я увидела, как он наклонился ко мне, его рот все приближался и приближался. Он нежно раздвинул в стороны мои колени, целуя внутреннюю сторону каждого бедра. Я и вправду чувствовала его дыхание на своих ногах, от которого меня пробирала дрожь.

Его рот открылся и высунулся этот идеальный язык Клуни, чтобы меня попробовать.

Бам.

— О, боже.

Бам-бам.

— О, боже.

Нет. Нет. Нет!

— Саймон... ммм... — хихиканье.

Я не могла этому поверить. Даже доктор Росс выглядел сбитым с толку.

— Так, — хихиканье, — офигительно, — хихиканье, — хорошо... ха-ха-ха-ха!
Я застонала, почувствовав, что доктор Росс меня покидает. Я была вся влажная, неудовлетворенная, а теперь Клуни думает, что кто-то над ним смеется. Он начал пятиться...

Нет, не покидай меня, доктор Росс. Только не ты!

— Вот так! Вот так! Ох... ох... ха-ха-ха-ха!

Стены затряслись и стенодолбежка началась.

Вот так. Высмейся, сука...

Я вскочила на ноги, Каталано, Борн и любимый Клуни исчезали в клочках обремененного тестостероном дыма. Я откинула одеяло, распахнула дверь и вылетела из спальни. Клайв выпустил когти и начал упрекать меня за то, что я выгнала его, но когда увидел выражение моего лица, благоразумно позволил мне пройти.
Я пронеслась к входной двери, пятками топая по паркету. Я была больше, чем зла. Я была вне себя от ярости. Я была так близка. Я открыла дверь с силой тысячи рассерженных «О», которым веками отказывали в получении удовольствия. Я начала стучать в его дверь. Я долбила сильно и долго, прямо, как должен был долбиться в меня Клуни. Я стучала снова и снова, не смягчаясь, не прекращая. Я слышала звуки шлепания босых ног, идущих по направлению к двери, но все равно не прекращала. Срыв всего дня, недели, месяцев без «О» высвободился в виде тирады, подобно которой еще никто не видывал.
Я услышала дребезжание замка и звук снятия цепочки, но я и дальше стучала. Я начала орать.

— Открой дверь, кретин, или я сквозь стену пройду!

— Полегче. Прекрати грохотать, — услышала я слова Саймона.

Затем дверь распахнулась, и я уставилась. Вот и он. Саймон.
Вырисовывающийся на фоне приглушенного света, Саймон стоял, одной рукой держа дверь, а другой удерживая вокруг бедер белую простыню. Я обвела его взглядом с головы до ног, моя рука все еще висела в воздухе, сжатая в кулак, который пульсировал, так сильно я стучала.

У него черные, как смоль, волосы, топорщащиеся к верху, скорее всего, благодаря рукам Хохотушки, которые были в них зарыты, пока он ее обрабатывал. Его глаза пронзительно-голубые, а скулы, такие же выразительные, как и челюсть. Что завершало комплект? Припухшие от поцелуев губы и то, что выглядело, как почти трехдневная щетина.

Боже, у него щетина. Как я умудрилась упустить это из виду с утра?
Мой взгляд опустился по его длинному, худощавому телу. Он загорелый, но это не преднамеренный загар, а уличный, обветрившийся, мужской загар. Его грудь вздымалась и опускалась от частого и тяжелого дыхания, а кожа сексуально блестела от пота. Когда мой взгляд переместился ниже, я увидела дорожку темных волос, ведущую под простынь. Пресс с шестью кубиками. Мышцу в форме буквы V, которая есть у некоторых мужчин и которая на нем не выглядела странно или перекачано.
Он сногсшибателен. Конечно, он сногсшибателен. И почему у него обязательно должна быть щетина?

Я нечаянно резко вздохнула, когда мой взгляд опустился ниже, чем собирался. Но его туда просто притягивало, словно магнитом, все ниже и ниже. Под простыней, которая и так уже была спущена с его бедер ниже, чем того требовали «приличия»...
У.
Него.
Все.
Еще.
Стоял.

 

Глава 5.

 

 

— О, боже.

Бам.

— О, боже.

Бам-бам.

Я поднималась вверх по постели от силы его толчков. Он входил в меня решительно, давая мне именно столько, сколько я могла принять, а затем подталкивал меня за эту грань. Он смотрел на меня, пристально, сверкая своей хитрой ухмылкой. Я закрыла глаза, позволив себе прочувствовать, насколько глубоко я была затронута. И под глубоко я имею в виду глубоко...

