Реальность дуального зеркала

 

Как вы понимаете, одной лишь декларации и констатации не может быть достаточно — нужно еще предпринимать реальные шаги, а не только лишь одной метафизикой заниматься. Вы действительно способны создать для себя любой мир. Но я не говорил, что это можно сделать, лежа на диване.

По одну сторону дуального зеркала находится материальная вселенная, по другую — пространство вариантов. Слой вашего мира складывается из двух этих составляющих. Типичная ошибка — вдаваться в крайности, считая, что только бытие определяет сознание, или наоборот, исключительно сознание определяет бытие. Имеет место и то, и другое одновременно.

Можно задаться вопросом: а что главнее — то или это? Конечно, мысли оказывают определенное влияние на действительность, но обыденный опыт подсказывает, что решающую силу имеют все-таки конкретные действия в материальном мире. Однако давайте немного позанимаемся математикой, и вы узнаете, какой удивительный существует парадокс.

Возьмем момент рождения (или даже скорее зачатия) человека. Учитывая дуальную природу нашего мира, положим, что слой мира данного человека в этой отправной точке сбалансирован: 50 процентов обусловлено бытием и 50 процентов — сознанием. Не будем рассуждать о душе и обосновывать, откуда взялись эти 50 процентов сознания, а просто положимся на фундаментальный принцип дуализма.

Итак, человек начинает жить. Он видит в зеркале отражение — данную реальность, и выражает свое отношение, в результате чего реальность трансформируется. Это изменение заставляет человека выражать новое отношение, что опять изменяет реальность, и так далее, до конца жизни. Если вы встанете перед большим зеркалом, с другим зеркалом в руках, то увидите этот ряд, уходящий в бесконечность: увидел — выразил отношение, увидел — выразил отношение, увидел — выразил отношение,...

В соответствии с тем же принципом полагаем, что на каждом таком отрезке жизни одна часть слоя мира формируется действиями человека, а другая такая же часть — его мыслями. Если в отправной точке все было половина на половину, то в следующем отражении половина, обусловленная мыслями, опять делится пополам. Следующая половина — снова, и так далее. В результате выстраивается бесконечный ряд:

50 + 25 + 12,5 + 6,25 + 3,125 + 1,5625 + 0,78125 ++ 0,390625 + 0,1953125 +...

 

Сумма этого ряда равна 99,9999999999999... процентов, где после десятичной точки тянется бесконечная вереница девяток. Представляете, что получается? Слой мира человека в общем целом за всю жизнь почти на 100 процентов сформирован его мыслями. Вот она, победа метафизики!

Однако погодите делать выводы. Ведь одна половинка идет на мысли, а другая на действия. Построим другой такой же ряд: увидел — сделал, увидел — сделал, увидел — сделал... В результате бесконечных итераций получится то же самое число 99,9999999999999... процентов, свидетельствующее о том, что почти на 100 процентов слой мира сформирован действиями в сфере материальной. Где же истина?

Истина лежит не посередине, а на пересечении двух граней — физического и метафизического. Неуловимое, но подлинное лицо нашего мира теряется в той бесконечности, куда уходит ряд девяток. Все остальное — иллюзия — маскарад многоликой реальности. Подлинное лицо, за которым пытается угнаться фундаментальная наука, недосягаемо именно потому, что ряд нескончаем. В мире нет ничего на 100 процентов — все лишь почти.

Ну а нам-то что с этим парадоксом делать? Прежде всего — сделать то, чему противится наука: принять одновременное и равноправное существование двух сторон реальности — физической и метафизической. Куда девается та исчезающе малая часть, которая не дотягивает до 100 процентов? Это граница противоположных сторон дуального зеркала — место, где материальная действительность становится пластичной, как в сновидении.

Человек, выбравший либо ту, либо другую сторону реальности, находится во власти иллюзии отражения. Материалист, решая проблемы, не видит, что воюет с отражением своих мыслей, подобно котенку возле зеркала. Он не понимает, что борется со следствием, не обращая внимания на причину — свой образ. Идеалист же, делая ставку на метафизику, витает в облаках, не замечая ничего вокруг. И тот, и другой бегут по замкнутому зеркальному кругу.

