Психологические и космологические предпосылки к тексту

Источники книги

Эта книга возникла в эзотерических кругах Китая. Долгое время тексты ее передавались устно, потом в записи; впервые книга была напечатана в период Цянь-лун (XVIII в.). В 1920 г. в Пекине была напечатана тысяча экземпляров этой книги, распространена среди небольшой группы людей, которые, по мнению издателя, разбирались в описанных в книге вопросах. Новое издание и распространение маленькой книги были результатом религиозного пробуждения Китая, вызванного острой политической и экономической ситуацией в стране. Был создан ряд тайных сект, которые стремились, опираясь на древнюю традицию тайных обществ, достичь такого состояния психики, которое бы возвысило их над убожеством жизни. Магическое письмо, молитва, жертвоприношение и т. д., и в дополнение к этому спиритические сеансы, широко распространенные в Китае, — вот методы, с помощью которых искали пути прямого общения с богами и душами умерших. Наряду с этим существовало и тайное движение, практиковавшее психологический метод — медитацию, или йогу. Последователи такого метода, в отличие от европейских “йогов”, для которых восточные практики всего лишь вид спорта, достигают, почти без исключения, высших состояний. Помимо освобождения от оков иллюзорного внешнего мира, у них было много других целей, например, использовать освобождение с помощью медитации для достижения буддийской нирваны, или, как учит эта книга, с помощью соединения духовного начала с психогенными силами подготовить себя к возможности жизни после смерти, не просто в виде призрака, обреченного на исчезновение, но в виде разумного духа, обладающего сознанием. Чтобы развить это учение, организовывались школы, в которых пытались путем медитации усиливать влияние духа на определенные процессы симпатической нервной системы. (Будучи европейцами, мы назовем это эндокринной системой.) Это влияние способно усиливать, омолаживать и нормализовать жизненные процессы так, что даже смерть преодолевается таким образом, что она становится гармоничным завершением жизни. Духовная сущность, теперь готовая к дальнейшему продолжению существования в виде духа-тела, созданного из его собственной энергетической системы, покидает бренное тело, которое остается, как засохшая оболочка, которую сбрасывает цикада. Низшие слои этого движения стремились таким образом получить магическую силу, научиться изгонять злых духов и болезни. Коротко описав, таким образом, почву, на которой выросли такие движения в наше время, надо сказать и об источниках возникновения учений этой книги. Благодаря удивительным открытиям, мы узнали, что эти заповеди гораздо древнее, чем их письменная форма. Книга “Тай И Цзинь Хуа Цзунцзи” уводит к XVII веку, когда она была отпечатана с деревянных дощечек.

Редактор описывает неполный экземпляр, датированный тем временем, найденный на Люличан, старой улице торговцев книгами и антиквариатом в Пекине, и рассказывает, как он позже восстановил книгу, использовав экземпляр друга. Но устная традиция уходит еще глубже в века, к) ник) Золотого эликсира жизни Цзиньдань цзяо), которое развивало (период династии Тан в VIII веке). Основатель его — Лю Янь (Лю Дунбинь), известный исследователь даосизма, который был описан позже в фольклоре как один из восьми бессмертных и о котором с течением времени было собрано немало преданий. Это учение, как и все религии китайские и иностранные, пользовалось терпимостью и благосклонностью в период династии Тан и было широко распространено, поскольку оно всегда было эзотерическим, то со временем стало подвергаться преследованиям из-за того, что его последователи подозревались в политических интригах.

Наша книга дает лучший из имеющихся фактический материал об ученнии о Золотом эликсире жизни. Изречения в ней приписываются Лю Ян чье второе имя было Лю Дунбинь или Лю, Гость Пещеры. В этой книге он представлен как патриарх Лю, Лю-цзу, живший в конце VIII — начале IX века. Позже к его изречениям был добавлен комментарий, но выдержан в той же традиции.

