Файл отправлен. Фото.jpq (209kb)

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_07.html

 

Я скучаю.

Я безумно по тебе скучаю, Том.

Мне тяжело, и я не могу этого скрыть. Мне кажется, что все это видят, и от этого становится неловко. Вчера и сегодня целый день пытался отвлечься работой. А сейчас уже второй час подряд не могу ничего с собой поделать. Курю без остановки. Мне плохо. На самом деле плохо.

Я знал, что так будет. Но блядь... не настолько же!

Том мне приснился сегодня. И уже не так невинно, как раньше. Мы занимались сексом. Так, как я хочу этого. Безумно хочу. С НИМ хочу…

Теперь я знаю вкус его поцелуя, и от этого совсем меня разламывает. Я хочу к нему. К его губам, к его теплому телу. К сильным рукам. Это уже паранойя, я знаю.

Потому, что я понимаю – никакой, пусть даже самый умопомрачительный, секс с ДРУГИМ мне не нужен. Мне это не поможет. Если бы я считал по-другому, то, скорее всего, у нас с Раулем вчера было бы продолжение вечера.

Я ХОЧУ В ГАМБУРГ. К НЕМУ ХОЧУ.

Впереди ночь. Надо ее как-то пережить. А завтра… Я не знаю, что буду делать завтра.

Мамин день рождения во вторник. А сегодня только пятница! Я же не доживу!!!

Ну, как я мог поверить, что продержусь все эти дни без него???

Идиот!!! 

 

***

 

96 часов без Билла.

 

«Я устал.

 

От мыслей и переживаний уже болит голова. Нет, она не просто болит, она раскалывается. Я и не знал, что так тяжело бывает из-за отсутствия кого-то. С каждым днем все сильнее напрягают мысли, что Билл может не вернуться. Не могу даже представить такого!

Серое все вокруг... Без НЕГО - серое.

Михаэль меня хочет завтра вытянуть в клуб. Весь мозг мне проел. Не знаю, может, и нужно пойти? Нельзя же вот так чахнуть какой день подряд. Тем более что я даже не знаю – сколько мне ждать. Еще день, неделю, месяц?»

 

***

 

W@R

8 Ноябрь 2008 г. 11:15

Тема: Я возвращаюсь!

Настроение: меня трясет

Плейлист: Placebo «Meds»

Читать далее...

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_08.html

 

Не помню, когда я плакал последний раз.

Неее, ну было дело, слезы наворачивались... Как раз когда Том у меня ночевал, а я с ума сходил в нескольких метрах от него. Но это от нервов…

А вот сегодня, вернее полчаса назад, меня понесло… я разревелся, вот реально, как истеричка. Отчего? Просто с мамой поговорил. Вернее, это она со мной поговорила. Все она поняла. Поняла, что я скучаю по кому-то (и, слава богу, что она не знает, по кому именно!)

Она обняла меня и сказала, чтобы я заказывал билет обратно. Вот тут-то я и разревелся…

Нормально, да? Двухметровый мальчик-переросток! Хлюпал носом, а она тихонько гладила меня по спине, а меня от этого еще больше развозило. И от благодарности, и оттого, что я, сволочь, за столько лет так и не соизволил отметить с мамой ее праздник. И от понимания, что уже сегодня вечером я могу увидеть Тома, который меня даже вот так, на расстоянии - убивает.

Я чувствую себя таким виноватым, такой тряпкой… но я заказал билет.

Вечером я буду в Гамбурге.

 

Не знаю, что меня там ждет.

Но без него я не могу больше.

 

***

 

Билл ехал домой из аэропорта, утомленный перелетом, всей этой поездкой, выжатый морально. Глядя невидящими глазами в окно, он то улыбался, то хмурился, то стискивал до боли зубы. Он еще не позвонил Тому.

Но позвонит, обязательно позвонит!

Только доберется домой, выпьет крепкого кофе, примет душ - и позвонит.

 

***

 

Том, не осознавая, что делает, тихонько поглаживал по бедру сидящую у него на коленях девушку, покусывал губу, глядя на танцующую толпу, двигающуюся в едином ритме клубной музыки. Во вспышках света видел Михаэля на танцполе, дорвавшегося до любимого развлечения. Вроде бы действительно стало легче, как будто отпускало все, что за эти дни Тому не давало дышать. Михаэль как всегда блистал своим чувством юмора, так, что оставаться в плохом настроении рядом с его добродушно-идиотскими шутками не получалось. Том понимал, что все это было задумано его приятелем, чтобы встряхнуть его. Нет, конечно же, Том не рассказал ему, что произошло на самом деле. Да и Михаэль практически сразу забросил попытки вытянуть что-то из него, быстро поняв, что добиться внятного ответа невозможно. Но все-таки решил попытаться хоть так выковырять своего соседа из его скорлупы, которая стала порядком досаждать – они все же делили одну квартиру, и мрачное настроение Тома отравляло атмосферу ежедневно. А в клубе Михаэль понял, что попытка, хоть и не на все сто, но удалась, когда увидел, что Том не разучился одаривать своим обаянием и обворожительными улыбками девушек.

Потом, когда Том уже чуть поднабрался, он почувствовал что-то вроде удовлетворения, смешанного с неким предчувствием. Приближением чего-то, как ему казалось, хорошего.

- Опа! - Михаэль приземлился рядом со всего маху, прерывая рассеянный самоанализ Тома, и парой глотков прикончил его коктейль, успев при этом шлепнуть по попке девушку, соскочившую с колен друга. Подруга Михаэля потянула ее за руку на танцпол, и приятели остались на некоторое время в одиночестве.

- Ну, ты монстр! - кивнул Том на пустой бокал. - Теперь иди, заказывай еще!

- Схожу, покурю только - и схожу. Дай сигарету?

- Кстати, и сигарет возьмешь, последняя, - Том дотянулся до пачки, лежащей на столе.

- Ну, что, брат? Полегчало, смотрю? - Михаэль затянулся и сел ближе, чтобы не орать.

Том молча кивнул, раскачивая ногой в такт музыке, упорно не глядя на Михаэля.

- Вот, трахнешься сегодня, и совсем полегчает, - добрый сосед хохотнул. - И все забудешь!

«Если бы», - Том невольно вздохнул. Михаэль не слышал вздоха. Он просто увидел, как медленно поднялась и опустилась грудь Тома под тонкой футболкой.

- Слушай, закажи ты уже что-нибудь? - Том повернулся, хмуро глядя на него, - ну выветривается уже, бля…

- Окей! И – да! Я помню про сигареты, - опередил он Тома, снова открывшего рот.

Михаэль растворился в толпе, а Том достал мобильник, и только тогда вспомнил, что они на нижнем этаже, где не брала связь.

- Твою мать! - выругался он, хотя и понимал, что нужных ему звонков ждать не приходится.

Не должно быть ничего важного. К сожалению. А так хотелось! От НЕГО хотелось.

 

***

 

Билл, приятно расслабленный и посвежевший после душа, сидел в кресле, подтянув колени, обхватив их рукой. Чашка с кофе стояла на столике, но пить как-то не хотелось. Вернее хотелось, но сердце билось в горле так, что он боялся поперхнуться первым же глотком. Рядом с ним лежал телефон, а это означало, что через минуту он услышит голос Тома.

Не услышал. Доступа не было. Прослушав неутешительное сообщение сухого механического голоса, заглушаемого гулом собственного сердца, попытался успокоиться.

«Ничего страшного. Мало ли что? Бывает… Том перезвонит. Когда увидит пропущенный входящий. Не может не перезвонить… Лишь бы он только не передумал. Пожалуйста!»

 

***

 

- Слушай, нет твоих сигарет, - Михаэль ставил на столик напитки, - сказали, что наверху должны быть. Я не стал брать тебе, что попало, сам сходишь.

- Окей, - Том отхлебнул мартини и сунул в рот колечко лимона, нацепленное на бокал. - Схожу.

Это было кстати. Он не знал наверняка, почему его так напрягло, что тут не берет связь, но внутреннее чутье Тома подводило редко, и он решил подняться в верхний зал хоть ненадолго. Иначе бы так и продолжал чувствовать дискомфорт.

Наверху антураж мало отличался от нижнего уровня, а народу было даже больше. Он подошел к бару, держа в руке мобильный, ожидая, пока бармен освободится, присел на табурет. Связь появилась, черточки показали устойчивый сигнал, и удовлетворенный Том вертел телефон, тревожно ежась от ожидания. Минута, другая – и пришло сообщение от оператора о пропущенном входящем.

Том напрягся, а когда открыл сообщение - взмокла верхняя губа. Входящий был от Билли…

Том уставился на имя «Билл» на экране, пытаясь угомонить сбивающееся дыхание, дико волнуясь, понимая, что это звонок может быть откуда угодно, необязательно из Гамбурга. И еще Том не знал, о чем Уильям хотел ему сказать. Может, послать хотел? А может…

Нужно было просто позвонить. Сейчас.

Оттянув ворот футболки, как будто не хватало воздуха, он выдохнул и полез в меню, достал последние набранные номера. И еще несколько секунд гипнотизировал трубку, прежде чем нажать на вызов и прижать ее со всей силы к уху, закрывая другое ладонью. И слушать с замирающим сердцем долгие гудки, уходящие к НЕМУ.

А потом задохнуться от безумного восторга, захлестнувшего мозг, от одного тихого выдоха с другого конца: «Тооом».

- Билл? – голос внезапно охрип, захотелось пить. - Привет.

И пауза.

- Ты где? – спросили одновременно, потому что это волновало сейчас больше всего.

- Я уже в Гамбурге. Прилетел пару часов назад. - И от этих слов у Тома кружится голова, и против воли губы расползаются в улыбке. - А ты где? Это музыка там у тебя?

- В клубе. Я в клубе, Билл. Ты звонил, а я был на нижнем уровне, там связи нет. А потом поднялся. А тут сообщение...

- В клубе?

- Да, мы тут с Михаэлем и девчонками, - закушенная губа, вроде, никакого криминала в том, что субботний вечер парень проводит в клубе с девушками, но Том почему-то занервничал. – Слушай, приезжай, а? Это «Club la Nuit», в центре, знаешь?

Билл сглотнул, зажмурился и опустился лбом на колено.

- Конечно, знаю.

Билли понимал, что если Том с друзьями, с компанией, с девушками - то значит, скорее всего, он хочет сегодня оторваться.

«Ну, конечно. Ведь я и сам, тогда…»

- Приезжай, Билл, - сказал Том каким-то придушенным шепотом.

«Пусть будет, что будет».

- Да. Я приеду, - выдохнул Билл в трубку. - Через час, плюс-минус. - Добавил он, прикинув время на сборы и дорогу.

- Мы в нижнем зале, Билли. Ты подойди к стойке, когда приедешь, хорошо? Я увижу тебя сам.

- Окей, Том. Я понял. До встречи?

- До встречи! Я жду! - Том нервно улыбнулся, чувствуя, как дрожат губы, и отключился.

А потом сидел и тяжело дышал, пока его не окликнул бармен:

- Что-то заказываете молодой человек?

 

***

 

Билл тоже приходил в себя после разговора. Пару минут. Потом вскочил и легко взбежал на второй этаж, с безумным чувством распирающего восторга, предвкушения встречи и растерянности.

«Девушки, подружки… Черт бы их подрал, Том! Ладно, не важно, пусть так!»

Но они оба помнят тот поцелуй, и Том хочет его видеть. Даже после того сумасшествия. А этого

ему уже достаточно.

 

***

 

- Ты чего так долго?

Том хмыкнул и приземлился рядом с другом.

- Разговаривал с Биллом. Он приедет скоро, - небрежно бросил Том, подхватив бокал со стола.

Михаэль удивленно поднял брови и гыкнул.

- Соскучился по тебе? Или снять кого-то другого едет?

- Сука ты, Михей, - добродушно протянул Том. - «По тебе», - покачал головой, задумчиво глядя на водоворот из двигающихся тел.

- А то нет, бля! - усмехнулся Михаэль.

- Пошел ты, - беззлобно выдохнул Том и получил тычок локтем в бок.

 

***

 

Билл вышел из такси возле «Club la Nuit», с чувством абсолютной нереальности происходящего. Он так сильно скучал и ждал их встречи, что казалось, это уже никогда не случится.

Глянул на толпу возле входа не прошедшую фейс-контроль, но все еще чего-то выжидающую, он шел и знал - его пропустят. Всегда пропускали. Никогда и нигде с этим не возникало проблем. Что-то было в нем такого, что заставляло даже тупоголовых секьюрити и придирчивых фейсконтрольщиков на входах безмолвно уступать дорогу. Так было и сейчас. Рослый парень, со сложенными на груди мощными руками, отступил от входа, пропуская Билла внутрь. Минуту заняло приобретение в холле билета, и все - сердце не подчинялось разуму. Разум был ясен и холоден. Сердце сходило с ума.

Опускаясь на нижний уровень, слыша монотонные удары низких частот, скривился, понимая, что от этого не уйдешь, не избавишься. Зато где-то здесь тот, ради кого он бы поехал и на край света. Уильям вошел в зал, мазнул взглядом по толпе, по заинтересованным лицам девушек, которые оценивающе разглядывали красивого, длинноволосого, стройного парня в шикарном черном пиджаке, оттеняющим белую водолазку под горло и почти белые джинсы.

Понимая, что бесполезно выискивать в полумраке Тома, он подошел к стойке и, кивнув бармену, заказал скотч, устроившись вполоборота к залу. Он знал, что Том его увидит. Обязательно. И придет.

 

***

 

Том замер, стиснув зубы на пару секунд – у стойки сидел Билл. ЕГО Билл. Сердце рванулось и понеслось вскачь.

- Я сейчас. Билл приехал, - с какой-то странной интонацией произнес он и коснулся плеча Михаэля, который обернулся в сторону бара и, увидев, кого ждал Том, приоткрыл рот и покачал головой.

- А, твой красавчик! Секс ходячий...

А Том подходил с той стороны, куда не смотрел Билл, и пожирал глазами знакомую фигуру, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Словно почувствовав это, Билл повернул голову, откинул челку и впился черным взглядом в еле дышащего Тома. Как же Том был благодарен парню, который встал со стульчика по соседству, когда он подошел к Биллу. Том не сел, он просто рухнул рядом, без сил опершись о стойку, и только потом повернул голову:

- Ну, привет.

- Привет, - с едва заметной улыбкой и прищуренными глазами Билл смотрел в затуманенные алкоголем и самим его присутствием, глаза Тома.

А Том плыл. Плыл от пристального бездонного взгляда из-под рваной длинной челки. От тонкого аромата, до боли знакомого, кружащего голову. Хотелось застонать в голос. А еще до смерти хотелось взять это лицо в ладони и впиться в губы грубым поцелуем. И этим заставить стонать уже его.

- Как съездил? – выдавил, наконец, Том и постарался незаметно выдохнуть, отгоняя наваждение.

- Нормально. - Неспешный кивок. Улыбка. - Даже раньше вернулся, чем планировал.

«А когда же ты планировал вернуться-то? На мои похороны?» - подумал Том. Взял себя в руки, расслабился.

- Что-нибудь закажешь? - Билл подхватил низкий стакан и сделал глоток скотча.

- У нас там все есть, - Том обернулся к столику и встретился взглядом с Михаэлем.

«Вот как?» - Билл кивнул. - И девочки тоже?

Том глянул в непроницаемые сейчас глаза, в которых Билли за секунду скрыл все эмоции, и хмыкнул.

- Ага, Михаэль со своей девушкой, и ее подружка с нами.

- И ты собрался сегодня расслабиться? С подружкой. Ее. – Намеренно блеснувший в языке пирсинг.

«Один - ноль, Билл. Браво! Но это нечестно, Билли! Как же это нечестно!»

- Да, - выдох. - Девочка просто загляденье.

Вздрогнувшая бровь. Опущенный взгляд.

«Один-один, Билли?»

- Может, и тебе найдем девочку? - Том почесал переносицу, сдерживая улыбку.

- Девочку? – как-то мечтательно проговорил Билл. - Да не нужно, наверное… девочку.

Том замер. А Билли спокойно поболтал стакан с остатками алкоголя, с двумя почти растаявшими кубиками льда, с интересом глядя на них, чувствуя при этом пристальный взгляд Тома, и так же убийственно спокойно добавил:

- Я потом сам… выберу.

Том даже понятия не имел, как он должен себя чувствовать при всем том, что творил сейчас с его психикой этот англичанин. Может быть, это такая игра? Изощренная в своей глупости игра двух идиотов, пытающихся свести друг друга с ума.

