Введение в искусство стран азии и африки

Б. Веймарн

С искусством стран Азии и Африки мы знакомили читателей в первых двух томах «Всеобщей истории искусств». В древности и в средние века цивилизации Египта, Передней и Средней Азии, Ирана, Закавказья, Индии, Китая и многих других азиатских и африканских стран играли первостепенную роль в истории мировой художественной культуры. Однако в новое время, в период формирования и развития капиталистических отношений, ведущая роль в мировой экономике и культуре перешла к странам Европы. Капиталисты Европы, а затем и Америки, используя свои исторически сложившиеся преимущества, начиная со времени «первоначального накопления» в течение нескольких столетий проводили в отношении большинства стран Азии и Африки жестокую колониальную политику. Они обесчестили себя позором работорговли, принесшей страдания миллионам африканцев; нажили огромные состояния на эксплуатации угнетенных народов. Социально и экономически заинтересованный в отсталости колоний и полуколоний, капитализм сохранял и поддерживал в Азии и Африке феодальные и дофеодальные общественные отношения. В условиях колониализма некогда высокие древние культуры пришли в состояние застоя, а затем и упадка.

В конце 19 и в начале 20 в., когда капитализм вступил в свою высшую и вместе с тем последнюю стадию — империализма,— произошел окончательный передел мира между финансовыми монополиями. Наступил самый темный период мрачной ночи колониализма. Почти все народы Азиатского и Африканского материков находились в колониальной зависимости от империалистических государств, и населявшие их народы влачили тяжелую долю бесправия и угнетения.

Все же и в этот период состояние искусства в странах Азии и Африки не представляло однообразной и безнадежной картины полного упадка. В зависимости от уровня культурного развития сохраняли силу и мощь художественные традиции, которые даже в условиях колониального угнетения были живым источником народного творчества. Вместе с тем в ряде стран уже в это время под воздействием национально-освободительного движения появились ростки нового искусства. У азиатских народов России, несмотря на колониальную политику царизма и вопреки ей, происходил начавшийся еще в 18—19 столетиях исторически-прогрессивный процесс активного взаимодействия с передовой русской демократической культурой. Среди стран Азии была также Япония, сохранившая в 17—19 вв. свою независимость, поздно, но очень решительно ставшая на путь капиталистического развития и в начале 20 столетия занявшая место в ряду империалистических государств.

Искусство Японии — развитой капиталистической страны — за последние 70— 80 лет прошло типичный для буржуазного мира, полный противоречий путь. Художественная культура Японии играет заметную роль в современном мировом искусстве. В своеобразных формах, связанных с особенностями исторического развития страны и ее культурными традициями, в Японии нашли свое выражение основные эстетические проблемы, характерные для капиталистического мира. В частности, следует отметить относительно широкое развитие прогрессивных реалистических направлений, опирающихся на подъем массового движения за мир и демократию. Достаточно упомянуть такие всемирно известные явления, как картины Ири и Тосимо Маруки «Ужасы Хиросимы»—полный накала страстный призыв художников против войны, за мир и свободу народов.

Особое место в современной мировой художественной культуре занимают складывающиеся в странах Азии и Африки, сбросивших цепи колониального угнетения, новые национальные художественные школы.

Национально-освободительное движение народов колоний, возникшее еще в 19 столетии, усилилось в период империализма. Новые важные черты получила борьба в колониях в результате Великой Октябрьской социалистической революции в России. Выстрелы «Авроры», раздавшиеся 25 октября 1917 г. на далекой северной реке и возвестившие о крушении капитализма на одной шестой части земного шара, были услышаны угнетенными народами на всех континентах. В последующие годы пример Советского Союза — первого в мире социалистического государства — неизменно воодушевлял народные массы всего мира на борьбу с империалистическим рабством.

В большинстве колоний возрождение литературы и различных видов искусства— сложение национальных художественных школ — началось вместе с зарождением нации и возникновением национально-освободительного движения.