Откуда Лю получил свое эзотерическое, тайное учение? Он сам приписывал происхождение учения Гуан Инь-си, Хозяину Перевала, для которого, по преданию, Лао-цзы записал свое сочинение “Дао Де Цзин”. На самом деле, в системе можно найти большое количество мыслей, взятых из эзотерического, мистического учения “Дао Де Цзин”. Например “боги в долине” идентичны “духу долины” Лао-цзы. Но так как даосизм в период Хань выродился в значительной мере во внешнее колдовство из-за того, что придворные маги-даосы искали с помощью алхимии золотую пилюлю (философский камень), которая могла бы превращать в золото обычные металлы и дать людям физическое бессмертие, движение Лю Яня предприняло реформу. Алхимические знаки стали символам психологических процессов. В этом отношении такой подход был близок оригинальным идеям Лао-цзы. Последний, однако, был полностью свободен духом, и его последователь Чжуан-цзы презирал все трюкачества йоги, знахарей и искателей эликсира здоровья, хотя сам, конечно, тоже занимался медитацией и с ее помощью интуитивно осознал единство, с помощью которого была основана его, позднее интеллектуально развитая, система. Лю Янь был приверженцем определенной веры (религиозного уклона), которая опиралась на буддизм и убедила его в иллюзорности внешнего мира, но путем, заметно отличающимся от буддизма. Он искал способа достичь вечной жизни — мысль, абсолютно чуждая буддизму. Тем не менее, нельзя недооценивать влияние Махаяны буддизма, который был в то время доминирующей религией в Китае. Время от времени цитируются буддистские сутры. В нашем тексте действительно это влияние весьма заметно. Во второй половине третьего параграфа сделана ясная ссылка на метод, известный как “сосредоточенное созерцание” (цзи-гуань), и это последнее есть чисто буддистский метод, который практиковался в Тяньтай школы Цзи Кай.

С этой точки зрения стал заметен определенный разрыв в последовательности мысли в нашем эссе. С одной стороны, ниже описывается культивирование Золотого Цветка, с другой — появляются чисто буддистские идеи, которые отвергают мир и настойчиво смещают цель к нирване. Затем следуют несколько параграфов, которые, принимая во внимание духовный уровень и последовательность работы в целом, имеют едва ли большее значение, чем просто обрывки сведений. Более того, работа, направленная на внутреннее возрождение через “распространение света” и создание божественного знания, описана только в своих первых стадиях, несмотря на то, что более поздние стадии являются целью. Следовательно, мы не можем избежать подозрения, что часть манускрипта была все-таки потеряна, а замененные части взяты из других источников. Разрыв цельности текста и отсутствие частей, которые не вошли в перевод, объясняются их низким качеством.

Непредвзятое чтение может, тем не менее, обнаруживать факт, что два источника, даосизм и буддизм, недостаточны, чтобы охватить весь спектр идей. Конфуцианство в той форме, которая основана на “И Цзин”, также является источником книги. Восемь основных триграмм (Ба Гуа) в “И Цзин” внесены в разные части нашего текста как обозначения определенных внутренних процессов, и в дальнейшем мы попытаемся объяснить влияние, происходящее из использования этих обозначений. В остальном, поскольку конфуцианство имеет широкую общую основу с даосизмом, союз этих двух школ философской мысли не нарушил общей согласованности.

Возможно, что на многих европейских читателей произведет неожиданное впечатление то, что в тексте они найдут изречения, знакомые по христианскому учению. Однако следует заметить, что эти хорошо известные изречения, которые в Европе упоминаются только как церковные выражения, здесь имеют совсем другой смысл, так как используются в психологическом контексте. Вот несколько из них, выбранных наугад, которые особенно впечатляют: свет есть жизнь; око есть свет тела; человек духовно возрожден из воды и огня. Давайте сравним изречение Иоанна: “Я крещу вас водой, но идет сильнейший меня... Он будет крестить вас Духом Святым и огнем”, или: “Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие”. Как наводит на размышления, например, мысль о “воде” как о колыбели материи в нашем тексте, и как ясна разница между “поверхностно текущей” жизнью плоти, которая истощает себя в рождении (рожденное от плоти есть плоть), и “движением вспять” (Метанойя).

