Можем ли мы вложить В идею личного бессмертия новый смысл.

«Если бы смерть была благом,

Боги не были бы бессмертными».

САФО.

Идея о личном бессмертии возникла в глубокой древности. Позднее к ней неоднократно возвращались, – прежде всего, религия, а также философия, естествознание. Идею дискредитировали, и снова выдвигали. Необходимо ли возвращаться к ней после подробного критического анализа[1], проведенного, с диалектической материалистической точки зрения, не так давно? Да, необходимо, причем может быть уже не столько с негативной позиции, а скорее с целью сохранения некоторых положительных моментов идеи, которые могут оказаться полезными в будущем, при осмыслении определенных конкретных научных результатов.

Можно начать с наиболее общих концепций старения и смерти живых организмов. Объяснение природы этих явлений является фундаментальной задачей общей биологии и геронтологии. Существует внушительное число различных «теорий» старения и смерти, но фактически большинство из них имеет значение только для прослеживания исторического хода познаний в этой области. Они построены на ошибочной методологической основе, ставя частное, вторичное явление – в качестве первичного, общего, ведущего, и не объясняют общих закономерностей вышеуказанных явлений[2]. Широкое распространение и признание получил тезис, что процессы старения и смерти организмов целесообразные биологические явления,

[1] Гурев Г. А. За вярата в безсмъртие на душата. – Изд-во ОФ, 1960; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. – М., Изд-во «Иностранная литература», 1961; Панцхава И. Д. Человек, его жизнь и бессмертие. – М., 1967; и т. д.

[2] Нагорный А. В. Старение и продление жизни. – М., 1948; Коган А. Б. Биологическая кибернетика. – М., 1972; Сборник «Основи на геронтологията и гериатрията». Под ред. Г. Стойнева. – София, 1976; и т. д.

[3] Коган А. Б. Биологическая кибернетика. – М., 1972. С. 42–44; Сборник «Основи на геронтологията и гериатрията». – София, 1976. С. 22; Ламбрев Ж. Живот, стареене, смърть. – София, 1979. С. 171.

[4] Коган А. Б. Там же. С. 42.

-79-

связанные с развитием видов[3]. Как указывает А. Б. Коган, одно из основных противоречий, возникающих при развитии жизни, заключается в разрыве между стабильностью форм саморегуляции живых систем и изменчивостью окружающей среды. При ограниченных ресурсах непосредственного окружения первым шагом эволюции неизбежно должно быть возникновение механизмов замены форм саморегуляции и самоограничения роста живых систем. Таким образом, непрерывный поток жизни преобразовался в разбросанные циклы. Имеется в виду возникновение «активного дополнительного регуляционного механизма, который на определенном этапе онтогенеза вступает в борьбу с механизмами, обеспечивающими жизнь, и прерывает ее течение»[4]. Таким образом, «старение и смерть

представляют собой активные деструкционные функции организма, проявление биологической целесообразности для вида»[1]. Необходимо, однако, подчеркнуть, что жизнь несет смерть не в своей первичной сущности, а во вторичных законах эволюционного развития, при определенных условиях.

Естественно, что это представление о старении и смерти легло в основу критики религиозного бессмертия души, загробных миров и т. д., обосновывая тезис, что в старении и смерти нет ничего мистического и сверхъестественного. Как отмечает Джон Бернал, «сейчас мы должны принимать смерть не как мистическую судьбу, уготованную нам в качестве возмездия ревнивым богом, а, в сущности, как наследство, вытекающее из биохимических фактов и процессов»[2].., «как следствие того, что мы унаследовали тела, для которых смерть является нормальным завершением»[3]. Однако, некоторые авторы идут дальше и, увлеченные своим старанием до конца противостоять религиозным заблуждениям, ревностно убеждают, что если смерть биологически необходима, то она естественна и приемлема как для животных, так и для человека; что человек должен примириться с ней, и принять её, как неизбежность[4]. Это крайняя позиция, не отражающая верно положения дел, позиция не эвристическая, которая звучит неубедительно. Против нее можно привести ряд аргументов.

Во-первых, человек, разумеется, и биологический организм, но это – его не исчерпывает. Человек — это сложное ин-

[1] Коган А. Б. Там же. С. 43.

[2] Бернал Дж. Произход на живота. – София, 1971. С. 201.