Процесс этот имел свои характерные черты в каждой стране, у каждого народа в зависимости от уровня социально-экономического и культурного развития, особенностей национально-художественных традиций, культурных взаимодействий с другими странами мира и, конечно, от силы и размаха революционной борьбы трудящихся масс.

Однако в развитии искусства колониальных и зависимых стран проявились и общие черты. Уже в первый период объединения национальных сил против империализма и колониализма в искусстве народов, боровшихся за свое освобождение, наряду с ориентацией на опыт современного мирового искусства закономерно и неизбежно возникали течения, ставящие своей целью возрождение искусства на основе национальных художественных традиций. Эта закономерность, общая для культуры всех борющихся с колониализмом стран, в Индии проявилась еще в начале 20 в. в движении, получившем название Бенгальского Возрождения. Во главе этого движения стояли художники Абаниндранатх Тагор, Нандалал Бос и другие крупные деятели индийской культуры. Бенгальское Возрождение было тесно связано с освободительной борьбой широких масс индийского народа и воплощало в своих образах идеи общеиндийского движения Свадеши (собственное производство). Это движение включало в свои цели не только бойкот английских товаров, но и создание основ национальной экономики и культуры.

Задачи национально-культурного возрождения в тесной связи с освободительной борьбой возникли, хотя и несколько позднее, в странах Ближнего Востока, рти цели, например, преследовало движение Тамсир (египтизация), объединявшее в 20—30-е гг. нашего века в своих рядах передовую патриотически настроенную интеллигенцию Египта. В 30-е гг. новые национальные художественные школы еще в условиях колониального и полуколониального режима начали формироваться в странах Азии и Африки.

Все эти движения, стремившиеся возродить национальную художественную культуру, несли в себе важные прогрессивные тенденции, имели ярко выраженную антиколониалистскую направленность и прямо или косвенно были связаны с освободительной революционной борьбой. Однако на этом этапе национально-освободительного движения, когда в борьбе с колонизаторами наряду с трудящимися принимали участие национальная буржуазия и иногда помещики, лозунг возрождения национальной культуры имел свои внутренние противоречия. Наряду с демократическим, антиколониалистским, прогрессивным содержанием он включал и буржуазно ограниченные, националистические идеи. Борьба двух культур — демократической и революционной,— возникая у колыбели начавшей формироваться буржуазной нации, порождала в искусстве наряду с передовыми действенными идеями также идеи консервативные, связанные с идеализацией прошлого и влекущие художника в сторону от жизни с ее острыми социальными вопросами. Рядом с живым, активным, реалистическим искусством имели место тенденции отвлеченной и безжизненной стилизации.

В борьбе художественных течений, отражавших разные по идейно-классовому содержанию эстетические взгляды, важную роль играло взаимодействие с искусством Европы и Америки, а также отношение к мировому реалистическому художественному наследию. Бесспорно прогрессивным было обучение молодых национальных мастеров у европейских художников-реалистов. Лучшие художники 20— 30-х гг., такие, как А. Шер-Гил в Индии, скульптор М. Мухтар в Египте и многие другие, понимали, что национальной традиции надо следовать не слепо, а творчески оплодотворять ее жизненной правдой, почерпнутой из окружающей художника действительности, и что нельзя игнорировать огромный опыт мирового реалистического искусства.

Но кроме влияния реалистического искусства из Западной Европы, а затем и из Америки шло постепенно возраставшее воздействие формалистических, в том числе крайних — абстракционистских — течений. К чести многих молодых художников стран Азии и Африки, получивших в 20 — 30-х гг. образование за рубежом своей родины, надо сказать, что они, как правило, не поддавались влиянию формализма. Их патриотизм и желание активно помогать народу в его борьбе с колонизаторами подсказывали им, что только реалистический творческий метод позволяет решать эти задачи в искусстве. Но были художники, которые уже и тогда стали на позиции эстетства и шли на выучку к европейским художникам-модернистам.