Купель тоже играет свою роль в этом возрождении, так же как в крещении, проповедуемом Иоанном, и в христианском крещении. Даже таинство брака, которое играет важную роль в христианских текстах, появляется несколько раз; также упоминается дитя, вечный младенец (puer aeternus), внутри нас, Христос, который должен в нас родиться (и кто, другими словами, есть жених души), и также упоминается невеста. И что особенно поражает — возможно, совсем незначительная деталь — необходимость масла для светильников, чтобы они горели ярко, и это приобретает новое и весомое психологическое значение в нашем тексте. Стоит упоминания, что выражение “Золотой Цветок” (Цзинь Хуа) в скрытом значении включает слово “свет”. Если написать два иероглифа один над другим, так чтобы они касались друг друга, нижняя часть верхнего иероглифа и верхняя часть нижнего образуют иероглиф “свет” (Гуан). Очевидно, этот тайный знак был придуман в годы преследований, когда покров глубокой тайны был необходим для дальнейшего распространения учения. Из-за постоянной угрозы быть раскрытым властями учение оставалось доступным для тайного круга посвященных. Если мы спросим, откуда пришла эта религия света, мы должны, прежде всего, принять во внимание Персию, так как в период династии Тан в Китае было много персидских храмов. Несколько пунктов текста сходны с учением Заратустры, и, особенно, с персидским мистицизмом, но, с другой стороны, были и большие расхождения. Другой фактор, с которым нельзя не считаться, — прямое влияние христианства. В Танский период тюркское племя уйгуров, союзников императора, исповедовало учение несторианской ветви христианства; племя пользовалось высочайшим покровительством, о чем свидетельствует широко известный несторианский монумент в Сяньфу, воздвигнутый в 781 г., с надписями на двух языках — китайском и арамейском. Такие связи между несторианцами и Цзиньдань цзяо вполне возможны.

Небесное сознание (сердце)

Учитель Лю-Цзу сказал: то, что существует благодаря самому себе, называется Путь (Дао). У Дао нет ни имени, ни формы. Это есть единая сущность, единый первичный дух. Сущность и жизнь нельзя увидеть. Они — в свете небес. Свет небес нельзя увидеть. Он — во взоре очей. Сегодня я буду вашим проводником и сначала открою вам тайну Золотого Цветка великого Единого, и, начав с этого, я подробно объясню все остальное. Великое Единое — это название дано тому, что не имеет ничего выше себя. Тайна волшебства жизни состоит в использовании деяния, для того чтобы достигнуть недеяния. Никто не должен желать перепрыгнуть через все и немедленно все постичь, но должен принять данное нам правило, которое состоит в том, чтобы заниматься работой по изменению человеческой природы (син). В этом деле важно выбрать верную дорогу. Золотой Цветок есть свет. Какого цвета свет? Кто-то пользуется Золотым Цветком как символом. Это истинная энергия трансцендентального великого Единого. Слова “где бы ни измерил глубину воды, она везде одинакова” относятся к нему.

Небеса создали воду с помощью Единого. Это есть истинная энергия великого Единого. Если человек достигает этого Единого, он живет; если нет — умирает. Но даже если человек живет среди энергии (жизненное дыхание — прана), он не видит энергию (жизненное дыхание), так же как рыба, живя в воде, не видит воду. Человек умирает, когда он не имеет жизненного дыхания, так же как рыба погибает, если она лишена воды. Поэтому адепты учили людей прежде всего крепко держаться за всеначальное и оберегать Единое; это циркуляция света и поддержка центра. Если оберегать эту истинную энергию, можно продлить быстро текущую жизнь, а затем применить метод создания бессмертного тела путем “расплавления и смешивания”.

Работа над циркуляцией света полностью зависит от обратно текущего движения, при котором мысли (место небесного сознания, небесное сердце) собираются вместе. Небесное сердце лежит между солнцем и луной (т.е. между двумя глазами).

Книга Желтого Замка гласит: “На поле в квадратный дюйм дома в квадратный фут жизнь может быть упорядочена”. Дом в квадратный фут — это лицо. Поле в квадратный дюйм на лице — что еще это может быть, если не небесное сердце? В середине квадратного дюйма пребывает великолепие. В пурпурном зале нефритового города пребывает Бог Величайшей Пустоты и Жизни. Конфуцианцы называют это центром пустоты; буддисты — террасой живущих; даосы — землей предков, или желтым замком, или темным переходом, или прежденебесным пространством. Небесное сердце — это жилище, а свет — господин. Следовательно, когда свет циркулирует, энергии всего тела появляются перед его троном, как если бы, когда святой король основал столицу и заложил основные правила порядка, все государства подходили бы с данью; или как если бы, когда господин спокоен и тих, слуги и служанки слушают его приказания по доброй воле и каждый делает свою работу. Поэтому нужно лишь заставить свет циркулировать; это глубочайшая и прекраснейшая тайна. Свет двигается с легкостью, но с трудом фиксируется. Если его заставить циркулировать достаточно долго, он кристаллизуется сам; это есть истинное духовное тело. Этот кристаллизовавшийся дух сотворен за девятью небесами. Это — условие, о котором говорится в Книге Печати Сердца: “Утром безмолвно ты летишь ввысь”. Следуя этому основополагающему принципу, вам нужно добиваться его единственным методом: путем концентрации на нем ваших мыслей, Книга Лэн Янь говорит: “Если собрать мысли, можно улететь и родиться на небесах”. Небеса — это не широкое голубое небо, а место, где телесность рождается в обители Созидающего. Если поддерживать это состояние долгое время, вполне естественно развивается помимо тела уже другое тело — духовное.

