Не сдавайся, родина, я с тобой

Завидев подбегающую Анасту, Дан радостно замотал головой, зашевелил ушами и остановился. Огромный мамонт протянул маленькой девочке свой хобот, слегка коснулся плечика девочки его кончиком. Она обхватила кончик хобота, прижалась к нему щекой, нежно погладила, потом весело скомандовав «За мной!», побежала вприпрыжку назад, к покинутому родовому пространству.

Мамонт торопливо развернулся и побежал следом за Анастой. Когда Анаста устала, она жестом остановила мамонта и по хоботу вскарабкалась ему на голову. Перебравшись к Дану на спину, она увидела тут ещё и котёнка, давно выросшего со взрослого кота, но по-прежнему сохранившего за собой кличку Котёнок. Он стал тереться о ногу девочки и мурлыкать, выказывая свою радость и преданность.

В оставленное родовое поселение троица добралась к позднему вечеру. Анаста отправила Дана на пастбище, вошла в свой маленький домик из глины, прошла в темноте к лежанке с пахучим сеном, прилегла на неё и сразу уснула.

Анаста проснулась с рассветом. Она выбежала из своего домика, зажмурившись и расставив руки в стороны, подставила своё тело ласковым и тёплым лучам. Искупавшись в солнышке, девочка подбежала к ручью и с разбегу плюхнулась в небольшую заводь с прозрачной водой.

Холодная родниковая вода обожгла тело Анасты, но она плескалась и хохотала от восторга. Потом, выбравшись из воды, попрыгав и покружившись на берегу, словно не зная, куда и на что использовать заполнившую её необычную энергию, взбежала на небольшую горку.

Дул холодный ветер. Девочка обвязала вокруг талии платок и перебросила его свободный конец через плечо. Молча смотрела она на землю, где совсем недавно жил её род.

Пространство родины, ранее неумолчно звучавшее множеством птичьих голосов, стрекотанием и жужжанием насекомых, теперь хранило какое-то обречённое молчание. Кое-где побелела от ночной прохлады трава. Не цвели деревья в садах, кусты, листочки их скручивались, словно от безысходности.

И родное пространство, окутанное гнетущей тишиной, с увядающим, но ещё живым многообразием природы, с непониманием прислушивалось к маленькой девочке. И вдруг всё вокруг вздрогнуло, когда... Гнетущую тишину словно тёплым лучиком пронзил крик отчаянной и уверенной радости:

— Э-ге-гей! Э-ге-гейййй! — кричала Анаста наперекор гнетущей тишине. — Не сдавайся, Родина. Я — Анаста, Родина. Я — с тобой.

Она стремительно бежала с горы к своему цветнику, на бегу касаясь руками стволов деревьев, гладя листики кустов.

— Э-ге-гей! — вновь прокричала она, обегая вокруг ствола большой старой яблони с пожухлыми листьями.

Тонкий, высокий и радостный голосок маленькой девочки побеждал гнетущую родное пространство тишину. И вдруг к её голосу присоединился другой, низкий, басистый и могучий звук — на крик Анасты бежал с пастбища мамонт Дан, Бежал и трубил на ходу что есть мочи.

А рядом с девочкой слышалось теперь ещё и громкое, непрерывное «мяу-мяу-мяу» — это поддерживал Анасту кот по кличке Котёнок.

Анаста остановилась у цветника, за которым она ухаживала, как и все дети поселения, каждый — за своим.

Травка на одном краю цветника поседела, цветы поникли, и только на любимом цветке девочки сохранился один ещё не распустившийся бутон; он клонился к земле, словно раздумал расцветать. Но девочка при виде поникшего бутона не опечалилась, она смотрела на него и улыбалась. Не опечалилась она потому, что представляла себе не поникшим, а распустившимся во всей красе любимый цветок.

Присев на корточки перед собравшимся было увянуть растением, она тихо и ласково позвала его:

— Эй, цветок, я здесь, просыпайся.

Потом подержала во рту указательный пальчик, подняла его, определяя, с какой стороны дует на цветок холодный ветер. Определив направление студёного потока, она легла с той стороны на бок, пытаясь преградить собой путь холодному воздуху. Однако холодные струи всё же огибали маленькое тело и жалили листики цветка, не давая им расправиться. Вдруг холодные потоки прекратились, и наоборот, Анаста спиной почувствовала тепло. Она обернулась — мамонт Дан, завалившись на бок, закрыл от холодного ветра своим огромным телом и Анасту, и весь её цветник.