«Два-один, Билл. Ты ведешь, черт тебя дери! Пока».

- Ну, окей. Сам так сам. Пойдем за столик?

 

***

 

Билл поздоровался с уже знакомым ему Михаэлем, потом Том познакомил его с вмиг заинтересовавшимися девушками, имена которых тот забыл тут же, и когда Билли снял с себя пиджак, накинув его на спинку диванчика, они сели за столик рядом. Перекидываясь какими-то незначительными фразами, наклоняясь к уху, чтобы не орать, постепенно пьянея от алкоголя и друг от друга.

Чуть позже пошли танцевать, все вместе, и подхваченный пульсирующим ритмом танца, Том развернулся к Биллу, к его великолепно двигающемуся гибкому телу, которое сводило с ума - в толпе он видел только его. Светящегося, в прямом смысле этого слова - белая водолазка в ультрафиолетовой подсветке, в сочетании с волосами цвета вороного крыла - это было завораживающе. Том видел и чувствовал только его. И знал, даже в таком пьяном угаре, знал, почему - потому, что и для Билла он сейчас был тоже единственным, кого тот воспринимал в этом море двигающихся тел.

Да, он был нетрезв, и был в состоянии, когда адреналин рвет вены от драйва исходящего от музыки, атмосферы, а если рядом тот, от кого и без всего этого едет крыша, то это уже получается передозировка, и позволяешь себе то, чего никогда бы не сделал в другой ситуации. И Том, даже зная, что на них смотрят окружающие, потому, что невозможно было не смотреть на это сексуальное длинноволосое чудо, оказался за его спиной, близко, очень близко, почти касаясь его и двигаясь с ним в едином ритме. Такой же красивый, высокий и гибкий. Притягивающий к себе взгляды. И Билл, оглянувшись на Тома через плечо, принял это, пусть только как игру. Улыбаясь и закусив нижнюю губу, чуть подался назад, и…

И в выхватывающем из темноты свете клубных прожекторов, замелькали стоп-кадры танца двух тел, удивительно гармонично взаимодействующих между собой. Михаэль, ошалевший при виде этого, открыл рот, когда они прижались друг к другу. Лишь на несколько мгновений. Но это было. БЫЛО!!!

И пусть потом под восторженные аплодисменты невольных зрителей два парня, переведя все в шутку, рассмеялись и, оттолкнувшись, продолжили танцевать, как ни в чем не бывало - для Михаэля это шуткой не было. Это было откровением, просто потому, что он видел еще кое-что. Видел, как Том, прикрыв глаза, коснулся лбом головы Билла и судорожно вдохнул. И было ощущение, что он сделал это, почти не контролируя себя.

А потом, догадываясь, как это выглядело со стороны, как для Михаэля, который с кривой усмешкой переводил взгляд с одного на другого, так и для девчонок, с которыми они были, и, понимая, что надо хоть чем-то сгладить впечатление от этой выходки, Том не придумал ничего умнее, чем, вернувшись со всеми за столик, начать строить из себя мачо. Он посадил к себе на колени девушку, и начать упоенно с ней целоваться, при этом демонстративно лапая ее за все выдающиеся части тела.

А Билл сидел рядом, курил, и с легкой улыбкой глядя на танцпол, при этом боковым зрением отмечая, что вытворяет Том, оставался внешне очень спокойным. Да его это раздражало. Очень раздражало. И очень хотелось скинуть эту несчастную с коленей ЕГО Тома, отвесить ему пощечину, а потом грубо впиться в губы. Но он не подавал вида. А еще он видел, как на них обоих поглядывает друг Тома. Или кто он ему там, сосед?

«ЧЕРТ! Том, какая же ты дрянь! Ты это делаешь специально!»

Что было в мозгу у Тома, когда он, зная, что рядом Билл, целовал подружку, с которой еще пару часов назад собирался переспать? Том очень сомневался, что все еще хочет этого. Он отчетливо представил себе, что будет, если он сейчас встанет и, взяв Билла за руку, уйдет из клуба. И обреченно понимал, что должен доиграть роль так, чтобы никто не заподозрил, что это игра. А настоящее – было там, на танцполе.

Оторвавшись от губ ошалевшей от его неожиданного энтузиазма девушки, он встретился с Биллом глазами, в которых сейчас было столько всего.

И еще Том машинально продолжил про себя счет в их сегодняшнем необъявленном матче.

Два-два...

Он изображал из себя мачо еще около часа, до того самого момента, пока приобняв девушку, не спросил Билла заботливо: «Может, тебя домой подкинуть на такси? Мы потеснимся».

Но получил в ответ медленное отрицательное покачивание головой и упрямый, бездонно-черный взгляд:

- Я еще не решил, с кем мне ехать домой.

«Что ж… Гейм овер. Со счетом три-два».

Не стоит даже объяснять в чью пользу.

Нет, Том не стал прямо вот после этого биться пьяной головой об стену и истерить. Надо дать ему должное – он смог почти правдоподобно улыбнуться, и даже ткнув пальцем в грудь Билла, усмехнуться, со словами: «Удачи, друг!»

И медленно пойти вслед за Михаэлем и его подружкой в сторону выхода, зная, что на улице их ждет вызванное такси.

 

Уильям Эштон Картрайт

 

***

Билли проводил взглядом так ни разу и не оглянувшегося до самого выхода Тома и усмехнулся. Он знал, как было Тому нелегко уйти. Он это чувствовал. Но поделать с этим ничего не мог, и оставалось только принять то, что он остался один. Без того, кого ради все бросил и вернулся в Гамбург, приехал в этот клуб по первому зову, даже зная, что он тут с компанией, и что у него есть свои планы на эту ночь. Заранее знал. Но почему тогда так тянет внутри?

Да потому, что хотелось быть рядом - просто рядом. Пусть бы этот немец продолжал строить из себя мачо, но даже так было ясно, что вам обоим это не мешает чувствовать потрескивание статического электричества, которое пробивает воздух между вашими телами.

Уильям вспомнил выражение глаз Тома при встрече, когда он уселся возле барной стойки. Было видно, что Том выпил, но взгляд был на удивление трезвый. Том ждал - это было понятно без слов.

«Наконец-то!» - Именно это было в его глазах.

И Билл почувствовал, как растут крылья за спиной. Большего, чем ЭТО, он сейчас и не требовал. Не было произнесено ни звука о том, что произошло до отлета Билли в Манчестер. Да и не нужно было об этом.

Билли сидел за стойкой, курил, потягивая скотч, без всякого интереса разглядывая людей на танцполе, отталкивая тяжелым черным взглядом девушек, пытающихся открыто флиртовать с ним. И знал, что докурив, он встанет и уйдет отсюда. Теперь делать тут стало абсолютно нечего.

И, конечно, не собирается он никого снимать. Он сказал это, только чтобы позлить Тома, который, наверняка, и сам был не рад, что решил сегодня подкрепить свой статус натурала.

 

***

 

Высадив из такси Михаэля с подругой у ее дома, Том, чувствуя, как девушка, обвившая его руками, совершенно не собирается отсесть на освободившееся место, бессильно откинул голову на спинку и закрыл глаза.

Ему хотелось сейчас оказаться одному в такси. А еще больше - вернуться в «Club la Nuit», отыскать там одного черноволосого высокого англичанина, свернувшему ему все мозги, и со всей дури впиться в его губы. И целовать, целовать, целовать… Наплевав на окружающих, вырывая из него стоны боли, наслаждения и желание вцепиться тонкими пальцами в свою спину, как тогда…

- По-моему, на сегодня я – пас, детка, - пробормотал Том, удивившись, что сказал это вслух. - Не надо было пить столько.

Девушка замерла, перестав целовать его шею, и неуверенно спросила, уже догадываясь, что эту ночь она явно проведет не в компании Тома:

- Я тебя правильно поняла, милый?

- Да, милая, правильно, - Том так и не поднял головы. - Скажи водителю адрес, я отвезу тебя домой.

 

***

 

Через полчаса, завалившись в их с Михаэлем квартиру, стянув на ходу ботинки и расшвыряв их по разным углам, Том зашел на кухню, тихо радуясь, что сосед сегодня останется на всю ночь у своей пассии. Не включая света, придерживаясь за все, за что можно, он направился к холодильнику за вожделенной минералкой.

А потом, положив на стол мобилу и привалившись к дверце холодильника, он с упоением присосался к горлышку бутылки, чувствуя обжигающие пузырьки газа, бьющие в нос, и от этого заслезились глаза.

- Сука, - Том потер нос, сам не зная, кого приложил - то ли себя, то ли чертовы пузырьки, то ли англичанина - и расслабился, откидываясь к стене, чувствуя ее прохладу даже через кожу так и не снятой куртки. Замер, прислушиваясь к ударам сердца в висках, таким четким, что казалось - оно билось в голове.

- Ну? И кого мы сегодня снять собрались, Уильям-Как-Там-Тебя-Картрайт? - прорычал он и, нащупав телефон, стиснул его в руке.

Том прикинул, что прошел почти час, как они уехали из клуба, и что за это время можно было не только кого-то снять, но и завалить в койку. Но Том упорно этому не верил. Просто потому, что не желал верить. Хотя…

«Ну, уже ведь было такое, так почему ты, придурок, так уверен?»

Голова кружилась. Мысли были ленивыми и тяжелыми, вот только желания - очень яркими и острыми. Режуще острыми.

- А вот похуй мне, где ты и с кем сейчас… - выдохнул Том и нажал на вызов.

Он даже не знал, о чем будет говорить, при условии, что Билл вообще возьмет трубку. Ведь, если он все-таки в клубе, на нижнем уровне, то разговора не будет, там связи нет, но если... Найдет, о чем сказать! Они же не виделись почти неделю. Неужели друзьям не о чем поговорить?

«И не парит, что почти три часа ночи! Пусть только трубку возьмет! Зараза!»

 

***

 

Билл ехал в такси, невольно прокручивая время, проведенное с Томом, этот сумасшедший танец, которым они привлекли всеобщее внимание. Вспомнил те несколько секунд, когда он сам подался спиной назад, к Тому, к его теплой груди. И вдруг резко распахнул глаза, не поверив, что его мобильник заливается голосом Молко, поющего «Protege moi», поставленную на входящие звонки от Тома.

Резко взмокла спина.

- Черт! - вырвалось невольно, и он стал, ругаясь сквозь зубы, непослушными пальцами выдирать телефон из кармана.

- Да! Том? - проговорил, бессознательно стискивая пиджак там, где мгновенно забилось испуганной птицей сердце. - Ты?

- Ага… Я… - и не понятно, то ли шумный выдох за этими словами, то ли что-то еще.

- Том? Ты в порядке? Где ты? - это уже реально обеспокоило Билла. - Из постели, что ли, звонишь? – Билл попытался перевести свои истеричные вопросы в шутку.

- Неее… Не из постели. Хотя должен быть там. А ты? Может, я тебя выдернул? Ты уж меня извини тогда, ладно?

Билл слушал этого пьяного идиота, и улыбался, качая головой.

- Да нет, я еще не ложился, Том.

- А собираешься? - Как можно равнодушнее спросил Том, и Билл усмехнулся.

- Ну, я еще не решил.

- А? Да? Ты все-таки... - что-то еще хотел добавить Том, но, услышав приглушенный сигнал промчавшейся мимо встречной машины, добавил. - А ты в такси? Один? Нет?

«Ты один! Я знаю, что ты один! ПУСТЬ ТЫ БУДЕШЬ ОДИН!»

Но Билл проигнорировал этот вопрос, решив еще немного пощекотать нервы любимому парню. Ему полезно - за сегодняшний вечер в клубе.

- В такси, да. Так, я не понял, Том, ты чего звонишь? Ты, вроде, должен сейчас приятно проводить время с подружкой? Или я не прав?

- Я... - Том отлепился от стены и оперся локтями о колени, глядя куда-то в пол. – Ну, я… Да не захотел я ее, почему-то…- Он прикусил себе губу, понимая, какую чушь начинает нести.

"Блядь".

Билл покачал головой, и его внезапный вопрос, немного злой, немного ироничный, не показался странным во всем этом слегка нетрезвом трепе:

- Милый, а кого же ты тогда хочешь?

Вроде, невинный вопрос. А вот последовавшее за вопросом предположение прозвучало очень провокационно:

- Может, меня? - сначала сказано, а только через пару секунд обдумано. Поздно.

В состояние ступора впали они оба. Билл - от своей неожиданной смелости, наглости, дерзости, а Том - от смысла сказанного. В который не мог поверить, думая, что перебрал, вот и послышалось. Но все-таки Том понимал, что не настолько пьян, чтобы не уловить суть вопроса.

Билл прикрыл ладонью глаза, ожидая ответа. Секунды были похожи на резиновые пули, которые били по натянутым нервам, поразительно точно попадая в одно и то же место. Билл понимал, что при желании, сейчас еще есть шанс перевести все в шутку. Но не хотел он этого! Шутки кончились - он ждал ответа.

Том, сделав судорожный вдох открытым ртом и оттянув ворот футболки, зажмурился до разноцветных мерцающих кругов под закрытыми веками, потому что воздух вдруг стал колючим, таким, что при вдохе больно царапал где-то очень глубоко в груди, настолько, что он просто может потерять сознание от этих болезненных усилий.

«Билли... Билли, что ты делаешь, сука? Что ты со мной делаешь?»

Он понимал, что если бы это была шутка, то Билли бы уже смеялся ему в ухо, заставляя сердце ныть от разочарования. Но это не было шуткой - это был момент истины, который мог изменить ВСЕ. Для них обоих.

Если. Он. Этого. Захочет.

Билли ждал ответа, тихо сходя с ума, догадываясь, ЧТО может последовать после одного короткого слова, которое Том и выдохнул:

- Да.

 

 

Билл хотел что-то ответить, но получился скорее всхлип. Нервы были слишком потрепаны, чтобы спокойно принять этот ответ.

- Том... Ты... ты понимаешь? - Этот хриплый шепот раскромсал остатки здравого смысла Тома, и последние капли терпения растворились в воздухе. Та уверенность, которую Том в себе лелеял, наконец, стала полностью осмысленной.

- Билл, хватит, а? - это был стон, крик души, измученной бесконечными часами неизвестности без Билла. - Я же, блядь, не железный! У меня уже сил больше нет, понял? Так что, просто приезжай, мать твою!

Том знал, что даже если Уильям снял себе на ночь звезду мирового масштаба, сейчас он ее пошлет к черту и приедет к нему. Не колеблясь.

 

***

 

Билла трясло. Он напоминал самому себе наркомана в ломке, только поделать ничего не мог. Хотя то, о чем он грезил столько времени, наконец, начало происходить наяву. Вот так - нежданно? О, нет! Очень даже долгожданно, но что это будет вот так… Сегодня? Скоро, совсем скоро – это пугало. Но, предчувствие заставляло его болезненно и сладко трепетать, пусть даже к этому примешивался страх – через каких-то пятнадцать минут такси привезет его к Тому.

А Том курил, одну за другой, стоя у окна, понимая, что совершенно протрезвел, настолько, что сам не поверил в это. Он сделал самый последний, бесконечно трудный шаг в их отношениях - для самого себя. Почему он не боялся этого сейчас? Да потому, что начал понимать одну очень простую вещь - не нужна ему «правильная» жизнь без парня, с красивым именем и бездонными глазами. Тома бил озноб, и в тоже время, ему казалось, что его кожа горит. Ему так же было страшно и плохо - и в то же время безумно хорошо. Он ждал. И когда у подъезда остановилось такси, знал - это ОН.

Прижался пылающим лбом к стеклу, а потом подошел к двери и, открыв ее, глядя в неярко освещенное пространство коридора, прислонился плечом к стене, уже слыша приближающиеся шаги на лестнице. Эти шаги отдавались в душе как его собственное биение сердца. А когда шаги были совсем рядом – Том зажмурился, впившись пальцами в дверной косяк, замер и тут же попытался расслабиться.

Когда Том открыл глаза, то увидел Билла, прислонившегося к перилам, с засунутыми в карманы джинсов большими пальцами рук, чуть наклонившего голову, чтобы челка не закрывала глаза. На красивых, до невозможности притягательных, чуть вздрагивающих губах играла не то улыбка, не то усмешка, а чуть прищуренные глаза спрашивали: «Ты еще жив, милый?»

- Привет. А Тома можно? – нарушивший напряженную тишину обожаемый мягкий голос.

Том нервно усмехнулся двусмысленности этого вопроса, прекрасно понимая, как нелегко Биллу так держаться. Протянул руку и прохрипел:

- Иди уже ко мне. Можно. Тома.