[3] Бернал Дж. Там же. С. 200.

[4] Таковы все анализы на философском уровне. См. сноску 1.

[5] Существует много литературы по этому вопросу, но можно указать следующую: Калайков И. Научно-техническата революция и проблемы за социалното и биологичното у чоловека. – София, 1977; Тарасов К. Е.,Черненко Е. К. Социальная детерминированность биологии человека. – М., 1979.

[6] Бернал Дж. Там же. С. 200.

-80-

тегральное образование, включающее в себя и биологическую, и социальную форму движения материи в определенной субординации. Соединение биологической и социальной форм движения у человека на индивидуальном и общественном уровне реализовано на базе и при гегемонии социальной формы движения[5]. Сразу же напрашивается вопрос — не вступают ли старение и смерть, являющиеся механизмами саморегуляции на уровне биологической формы движения, в противоречие с феноменами социальной формы движения? Не исчерпываются и не превращаются ли старение и смерть - в отношении человека в нецелесообразное явление для более высокой формы движения материи — социальной? Эту догадку нельзя отбросить просто так, ее необходимо подробно проверить, потому, что ряд проявлений подобной нецелесообразности налицо.

Во-вторых, «старение и смерть, несмотря на все увещевания и внушения религий, воспринимаются людьми как личная и общественная трагедия»[6]. Разумеется, есть и исключения: измученные тяжелой болезнью, или заточенные в темницы встречают смерть как спасение; очень старые люди, изолировавшиеся от общества, задолго до своей физической смерти — воспринимают её с безразличием и равнодушием; посвятившие свою жизнь какой-либо идее — спокойно

и твердо; но, подавляющее большинство людей, – боится смерти, и стремится отсрочить фатальный конец! Люди, в отличие от всего растительного и животного мира, наделены способностью осознавать окружающую действительность и самих себя, у них развито самосознание (собственное «Я»), может быть, поэтому, они столь сильно реагируют на смерть. «Умереть – не страшно, страшно – не жить!» (Анри Барбюс). Люди боятся не процесса умирания, не боли и агонии, а того, что навсегда исчезнут из мира, что навеки угаснет огонек их «Я». Тяжело и безнадежно звучат стихотворения древних и современных поэтов, говорящих об обреченности индивидуального существования.

В-третьих, то, что является настоящей трагедией для отдельного человека, как «субъекта», — его уничтожение, в силу онтогенетического развития его собственного организма, вопреки нежеланию, является регрессивным моментом и общественного развития. Для общества старение и смерть означают постоянную амортизацию и уничтожение уже сформировавшихся, творчески развивающихся личностей. Известно, что раз возникнув, человеческое общество, развиваясь исторически, уже не нуждается в

[1] Дубинин Н. П., Шевченко Ю. Г. Некоторые вопросы биосоциальной природы человека. – М., 1976. С. 14–28.

[2] Показанные впервые Д. Прайсом в 1963 году, и позднее неоднократно анализировавшиеся в литературе по наукознанию.

-81-

генетической эволюции, естественный, отбор утратил для человека свое значение расо- и видообразующего фактора[1]. Отсюда следует непосредственное сомнение в целесообразности смерти, как механизма смены форм саморегуляции человека, даже в плане целого общества. Более того, смерть ведет к уничтожению общественно полезной информации, которая накоплена и организована за десятки лет в мозгу индивида. Естественно, знания и опыт передаются от поколения к поколению, но эта передача несовершенна и небезмятежна, возникают и все растущие трудности[2]. Необходимо сказать, что в рамках нынешнего человеческого общества, при установленном образе жизни, возник бы целый ряд неразрешимых проблем, если бы не существовало старения и смерти — прежде всего, возник бы кризис, в форме перенаселенности, со всеми ее последствиями: недостатком энергии, голодом, загрязнением и т. д. Но эти проблемы – не следует обсуждать только на базе представления об отсутствии смерти. Чтобы анализ был корректен, необходимо иметь также налицо и «модель бессмертия», и лишь тогда делать выводы о наличии определенных кризисов, и возможностей их преодоления. Во всяком случае, вред старения и смерти очевиден, в то время как польза этих явлений, в отношении человека, весьма спорна, особенно, если иметь в виду будущее.