— Ты молодец, Дан! Умница! — воскликнула Анаста.

Цепляясь за шерсть, она вскарабкалась на спину мамонта и, повернувшись к дующему со стороны ледника ветру, радостно и победно прокричала своё «Э-ге-гей!» Холодный ветер подул ещё сильнее. Тогда, подумав, девочка повернулась в противоположную сторону и закричала призывно, замахала руками, словно приглашая кого-то невидимого. Подняв хобот вверх, призывно затрубил и мамонт. Замяукал зовуще Котёнок.

Холодный ветер стих, а спустя какое-то время возобновился, только дул он теперь с другой стороны, тёплыми струйками ласкал и цветок, и мамонта, и стоящих на его спине девочку с котом.

Пенье редких птиц приветствовало живительные воздушные ручейки.

Несколько дней боролась Анаста с холодным ветром, дующим со стороны ледника; вновь и вновь прибегала она к своему цветку, как только он начинался. И каждый раз привычно укладывался у цветника мамонт, преграждая дорогу холоду.

А потом наступил день, когда оживший цветок расцвёл. Прибежавшая к клумбе Анаста опустилась перед ним на колени и поцеловала жёлто-красные лепестки, легко прикасаясь к ним губами. Потом отступила на два шага в сторону, любуясь прекрасным чудом, необыкновенной красоты твореньем — её цветком.

Не в силах устоять на месте от нахлынувшей откуда-то изнутри ликующей энергии, Анаста сначала запрыгала на месте, потом её прыжки перешли в необычный импровизированный и зажигательный танец. Даже мамонт Дан пытался подтанцовывать, переминаясь с ноги на ногу. Кружился, то заваливаясь на спину, то вскакивая, Котёнок. И помахивал им на тёплом ветерке своими жёлто-красными лепестками живой цветок.

И тут Анаста остановилась. Она увидела стоявших на горе двух юношей.

 

БРАТЬЯ-ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ

Оба юноши были одинакового роста и атлетического сложения. Внешне очень похожие друг на друга, они отличались только цветом волос и глаз. Один был светловолосый и голубоглазый, другой — черноглазый и темноволосый.

Некоторое время юноши оставались на месте, словно давая Анасте возможность привыкнуть к их неожиданному появлению. Потом не спеша подошли к девочке.

— Здравствуй, девочка! — обратился к ней Темноволосый. — Ты, девочка, должна быстрее действовать. Интуитивно ты почувствовала, что можешь остановить ледник, что в тебе есть силы, способные изменить программу Бога. Это, конечно же, невозможно. Но ты будешь искать эти силы. И я узнаю о человеке больше, чем знаю сейчас. Я готов рассказать тебе о мироустройстве, ответить на любой твой вопрос, только действуй, девочка, быстрее.

Анаста не успела ответить. Заговорил второй юноша:

— Здравствуй, Анаста, ты красивая и чуткая, ты прекрасна, как и многие чудные творенья на великой планете Земля. Мой брат многое знает о мироустройстве, но, я думаю, больше всех слушать ты должна саму себя.

— Вам добрый день и помыслов приятных светлых, — смогла наконец поприветствовать юношей Анаста.

— Стоп, — перебил Анасту Темноволосый. — Вот так всегда, противно даже слушать заученные, тупые, бездумные слова. Нас двое здесь, я тёмный, и почему мне желают светлых помыслов?

Я тёмный, мысли мои тёмные и агрессивные. Я такой, и в том моё предназначение в Божественной программе! — всё больше распалялся Темноволосый. — Если буду светленьким слюнтяйчиком, помысловчиком светлым, тогда не я то буду. Раз — и не будет меня. Поняла, девочка? Перед тобой останется один светленький недотёпа. Нас двое! Поняла, девочка? И ты не должна говорить только о светленьком. Забери свои мысли обратно, если за твоими словами они были, если твои слова не просто заученные, попугайские звуки.

— Если моё приветствие вас обидело, то я изменю его и скажу вам просто «здравствуйте», — ответила Анаста.

— Так-то лучше. А то светленьких вам...

— Кто вы? — поинтересовалась Анаста. — Из какого рода? Я никогда ранее вас не видела.

— Конечно, не видела. Нас никто никогда не видел. Но проявления наши в делах человеческих в каждом мгновении присутствуют, — быстро проговорил тёмный юноша. — Да, в каждом. Моих проявлений, конечно же, больше — они грандиозные. Почти всё человечество от катастрофы до катастрофы живёт с преобладанием моих энергий.