И приняв протянутую руку, отступил назад, увлекая за собой того, кому все это казалось сном. Захлопнув дверь, Том прижал своим телом Билла к стене, сцепив их пальцы в замок, и подняв руки на уровень плеч, оказавшись так близко, дыша ртом, сводя брови, с каким-то мрачным выражением рассматривал лицо Билли. Его приоткрытые пересохшие губы, подбородок, тонкий нос, глаза, ресницы. Они чувствовали дыхание друг друга, безудержное биение сходящих с ума от передозировки адреналина сердец.

- Ты чего в куртке до сих пор? - Прошептал Билл дрожащим голосом и сглотнул.

- Мне холодно было, - такой же хриплый шепот.

Парни нервничали. А кто бы не нервничал на их месте?

Билл облизал нижнюю губу, не специально, просто она постоянно пересыхала от дыхания - его собственного и невыносимо близкого горячего дыхания Тома.

- Тебя согреть? - Билл наклонил голову и коснулся носом шершавой щеки. Этот шепот выносил Тому остатки мозга, и он понимал, что еще пара секунд, и он вопьется в эти губы поцелуем. Сильнее сжал руки Билла и, подавшись вперед, прижался своим виском к его.

- Ты согреешь… я знаю, - Том терся о его голову, чувствуя ответное движение, и знал, что не только у него от этой грубоватой медвежьей ласки так кружится голова. А потом не выдержал рвущегося из груди порыва и проскулил:

- Я скучал! Я так скучал, Билли. Все эти чертовые дни без тебя…

И Билли, так мечтавший несколько часов назад услышать именно эти слова от Тома, почувствовал, как комок подступает к горлу, и начинают душить предательские слезы.

- Я тоже, Том! Ты даже не представляешь, - всхлип, судорожный вдох, и все ближе губы. Жаждущие, трепетные, нежные. И, в конце концов, они соприкоснулись.

Сдерживая себя, Том ловил податливые губы Билла. Чуть засасывал и отпускал. Так же как и впервые, не закрывая глаз, вглядываясь в лицо того, кого целовал. И не понимал уже, чьи это тихие стоны-выдохи. Его или Билла? И все целовал, целовал, накидываясь и отстраняясь, снова и снова, все больше углубляя поцелуй. Все сильнее сжимая пальцы, чувствуя, как Билл сжимает его руки в ответ. И, наконец-то, припал к нему, вылизывая рот, гладкие зубы и десны, лаская язык, штангу в нем, и все сильнее вжимался бедрами в бедра Уильяма.

А Билл не понимал, жив он или мертв, явь это или сон. Он так безумно боялся, что все это закончится. От прикосновений Тома хотелось кричать, он захлебывался в нежности, накрывшей его, и открывался Тому, его рту и языку, словно наперед чувствуя каждую его мысль, каждое желание, каждый вздох, каждый намек на движение, каждый новый шаг. Шел навстречу, отвечая именно так, как Том этого ждал. А Том даже не представлял, что может когда-нибудь найтись партнер, который вот так будет чувствовать ТЕБЯ. То, чего хочешь ТЫ. Это было невероятное ощущение, он в нем растворялся.

А горячее желание разливалось все сильнее, густым потоком по воспаленным венам, сжимая грудь, ударяя в пах. Воздуха не хватало. Том начинал задыхаться от невероятно сильного возбуждения. Резко разорвав цепь их рук, он, не отрываясь от Билла, скинул куртку сначала себя, а затем содрал с плеч Билла пиджак, стащил его вниз по рукам, отбросил куда-то назад и дернул ремень на нем. Слишком велико было желание, копившееся неизвестно сколько, и хотя Том не был пьян, он все равно был опьянен этой ситуацией так же, как и Уильям. И слишком возбужден, чтобы контролировать себя.

Билл понимал - если не остановить, если дать волю окончательно съехавшему от возбуждения мозгу, и его и своему, то это кончится совсем не так, как он хотел всю дорогу от клуба до этой двери. Билла сводило с ума все - эти хаотично расстегивающие его джинсы пальцы, невольно цепляющие, скользящие по возбужденному члену, эти рваные выдохи и стоны Тома ему в рот… Безумно хотелось отдаться ЕМУ, отдаться этому захлестнувшему их сумасшествию и оторваться так, чтобы стало жарко небу. Но по краю этого безумия проходила очень трезвая мысль, что если он не остановит ЭТО сейчас, то через минуту не найдет в себе сил предотвратить даже банальное изнасилование.

И не просто не найдет – сам не захочет остановить, даже если Том начнет его рвать.

А ведь в том, что так и произойдет, сомнений не было.

Все было впервые.

И он не сомневался, что у Тома не будет ни времени, ни возможности понять, что важно иметь при всем этом не только член и согласного на все партнера, а еще и такие банальные вещи, как смазка и хоть немного, но растянутую пальцами задницу.

А без этого… Билли осознавал, что потом они будут об этом жалеть.

Оба.

Нельзя так.

Как бы ни хотелось кинуться в этот омут с головой, послав все к черту.

И он, пересиливая себя, сжал кисти рук Тома, останавливая, отрываясь от его губ.

- Томми, нет! Не так… - судорожно выдохнул, и Том резко замер, касаясь горячим лбом его влажного виска.

- Б*яяяя, - проговорил тихо, чуть отдышавшись, и зашипел. - Твою мать!

Потом медленно поднял голову, тяжело дыша, заглянув в темные глаза Билла, ощутил дрожь его тела, все так же чувствуя сильные пальцы на своих запястьях.

 

 

- Прости, я - идиот, я не хотел, - он покачал головой, постепенно приходя в себя, понимая, что на самом деле его понесло.

Билл кивнул и отпустил руки Тома, уже зная, что ничего страшного не произойдет.

- Все хорошо, я понимаю, - на его губах скользнула почти виноватая улыбка, а потом он, положив руку на Томкину шею, притянул его к себе, прикасаясь губами к уху. - Все хорошо, Том. Ты не спеши только, пожалуйста, не спеши… Все будет, я обещаю. Но сейчас… Разреши мне самому… Ты просто заведен не на шутку. Тебе нужно расслабиться. И все будет хорошо. Верь мне, ладно?

Том с закрытыми глазами слушал этот хриплый шепот, теплое дыхание ласкало его, постепенно успокаивая. Потом Билли сам поднял голову Тома, держа ее в ладонях, лаская кончиками пальцев кожу под волосами, ожидая ответа.

- Блядь, Билли, - чувствовалось, что Том смущен своим сумасшедшим порывом, которого он сам испугался - сейчас казалось, что ничего подобного не было и быть не могло. А еще Уильям видел - Том понял, ЧТО он ему предложил.

- Я не знаю... Я же… черт, - Том стиснул зубы, не в силах что-то еще произнести.

- Все хорошо, Том. Я понимаю. Если ты меня остановишь, я пойму. Слышишь?

Том тяжело сглотнул.

- Ты не убежишь? – Билл, тихонько рассмеявшись, просительно смотрел в глаза Тому. Тот отрицательно покачал головой.

- Нет, я же дома, куда мне бежать?

Билл кивнул.

- Да, только я все равно… опасаюсь.

Том обнял Билла за талию и, притянув к себе, прижался к его губам. Нежно. Очень нежно.

- Не убегу, уже нет, - прошептал он, - я хочу быть с тобой.

Билл застонал и, вскинув голову, выдохнул вверх с восторгом:

- ДА!!! Ты сказал это, - и блуждающим счастливым взглядом пожирал блестящие от возбуждения глаза любимого парня. А потом потянулся к его губам. И теперь целовал Тома сам, осторожно и бережно, чувствуя, как тот тает от нежной влаги трепетных губ и горячего языка. А потом, когда его пальцы легли на пояс Тома, на мгновение оторвался и прошептал:

- Позволишь?

Том усмехнулся.

- Помочь?

- Я сам, - и одним движением стянул с него футболку. Окинув влюбленным взглядом его обнаженные плечи и грудь, затаив дыхание от переполняющего желания, закусив нижнюю губу, чтобы не зашипеть от разносящего мозг восторга, провел пальцами от плеч по груди, нежно цепляя напряженные соски. Потом вниз по животу, до пояса джинсов, где пальцы аккуратно расстегнули молнию до конца, чувствуя, насколько Том возбужден. Безумно хотелось прикоснуться к этой соблазнительной выпуклости, хотелось ласкать, просто до умопомрачения. И Билли сделал это. Осторожно протолкнул пальцы в разъем ширинки и, прижавшись грудью к замершему от этого прикосновения Тому, целовал его скулу. Почти теряя сознание, ласкал его там, с восторгом чувствуя, как он начинает тихонько подаваться навстречу ему бедрами, шумно выдыхая, и вдавливал в упругую кожу на спине сильные пальцы. Том запустил руку под водолазку Билла и ласкал, сжимал, мял гладкую кожу, а когда Билл стиснул его член всей ладонью - положил сверху свою руку и прижал еще сильнее.

Чуть погодя они общими усилиями избавились от только мешающей им водолазки, и Том, пробежав взглядом по коричневым соскам и впалому животу, помог стащить туфли Биллу, а потом взял его за руку и настойчиво потянул:

- Пойдем ко мне.

Нашарив на стене выключатель и приглушив свет, он обнял Билла, положив одну руку на затылок, вторую на пояс, притянул к своим губам. Целуя едва-едва, заставляя отступать к постели, пока Билли не уперся в кровать ногами, и Том заставив его сесть, встал между его раздвинутых коленей.

А Билл смотрел на его живот. На то, что не давало покоя с их памятного вечера, и провел пальцами по исчезающей под поясом джинсов татуировке - хвосту дракона.

- Я хочу увидеть это, - прошептал он, и Том усмехнулся:

- Тогда тебе придется увидеть не только это.

Билл, закусив губу, улыбаясь, смотрел на Тома. Потом кивнул:

- Я хочу. Я хочу видеть все. И не только видеть, - прикоснувшись к руке Тома, все так же, не отрывая взгляда, поднес ее к лицу, взял в рот его указательный палец. Том вздрогнул, задохнувшись от этого зрелища и от ощущений, что его сопровождали.

- Биииилл… - на большее сил не было. Билл отпустил его руку, хитро улыбаясь и облизнув губы. – Что ж ты делаешь...

Том взял лицо Билли в ладони и заставил лечь на спину. Но как только он опустился над ним, опершись на руки и колени, то почти сразу понял, что это была не очень хорошая идея. Колено, о котором он совсем забыл, ощутимо дернуло от боли.

- Черт!

- Колено? - Сразу догадался Билл, - Том, я забыл...

- Все хорошо, почти зажило. Я забыл просто, что опираться нельзя, - оправдывался Том, сверху вниз глядя на англичанина, при этом сползая на правый бок, чтобы не стоять на колене. – Все хорошо.

- Ложись, мой раненый герой, - Билл улыбнулся на мгновение, блеснув зубами в полумраке комнаты.

Склонился, касаясь руками сильных плеч, и перенес свою ногу через бедро Тома. И нависая над ним, чувствовал, как тот сжимает его поясницу, при этом лаская ее пальцами. А потом Том притянул к себе за шею Уильяма и зарылся лицом в его волосы. Вдыхая их аромат, и не веря в то, что все это происходит с парнем.

- Как же ты долго сопротивлялся, Том, - простонал Билл, чувствуя, что невыносимо молчать об этом. - Я думал, сойду с ума. Ты же знал, ты же чувствовал, сволочь! И вот так …

- Проехали, Билли. Сейчас я с тобой, - сильные руки гладили по спине, успокаивая, защищая.

А потом, найдя губы друг друга, упоенно целовались, до мурашек, до дикого желания любить. Тела хотели ласки. Ласки именно друг от друга. И вопреки всему, Том уже чувствовал, как это естественно, как правильно, черт возьми! Для него - правильно.

Оторвавшись от губ Тома, когда уже не хватало воздуха, Билли начал опускаться влажными поцелуями по его подбородку и шее, поглаживая грудь, словно пробуя на вкус его плечо, ключицу, а потом взял в рот сосок, осторожно засосал и услышал как Том, откинув голову, глухо простонал, выгибаясь и впиваясь пальцами в его руки.

Билли видел, что Тому все это сейчас нужно, и это ощущение, смешиваясь в его сознании с собственным желанием, было убойным по своей силе. Он понимал, что хотя нервничать они не перестали, но это уже было не таким пугающе резким, как в самом начале. Сейчас было волнение, адреналин, плескавшийся в венах, заставлял все нервные окончания отзываться такой чувствительностью, что обычное прикосновение казалось ожогом на теле. Билл ласкал Тома, терся носом и лбом о его кожу, влажно целовал и сдерживался сам, чтобы не стонать. Как же он мечтал обо всем этом, как с ума сходил ночами.

А сейчас под его руками стонал любимый парень, задыхаясь от экстаза - это было для него таким счастьем, что хотелось плакать. Билли знал, что достоин этого, что выстрадал все это, едва не свихнувшись в одиночестве. Его запах, вкус кожи, упругий, плоский живот и даже несильно выступающие ребра были самими желанными во всем мире. Ни с кем бы ему не было так хорошо.

Билл вылизывал живот Тома, цепляя пальцами резинку боксеров в разъеме расстегнутой ширинки, чувствуя, как под его прикосновениями вздрагивают мышцы. Как Том невольно елозит ногами по постели, и слышал его сдавленные приглушенные стоны. Билл улыбался, иногда глядя на Тома, на его приоткрытые губы, на красивую шею, начавшую покрываться влагой от возбуждения. И целовал все ниже, опуская резинку на боксерах там, куда уходила тату. А потом приподнялся к лицу Тома, к его уху:

- Разрешишь? - Совсем тихо спросил он, потянув джинсы Тома с бедер, и добавил, - мальчик мой.

Том замер, когда услышал последние слова. Нет, это не резануло слух, даже от парня, это не было странно, но только потому, что этот парень – Билл. И это было приятно, черт возьми! И мурашки по коже, как пальцы того, из чьих уст он только что услышал впервые: «Мальчик мой».

Том нежно потерся носом о щеку Билли и, не говоря ни слова, кивнул, и тогда Билл опустился вниз, глядя в темные блестящие глаза и взявшись за пояс, стянул джинсы ниже. Улыбнулся, видя, как Том закусил губу от смущения, и еще видел, как горячий румянец залил его щеки.

Тому не раз делали минет, но, конечно, никогда это не был парень. И Билли знал, что он это сделает так, что Том будет сходить с ума от наслаждения, а потом и от сильнейшего оргазма. Он был в этом уверен на все сто. И на секунду лег на Тома, касаясь его теплой груди, где так гулко билось сердце.

 

 

- Расслабься. Тебе будет со мной хорошо. Я обещаю, - а Том коротко кивал, пока дыхание Билла обдавало его губы жаром. - Все хорошо. - Повторил Билл и, поцеловав Тома в скулу, опустился вниз, к его паху.

И уже увереннее обнажил Тома, опуская вниз боксеры, проследив весь путь татуировки, вернее, он увидел ее окончание. Хвост дракона зарывался в светлые курчавые волосы.

- Сдохнуть можно! Как ты это наколол? - прошептал Билл. - Ты сводишь меня с ума… всем…

И подняв голову, встретившись со смеющимся взглядом, в котором даже сейчас чувствовалось напряжение, кивнул и полностью освободил из боксеров возбужденный член Тома. Не касаясь пока рукой, оглядел его снизу доверху, сглотнул, видя вены, выступающие под тонкой кожей, красиво очерченную головку и щелочку на ней, где уже начала появляться смазка. Член был великолепен – ровный по всей длине, чуть больше среднего, идеальной формы.

- Том, ты великолепен, - произнес он и лизнул блестящую головку, медленно, с удовольствием, следя за реакцией еле живого партнера.

Тот зашипел и выгнулся, на его шее дернулся кадык, пальцы впились в плед. Билл понимал эту реакцию, ему самому сейчас было очень непросто, мозг плавился, и уже сильно ныло в паху.

- Биииилл, - вырвалось хриплое, и Билл сжал пальцами напряженную руку Тома, погладил ее, а потом продолжил пытку, вобрав в рот головку, и поласкал языком уздечку. Шариком штанги пощекотал дырочку, прохладным металлом - распаленную жаром плоть.

Том умирал. Том воскресал. Том падал в пропасть и взлетал. Это был концентрированный экстаз, которого он никогда не испытывал раньше. Горячий рот, губы и язык Билла творили с его телом такое, о чем он даже не мечтал. Том метался, шипя сквозь зубы, и это было неконтролируемо.

