Лекция была прочитана 22 декабря 1979 года в Аудитории Гаутамы Будды, Пуна, Индия

 

 

Первый вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Каково золотое правило в философии Гаутамы Будды?

 

Прабхат,

 

Бернарда Шоу однажды спросили: «Есть ли в жизни золо­тое правило?» Он ответил: «Есть лишь одно золотое правило: Никаких золотых правил нет».

Жизнь не механистична; именно поэтому возможна рели­гия. Будь жизнь механической, полностью укорененной в пра­вилах, в законе причины и следствия, в причинности, науки было бы достаточно. Но науки мало.

Наука касается лишь периферии жизни; существенное ядро остается за пределами ее досягаемости. Наука знает лишь элементарное; она не знает величайших вершин. Она знает лишь телесную часть существования, но не его духовный центр. Она заботится о периферии, но совершенно не осознает центр.

Поэтому золотых правил нет. Жизнь - это свобода, сознание, блаженство, любовь - но только не закон.

Вот почему я очень неохотно перевожу слово Будды «дхамма» как «вселенский закон»; в этом переводе недостает чего-то очень существенного. В дхамме есть свобода; свобода - это цель дхаммы. Закон совершенно лишен свободы. Закон похож на товарный вагон, который едет по рельсам, а дхамма - на реку, спускающуюся с отрогов Гималаев и в абсолютной свобо­де, спонтанности, без всякой застывшей рутины совершающую свой извилистый и непредсказуемый путь к океану.

Жизнь можно жить по правилам, но тогда она становится поверхностной. Живи жизнь не согласно законам, но согласно сознанию, осознанности. Не живи согласно уму. У ума есть правила и инструкции, у ума есть ритуалы. Живи жизнь с позиции не-ума, чтобы расцвести непредсказуемыми цветами.

В философии Будды нет золотого правила.

Согласно принципу Питера, вот золотое правило жиз­ни:

У кого золото, тот и устанавливает правила.

 

А у Будды нет золота - он не может установить золотое правило. Более того, нет у него и философии. У него есть видение, даршан, но не философия. Даршан означает просто способность видеть. Философия есть мышление, даршан есть видение. Будда совершенно не заботится о мышлении; весь его акцент - на видении. Увидь истину, не верь в нее. Не думай о ней. Ты можешь продолжать думать без конца, но никогда не придешь к ней путем размышления.

Размышление о Боге не имеет ничего общего с Богом. Размышление о свете не имеет ничего общего со светом. Фактически, только слепой думает о свете. Человек, у которого есть глаза, наслаждается светом, а не думает о нем. Думал ли ты когда-нибудь о свете? Ты наслаждаешься им, ты живешь в нем. Повсюду вокруг он танцует в ветвях деревьев... ты чувс­твуешь его, ты переживаешь его. Будда - не философ в западном смысле слова. Он видящий, который увидел. И когда он увидел, он стал свободным: свободным от ума. Ум нужен, лишь, если ты мыслитель.

Платон, Кант, Гегель, Маркс и Бертран Рассел - все они мыслители. Лао-цзы, Будда, Заратустра, Иисус, Пифагор, Ге­раклит, Экхарт - не философы; они видящие. Это совершенно разные течения.

Принадлежи к видящим. Будь видящим, потому что без видения истины нет спасения.

Второй вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Вчера я поняла так, что Ты не знаешь всех нас, каждого из нас. Но разве на самом деле не важно, чтобы Ты знал нас лично? Мастер ведет ученика к бездне за руку - как же это возможно, если Ты не знаешь нас, не знаешь, кто мы?

 

Прем Джьоти,

 

Личность ложна; мастер никогда не знает учеников по их личности. Он никогда не знает их лично, он знает их сущностно.

В этом огромная разница. Знать тебя лично бессмысленно. Что такое личность? - случайность рождения, случайность воспи­тания - индуистского, мусульманского, христианского, - твое имя, лицо, цвет, страна. Все эти вещи создают твою личность; и все эти вещи ложны, все эти вещи случайны.

Я забочусь о сущностном ядре твоего существа - а у него нет отличий. Оно того же цвета, что и у всех остальных. Подлинное лицо за всеми лицами - одно и то же. У него нет ни цвета, ни образа, ни формы. Оно не имеет ничего общего ни с твоей матерью, ни с твоим отцом, ни с твоей страной. Оно не имеет ничего общего с твоим именем. Меня заботит твое подлинное лицо.

Ты приходишь в мир без имени. В мире имя имеет опреде­ленную полезность. Мастер знает тебя не по твоим случайнос­тям; он знает тебя по твоей сущности. Он не знает тебя лично; он знает тебя духовно.

Поэтому я не знаю, кто есть кто, но я знаю, что стоит за всеми «кто» - существенное «кто».