В-четвертых, наука, в частности, человекознание, кибернетика, философия, – достигли в эпоху научно-технической революции представлений и идей, позволяющих снова, уже соответственно вооруженными, вернуться к проблеме ограниченного индивидуального существования и развития в отношении человека. Новые идеи и факты требуют соответствующего осмысления, а также позволяют создать новый подход к «личному бессмертию» человека, что вызывает необходимость пересмотра старых позиций.

Итак, в чем состоит идея личного бессмертия? Личное бессмертие – это непосредственное существование человека, как субъекта, его сознания и самосознания, неопределенно долгое время после смерти организма. Память, сознание – тождественны себе, и остаются, в основном, ненарушенными. Разумеется, память не сохранит всех подробностей прошлой жизни, но сохранит достаточно, чтобы дать ощущение тождественности и непрерывности.

Нет необходимости подробно останавливаться на возникновении, развитии и дискредитировании идеи о личном бессмертии в истории человеческой культуры, ибо это уже сдела-

[1] Ламонт К. Иллюзия бессмертия. – М., 1961. С. 9–31.

[2] Ламонт К. Там же. С. 21–22.

[3] Одним из первых, попытавшихся нанести удар по «бессмертию души», был мыслитель XVII века У. да Коста.

[4] Панцхава И. Д. Человек, его жизнь и бессмертие. – М., 1967. С. 182.

-82-

но[1]. Но необходимо подчеркнуть, согласившись с К. Ламонтом, что идея о личном бессмертии важнее и первичнее идеи о боге. К. Ламонт пишет: «Было бы глупо отрицать, что большинство людей считают идею о боге и идею о бессмертии неразрывно связанными идеями, которые вместе существуют и вместе умирают. Но неразрывная связь между представлениями и вещами не всегда предполагает их одинаковую важность. Если, с одной стороны, принимают, что существование бога уже, само по себе, означает существование загробной жизни, то это именно потому, что в самом определении «бога» – скрыто подразумевается его способность гарантировать бессмертие. Хотя гарант, разумеется, важен, в конечном счете, главнее то, что гарантируется. Именно это интересует людей в первую очередь!..»[2]. Первичное представление о бессмертии, в сущности, очень простое и естественное, оно легко возникает без нажима извне. Дети и первобытные люди считают непрерывность жизни само собой подразумевающимся, и в том, что существует смерть, их надо убеждать. А идея о боге возникает позднее, и значительно труднее. Но именно религиозные системы предлагают нам личное бессмертие, выдумывая «душу», «мир загробной жизни» и «бога», реализующего этот процесс, вместе со всем прочим. Однако иллюзия религиозного личного бессмертия, хотя и господствовала исторически довольно длительный период, не могла существовать вечно, особенно после преодоления барьера средневековой догмы, и бурного развития науки[3]. Что предлагает религия? — Неудовлетворительный «рецепт» личного бессмертия, иллюзию, которая может быть вредной и реакционной, в определенном ее продолжении, как это показывает история. Может быть, поэтому пишут, что «личное бессмертие — это одна из реакционных социальных иллюзий»[4]. Да, это так, но мы не можем согласиться, что это относится к идее о личном бессмертии, в ее самом общем виде, к желанию человека о неограниченном и непрерывном существовании и развитии, как субъекта, в чем нет ничего реакционного. Эти слова можно отнести только к религиозному варианту бессмертия.

Возникает вопрос: существует ли другой вариант личного бессмертия, кроме религиозного? В материалистической диалектике имеют смысл понятия «социальное бессмертие», «историческое бессмертие», «биологическое бессмертие», и т. д., но здесь речь идет о

«личном бессмертии». Вкладывается ли, и где,

[1] В печати, на болгарском языке: А. Мелконян. «Хомо футурус». Газета «Орбита», 1978, № 52; «Еволюцията на чоловека». Газета «Отечествен фронт», 2 ноября 1980 г.; Св. Славчев. «Безсмъртието». Журнал «Отечество», 1981, № 23, и т. д.; Т. Колев, Г. Примов. «Холографен модел на паметта». Газета «Орбита», 1978, № 18; и т. д.

[2] Пекелис В. «Возможно ли бессмертие?». Газета «Литературная Россия», 1975.