Таким образом, уже на первом этапе национально-освободительного движения — до завоевания политической независимости — в молодом, становящемся искусстве народов колониальных стран возникли противоречивые, разнонаправленные тенденции. В их борьбе решающее значение имело не столько следование приемам «европейского» или «традиционно национального» искусства, сколько сам творческий метод художника, утверждавший принципы реализма или основанный на антиреалистических позициях. Противоречия и борьба этих основных течений уже в это время определяли пути развития молодых национальных художественных школ в Азии и в Африке.

* * *

В новую полосу развития вступила борьба народов колоний после окончания второй мировой войны и победы сил социализма и демократии над фашизмом. Огромное революционизирующее значение имело появление новых социалистических государств в Европе и в АЗИИ — образование мировой системы социализма. Волны национально-освободительной борьбы, поднятые успехами мирового социалистического движения, достигли штормовой силы и начали сметать колониализм. В первое послевоенное десятилетие добились независимости Индия, Индонезия, Цейлон, Бирма, страны Индокитайского полуострова, Ливан, Сирия и многие другие страны Азии.

С середины 50-х гг. начался стремительный распад колониальной системы в Африке, на карте которой в настоящее время уже обозначено свыше 30 независимых государств. В 1960 г. Организация Объединенных Наций по предложению Советского Союза приняла резолюцию о полной ликвидации колониализма. Близок час, когда на земле не останется ни одной колониально зависимой страны.

Крах мировой системы колониализма, наступивший в середине 20 столетия, не означает, однако, завершения национально-освободительной борьбы в АЗИИ и Африке. И сейчас еще есть страны, изнывающие под колониальным господством Англии, Португалии и Испании и борющиеся за политическое освобождение. Есть также группа стран, государственная самостоятельность которых является лишь «ширмой», прикрывающей господство ставленников империалистических монополий, и где, следовательно, политическое господство колонизаторов, по существу, сохранилось, хотя и в замаскированной форме. Но и для остальных народов АЗИИ и Африки, добившихся политической независимости и перешедших к новому этапу своей общественной жизни, борьба с империализмом и неоколониализмом не потеряла актуальности, хотя приобрела иное содержание и новые формы.

Национальное освобождение, как учил В. И. Ленин, не может быть полным без освобождения экономического. История последних десятилетий показывает, что борьба за экономическую независимость стала основным содержанием жизни большинства добившихся политической самостоятельности стран АЗИИ и Африки, Огромное значение в этих условиях играет бескорыстная экономическая помощь стран социализма, и в первую очередь Советского Союза, слаборазвитым азиатским и африканским государствам; эта помощь ускоряет рост их экономики и культуры, подрывает влияние империалистических монополий в бывших колониях и полуколониях.

Важнейшей чертой национально-освободительной борьбы на новом этапе является также то, что экономическому росту многих стран АЗИИ и Африки, которые обрели независимость в последние десятилетия, сопутствуют преобразования социальные. Под давлением широких масс трудящихся, прошедших в условиях борьбы с колониализмом серьезную политическую школу, проводятся национализация промышленности и торговли, антифеодальные аграрные реформы и другие демократические преобразования. Так, глубокие социальные сдвиги произошли за последние годы в Алжире, ОАР, Мали, Гане, Гвинее, Бирме. Перед теми молодыми независимыми странами АЗИИ и Африки, где у власти находятся антиимпериалистические революционные силы, осуществление демократической программы открывает реальную возможность стать на путь некапиталистического развития. Народы этих стран, успешно решая основные общедемократические задачи, могут создать предпосылки для перехода к социализму, минуя мучительную стадию капиталистического развития.

Социализм — ликвидация не только колониализма, но и всех видов эксплуатации человека человеком,— становится лозунгом широких народных масс АЗИИ и Африки, в том числе и в тех странах, где в настоящее время развите экономики идет по капиталистическому пути развития (Турция, Иран, Пакистан и др.).

Сложными и противоречивыми путями идет национальная экономика и культура в таких больших государствах, как Индия и Индонезия. Если у власти в этих странах стоят силы, связанные с широким народно-освободительным движением и ведущие антиимпериалистическую политику, то в сфере национальной Экономики этих стран происходит трудная и сложная социальная борьба между капиталистическим и некапиталистическим путями развития.

