Послы отъ Славянъ, Руссовъ, Чуди, Веси, Мери, Кривичъ и Дряговичъ, предстали предъ

тобою, бывъ присланы къ вамъ во исполненіе послѣдней воли премудраго нашего

князя Гостомысла; съ нимъ родъ князей славянскихъ пресѣкся. При кончинѣ сей

государь говорилъ намъ, что надобно намъ князя, который бы надъ нами владѣлъ; что

таковые обрѣтаются между Варягоруссъ, три брата, князи рода Одина и сына его

Ингваря, рожденные отъ средней его дочери, королевы Умилы, вашей, король

Людбратъ, почтенной супруги. (Къ Рюрику) Князь Рюрикъ варягорусскій, и вы, князи

Синеусъ и Труворъ, единоутробные братья, внуки Гостомысла! земля наша велика и

обильна, а порядку въ ней нѣтъ; придите владѣти нами, установите согласіе, правосудіе;

Избавьте Великій Новгородъ отъ разоренія; вы разумомъ и храбростію славны.

Людбратъ. Многочисленнаго народа высокостепенные послы! Извѣщеніе о

кончинѣ премудраго вашего князя приноситъ мнѣ и всему дому моему чувствительную

Скорбь и печаль; любовь и дружеское его къ намъ расположеніе ознаменилось и при

концѣ жизни его, такъ какъ ваше къ нему почтеніе, послушаніе и благодарность;

Таковыя народа вашего качества подаютъ справедливую надежду, что вы достигнете

Желаемаго вами. Но касательно важнаго предложенія вашего о сыновьяхъ моихъ

предоставляю себѣ о семъ съ вами рѣшительно изъясниться; подобныя дѣла подлежатъ

зрѣлому уваженію: они всѣ трое лишь нынѣ возвратились изъ долговременныхъ и

многотрудныхъ походовъ. Вы, гости мои, устали отъ дороги; нужно вамъ теперь болѣе

всего отдохновеніе, послѣ чего вскорѣ сообщу вамъ то, чт о боги на сердце мнѣ

Положатъ.

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТІЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

(Театръ представляетъ шатеръ королевскій).

Людбратъ, Умила.

Умила. Отъ супруга своего Умила не имѣетъ мыслей сокровенныхъ. Слезами я

плачу долгъ природѣ; оплакивая родителя, утѣшеніемъ мнѣ служило бы въ сей горести

лицезрѣніе сыновей моихъ; но таковой не имѣю слабости, чтобъ удовольствіе зрѣнія

моего предпочитать благополучію дѣтей моихъ; я люблю ихъ не для себя, но для нихъ

самихъ. Умила съ твердостію умѣетъ лишиться выгоды, сердцу ея драгоцѣнной, тогда,

когда будущее счастіе дѣтей ея, иль общая польза, иль добро отъ того зависитъ; она

жертву такову вмѣняетъ себѣ за честь, за славу.

Людбратъ (обнимаетъ Умилу). О ты, предостойная жена, мать и королева!

Такового разсужденія ожидалъ я отъ тебя; возвышенный твой духъ сходствуетъ съ твоею

природою; бодрость предковъ нашихъ, сѣверныхъ героевъ, блистаетъ совершенно въ

рѣчахъ твоихъ; ты будущимъ вѣкамъ сама служить имѣешь примѣромъ.

ЯВЛЕНІЕ II.

Радбратъ, Людбратъ, Умила.

Радбратъ (Людбрату). Князи и бояре собрались предъ шатромъ.

Людбратъ. Скажи имъ, что я ожидаю ихъ здѣсь. (Радбратъ уходитъ).

Умила (хочетъ уходитъ). Опасаюсь бытъ излишня.

Людбратъ. Не уходи, Умяла; твое присутствіе излшне быть не можетъ.

Умила. Повиноваться твоей волѣ безпрекословно я обыкла; я вѣдаю, колико

скромность полу моему прилична. Ты король, твои дѣла суть королевства, я твоя жена,

но испытать тайны мѣста твоего было бы отъ меня любопытство неумѣстное и

несходный душѣ моей поступокъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

Людбратъ, Умила, Рюрикъ, Синеусъ, Труворъ, Олегъ, Оскольдъ, Рохволдъ,

Радбратъ.

Людбратъ. Вы слышали новгородскихъ пословъ предложеніе.

Рохволдъ. Снаружи оно довольно лестно.

Олегъ. Извѣстно намъ всѣмъ, государь, что князь Вандалъ, имѣя три сына:

Избора, Владимира и Столпосвята, раздѣлилъ между ними весь Сѣверъ, и что

Владиміръ, сынъ Вандала, по смерти братій своихъ, соединилъ паки подъ своей властію

отцовскія владѣнія, исключая удѣлы, данные его супругѣ, прекрасной и мудрой

Адвиндѣ; и такъ соединенію всего Сѣвера уже примѣры есть.

Синеусъ. Послѣ смерти Владиміра и Адвинды княжили сыновья его и внуки,

девять до Буривоя, но Сѣверъ весь не былъ имъ подвластенъ.

Оскольдъ. Буривой имѣлъ войну съ Варягами многократно.

Труворъ. Онъ побѣдилъ ихъ; потомъ самъ былъ побѣжденъ Варягами, кои дань

Тяжкую наложили на градъ великій, на Славянъ, Русь и Чудь.