Золотой Цветок — это Эликсир Жизни (Цзиньдань, или, дословно, золотой шар, золотая пилюля). Все изменения духовного сознания зависят от сердца. Существует тайное заклинание, которое, несмотря на то что действует очень точно, все же так летуче, что для него нужен величайший ум, ясность, полное погружение и спокойствие. Люди без этой высочайшей степени ума и понимания не находят пути к использованию заклинания; люди без такой величайшей способности к погружению и спокойствию не могут твердо следовать ему.

Эта часть объясняет происхождение великого Пути (Дао) мира. Небесное сердце — это зародыш великого Пути. Если вы сможете быть абсолютно спокойным, небесное сердце самопроизвольно проявит себя. Когда чувство пробуждается и выражает себя в нормальном проявлении, человек создается как первичное существо. Это существо пребывает между замыслом и рождением в реальном пространстве; но когда один только намек на индивидуальность появляется в рождении, человеческая природа и жизнь разделяются надвое. С этого времени, если состояние величайшего спокойствия не достигнуто, человеческая природа и жизнь никогда больше не встретятся.

В Плане Великого предела сказано, что великое Единое включает в себя истинную энергию (прану), семя, дух. animus и anima. Если мысли абсолютно спокойны, так что небесное сердце можно увидеть, духовный разум достигает источника самостоятельно. Эта человеческая природа действительно живет в реальном пространстве, но сияние света пребывает в глазах. Поэтому Учитель учит циркуляции света так, что истинная человеческая природа может быть достигнута. Истинная человеческая природа есть первичный дух. Первичный дух есть именно человеческая природа и жизнь, и реальным здесь является первичная энергия. А это и есть великий Путь.

Учитель, далее, заботится о том, чтобы люди не потеряли путь, который ведет от сознательного действия к бессознательному недеянию. Поэтому он говорит, что магия Эликсира Жизни использует сознательное действие для того, чтобы достигнуть бессознательного недействия. Сознательное действие заключается в направлении света в циркуляцию размышлением, чтобы сделать очевидным освобождение небес. Если затем истинное семя рождается и применен правильный метод для того, чтобы все это расплавить и смешать и этим способом создать Эликсир Жизни, тогда можно пройти через перевал. Формирование эмбриона, который должен развиваться в тепле, питаться, омываться, есть проход в сферу бессознательного недеяния. Требуется целый год, прежде чем эмбрион родится, сбросит оболочку и успешно перейдет из обычного мира в мир священный. Это простой и легкий метод. Но существует так много изменяющихся условий, связанных с этим, что одним прыжком человек не может вдруг все одолеть. Каждый, кто ищет вечную жизнь, должен найти место, где находится источник человеческой природы и жизни.