— Остановись, мой тёмный и талантливый брат, — заговорил Светловолосый. — Мы ведь так и не представились. — И повернувшись к девочке, продолжил: — Анасточка, понять попробуй сказанное мной.

Мы с братом являем собой два комплекса Вселенских энергий. Всё необъятное пространство Вселенной заполнено энергетическими сущностями. Когда Бог сотворял человека, Он взял от каждой сущности равное количество энергии, неведомым способом сбалансировал их в Себе и отдал сотворённому Им человеку. Сотворил из всего сбалансированного в Себе человека.

Когда это произошло, все мы поняли — самой сильной сущностью во Вселенной являться должен человек. Потому и называется он уже не сущностью, а человеком. Но в чём его сила, каковы его возможности и есть ли им предел, неизвестно. И когда она, эта сила, проявится в полной мере, никому во всей Вселенной до сих пор не ведомо. Даже нам, несмотря на то что мы, наши энергии отдельные, присутствуют везде. Всегда незримы мы, собой пространство заполняем, в воде присутствуем, в каждом живущем звере, червячке. А в человеке каждом все до единой есть энергии Вселенной.

— Незримы, сказали вы, — удивилась Анаста, — но ведь я вас вижу!

— Да, ты нас видишь, потому что уплотнили воздух мы, так уплотнили, чтоб тела изобразить, тебе привычные. Вот в небе облака, к примеру, они ведь тоже уплотнение паров воздушных. Причудливы из этих уплотнений формы получаются, то на зверей похожими бывают, то на человеческое тело или лицо. И человеческое тело во многом из разных степеней уплотнения воды построено. Смысл, соотношение уплотнений человеческого тела известен, должно быть, только Создателю лишь одному. Наши тела на человеческое тело внешне лишь похожи. Темноволосый брат мой собою представляет все тёмные сущности, я — светлые.

— А зачем вы изобразили передо мной уплотнение в виде человеческого тела? — спросила Анаста.

— Чтоб ты не испугалась, слыша наши голоса, не тратила энергию своих мыслей на разгадку, откуда звук исходит, — ответил Светловолосый.

— Но зачем вы хотели говорить со мной?

— Ты пошла наперекор стихии, точнее, планетарной катастрофе вопреки. Одна пошла, с уверенностью, что сможешь предотвратить её. Мы уверены, этого сделать невозможно. Программой Бога предусмотрена катастрофа, если человечество пойдёт гибельным путём. Так было, и не раз. И мы бы на твои усилия внимания не обратили. Но вздрогнули все сущности Вселенские, когда цветок расцвёл на твоей клумбе. Он расцвёл, хотя по программе Создателя должен был уже погибнуть. А он расцвёл.

— Цветок расцвёл благодаря мамонту, который от ветерка холодного прикрывал его.

— Мамонт лишь звено в цепи событий, тобою выстроенных.

— Не строила я ничего.

— Мысль строила твоя, Анасточка.

— Так значит, и во мне есть ваши частички? — задумчиво спросила Анаста. — Но я их никак не ощущаю.

— Человек не ощущает нас, особенно, когда ему удаётся уравновесить в себе наши частички. Когда они уравновешены, появляется третья энергия. И эта, третья, присуща единственному существу Вселенной — человеку. Она появляется, когда мы полностью уравновешены, и она, эта новая энергия, всесильна. Способна новые миры творить. Никаких тайн для неё не существует. Такой человек становится властелином Вселенной — творцом, и творенья его никто не может даже представить, величественны и непостижимы они могут быть.

— Наверное, во мне ваши частички совсем не уравновешены, раз я не могу остановить ледник, — вздохнула Анаста. — Цветок расцвёл, а всё вокруг в пространстве нашем родовом чахнет, погибает.

— Ты на пути, Анасточка, к единству. Достичь его в мгновенье следующее можешь иль через тысячи тысячелетий. Вот потому энергии Вселенские будут стремиться помогать тебе, чтобы великую узнать о человеке тайну и свою дальнейшую судьбу.

— Как интересно рассказали вы о силе необычной, таящейся в единстве противоположностей. Но почему, зная об этой силе необычной, вы сами не договоритесь о единстве?

Братья переглянулись, потом окинули взглядом родовое пространство Анасты. И стали смотреть в разные стороны. Они медлили с ответом, словно сами в эту минуту подбирали слова объяснения. Девочка терпеливо ждала.

Наконец ответил Светловолосый.