Умила. Буривоя, дѣда моего, и я помню; по его кончинѣ народы, отягченные

данью, послали къ родителю моему Гостомыслу просить, да избавитъ ихъ отъ Варягъ;

но мудростію его какъ времена перемѣнились! Нынѣ сами тѣ же народы отправили

посольство звать внуковъ его, варягорусскихъ князей, на владініе!

Людбратъ. Сему дивиться нечему: Гостомыслъ былъ мужъ храбрый, мудрый,

сосѣдями почитаемъ, а людьми любимъ ради правосудія; многіе же князи отъ далекихъ

странъ приходили моремъ и землею послушати мудрости, видѣти судъ, просить совѣта

и ученія его, яко тѣмъ прославися повсюду.

Рохволдъ. То все такъ, государь; однако тесть твой много видѣлъ безпокойства

Отъ своихъ подданныхъ, кои суть народы, различные природою, нравомъ, обычаемъ,

Языкомъ и законами, и несходны одни съ другими.

Людбратъ. Твои примѣчанія, Рохволдъ, основательны и безспорны; но сіе есть

дѣло того, кто народами будетъ управлять. Ты, мой любезнѣйшій сынъ Рюрикъ, къ сему

призванъ со братьями, оно болѣе до тебя касается, нежели до кого; что размышляешь?

Рюрикъ. Я привыченъ слѣдовать и повиноваться волѣ моего родителя, оборонять

Отечество, употребить оружіе для общей пользы.

Людбратъ. Отвѣтъ надлежитъ дать посламъ.

Олегъ. Не спѣши, о государь! отвѣтомъ...

Оскольдъ. Соединеніе Сѣвера можетъ ли подвержено быть малѣйшему пренію?

Рохволдъ. Посреди Сѣвера храбрѣйшіе три князя не должны ѣхать безъ помощи

отсель; новые подданные имъ неизвѣстны, и князья ими незнаемы.

Синеусъ. Буде рѣшится тѣмъ, чтобъ намъ ѣхать, то войски здѣшнія необходимы.

Труворъ. Нельзя намъ тамъ пробыть безъ знатнаго числа Варягоруссъ.

Оскольдъ. По себѣ судя, за охотниками съ вами итти дѣло не остановится; я

первый сердечно желаю съ вами ѣхать.

Рюрикъ (Людбрату). Не будетъ ли тебѣ, государь, угодно, вторично призвать

знатнѣйшихъ изъ пословъ и разспросить у нихъ подробнѣе о внутреннихъ ихъ

Обстоятельствахъ?

Людбратъ (Радбрату). Позови сюда двухъ первѣйшихъ пословъ.

(Радбратъ уходитъ).

Олегъ (Людбрату). Въ какомъ-то нынѣ Новогородцы положеніи съ Полянами и

Горянами? а болѣе всего, въ какихъ самъ, государь, находишься обстоятельствахъ со

своими сосѣдями?

Людбратъ. О первомъ твоемъ вопросѣ, князь Олегъ, послы намъ скажутъ;

касательно же моихъ сосѣдовъ: Свея нынѣ раздѣлена на многія малыя княженія, кои

воюютъ между собою, не имѣя одно передъ другимъ поверхности; отъ Норвегіи и

Даніи опасаться нечего, они въ равномѣрномъ положеніи. Набережіе Варяжскаго моря

безсильно, многіе изъ тѣхъ народовъ съ нами въ союзѣ.

ЯВЛЕНІЕ IV.

Людбратъ, Умила, Рюрикъ, Синеусъ, Труворъ, Олегъ, Оскольдъ, Рохволдъ,

Радбратъ, Тріанъ, Рулавъ.

Людбратъ (посламъ). Правда ли, что въ вашемъ народѣ нынѣ великое несогласіе?

Тріянъ. Правда.

Оскольдъ. Отъ чего?

Рулавъ. Отъ зависти.

Синеусъ. Отъ зависти!

Тріянъ. Да; въ обширной землѣ, гдѣ народа много, отъ каждаго лица можно ли

требовать, чтобъ во всѣхъ случаяхъ всѣ мыслили одинако; что болѣе искусныхъ людей

или наполненныхъ ревностію ко князю и къ общему добру, то скорѣе другъ ко другу

Заражаются завистью; но разумный государь, не судя особенно по страстной о комъ

молвѣ, а болѣе по качествамъ, по заслугамъ, безъ труда обуздаетъ въ насъ зависть и

Несогласіе.

Труворъ (къ Рулаву). Сказываютъ, что между вами часто было своеволіе,

Непослушаніе?

Рулавъ. Когда приказанія сходственны съ общею и частною выгодою, тогда

Своеволіе и непослушаніе исчезаютъ.

Рюрикъ. Вы сами сказывали намъ при первомъ свиданіи, что у васъ порядку

нѣтъ?

Тріянъ. Придите, заведите порядокъ, мы того и желаемъ.

Олегъ. Отвѣты весьма ясны...

Рохволдъ. Всеобщая рѣчь и желаніе есть порядокъ, дондеже не коснется лицъ;

коснувшись же до кого, часто почитается тягостью!

Олегъ (посламъ). Поляне и Горяне въ какомъ нынѣ положеніи?

Рулавъ. Славяне, живущіе по Днѣпру, зовомые Поляне и Горяне, утѣсняемы

Бывше отъ Козаръ, кои обладали градомъ Кіевомъ и прочими около лежащими

областьми, брали съ нихъ дань тяжкую и требовали сверхъ того всякія подѣлія

изнуряющія, прислали нынѣ въ Новгородъ просити, да пошлется къ нимъ