[3] Глушков В. М. – Интервью журналу «Техника – Молодежи», 1975, № 4; Моев В. «Диалог с 6ъдещето», – София, 1981. С. 188–199. (Интервью с В. М. Глушковым).

-83-

новый смысл в идею о личном бессмертии, отличный от смысла, который вкладывает в эту идею религия?

Напомню о некоторых произведениях из жанра научной фантастики и прогностики: «Профили будущего» (Артур Кларк), «Я и не-я» (Глеб Анфилов), «Отец Харта» (Г. Максимович), «Вторая экспедиция на Странную планету» (Вл. Савченко), «Шанс смерти» (К. Фиалковский), «Черный Яша» (З. Юрьев), и т. д. Можно назвать также большое число статей, которые на популярном уровне касаются, в большей или меньшей степени, идей о личном бессмертии[1]. Но наиболее кратко и определенно говорит об этом В. Пекелис, который пишет: «В дальней перспективе, в конце долгого пути, на который только что вступила кибернетика, мы можем себе представить, как искусственный мозг подключается к естественному, еще здоровому. Известное время они работают параллельно, и искусственный обучается всем привычкам и вкусам своего хозяина. Затем старый, живой мозг выключается, и человек продолжает жить с искусственным, унаследовавшим у него память, знания, вкусы и характер. Искусственный мозг, присоединенный к телу с протезированными органами. Значит, сам человек умирает, умирает его тело, и даже мозг? Да! Но человек – остается жить, как интеллект, передавая свое «Я» – искусственному мозгу»[2]. В сущности, в самых общих чертах, схематично, именно в этом заключается идея личного бессмертия, в ее новом варианте, который мы с достаточным основанием можем назвать «кибернетическим», потому что он родился с возникновением и развитием кибернетики, в контексте ее идей. Иногда на него смотрят с недоверием, как на не совсем корректную спекуляцию некоторыми передовыми научными результатами со стороны неспециалистов. Но вот что говорит один из самых выдающихся специалистов в области кибернетики, акад. В. М. Глушков: «Я думаю, что человек сможет передать машине намного больше. Где-то на последней стадии передачи информации компьютеру, человек словно вливает в машину свое самосознание, и вдруг начинает чувствовать, что он — это он, и в то же время, он — это машина. Такая возможность не исключена, если центр самосознания не связан неразрывно с определенными клетками мозга, а в состоянии мигрировать... Вот это и есть — окончательный переход, т. е. переход в компьютер, не только интеллектуальной мощи, но и самосозна-

 

-84-

ния человека, это фактически полное бессмертие.»[3]. Конечно, мнение и интуиция одного ученого, сколь авторитетным бы он ни является, не является доказательством ценности и верности идеи. Однако они являются фактом, который подсказывает и обязывает более внимательно исследовать эту идею, и не только на уровне научной фантастики и сенсационных комментариев в печати, но и на уровне глубокого научного анализа, и, на первое время, философского анализа. Может быть, надо, прежде всего, спросить: Возможны ли успешная интерпретация идеи о личном бессмертии, в ее кибернетическом варианте, в понятия и представлений современной науки о человеке? Утверждаю, что это – разумная задача для современного уровня, и осмеливаюсь предложить ее возможное решение, не исключая существования и других решений.

Идею можно представить, как пересечение трех подпроблем:

I. Проблема представления человека на индивидуальном уровне, как системы, способной положить начало процессу бессмертия,

II. Проблема искусственного организма — преемника.

III. Проблема процесса, реализующего «миграцию» самосознания, сознания, памяти субъекта, из биологического организма – в искусственный организм.

Если в одной из этих проблем мы столкнемся с неразрешимостью, эта неразрешимость будет относиться и ко всей идее.

При этом для каждой из трех подпроблем, необходимо разграничить два уровня:

А) уровень «принципиальной» возможности (или невозможности), и

Б) уровень «технической» реализуемости.

Причем здесь нас, очевидно, будет интересовать уровень отношения «возможно — невозможно».

I.

Перед нами стоит задача: найти те качества человека на индивидуальном уровне, которые могли бы сделать возможным процесс бессмертия в нашем смысле. Сразу же производит впечатление констатация факта несовпадения человека, как «индивида» (организма), – и человека, как «субъекта» (личности). Это несовпадение замечено давно, оно используется и богословами, для обоснования существования сверхъестественной «души». В марксистской литературе его долго неучитывали[1], но,

[1] Мисливченко А. Г. Чоловекът като предмет на философското познание. – София, 1977. С 34.