Он схватил меня за руки и поднял их мне за голову, прижав к изголовью кровати.

— Тебе стоит крепко держаться, — прошептал он и закинул мою ногу себе на плечо, изменив темп движения своих бедер.

— Саймон! — взвизгнула я, чувствуя, как начинают сокращаться все мышцы в теле. Его глаза, эти чертовы голубые глаза, всматривались в мои, пока меня трясло.

— Ммм, Саймон! — снова вскрикнула я. И сразу же проснулась — с руками, заведенными за голову, которыми я крепко держалась за спинку кровати.

На мгновение я закрыла глаза и заставила пальцы разжаться. Когда я взглянула на них, то увидела следы, оставшиеся от столь сильной хватки.

Я попыталась сесть. Все мое тело было покрыто потом, и я тяжело и часто дышала. Я и вправду так дышала. Простыни, смятые в комок, я обнаружила в изножье кровати со спрятанным под ними Клайвом, у которого наружу выглядывал только носик.

— Ох, Клайв, ты прячешься?

— Мяу, — послышался злобный ответ, и за кошачьим носиком последовала наружу крошечная мордочка.

— Можешь вылезать, глупенький. Мамочка прекратила кричать. Надеюсь, — хихикнула я, рукой пробежав по влажным волосам.

Я очаровательно взмокла даже сквозь пижаму, поэтому поднялась и встала под кондиционер, охлаждаясь, и начала успокаиваться.

— Ты была близко, да, «О»? — я скривилась и сжала ноги, почувствовав не неприятную боль между ними.

С той самой ночи, когда Саймон и я «встретились» в коридоре, он, не переставая, мне снился. Я не хотела этого, правда не хотела, но мое подсознание взяло верх и развлекалось с ним. По ночам. В этой части мои тело и мозг разделились: Мозг знал лучше, Нижняя Кэролайн не была так уж уверена...

Клайв протиснулся мимо меня и побежал на кухню, чтобы попрыгать около своей миски.

— Да, да, да, успокойся, — прохрипела я, пока он крутился вокруг моих лодыжек.
Я насыпала в его миску немного сухого корма и поставила на подогрев кофе. Я прислонилась к тумбе и попыталась собраться. Я все еще тяжеловато дышала.
Тот сон был... что ж, он был реалистичным. Я снова подумала о его теле, нависающем над моим, струйках пота, сбегающих по его носу и капающих на грудь. Он опустился бы и провел языком вверх по моему животу, к груди, а потом...

Пик! Пик!

Мистер Кофе вернул меня на землю из моих непристойных мыслей, и я была ему благодарна. Я чувствовала, что снова возбуждаюсь. Неужели это станет проблемой?
Я налила чашечку кофе, почистила банан и выглянула в окно. Я проигнорировала желание помассировать банан и затолкать его себе в рот. Ох, боже, толчки! Все это быстро направлялось южнее. И под южнее я имею в виду...

Я дала себе пощечину и заставила голову думать о чем-либо, кроме блядуна, с которым делила стену. О каких-нибудь глупостях.

О чем-нибудь безобидном.

Рыбки, раки... раком... поза раком...

Рожки с мороженым... облизывание его рожка и двух шариков...

Детские шалости... черт... неужели я хочу делать все, чтобы Саймон не сказал...

Ладно, хватит! Сейчас ты даже не пытаешься.

Находясь в душе, я пела «The Star Spangled Banner» снова и снова, чтобы удержать руки от каких-либо дел, кроме мытья тела. Мне необходимо было помнить какой он мудак, а не то, как он выглядел, замотанный в одну только простынь, с ухмылкой на лице. Я закрыла глаза и встала под воду, снова вспоминая ту ночь. Как только я перестала пялиться на его... ну... его «под простыней», то открыла рот, чтобы заговорить:

— А теперь послушай меня, мистер, ты вообще понимаешь, насколько ты громок? Мне нужен сон! Если мне придется слушать еще одну ночь, по правде говоря — хоть одну минуту, как ты и твой гарем долбитесь в мою стену, я с ума сойду!
Я орала, чтобы выпустить все напряжение, которое было бы, могло бы, должно бы было быть выпущено по методу Клуни.

— Просто успокойся. Все не может быть настолько плохо. Эти стены очень даже толстые. — Он усмехнулся, постучав кулаком по дверной коробке, пытаясь напустить немного очарования. Было ясно, что он привык получать желаемое. С таким-то прессом, я понимала почему.