В целом же политическое освобождение и успехи в борьбе с империализмом вызвали подъем демократических сил в искусстве большинства стран АЗИИ и Африки, особенно тех, которые недавно пережили социально-освободительную революцию. Творчество многих писателей и художников получило острую социальную направленность.

Яркое художественное воплощение патриотические идеи нашли, например, в искусстве Египта в связи с победой над тройственной империалистической агрессией в 1956 г. Плакаты, рисунки, картины и скульптуры, гневно протестующие против агрессии, показывающие варварское разрушение Порт-Саида и зовущие к решительной защите национальной независимости, были действенным словом художников Египта, вместе со всем народом вставших на защиту своей родины.

Не только моменты острой борьбы, но и весь широкий круг общественных вопросов, вставших перед большинством стран Азии и Африки, достигших политической независимости, выдвинул перед искусством новые, невиданные, программного характера задачи.

Многие крупные художники обращаются к созданию обобщенных по своему характеру образов, в монументальных формах воплощающих идеи победоносного завершения борьбы с колонизаторами и возрождения к новой жизни своего народа, своей родины. Среди таких произведений: «Свобода», «Пробуждение Африки» и другие рельефы и статуи Гамаля ас-Сагини (ОАР), монумент в честь революции 1958 г., воздвигнутый в Багдаде на площади ат-Тахрир иракским скульптором Джавадом Селимом, красочные витражи на тему «Африка в прошлом, настоящем и будущем», исполненные в Доме Африки в Аддис-Абебе эфиопским художником Афеворком Текле, и многие другие. Стремление к многогранности и глубине отражения жизни своей родины, повышенный интерес к национальному своеобразию труда, быта, особенностям мышления и художественного творчества— характерны для всех видов изобразительного искусства в большинстве стран, добившихся освобождения.

Несравненно шире, чем на предыдущем этапе освободительного движения, и в значительной мере по-новому ставится и решается в искусстве молодых стран проблема национального художественного наследия. С достижением политической независимости интерес к национальным особенностям, естественно, возрастает во всех областях жизни. Национальные художественные традиции видят теперь не только в памятниках классической древности (хотя они по-прежнему привлекают пристальное внимание), а также в богатейшем народном творчестве. Лучшие, передовые художники освободившихся стран, верно понимающие задачи формирования новых национальных художественных школ, обращаются к наследию с позиций сегодняшнего дня и стремятся не подражать формам искусства прошлого, а брать из него лишь тот опыт, который помогает решать новые эстетические задачи.

Нельзя, однако, забывать, что развитие молодых национальных художественных школ в освободившихся от колониальной зависимости странах АЗИИ и Африки сталкивается с большими трудностями. Эти трудности связаны в конечном счете с обострением классовой борьбы, разгорающейся вокруг вопроса о выборе дальнейшего пути общественного развития.

Нельзя упрощенно понимать реальный процесс развития искусства и ставить его в прямую зависимость от социально-политической обстановки и хода классовой борьбы в стране. Однако несомненно, что в тех странах Азии и Африки, которые, добившись политической независимости, становятся или пытаются стать на путь капиталистического развития, основные проблемы дальнейшего формирования национальных художественных школ будут решаться в конечном счете на основе реалистического творческого метода и постепенного приближения к методу социалистического реализма. Художникам этих стран все более и более понятно, что только искусство жизненной правды, проникнутое чертами народности и высокой идейности, может быть действенным эстетическим средством в борьбе за социализм.

В тех же странах, которые еще остаются под фактическим диктатом неоколониалистов и идут по мучительному для трудовых масс народа капиталистическому пути общественного развития, реакционные, формалистические и натуралистические течения в искусстве будут иметь почву в буржуазной шовинистической и националистической идеологии, прогрессивным, реалистическим силам предстоит вести с ними тяжелую и упорную борьбу.