Круг размыкается в тот момент, когда человек переключает свое внимание с отражения на образ. Образом является его отношение к действительности — отражению. Намеренно формируя отношение к отражению, каким бы оно ни было, вы создаете соответствующую реальность. Но и о сфере материальной не стоит забывать. Например, если в результате работы со слайдом открылась дверь, в нее следует войти, то есть предпринять конкретные действия, а не витать в облаках. Другими словами, посылая в мир мыслеформы, нужно и по твердой почве ноги переставлять.

Вообще, необходимо всего лишь осознать три простые вещи. Первое: реальность есть не что иное, как запоздавшее отражение вашего мыслеобраза. Второе: в зеркале отражается то, на чем сосредоточено ваше внимание. Третье: концентрируя свое внимание на том, что вам нужно, вы получаете это в реальности. Следует только помнить, что зеркало работает с задержкой. Подробней обо всем этом — в книге «Трансерфинг реальности».

Таким образом, для управления реальностью идеальным является то состояние, когда вы растворяетесь в своем мире и в то же время ощущаете свою «отдельность», отстраненность от него. Когда вы находитесь на грани дуального зеркала, действительность трансформируется в «сюрреальность», и наоборот. Ищите это состояние, наблюдайте за собой и окружением, подстройтесь под замедленную скорость зеркала и пытайтесь ощутить связь со своим миром — ведь это ваш мир.

Резюме

 

■ Посылая в мир мыслеформы, нужно и по твердой почве ноги переставлять.

■ Одной лишь декларации и констатации недостаточно — требуются еще и конкретные действия.

 

Для того чтобы сохранить здоровье, энергию и осознанность, необязательно удаляться в Тибет. Можно быть в системе, но в то же время вне ее. Под одной крышей вполне уживаются биосфера и техносфера. Деревянный дом с компьютером. Электрическая мельница с домашним хлебом в квартире. Или дом из экологически чистых материалов с русской печкой. Вы можете в техногенном мире создать себе биосферный оазис.

 

 

ТРАНСЛЯЦИЯ НАМЕРЕНИЯ

 

Я надеюсь что вы, уважаемый Читатель, осознаете, чем отличается ваше кино от ваших клипов с мобильника. Вопрос простой, но далеко не очевидный, поэтому мне хотелось бы напоследок окончательно прояснить данную тему.

Когда речь шла о ментальных прищепках, мы говорили о том, что блоки важности снимаются в действии. Необходимо не сидеть, ждать и бояться, а начать хоть что-нибудь делать, чтобы запустить поток. Так вот, наиболее радикальным и мощным видом действия является трансляция своего намерения, своего кино, без оглядки на то, что творится вокруг.

Обычно вы пассивно созерцаете кино, которое с вами случилось и крутится в вашей реальности. Точнее, вам его «включили» и вам его «крутят». Вы принимаете его как должное. Вы смотрите на экран действительности и повторяете мыслями все то, что там происходит. Да, дела идут плохо. Что свершилось, то свершилось. И что будет дальше, нетрудно предугадать: то-то и то-то. Худшие ожидания.

Так реагируют практически все люди, потому что большинство из нас по своей природе и уровню — приемники, а не трансляторы. И всегда такими были, за редким исключением, с самого зарождения нашей цивилизации.

Трансляторами — создателями и творцами, были наши «боги», а мы всегда были приемниками — потребителями и просителями. Наша психика всецело подчинена поступающей извне информации. Что на экране, то и у нас в голове, а не наоборот. Что видим, то и рисуем.

А теперь представьте совсем другой способ реагирования. Вас что-то гнетет? Так, в голове загорается красная лампочка. Надо проснуться и включить режим наблюдения. Затем переключиться из режима унылого следования обстоятельствам и условиям в активный режим трансляции своего кино.

Вы видите: свершилось и происходит «то-то и то-то». Но вас это уже не волнует, не трогает, не ведет. Для вас теперь все наоборот. Действительность — это экран. Кино — там. Реальность же — у вас в голове. Вы намеренно вставляете в свой проектор совсем другую, нужную вам киноленту, и начинаете крутить ее. Вы говорите себе: «нет, происходит не то-то и то-то, а вот это и вот это». Теперь, когда кинолента снаружи и внутри не совпадают, вы становитесь транслятором. И постепенно кино, которое крутится снаружи, начинает приходить в соответствие с тем, что у вас внутри.