Ты говоришь мне: «Мастер ведет ученика к бездне за руку...»

У меня только две руки, и если я буду продолжать вести к бездне всех своих учеников за руки, сколько времени уйдет, чтобы покончить со всеми учениками! Так не получится. Это мог сделать Иисус - у него было только двенадцать учеников, - но как это получится у меня?

Я должен выработать другой способ. Я не могу держать всех вас за руки. Я ловлю ваши души; для этого не нужны руки. И я прекрасно знаю тебя: такой, какая ты перед Богом, полностью обнаженной, в твоей обнаженной сущности.

Поэтому, Джьоти, не волнуйся. Если бы я должен был знать каждого лично, мне пришлось бы носить с собой толстую книгу, список. И даже тогда было бы трудно определить, кто есть кто.

Чем более вы становитесь медитирующими, тем более стираются ваши различия, тем более вы становитесь похожими. Ваши лица, ваши глаза, ваша атмосфера становятся все более и более похожими.

В то мгновение, когда ты приближаешься к бездне, чтобы совершить последний прыжок, ты больше не отдельная сущность. Ты едина с целым. Я должен убедить твою сущность совершить этот прыжок; и именно это я делаю. Не нужно волноваться, не нужно тревожиться.

Да, тебе хочется, чтобы я знал твое личное имя, тебе хочется, чтобы тебя узнавали. Это не что иное, как глубокое желание эго. А именно его я должен полностью разбить. Поэтому, Джьоти, если даже я и знаю тебя, то притворюсь, что не знаю!

 

Третий вопрос:

Возлюбленный Мастер,

Как человек может отбросить одержимость? Или нужно ее не отбрасывать, а наслаждаться ею?

 

Сатья,

 

Одержимость просто означает, что в твоем существе есть рана, которая вновь и вновь продолжает тебя привлекать, которая продолжает заявлять о себе, которая хочет твоего внимания. Ты не можешь ее отбросить. Как ты можешь отбро­сить рану? Одержимость - это психическая рана, и ее отбро­сить нельзя. Пойми ее. Наблюдай ее. Уделяй ей внимание. Медитативно будь с ней. И чем медитативнее ты с ней, тем лучше она будет заживать.

Медитация - это целительная сила. Слова «медитация» и «медицина» происходят от одного корня; оба они означают целительные силы. Медитация - это лекарство, лекарство для души.

Поэтому, если у тебя есть одержимость, не придумывай для нее имен. В то мгновение, когда ты называешь ее одержи­мостью, ты уже начинаешь ее осуждать. А если ты что-то осуждаешь, ты не можешь наблюдать - ты предубежден против этого. Как ты можешь наблюдать врага? Не нужно осуждать; как бы то ни было, пусть так и будет. Просто осуждая, ты не можешь ничего изменить; осуждая, ты можешь лишь подавить. Ты можешь стараться не смотреть на рану, но рана останется; подобно раковой опухоли, она будет расти внутри.

Вместо того чтобы осуждать, придумывать названия, клеить ярлыки, наблюдай ее - без всякого предварительного заключения. Рассмотри, что это такое. Вглядись как можно глубже, с большим дружелюбием, с нежностью. Это твоя одержимость, твоя рана! Она что-то говорит о тебе, она - часть твоей биографии. Она возникла в тебе, как цветы возникают на дереве. Она существенна, потому что она что-то говорит о твоем прошлом. Глубоко иди в нее, с заботой, с любовью, и ты будешь удивлен: чем больше заботы ты о ней проявляешь, тем менее она болезненна, тем менее она навязчива, тем меньше у нее власти над тобой.

Да, в определенном смысле наслаждайся ею! Но под нас­лаждением я не подразумеваю отождествление. Отождествив­шись с ней, ты сойдешь с ума. Если ты осуждаешь, если ты подавляешь ее, ты тоже сойдешь с ума. Избегай обеих крайнос­тей. Держись точно посредине, не осуждая и не отождествляясь. Просто будь чистым свидетелем.

И мало-помалу она будет исцелена. Понемногу она утратит свой яд. Понемногу ты начнешь замечать, что из негативной силы она превращается в позитивную энергию. Она станет полезной. Каждая одержимость - это узел в твоем существе. Как только он развязан, высвобождается огромная энергия.

Каждый носит в себе одержимость; одержимо все общество. Некоторые виды одержимости принимаются людьми; их не считают одержимостью. Если что-то не принято, это становится одержимостью. В одном обществе нечто считается одержи­мостью, в другом это - не одержимость. Это может даже быть почетным и считаться святым, праведным.

Джайнский монах считает одержимостью мыться. Люди, которые моются один или два раза в день, одержимы; они слишком озабочены телом, ориентированы на тело. Джайнский монах их осуждает. Джайнский монах не моется. Раньше ко мне приходили джайнские монахи. Для меня это было настоящим наказанием - от них так пахло! Но они считают, что следуют великой аскезе.