Сейчас развитие изобразительного искусства в молодых независимых государствах Азии и Африки представляет сложную картину. Формирование национальных художественных школ, выбор творческого метода и овладение новым содержанием в искусстве (все это в современных условиях является центральной проблемой становления новой художественной культуры) — происходит в столкновениях противоречивых тенденций, выражающих разные классовые идеологии, в условиях острой идейно-творческой борьбы.

Если в Индии, например, за последние годы усилился формализм, то в Индонезии, Афганистане, Эфиопии и в некоторых других азиатских и африканских странах укрепились позиции реализма. Противоречия и борьба реалистических и модернистских, по преимуществу формалистических тенденций наблюдается в искусстве Турции, Ирана, ряда стран Арабского Востока.

Новый этап национально-освободительного движения, развивающегося в условиях достигнутой многими странами политической независимости, принес молодому национальному искусству этих стран не только общий рост, но и быстро нарастающую поляризацию сил: живых, реалистических — с одной стороны, и реакционных, формалистических и натуралистических — с другой. Характерно, что поляризация художественных тенденций за последние годы очень явственно проявилась в среде тех художников, которые ориентируются в своем творчестве на национальные традиции. Во многих азиатских и африканских странах вскоре после освобождения национальная, или, как ее иногда называли, восточная, ориентация, естественно, стала особенно популярной среди художников. В Индии, например, на ежегодных республиканских выставках экспонаты располагали по трем разделам, носившим в каталогах наименования: восточный (oriental), современный (modern) и академического реализма (academic realistic). В среде некоторой части буржуазных критиков появилось даже мнение, что так называемое восточное направление — это особый азиатский путь развития искусства и что борьба реализма и формализма, свойственная искусству европейского типа, не будет иметь места на азиатской почве. Последующее развитие искусства в той же Индии показало, что по мере обострения идеологической борьбы в искусстве так называемое восточное направление членится на два глубоко отличных между собой течения: реалистическое, осваивающее национальные традиции с позиций жизненной правды, и формалистическое, влекущее художников к мертвой стилизации и примитивизму. Модернистские антиреалистические течения выступают сейчас в ряде азиатских и африканских стран не только в форме космополитического абстракционизма, но и под прикрытием псевдонациональной внешности.

В настоящее время, когда сквозь большую пестроту и разнообразие течений в искусстве все более отчетливо выступают два основных русла, особенное значение для молодых государств Азии и Африки приобретает опыт строительства художественной культуры в социалистических странах, и в первую очередь опыт азиатских республик СССР. Как известно, народы Азербайджана и особенно Средней Азии в момент Великой Октябрьской социалистической революции стояли в художественном отношении на низком уровне развития; в их искусстве господствовали закоснелые феодальные эстетические нормы. За годы социалистического строительства в каждой из республик Советского Востока произошла культурная революция, сложилось, выросло и расцвело на базе метода социалистического реализма новое национальное изобразительное искусство. Проникнутое единой для всего советского многонационального искусства коммунистической идейностью, социалистическое по своему содержанию, оно имеет в каждой республике ярко выраженные национальные черты. Последние определяются национальным своеобразием жизни народа, его труда, быта и особенностями национального характера, носителем которого является и сам художник. Существенную роль играют и национальные художественные традиции, воспринятые и переработанные под углом зрения современных жизненных задач.

 

Искусство Японии

Н. Николаева

Историю современного японского искусства можно разделить на два основных периода, хронологически соответствующих двум этапам истории Японии — от 70-х гг. 19 в. до вступления Японии во вторую мировую войну и затем — послевоенный период.

Новейшую историю Японии принято начинать с революции Мэйдзи (1868 г.), которая послужила началом крушения феодализма и развития капиталистических отношений в Японии. До 1868 г. власть в стране принадлежала сильнейшему феодальному дому Токугава. Революция происходила под лозунгом объединения страны и создания централизованного государства во главе с императором. Под видом реставрации императорской власти реальная власть перешла в руки монархической буржуазии. Тесная связь этой буржуазии с феодальной аристократией, страх перед революционным движением крестьянства и городской бедноты обусловили компромиссный характер реформ и незавершенность буржуазной революции в Японии.