Для вас не должно иметь значения, что творится вокруг. Вы отстраненно наблюдаете, пропуская через себя, но не вливаясь в сценарий. Реальность проходит сквозь вас, будто вы существуете в другом измерении, подобно призраку. Тот, внешний сценарий — сам по себе, а ваше намерение — само по себе. Что бы там ни творилось на экране действительности, вы упрямо и непреклонно транслируете свой сценарий, свое кино. Теперь вы не ведетесь на поводу у внешней картины, а формируете свою, независимую.

Конечно, материальная действительность не будет подчиняться так же пластично, как в осознанном сновидении. Но ваше влияние на ход событий значительно возрастет, поскольку вы станете взаимодействовать с реальностью на двух ее планах — физическом и метафизическом.

Единственное условие: для такой техники нужен достаточно высокий уровень энергетики и ясное сознание. Потребуется также и сила духа, чтобы не обращать внимания на тягостные обстоятельства, а неуклонно транслировать свое намерение. Это уже следующая ступень Трансерфинга. Для достижения этой новой ступени и был разработан новый подход — как мыслим, как питаемся, как двигаемся.

Обычному среднему человеку, зашунтированному системой, практически не под силу оторваться от зеркала и трансформировать себя из приемника в транслятора. Низкая энергетика, замутненное сознание, а также и просто неосведомленность о принципе трансляции: снимаю не то кино, что вижу, а то, что хочу увидеть.

Но если вы зададитесь такой целью — стать транслятором, у вас все получится. Теперь вам известно, как это сделать. Когда ваше тело и сознание очистятся, а энергия потечет мощным потоком, вы сможете преодолеть этот барьер, и тогда для вас уже все станет совсем иначе: снаружи, в реальности, теперь будет крутиться то кино, которое у вас целенаправленно отснято внутри.

Резюме

 

■ Наиболее радикальным и мощным видом действия является трансляция своего намерения, своего кино, без оглядки на то, что творится вокруг.

■ Вас что-то гнетет? Так, в голове загорается красная лампочка. Надо проснуться и включить режим наблюдения.

■ Затем переключиться из режима унылого следования обстоятельствам и условиям в активный режим трансляции своего кино.

 

■ Действительность — это экран. Кино — там. Реальность же — у вас в голове.

■ Что бы там ни творилось на экране действительности, вы упрямо и непреклонно транслируете свой сценарий, свое кино.

■ Теперь вы не ведетесь на поводу у внешней картины, а формируете свою, независимую.

 

ОСВОБОЖДЕНИЕ СИЛЫ

 

Книга близится к завершению. У вас, наверное, раскрылись глаза на многие вещи, которые лежали на поверхности, но очевидными притом не являлись. Перед вами открылась реальность в незнакомом обличье, и отныне вы будете на нее смотреть не так, как все остальные. Это дает вам преимущество, но лишь в том случае, если вы вознамеритесь вступить на путь освобождения от зависимостей и прищепок социума.

Теперь, в заключительной главе можно подвести краткие итоги.

Почему цветущий вид не у всех, кто питается живой пищей?

Организм — самовосстанавливающаяся система, он сам все выправит, нужно лишь создать для этого условия и провозгласить намерение.

Одного лишь живого питания недостаточно. Русла (сосуды) будут чистые, но узкие. Гребцы (мышцы) не обремененные, но слабые. Необходимо движение.

Одного лишь движения недостаточно. Питание должно быть полноценным и физиологичным, иначе будет интоксикация и истощение.

Одного лишь намерения недостаточно. Без учета двух предыдущих факторов оно не будет иметь достаточной Силы.

Питание, движение, намерение — если имеются эти три составляющие, все восстановится и придет в норму.

Почему Трансерфинг работает не у всех и далеко не всегда как надо?

Современный человек находится в зашунтированном состоянии. Его сознание затуманено. Организм зашлакован. Энергетика слабая. Заслонка жизнеобеспечения прикрыта. Подсознание перегружено информацией. Пищевая и информационная зависимость. Соматические и ментальные прищепки.