Слушая Тома, Билли боялся кончить сам, сжимая себя через джинсы. Том был мокрый полностью. Билли видел, как по его шее стекают капельки пота, как взмокли грудь и живот. Да он и сам был не лучше. И так же сходил с ума. И Билл поблагодарил судьбу, что он выпил перед этим в клубе. Алкоголь давал возможность продержаться самому дольше - ему необходимо было, чтобы Том кончил первым, обязательно, в противном случае, у него не хватит сил довести его конца. В этом Билл не сомневался - слишком долго он хотел секса с Томом и знал, что оргазм будет убойным, даже если он и ширинку на себе не расстегнет. И он ее не расстегивал. Он так и сжимал свой член через грубую ткань джинсов. Уже казалось, что пальцы онемели, и в паху было больно, но он не имел права сейчас облажаться, только не сейчас. Наплевав на себя, он продолжал подводить Тома к черте, за которой всего несколько секунд глубочайшей нирваны. И продолжал сосать, вылизывать, заглатывать так глубоко, как только умел.

Одной рукой Билли ласкал член Тома или его влажное тело, живот, грудь, соски. А иногда стискивал его пальцы, которыми тот вцепился в плед так, что казалось - он его разорвет. Вот тогда Билл и понимал - еще немного, и Том кончит. А еще Билли видел, как Том все сильнее открывается ему, как он все шире разводит в сторону свои длинные ноги, насколько это позволяли спущенные джинсы, и, в конце концов, Билл оказался между его ногами, хотя начинал, едва втиснув между ними свое колено. Тома вело так, что он терялся в пространстве и времени, единственное, что он четко осознавал - он с Биллом. И поэтому иногда хрипло шептал его имя, когда от дикого кайфа хотелось притянуть к себе это черноволосое чудо и зацеловать до смерти, вылизав при этом каждый миллиметр его тела.

Билла раздирал этот шепот. Просто рвал на кусочки. А он все дарил ласку Тому, доводя его до одурения. Том же, почувствовав, что еще немного, и он кончит, понял, что надо об этом предупредить Билла и, собрав последние остатки воли, приподнял голову и, посмотрев затуманенными глазами на него, дрожащей рукой убрал челку с его глаз и, снова откинув голову, простонал:

- Малыш, я кончу сейчас, - и Билл, сам уже ощутив, как по члену проходят волны конвульсивных сокращений, поднял голову и несколькими сильными движениями, от которых Том впился зубами в свою кисть, довел его до оргазма. Именно так, как и хотел.

Том боялся заорать и все сильнее вгрызался в свою кисть, при этом, даже не ощущая боли. Тело било в спазмах безумного наслаждения, и сперма заливала живот и грудь.

Второй рукой Том сжимал руку Билли на своем члене, пока не отпустило, а когда разжал пальцы, по мозгу почти лезвием прошелся стон. ЕГО стон. Билла. И еще не до конца пришедший в себя, с туманом в голове, дыша, как загнанный зверь, он приподнялся на локте и увидел как Билл, судорожно сжал свои изящные пальцы на ширинке.

- Билли, ну, что же ты… - даже в таком состоянии Том понял, ЧТО нужно сделать. И сделать быстро. - Иди ко мне.

Он поднял Билла и в одну секунду опрокинул его на спину. Благо, что расстегнул на нем ремень еще тогда, в коридоре, и сейчас оставалась только пуговица и молния. И Том, никогда раньше не делавший этого с парнем, сдернул вниз с бедер джинсы и боксеры, открывая просто колом стоящий член, с вздутыми венами, истекающий смазкой, которая уже пропитала ткань белья. И не задумываясь, как будто делает это сам себе, взял член в кольцо пальцев, и всего несколько движений понадобилось для того, чтобы Билли кончил.

Дико кончил. Выгибаясь от невыносимого кайфа так, что это заставило Тома впиться ему в рот поцелуем, заглушая стоны, разносящие ему мозг вдребезги. И успокаивая своими губами, его вздрагивающие губы и рукой прижимая к себе все еще напряженное, горячее, влажное тело.

- Тихо, тихо, тихо, - шептал Том, успокаивая его, как маленького ребенка.

Они помолчали с минуту, приходя в себя, слыша, только гул сердец друг друга.

- Нихуя ж себе, - Том терся своим влажным лбом о висок Билли.

Между ними было столько невысказанного.

Пока не высказанного…

- Может, скажешь, что это было? Я же еле живой, бля! Билли, разве так бывает, а?

- Бывает, Том, бывает. И не такое бывает, - Билли машинально поглаживал его затылок.

- Да уж, - Том открыл глаза, глядя на постепенно успокаивающуюся грудь Билла, забрызганную спермой, задумчиво провел по капле пальцем, растирая ее по коже, - охуеееееееть…

Билл ласкал взглядом такое близкое сейчас лицо любимого человека, озадаченного тем, что он впервые получил оргазм с парнем.

- Удивительно, да? - засмеялся он, словно прочитав мысли Тома.

- Не то слово! - покачал Том головой. – Девушка, вы не в моем вкусе, вааще! Я был слишком пьян.

Билл засмеялся.

- Смеется он, - Том потер нос. - Что ты творишь со мной?

Билли, улыбаясь, закусил губу, и медленно опускаясь по подбородку Тома, по шее и груди, мазнул пальцем по белым разводам на его животе, потом поднес палец ко рту и, глядя на его обалдевшее выражение лица, облизал.

- Ты сумасшедший, - прохрипел Том, - чокнутый...

И притянув к себе за подбородок этого психа, впился ему в рот, давая волю языку, чувствуя вкус своей спермы.

Оторвавшись через минуту от любимых губ, улыбнулся:

- Мыться, курить и много минералки. Умираю просто. Окей?

Билли кивнул. И Том убрал мокрые пряди с его лба.

- Ты первый в ванную, а потом я.

Билл смотрел, как Том, вставая, натягивает на себя джинсы, и что было уже хорошим знаком, он не стал застегивать намертво ремень, улыбнулся, покачал головой.

- Да пошел ты, - Том, видя это, шутливо пригнул голову Билла и тут же отпустил. - Иди уже, там полотенце синее - мое.

Билл понимал, что Тому нужно время, и этот диалог о девушке, был шуткой лишь наполовину.

Немного погодя он вышел из ванной, думая о том, что, забывшись, смотрел в зеркало на свои счастливые глаза, улыбаясь, как придурок. И когда он зашел на кухню, куда его позвал куривший Том, все так же улыбался, но когда увидел улыбку на лице Тома, то невозможно было не рассмеяться.

- Чего ржешь? Держи! - Том бросил бутылочку минералки, и Билл, поймав ее, устроился на стуле, откинувшись спиной, вытянувшись во весь свой рост.

- Ты сам ржешь! - Билл закусил губу, откручивая крышку и глядя на Тома, немного смущенного, с чуть припухшими от поцелуев губами, растрепанного, расслабленного, скользил глазами по его красивому торсу, по татуировке, с которой все собственно и началось.

- Курить будешь?

- Угу, - Билл кивнул, присосавшись к минералке, только сейчас понимая, как он хотел пить. Том положил рядом на стол сигареты и зажигалку, затягиваясь, прищурившись, завороженно уставившись на ходящий кадык Билла, пока тот жадно пил воду. А Билл, оторвавшись, заметил явный укус на кисти Тома - кожа была не просто продавлена, она кровила. Он перехватил его руку.

- Это кто из нас псих, Том? - поднял на него глаза и покачал головой.

- Я в следующий раз в твою вцеплюсь, - пообещал Том, поиграв бровями, и не знал, какой музыкой в душе у Билла отозвалось это – «в следующий раз».

Билли напился и с удовольствием закурил, чувствуя, как Том наблюдает за ним. Глаза в глаза. Ощущение нереальные совершенно - нежность волнами, мурашки по коже, голова кругом, легкая неловкость и снова улыбки, бушующее пламя в груди, восторг от собственной смелости, который нельзя скрыть. И предвкушение.

- Не думал я, что ночь продолжиться ТАК. - Затяжка, выдох, хрипло и смущенно. Том.

- Она продолжилась так, как ты этого хотел, - так же смущенно, но не вопрос, а утверждение. Билл.

- С кем хотел, - поправил Том, затушил сигарету и улыбнулся. Несколько секунд молчания. - Я в ванну… Ты докуривай.

Билл остался на кухне и, наконец, позволил себе давно сдерживаемый глубокий вздох.

Вернувшись в комнату, он несколько минут сидел на постели Тома, ожидая его, не зная, что сейчас делать - собираться домой, вызвать такси? Или нет? Чего ему сейчас ожидать? Он был растерян. Эта растерянность прошла в одну секунду, когда ворвавшийся Том, удивленно глянул на него и, расстегивая на себе джинсы, как само собой разумеющееся, произнес:

- Чего мерзнешь? Раздевайся и под одеяло. Ну, не жарко же, бля!

Билли встал, а Том подошел к постели, сдергивая с нее плед, пока развернувшись вдруг, не уставился на спину Билла. Вернее на ямочки, открывшиеся, когда Билл начал стягивать с себя джинсы.

- Замри! - выдохнул Том, и Билл послушно остановился, боясь, что и сердце сейчас остановится тоже. Непонимающе оглянулся через плечо. И наблюдал, как Том медленно сделал к нему пару шагов, глядя на его поясницу, приоткрыв губы, и что-то такое было в его глазах, что Билл невольно сглотнул. Том встал позади него. Близко. Так близко, что скручивало все внутри. А он не касался. Он просто стоял позади. И сводил с ума только этим.

- Тооом… - прошептал Билли, чувствуя, как кружится голова.

- Я тогда думал, что не выдержу, когда увидел тебя в постели. Ты спал, такой измученный, беззащитный. Майка задралась немного... И ямочки эти на пояснице у тебя… - Билл глубоко дышал, слушая тихий голос, стискивая зубы. И пытался не потерять равновесие. Которое, в общем-то, потерял, когда впервые встретил стоящего сейчас за его спиной парня. - Как мне хотелось прикоснуться… губами. Какая же ты сволочь, Билли!

Билл улыбнулся и, выдохнув, медленно развернулся, и Том просто уткнулся лбом в его плечо.

- И ты укрыл меня тогда одеялом? - Билл прижался щекой к его голове, плавясь от тепла, от близости.

- Даааааа… Укрыл. Знал бы ты, чего мне это стоило!

- И сбежал, - прошептал Билл.

- Я долго бегал, бля... Только так и не смог убежать. От себя.

Поднял голову и теплые пальцы коснулись прохладного бедра.

- Я не буду больше бегать. Сил на это не осталось.

И оттолкнувшись от Билла, сдернул с себя джинсы и сев на постель, снял их полностью, стянул носки. Билл смотрел на забинтованное колено Тома, и еле сдержался, чтобы не зашипеть, вспомнив его рану, которую помогал обрабатывать не так давно.

Том забрался под одеяло, и откинул край его, пристально следил за Уильямом, пока тот не встал на постель коленом, и тогда уже рука Тома притянула его к себе, развернула спиной. Билл почувствовал, как Том всем телом прижался к нему. А Тому это было просто необходимо, он наслаждался тем, что в душе больше не было паники. Не было разрывающего напополам чувства противоречия самому себе. Ему было безумно хорошо. Он тихонько целовал плечо Билла, обнимая его, лаская грудь пальцами и сам, ласкаясь всем телом, уже чувствуя, что возбуждается, и что Билли уже такой же.

- Ты ведь боишься, да? - как бы в продолжение разговора, вдруг прошептал Том, и Билл понял, о чем речь.

- И ты тоже? - Билл повернул голову, глядя на Тома через плечо. И тот кивнул.

- Да, ты прав. А там, в коридоре… Я был просто вздрючен не на шутку, плохо соображал. Ты молодец, что остановил. Меня действительно понесло. Я не думал, что делаю. - Том рвано выдохнул. - Прости, малыш, мне до сих пор стыдно.

- Все хорошо, - Билл гладил теплые руки обнимавшие его. - Я очень тебя хочу, Том, ты даже не представляешь, как я тебя хочу. Только мы не будем спешить, ладно?

- Нет, не будем. Пусть это произойдет, когда будем готовы. И когда под рукой будет, все что нужно, - еле слышно, но как-то неожиданно серьезно сказал Том.

Билл зажмурился и почувствовал, как вспыхивают щеки от смущения. Повернувшись, уткнулся лицом в подушку. Том засмеялся, убрав волосы с его шеи, прижался губами к татуировке.

- Знаешь, Билли, у меня такое ощущение, что нам лет по шестнадцать. Пиздец. Два девственника...

- Том, заткнись, будь добр, - простонал Билл в подушку, но Том только сильнее его к себе прижал, улыбаясь.

- Ну, ты чего? Это же хорошо, что мы будем… ну, первыми… друг у друга. Билли? - Том развернул его к себе, и Билл закрыл пылающее лицо ладонями. – Скажи мне, Билл!

Отвел его руки от лица.

- Скажи, - прошептал, аккуратно убирая с его глаз челку. - Я ведь тоже буду первым у тебя, правда?

- Да. И не сомневайся.

- Чудо ты мое, - протянул Том, и Билл, тая от нежности, поцеловал Тома в уголок пересохших губ, прошептав:

- Спасибо.

«Мое… МОЕ!» - Стучало в сознании. Билли был так благодарен Тому.

Он так хотел принадлежать ЕМУ.

Только ЕМУ.

 

А Том и не сомневался, что он будет первым у Билла.

Даже, несмотря на то, что никогда в жизни ему не делали такого ошеломляющего минета, он верил, что Билл не лжет. Почему-то это было очень важно для Тома - верить. Может быть потому, что его успокаивал тот факт, что на это они пойдут впервые вместе. А может, и по другой причине…

- Не сомневаюсь, - прошептал Том и прижался лбом к виску Билла.

А тот взял руку Тома и переместил ее со своей груди ниже, под боксеры, на пах. Туда, где концентрировалось желание, где его член буквально истекал им. Билл откинул голову, закрыл глаза и тихонько зашипел от прикосновений не своих пальцев.

Его пах был гладко выбрит, и это было непривычно для Тома, когда он сравнивал с собой, но именно эта разница добавляла Тому остроты ощущений. Многие девушки, с которыми он спал, так же предпочитали гладкую кожу на лобке, но обычно эта деталь не оказывала на него такого убойного эффекта. А с Биллом… С ним все было за гранью привычного.

Том аккуратно ласкал горячий член Билла, удерживая колотящееся где-то в районе горла сердце, тяжело сглатывая и чувствуя, как тонкие пальцы подушечками едва-едва касались его двигающейся кисти, то ли, боясь пропустить какое-то движение, то ли направляя. Том следил за ним, вглядываясь в обрамленное черной копной волос лицо, в его выражение, в то, как Билли кусает губы, как сводит брови, жмурится, откидывая голову и выгибаясь, открывает влажную шею с кадыком, ходившим под тонкой кожей. Видел, как пульсируют вздувшиеся вены на ней, слышал его тяжелое дыхание и давил в себе такое же желание втягивать воздух сквозь зубы, и просто любовался, видя, как подрагивают длинные ресницы, к которым хотелось прижаться губами. Эти косточки на ключицах, напряженные бусинки сосков - ничего красивее и желаннее Том в жизни не видел.

Осторожно поцеловал плечо, провел языком по ямочке у ключицы, глянул на безволосую складочку подмышки, которая выглядела так интимно, так трогательно, как у ребенка. И Том коснулся ее губами, слыша, как дыхание партнера начинает прерываться, осторожно поласкал языком, ощутив вкус свежего пота в смеси с парфюмом. Это оказалось неожиданно приятно, этот вкус возбуждал. Этот запах, который был связан с образом Билла с самых первых минут их знакомства, кружил голову. А ощущение упругой, истекающей смазкой плоти в своей ладони просто погружало Тома в пучину наслаждения, лишь оттого, что он дарил ласку.

Дарил, ощущая каждой клеточкой своего существа, как Уильяма прет от этого. И чувствуя, как кружится голова, опустившись губами по груди, прикоснулся губами к его соску, очень нежно, так, что Билл замер, боясь спугнуть эту проявляющуюся в Томе чувственность. А Том просто делал то, что хотел: поласкав затвердевший сосок языком, он несильно прикусил его, вызвав этим стон, и отпустил. А потом продолжил свой путь губами по выступающим ребрам, вздрагивающему животу, сталкивая одеяло все ниже. И через пару секунд сел, раскрывая полностью, без предисловий сдернул с него боксеры, швырнув их куда-то в сторону, и замер, глядя на обнаженного парня, смущенного под его прямым пристальным взглядом. Том, как завороженный, смотрел на красивые длинные разведенные ноги, на подрагивающий возбужденный член приличного размера и, заметив, как тонкие пальцы рядом с его бедром комкают простынь, понял, что Билл нервничает.