Они и зубы не чистят - это тоже одержимость. Утром и вечером, прежде чем лечь спать... некоторые люди чистят зубы после каждой еды, четыре, пять раз в день. Это одержимость! Ты безумно одержим своими зубами. И все доводы, которые ты можешь привести в свою пользу, бессильны, потому что джайнский монах ответит: «Посмотри на животных. У них чистые зубы без всякой чистки, без всякой зубной пасты, без всяких зубных щеток. Об этом заботится природа, тебе не нужно об этом заботиться. Ты одержим».

Они считают, что ты слишком одержим запахом своего тела, своим дыханием, своими зубами. Это материализм, а они духовные люди! Но, кроме джайна, никто не подумает, что это признаки одержимости.

Помни одно: понятие одержимости рознится в зависимости от общества, страны, религии. Что такое одержимость на самом деле? Все то, что становится в тебе главенствующей силой, управляет тобой, становится хозяином твоего существа. Все то, что низводит тебя до раба, - вот мое определение одержимости.

Наблюдай ее, медитируй. Будь с ней молчалив, потому что тогда ты снова станешь хозяином. Молчание делает тебя хозя­ином всего. Не борись, не отождествляйся. Если ты отождест­вляешься, ты сумасшедший. Если ты борешься, ты сумасшед­ший в другой крайности.

 

Директор известного сумасшедшего дома после дол­гих лет службы решил оставить свой пост. Это привлек­ло к нему внимание местной прессы.

- Скажите, доктор, какие у вас планы? Займетесь ли вы снова частной практикой?

- Я раздумываю об этом, - ответил доктор. - Я могу вернуться к частной практике, но, с другой сторо­ны, я могу стать и заварочным чайником.

 

Прожив так долго в обществе сумасшедших, заварочных чайников, он тоже попал под влияние этой идеи.

Если ты хочешь в своей жизни кем-то стать, это одержи­мость. Дело не в самом заварочном чайнике: если ты хочешь стать президентом или премьер-министром, это та же история - заварочный чайник под другими названиями! Есть люди, которые одержимы идеей о том, чтобы стать президентом, и до тех пор, пока это не произойдет, они не знают покоя. А став президентом, такой человек приходит в растерянность; он не знает, что делать дальше, потому что он умеет только стано­виться президентом. Всю свою жизнь он посвятил единственной цели: стать президентом. Теперь он стал президентом, и конеч­но, он в растерянности; он не знает, что делать дальше.

Есть люди, которые хотят стать богатыми; они становятся богатыми. Если ты настойчив, ты можешь осуществить любую глупость. Силы человека безграничны. Да, если ты настойчив, ты можешь стать заварочным чайником; никто не может тебе помешать. Но что тогда? Тогда внезапно ты опустошен. Тогда внезапно ты остаешься без цели и оказываешься в растеряннос­ти.

Все одержимые люди, когда их одержимость удовлетворена, чувствуют растерянность. Если ты отождествляешься с одержи­мостью, рано или поздно ты почувствуешь растерянность. Если она удовлетворена, ты будешь проигравшим; если она не удовлетворена, ты тоже в несомненном проигрыше.

Другой путь - подавить ее, забросить ее в подвал своего существа, куда-то глубоко в бессознательное, чтобы не сталки­ваться с ней. Но там она продолжает расти и влиять на твое поведение; из-за кулис она продолжает дергать тебя за ниточки. А когда враг скрыт, он сильнее. Ты не видишь ее, но все же вынужден следовать ее диктатуре - она становится диктато­ром.

Обеих крайностей, Сатья, нужно избегать. Именно это предложил бы Будда: будь точно посредине, наблюдая, наблю­дая без выбора. Не выбирай ни в пользу отождествления, ни в пользу подавления. Просто видь. Что бы то ни было, это факт твоей психической жизни. Не говори, что это хорошо, не говори, что это плохо, не говори, что это А, Б, В - что бы то ни было, просто наблюдай это. Испытай невероятную мощь наблюдения: смотри, как оно преображает раны в цветы, как оно распускает запутанные узлы в великие силы, позитивные силы, питательные силы.

 

Четвертый вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Не будешь ли Ты так любезен, объяснить тот факт, что часы в главном офисе ашрама и в приемной главных ворот всегда показывают разное время?

 

Ананд Нарайано,

 

Слышал ли ты о знаменитом законе Сигала? Он говорит:

«Человек, у которого есть часы, знает, сколько времени. Чело­век, у которого двое часов, никогда не уверен».

У часов нет никакой причины соглашаться друг с другом; они нонконформисты - революционеры! Что ты говоришь? И ты думаешь, у тебя проблема? Спроси меня!