Бремя + Заслонка + Прищепки + Зависимости = = Человек зашунтирован

 

Кроме того, человек находится во власти зеркальной иллюзии. Он потребитель, а не создатель. Приемник, а не транслятор. Как при таких условиях Трансерфинг еще иногда работает, остается только удивляться. Но здесь же заложен и огромный потенциал. Если этот потенциал высвободить, раскроется реальная Сила. Ключ к этой Силе — в единстве всех составляющих:

Как мыслим + Как питаемся + Как двигаемся

Декларация + Констатация + Действие

Трансляция намерения

Свое кино

Когда вы освободите свою заслонку, избавитесь от бремени, зависимостей и прищепок, ваша Сила значительно возрастет. А когда из приемника вы превратитесь в транслятора, ваши возможности станут ограничены лишь вашим намерением. Вы сможете создать себе любой мир.

* * *

 

Итак, система взломана, тучи развеяны. Теперь, уважаемый Читатель, прошу вас вернуться к предисловию, в котором с самого начала могло быть что-то непонятно, и перечитать его заново. В этот момент калейдоскоп всех граней реальности, освещенных в книге, сложится в единый пазл, и перед вами предстанет ясная картина. А если вы захотите прочитать книгу еще раз, она, как голограмма, откроет вам новые, не видимые раньше стороны.

И в заключение хотелось бы поднять вам настроение веселой новеллой в стиле иронического сюрреализма *. Ведь грань между реальностью и вымыслом на самом деле очень тонкая. Пусть в вашем мире, уважаемый Читатель, сияет радуга и светит солнце. Удачи вам!

* Впервые эта новелла была издана на хорватском языке в сборнике «20+1 najbolja priča za ljeto 2011», после того как прошла конкурс, проводимый среди писателей стран бывшей Югославии. Я был удостоен чести участвовать в этом конкурсе.

 

ОРАНЖЕВЫЙ ПРАЗДНИК

 

Наконец я вернулся в то место, где семь лет назад написал свой «Трансерфинг реальности». Мой мир меня не узнал и встретил недружелюбно.

Сижу я дома, а за окном хитрые деревья и коварное небо.

— Смотри, какие мы зеленые!

— Смотри, какое я голубое!

Выхожу на улицу — они ждут, притаились. А потом как набросятся на меня с дождем и ветром! Бегу домой, и погода сразу успокаивается. Деревья стоят роскошные, а небо сияет как ни в чем ни бывало.

Опять осторожно выбираюсь из дома, недоверчиво озираясь. Но какие же все-таки заразы! Они снова начинают дуть на меня ветром и поливать дождем. Ладно, — думаю, — рядом ведь море, не иначе это оно старается мне досадить. Пойду, взгляну ему в глаза и скажу все, что о нем думаю.

Углубляюсь в лес. Небо, убедившись в том, что я не собираюсь отступать, проясняется. Но тут меня окружают деревья, с явно враждебными намерениями. Стоят себе, подбоченясь.

— Ну что скажешь?

А что я должен сказать? Пытаюсь протиснуться, но они не пускают.

— Ребятки, — говорю, — давайте по-хорошему, иначе...

— Иначе мы сейчас сделаем из тебя удобрение, — отвечают они.

Пришлось сломать им ветку, только тогда пропустили. Вот дела!

Иду дальше, по той самой тропинке, о которой упоминалось в «Трансерфинге», а навстречу мне кот, с бандитской такой рожей.

— Рыба есть? — спрашивает.

Представляете? Я в недоумении раскрываю рот.

— Какая рыба?

Тут мне преграждает путь еще один котяра.

— Ты дурачком-то не прикидывайся. Рыбу давай! Или мы тебе всю морду расцарапаем.

— Хорошо-хорошо, уважаемые, — говорю я, — позвольте мне только сходить на море, чтобы наловить рыбы.

— Ладно, — неохотно соглашаются коты, — топай, только быстрей, и без рыбы не возвращайся, мы тебя из-под земли достанем.

Море тоже не захотело меня признавать. Или просто сделало вид, что не замечает моего присутствия. Но как же так? Ведь это я пришел! А оно знай себе гонит флегматичные волны и никак не реагирует. А вот, — думаю, — сейчас я тебя напугаю. Как выбегу неожиданно из-за скалы, как закричу, как упаду в тебя! Так я и сделал. Но море не испугалось. Напротив, оно принялось пихать меня волнами, пытаясь прогнать от себя.

— Эй, — говорю, — пусти, мне еще рыбы надо, чтобы котов накормить!