Перевел взгляд на его лицо, встретившись с темными, затуманенными глазами, почему-то казавшимися влажными. В них отражалось столько эмоций - волнение, нежность, желание, страсть - что Том не выдержал и потянулся к его приоткрытым губам.

И снова нахлынувшее сумасшествие, безумные ласки до изнеможения, шепот, больше похожий на бред, стоны от невыносимой нежности и подаренный друг другу оргазм.

Конечно же, Биллу очень хотелось, чтобы Том ласкал его более раскованно, более откровенно, но он отдавал себе отчет, что даже то, что происходит сейчас – уже огромный шаг вперед. И поэтому безумно радовался каждому движению навстречу, надеясь, вернее, не сомневаясь, что, со временем, Том и сам захочет большего. И научится быть чувственным и нежным. С ним.

Нет, не так… не научится. Билл понимал, что Том, как любовник - внимательный, чувственный, нежный, каким-то необъяснимым образом он это знал с первой их встречи. Просто Том еще не был с ним до конца расслаблен, не полностью позволял себе раскрыться. Ну, а от того, что он уже делал, рвало крышу, Билл задыхался от прикосновений его рук, от поцелуев, от ощущения обнаженного тела и тепла кожи. Просто потому, что так долго об этом мечтал. Том был с ним. Том его ласкал. Это было восхитительно. Нереально. И Билли принимал и отдавал. И отдавал так, что Том забывал, где находится.

А потом, когда уставшие, мокрые от пота и спермы, но безумно счастливые, они лежали, обнявшись, расслабляясь, приходя в себя, только тогда Том наткнулся взглядом на светящийся в темноте циферблат – почти пять утра. Не было ни сил, ни желания отпускать друг друга, даже в ванную, и Том, пробормотав что-то вроде: «А ну его нах!», дотянулся до своей футболки и под восторженным взглядом Билла вытер их обоих. А потом прижал его к себе, обняв за шею, поглаживая тонкое плечо, чувствуя влажный висок у себя на груди.

- Спать? – прошептал он, прикасаясь губами к его волосам, и получил в ответ кивок, и нежный поцелуй, куда-то рядом с соском.

Ночь или ранее утро? Ощущая ровное дыхание Билла на своей груди, Том даже сейчас чувствовал, как кружится голова. И еще поймал себя на том, что улыбался. Он был счастлив - тот, с кем было необыкновенно уютно, кто сейчас тихонько сопел, прижимаясь своим стройным, но таким сексуальным телом все-таки сумел полностью перевернуть его внутренний мир, перестроить его душу, сейчас изнывающую от чего-то сладко тянущего. И теперь Том не представлял, как мог он сопротивляться самому себе? Это черноволосый парень, ворвавшийся в его жизнь и подчинивший себе все его мысли, стал самым необходимым существом на свете. А потом эти бесконечные дни вдали друг от друга, которые, как оказалось, стали для него контрольным выстрелом, убившим всякую надежду казаться сильным, казаться независимым. Без НЕГО.

На губах был вкус его кожи, а в душе - нежность, такая, которой Том не испытывал ни к одной девушке. И еще, впервые в жизни, хотелось сгрести его в охапку и не выпускать из рук. Ни днем, ни ночью. И шептать: «Мой. Ты – мой».

Мысли кружили в замедляющемся водовороте, и Том решил, что впервые за долгое время он уснет спокойно – без выматывающей тревоги, сомнений и измученных нервов. Он вдруг растрогался почти до слез.

«Вот дурак», - с улыбкой подумал Том и провалился в сон.

 

***

 

Было начало второго воскресного дня, когда солнечный свет сквозь незадернутые шторы проник в комнату и разбудил Тома. Он лежал на спине, а рядом… Даже не рядом, а закинув на него руку и ногу и уткнувшись носом в подушку, спало его чудо. Том, улыбаясь, закусил губу, чтобы не заскулить от счастья. И снова закрыл глаза. Хотя и понимал, что не сможет долго лежать вот так, не шевелясь. Тело затекло, хотелось потянуться до хруста в суставах.

И это было только самое малое из того, что хотелось. Список был длинный – в туалет, курить, пить, есть. А еще хотелось быть с ним. И в те несколько минут, пока Том заставил себя лежать неподвижно, боясь потревожить Билли, он прокрутил в голове все, что произошло этой ночью - странной донельзя, безумной до сумасшествия, но реальной. Все остальное - уже не важно.

Том прикоснулся кончиками пальцев к руке Билли, лежавшей на его груди, легонько погладил. Не хотел будить, но чувствовал, что еще мгновение, и он просто взвоет от желания потянуться. Билл смешно наморщил нос, потом потерся им о Тома и тот хихикнул, чем и разбудил Билла окончательно. Билли открыл припухшие со сна глаза, пару секунд ошеломленно смотрел на Тома, как будто не понимая, где он и с кем.

- Доброе утро, - прошептал Том и словно в замедленной съемке наблюдал, как на помятой, но от этого не менее симпатичной мордашке, расползается улыбка. Смущенная, робкая, очень искренняя.

- Тооооом, - протянул со стоном Билл и уткнулся лицом ему в плечо, прижимаясь еще сильнее.

- Я, - выдохнул Том и с облегчением поменял положение, развернувшись, теперь сам обнимая сонного горячего парня. - Или ты хотел увидеть кого-то другого?

- Конечно, тебя… хотел… хочу, - поправился Билл, прижимаясь к бедру Тома возбужденным членом. - Веришь?

- Ох, епт… мощно! Угу! - Том засмеялся. - Верю. Почему бы это, а?

- Странно, правда? - Билл ласкался всем телом, тихонько целуя шершавую щеку. Выдохнул и замер, и Том тоже замер, чувствуя, как бьются их сердца в грудь друг друга. В эту минуту они как будто обменивались энергетикой. Впитывая мысли и желания партнера, при этом делясь своими.

- Все хорошо? - Том выдохнул, слегка дурея от этого необыкновенного, но очень приятного ощущения. Прикоснулся губами к розовому ушку, потершись о него.

- Мне страшно, - такой же выдох после недолгой тишины, и Том обеспокоено поднял голову, чтобы заглянуть в глаза Билла.

- Почему?

- Скажи, что я все это не придумал, и это не мой бред, - рука легла на Томкин затылок, легонько сжав его пальцами.

- Если это бред, то мы бредим вместе, - Том кивнул, все так же всматриваясь в беспокойные глаза. - Все хорошо, Билли.

- Ты не представляешь... - это был стон. Самый настоящий.

- Тшшшш, - мурашки по всему телу от осознания этого. Боль в груди Билла Том почувствовал как свою. Да и вообще чувствовал его, как никого и никогда раньше. - Все прошло. Я с тобой, Билли, слышишь? С тобой...

Глубокий дрожащий вздох, и Том ощутил, как Билл расслабляется в его руках, будто дает себе дышать полной грудью, а до этого напряженно сдерживал дыхание, как перед прыжком в воду.

И обнимал, улыбаясь, поглаживая кончиками пальцев гладкую кожу, вжимаясь в него, шепча какую-то успокаивающую чушь, принимая в ответ безмолвные, смущенные, но благодарные кивки и нежность теплых губ.

Потом снова замерли, и Том проскулил:

- Мне нужно отлить, сейчас же.

Билл хмыкнул.

- Аналогично.

- Чего тогда молчишь?

- Не хочу тебя отпускать.

- И я не хочу. Будем терпеть дальше?

- Подождем, пока придет Михаэль и разгонит нас, - выдал Билл, и Том вздернул брови, понимая, что совершенно забыл о своем соседе, который мог заявиться домой в любую минуту.

- Хм… Хотел бы я увидеть его рожу, если бы он сейчас заглянул ко мне, - усмехнулся Том, оглядывая их полураскрытые тела, сплетенные между собой.

Билли, внимательно всматривался в глаза Тома и не видел в них ни капли напряжения.

- Тебя действительно не волнует, как все это будет выглядеть?

Том подмял под себя Билли, склонившись над его лицом. Тряхнул головой.

- Совершенно пофиг, сам удивляюсь. Еще вчера от мыслей об этом колбасило.

- Я видел, - Билл, иронично изогнул бровь. - Девушке это явно нравилось.

- Да пошел ты, - Том, улыбаясь, зарылся лицом Биллу в шею, в растрепанные волосы, еще хранящие аромат его парфюма.

- Ей все равно ничего не обломилось, - прогундел Том, не поднимая головы, и Билл засмеялся.

- Я ей сочувствую.

- Ты такой добрый, - шмыгнул носом Том и добавил. - Я есть хочу.

Как бы Биллу ни хотелось отрываться от Тома, конечно же, он понимал, что уже пора. И, наверное, нужно ехать домой? От мыслей об этом сжалось сердце. Ему было до потери пульса страшно сейчас остаться одному. Но не признаваться же в этом? У Тома могут быть свои дела в выходной день, или просто он захочет отдохнуть, подумать. А вот после этого «подумать» стало совсем тоскливо. Что, если уже сейчас Том поймет, что все это ему не нужно? Вернее, решит, что все было очень мило, но продолжать в этом духе не стоит? Билл даже представить себе не мог, что будет делать в этом случае. Только от одного предположения темнело в глазах.

Приводя себя в порядок в ванной, Билли старался успокоиться, но не получалось. Совершенно. Он натянул на себя водолазку, застегнул ремень, встряхнул волосами, укладывая непослушные пряди. Пальцы заметно дрожали.

- Твою мать! Уильям! - выругался, чувствуя, что почти ненавидит себя за эти мысли, за слабость. За ощущение зависимости от Тома. Он никогда не позволял себе зависеть от кого-то. А что сейчас?

Когда он вернулся в спальню, Том уже стоял в футболке, застегивая джинсы, и, глянув на остановившегося Билла, заметил его растерянный взгляд. Всмотрелся в него – очевидно не выспавшегося, но все равно неотразимого в этой белоснежной водолазке, обтягивающей его фигуру, низко сидящих на бедрах джинсах, открывающих тонкую полоску обнаженной кожи живота над ремнем.

- Ты чего? - Том чувствовал его тревогу.

Билл тряхнул головой, попытался улыбнуться. Прошел к окну.

- Все окей. Не обращай внимания.

Том окинул взглядом его напряженную спину. Это заставило вдруг заволноваться, забилось сердце, и он неслышно подошел, встав рядом, опершись о подоконник, смотрел на изящный профиль Уильяма.

- Я хотел спросить, - начал тихонько Том, не зная как сказать, что не хочет отпускать его, не может остаться без него сейчас. – У тебя какие планы на сегодня?

Билл медленно перевел взгляд на Тома, задерживая дыхание, начиная понимать.

- Просто, пока ты мылся, я подумал… Если я свободен, и ты… если тоже... свободен, - Том запинался и краснел, опустив взгляд. Он не предполагал, что Билл также боится остаться один. А еще не знал, как с каждым его произнесенным словом Билли все больше расслабляется. Он смотрел на Тома, стараясь уловить выражение его глаз, которые он старательно отводил, пытаясь спрятать то робкое, совсем еще беспомощное чувство, рожденное сегодняшней ночью.

- Может быть, мы… Ну, может, останешься? - выдавил он, выдохнул, как будто свалил со спины мешок с кирпичами, и все-таки посмотрел в глаза Билла с неловкой улыбкой. - Если ты не против, конечно. Пойдем, поедим где-нибудь, потом пошатаемся по городу. Сегодня погода хорошая. А?

Билл выдохнул, ощущая мурашки, покрывшие все тело, а потом сделал то, что должен был сделать - сходя с ума от счастья, он шагнул, и, обняв Тома за шею, уткнулся губами в висок, прошептал:

- Спасибо.

Том опешил, он не ожидал, что Билли это сделает. Это единственное слово так сильно прошибло Тома, а худенькое тело так доверчиво прильнуло к нему, что наконец-то дошло, откуда было в Картрайте это напряжение - он просто не знал, чего ждать от сегодняшнего утра. Захлебнувшись эмоциями, Том обхватил тонкую талию, прижимая к себе.

- Дурак! Какой ты же дурак... И я тоже… кретин… - Теперь и сам шептал, пытаясь дышать, зарываясь лицом в черные пряди.

Билл молчал, лишь сильнее вжимался в Тома, тихонько ласкающего пальцами открытую кожу его поясницы.

Так они простояли какое-то время, не в силах оторваться, и Том не стал спрашивать, за что было это спасибо.

- Поведу тебя кормить вредной, но вкусной едой. Напьемся кофе или, хочешь, колы? - начал Том, а Билли коротко кивал. - Потом, пойдем, погуляем… где-нибудь.

- А в кино меня сводишь? - Билл чуть отстранился, накрыв верхнюю губу языком, хитро улыбаясь.

Том сглотнул, зацепившись взглядом за его пирсинг.

- Конечно, сво... - запнулся. - Провоцируешь же, зараза! - мягкий толчок в грудь. – Все, одеваемся и валим! Только наденешь какую-нибудь мою куртку. Нефиг мерзнуть в пиджаке, не лето, - буркнул Том и выпихнул его в коридор.

- А можно мне твою мотоциклетную, а?

- Да, без проблем. Тем более, только что из чистки забрал, - и через пару секунд он сам заботливо застегивал на Билле куртку, все молнии, кнопки, ремешки. И улыбался, просто поражаясь тому, насколько это контрастировало с внешностью Билла и при этом невероятно ему шло.

- Гламурный байкер? - выдохнул он восхищенно, глядя на Уильяма, с довольным видом рассматривающего себя в небольшом зеркале. – Тебе идет, ты в ней выглядишь лучше, чем я сам.

- Спасибо, - скромно потупился парень. - Я такой.

- Какой? - поинтересовался Том, потершись лбом о его затылок, и добавив мысленно:

«Мой».

 

***

 

А потом был поздний завтрак, плавно переходящий в обед. В ближайшем кафе, как и обещал Том, было много калорийного и от этого жутко заманчивого фаст-фуда, сумасшедших ощущений при случайном или не очень прикосновении друг к другу. И неизвестно - оттого, что кожу будто обжигает в этом месте или оттого, что, кажется - на тебя все смотрят? И счастье греет тебя в момент, когда ты встречаешь сияющий взгляд своего парня.

В кафе курить было запрещено, и они смогли позволить себе это только когда вышли на улицу. Том затянулся, прикрыв глаза, с наслаждением выдохнул вверх, чувствуя, как на него смотрит Уильям, распаковывающий новую пачку сигарет.

- Сытый котяра, - усмехнулся он и закусил губу, когда Том, для полного сходства с котом сощурился и потянулся.

- Люблю поесть.

- Да, по тебе видно, - тонкие пальцы выбили пламя из зажигалки.

- Ну что? Пойдем за билетами в кино? Тут недалеко кинотеатр, - Том пристально смотрел на Уильяма, а тот затянулся сигаретой, пряча улыбку. – Что предпочитаешь? Боевик, мелодраму, ужасы, порно?

Том шел рядом с Биллом, глядя себе под ноги, изредка кося глазами на своего спутника.

- Ну, боевики - по настроению, мелодрамы, только если хорошие актеры. Ужасы, не в стиле «Пилы», конечно… Ну, там, какие-нибудь эксперименты, потусторонний мир и все такое. А порно… Порно я предпочитаю не смотреть, - Билл, поигрывая штангой в языке, смотрел куда-то в сторону, чувствуя, как на него уставился Том.

- А заниматься! - закончил за него Том.

- Угадал.

- Яяяяясненько, - протянул Том. – Запомню.

И в следующие пару минут они усердно пытались согнать идиотские улыбки с лиц, не спеша вышагивая по осенней улице, не замечая ни прохожих, ни заинтересованных взглядов, при виде двух симпатичных, но совершенно отстраненных от окружающей реальности парней, замкнутых исключительно друг на друге. И до всего остального мира им дела не было.

Они шли и не догадывались, какое потрясающее впечатление производили. Не знали, что аура счастья расходится от них волнами, зацепляя всех, кто невольно попадал в это бушующее сильнейшими эмоциями энергетическое поле. И невозможно было пройти мимо и не оглянуться. Даже не сразу поняв, с чем только что посчастливилось соприкоснуться. С их миром, их чувствами, их эмоциями.

 

 

Том был уверен, что им обоим будет абсолютно все равно, на какой фильм идти – на мировой блокбастер или какую-нибудь ерунду. Сейчас было важным то, что они просто будут рядом.