[2] Рубинштейн С. Л., Леонтьев А. Н., Ананиев Б. Г., Кон И. С., Сев Л., Ярошевский Т. М„ Рейнвальд Н. И., Платонов К. К., Крутецкий В. А., Ковалев А. Г., и другие.

[3] Мисливченко А. Г. «Чоловекът като предмет на философското познание». – София, 1977; Абульханова К. А. О субъекте психической деятельности. – М., 1973; Фролов И. Т. Перспективы человека. – М., 1979; Смирнов Г. Л. Советский человек. – М., 1980; Сборник «С чего начинается личность», 1979; и т. д.,

-85-

с развитием науки и, прежде всего, после обособления психологии, как самостоятельной науки, это положение было подробно развито в работах психологов, стоящих на диалектико-материалистических позициях[2]. Позднее оно нашло свое отражение и в собственно философских исследованиях[3]. Все исследователи согласны с тем, что существует различие между человеком, как личностью, и человеком, как индивидом. Но мнения о характере этого различия только у авторов–марксистов представляют собой, по выражению М.

Драганова[1], целый «веер», и довольно много отличаются друг от друга. Но для нашего анализа не обязательно исследовать этот «веер», хотя этот вопрос имеет прямое отношение, при более конкретном уровне рассмотрения.

Самым явным проявлением вышеуказанного несовпадения – является наличие двух линий развития человека на индивидуальном уровне: «онтогенеза» и «жизненного пути». Эти две линии относительно независимы, т. е., в определенных пределах, очерчиваются самостоятельно, а в других, – сильно влияют друг на друга, и обуславливают друг друга[2].

Вторым обстоятельством, выделяющимся в плане рассматриваемой идеи, является широкое распространение информационного подхода при исследовании человека и, прежде всего, его психики, его сознания, личности. Л. М. Веккер категорически утверждает, что теория сигналов является объективным методом психологического исследования, и общей стратегией построения теории психических процессов. Он пишет: «Категориальный аппарат теории сигналов – не только охватывает все рассмотренные выше психические процессы, как предмет психологии, но и содержит общие основы этой постановки проблемы объективного метода психологического исследования, предпосылки которого заключены в положениях сигнальной функции психики у И. М. Сеченова и И. П. Павлова.»[3]. И, действительно, в последние годы мы являемся свидетелями лавины исследований, в которых многосторонне и

[1] Драганов М. «Личност и чоловек». Журнал «Философска мисъл», 1981, № 6.

[2] Ананиев. Б. Г. «Чоловекът като предмет на познаннетъ». – София, 1976. С. 121–263.

[3] Веккер Л. М. Психические процессы. – Л., 1974. Т. 1. С. 116.

[4] Брайнес С. Н. Биологическая и медицинская кибернетика. – М, 1971. С. 39–130; Томов К. «Принципът на холографията — възможна основа на паметта и психнката». Журнал «Философска мисъл», 1971, № 12; Крайзмер Л. П.. Матюхин С. А., Майоркин С. Г. Память кибернетических систем. – М., 1971; Арбиб М. Метафорический мозг. – М., 1976 (1972). С. 227–267; Вестлейк Ф. Р. «О возможности протекания нейроголографических процессов в мозге». Сборник «Кибернетические проблемы бионики», – М., 1972; Прибрам К. Языки мозга. – М., 1975; СоменДж. Кодирование сенсорной, информации. – М., 1975; Клацки Р. Память человека. – М., 1978; и т. д.

[5] Симонов П. В. «Физиология эмоции и условнорефлекторная теория». Сборник «Физиология высшей нервной деятельности». – М., 1971. С. 97–129; Симонов П. В. Эмоциональный мозг. – М., 1981; Волков П. П., Оксень. Информационное моделирование эмоциональных состояний. – Минск, 1978; и другие.

[6] Хомская Е. Д. Мозг и активация. – М., 1972.

[7] Поспелов Д. А., Пушкин В. Н. Мышление и автоматы. – М., 1972.