— Будет тебе рыба, — сказало море.

И тут злобная камбала ухватила меня за ногу и потащила на дно. Я закричал на нее:

— Да чего ты такая злобная, отцепись!

Но камбала не отцеплялась, а все тащила и пялилась на меня своими ехидными глазищами. Тогда я дал злобной камбале в глаз и кое-как вырвался.

— Да ну вас всех! — обиделся я и стал вылезать на берег. Море зловредно ухмыльнулось и сбило меня с ног волной. А тут еще чайки разгалделись, как оглашенные.

— Эй вы! Чего разорались! — разозлился я.

— А ты чего тут! — еще больше разозлились чайки и принялись кружить возле меня, стараясь побольнее клюнуть.

— А вы знаете, что мой мир обо мне заботится?! — отчаянно заверещал я.

— Заткнись! Мы и есть твой мир! — ответили чайки, продолжая меня клевать. Я отбивался от них невесть откуда взявшейся мухобойкой. (Видимо, мир все-таки заботился.) А море пыталось достать меня и окатить водой.

Тем временем, мне пришла в голову одна мысль. Нужно что-то предпринять, чтобы они все меня узнали. Я быстро начертил на песке фразу: «Это же я!» И представьте, море тут же успокоилось и отхлынуло. А чайки угомонились и улетели. Но сначала они понимающе задрали головы кверху, раскрыли клювы и сказали:

— А-а-а! — и улетели.

А злобная камбала высунула голову из воды и подмигнула мне подбитым глазом. Или нет, ведь рыбы не умеют подмигивать... Во всяком случае, мне показалось, что она все-таки подмигнула.

Направился я домой, только другой тропинкой, чтобы избежать встречи с котами-бандюгами. И все же небо не желало меня признавать. Ни с того ни с сего пошел дождь. Только не сверху, а снизу. Капли собирались из луж, скатывались с травы, срывались с листьев и падали вверх, забираясь мне под штаны. Небо явно издевалось.

Пробовал я прыгать и кричать:

— Небо! Дай мне себя!

Но оно никак не реагировало, а все продолжало лить свой издевательский перевернутый дождь. Причем и облаков-то почти не было. Хотя откуда им взяться, если капли падают вверх? Я подумал: вот жадина, ни дождя, ни облака мне не дает. Может быть воспользоваться принципом фрейлинга, заменив намерение получить намерением дать? Стал я тогда кричать:

— Небо! На тебе меня!

Опять никакой реакции.

— Ну вот он же я!

Но, по всей видимости, небо меня не замечало. Тот мир, оставленный мной семь лет назад, стал другим и не узнал меня. С морем, чайками, котами я кое-как договорился. И только небо не хотело меня признавать. Оно ведь высоко. Я забыл его взять с собой, когда уезжал.

Озадаченный, побрел я домой. Иду и думаю, чего бы такого сделать, чтобы небо меня узнало? И тут мой мир преподносит мне очередной сюрприз. Из леса вдруг появляется желтая подводная лодка и, браво этак вышагивая ножками, обутыми в оранжевые сапожки, распевает песню группы Led Zeppelin «Лестница в небо». Ну, думаю, финита, приплыли, что-то в моем мире все перепуталось.

— Эй, ты чего это? — уставился я на нее.

— Купаться иду! Как вода, теплая?

— Нет, со мной все в порядке, — отвечаю я невпопад, — со мной все будет хорошо...

— Да! Да! — залопотала подлодка. — Погода сегодня такая изящная и утонченная! Колоссально!

«Как это можно говорить о погоде не как о погоде... — крутилось в моей голове. — Или она имеет в виду перевернутый дождь? Не догадалась бы, что это из-за меня! Надо переменить тему».

— А почему на тебе оранжевые сапожки? — задал я глупый вопрос.

— А у нас же сегодня Оранжевый праздник! Разве ты не знаешь? Невежливо с твоей стороны в такой день быть во всем черном.

Я оглядел себя и к своему удивлению обнаружил, что одет во фрак. Ну и дела! Похоже, чудеса еще только начинаются. Не схожу ли я с ума?

— С ума сойти нельзя, потому что на него невозможно встать! — пропела подлодка, словно угадывая мои мысли. — Хотя что это я говорю, возможно все, если у тебя Оранжевый праздник!