Я потрясла головой, чтобы сосредоточиться.

— Ты чокнулся? Толщина стен и близко не стоит с непрошибаемостью твоей головы. Я все слышу! Каждый шлепок, каждое мяу, каждое хи-хи и ха-ха и с меня этого хватит! Эта хрень сейчас же прекратится! — взвизгнула я, чувствуя, что лицо полыхает от злости. Я даже изобразила пальцами кавычки, чтобы подчеркнуть значимость «шлепка», «мяу» и «хи-хи» и «ха-ха».

Когда я заговорила о его гареме, он переключился с очарования на ругань.

— Эй, достаточно! — крикнул он в ответ. — Чем я занимаюсь в собственном доме — мое дело. Приношу извинения, если тебя побеспокоил, но ты не вправе просто прийти ко мне посреди ночи и указывать, что мне делать, а что нет! Что-то я не вижу, чтобы я приходил к тебе через весь коридор и долбал по твоей двери.

— Нет, ты долбишь по моей гребаной стене. У нас в спальнях она смежная и ты находишься прямо напротив меня, когда я пытаюсь заснуть. Прояви хоть немного элементарной вежливости!

— Что ж, и как так вышло, что ты меня слышишь, а я тебя нет? Постой, постой, в твои стены никто не долбится, не так ли?

Он ухмыльнулся, и я почувствовала, как кровь отлила от лица. Я крепко скрестила на груди руки и, посмотрев вниз, вспомнила во что одета.

Розовая ночнушка в стиле бэби-долл. Что за способ доказать правоту.
Пока я кипела от злости, его взгляд скользнул вниз по моему телу, беззастенчиво вбирая им розовое кружево и то, как торчит мое бедро, пока я сердито притопываю ногой.
Наконец, его взгляд вернулся к моим глазам и, не отводя его, Саймон встретился со мной глазами. Затем его голубые очи сверкнули, и он мне подмигнул.

Я взбесилась.

— Аааах! — вскрикнула я и влетела обратно в свою квартиру.

До смерти боясь, я позволила воде смыть мое разочарование. С тех пор я его не видела, но что, если увижу? Я ударилась головой об плитку на стене.
Спустя сорок пять минут я открыла входную дверь и бросила через плечо Клайву «пока», про себя взмолившись, чтобы в коридоре не было никаких случайных девочек из гарема. Все чисто.

Я опустила на глаза солнцезащитные очки, выйдя из здания, едва заметив Range Rover. И под «едва» я имею в виду, что едва заметила, что ровер рифмуется с пуловер, как в «сними с меня пуловер» и...

Кэролайн!
Возможно, у меня и есть проблемка.

 

* * *

 

Позже тем днем в мой кабинет заглянула Джиллиан.

— Тук-тук, — сказала она, улыбаясь.

— Привет! Что такое?

Я отклонилась на своем стуле.

— Спроси меня о доме в Саусалито.

— Эй, Джиллиан, как дом в Саусалито? — спросила я, закатывая глаза.

— Готов, — прошептала она и вскинула вверх руки.

— Иди ты! — прошептала я в ответ.

— Полностью, совершенно, абсолютно точно готов! — взвизгнула она и села напротив меня.

Мы ударились кулаками над столом.

— А вот и хорошие новости. Надо отметить.

Я потянулась к ящику стола.

— Кэролайн, если ты сейчас вытащишь бутылку скотча, мне придется проконсультироваться с отделом кадров, — предупредила она, ухмыльнувшись.

— Во-первых, ты и есть отдел кадров. Во-вторых, ха, будто бы я буду хранить скотч в офисе! Это ж очевидно, что он налит во фляжку привязанную к моему бедру, — захихикала я, вытаскивая на свет Божий леденцы «BlowPop» на палочке.

— Мило. Еще и арбузные. Мои любимые, — сказала она, когда мы их развернули и начали сосать.

— Так, расскажи мне все о нем, — напомнила я.

Я немного консультировала Джиллиан, когда она наводила последние штрихи в восстанавливаемом ими с Бенджамином доме, и знала, что это именно тот тип дома, о котором я мечтаю на протяжении многих лет. Как и Джиллиан, он будет теплым, гостеприимным, утонченным и наполненным светом.

Некоторое время мы поболтали, а затем она дала вернуться мне к работе.