[8] Бажалава И. Т. Установка и механизмы мозга. – Тбилиси, 1971; Дубровский Д. И. «Информационный подход к проблеме бессознательного». Сборник «Бессознательное». – Тбилиси, 1978. Т. III. С. 68–77; и т. д.

[9] Дубровский Д. А. Цитированные работы.

-86-

успешно развертываются идеи теории информации в применении к психике, сознанию, личности. Показательны результаты информационного подхода к памяти[4], эмоциям[5], активации[6], интуиции[7], бессознательного психического[8], сознанию[9].

Но наиболее полно, с общеметодологической точки зрения, информационный подход к этим проблемам обоснован в работах Д. И. Дубровского, и конкретно – в монографии «Информация, сознание,

мозг»[1]. Ведется активная работа по выяснению онтологического аспекта психического[2], как некой формы нервно-мозгового движения, как «мозгового кода» психики[3].

Третий важный момент, сориентированный в направлении нашей идеи, заключается в том, что личность представляет единство, или целостность, или систему. (Здесь «личность» понимается, как совокупность психических процессов и явлений, присущих отдельному человеку). Эту особенность личности подчеркивает А. Н. Леонтьев, говоря о небольшом количестве общепринятых положений о личности[4]. Задача: «личность, как система», настойчиво решается в рамках раз-

[1] Дубровский Д. А. «Информация и сознание». Сборник «Управление, информация, интеллект», – М., 1976. С. 231–243; Дубровский Д. А. «Расшифровка кодов». Журнал «Вопросы философии», 1979, № 12; Дубровский Д. А. Информация, сознание, мозг. – М., 1980.

[2] Петров С. Методология на субстратния подход. – София, 1980. С. 228–240; Чавчанидзе В. В. «К квантово-волновой теории когерентного мозга. Структура когерентного мозга». «Бионика». – Киев, 1973; Цехмистро И. З. Поиски квантовой концепции физических оснований сознания. – Харьков, 1981; и т. д.

[3] Бехтерева Н. П., Бундзен П. В., Гоголицын Ю. Л. Мозговые коды психической деятельности. – Л., 1977; Бехтерева Н. П., и соавт. «Нейрофизиологические коды слов и фонем в мозгу человека». Сборник «Гагрские беседы». – Тбилиси, 1979. Т. VII. С. 21–33; и т. д.

[4] Леонтьев А. Н. Дейност, съзнание, личност. – София, 1978. С. 139.

[5] Сержантов В. Ф. «Структура личности и концепция функциональной системы П. К. Анохина». Сборник «Теория функциональных систем в физиологии и психологии». – М., 1978. С. 86–109; Леонтьев А. Н., цитированные работы; Козлова И. Н. «Личность, как система конструктов». Сборник «Системные исследования». Ежегодник: 1975. С. 128–149; и т. д.

[6] Анохин П. К. «Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем». Сборник «Принципы системной организации функции». – М., 1973; Кремянский В. И. Методологические проблемы системного подхода к информации. – М., 1977.

[7] Цонев В. Необходимост и случайное в прехода от нежива към жива материя. – София, 1973. С. 11; Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональной системы. – М., 1978. С. 7–8.

-87-

личных системных концепций[5], но затруднения в утверждении общепринятой общей теории систем отражаются на прогрессе в этой области.

Эти три позиции, важные для идеи личного бессмертия, могут быть объединены и изложены едино, на общей базе, с помощью более точного, и более строгого концептуального языка. Для этой цели подходят две концепции: «Общая теория функциональных систем» (П. К. Анохин) и «Системный подход к информации» (В. И. Кремянский)[6]. Эти две системные концепции во многих отношениях дополняют друг друга, и, что более важно, позволяют взаимный синтез. Используя их, можно сформулировать следующее представлениео человеке на индивидуальном уровне, как системе:

1. Человек является типичной сложной, иерархически-организованной, функциональной системой. Первым вопросом, возникающим при любой функциональной системе, является вопрос о системообразующем факторе. Известно, что для всех живых систем, в процессе эволюции и системообразования, роль системообразующего фактора исполняет «проблема существования»[7]. Это положение действительно и в отношении человека. В плане «человек — человечество» проблема существования возникает во