— В каком это смысле?

— Ну как ты не понимаешь! Ты сам раскрашиваешь свой мир в краски, которые выбрал, и сам определяешь, что возможно, а что нет.

— Колоссально! — передразнил я ее. — Думаешь, если напялила оранжевые сапожки, так весь мир тут же последует твоему примеру?

— Ой-ой! Беда-беда! Я забыла их снять и надеть ласты! Что-то я сегодня такая несосредоточенная! Скорей-скорей! Уже бегу!

Желтая подлодка, торопливо засеменив своими сапожками, быстро скрылась из виду, и только ее песня, доносившаяся издалека, не давала поверить, что все это мне привиделось: «There’s a lady who’s sure, all that glitters is gold, and she’s buying a stairway to heaven... пампам-пампам...»

И тут меня осенило. Вот оно! Я помчался домой, где у меня в сарае лежала длинная лестница.

Итак, значит, схватил я лестницу, вы уже наверно догадываетесь зачем, тащу ее, а она упирается, не хочет:

— Отстань! Мне такой сон чудесный приснился, будто я до луны достала! А ты меня разбудил!

— Да ну идем же! — говорю ей. — Будешь моей лестницей в небо!

— А, тогда ладно. Я такая высокая! Я к самым звездам дотянусь!

— Погоди, — говорю, — мне надо для пущей важности что-то оранжевое с собой прихватить, и песню для неба сочинить, чтобы оно меня признало.

К сожалению, ничего такого, кроме оранжевой морковки, дома не нашлось. Ну и ладно, думаю, и это сойдет. Карабкаюсь я, значит, по лестнице, сочиняю на ходу и тут же громко и старательно кричу свою песню, дирижируя себе морковкой:

Я веселая славная птичка!

Лечу я в небе, высоко-высоко-о-о!

Свободная и счастливая!

И пою тебе я, небо,

Эту песню свою, красивую-ю-ю!

Громко и протяжно-о-о!

Целый мир я раскрашу

Оранжевым цветом чудесным!

Чтобы было всем тепло и радостно-о-о!

И будем мы плясать и веселиться

Под небом оранжевым!

И пусть солнышко светит на-а-а-м!

Таким веселым и счастливы-ы-ы-м!

Ура-а-а-а!

Так я пел, размахивая морковкой, пока вдруг не услышал над ухом чье-то рассудительное замечание:

— И че-го ты так о-решь. Всех бабочек мне распугаешь.

Обернувшись, я увидел пролетавшую мимо оранжевую корову с сачком. Корова, быстро махая маленькими крылышками, зависла над моей головой и уставилась на меня укоризненным взглядом. От неожиданности я не нашел ничего другого как спросить:

— Уважаемая корова, а отчего вы такая оранжевая?

Можно подумать все остальное в ней ничуть меня не удивило.

— На праздник спешу, не видишь что ли. Надо успеть наловить бабочек.

— И что же вы будете с ними делать?

— Устрою в небе феерическое дефиле.

Я почему-то не был уверен, понимает ли корова, что такое дефиле, но это было неважно.

— А ты чего тут за представление даешь?

— Да вот, вернулся я в свой мир, а небо меня признавать не хочет. Не слышит, наверно. Ума не приложу, как до него докричаться.

Корова, поразмыслив, ответила:

— Ладно, я скажу тебе.

— Правда?! О, как это здорово! О, как я рад! — запрыгал я, чуть не свалившись с лестницы.

— А что мне за это будет? — спросила корова, покосившись на морковку.

— О, моя благодарность будет очень вкусной и сочной!

— Значит так. Ступай к мудрому Осличу * и спроси у него. Он все знает.

— А где мне его отыскать?

— Ныряй в море, на самую глубочину, там найдешь его. Только не забудь добавить в свой туалет что-нибудь оранжевое. Праздник ведь все-таки.

— Хорошо, спасибо и на этом, — ответил я, протягивая ей морковку.

— Гран мерси! — сказала корова и, аппетитно чавкая морковкой, полетела себе дальше.

А я, поблагодарив лестницу (она осталась очень горда и довольна собой), весь в нетерпении побежал в дом глянуть, не найдется ли там еще чего-нибудь оранжевого. К счастью, мне на помощь пришел старый комод.