— Кстати, вечеринка по случаю новоселья на следующих выходных. Ты и твоя компашка приглашены, — сказала она на пути к двери.

— Ты только что сказала компашка? — спросила я.

— Может быть. Вы будете?

— Звучит отлично. Можем мы что-нибудь принести и попялиться на твоего жениха?

— Даже не смей, как ответ на первый вопрос, и ничего меньше я бы и не ожидала на второй, — воодушевленно сказала она.

Я улыбнулась, вернувшись к работе. Вечеринка в Саусалито? Звучит многообещающе.

 

***

 

— Ты же не на полном серьезе на него запала? Я о том, что, сколько ты уже снов о нем видела? — спросила Мими, посасывая свою соломинку.

— Запала? Нет, он — мудак! Почему бы я...

— Конечно, нет. Кто знает, где побывал его член? Кэролайн никогда бы такого себе не позволила, — перебросив волосы через плечо, ответила за меня София, чем повергла в ступор бизнесменов, сидящих за соседним столиком, которые пялились на нее с момента нашего прихода сюда.

Мы встретились, чтобы пообедать в нашем любимом небольшом бистро на Север Бич.

Мими откинулась на своем стуле и захихикала, пнув меня под столом.

— Отвали, ничтожество, — я пристально на нее уставилась, сильно покраснев.

— Ага, отвали, ничтожество! Кэролайн знает лучше, чем... — засмеялась София, но оборвала предложение на полуслове, наконец, сняв солнцезащитные очки и посмотрев на меня.

Виолончелистка и ничтожество смотрели, как я ерзаю на стуле. Одна улыбалась, вторая ругалась.

— Ааа, Господи, Кэролайн, только не говори мне, что ты запала на этого парня? «О» нет, это так, да? — пригрозила мне София, когда официант поставил перед нами бутылку вина «Пеллегрино». Он пялился на нее, пока она пропускала волосы сквозь пальцы, но она отправила его восвояси тщательно выверенным подмигиванием. Она знала, как на нее реагировали мужчины, и было забавно наблюдать, как они смущаются из-за нее.

Мими была другой. Она была такой крошечной и прелестной, что, по началу, мужики притягивались ее врожденным очарованием. Но потом они по-настоящему на нее смотрели и осознавали, какая она милая. Что-то в ней заставляло мужчин хотеть позаботиться о ней и защитить... пока они не оказывались в спальне. Так мне говорили, во всяком случае. Такая уж она ненормальная...

Мне говорили, что я привлекательная, и иногда я в это даже верила. По хорошим дням я знала, что могу это использовать. Я никогда не чувствовала себя такой сексуальной, как София, или идеально собранной, как Мими, но и во мне кое-что было. Я знала, что когда мы втроем выбирались куда-то, то реально могли устроить тот еще вечер, и до недавнего времени этим пользовались.

Каждая из нас западала на определенный тип, что было хорошо. Нам редко нравились одни и те же парни.

София была очень разборчива. Она предпочитала, чтобы ее мужчины были высокими, подтянутыми, привлекательными. Ей нравилось, когда они не слишком высокие, но возвышаются над ней. Она хотела, чтобы ее мужчины были вежливыми, умными и, желательно, блондинами, что было ее настоящей слабостью. Помимо прочего она таяла от южного акцента. Серьезно, если парень назовет ее «сладенькая», она сразу потечет. Я знаю об этом, так сказать, из первых рук, потому что повеселилась с ней одну ночь, когда она была пьяна в стельку, и использовала свой лучший оклахомский акцент. Мне пришлось ее отпихивать весь остаток ночи. Она утверждала, что дело было в колледже и ей хотелось экспериментов.

Мими же, с другой стороны, была разборчивой, но у нее не было определенного образа. Ей нравились габариты. Она предпочитала, чтобы ее мужчины были большими, накачанными, высокими и сильными. Ей нравилось, когда им приходилось поднимать ее для поцелуя или ставить на стул, чтобы не свернуть себе шею. Она отдавала предпочтение немного саркастичным мужчинам, но ненавидела снисходительных. Из-за своего маленького роста она склонялась к выбору того типа мужчин, которые хотели «защищать». Но подружка с детства занималась карате, и ничья защита ей не была нужна. Она была задирой в винтажной юбке.