взаимоотношении «человечество —
природа». Это взаимодействие в ходе истории различно, и человечество, и природа являются динамичными системами, причем человечество все успешнее решает проблему существования, расширяя масштабы взаимодействия с природой, повышая свою активность. Так для каждого исторического периода возникает отношение «конкретное общество — природа». Конкретное человеческое общество, определенная социально-экономическая формация, в своем качестве «сложной иерархической функциональной системы», разделяет проблему существования, перед обществом, в форме определенного принятого способа жизни, на множество функций, обслуживающих,

-88-

реализующих определенное решение проблемы. Получается сложное разветвление, формообразующее подсистемы общества, созданные, в конце концов, конкретными человеческими индивидами. На уровне индивида, системообразующим фактором снова является проблема существования – уже биологического организма, однако здесь фигурирует и системообразующий фактор метасистемы — общества, снятый, расформированный до уровня составляющего элемента — в данном случае, индивида. Другими словами, системообразующий фактор у человека на индивидуальном уровне имеет известное усложнение: проблема существования имеет два аспекта – собственный, связанный с отношением «индивид — природа», и метасистемный, появляющийся из отношения «че
ловек—человеческое общество». Действие определенного системообразующего фактора ведет к возникновению системы. Какова системность у человека на индивидуальном уровне?

2. Как у всех живых систем, и здесь системность двух типов: вещественно—материальная, и информационная. Вещественно—материальная системность представлена подсистемой — биологическим организмом, а информационная — несколькими системами информации, с общим носителем, — человеческим организмом. Здесь системообразующий фактор — проблема существования — снова расформировывается на множество функций, реализующих существование организма, как сложной иерархической функциональной системы, созданной из элементов на уровне молекул. В случае человеческого организма, в самых общих чертах, можно выделить следующие уровни организации: молекулярный, органелльный, клеточный, тканевый, уровень органов, и организм. Системы информации (т.н. «инфы») – трех типов: инф генетической информации, инф поведенческой организмовой саморегуляции, и инф сознания (или личностной информации). Лучше всего отношение «инфы — носитель», а также роль и значение, формирование и динамику инфов, – можно понять в контексте исторического исследования.

3. Человек является своеобразной вершиной эволюционного развития, где оно отрицается, и утверждается новый тип развития — социальное. Человеческий индивид несет в себе, особым образом, весь этот путь совершенствования, ибо системообразование в природе - не знает иного пути, кроме последовательного формирования. Инф генетической информации – возникает впервые при возникновении

жизни, т. е. с появлением первых живых систем[1].

[1] Кремянский В. И. Цитированные работы. С. 91.

[2] Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. – М., 1972. С. 48.

[3] Кремянский В. И. Цитированные работы. С. 108–117.

[4] Кремянский В. И. Там же. С. 91–107.

-89-

Позднее возникает чувствительность и психическое. «Главным, решающим для возникновения чувствительности, условием, является переход жизни от однородной среды – к жизни в более сложной среде из обособленных предметов, переход от неоформленных – к вещно оформленным источникам жизни»[2]. Именно с этим переходом возникает следующий инф — инф поведенческой организмовой саморегуляции. Следует очередной скачок в развитии — появление человека, т. е., общественного существа, наделенного сознанием. Тогда возникает третий инф — инф сознания, или личностной информации.

Общим положением в теории инфов является их метасистемность, метасистемная направленность[3]. Очевидно, метасистемная направленность инфа генетической информации связана с включением индивида в систему биологического вида. Метасистемная направленность инфа организмовой саморегуляции – отражает взаимодействие организма с определенной природной средой: физические условия, контакт с другими формами жизни, контакт со своим собственным видом, и т.д. Метасистемой, определяющей инф личности, является общество, общественная среда. Можно заключить, что, фактически, инфы отражают системообразующий фактор в определенной обстановке. Таким образом, инф личностной информации – отражает, в той или иной степени, проблему существования, связанную с обществом, в то время как другие инфы — генетический и инф саморегуляции, — отражают проблему существования, стоящую перед организмом. Это объясняет инверсию, которая наблюдается у человека, по сравнению с животными. У животных существование организма является высшей целью, эта цель обслуживает одновременно и систему, и метасистему. Здесь у психического инфа нет статуса самостоятельного существования и развития, он обслуживает организм, и этим исчерпывается. Однако у человека инф личности, возникающий на базе психических свойств человека, имеет другую метасистемную ориентацию, и в связи с проблемой существования, стоящей перед обществом, приобретает статус самостоятельного существования и развития. Системообразование, идущее от общества, на уровне индивида не может реализоваться другим способом, кроме как в виде системы информации, так как вещественно-материальная система (организм) является областью другого системообразования.