Специфика и сложность формирования японской культуры конца 19 в. и начала 20 в. заключались в том, что процесс самоутверждения нации и связанный с этим культ национальной традиции сочетались с необходимостью создания современного капиталистического государства, подобного государствам Европы и Америки. Вместе с готовыми формами буржуазной государственности происходило заимствование наиболее характерных, а на первых этапах главным образом внешних форм европейской культуры, в том числе архитектуры и изобразительных искусств.

В отличие от большинства стран Европы развитие капитализма в Японии шло более быстрыми темпами, и уже в начале 20 в. Япония становится одной из крупных капиталистических держав мира. Это определило некоторые особенности в развитии японской культуры вплоть до второй мировой войны.

Уже в 70-х и 80-х гг. прошлого века в японских городах появилось большое количество зданий торговых и промышленных фирм, банков, а также многоэтажные жилые дома, ничем не отличающиеся от аналогичных построек этого времени в европейских странах.

В начале века были построены первые здания со стальным каркасом, но вплоть до 20-х гг. преобладало строительство из кирпича и камня в самых разнообразных европейских «стилях».

Влияние американской архитектуры проявилось в строительстве первых многоэтажных зданий, сходных с небоскребами. Это были главным образом железобетонные сооружения в 6—7 этажей с большепролетными стальными фермами и значительными плоскостями остекления.

Противоречие в развитии японской архитектуры этого времени заключалось не только в эклектизме и чужеродности заимствованных форм. Специфические качества традиционной деревянной архитектуры, в том числе определенные формы жилого дома, сохранившиеся вплоть до настоящего времени, складывались на протяжении многих столетий как наиболее целесообразные с точки зрения природных и климатических условий страны. Особая каркасная конструкция возникла тоже в соответствии с необычными сейсмическими условиями Японии. Здания, построенные по европейским стандартам, во время землетрясений рассыпались подобно карточным домикам. Особенно разрушительным оказалось землетрясение 1923 г. Эта трагическая катастрофа, показавшая невозможность слепого следования за Европой без учета специфических местных условий, толкнула японских архитекторов к поискам новых конструктивных решений и новых форм. К концу 20-х гг. ясно обозначилась тенденция к осмыслению национальной архитектурной традиции и сопоставлению ее с новой каркасной системой строительства из железобетона и стали.

Первые наиболее плодотворные попытки в создании такой архитектуры принадлежали Сутэми Хоригучи (р. 1895) (жилой дом Ёсинава, 1930).

Однако в связи с усилившейся фашизацией Японии в первой половине 30-х гг. и волной крайнего национализма возобладало эклектическое понимание традиции. Официальные националистические круги требовали чисто внешнего воспроизведения форм традиционной архитектуры, например массивных крыш с загнутыми углами и т. п. Так было построено здание театра «Кабуки» (архитектор Синитиро Окада) с его псевдотрадиционными эклектичными формами.

Лишь отдельные здания — такие, как здание Центральной телефонной компании (1926) в Токио архитектора Мамору Ямада (р. 1894), обсерватория в Осима (1928) Сутэми Хоригучи и некоторые другие,— были утверждением принципов подлинно новой японской архитектуры, расцвет которой начался только после второй мировой войны.

Весьма сложным и противоречивым был путь развития изобразительного искусства Японии в первые десятилетия 20 в.

Особенность развития японской живописи нового времени заключается в одновременном существовании двух направлений— традиционного («нихонга») и европейского («ёга»). Художники «нихонга» пишут тушью и водяными красками на шелковых и бумажных свитках или на ширмах, как это имело место в старой японской живописи. «Художники направления «ёга» применяют технику масляной живописи, пользуются европейскими приемами перспективы, объемно-пластического воспроизведения объектов и т. п. Такое весьма условное разделение живописцев устойчиво держится в Японии до настоящего времени. За этим внешним делением проступает более важное идейное разделение художников, по-разному относящихся к жизни и к обществу. Недаром существует целый ряд группировок (сейчас их более 80), объединяющих художников разных стилистических направлений, но стоящих на сходных идейных позициях.