У меня в комнате пять часов, и целыми днями я пытаюсь понять, сообразить, сколько же сейчас времени, - и конечно, мне это никогда не удается!

 

Пятый вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

С тех пор как Ты говорил о разнице между учеником и преданным, я постоянно чувствую, что я довольно ленивый преданный, и все же мне кажется, что я никогда не был так предан и так влюблен в Тебя, как сейчас. Не скажешь ли Ты еще что-нибудь о том, как быть преданным?

 

Хирен,

 

Даже быть ленивым преданным - нечто безмерно важное. Это лучше, чем быть очень способным студентом. Это лучше, чем быть очень внимательным учеником. Быть преданным, хотя бы и ленивым, лучше всего на свете. И по мере того, как растет преданность, лень будет исчезать, потому что любовь не позво­лит ей удерживаться долго. Любовь - это огонь; она сжигает весь мусор, все то, что несущественно.

Я знаю, Хирен, это происходит, и я безмерно доволен тобой. Лень пройдет. Когда на востоке восходит солнце, как может сохраняться темнота ночи? Она уже исчезает. Фактичес­ки, именно поэтому ты ее осознал.

Ты осознаешь некоторые вещи, лишь, когда они начинают тебя покидать, потому что, пока они есть, ты их не осознаешь; они были всегда. Если ты осознаешь свою лень, это просто показывает, что она исчезает, покидает тебя, уходит. Происхо­дит какая-то перемена; именно поэтому ты это осознаешь.

Говорят, многие люди осознают, что они были живы, лишь, когда умирают. Уже при смерти внезапно им приходит в голову:

«Боже мой! Я был жив!» Никак иначе они не могут узнать, что живы; нужен некий фон, некий контекст. Смерть становится контрастным фоном.

Ты начинаешь осознавать свою лень; это хороший признак. Лень стоит в дверях - скажи ей последнее: прости. И когда в сердце входит любовь, в нем не может жить лень; это невозмож­но. Любовь никогда не бывает ленивой. Лень и любовь не могут существовать вместе. Они в точности подобны свету и тьме.

Шестой вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Правда ли, что некоторые люди просыпаются и понима­ют, что они знамениты?

 

Даршан,

 

Да, это правда. Некоторые люди просыпаются и понимают, что они знамениты, а некоторые люди просыпаются и понимают, что они опоздали на утренний дискурс.

Седьмой вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Моя предыдущая жизнь с матерью, отцом, сестрой и братом была временем, полным страдания. Почему я выбрал родиться в такой семье?

 

Прем Джошуа,

 

Ты не выбирал, потому что ты умер бессознательно. Как ты мог выбирать? Если бы ты выбирал, ты, конечно, не выбрал бы такую семью. Это было бессознательным. Ты вошел в матку как робот. Именно так и происходит.

Обычно, когда человек умирает, - если он не будда - он умирает в бессознательности. Он живет в бессознательности, как он может умереть в сознании? Смерть - это кульминация всей жизни. Если ты прожил ее в бессознательности, в бессоз­нательности ты и умрешь. Это мгновение концентрации; кон­центрируется вся твоя жизнь.

Если ты жил в бессознательности, твоя смерть будет концентрированной бессознательностью. Ты умрешь бессозна­тельным; тогда ты не выбираешь. Как ты можешь выбирать?

Но в мире миллионы идиотов занимаются любовью; милли­оны маток готовы тебя принять. Эти люди так же бессознатель­ны, как и ты. Они не знают, почему они занимаются любовью. Они не знают, почему определенный мужчина с определенной женщиной. Они не знают, что происходит. Что-то охватывает их и толкает на определенные действия. Они занимаются лю­бовью не из осознанности, они занимаются любовью из неосоз­нанности. И если пара пребывает в точно такой же неосознан­ности, что и ты, ты тотчас же входишь в эту матку. Это тебе подходит.

Ты говоришь: «Моя предыдущая жизнь с матерью, отцом, сестрой и братом была временем, полным страдания».

Должно быть, ты их заслуживал! Мы получаем лишь то, чего заслуживаем. И это правильно; здесь нет несправедливос­ти.

Теперь ты спрашиваешь: «Почему я выбрал родиться в такой семье?»

Ты и не мог по-другому. Берегись! Если ты не будешь бдителен, ты снова сделаешь то же самое. Ты делал это много раз; это не первый раз. Ты не выбирал матку; это вообще не было твоим выбором.

 

Состоятельный вдовец со своей дочерью путешество­вал в Европу на американском теплоходе. Девочка упа­ла за борт. Берман, которому было семьдесят семь лет, бросился в воду и спас ее. Когда оба они были достав­лены на борт, вдовец заключил Бермана в объятия.