Так как проблема существования, стоящая перед обществом, первостепенной важности, оказывается, что у человека не инф личности

-90-

обслуживает организм, а наоборот — организм обслуживает инф личности, т. е. играет подчиненную роль. Рассматривая исторический порядок возникновения инфов, можно сразу же отметить две особенности. Первая — инфы качественно своеобразны, вторая — в своих, более поздних формах, инфы становятся «свободнее» своих носителей[4]. В. И. Кремянский пишет: «Гены «не умеют» действовать иначе, кроме как через каналы «вещественной связи», предполагающие транспортировку вещества («транспортировочные»

связи, согласно Р. Джерарду, в отличие от «трансмиссийных» связей, передающих возбуждение, в особенности сигнальные, т. е. несущие не столько физические изменения, сколько определенную информацию)»[1]. Что же касается инфов психической информации, тот же автор пишет: «Главное, подобная информация становится все подвижнее, коммуникабельнее, свободнее, чем тесная связь с единичным вещественным носителем.»[2].

В этом плане, особую актуальность приобретает вопрос о способе кодирования различных инфов. Каждый материальный носитель, такой как клетка, нервная система, мозг и т. д., «генерирует» какое-то пространство, в котором может существовать, самоорганизовываться и развиваться какой-либо инф. Очевидно, качества носителя «генерировать» пространство с более значительными возможностями, будут иметь существенное значение для самоорганизации и развития инфа. Конкретное отношение «инф — носитель» будет определяющим для ответа на вопрос: Может ли инф сменить своего носителя?

Теперь, вооруженные этими представлениями, мы можем снова задать вопрос: Имеет ли человек на индивидуальном уровне, как система, качества положить начало процессу личного бессмертия? Сейчас этот вопрос можно трансформировать: «Может ли инф личности сменить своего носителя в принципе?» Ответ на этот вопрос не может быть категорическим на уровне конкретного знания, которым мы располагаем. Учитывая показанные особенности инфов, и общий тезис, что одна и та же информация может существовать в различных физических носителях, можно допустить, в качестве более вероятной возможности, что инф личности может сменить своего носителя, при положении, что новый носитель «генерирует» изоморфно пространство существования, самоорганизации и развития. Во всяком случае, эту гипотезу нельзя отбросить на базе

[1] Кремянский В. И. Там же. С. 100.

[2] Кремянский В. И. Там же. С. 106.

[3] Сборник «Возможное и невозможное в кибернетике». – М., 1963.

[4] Александров Е. А. Основы теории эвристических решений. – М., 1975. С. 196; Амосов Н. М. Алгоритмы разума. – Киев, 1979.

-91-

общих принципов и представлений, потому что она им не противоречит. Но даже если и обнаружится какое-то противоречие, она может быть отброшена или подтверждена, – только на базе конкретных исследований.

-II-

Задача создания искусственной жизни, или искусственного разумного существа, или искусственного организма, – неоднократно обсуждалась на самом общем уровне, причем, иногда споры принимали довольно острый характер[3]. Сегодня эта проблематика отступила на задний план, хотя время от времени о ней снова напоминают[4]. Она уступила место конкретным исследованиям. В связи с этой проблемой, мы можем добавить здесь ее специфическое преломление, через идею личного бессмертия, естественную конкретизацию, и большую определенность, чем в ее самой общей форме. Формулировка может быть следующей: создание вещественно-материальной системы — носителя, «генерирующего» пространство существования, самоорганизации и развития для инфа личности, которое должно быть, по крайней мере, изоморфно пространству, которое предоставляет биологический человеческий организм, или быть «расширено», т. е. обладать повышенными возможностями. В этой формулировке – задача отклоняет большую группу контраргументов, в отношении гипотезы для ее положительного решения. Вряд ли кто-нибудь будет возражать против правомерности гипотезы того, что может быть создана система, которая по своим качествам, в первую очередь, связанным с запоминанием информации, и ее переработкой и самоорганизацией, будет равняться, или превосходить, человеческий организм. И здесь мы можем весьма основательно продвиг