Источники книги

Эта книга возникла в эзотерических кругах Китая. Долгое время тексты ее передавались устно, потом в записи; впервые книга была напечатана в период Цянь-лун (XVIII в.). В 1920 г. в Пекине была напечатана тысяча экземпляров этой книги, распространена среди небольшой группы людей, которые, по мнению издателя, разбирались в описанных в книге вопросах. Новое издание и распространение маленькой книги были результатом религиозного пробуждения Китая, вызванного острой политической и экономической ситуацией в стране. Был создан ряд тайных сект, которые стремились, опираясь на древнюю традицию тайных обществ, достичь такого состояния психики, которое бы возвысило их над убожеством жизни. Магическое письмо, молитва, жертвоприношение и т. д., и в дополнение к этому спиритические сеансы, широко распространенные в Китае, — вот методы, с помощью которых искали пути прямого общения с богами и душами умерших. Наряду с этим существовало и тайное движение, практиковавшее психологический метод — медитацию, или йогу. Последователи такого метода, в отличие от европейских “йогов”, для которых восточные практики всего лишь вид спорта, достигают, почти без исключения, высших состояний. Помимо освобождения от оков иллюзорного внешнего мира, у них было много других целей, например, использовать освобождение с помощью медитации для достижения буддийской нирваны, или, как учит эта книга, с помощью соединения духовного начала с психогенными силами подготовить себя к возможности жизни после смерти, не просто в виде призрака, обреченного на исчезновение, но в виде разумного духа, обладающего сознанием. Чтобы развить это учение, организовывались школы, в которых пытались путем медитации усиливать влияние духа на определенные процессы симпатической нервной системы. (Будучи европейцами, мы назовем это эндокринной системой.) Это влияние способно усиливать, омолаживать и нормализовать жизненные процессы так, что даже смерть преодолевается таким образом, что она становится гармоничным завершением жизни. Духовная сущность, теперь готовая к дальнейшему продолжению существования в виде духа-тела, созданного из его собственной энергетической системы, покидает бренное тело, которое остается, как засохшая оболочка, которую сбрасывает цикада. Низшие слои этого движения стремились таким образом получить магическую силу, научиться изгонять злых духов и болезни. Коротко описав, таким образом, почву, на которой выросли такие движения в наше время, надо сказать и об источниках возникновения учений этой книги. Благодаря удивительным открытиям, мы узнали, что эти заповеди гораздо древнее, чем их письменная форма. Книга “Тай И Цзинь Хуа Цзунцзи” уводит к XVII веку, когда она была отпечатана с деревянных дощечек.

Редактор описывает неполный экземпляр, датированный тем временем, найденный на Люличан, старой улице торговцев книгами и антиквариатом в Пекине, и рассказывает, как он позже восстановил книгу, использовав экземпляр друга. Но устная традиция уходит еще глубже в века, к) ник) Золотого эликсира жизни Цзиньдань цзяо), которое развивало (период династии Тан в VIII веке). Основатель его — Лю Янь (Лю Дунбинь), известный исследователь даосизма, который был описан позже в фольклоре как один из восьми бессмертных и о котором с течением времени было собрано немало преданий. Это учение, как и все религии китайские и иностранные, пользовалось терпимостью и благосклонностью в период династии Тан и было широко распространено, поскольку оно всегда было эзотерическим, то со временем стало подвергаться преследованиям из-за того, что его последователи подозревались в политических интригах.

Наша книга дает лучший из имеющихся фактический материал об ученнии о Золотом эликсире жизни. Изречения в ней приписываются Лю Ян чье второе имя было Лю Дунбинь или Лю, Гость Пещеры. В этой книге он представлен как патриарх Лю, Лю-цзу, живший в конце VIII — начале IX века. Позже к его изречениям был добавлен комментарий, но выдержан в той же традиции.

Откуда Лю получил свое эзотерическое, тайное учение? Он сам приписывал происхождение учения Гуан Инь-си, Хозяину Перевала, для которого, по преданию, Лао-цзы записал свое сочинение “Дао Де Цзин”. На самом деле, в системе можно найти большое количество мыслей, взятых из эзотерического, мистического учения “Дао Де Цзин”. Например “боги в долине” идентичны “духу долины” Лао-цзы. Но так как даосизм в период Хань выродился в значительной мере во внешнее колдовство из-за того, что придворные маги-даосы искали с помощью алхимии золотую пилюлю (философский камень), которая могла бы превращать в золото обычные металлы и дать людям физическое бессмертие, движение Лю Яня предприняло реформу. Алхимические знаки стали символам психологических процессов. В этом отношении такой подход был близок оригинальным идеям Лао-цзы. Последний, однако, был полностью свободен духом, и его последователь Чжуан-цзы презирал все трюкачества йоги, знахарей и искателей эликсира здоровья, хотя сам, конечно, тоже занимался медитацией и с ее помощью интуитивно осознал единство, с помощью которого была основана его, позднее интеллектуально развитая, система. Лю Янь был приверженцем определенной веры (религиозного уклона), которая опиралась на буддизм и убедила его в иллюзорности внешнего мира, но путем, заметно отличающимся от буддизма. Он искал способа достичь вечной жизни — мысль, абсолютно чуждая буддизму. Тем не менее, нельзя недооценивать влияние Махаяны буддизма, который был в то время доминирующей религией в Китае. Время от времени цитируются буддистские сутры. В нашем тексте действительно это влияние весьма заметно. Во второй половине третьего параграфа сделана ясная ссылка на метод, известный как “сосредоточенное созерцание” (цзи-гуань), и это последнее есть чисто буддистский метод, который практиковался в Тяньтай школы Цзи Кай.