- Вы спасли жизнь моей дочери! - воскликнул он. - Я богат. Я дам вам все что угодно - стоит толь­ко спросить!

- Я хочу спросить лишь об одном, - сказал Бер­ман. - Кто меня толкнул?

 

Это не твой выбор. Должно быть, вся твоя жизнь толкнула тебя в определенную матку. Ты можешь выбирать, только если ты осознан, а умереть в осознанности - это величайший опыт жизни. Нет ничего более экстатичного.

В жизни важнее всего три вещи: рождение, любовь и смерть. Рождение уже случилось; теперь с ним ничего сделать нельзя. С любовью можно что-то сделать: ты можешь стать сознательным любовником, а став сознательным любовником, ты будешь готовиться к смерти, потому что любовь и смерть очень похожи. В любви ты тоже в определенном смысле умира­ешь; умирает твое эго.

Первый опыт смерти - любовь. И познав красоту смерти в любви, ты совершенно не будешь бояться смерти. Фактически, ты будешь ждать, чтобы приветствовать ее, когда она придет. И, когда она придет, ты будешь петь песню. Ты будешь танцевать. Смерть будет тебе не врагом, а другом, большим другом, потому что ты знал малую смерть в любви, и она была прекрасна. Теперь наступает большая смерть; она обязательно будет в тысячу раз прекраснее.

Любовь готовит человека к тому, чтобы умереть, - но только сознательная любовь, потому что ты умираешь только в сознательной любви; в бессознательной любви ты не умираешь. Бессознательные любовники постоянно борются, ссорятся. Они стараются победить друг друга.

Сознательная любовь сдается. Фактически, сдаются не друг другу; сдаются богу любви. Оба любовника сдаются неизвестной энергии, которая растворяет их эго, и они переживают малую смерть. Каждый новый оргазм приносит большую смерть. По мере того как углубляется любовь, углубляется и смерть, и они готовятся к окончательной смерти. Тот день, когда приходит окончательная смерть, - это день радости. Они танцуют в смерть, они поют, их сердца предвкушают приключение.

Тогда они могут выбирать. Они могут войти в определен­ную матку по своему выбору. У них есть глаза - куда идти, в какую дверь войти.

Любовь - это начало осознания. Смерть дает тебе глубо­кий опыт - но все же лишь девяносто девять процентов, остается один процент. Этот один процент восполняется созна­тельным рождением. Сознательное рождение - это стопроцен­тная смерть. И если ты родился сознательно, тогда больше нет любви, нет смерти, нет рождения.

Это цель всех будд: быть свободными от колеса жизни и смерти.

Восьмой вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Я занимался медитациями почти сорок лет, но все же я по-прежнему далек от цели - реализации Бога. Что мне делать?

 

Сурендранатх,

 

Сделать Бога целью - значит пойти в неверном направ­лении. Бог - это не цель; если ты мыслишь в терминах цели, Бог становится желанием, объектом желания. Тогда реализация Бога - это не более чем наивысшее прославление эго. Вот почему ты не преуспел.

Не знаю, какими медитациями ты занимался сорок лет, но, наверное, это были неправильные медитации. Это не могло быть правильным вниманием - о котором говорит Будда, - навер­ное, это было неправильное внимание. Должно быть, ты зани­маешься каким-то видом концентрации и думаешь, что это медитация.

Это одна из самых ложных идей, широко распространенных в так называемых религиозных кругах мира, особенно в Индии. Концентрация считается медитацией, а концентрация - это не медитация; это прямая противоположность медитации. Концен­трация - это ментальное явление. Концентрироваться на чем-то - значит фокусировать ум. В этом есть свои преимущества, но эти преимущества научны, не религиозны. В науке необхо­дима концентрация; концентрация - это научный метод.

И ваши школы, колледжи, университеты - все они готовят вас к концентрации, потому что это подготовка к осуществле­нию научных целей, не к религиозному опыту. Концентрация означает исключение из ума всего, кроме одного предмета, на котором ты сосредоточиваешься.

Медитация просто значит, что ты не сосредоточиваешься ни на чем в частности, даже на Боге, - ты вообще не сосредото­чиваешься. Поэтому она ничего не исключает и включает все. В медитации ты расслабляешься, в концентрации - напряга­ешься. В медитации ты в глубоком покое, бдительный ко всему, что происходит. В лесу запела птица, залаял соседский пес, заплакал ребенок; на улице шумят машины, с кухни доносится приятный аромат... все это, все, что происходит, все, что окружает тебя, - все твои пять чувств бдительны, восприимчи­вы.

