Основные направления деятельности и социального учения современной Римско-католической церкви

Важной структурной единицей Римской католической церкви явля­ются монашеские ордены, которые организованы в конгрегации и братства. В настоящее время насчитывается около 140 монашеских орденов, деятельностью которых руководит Ватиканская конгрега­ция по делам освященной жизни и обществ апостольской жизни. Мо­нашеские объединения занимаются по преимуществу пропагандой католицизма и обращения в свою веру населения, в форме миссио­нерской деятельности, а также благотворительностью. Под эгидой этих объединений действует целая сеть благотворительных органи­заций типа «Харита».

Преимущественно новыми объектами миссионерской дея­тельности католического монашества в настоящее время являются страны Африки и Азии. Исследователи отмечают в последние годы довольно значительный рост влияния католицизма в этих регионах.

В 80-х годах XX в. после начала перестройки, демократиза­ции общественной жизни России в нашей стране резко возросла миссионерская деятельность католических организаций. В 1991 го­ду были восстановлены руководящие структуры католической церкви в России: апостольская администрация для католиков ла­тинского обряда Европейской части России (Москва) и Азиатской части России. Наибольшую активность в миссионерской деятельно­сти проявляет легализировавший свою деятельность в нашей стра­не орден Иезуитов.

Активная миссионерская деятельность католических органи­заций на территориях, находящихся под юрисдикцией Московской патриархии, привела к серьезным осложнениям в отношениях меж­ду Русской православной и Римской католической церковью. Осо­бенно ярко столкновение интересов этих двух христианских церк­вей проявляется на Украине и Западной Белоруссии. По причине этих столкновений до сих пор так и не состоялся многократно плани­руемый визит в нашу страну папы Иоанна Павла II.

Широкая активность Римской католической церкви прояв­ляется не только в форме миссионерской деятельности. Ватикан активно участвует в международной деятельности, принимает участие в работе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, в переговорном процессе по разоружению, деятельности международных организаций по правам человека и т. д. И было бы серьезным заблуждением, исходя из незначительных размеров этого города-государства, преуменьшать его вес в международных делах. У Ватикана довольно высокий авторитет и этот авторитет зиждется не только на больших финансовых возможностях Ватикана и национальных католических церквей, но и на той силе ду­ховного влияния, которым он располагает благодаря 900 миллио­нам своих приверженцев, проживающих практически на всей тер­ритории Земного шара.

Однако главная форма влияния католической церкви состоит в формировании мирового общественного мнения по важнейшим социально-экономическим, общественно-политическим и нравст­венным вопросам. С этой целью в течение длительного времени раз­рабатывается и пропагандируется социальная доктрина церкви. Положение этой доктрины формулируется в решениях Вселенских соборов, церковных синодов и папских энцикликах (посланиях Пап по вопросам веры и морали, обращенных к католикам и «всем людям доброй воли»). Социальная доктрина церкви содержит определен­ные социально-экономические и политические установки, следова­ние которым является религиозным долгом верующих католиков.

Теологическое обоснование статуса социальной доктрины церкви строится на следующих двух предпосылках: первая состоит в утверждении, что христиане — это граждане небесного и земного градов. Главная цель церкви обеспечить их спасение, привести к «граду небесному». Но дело «спасения» осуществляется в «земном граде». Поэтому церковь, руководствуясь духом Священного Писа­ния и Священного Предания, должна решать и земные проблемы че­ловека. Вторая — социальный вопрос — это прежде всего нравствен­ный вопрос. И, следовательно, социальная доктрина церкви есть ни что иное, как применение истины веры и морали к сфере социальных отношений.

Существенное место в социальной доктрине церкви занимает оценка состояния современной цивилизации. В документах церкви эта оценка носит пессимистический характер. Современная цивили­зация, с точки зрения католической церкви, находится в состоянии глубокого кризиса. В документах церкви довольно обстоятельно рас­сматриваются проявления этого кризиса в материальной и духовной сферах жизни человечества. В материальной сфере акцент делается на неразрешенности так называемых глобальных проблем совре­менности, прежде всего экологической проблемы. В духовной сфере наиболее заметным проявлением кризиса, с точки зрения церкви, является широкое распространение идеологии потребительства. Как утверждается в этих документах, современное производство в развитых странах создало материальные предпосылки для удовле­творения потребностей населения и, в определенной степени, осво­бодило его от тирании плотского начала. Однако, по мере того, как по­степенно исчезает рабская зависимость от необходимости основное время посвящать добыванию «хлеба насущного», современный че­ловек во все возрастающей степени попадает в зависимость от многообразных вещей. Каждое удовлетворение определенной потребно­сти рождает у человека новую потребность. Таким образом, человек попадает в бесконечный, неисчерпаемый круг.