В последние десятилетия 19 в. и в начале 20 в. в Японии работали крупные художники, искусство которых целиком было связано со всей предшествующей историей культуры, являясь ее логичным и естественным продолжением.

Наиболее яркой индивидуальностью такого рода безусловно обладал Тэмиока Тэссай (1836—1924), который как бы передавал современности высочайшую живописную культуру старой Японии. Философская значительность его пейзажей и сюжетных композиций целиком основана на средневековой мудрости. Идейный смысл его искусства был весьма далек от сложной проблематики 20 в., и его творчество не определило нового пути развития японской живописи, хотя свобода и экспрессия его живописного почерка до сих пор импонируют зрителю.

В общем русле художественной жизни Японии 20—30-х гг. живопись «ни-хонга» продолжала играть более значительную роль, несмотря на большое количество художников, работавших в «европейском стиле».

Художники «нихонга», как правило, продолжали сложившиеся в старой Японии главные школы живописи, такие, как Ямато-э» Кано, Римпа, Нанга и др. Это условное деление основывалось исключительно на формально-стилистических, а не на идейных принципах их творчества. Так, нормы классической живописной школы Ямато-э присущи произведениям художников Кокей Кобаяси (1883—1956), Канзан Симомура (1873—1930), Юкихико Ясуда (р. 1884) с их пристрастием к историческим сюжетам и претензией на субъективное толкование внутреннего смысла истории. На основе принципов декоративной живописи художника конца 17—начала 18 в. Огата Корин (школа Римпа) сформировалось творчество таких современных мастеров, как Сейсон Маэда (р. 1885) и Хэйхатиро Фукуда (р. 1892). Подчеркнутая плоскостность локального цвета, свойственная картинам этих художников («Ирисы» Хэйхатиро Фукуда, «Цветущее дерево сливы» Сэйсон Маэда), сближает их с произведениями декоративно-прикладного искусства. Они кажутся более современными, чем натуралистически выписанные детали у других художников этой школы и в особенности школы Маруяма-Сидзё. Пейзажи художников школы Кано, даже таких крупных, как Тайкан Ёкаяма (1868—1958), кажутся архаичными и по самому ощущению натуры и по способу ее воплощения.

Сам метод художественного мышления, свойственный мастерам традиционной живописи, не позволял им выйти из сферы художественных идеалов феодальной культуры. И если изоляция Японии как государства давно закончилась, то для Этих художников она искусственно продолжалась. Полная оторванность этого искусства от реальной жизни и его очевидная неспособность отразить сложность и противоречивость действительности заставляли все большее число японских художников обращаться к изучению европейской живописи как международного художественного языка. Однако в этом заключались свои сложности и противоречия. Вненациональные формы искусства, воспринятые из капиталистических стран Европы и Америки, были связаны с отражением художественных идеалов буржуазного искусства, зачастую в его наиболее крайних реакционных формах. Если в конце 19 в. среди художников «западного стиля» обычным было академическое направление в живописи, а в первые десятилетия 20 в. наибольшее распространение получили импрессионистические тенденции, то уже в конце 30-х и в 40-х гг. все большее влияние получают фовизм, кубизм и сюрреализм. Это было связано не только с изменениями в европейском искусстве, но также и с внутренней закономерностью развития самой японской культуры в условиях империалистического государства. Вместе с художественной формой современного европейского искусства большинство японских художников восприняло и его идейный смысл.

Не менее сложный путь развития прошла японская графика, традиционные художественные качества которой получили новое и весьма интересное преломление уже в самом начале 20 в. Историю современной японской гравюры условно можно начать с 1919 г., когда художник Канаэ Ямамото (1882—1946) устроил первую выставку «Ассоциации творческой гравюры».