Концентрацию можно нарушить, потому что ты пытаешься сосредоточиться на чем-то одном; ее нарушает все. Ты повто­ряешь: «Рама, Рама, Рама», и начинает лаять собака. Ты злишься на собаку. Собака кажется тебе врагом, который вечно тебя беспокоит; как только ты садишься медитировать, она начинает лаять. Наверное, это подручный дьявола! Начинает плакать ребенок, жена кричит на детей, что-нибудь еще... вокруг происходит тысяча и одна вещь. Ты не можешь остано­вить весь мир лишь тем, что продолжаешь свое глупое повто­рение: «Рама, Рама, Рама». Этим ты не можешь остановить весь мир. Мир будет продолжаться.

Кто знает? Возможно, собака по-своему тоже занимается концентрацией. Может быть, лай - это ее Трансцендентальная Медитация! Собаки так наслаждаются лаем и так оживают, когда лают. Наблюдал ли ты, как лают собаки, почему они лают? Они лают либо на полицейского, либо на почтальона, либо на саньясина. Они против всех униформ - очень револю­ционный подход! Любая униформа... и собака начинает лаять. Ей никогда не нравится униформа; она всегда против, она относится к ней подозрительно. Или собаки начинают лаять на луну. Может быть, это их способ восхищаться красотой. И кто ты такой, чтобы им мешать? У них столько же прав лаять, сколько и у тебя.

Я слышал:

На выставке собак в Париже были представлены все виды собак. Была и пара русских собак, и они разгова­ривали с французскими. Французская собака сказала:

- Как дела в России?

- Все прекрасно, - сказали они, - просто прекрас­но! Вы не можете себе представить, как там хорошо. Превосходная еда, превосходное медицинское обслужи­вание; все, чего только может пожелать собака, испол­няется. Мы претворили в жизнь утопию.

Французские собаки почувствовали большую зависть, но когда пришло время русским собакам уезжать, они спросили французских собак:

- Не можем ли мы отказаться от русского гражданс­тва? Нельзя ли нам остаться во Франции?

- Но почему? - спросили французские собаки. - Вы наслаждаетесь утопией. Почему вы хотите здесь ос­таться? Зачем?

- Только по одной причине: иногда мы хотим лаять, но там лаять не разрешается. Нет свободы слова! Иног­да нам хочется полаять, и ради этого мы готовы риск­нуть всем.

 

Собака лает, а ты читаешь мантру. Она не беспокоит тебя - она делает свое дело. Но ты чувствуешь, что тебя побеспо­коили, - не потому, что собака лает, но из-за своих попыток сосредоточиться на чем-то одном. Именно из-за этих попыток сосредоточиться ты чувствуешь беспокойство.

Медитирующего никогда ничего не беспокоит, не отвлека­ет. Его нельзя отвлечь, потому что тогда он начнет наблюдать и то, что его отвлекает. Он - просто наблюдатель; он наблю­дает все, включая отвлекающие факторы. Как можно его отвлечь? Он преобразует даже отвлекающие, беспокоящие вещи в глубокое молчание.

Сурендранатх, у меня такое ощущение, что ты, наверное, занимаешься каким-то видом концентрации; иначе... сорок лет - это долгий срок! Наверное, ты следовал какому-то глупому пандиту, школяру. Должно быть, ты сам стал школяром. Сорок лет - это долгий срок. Возможно, ты прочитал «Йога-сутры» Патанджали и другие книги о медитации - а они говорят о концентрации.

Будда был первым в истории человечества, кто говорил не о концентрации, а о медитации. А мы изменили все явление медитации; мы придали ей совершенно новый цвет, новую форму, новую жизнь.

Должно быть, ты читал тех, кто ничего не испытал, но продолжает писать.

Тебе пригодится совет Мерфи. Мерфи говорит: если боль­ше ничего не помогает, прочитай инструкции.

Я думаю, что эти сорок лет ты занимался медитацией, не читая инструкций. Постарайся понять, что такое правильное внимание.

В Индии люди продолжают делать всевозможные вещи. Они концентрируются, они читают мантры, они постятся, они истя­зают свои тела, надеясь путем этих мазохистских практик реализовать Бога. Как будто Бог - это садист! Как будто Бог любит, чтобы ты себя мучил! Как будто он говорит, что, чем больше ты себя мучаешь, тем лучше ты станешь! Бог не садист; тебе не нужно быть мазохистом.

Я встречал людей, которые думают, что без долгого поста нет возможности медитировать. Пост не имеет с медитацией ничего общего. Пост только сделает тебя одержимым едой. Есть люди, которые думают, что безбрачие поможет им в медитации. Медитация приносит своего рода безбрачие, но не наоборот. Безбрачие без медитации - это не более чем сексуальное подавление. Твой ум будет становиться все более и более сексуальным, и, как только ты сядешь медитировать, твой ум наполнится фантазиями, сексуальными фантазиями.