Опасность этого явления для человека, с точки зрения католи­ческой церкви, состоит в том, что в сознании человека возникает опас­ное заблуждение, что целью и смыслом жизни являются вещи и обла­дание ими. Распространение идеологии потребительства наносит ущерб духовному миру личности, ограничивает возможности ее все­стороннего развития. Эта идеология противоречит «трансцендентно­му» началу в человеке, разрушает его связь с Богом, отвлекает его от религиозных задач «спасения». Выход из этой ситуации предлагается на путях самоограничения производства и потребления, принятие идеологии «нового аскетизма».В социальной доктрине церкви подчер­кивается, что «если мы будем обладать всеми вещами и потеряли Бо­га, то мы потеряем все, но если мы потеряем все, кроме Бога, то мы ни­чего не теряем». На основе этих установок делается также вывод о не­возможности построения «нового мира» без Бога или против Бога, поскольку этот мир в конце концов обратится против человека.

Самое серьезное внимание уделяется в социальной доктрине церкви проблеме труда. В традиционном христианском учении труд предстает как одно из последствий первородного греха — наказание Бога за своеволие человека. «В поте лица твоего будешь ты есть хлеб. {Быт. 3, 192), — говорится в Библии при изложении последствий для человека его «преступного греха». В современной социальной докт­рине церкви, прежде всего в энцикликах и выступлениях папы Ио­анна Павла II, ярко выражено стремление придать гуманистичес­кую окраску христианским представлениям о труде.

Иоанн Павел II делает упор не на греховную природу челове­ка, а на то, что существенно сближает Бога и человека. Он постоянно подчеркивает, что человек как «образ и подобие Бога» — единствен­ное существо наделенное сходными с Богом способностями. В энцик­лике «Лаборэм экзерценс» труд трактуется не как второстепенная сторона человеческого существования, а сама его сущность, метафи­зическое условие его бытия. «Церковь убеждена в том, говорится в этом документе, что труд составляет основную сторону жизни чело­века на Земле». Первородный же грех не привел к возникновению труда, а обусловил лишь то, что труд стал тяжким, — что ему сопут­ствуют страдания. Совершив грех, человек выступил против господ­ства Бога над собой. В результате то, что было естественным образом подчинено человеку, восстало против него. Он лишился естественно­го господства над природой и вновь приобретает его благодаря труду.

Современная научно-техническая революция существенным образом меняет положение человека в общественно-исторической практике, в том числе и в производственном процессе. Нормальный ход производственного процесса зависит от уровня образования и профессиональной подготовки работника, от его инициативы и спо­собностей, от его отношения к труду — в общем от всех тех элементов, которые мы называем «человеческим фактором», и которые характе­ризуют творческое отношение к труду. Возрастание роли творческо­го элемента в современном производстве нашло свое отражение в ка­толической концепции труда как способа сотрудничества человека и Бога по преобразованию мира. В этой концепции человек рассматри­вается как «творец», как продолжатель дела Бога. «В словах божест­венного откровения глубоко укоренилась та основная истина, что че­ловек, созданный по образу Божьему, своим трудом участвует в деле творца и, до некоторой степени, по мере своих возможностей продол­жает развивать и дополнять его, все более преуспевая в раскрытии ресурсов и ценностей всей совокупности сотворенного мира», — гово­рится в энциклике «Лаборэм жзерценс». В этой энциклике Иоанн Па­вел II, также указывает, что «человек должен обладать землей, вла­дычествовать над ней, поскольку, как образ Божий, он является лич­ностью, субъектом, способным целесообразно и рационально действовать, способным к самоопределению и самоосуществлению».

Отмечая важное значение труда в создании материальных благ, социальная доктрина церкви делает акцент на духовной сози­дательной функции труда. Духовная созидательная функция труда рассматривается в католическом социальном учении преимущест­венно под углом зрения восхождения человека к абсолюту Бога. «Церковь усматривает свой особый долг в формировании духовнос­ти труда, способного помочь людям благодаря ему (труду — авт.) приблизиться к Богу — творцу и искупителю, участвовать в плане спасения человека и мира...» Поэтому, признавая определенное по­зитивное значение деятельности человека по преобразованию мира в лучшее бытие, в лучшую жизнь, социальная доктрина церкви под­черкивает, что основное значение для религиозной жизни труд име­ет не благодаря своей созидательной стороне, а прежде всего благо­даря «тяготам труда».

Одним из главных измерений человеческого труда в «Лаборэм жзерценс» объявляется то, что всякий труд, физический или умст­венный, неизбежно связан со скорбью. «Крест есть необходимое ус­ловие духовности труда». В католическом учении подчеркивается, что сами по себе результаты труда не имеют значения для «спасе­ния». Ценность труда, с точки зрения этого учения, состоит в том, что «люди своей деятельностью могут доказать верность Богу, подчине­ние божественной воле». «Обретая все большую власть над землею, благодаря труду и раздвигая, благодаря же труду, свою власть над видимым миром, в любом случае человек на каждом отрезке этого процесса не переступает первоначального плана творца» — говорит­ся в «Лаборэм жзерценс». А это значит, что отметая представления о самодостаточности человека как субъекта, Иоанн Павел II под­черкивает субстанциональную ценность божественной воли, кото­рая должна выступать для человека сутью, сердцевиной всех его по­мыслов и дел, Таким образом центральной идеей социальной докт­рины церкви в отношении труда является не столько признание его объективного значения, столько эсхатологической ценности. «В че­ловеческом труде, — провозглашает Иоанн Павел II — христианин обретает толику Креста Христова и принимает его в духе искупле­ния, с которым Иисус Христос принял смерть ради нас. В труде бла­годаря свету, проникающему в нас воскресеньем Христовым, мы по­стоянно находим отблески новой жизни, нового блага, мы находим как бы провозвестие «нового неба и новой земли», в которых человек участвует именно благодаря тяготам труда».

