Есть ли универсальные выражения эмоций на лице.

 

Являются ли выражения эмоций на лице одинаковыми у всех людей независимо от их происхождения? Когда человек испытывает гнев, то будем ли мы видеть это выражение на лице независимо от расы, культуры или языка человека? Или выражения лица являются особым языком, который мы должны учить заново в каждой культуре, как нам приходится учить разговорный язык? Чуть более ста лет тому назад Чарльз Дарвин^[2] писал, что выражения эмоций на лице являются универсальными, а не усваиваемыми по–разному в разных культурах; что они биологически детерминированы и являются результатом эволюции человека. Со времен Дарвина многие авторы настойчиво выражали несогласие с этим утверждением. Однако совсем недавно результаты научных исследований позволили окончательно разрешить этот вопрос, показав, что выражения на лице по крайней мере нескольких эмоций (именно тех, которые рассматриваются в этой книге) являются безусловно универсальными, хотя при их рассмотрении можно заметить определенные культурные различия.

Исследования, выполненные в нашей лаборатории, сыграли решающую роль в разрешении спора о том, являются выражения лица универсальными или же специфическими для каждой культуры. В одном эксперименте американским и японским студентам был показан фильм, вызывающий стресс. Часть времени каждый студент смотрел фильм в одиночестве, а часть – рассказывая о своих переживаниях помощнику исследователя, принадлежавшему к той же культуре, что и студент. Измерения фактических движений мышц лица, заснятых на видео, показали, что когда студенты смотрели фильм в одиночестве, у американцев и японцев были практически идентичное выражение лица (рис. 1). Однако в присутствии другого человека, когда начинали действовать принятые в данной культуре правила управления лицом (правила отображения), между выражениями лица у японцев и американцев наблюдалось мало соответствия. Японцы маскировали выражения неприятных чувств на лице в большей степени, чем американцы. Это исследование было особенно важным для демонстрации того, что в выражении лица является универсальным, а что оказывается специфическим для каждой культуры. Универсальной характеристикой является особый внешний вид лица для каждой из основных эмоций. Но в разных культурах существуют различные представления о том, как управлять выражениями эмоций на лице и контролировать их.

 

 

 

 

Рисунок 1. Пример спонтанных выражений лица японца (слева) и американца (справа) при просмотре фильма, вызывающего стресс

 

В другом эксперименте мы показывали фотографии лиц с разными выражениями эмоций наблюдателям из США, Японии, Чили, Аргентины и Бразилии. Наблюдатели, принадлежавшие этим разным культурам, должны были выбрать по одному слову, описывающему одну из шести основных эмоций, для каждой из фотографий, которые им показывали. Если бы выражения лица были особым языком, разным в разных культурах, то тогда выражение лица, названное американцами разгневанным, могло бы быть названо бразильцами удивленным или испуганным или могло бы вообще ничего не значить для них. Однако полученные результаты оказались абсолютно противоположными. Одни и те же выражения лица квалифицировались как отображающие одни и те же эмоции представителями всех этих стран независимо от их языка и культуры (рис. 2). По сути тот же эксперимент был проведен в то же самое время независимо от нас Кэролом Изардом^[3]с привлечением наблюдателей из восьми разных культур и принес результаты, также подтверждающие предположение об универсальности выражений эмоций на лице.

Несмотря на то что мы хотели интерпретировать наши результаты как доказательство того, что некоторые выражения лица являются универсальными, в нашем эксперименте было одно слабое место. Все обследованные нами люди имели какой–то общий визуальный контакт, обычно не напрямую, а через масс–медиа. Не исключено, что типичные выражения эмоций на лицах могли в действительности отличаться во всех обследованных культурах, но благодаря фильмам, телевидению и иллюстрированным журналам люди могли узнать, как выглядят выражения эмоций на лицах других людей. Или же выражения эмоций на лицах могли быть одинаковыми во всех обследованных нами культурах именно потому, что все люди научились, как выражать эмоции на лице, благодаря тому, что они видели одних и тех же актеров в фильмах или телепередачах и имитировали их выражения лиц. Мы не устранили вероятность того, что среди людей, не имевших возможности видеть, как выражаются эмоции на лицах звезд кино–и телеэкрана, эмоции стали бы проявляться с помощью совершенно других движений мышц лица. Единственный способ справиться с этой проблемой заключался в том, чтобы обследовать визуально изолированных людей, не имевших контактов с масс–медиа и минимально контактировавших с внешним миром.

Нами была проведена серия экспериментов в гористой местности на юго–востоке Новой Гвинеи, где мы могли найти людей, соответствовавших нашим критериям. Поскольку эти люди никогда не проходили психологических тестов и не участвовали в экспериментах, а также потому, что мы не знали их языка и работали через переводчиков, мы были вынуждены видоизменить процедуру проведения эксперимента. В других странах мы просто показывали фотографию того или другого выражения эмоции и давали наблюдателю возможность выбрать название эмоции из готового списка. В Новой Гвинее мы показывали наблюдателю три фотографии сразу, а переводчик читал вымышленную историю, ассоциируемую с этой эмоцией (например: «Мать этого человека умерла»), и просил наблюдателя показать фотографию, соответствующую этой истории. Мы обнаружили, что все эти люди выбирали одно и то же лицо для одной и той же эмоции, как это делали люди во всех других обследованных нами культурах. Имелось единственное исключение: жители Новой Гвинеи не делали различия между выражениями страха и удивления на лице.