Эти две вещи были величайшей проблемой для, так называ­емых медитирующих: пост и безбрачие. Они думают, что это поможет, - а это величайшие помехи!

Ешь в правильной пропорции. Будда называет это «средин­ным путем»: ни слишком много, ни слишком мало. Он против поста, он знает его по собственному горькому опыту. Шесть лет он постился и не смог ничего достичь. Поэтому, когда он говорит: «Будь посередине», он знает, что говорит. То же самое с безбрачием: не навязывай его себе. Это побочное следствие медитации, поэтому его нельзя навязывать до медитации. Будь посередине и в этом, не впадая ни в потакание, ни в подавление. Просто поддерживай равновесие. Здоровый, расслабленный, уравновешенный человек в жизни как дома. А когда ты дома, медитировать легче.

Тогда что такое медитация? Ты просто сидишь в молчании, ничего не делая, наблюдая все, что происходит вокруг; просто наблюдая без предрассудков, без заключений, без идей о том, что неправильно и что правильно.

Сурендранатх, начни с самых азов. Забудь об этих сорока годах. Хорошо, что ты все-таки выжил после этих сорока лет.

 

Извозчик сказал своему другу, что вся его прибыль уходит на корм для лошади. Друг предложил постепен­но уменьшать рацион лошади по одной соломинке в день.

Через некоторое время он снова встретил своего дру­га.

- Как дела, Эйб?

- Ужасно! - воскликнул Эйб. - Я, в конце концов, приучил лошадь есть по одной соломинке в день, но она неожиданно умерла!

 

Сурендранатх, ты выжил - хорошо! Бог милостив. Иначе эти сорок лет неправильного вида медитации, аскезы убили бы кого угодно. Ты сильный человек - ты выжил.

И раз ты сюда пришел, пожалуйста, отложи в сторону все свои знания. Они не сработали; не позволяй им больше тебя беспокоить. Отложи их в сторону полностью. Начни с начала - со мной. Надежда все еще есть, надежда есть всегда.

Моя медитация проста; она не требует никаких сложных практик. Она очень проста. Моя медитация поет и танцует. Моя медитация сидит в молчании. Моя медитация непринужденна с существованием. Моя медитация принимает существование как свой дом.

Забудь о реализации Бога. Путем мышления ты никогда не осознаешь Бога. Просто наслаждайся жизнью, празднуй жизнь. И однажды, когда празднование достигнет пика, внезапно с твоих глаз спадет завеса и в существовании не останется ничего, кроме божественного. Нет Бога, но все существование наполнено божественностью. Это реализация Бога, это нирвана.

 

Девятый вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Есть ли какие-нибудь признаки у невыбирающей неосоз­нанности?

 

Ананд Будда,

 

Даже если ты просто осознаешь, этого достаточно. Осозна­ешь ли ты невыбирающую неосознанность? Это разрушит не­выбирающую неосознанность. Сделай ее объектом осознаннос­ти, и она исчезнет, испарится.

Нельзя определить никаких ее признаков, потому что, если определить признаки, их найдет у себя каждый - каждый, потому что в ней живет каждый.

 

Хулиган вломился в тускло освещенный салун.

- Есть ли тут кто-нибудь по имени Килрой? - про­ревел он. Никто не отозвался. Снова он зарычал:

- Есть тут кто-нибудь по имени Килрой? Мгновение все молчали, затем вперед выступил ма­ленький ирландец.

- Я Килрой, - сказал он.

Большой парень поднял его и перебросил через стой­ку. Затем он двинул его в челюсть, дал по уху, сбил с ног и вышел вон.

Через пятнадцать минут маленький парень пришел в себя.

- Вот это да, ну и одурачил же я его! - сказал он. - Я вовсе не Килрой!

 

Хорошенькая молодая девушка легла на кушетку пси­хоаналитика.

- Я просто не могу удержаться, доктор. Как бы я ни пыталась удержаться, каждый вечер я привожу к себе в спальню пять или шесть мужчин. Прошлым вечером их было десять. Я так несчастна! Просто не знаю, как мне быть.

Доктор сочувственно промычал:

- Я знаю, я знаю, милочка.

- Да? - сказала удивленная девушка. - Так вы то­же вчера там были?

 

Люди живут в бессознательности и делают в бессознатель­ности всевозможные вещи. Каждый из нас - бессознательный робот. Мы только притворяемся сознательными; мы не созна­тельны.

В то мгновение, когда ты становишься сознательным, все бессознательные действия исчезают из твоей жизни. Твоя жизнь начинает двигаться в новое измерение. Каждое твое действие исходит из внутренней ясности; каждый твой отклик добродете­лен и есть добродетель. Жить бессознательно - значит жить во грехе; жить сознательно - значит быть добродетельным, быть религиозным. Жить в тотальной осознанности - значит быть буддой, Христом.