Наряду с официальной социальной доктриной католицизма в рамках церкви существует ряд течений религиозной мысли, кото­рые в рамках «теологии политики», «теологии освобождения» и т. д. предлагают альтернативные решения наиболее актуальных социально-экономических и общественно-политических проблем. «Теология политики» объединяет разнородные и даже противопо­ложные с точки зрения социально-классовых позиций идейно-теоретические течения. Этим термином называют и теоретиков ле­вых христианских движений и сторонников умеренного реформиз­ма. В «теологии политики» эта единственное место локализации божественного присутствия, а непосредственное участие в общест­венно-преобразовательной деятельности объявляется способом су­ществования христианской веры.

«Теология политики» выступает против нейтралитета рели­гии в отношении политики, она стремится к разработке такой идео­логии, которая приобщила бы религию к борьбе за социальный про­гресс. «Церковь, — утверждает один из основоположников этого те­чения Ж.—Б. Метц, — больше не может закрывать глаза на факт социальной обусловленности религии. Противники христианства, ссылаясь именно на эту обусловленность, критикуют религию как идеологию господствующих классов. По этой причине теология, ко­торая пытается противостоять этой критике, с необходимостью должна заняться социально-политическими следствиями своих об­разов и идей». Метц и другие сторонники «теологии политики» при­знают, что в прошлом существовала связь христианской церкви с эксплуататорскими классами. Но сегодня, по их мнению, ситуация в корне изменилась. Если раньше церковь выступала как институт по­давления, то теперь она должна проявлять себя как институт осво­бождения людей. Метц определяет назначение церкви в ее отноше­нии к миру как институт социальной критики. Он апеллирует к «эс­хатологическому резерву церкви». «Любая эсхатология, — пишет он — должна стать политической теологией социального критицизма».

Католицизм, считает немецкий теолог, обладает для этого всеми не­обходимыми предпосылками, так как церковь в своих основополагающих документах подчеркивает свою независимость от любой кон­кретной формы социального устройства. Поскольку церковь устрем­ляется в вечное, ее не устраивает ни одна из существующих земных политических систем, и поступая последовательно, она находится в постоянной оппозиции к любому обществу.

Другим крупнейшим оппозиционным социальным учением официальной церкви является «теология освобождения», получив­шая широкое распространение в 70—80-х годах XX века в развиваю­щихся странах, прежде всего в странах Латинской Америки и Афри­ки. Основные идеи были сформулированы в работах перуанского ка­толического священника Г. Гутьерреса, в настоящее время их развивают в Латинской Америке — У. Ассман, Ф. Бетту, Л. Бофф, Э. Дюссель, П. Причард, X.—М. Сомбрино и др.; в Африке — К. Аппиа-Куби, А. Бэсак, Б. Науде, Ж. В. Шипенде, Д. Туту и др.

«Теология освобождения» сложилась в результате разочаро­вания в христианском социал-реформизме, отражает революцион­ные устремления народных масс в этих регионах и ориентирована на практику политической борьбы. По своей социальной направленнос­ти неоднородна: в ней присутствуют как умеренно-либеральная, так и революционно-демократическая тенденция. Спасение в ней ос­мысливается как освобождение, при этом вычленяется три уровня единого, всеохватывающего освободительного процесса: социально-политический, исторический и религиозно мифологический.

Интерпретация освободительного процесса находится в опре­деленной зависимости от социально-политической ситуации в тех или иных странах, личной позиции теологов. Умеренно-либеральная — в большей мере культивирует религиозно-мифологический ас­пект, развивает националистические, культурологические идеи. В революционно-демократической тенденции акцент делается на социально-политический аспект: ликвидация колониального гнета, эксплуатации и угнетения. Классовая борьба и ее высшая форма — революция признаются в качестве наиболее эффективного инстру­мента. При этом все направления «теологии освобождения» ставят освобождение в зависимость от действия сверхъестественных сил. Таким образом официальные социальные доктрины католицизма и неофициальные, в какой-то мере альтернативные политические те­ологии, отражают весь многообразный спектр социальных устрем­лений, надежд и чаяний приверженцев католического вероиспове­дания и позволяют церкви вести активный диалог с миром.

 

Литература

Добренькое В. А, Радугин А. А. Христианская теология и революция. М., 1990. Мчедлов М. П. Католицизм. М., 1973.

Овсиенко Ф. Г. Эволюция социального учения католицизма. М., 1987. Шейнмав М. М. От Пия IX до Павла VI. М., 1970.

 

 

Тема 10.

Протестантизм

1. Возникновение протестантизма в ходе Реформации

2. Общее в вероучении и культе протестантских вероисповеданий

3. Основные направления протестантизма.