С этой точки зрения стал заметен определенный разрыв в последовательности мысли в нашем эссе. С одной стороны, ниже описывается культивирование Золотого Цветка, с другой — появляются чисто буддистские идеи, которые отвергают мир и настойчиво смещают цель к нирване. Затем следуют несколько параграфов, которые, принимая во внимание духовный уровень и последовательность работы в целом, имеют едва ли большее значение, чем просто обрывки сведений. Более того, работа, направленная на внутреннее возрождение через “распространение света” и создание божественного знания, описана только в своих первых стадиях, несмотря на то, что более поздние стадии являются целью. Следовательно, мы не можем избежать подозрения, что часть манускрипта была все-таки потеряна, а замененные части взяты из других источников. Разрыв цельности текста и отсутствие частей, которые не вошли в перевод, объясняются их низким качеством.

Непредвзятое чтение может, тем не менее, обнаруживать факт, что два источника, даосизм и буддизм, недостаточны, чтобы охватить весь спектр идей. Конфуцианство в той форме, которая основана на “И Цзин”, также является источником книги. Восемь основных триграмм (Ба Гуа) в “И Цзин” внесены в разные части нашего текста как обозначения определенных внутренних процессов, и в дальнейшем мы попытаемся объяснить влияние, происходящее из использования этих обозначений. В остальном, поскольку конфуцианство имеет широкую общую основу с даосизмом, союз этих двух школ философской мысли не нарушил общей согласованности.

Возможно, что на многих европейских читателей произведет неожиданное впечатление то, что в тексте они найдут изречения, знакомые по христианскому учению. Однако следует заметить, что эти хорошо известные изречения, которые в Европе упоминаются только как церковные выражения, здесь имеют совсем другой смысл, так как используются в психологическом контексте. Вот несколько из них, выбранных наугад, которые особенно впечатляют: свет есть жизнь; око есть свет тела; человек духовно возрожден из воды и огня. Давайте сравним изречение Иоанна: “Я крещу вас водой, но идет сильнейший меня... Он будет крестить вас Духом Святым и огнем”, или: “Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие”. Как наводит на размышления, например, мысль о “воде” как о колыбели материи в нашем тексте, и как ясна разница между “поверхностно текущей” жизнью плоти, которая истощает себя в рождении (рожденное от плоти есть плоть), и “движением вспять” (Метанойя).

Купель тоже играет свою роль в этом возрождении, так же как в крещении, проповедуемом Иоанном, и в христианском крещении. Даже таинство брака, которое играет важную роль в христианских текстах, появляется несколько раз; также упоминается дитя, вечный младенец (puer aeternus), внутри нас, Христос, который должен в нас родиться (и кто, другими словами, есть жених души), и также упоминается невеста. И что особенно поражает — возможно, совсем незначительная деталь — необходимость масла для светильников, чтобы они горели ярко, и это приобретает новое и весомое психологическое значение в нашем тексте. Стоит упоминания, что выражение “Золотой Цветок” (Цзинь Хуа) в скрытом значении включает слово “свет”. Если написать два иероглифа один над другим, так чтобы они касались друг друга, нижняя часть верхнего иероглифа и верхняя часть нижнего образуют иероглиф “свет” (Гуан). Очевидно, этот тайный знак был придуман в годы преследований, когда покров глубокой тайны был необходим для дальнейшего распространения учения. Из-за постоянной угрозы быть раскрытым властями учение оставалось доступным для тайного круга посвященных. Если мы спросим, откуда пришла эта религия света, мы должны, прежде всего, принять во внимание Персию, так как в период династии Тан в Китае было много персидских храмов. Несколько пунктов текста сходны с учением Заратустры, и, особенно, с персидским мистицизмом, но, с другой стороны, были и большие расхождения. Другой фактор, с которым нельзя не считаться, — прямое влияние христианства. В Танский период тюркское племя уйгуров, союзников императора, исповедовало учение несторианской ветви христианства; племя пользовалось высочайшим покровительством, о чем свидетельствует широко известный несторианский монумент в Сяньфу, воздвигнутый в 781 г., с надписями на двух языках — китайском и арамейском. Такие связи между несторианцами и Цзиньдань цзяо вполне возможны.