Когда дошли до кинотеатра, увидели, что попали на неделю ретро-фильмов. А сегодня шел «Психоз» Хичкока. Черно-белый оригинал 1960 года. Вещь на любителя? Возможно. Но важно ли это было сейчас?

Том вопросительно глянул на Билла, тот улыбнулся и кивнул. Взяли билеты на вечерний сеанс, до начала еще оставалось прилично времени, почти два часа, а значит можно просто погулять, как они и планировали.

Несколько остановок на метро, в еще большей гуще людей, когда попутчики, до неприличия пристально смотрят, невольно отмечая, как ты придерживаешь за талию впереди стоящего, чуть развернутого к тебе лицом парня, с затуманенными счастьем глазами, в ответ иногда ласкающего пальцами твою руку. И от этого становилось жарко не только им.

 

 

В парке при свете угасающего дня тут и там гуляли парочки, ловившие последние часы хорошей погоды осенним вечером. Том направился по центральной аллее, огибавшей засыпанный палой листвой газон и небольшой пруд посередине.

- Я хотел спросить про твою татуировку, - Билл подцеплял носком скрученные желтые листья, отбрасывая их с дорожки.

- Что именно?

- Такие вещи не делаются на пустом месте, - Билл задумчиво потер щеку. - Я прав? Почему именно дракон?

- Ну, в общем, ты прав. Я еще в последних классах школы увлекался творчеством Энн Маккефри. Может, ты что-то из нее знаешь? - Том обернулся на покусывающего губы Билла.

- Да, я читал ее «Корабль, который пел», сильная вещь.

Том кивнул.

- Да, я тоже читал. Так вот, я с головой тогда окунулся в мир драконов. Там несколько книг из серии «Всадники Перна», - Том глянул на Билла, тот отрицательно покачал головой, давая понять, что этого не читал. - Затягивает уже с первой страницы. Я почти бредил тем миром, зачитывался, захлебывался в этих фантазиях. - Том усмехнулся, а Билл с искренним интересом смотрел на Тома, понимая, что сейчас он открывается для него в новом свете.

- Эти драконы… - Том глянул куда-то вперед, как будто пытаясь увидеть их там. - Меня поразило, что они с самого рождения привязывались к одному единственному человеку, которого видели в момент своего появления на свет. Запечатлевали его образ и хранили верность до конца жизни. Своей или человека. Так же как и сам человек. Рождалась сильнейшая связь, привязанность, и они могли общаться мысленно на расстоянии. А когда кто-то из них погибал, второй уже не мог жить дальше.

Том замолчал, доставая сигарету и закуривая.

- Убивали себя? - Билл смотрел, как в воздухе тает белое облачко дыма.

- Они просто переставали жить. Некоторые убивали себя, некоторые постепенно угасали сами. Это воины. И всадники, и сами драконы. Защищали свои поселения от врагов. Стражники.

- Стражники, - со странной интонацией повторил Билл. - Просто, когда я его увидел на твоей спине, у меня было ощущение, что это именно страж. Твой страж. Невероятно. Он великолепен, Том. У меня до сих пор мурашки по коже.

Том кивнул и улыбнулся.

- Когда ты ее набил?

- В двадцать лет. Хотел раньше, но мне необходимо было самому сделать эскиз. Только я долго не мог написать его таким, какой он сейчас. А однажды он мне приснился, и я его нарисовал, вскочив среди ночи, уже зная – татуировка должна быть точь-в-точь такая.

Билл тихонько выдохнул, чувствуя, как зашкаливает пульс от усиливающегося желания вот тут, прямо на улице, при всех, взять в ладони лицо Тома и прошептать в губы, что он сводит тебя с ума. Что УЖЕ свел.

- У тебя получилось безупречно. Эти трепещущие крылья, глаза настороженные… Я просто не мог тогда не прикоснуться, - Билл улыбнулся, Том нежно скользнул по его лицу взглядом, будто теплыми пальцами провел по скуле.

- И не знал, чем это закончится. Да? - хмыкнул и покачал головой, понимая, о чем они сейчас оба думают. Нет, это не напрягало. Смущало? Да. Но уже не так, как раньше, к этому смущению примешивалась изрядная доля возбуждения от одних только воспоминаний о том вечере. Билл выдохнул, почти физически чувствуя захват сильных пальцев Тома, от которого так перехватило дыхание тогда.

- Твою мать, Том. Это было так… - и замолчал, не в силах продолжить.

- Не думал, что я сделаю это? - тихо спросил Том.

- Жалеешь? - Вопросом на вопрос ответил Билл.

«Дурак, я так хотел этого!»

Том сглотнул и медленно перевел взгляд на Билла.

- Похоже на то, что я жалею? - почти черный бездонный взгляд с лихорадочным блеском, заполнивший твою жизнь до краев, без которого уже не представляешь существования.

- Нет, - шепот-хрип и безумное желание впиться ему в губы. Сильнейшее желание. До головокружения. До стона. До сбившегося пульса.

- Бля… - Том отвернулся, судорожно вздохнул и неосознанно потянул ворот свитера, как будто ему не хватало воздуха. Хотя, возможно, так оно и было.

- Что? Том? - Билл встревожился. Его реально насторожил этот жест, и он остановился, за плечо развернул к себе Тома. - Что? Плохо? - теплые пальцы легли на шею, касаясь шершавой скулы. – Том!

И сильные руки рывком притягивают Билли к себе, не в силах сдержаться.

- Плохо? - горячий шепот в уголок приоткрытых губ. - Блядь, Билл… Да, мне плохо! Потому что поцеловать тебя хочу так, что сейчас не сдержусь. Понял?

И оттолкнул со стоном, чтобы на самом деле не впиться в этот такой близкий, такой манящий рот.

Билл, совершенно обалдев, смотрел на отступающего назад Тома, видел его взгляд исподлобья и вымученную улыбку.

«Неужели, правда?» - мелькнула мысль, и он смущенно опустил голову.

- Клиника, епт, - Том тяжело вздохнул и остановился. Билл подошел и встал позади него, порываясь обнять, успокоить.

- Знаешь, о чем я сейчас подумал? - Том чуть повернул голову. - Если бы я тебя не поцеловал тогда, ты бы сам, когда решился? Признаться или... ну, ты понимаешь?

Билл остановился рядом и стал теребить Тома за карман, как-то по-детски хмурясь и что-то сосредоточенно обдумывая.

- Я… Том, я же признался. Тогда, в баре, когда ты… Когда спросил тебя. Это было признание, Том, если ты не понял...

Том смотрел на руку Билли, мучающую карман его куртки, и пытался быть спокойным, слушая напряженный тихий голос, в котором от волнения сильнее пробивался акцент.

- Ты же чувствовал, что нравишься мне? Поэтому и подошел, - сказал Том хрипло и поднял взгляд. - Я прав?

Билл усмехнулся.

- Да, только когда ты меня так приложил, я подумал, что все это моя больная фантазия. Что просто я видел то, что хотел видеть, а не то, что было на самом деле, - Билл прикусил губу, помолчал. - И не надеялся, что ты сам после этого подойдешь. А ты… Ты такой… Том, ты даже представить себе не можешь, как я себя тогда почувствовал, когда ты мне предложил, ну, что будем друзьями…

Дрожащий вздох.

- Знал бы ты, как я себя чувствовал! «Друг», бля! Мозг мне свернул и доволен? – Том, обхватив Билла за шею, притянул к себе, шутливо прижал, коснувшись щекой головы, мимолетно потеревшись о черный шелк волос, и отпустил, с улыбкой глядя на смущенного парня, откидывающего взъерошенную челку с глаз.

- Я же думал, что свихнусь, блин, со всем этим, - неопределенный жест и выдох с томным придыханием. - А еще взял, зараза, и улетел! Но «обещал вернуться», да? Карлсон хренов! И по телефону так говорил, - Том покачал головой, вытаскивая из кармана сигареты. - Типа, я забил на все - не звони, позвоню сам, если захочу. - Он довольно похоже передразнил интонацию Билла. - Сука ты, Билли, творишь с людьми, что хочешь. «Вернулся раньше, чем рассчитывал!» Ну да! Раньше, чем я тут извелся! Радуйся!

Тихий смех за спиной, руки на плечи и резкий рывок назад, заставляющий прижаться спиной к груди Билли. А потом взрывающий мозг шепот, когда губы едва не касаются уха:

- Ну, прости меня, слышишь? Улетел, да. Я не мог по-другому, милый. Я сбежал, как ты в тот раз, зная, что если мы начнем извиняться друг перед другом, то это будет полный пиздец. Понимаешь? Я бы начал просить прощения за то, что… за то, что руки распустил. А ты, за свою реакцию на это… И сказал бы, что не готов еще, да? И что потом? Пообещали бы остаться друзьями?

- Ты же видишь - сейчас мы вместе. Значит, я все правильно сделал. И не с людьми я творю, Том, не с ними - с тобой. И ни с кем больше! Понял?

И Билли, не выдержав, слегка укусил его ухо, а потом, пересилив себя, оттолкнул и сунул руки в карманы, как будто боялся снова вцепиться в Тома. Смотрел, как он оглядывается, неторопливо затягиваясь, чуть прищуривается и упрямо повторяет:

- Я понял. Только ты все равно порядочная сволочь, Уильям, - Том рассмеялся, запуская пятерню в и без того растрепанную светлую челку, сияя глазами в ответ на обворожительную улыбку Билла, еле сдерживающегося, чтобы не прошептать: «Как же я люблю тебя, Том».

 

***

В зал кинотеатра парни вошли, вооружившись кока-колой и большим ведерком попкорна. Народу было не очень много, зал был заполнен едва ли на треть, но все равно они сели на свои места - почти по центру, где хороший обзор. Устроились и, не дождавшись фильма, принялись жевать попкорн, болтая о всякой ерунде, пока свет не начал гаснуть.

Начало, по классической схеме фильма ужасов, постепенно нагнетало обстановку, от которой шли мурашки по телу.

Девушка, не совсем довольная романом с женатым мужчиной, уделяющим ей внимание только наездами, похищает крупную сумму денег и уезжает из города.

Она останавливается на ночь в мотеле, а работающий там молодой человек, чокнутый психопат, убивает ее и вместе с машиной спускает в близлежащее болото.

Том улыбался, чувствуя, как Билл, на страшных моментах сначала неосознанно прижимался к нему ближе, а потом начал откровенно утыкаться в его плечо лицом. Иногда вцеплялся пальцами в руку Тому, заставляя этим и его дергаться, а потом, извиняясь, расслаблял хватку.

 

 

Короче, Билл смотрел фильм, а Том смотрел на Билла.

Нет, конечно, Том тоже смотрел на экран, но ему было глубоко параллельно, что именно там происходило. Парень сидевший рядом намного больше притягивал его внимание, хотел он того или нет. Том наслаждался его присутствием, ощущением тепла от его прижатого тела, от колена, касающегося его ноги, от этих нервных вздрагиваний. Если бы Том был с девушкой, а та бы реагировала подобным образом на фильм, он бы, скорее всего, сказал бы что-то язвительное. Но не в случае с Билли. Том каждой клеточкой своего тела все сильнее чувствовал нарастающее возбуждение. Бьющее накатами волн - горячих, пульсирующих, всепоглощающих. Он сидел, стиснув зубы, чувствуя тесноту в ширинке, борясь с необходимостью сжать это место рукой. А еще боясь сорваться и впиться поцелуем в нежный рот, который иногда оказывался так близко. И чуть съехав вниз по сидению, прикусив губу изнутри, повернув голову, Том смотрел на Уильяма. Пока тот в очередной страшный момент фильма не отвернулся от экрана и не замер, нарвавшись на прямой взгляд Тома. Такой взгляд, от которого стало не хватать воздуха, и сюжет фильма мгновенно вылетел из головы.

- Что? - Хрипло. И уже зная ответ.

Том сглотнул и пожал плечами. Без улыбки, без иронии. А потом с удивлением смотрел, как Билл, наклоняясь, ставит на пол ведерко с попкорном, забирает почти пустой стакан и отправляет туда же под ноги. А потом резко оглядывается назад, обводит взглядом темноту зала и, уверенно взяв его за руку, поднимается, сунув их куртки ошарашенному Тому, тянет за собой. И Тому оставалось только покорно встать и идти следом. Было наплевать, что это видит весь зал. Ну, может, немного грела не очень уверенная мысль, что Картрайта в полумраке можно принять за девушку, благодаря изящной фигуре и длинным волосам? Том шел и не задумывался, куда тот его ведет. Он пойдет за ним и на Северный полюс, если это понадобится Биллу. Однако у Билли план был несколько прозаичнее, но от этого не менее увлекательный - он хотел просто пересесть на последний ряд, где высмотрел свободные места. И вел туда Тома, который удивленно поднял брови, когда Билл, вместо того, чтобы совсем выйти из зала, завернул на последний ряд.

- Ты что удумал? - прошептал Том, плюхнувшись рядом с Биллом.

- А что? Тут не занято, - улыбнулся Билл, следя за тем, как Том устраивает на соседнем сидении их куртки.

Тома разрывало от понимания, зачем Билли привел его сюда. Конечно же, ничего серьезного не может быть, но… Они сидели почти у бокового прохода и справа от них следующие несколько мест были свободны. В темноте зала это выглядело многообещающе.

- Тебе было страшно сидеть близко к экрану? - спросил Том и прикусил себе щеку, сдерживая нервный смех.

- Вроде того.

Том усмехнулся.

- Что? Не веришь?

Том отрицательно покачал головой.

Уильям потер нос, улыбаясь, облизал губы.

- И правильно делаешь.

Том смотрел в абсолютно непроницаемую черноту взгляда.

- Что не веришь... - Билл медленно развернулся, сев боком к забывшему как дышать Тому, не отрывающему от него широко распахнутых глаз, и легонько коснулся пальцами подбородка Тома, погладив его, а потом потянулся к нему навстречу. И когда губы их едва соприкоснулись, обдав тело, как жаром, порцией адреналина, положил руку на бедро Билла и с силой сжал на нем пальцы. Так, что Билл едва слышно простонал ему в губы.

- Прости, - выдохнул Том, ослабив пальцы, и мягко захватил зубами нижнюю губу Билли, провел по ней языком и отпустил. А потом, чувствуя, как все сильнее заводится, целовал. Очень нежно - уголки губ, подбородок, выступающие скулы, держа руку на шее Билли под волосами. А тот, дыша ртом, все тяжелее с каждой секундой, отдавался этой ласке. Стискивая пальцами джинсы на бедре Тома, сминая грубую ткань, а потом, снова разглаживая, медленно поднимаясь ладонью по бедру, но, не касаясь паха, прекрасно понимая, что для этого не время и не место, хотя так хотелось почувствовать его желание, ладонью ощутить, что оно не менее сильное, чем твое собственное. А Том снова целовал губы, покусывал и вылизывал, сдерживая стоны от ответных движений языка Билла. А потом, головокружительно углубляя поцелуй, трепетал от того, как Билл хаотично гладит его тело, как прохладные пальцы забираются под футболку и ласкают обнаженную кожу, оставляя на ней горячие следы прикосновений, которые только что не светились в темноте кинозала. И был очень благодарен Биллу за то, что он не касается его ниже пояса, потому, что чувствовал - сейчас он кончит только от этого.

Через пару минут, не имея больше воздуха в легких для продолжения поцелуя, но, упрямо не желая отрываться друг от друга, они приходили в себя, прижавшись, насколько это позволяли не предназначенные для этого сидения. Тома сводила с ума мысль о том, что все происходящее в его душе рядом с этим парнем, чувствуется намного ярче, острее, чем это было с девушками. Он последний раз целовался в кино в старших классах школы и вполне резонно считал, что это развлечение для подростков. Но этот чертов англичанин, дарящий ему сумасшедшие ощущения, и также сходящий с ума, вцепляющийся в тело тонкими, но удивительно сильными пальцами, дышащий так жарко в шею, дрожа от возбуждения, пробуждал в Томе такое необузданное желание, что оно граничило с болью. И от него хотелось стонать.

- Б*яяя, надо прекращать, - выдавил он, качая головой. – Или это плохо кончится.

Билл тихонько засмеялся, прижавшись губами к шее Тома.

- Да я сам еле сдержался.

Том выдохнул и тихо спросил.

- Что ж ты творишь Билли?

А Билл вывернулся и, прижавшись губами к его уху, прошептал:

- То, что очень давно хотел. Так давно, Тооооом, - горячий выдох, заставивший все-таки вцепиться себе в ширинку.