Было бы хорошо, если бы мы стали называть Христа «Иешуа Будда». Его настоящее имя было Иешуа; от Иешуа произошло имя Иисус. Слово «Христос» стало уродливым по вине христианской церкви; это слово утратило свою красоту. Было бы хорошо его изменить и начать называть Иисуса «Иешуа Будда» - потому что все они будды, все они пробуж­денные люди. Они живут из внутреннего света. Ты лишь спотыкаешься во внутренней тьме.

Ананд Будда, я дал тебе имя Будда. Если ты чувствуешь, что живешь в невыбирающей неосознанности, обязательно осоз­навай это.

 

Вор спросил великого буддистского мистика, Нагарджуну:

- Могу ли я медитировать и оставаться вором?

-Да, - сказал Нагарджуна. - Сделай одно: когда ты воруешь, оставайся бдительным, осознающим, созна­тельным.

Вор был очень доволен. Он сказал:

- Ты - мастер, который мне нужен! Я был у столь­ких людей, и все они говорили: «Сначала перестань во­ровать, и лишь тогда ты сможешь медитировать».

- Это не мастера - должно быть, это бывшие воры. Я мастер. Я забочусь о медитации и ни о чем другом. Что ты делаешь, - это твое дело; воруешь ты или жер­твуешь, это меня не касается. Мое дело сказать тебе:

«Делай что хочешь, но будь бдителен».

Конечно, вор был очень доволен - доволен, потому что теперь он мог получить оба мира.

Но через пятнадцать дней он вернулся, упал к ногам Нагарджуны и сказал:

- Ты большой хитрец! Ты разрушил всю мою про­фессию - потому что если я пытаюсь быть осознан­ным, я не могу воровать; мое руки отказываются мне служить. Прошлой ночью я вошел во дворец короля; это был шанс, который предоставляется один раз в жиз­ни. Попасть туда было очень трудно, - а я пытался всю жизнь, - но, должно быть, это случилось по твое­му благословению: прошлой ночью, когда вся стража спала, мне это удалось. Я открыл сокровищницу; я ни­когда в жизни не видел столь драгоценных бриллиан­тов! Я мог стать богатейшим из людей, которому дос­тупно все, но ты стоял между мной и сокровищами. Ты говорил мне: «Осознавай!» Ты кричал мне: «Осозна­вай!» И когда я пытался осознавать, эти драгоценные камни выглядели как морская галька, не стоящая внима­ния. Если я забывал об осознанности, они снова стано­вились драгоценными камнями огромной стоимости. Так все менялось несколько раз. Я начинал осознавать, и они становились обычными камнями; я переставал осознавать, и они превращались в богатства. Но, в кон­це концов, ты победил. Я вернулся к тебе. Посвяти ме­ня в саньясу.

 

Наверное, Нагарджуна был таким же человеком, как я; обычный учитель не принял бы вора.

Иногда ко мне приходит пьяница и говорит:

- Я пьяница. Могу ли я стать саньясином? Я говорю:

- Не беспокойся о таких пустяках. Саньяса - это то, что тебе нужно. Сначала стань саньясином, потом посмотрим.

Он выглядит сбитым с толку, он ничего не понимает. Но как только он становится саньясином, все начинает меняться. Рано или поздно он приходит ко мне и докладывает:

- Тебе это удалось. Я больше не могу пить; это становится все более неприемлемым. Это так мерзко, отвратительно.

Один пьяница, - он стал саньясином лишь несколько месяцев назад, - сказал мне: «Пить стало трудно. Теперь я знаю, какая стратегия, и какой трюк кроется за оранжевой одеждой, потому что, когда я захожу в бар, люди касаются моих ног! Они говорят: «Свамиджи, это бар! Наверное, вы зашли сюда по ошибке!» А я говорю: «А, так это бар?» - и мне приходится развернуться и уйти. Я и войти никуда не могу!» Он был очень сердит на меня; он говорил: «Я не могу пойти в кино, потому что, когда я становлюсь в очередь, люди начинают касаться моих ног и говорят: «Свамиджи, что вы здесь делаете?» - и мне приходится спасаться бегством!»

Лишь немного осознанности - и это повлияет на всю твою жизнь. Лишь немного осознанности - и вся твоя жизнь, как ты жил ее до сих пор, будет разбита вдребезги, развалится, и из этого небольшого эпицентра осознанности начнет возникать новая жизнь.

 

Десятый вопрос:

 

Возлюбленный Мастер,

Недавно я пережил опыт общего наркоза. Состояние было таким знакомым - как на лекции или на даршане. Не это ли Ты делаешь - общий наркоз, чтобы оперировать нас?

 

Дэва Канта,

 

Я не применяю анестезию, но у меня есть свои средства сделать вас бессознате