К ассоциации примкнули многие художники, получившие образование как живописцы «западного направления». Для многих из них это было своего рода разрешением противоречия между традиционным и европейским искусством, между национальным и вненациональным. В отличие от традиционной гравюры Укиё-э «творческая гравюра» («сосаку-ханга») от начала до конца исполняется самим художником. Это вносит целый ряд новых стилистических качеств, в том числе дает большое ощущение индивидуальной манеры художника.

Мастера «сосаку-ханга» первые в истории нового японского искусства пришли к положительному решению проблемы синтеза традиционных и новых форм искусства. Если у Канаэ Ямамото, который долгое время жил в Европе, больше ощущаются европейские черты (особенно в его известной гравюре 1920 г. «Девушка-бретонка»), то у многих других графиков заметно стремление сохранить национальную определенность своего искусства, его внутреннюю связь с многовековой традицией японской гравюры. Такой лист, как «Мост в дождливую погоду» Когана Тобари (1882—1927), тематически близок традиционному искусству, но обладает при этом большой современностью мироощущения, объемной пластичностью, свойственной европейской реалистической живописи

Коган Тобари. Мост в дождливую погоду. Цветная гравюра на дереве. 1913 г.

илл. 286

Переход к новым формам искусства был для японских художников прежде всего расширением идейной сферы их творчества. В их искусстве появились такие качества, как интерес к психологии человека и непосредственному проявлению Эмоций, отражению реальных событий и противоречий действительности.

Обращение к действительности впервые открыло возможность социальной содержательности искусства, способного занять определенное место в идеологической борьбе и классовых столкновениях 20 в.

Если для буржуазных художников даже прогрессивного направления это было лишь овладением новым художественным языком и новым видением мира, то для художников, идеологически связанных с пролетариатом, это открывало возможности прямого отражения классовых интересов в искусстве, отражения непосредственных событий жизни и борьбы трудящихся.

Под влиянием идей Великой Октябрьской социалистической революции и советского искусства в Японии в 20-х и 30-х гг. зародилось новое направление в искусстве, отличавшееся большой социальной заостренностью. Это движение было связано с распространением марксизма в Японии (в 1922 г. была организована Коммунистическая партия Японии) и с борьбой за пролетарскую литературу.

В 1925 г. была создана «Лига пролетарской литературы и искусства», переименованная затем в «Лигу японского пролетарского искусства», а осенью 1928 г. открылась первая выставка пролетарского искусства (главным образом самодеятельного). В следующем году в парке Уэно в Токио состоялась вторая выставка, где экспонировалось около 180 произведений живописи, скульптуры и графики, в основном плакаты и карикатуры. На этой же выставке была представлена 21 работа советских художников.

Одним из организаторов и руководителей лиги был известный мастер гравюры Масаму Янасэ. В лигу входили такие художники-графики, как Макото УЭНО (р. 1909) и Судзуки Кэндзи (1905), авторы политических плакатов, карикатур и серий гравюр, тематически связанных с борьбой пролетариата. Стилистика произведений этих художников близка советской графике 20-х гг. (А. Кравченко, В. Фаворский), а также работам Ф. Мазереля и К. Кольвиц.

Однако это движение в японской графике просуществовало недолго. Уже в 1931 г. лига была распущена, начались репрессии против художников, а через несколько лет — открытый разгул фашизма. Под влиянием националистических кругов стали возникать различные группировки вроде «Организации служения гравюры родине» или «Организации мастеров гравюры, участвующих в войне». Прогрессивная интеллигенция вынуждена была уйти в подполье, и движение за социальную направленность искусства возродилось уже только после второй мировой войны в противовес возросшему влиянию в графике сюрреализма и абстракционизма.

Японская скульптура начала 20 в. представляется гораздо менее интересной, чем другие виды искусства. Большинство скульпторов начала века получило образование в Европе, Как они сами, так и их ученики в Японии находились под большим влиянием Родена: Коун Такамура (1852—1934), Фумио Асакура (р. 1883), Котаро Такамура (1883—1956), Цурузо Исии (р. 1887) и другие. Традиционными м