- Билл, пожалуйста, - простонал Том и, согнувшись, пытался заставить отступить подкатывающую волну начавшую концентрироваться в паху. Пара секунд и он откинулся на сидение, съезжая по нему, чувствуя хитрый взгляд Билла.

- Не смотри так, сейчас отпустит. На экран смотри, кино, небось, кончается.

 

***

 

- У тебя завтра занятия, да? - Билл с грустью смотрел на идущего рядом Тома, когда они, разгоряченные отнюдь не фильмом, вышли после окончания сеанса на улицу. Уже совсем стемнело и заметно похолодало. Билл слегка поежился и плотнее подтянул молнию на куртке.

- Ага, занятия, - Том кивнул, понимая, что Билл имеет в виду. - Ты придешь завтра в «Raven»?

Билл усмехнулся, покачал головой.

- Как-то я сомневаюсь, что теперь смогу нормально работать там. Наверное, дома поработаю. Придется, уж извини.

Том не выдержал и рассмеялся.

- А ты собираешься работать над моей натурой? – неожиданно спросил Билл, вдруг поняв, как это двусмысленно звучит.

- Над твоей? - Том полез за сигаретами, хмыкнул. - Натурой? Обязательно.

- Во вторник? - Билл, склонил голову, глядя в упор.

- Во вторник.

- Я приеду за тобой в бар. Можно? - Они подходили к стоянке такси и, не сговариваясь, замедляли шаги.

- Было бы здорово.

Понимая, что сейчас им предстоит расстаться на ближайшие два дня, каждой клеточкой чувствовали, как тяжело это сделать, и оттягивали этот момент, как могли.

- Привезу к себе и накормлю.

- С ложечки? - Том с усмешкой остановился, перед тем как перейти на другую сторону улицы, где стояли свободные машины такси, светясь зелеными огоньками на крышах, развернулся, и Билл встал перед ним, поймав взгляд. Несколько секунд - и они снова погрузились в ту атмосферу, что окутывала их обоих в кино. А потом Билл выдохнул, решаясь на что-то, глянув за спину Тома, уже второй раз за сегодняшний вечер потянул его подальше от огней улицы, фонарей и прохожих. В узкий темный проулок между домами. А там толкнул к стене спиной и прижался так, что Тому осталось только охнуть восхищенно от этого наглого, бесцеремонного обращения, принимая все это - его напор, его тепло и нежность, его страсть и пальцы, забравшиеся под куртку. А потом целоваться с ним до одурения, до слабости в коленях, до звездочек под закрытыми веками и тихого стона, до рваного дыхания, когда заканчивается воздух и силы на хриплом выдохе:

- Чего ты хочешь? Свести меня с ума?

И улыбнуться проскользнувшей в ответе англичанина эгоистичности:

- Да! Знал бы ты, как я этого хочу!

А потом, обняв, вжаться лицом в теплую влажную от возбуждения шею, приходя в себя, шепча какие-то нежные глупости, чувствуя его смущение.

 

***

 

- Ты звони, ладно? - Билл, протянув руку, сжал пальцы Тома, а другой рукой оперся о крышу ожидающего его такси. Заглянул в глаза, ожидая ответа.

- Конечно! О чем речь… - Улыбнулся Том, стискивая тонкие пальцы в ладони. - И ты звони, если что… окей? А вообще, я буду тебя ждать послезавтра.

- Да, конечно, во вторник, - Билли был немного растерян и смущен. Не меньше Тома, для которого эта нежность была под запретом еще вчера. - Я приеду за тобой.

- Договорились, - тихий выдох, быстрый кивок, открытая дверца машины, мелькнувшая на секунду черная грива в салоне, шум двигателя и скрывшиеся в сумраке горящие фары авто.

Полминуты на то, чтобы тупо смотреть в никуда, нащупать телефон в кармане и послать смс, как будто бросая ему вслед слова:

 

«Если сходить с ума до конца, то только с тобой».

 

 

***

Том стоял на кухне и рассеянно пил минералку, когда в квартиру ввалился явно не совсем трезвый Михаэль.

– Опа… привет… - он уставился на Тома, пытаясь стащить с себя кроссовки, не развязывая шнурков. – И тебя сушняк давит?

– Угу, привет… - оторвавшись от бутылки, Том потер нос и плюхнулся на стул, с интересом глядя на соседа. – С чего нажрался-то? На работу завтра…

– Да я не сильно… к утру буду как стеклышко… – Михаэль полез в холодильник и через пару секунд уселся напротив Тома, свинчивая крышечку и с жадностью прикладываясь к бутылке. После пары больших глотков, удовлетворенно вытирая подбородок, он с интересом взглянул на Тома. – Как ночь прошла? Плодотворно?

– Классно, - Том расплылся в улыбке, даже не подозревая, что спустя пару дней соседа будет мучить вопрос: с кем же так классно Том провел ночь, если он продинамил подружку его девушки, которая, собственно, ему все и выложит.

– Ну вот, видишь? Я же говорил! Тебе нужно было оттянуться по полной - и вся хандра твоя пройдет… Хороша телочка оказалась?

Том усмехнулся мыслям о той «телочке», с которой провел ночь, и кивнул.

- Ты даже не представляешь, насколько!

– Во, а ты выдрючивался! Трахнулся, и полегчало. Друг плохого не посоветует! – Михаэль поднялся, закрывая бутылку. – Ладно, я в койку. Вымотался чего-то, как бы завтра не проспать…

– Вали уже, умник, – улыбаясь, протянул Том, и, сунув руки в карманы джинсов, потянулся всем телом, чувствуя сладкую истому.

Как бы ему хотелось поделиться с кем-нибудь тем, что сейчас на душе. Этим переполняющим чувством счастья, безумной радостью и, одновременно, своим спокойствием, наконец-то приобретенным, спустя столько времени. А, собственно, почему бы и не поделиться? Том посмотрел на часы - еще было не поздно, а это вселяло надежду, что можно поговорить с Кэти. Тем более что она, поддерживая и успокаивая, вместе с ним ждала возвращения Билла.

***

– Привет, сестренка! Как жизнь, что у тебя с тем проектом? – Том знал, что Кэти с прошлого месяца разрабатывает вместе с другим архитектором проект постройки частного коттеджа.

– У меня все идет по плану, Том. Если будем работать как сейчас, то, надеюсь, сдадим в срок, по крайней мере, хоть за это я спокойна. Ну а там, как получится. Дома все хорошо, спасибо. Кстати, ты, чем спрашивать – заехал бы, и сам посмотрел, давно ведь не был. Ну, ладно, рассказывай, что у тебя нового? Ведь не просто же так позвонил!

Том сидел на полу своей спальни, на мягком паласе, опершись спиной о кровать.

– Нового? – Том нервно хихикнул и закусил губу.

– Тааааааак! А ну-ка, милый, колись! Чувствую я, что неспроста у тебя такое настроение.

– Угадала! Неспроста, – Том не мог сдержать улыбку, закрыв глаза.

– Не тяни, Рафаэль! Сейчас же рассказывай, я тут умру от любопытства! – потребовала Кэти, и Том выдохнул:

– Он вернулся, сестренка. И вчера вечером мы встретились.

– И…? – Том чувствовал, как Кэти улыбается.

Помолчал пару секунд, а потом выдал:

– Я час назад посадил его в такси…

Несколько секунд тишины, в которые Кэти пыталась понять, не ослышалась ли она.

– Ээээ… Том, - замялась его бывшая бэбиситтер. – Я тебя правильно поняла? Вчера вечером вы встретились, а только час назад он уехал. Это значит, что…? Мама дорогая!

Том засмеялся.

– Ага, правильно, все это время мы были вместе.

– Вот это да! Ну, елки… Рафаэль, не томи! Неужели?

Том улыбался, чувствуя, как мурашки пронизывают все тело, которое еще ощущало на себе нежные пальцы и поцелуи сумасшедшего англичанина.

– Не совсем… Ты прямо сразу… Ну, Кэти! – Замялся Том, не зная как сказать девушке, что секса, как такового, еще не было. – Мы решили не спешить… пока.

– Ой, прости, милый! Не хотела тебя смущать. Уж это вы наверстаете с лихвой, – Кэти засмеялась. – Я просто сквозь телефон чувствую, что ты счастлив! Правда, Том?

Потерев пальцами висок, он продолжил:

– Даже не знаю, как описать то, что я чувствую. Наверное, это и есть счастье? – Спросил он то ли себя, то ли улыбающуюся Кэти, понимающую, что вопрос чисто риторический. – Он такой, Кэти… такой… Я плавлюсь рядом с ним. Чувствую себя, как в невесомости.

- Как же я рада за тебя, Томми! Ты не представляешь! Господи, какая же разница: ты еще пару дней назад и ты - сейчас. Земля и небо!

Том закусил губу и отпустил.

– Да, это точно. Ту свою истерику я надолго запомню. Меня не на шутку переколбасил его отъезд.

– Ничего, милый, все это уже позади, проехали. Ты перестал себя мучить, наконец-то? – осторожно спросила Кэти, понимая, как это для Тома было болезненно.

– Я как будто большой груз с себя сбросил, реально, – опершись головой о кровать, Том закрыл глаза. – Проснулся сегодня рядом с ним… Ты не представляешь… Я понял, что мне плевать на все остальное. И так на душе… – Том не смог подобрать слова и со смешком выдавил, – офигенно! И про то, что Михей должен вернуться домой, я совершенно забыл. Мне об этом Билл напомнил. Я вообще страх потерял рядом с этим засранцем черноволосым.

– И кто сделал первый шаг, Том? Ты?

– А черт его знает, Кэти. Как-то получилось все… Короче, я был вчера в клубе, собрался расслабиться, уже с Михой и девочек нашли, а Билл в ночи вдруг позвонил, сказал, что прилетел, только из аэропорта. Я обалдел, но попытался его вытащить в клуб, хотя и не думал, что он согласится. А он приехал... Приехал, блин! Такой шикарный, зараза, – Том втянул сквозь зубы воздух. – Меня прямо трясло рядом с ним. И еще я чувствовал, что и у него тоже самое… А он, все равно, гад, еще специально, чтоб меня позлить, сказал, что позже себе тоже кого-нибудь снимет… Поверь, мне было не до смеху! Со мной же Михей был. Ну, не мог я при нем схватить Билла за руку и утащить от всех. Вчера еще не мог… А вот сегодня… Сегодня я бы уже это сделал. Ну, в общем, выпили, потанцевали и во втором часу мы с Михеем и девчонками из клуба отчалили. Блядь, как же мне это далось, Кэти! Вспомнить страшно… Уходить вот так, зная, что он остается там. Без меня…

Кэти слушала эту сумбурную речь Тома, чувствуя, как он взбудоражен этими воспоминаниями о недавнем вечере.

– Я представляю, милый. А ты на самом деле думал, что он кого-то снимет?

– Да, блин… В том-то и дело. Ну, не в первый же раз! До этого же снимал! – Простонал Том. – Ему с такой внешностью, это что пальцами щелкнуть. Мог и вчера, тоже…

– Вот черт! Собиралась же я приехать в «Raven», посмотреть на мальчика твоего, - выдохнула Кэти.

– Ну, может и увидишь еще, - улыбнулся Том словам Кэти, про «мальчика твоего», вспомнив, что его так назвал Билл.

Мальчик мой… И сладко потянуло внизу живота.

– Правда, Билл говорит, что не уверен, что сможет теперь нормально работать рядом со мной в баре.

– Понимаю его, Том! Так как же вы все-таки вместе оказались? Ты же сказал, что уехал из клуба. Вернулся потом, что ли?

– Да вот так и оказались, – усмехнулся Том и еще несколько минут, сбиваясь и покусывая от смущения губы, рассказывал, как девушку отправил домой ни с чем, а позже позвонил из дома Картрайту, без особой надежды, что тот ответит. И про их телефонный разговор.

– Он задал правильный вопрос, Томми. Давно надо было…

– Мда, а я честно ответил, – Том покачал головой. – И спалился. Только знала бы ты, чего мне это стоило!

– Уж кому как не мне знать, как тебе это далось! Иногда честность – лучшая политика. Ведь ты же не пожалел об этом?

– Нет, не пожалел, – Том отрицательно качал головой, с улыбкой на губах, которые еще хранили вкус ЕГО поцелуев. – И, надеюсь, не пожалею никогда…

 

***

 

W@R

9 ноября 2008 г. 23:15

Тема: Возвращение. Наша первая ночь.

Настроение: не поддается описанию

Плэйлист: фанфары у меня в голове

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_09.html

 

Знаете, я не смогу сейчас адекватно описать то, что произошло со мной за последние 24 часа. Меня распирает, раздирает, трясет…

Мне орать хочется от того, что творится в душе))) От счастья! Я дома, в Гамбурге. Час назад я еще был с Томом. Мы провели с ним вместе ПРОШЛУЮ НОЧЬ и ВЕСЬ ДЕНЬ!

Да! Мы провели вместе ночь! Я вменяем… Ну, почти)))) Хотя, не сильно погрешу против истины, если скажу, что чувствую себя как умалишенный влюбленный придурок, которому НАКОНЕЦ-ТО ответили взаимностью)) ОН ответил…

И это не сон! Мы действительно были вместе. И это было… прекрасно! Я так боялся, когда возвращался в Гамбург, что что-то пойдет не так… Просто умирал от страха. Но все вышло как я даже и не мечтал… Нее, ну мечтал, конечно))) И боялся, что это останется лишь моей мечтой.

Я не буду писать, как все получилось, это долго, запутано и уже не важно. Важно то, что мы оказались в квартире Тома, уже зная, что хотим быть вместе…

Он великолепен! Он нежный и такой страстный. Я от него без ума!

Совру, если напишу, что было ВСЕ. Вернее - что бывает в таких случаях)) Нет, до этого мы не дошли. И, думаю, что это к лучшему. Не стоило… в первую ночь... Хотя, мы оба получили море удовольствия друг от друга… Я не буду вдаваться в подробности, ладно? (хотя, хочется, черт!)))

Зато теперь я знаю, что принял единственно правильное решение, когда улетел домой, в Манчестер. Это нужно было сделать. Да, я знаю, что это было с моей стороны рискованным мероприятием, но я пошел ва-банк, поставив на кон все, сорвал свой джек-пот…

Когда Том признался, как себя чувствовал после моего отъезда, у меня аж сердце заболело. Да, ему было несладко. Тем более, когда он услышал мой холодный тон по телефону. Я старался быть жестким и сдержанным. Удалось… Тома это очень тогда задело. Он почти стонал, вспоминая об этом… А мне было важно знать, что для него все это не просто слова, что ему без меня было плохо. Так же как и мне. Но я не сказал Тому, как психовал без него... до слез… Может, как-нибудь потом…

Бля… как вспомню, насколько мне было хреново там, и не могу поверить, что смог это пережить. Хотя, не смог ведь… Сорвался, бросил все и вернулся. К НЕМУ.

И он сказал мне то, что я хотел услышать больше всего: «Я так скучал, Билл!»

Мы только расстались, а мне уже хочется обратно. К его телу, к его нежным губам и сильным рукам. А придется ждать еще пару дней. Завтра у Тома занятия, а вот во вторник я сам приеду за ним в бар ближе к вечеру. Как-то надо пережить эти дни. Надо собраться и думать не только о нем (черт, но как это сделать?)… Надо работать, в конце концов)))

Поэтому я завтра не поеду в бар. Как можно работать, чувствуя, что ОН рядом? Надеюсь, что хоть дома смогу заставить себя переключиться на заказы и начать мыслить в нужном направлении. (Но мысли упрямо рисуют мне картины нашей вчерашней ночи, и я ничего не могу с этим поделать))))

Вот такие у меня перемены в жизни))

Я счастлив! Я безумно хочу быть с ним!

Я хочу, что бы он любил меня так же, как люблю его я. И очень надеюсь, что так оно и будет))

P.S. А еще мы целовались в кинотеатре на последнем ряду! Взасос, как подростки! Мог ли кто о таком подумать еще пару недель назад?))))

 

 

***

Никогда Курт не видел Тома таким странным. В жизни он не раз слышал такое выражение как «сияющие глаза». А сегодня имел возможность наблюдать их целый день.

Это было именно так – глаза у Тома светились, сияли… Как угодно можно было выразиться, и все это точно подходило бы к случаю. Хотя, не только это было сегодня странным в их бармене. Он бессознательно улыбался сам себе, просто не в силах этого не делать. Иногда Том задумчиво кусал губы, и было очевидно, что он думает о чем-то невероятно приятном.