— Слушай, у меня тут давно лежит оранжевый галстук, большой и красивый, как раз для такого случая, — сказал он.

— Ой, давай его скорей сюда! — обрадовался я.

Надел я галстук, и хотя он не очень подходил к фраку и висел ниже пояса, мой наряд сразу стал весьма колоритным и праздничным. Осталась только одна проблема. Надо как-то выйти в море, а лодки нет. В общем, долго думать было некогда, подошел я к ванне и говорю ей:

— Идем со мной, будешь моей лодкой.

— Ладно, — охотно согласилась ванна, — куда поплывем?

— К мудрому Осличу. Справишься?

— Легко.

И вот выбираюсь я на берег моря, во фраке, с оранжевым галстуком, волоча за собой ванну. Чайки, конечно, с изумлением уставились на меня, разинув клювы. Одна из них прокричала:

— О боже, какой ужас! Вы когда-нибудь видели нечто подобное?

— Нет, не видели, — ответили остальные, мотая головами.

Я спихнул ванну в море и начал грести крышкой от кастрюли, поскольку весла у меня не нашлось. А там уже плавала желтая подлодка, с удовольствием шлепая ластами по воде.

— Ты собрался принимать ванну в море? — воскликнула она. — Колоссально!

— Да нет же, я направляюсь к мудрому Осличу, только не знаю, смогу ли до него добраться, ведь он на самой глубокой глубочине живет.

— На вот, держи мой якорь, — сказала подлодка.

Схватился я за якорь и с криком «Революция победит!» бултыхнулся в море. Чайки от страха аж прикрыли глаза крыльями. Что будет?!

Спустился я на дно и вижу, мудрый Ослич сидит там за широким столом и что-то пишет, а за спиной у него большая библиотека из всяких разных толстых книжек. «Какой же мудрый! — подумал я. — Наверняка он мне поможет».

— Достопочтеннейший из мудрейших... — начал было я, но Ослич меня прервал:

— Что ты булькаешь! Захлебнешься! Я все знаю. Ты должен сейчас же отправиться домой и запустить бумажного змея, на котором напишешь подробную объяснительную записку. А чтоб у тебя все получилось, я дарю тебе оранжевый велосипед. Иди, он уже ждет тебя дома. И поправь галстук.

Море меня любезно подхватило и вынесло на берег. А чайки, убедившись, что все окончилось благополучно, радостно захлопали крыльями. Я сделал им глубокий реверанс. А коты, каким-то образом оказавшиеся на берегу, мне тоже зааплодировали и предложили помочь донести ванну обратно. Итак, наша торжественная процессия с триумфом отправилась ко мне домой. Впереди в ластах вышагивала желтая подлодка, напевая песню «We are the champions». Коты с энтузиазмом тащили ванну. Чайки тоже решили пройтись пешком, из вежливости. А корова летела над нами в небе со своим совершенно бесподобным и фееричным дефиле из бабочек. Оранжевый праздник удался на славу!

Вы наверно думаете, что я все это сочиняю. А вот и нет. Правда-правда. И прекратите улыбаться. Мне не до смеха. Сейчас пойду запускать бумажного змея, на котором большими буквами выведено: «Это я!» Надеюсь, небо меня узнает.

Сел я на оранжевый велосипед (солнце уже клонилось к закату, и небо приобрело оранжевый оттенок, так что, как мне казалось, этот цвет должен был ему понравиться) и отправился запускать бумажного змея.

Еду я на оранжевом велосипеде, а змей летит за мной, высоко-высоко.

— Ну?! — кричу я небу, задрав голову.

Наконец, небо откликнулось. Оно сказало:

— Ты идиот!

А что еще можно сказать идиоту, который, сидя на оранжевом велосипеде, запускает бумажного змея с надписью «Это я!»?

Ладно. Главное, небо меня узнало, перестало лить в себя дождь и улыбнулось мне перевернутой радугой. Теперь, куда бы я ни уезжал, всегда буду брать свое небо с собой.

 

 

Центр Трансерфинга

 

Быть как все, заштрихованным в серую массу —

 

Прозябать в серой обыденности —

 

Тянуть свою лямку…

 

Такой формат жизни уже не актуален для тех, кто дошел до этой страницы.

Вы сделали свой выбор,

Вы проснулись,