Психологические и космологические предпосылки к тексту

Чтобы сделать нижеследующий перевод понятным, стоит сказать чуть больше об основах философии, на которую опирается метод. Эта философия в определенной мере есть нечто общее для всех философских течений Китая. Она строится на утверждении, что космос и человек в конечном счете подчиняются одному и тому же закону, что человек является микрокосмом и неотделим от макрокосма какими бы то ни было жесткими рамками. Одни и те же законы управляют первым, так же и вторым, и от одного путь лежит к другому. Душа и космос соотносятся друг с другом так же, как внутренний мир с миром внешним. Поэтому человек по своей природе принимает участие во всех космических движениях и внутренне, так же как и внешне, тесно связан с ними.

Дао, или Путь, управляет как человеком, так и видимой и невидимой природой (небом и землей). Иероглиф Дао в его первоначальном написании состоит из верхней части, которая, возможно, должна быть истолкована как “начало”, и тогда иероглиф “идущий” означает также “путь”, и нижней части — “стоять неподвижно”, — которая была опущена в более поздней манере письма.

Первоначальное значение в таком случае “путь, хотя и неизменный, ведет от начала прямо к цели”. Основополагающая идея состоит в том, что учение Дао, хотя само и неизменно, есть средство всякого движения и диктует его закон. Небесные пути — это те, по которым движутся созвездия; путь человека есть дорога, по которой он должен двигаться по жизни. Лао-цзы использовал слово “путь” в метафизическом смысле, как высший принцип Вселенной, который предвосхищает реализацию и еще не разделен на противоположности, от которых зависит появление реальности сущего. Такая терминология предлагается в настоящей книге.

Терминология конфуцианства несколько другая. Здесь слово “Дао” есть “внутренний мир” и означает “правильный путь”; с одной стороны, путь небес, с другой — путь человека. В соответствии с конфуцианством высший принцип Единого есть Тайцзи (великий полюс, великий предел). Термин “полюс” тоже время от времени появляется в нашем тексте как тождественный Дао. Из Дао и Тайцзи развиваются первопричины сущего: один полюс — свет (ян), другой — тьма, или тень (инь). Среди европейских ученых некоторые первоначально вкладывали в них сексуальное значение, но иероглифы указывают на явления природы. Инь — это тень, следовательно, северный склон горы и южный берег реки (потому что в течение дня движение солнца погружает южный берег реки в тень). Ян в своем первоначальном написании обозначал развевающиеся вымпелы и значил “южный склон горы” и “северный берег реки”.

Отталкиваясь сначала от понятий “свет” и “тень”, их значение было затем расширено до всех полярных понятий, включая сексуальные. Тем не менее, так как и инь и ян имеют общее происхождение в неразделенном Одном активны только в области явлений, где ян — активное начало и состояние, а инь — пассивное начало, является произвольным и обусловленным, вполне понятно, что метафизический дуализм не является основой этих идей. Менее абстрактны, чем инь и ян, концепции Творческого Воспринимающего (Цянь и Кунь), которые берут начало в “Книге Перемен” (“И Цзин”) и символизируются небом и землей. Благодаря союзу небес и земли и действию основной двойной силы (которые управляются одним основным законом — Дао) развиваются “десять тысяч вещей”, то есть внешний мир.

Среди этих “вещей” — внешнего проявления реального мира — должен быть и человек в его телесной оболочке, которая в каждой своей частице есть маленькая вселенная (сяо тянь ти). Поэтому в соответствии с конфуцианством внутренняя природа человека пришла с небес или, по выражению Даосов, это феноменальная форма Дао. В мире явлений человек развивается во множество индивидуальностей, в каждую из которых заключена основная монада как жизненное начало; но еще до рождения, непосредственно в момент зачатия, она превращается в биполярное явление “человеческой природы” и “жизни” (син и мин).