Меня припереть к стенке было сложнее, но я знала, что это он в тот момент, когда видела. Я была прямолинейной, как Верховный суд и порнография. Я склонялась к «уличным» парням — спасателям, дайвингистам, скалолазам. Мне нравились мужчины с коротко стриженными, но немного взлохмаченными волосами, воспитанные, но с намеком на «плохого мальчика», и зарабатывающие достаточно, чтобы мне не приходилось изображать мамочку. Я провела целое лето с серфером, который был горячее ада, но не мог заплатить за собственное арахисовое масло. Даже круглосуточные оргазмы, которыми Мика меня одаривал, не спасли его, когда я обнаружила, что он использовал мою кредитку для оплаты воска для своей доски. И своих телефонных счетов. И своей поездки на Фиджи, на которую меня даже не пригласил. На хрен тебя, серфер. На хрен.
Ну, может я и позабавилась с ним «на дорожку» еще разок перед тем, как он свалил. Ааааах, дни до отбытия «О». Круглосуточные оргазмы. Эх...

— Так, подожди минуту, ты видела его после стычки в коридоре? — спросила София после того, как мы сделали заказ, а я вернулась из воспоминаний о серфере.

— Нет, — пожаловалась я.

Мими успокаивающе похлопала меня по руке.

— Он — милашка, да?

— Блин... да! Слишком хорош для своего же блага. И он такая сволочь!
Я так сильно ударила рукой по столу, что приборы даже подпрыгнули. София и Мими обменялись взглядами, и я показала им средний палец.

— И потом, тем утром, он стоял в коридоре с Муркиной и целовал ее! Такое ощущение, что там какой-то больной, свихнувшийся центр оргазмов, и я не хочу иметь к этому никакого отношения! — сказала я, яростно прожевывая свой салат, после того, как рассказала всю историю в третий раз.

— Не могу поверить, что Джиллиан не предупредила тебя об этом парне, — удивилась София, возя гренки по своей тарелке.

Она снова отказывалась есть хлеб, находясь в ужасе от пяти фунтов, которые, по ее уверениям, она набрала за прошедший год. Она в этом не нуждалась, но спорить с Софией, когда что-то втемяшилось ей в голову, было бесполезно.

— Нет, нет, она говорит, что не знает его, — отчиталась я. — Должно быть, он переехал туда в то время, которое прошло с ее последнего визита в квартиру. Я имею в виду, что она почти не оставалась там. Они сохраняли квартиру просто, чтобы всегда было где остаться на ночь в городе. Если послушать соседей, то он живет в здании около года или вроде того. И все время путешествует.

Говоря, я сообразила, что собрала чуть ли не досье на этого парня.

— Так он устраивал марафоны стенодолбления на этой неделе? — спросила София.

— Вообще-то, все было относительно тихо. Либо он, наконец, ко мне прислушался и ведет себя по-добрососедски, либо его член все-таки сломался в одной из них и ему потребовалась медицинская помощь, — сказала я немного чересчур громко. Должно быть, бизнесмены слушали достаточно внимательно, потому что все, как один, поперхнулись и заерзали на своих сидениях, скорее всего, кладя ногу на ногу в знак невольного сочувствия. Мы захихикали и продолжили обедать.

— Говоря о Джиллиан, вы, девчонки, приглашены в ее дом в Саусалито на вечеринку по случаю новоселья в следующие выходные, — сообщила им я.

Они немедленно начали обмахиваться рукой. Бенджамин был единственным мужчиной, который нравился нам, всем троим. Каждый раз, когда мы спаивали Джиллиан, мы признавались ей в нашей влюбленности и заставляли ее рассказывать истории о нем. Если нам везло и мы вливали в нее побольше мартини... что ж, скажем так, приятно было знать, что секс продолжает и дальше быть стоящим, даже если твоему мужчине далеко за сорок. История о Бенджамине и комнате Тонга в отеле «Fairmont»? Ух ты. Она — счастливица.

— Будет круто. Почему бы нам не прийти и не собраться в твоей квартире, как в старые, добрые времена? — завизжала Мими, а София и я заткнули уши.

— Да, да, отличная идея, только не визжи больше, а то мы тебя отдадим вместо оплаты по чеку, — проворчала София, когда Мими, с сияющими глазами, уселась обратно на свое место.

После ланча Мими ушла на свою следующую встречу, проходящую за углом, а мы с Софией сели в такси.

— Ну, грязные сны о твоем соседе. Послушаем, — начала она к огромной радости водителя.

— Глаза на дорогу, сэр, — проинструктировала я, поймав его за наблюдением за нами через зеркало заднего вида.

Я позволила мыслям унестись в сторону снов, которые являлись мне всю прошедшую неделю. Никакого удовольствия ко мне, в свою очередь, не являлось, в результате чего мое сексуальное неудовлетворение раздулось до критической точки. Раньше, когда я могла игнорировать «О», все было нормально. Но теперь меня каждую ночь пытали сны о Саймоне, так что отсутствие «О» было еще более явным. Клайв стал спать на комоде, подальше от моих елозящих ног, как вы понимаете.

— Сны? Сны так хороши, но он такой мудила! — заявила я, ударив кулаком по двери автомобиля.

— Я в курсе. Ты просто непереставая продолжаешь это повторять, — добавила она, внимательно на меня посмотрев.

— Что? Что это за взгляд такой?

— Ничего. Просто на тебя смотрю. Ты несказанно взвинчена из-за кого-то столь мудистического, — сказала она.

— Знаю, — вздохнула я, посмотрев за окно.

 

* * *

 

— Ты пихаешься.

— Нет.

— Серьезно, Мими, какого черта лежит у тебя в кармане? У тебя достоинство отросло? — воскликнула София, отдергивая голову, пока Мими пропускала ее волосы через стайлер для завивки.

Я улыбнулась со своего места на кровати, где сидела, застегивая босоножки. Я накрутила волосы на бигуди еще до прихода девчонок, поэтому была избавлена от полной процедуры наведения марафета. Мими изображала из себя кого-то вроде исключенного ученика школы красоты, и, если бы могла открыть салон в собственной спальне, она бы об этом обязательно подумала.

Мими вытащила расческу из кармана и показала ее Софии, прежде чем начала делать начес.

Мы готовились к вечеринке, прямо как во времена учебы в Беркли, все было таким же, вплоть до охлажденных дайкири. Хотя мы и проапгрейдились до хорошего алкоголя и свежевыжатого лаймового сока, коктейли все равно ударяли в голову и делали нас немного гиперактивными и шальными.

— Ладно, ладно... никогда не знаешь с кем можешь познакомиться вечером! Ты же не хочешь встретить Прекрасного Принца с плоской прической? — привела свой довод Мими, заставив Софию наклонить вниз голову, чтобы «добавить немного объема на макушке». Ты не споришь — ты просто позволяешь ей это делать.

— У меня нигде нет ничего плоского. Если на виду будут мои девочки, то Прекрасный Принц даже не заметит есть ли у меня волосы, — пробормотала София, от чего у меня начался очередной приступ хихиканья.

Затем сквозь наш смех я услышала голоса в соседней квартире. Я встала с постели и подошла ближе к стене, чтобы лучше слышать. На этот раз вместо одного Саймона слышались два других, явно мужских, голоса. Я не могла разобрать их слов, но внезапно из-за стены так громко раздалась музыка «Guns N’Roses», что даже София и Мими прекратили свои дела.

— Это что за на хрен? — рявкнула София, дико осматривая комнату.

— Я так понимаю, что Саймон — фанат «Guns N’Roses», — пожала плечами я, про себя радуясь приглашению в джунгли. Я натянула на лоб головную повязку и исполнила танец Эксла к радости Мими и насмешке со стороны Софии.

— Не, не, не — это не то, дурында, — заворчала София, перекрикивая музыку, и схватила другую повязку.

Мими со смехом кричала, пока мы с Софией бились за звание лучшего танца Эксла. Пока, конечно, София не натворила дел с прической. Тогда Мими набросилась на нее. София запрыгнула на кровать, чтобы убежать от нее, а я к ней присоединилась. Мы прыгали вверх-вниз, выкрикивая слова песни и бешено танцуя. Наконец, присоединилась и Мими, и мы начали танцевать, как три дикие умалишенные. Я почувствовала, как под нами начала двигаться кровать, и поняла, что она оживленно долбит по стене... по стене Саймона.

— Так тебе! И так! И немного... вот так! Никто не долбится в мои стены, да? Хахахахаха! — безумно визжала я, а Мими и София с удивлением на меня смотрели.
София слезла с кровати, и они с Мими схватились друг за друга, смеясь, пока я долбасила по стене. Я раскачивалась туда-обратно, как на доске для серфинга, врезаясь передней спинкой кровати в стену снова и снова.