Иероглиф “син”, обозначающий “человеческую природу”, составлен из двух частей: “сердце” или “ум” (синь) и “рождаться” (шен). Сердце (синь) в соответствии с китайскими понятиями есть вместилище эмоциального сознания, которое пробуждается пятью чувствами, контролируемыми реакциями на восприятие внешнего мира. То, что остается лежать в основе, когда чувства не выражаются, но что остается, так сказать, в трансцендентальных сверхсознательных состояниях, есть “человеческая природа” (син). Меняясь в соответствии с более точным определением этой концепции, “человеческая природа” в своей основе или добрая, если смотреть на это с точки зрения вечной идеи, или злая, или в лучшем случае нечто среднее. Если смотреть с точки зрения эмпирическо-исторической эволюции, она может перейти во что-то доброе только путем длительного развития нравов (сюньцин).

“Человеческая природа” (син) как понятие, несомненно связанное с логосом, обнаруживает тесное соединение с “жизнью” (мин), когда входит в мир явлений. Иероглиф мин в действительности означает “волю небес”, затем судьбу, рок, предназначенный человеку, и, исходя из этого, также продолжительность быстротекущей жизни, меру жизненной энергии, отпущенной человеку, и, таким образом, получается, что мин (“жизнь”) близко связан с эросом. Обе основы, так сказать, надындивидуальны. Человек, как существо духовное, стал человеческим существом благодаря своей “природе” (син). Отдельный человек обладает ею, но она выходит далеко за рамки индивидуализма. Понятие “жизнь” (мин) стоит тоже просто принимать как свою судьбу; она не зависит от его сознательной воли. Конфуцианство видит в мин (“жизни”) закон небес, к которому человек должен приспособиться; даосизм рассматривает ее как многоцветную игру природы, которая не может избежать законов Дао, но которая, однако, есть случайность; китайский буддизм рассматривает жизнь как искупление кармы в иллюзорном мире. Этой двойственности соответствуют в телесном индивидууме следующие биполярные связи. Тело приводится в действие взаимодействием двух физических структур: первой, хунь, которую, поскольку она принадлежит к субстанции ян, я перевел как мужское начало, и второй, по, которая относится к субстанции инь и переводится мной как женское начало. Оба понятия идут от наблюдения того, что имеет место в смерти, и поэтому оба содержат в их письменной форме знак демона, то есть умершего (гуй). Женское начало определялось как особенно связанное с телесными процессами; после смерти оно погружается в землю и разлагается. В отличие от этого аштиа — мужское начало — это высшая душа; после смерти она поднимается в воздух, где сначала остается какое-то время живой, а затем испаряется в космос или переливается обратно в общий источник жизни. В живом человеке эти две структуры соответствуют в определенной степени мозговой системе и солнечному сплетению соответственно. Мужское начало (animus) обитает в глазах, женское начало (anima) — в брюшной полости. Мужское начало светло и подвижно, женское начало — темно и приземлённо. Знак хунь, мужское начало, составлен из иероглифов “демон” и “белый”. Это определяло понятия, близкие к тому, что мы находим появляющимся везде как тень духа и тень плоти, и, без сомнения, китайское толкование будет включать в себя что-нибудь подобное. Тем не менее мы должны быть осторожными при выяснении этимологии слов, потому что в древнейшей рукописи иероглиф “демон” отсутствует, и поэтому, возможно, мы имеем дело не с исходными, а с производными символами. В любом случае мужское начало (хунь) есть свет, душа — ян, в то время как женское начало (по) есть тьма, душа — инь.

Обычный, текущий по часовой стрелке, то есть стекающий вниз, жизненный процесс — это тот процесс, в котором две души вступают в контакт как разумный и животный факторы. Как правило, женское начало — безличная воля, которая подталкивается страстями, заставляет служить себе разум или интеллект. По крайней мере женское начало делает это до того момента, когда разум устремляется вовне, из-за чего энергии как мужского, так и женского начал вытекают и жизнь прекращается. Положительный результат — это сотворение новых существ, в которых жизнь продолжается, в то время как первоначальное существо “экстерриоризируется” и “в конечном счете оно становится вещью среди вещей”. Результат — смерть. Женское начало умирает, мужское начало воспаряет, и субъект (эго), лишенный энергии, остается после смерти в сомнительном положении.