Внезапно музыка прекратилась, и я рухнула, как подстреленная. Мими и София зажали друг другу рты ладонями, пока я валялась на кровати, кусая костяшки собственных пальцев, чтобы удержаться от смеха. В комнате повисло такое безумие, которое возникает, когда тебя ловят за обвешиванием чужого дома туалетной бумагой или при смехе в церкви. Ты не можешь остановиться, но и не можешь не остановиться.
Бам-бам-бам.

Твою мать. Он долбит мне в ответ?

Бам-бам-бам.

Он долбит мне в ответ...

Бам-бам-бам! Я ответила с таким же энтуазиазмом. Я не могла поверить, что у него хватило наглости пытаться меня заткнуть. Я услышала ржущие мужские голоса.
Донеслось очередное бам-бам-бам, и я взорвалась.

Ох, да он и вправду мудила...

Я с недоверием посмотрела на подруг, и они запрыгнули на кровать вместе со мной.
Бам-бам-бам грохотали мы, шесть грозных кулаков приземлялись на оштукатуренную стену.

Бам-бам-бам раздалось в ответ... на этот раз намного, намного громче. Должно быть, к действию присоединились его парни.

— Бросай это дело, мистер! Никакого тебе секса! — заорала я на стену, пока мои подружки маниакально гоготали.

— Часы секса для меня, сестренка. Шиш для тебя! — проорал за стеной он очень даже отчетливо.

Я подняла кулаки, чтобы простучать еще раз. Бам-бам-ба — бам-бам раздалось с моей стороны.

Бам-бам! Ответил только один кулак, а затем наступила тишина.

— Ааааааааа! — закричала я на стену и услышала смех Саймона и его друзей.
Мими, София и я пялились друг на друга с округлившимися глазами, пока позади нас не раздался звук крошечного вздоха.

Мы обернулись и увидели Клайва, сидящего на комоде. Он уставился на нас в ответ, снова вздохнул и продолжил вылизывать свою задницу.

 

* * *

 

— Наглец... я имею в виду гребаный наглец! У него хватило мужества в самом деле долбить по моей стене, по моей стене? Да он, господи, что за...

— Мудак, мы знаем, — хором сказали Мими и София, пока я продолжала разглагольствовать.

— Да, мудак! — продолжила я, все еще злясь.

Мы сидели в такси, направляющемся на вечеринку Джиллиан. Машина прибыла ровно в половине девятого, и вскоре мы уже ехали по мосту Золотые ворота.
Выглянув из окошка автомобиля на мерцающие огни Саусалито, я начала потихоньку успокаиваться. Я отказывалась позволить этому типу меня расстроить. Я веселилась с двумя своими лучшими подругами и уже практически прибыла на фантастическое новоселье, устроенное лучшим в мире боссом. И если нам повезет, ее жених даст нам посмотреть его фотографии, когда он был пловцом в колледже, в то время, когда они еще должны были надевать узкие плавки. Мы бы вздыхали и нескончаемо долго на них глядели, пока Джиллиан не заставила бы нас их убрать. А потом бы, как обычно, она увела и Бенджамина — на ночь.

— Говорю вам, у меня правда хорошее предчувствие касаемо сегодняшнего вечера. Я чувствую, что-то произойдет, — проговорила Мими, задумчиво глядя в окно.

— Что-то произойдет, да, конечно. Мы отлично проведем время, перепьем и, возможно, я попытаюсь раздеть Кэролайн на обратном пути домой, — сказала София, подмигнув мне.

— Ммм, сладенькая, — поддразнила я, и она послала мне воздушный поцелуй.

— Ох, забудете вы вообще тот свой псевдолесбиянский роман? Я серьезно говорю, — продолжила она, вздыхая на манер влюбленного Арлекино, что делала время от времени.

— Кто знает? За себя не ручаюсь, но, может, ты сегодня и встретишь своего Прекрасного Принца, — прошептала я, улыбаясь ее обнадеженному личику.
Определенно, Мими была наиболее романтичной из нас троих. Она твердо верила, что у каждого человека есть родственная душа.

Эх... ну а я остановлюсь на поисках родственной «О».

Когда мы подъехали к дому Бенджамина и Джиллиан, вдоль всей извилистой улицы были припаркованы автомобили, а участок по периметру был окружен японскими и небесными фонариками. Как и в большинстве домов, построенных в холмистой местности, с улицы смотреть было не на что. Мы хихикали, направляясь к воротам, и я улыбнулась, когда девчонки уставились на хитроумную штуковину перед нами. Я видела планы для его строительства, но мне еще только предстояло на нем прокатиться.

— Это что за долбанутая рикша? — выдала София, и я не смогла сдержать смеха.

Джиллиан и Бенджамин спроектировали и установили холмоподъемник, который по сути был лифтом, движущимся вверх и вниз по холму. Очень практично, когда подумаешь о количестве ступенек, которые надо преодолеть, чтобы добраться до дома.
Их передний двор, расположенный на склоне холма, был покрыт висячими садами, скамейками и разными садовыми скульптурами, которые были расставлены вдоль плиточной дорожки, освещенной факелами, которая вела вниз по холму к дому. Но для случаев продуктового шоппинга и других не столь неторопливых походов, был сделан холмоподъемник.

— Леди, вы предпочтете использовать лифт или спуститься вниз по дорожке? — спросил служитель, появляясь с другой стороны кабинки.

— Вы имеете в виду поездку в этой штуке? — взвизгнула Мими.

— Конечно, он для этого и сделан, пойдем, — ободрила их я, шагнув через маленькую дверь сбоку лифта, которую мужчина открыл. По правде говоря, создавалось впечатление нахождения в лыжном подъемнике, за исключением того, что этот опускался вниз по холму, вместо того, чтобы подниматься в воздух.

— Да, ладно, сделаем это, — сказала София, забираясь в него следом за мной, и шлепнулась на сидение. Мими пожала плечами и последовала за ней.

— Внизу вас кто-нибудь будет ожидать. Наслаждайтесь вечеринкой, леди.
Он улыбнулся, и мы уехали.

Пока мы ехали вниз по холму, перед нами вырос дом. Джиллиан создала здесь чистейшей воды волшебный мир, и, так как вдоль всего дома располагались огромные окна, продолжая спуск, мы видели и вечеринку.

— Ух ты, сколько там народу, — заметила Мими, у которой округлились глаза.

До нас донеслись звуки музыки джаз-бэнда, играющего в одном из патио внизу.
У меня немного затрепетало в животе, когда кабина остановилась, и другой служитель открыл нам дверь. Мы вышли из лифта и зацокали каблуками по каменным плитам дорожки, и тогда я расслышала голос Джиллиан, исходивший изнутри дома, и немедленно заулыбалась.

— Девчонки! Вы пришли! — крикнула она, когда мы вошли.

Я поворачивалась вокруг, вбирая глазами все пространство. Планировка дома была практически треугольной, умещенной в склон холма и растянутой вперед. Под ногами простирались насыщенного цвета полы красного дерева, а четкие линии стен красиво с ним контрастировали. Джиллиан отдавала предпочтение комфортному модерну, поэтому цвета в доме отражали цвета окружающих его склонов холмов: теплые оттенки цвета зеленой листвы, насыщенные коричневые оттенки земли, мягкие и приглушенные кремовые цвета и налет глубокого цвета морской волны.

Задняя стена двухэтажного дома практически полностью была стеклянной, открывая все преимущества захватывающего вида. Лунный свет, танцующий на воде в заливе, а на расстоянии ты видишь огни Сан-Франциско.

На глаза навернулись слезы, пока я осматривала дом, который она и Бенджамин создали для себя, и, посмотрев снова на Джиллиан, я увидела в ее глазах волнение.

— Он идеален, — прошептала я, и она крепко меня обняла.

София и Мими тараторили с Джиллиан, когда официант принес каждой из нас по бокалу шампанского. Как только Джиллиан покинула нас, чтобы поприветствовать других гостей, мы втроем перешли на одну из множества террас, чтобы обсудить всех и вся. Мимо проходили официанты с подносами, и, поедая жареных креветок и потягивая шампусик, мы осматривали толпу на предмет знакомых лиц. Конечно же, здесь присутствовали многие клиенты Джиллиан, и я знала, что сегодня к отдыху немного примешается работа, но прямо сейчас я довольствовалась модными креветками и слушала, как София и Мими оценивают мужчин.

— Оооо, София, прямо вот там я вижу ковбоя... не, не, стой, он занят другим ковбоем. Двигаемся дальше, — вздохнула Мими, продолжая поиски.

— Попался! Я заметила твоего мальчика на сегодня, Мими! — шепотом взвизгнула София.

— Где, где? — в ответ прошептала Мими, пряча рот за креветкой. Я закатила глаза и взяла очередной бокал шампанского, когда мимо прошел официант.