Курт сначала прохаживался туда-сюда, делая вид, что занимается своими обычными делами, поглядывая на Тома исподтишка. Потом несколько раз присаживался за стойку, то покурить, то телевизор посмотреть, пытаясь понять, откуда в Томе, который еще в пятницу был чернее тучи, и к которому было страшно подходить, такие разительные перемены?

У любопытного от природы парнишки просто язык чесался спросить напрямик - не связаны ли такие перемены с англичанином, что приходит сюда почти каждый день?

То, что у его бармена явно что-то происходило с тем парнем, это Курту было ясно как день. И как бы Том ни пытался это представлять обычными приятельскими отношениями, Курт считал, что тот может дурить голову кому-нибудь другому, а тут явно что-то более серьезное. Том при нем начинал больше курить, нервничать, становился дерганным и рассеянным.

Ну, конечно, это давало Курту повод периодически подкалывать его, но все это было на уровне шутки, потому что тот понимал – выскажешься более конкретно и получишь в глаз. От Тома этого вполне можно было ожидать, и Курт в этом ни разу не сомневался.

И то, что в последние дни Билла не видно в баре, а Том сам не свой – разве это могло быть совпадением? Курт в это не верил. Ссора? Ведь явно же что-то есть между ними! А вот сегодня, когда с самого утра Том заявился с широченной улыбкой на лице, да еще и потрепал офигевшего Курта по волосам, поздоровавшись – это было для Курта чем-то из области фантастики.

– Томас… это ты вообще? – вытаращился он на бармена. У самого Курта оттого, что сегодня понедельник и оттого, что не выспался, завалившись с затянувшейся вечеринки ближе к трем ночи, настроение было ниже плинтуса.

Как ни странно, это был Том. Только чего он светится, как начищенный медяк? Курт спросил бы напрямик, если бы не боялся огрести. Так что он решил пойти другим путем. В очередной раз, приземлившись у стойки бара, закурил, и хитро прищурившись, заявил:

– Том, по-моему, ты влюбился.

Том поднял взгляд от стопки пепельниц, которые перетирал и усмехнулся, снова сверкнув взглядом.

– С чего это ты взял?

– Ты на рожу свою глянь! - Курт кивнул на зеркальную стену у Тома за спиной, – светишься как рождественская елка…

Том оглянулся, выпятил подбородок, поцарапал чуть отросшую щетину пальцами.

– Многим нравится, – отрезал Том, скользнув по Курту взглядом и снова возвращаясь к пепельницам.

– Может, скажешь кому именно?

– Да почти всем! - скромно похвастал Том. – А ты интересуешься или что?

Тут уже запахло хоть и шутливой, но угрозой, и Курт отрицательно покачал головой.

– Нее…я так, просто... Или вы помирились? – рискнул Курт, проверяя свою версию.

– Ага, – кивнул Том на автомате, потом уставился на Курта. – Ты о ком?

– А ты? – Курт подпер подбородок рукой.

– Курт! Иди к черту! - беззлобно огрызнулся Том и потер нос, пряча улыбку. – Задрал, блин. Или я не имею права на хорошее настроение?

– Имеешь, конечно… А кто это тебя так? – Курт кивнул на кисть Тома, где отчетливо отпечатался след от укуса.

«Вот бля, попал!» - пронеслось в голове у Тома.

– Ну, чего придолбался? – Том уже понял, чего привязался к нему въедливый парень. Вернее, по поводу кого.

– Мне просто интересно, кто ж тебя так осчастливил вчера?

– Нашлось кому, – улыбнулся Том и оглянулся на входящих в бар парней. Радуясь про себя, что будет повод послать Курта. – Вали работать, а? Достал!

Том и сам прекрасно понимал, что выглядит так, будто его распирает от счастья. Хотелось обнять весь мир. Мысли были с НИМ. Во позавчерашней ночи. Память, как губка, впитала в себя все, что было связано с Биллом. Тому казалось, что он помнил каждый его взгляд, каждый стон, каждый поцелуй, каждый рваный выдох, когда он его ласкал… Одна только мысль об этом обдавала жаром все его тело. А еще он скучал, уже скучал. Хотя, это ощущение появилось сразу же, как Билли сел в такси и скрылся за поворотом.

Теперь нужно было дожить до завтрашнего дня, и они снова окажутся вместе, рядом… И снова можно будет тонуть в его глазах.

Они договорились звонить друг другу. Но Том догадывался, что если сейчас наберет Билла, то непременно понесет какую-нибудь чушь. И, скорее всего, начнет краснеть и смущаться при разговоре, и тогда Курт вообще вздохнуть не даст со своими подколами.

Поэтому Томас решил обойтись смской, и то не прямо сейчас, прикинув, что время для Билла еще раннее, и он может пока спать, к тому же в баре появились посетители. А вообще, он просто не знал, что именно напишет. Хотелось сказать так много, но он не мог подобрать нужные, по его мнению, слова.

«Вот черт! Ну, поздороваюсь… «Привет, Билли» или «Привет, малыш»? Или сейчас это будет как-то… не очень?»

Том на автомате принимал заказы и, в то же время, думал, над своим посланием.

«Спросить, как дела… как настроение? Будет нормально. А потом? Написать, что скучаю? Бля… еще как скучаю! И видеть хочу… и поцеловать, и… Стоять, Трюмпер! Понесло тебя, родной… Но, это же правда! И он это знает», – Том усмехнулся, открывая бутылку заказанного вина.

 

***

 

Улыбающийся Уильям Эштон Картрайт лежал в постели и пялился в потолок. Его сознание было заполнено Томом. Но это в отличие от многих предыдущих дней не было тоскливо и болезненно. Это было завораживающее чувство восторга, нежности, любви, понимания, что теперь у тебя есть ОН.

Билли, скомкав на груди плед, закрыл глаза. Он знал, что ожидание завтрашнего вечера для них обоих сродни ожиданию грандиозного события. То, что это было так для Тома, Билли не сомневался ни капли. От этой мысли все внутри восхитительно сжималось, и сладко ломило в ключицах, и хотелось зажмуриться от смущения. А еще он был безумно рад, что смог остановить их обоих, когда понесло ТАК, что казалось, не сможешь уже сказать: «Нет»…

«Завтра… Скорее бы завтра… заберу его и привезу сюда. Надо подумать, что заказать на ужин. Мальчик мой будет голодный, как всегда…», – Билл заулыбался. Заботиться не только о себе, но и о нем – непривычное, но невероятно приятное чувство.

«Может, выпьем немного. За начало отношений», – Билл потянулся и заскулил от ощущения полета в душе и томительного чувства ожидания.

«Завтра! Мой бог, как же я хочу тебя увидеть, Том!»

С шумом выдохнув, Билл обвел взглядом комнату и задержал его на мобильном телефоне, лежащем на столе.

 

***

«Пипец… Если бы Билли был девушкой, что бы я сейчас написал? Обычно от меня они девственницами не уходят», – не к месту подумал Том и усмехнулся, посмотрев на зажженную сигарету в своих пальцах. – «Как же все это сложно с тобой, Билли. Да и вообще, разве может быть с тобой все как обычно? Не для меня уж точно! Охренеть… Я – замутил с парнем! Я! С парнем! И ни хера не могу три слова связать!»

Том, закусив губу, взглянул на Курта убирающего со стола бокалы.

«Сволочь приставучая, как будто чувствует… Бля, хоть бы завтра, когда Билли появится, не сомлеть тут от счастья…»

Том вздрогнул, сквозь звучащую в баре музыку ему послышался сигнал мобильника о пришедшем сообщении.

«Неужели он?» – мелькнула мысль, и с замирающим сердцем он шагнул к полочке, где лежал его телефон.

«О, да!» – С облегчением выдохнул, увидев, что его желание исполнилось.

«Привет, Том)) Как ты? Надеюсь, что в порядке)) А еще надеюсь, что ты успел соскучиться, так же как я))»

– О, не сомневайся! – простонал Том, не замечая, как на него смотрит Курт.

«Не стал тебе звонить, вдруг ты занят? А так хочется тебя услышать, Том… Ты мне сам позвони, как сможешь, ладно?»

Как же все это для него было невероятно, как необычно.

«Позвонить? Черт, конечно, хочу еще как! Но не под прицелом этой занозы в заднице!» - подумал Том и решился.

– Курт, я на пару минут, – не стал долго объяснять он, хотя, в принципе, по преувеличенно понимающему взгляду парня ему показалось, что этот пронырливый гаденыш знает о них все.

Подхватил куртку и пошел на выход, ощущая, как все сильнее бьется в предчувствии сердце.

– Тооом… ты!

Том улыбался, слыша долгожданный голос с английским акцентом.

– Я, привет… Как ты? Выспался?

– Да, выспался… А ты как? На чем добрался сегодня? Утром дождь был в городе?

– Не было, у нас даже сухо. Так что, я на мотоцикле.

– Ну да, пока есть возможность…

– Ага… - кивнул Том, понимая, какой бред они оба несут, вместо того, чтобы сказать то, что так хотелось услышать.

– Хорошо, что смску скинул. Я думал ты еще спишь, так бы и тянул…

– Да, я… написал. Блин, ты молодец... Я и не мечтал, что ты так быстро позвонишь, думал, что долго ждать придется. А ты…

Том медленно шел по тротуару, глядя себе под ноги, не замечая ни обгонявших его, ни идущих навстречу людей. Сейчас в целом мире для него не существовало ничего, кроме голоса Билла в телефонной трубке.

– Пока нет клиентов, вышел на улицу. Не могу в баре… - Том нахмурился, понимая, что это звучит как оправдания.

– А… Да? – Билл чувствовал, как им сейчас нелегко подбирать слова. – Понимаю…

– Курт уже достал с утра, зараза! К руке прицепился, мол, что за укус у меня! - Том нервно хохотнул. – Надо было заклеить его, что ли…

– Ну, блин… надо же было тебе так… – Том услышал вдох Билла и невольно сжал пальцами воротник куртки. Этот разговор перешел в область их чувственных отношений, и они оба начали ощущать настоятельную потребность в других выражениях. Не дежурных.

– Да, тебя надо было, а не себя! Я знаю… помню. И когда я это все-таки сделаю – не обижайся!

Билл зажмурился. Вот ОНО! Как же он был благодарен Тому за эти слова, которые сейчас расслабили их обоих.

– Я хочу, Томми… ты не представляешь… – горячий шепот, и Билл с облегчением выдохнул, а Том закусил губу, чувствуя, как кровь горячим потоком устремилась к паху вместе с этим мягким и натянувшим нервы «хочу» Картрайта.

– Билли… малыш, пожалуйста… не надо. Я же на работе. Господи, у меня же даже нечем прикрыться, кроме бутылок. Пепельницей если только, и то не все закроет… Ох, бля! – простонал Том. – Я же не железный! Я же так до завтра …

Билл улыбался, слушая Тома, качая головой и облизывая пересохшие губы.

– Все, мой мальчик, прости! Не подумал как-то… Но я вообще-то имел в виду, что хочу, чтобы ты укусил меня, я же не про… Вернее…

Том на секунду зажмурился, прикусив губу. Этот «мой мальчик» в устах Билла просто крошил ему мозг. Это было так трогательно, приятно и до безобразия странно, но в тоже время удивительно правильно. И не знал, что точно также на Билла действует его «малыш».

– О черт! Да что ж такое… Том, я сейчас как-то ни о чем другом не могу думать. Хотя очень стараюсь, веришь? – Томас улыбался, слушая чуть сбивчивую речь Билла. – Все, я затыкаюсь!

- Бля, не вздумай даже! – Том сглотнул. – Мне хватило твоего молчания, когда ты уезжал, по самые помидоры хватило, Билли…

Билл стиснул зубы, чувствуя, как защипало в носу.

- Тооом… – прошептал он и замолчал, не в силах больше ничего сказать. – Том, все окей…

– Я скучал, Билл. Ни по кому никогда так не скучал, – выдал он, и вздохнул прерывисто. – Как во сне все. С ума сходил, ждал тебя или звонка, хотя бы… Так боялся, что ты не вернешься, а если вернешься, то мы уже не будем… Билли… – Том окончательно запутался в словах.

– Том! Ну, о чем ты говоришь? – Билл сдерживал стон, рвущийся наружу. – Как я мог не вернуться к тебе? Я же там чуть не скончался без тебя! Слышишь? Том!

Том остановился и стоял среди оглядывающихся на него прохожих, пытаясь глубоко дышать, все также до белых костяшек сжимая воротник.

– Правда? – хриплый шепот.

– Да.

Том кивнул, улыбнулся, переведя дыхание, немного приходя в себя, развернулся и увидел, как в бар заходят несколько человек.

– Твою мать! – неожиданно выругался он. – Билли, мне пора, клиенты, бля…

– Да, я понимаю, конечно. Можно, я тебе вечером позвоню? Когда ты домой вернешься после занятий?

Том покачал головой улыбаясь.

– Билл, господи! Тебе можно все! Неужели ты этого еще не понял?

– Спасибо, – выдох и счастливая улыбка.

И еще долго после того как отключил телефон, стоял, улыбаясь, глядя за окно. Перед глазами был образ Тома, каким он его запомнил, когда садился в такси у кинотеатра. Немного грустно улыбающийся, немного вымотанный всем, что происходило между ними в тот день, но такой красивый.

– Том… – тонкие пальцы скользнули по стеклу, хотя так хотелось, чтобы это было теплое тело любимого парня. – Я так люблю тебя, Том.

«Скорее бы завтра!»

 

***

 

Том зашел в подсобку, по пути скользнув взглядом по возмущенно выдохнувшему Курту, возившемуся за стойкой.

– Сейчас я, не пыхти.

Снял куртку и на минуту прижался разгоряченным лбом к прохладной бутылке виски стоящей на полке, даже не предполагая, что точно так же о холодное стекло окна свой разгоряченный мозг пытается остудить и Билл.

– О, чееерт! Билли… – процедил сквозь зубы, удерживая себя, чтобы не вцепиться пальцами в напряженный пах. Внутри все дрожало.

«Доработать сегодня и выдержать завтрашний день».

 

***

 

Вечер у парней пролетел как-то неожиданно быстро.

Билли, чтобы иметь возможность завтра спокойно провести вечер с Томом, погрузился в работу с головой, хотя это стоило ему определенного усилия воли. Но мысль о предстоящей встрече грела, и, неожиданно для себя, он, оторвавшись от ноутбука ближе к полуночи, сам удивился как много успел сделать, время пролетело незаметно. Потянувшись до хруста в затекших плечах, Уильям подумал, что единственное, чего сейчас ему не хватает для счастья – услышать Тома.

А Том был на занятии в художественной школе, которое провел новый педагог, молодой и уже очень известный в своих кругах художник, балагур и вообще очень занимательная личность. Может, именно поэтому вечер оказался интересным и ненапряженным для Тома.

Домой он попал уже после одиннадцати и, зная, что Билли должен вот-вот позвонить, слонялся по квартире, периодически цепляясь к поглощенному просмотром спортивного канала Михаэлю, при этом ни на секунду не спуская взгляда с телефона. И когда тот наконец зазвонил, Том рванулся и схватил трубку, чуть не сбив с ног своего соседа, вышедшего на кухню за чипсами.

– Бля, Трюмпер! Придурок! Пожар, что ли, где горит?

– Это ты в точку, горит, – улыбнулся Том и нырнул в свою комнату, прикрывая дверь.

Они проговорили с Уиллом долго. Практически ни о чем, как это обычно бывает в начале отношений, когда общие темы и интересы еще только начинают проявляться, а главное – это чувство притяжения друг к другу. И снова было смущение, влажные ладони, глупая улыбка, которую невозможно согнать с лица. Попрощавшись до завтра, еще долго оба отходили от разговора, бережно перебирая в памяти каждое сказанное ИМ слово, молясь, чтобы скорее настал завтрашний вечер…

 

***

На работу Том приехал на метро, так как они договорились, что вечером его заберет с работы Билли, поэтому он с некоторым сожалением оставил в гараже своего обожаемого железного коня.

Время казалось невыносимо резиновым. Том еще кое-как терпел часов до трех, но потом, это уже превратилось в пытку. И, как назло, почти не было посетителей, отвлечь себя было совершенно нечем. Том пытался найти себе хоть какое-то занятие: по два раза перетирал бокалы, тупо пялился в телевизор, пересчитал выручку в кассе. А время как будто издевалось над ним…

Том ждал звонка. Терпеливо ждал. Хотелось позвонить самому, но решив, что это будет неприлично похоже на истерику, запретил себе даже думать об этом. Он даже пропустил пару глотков коньяка, чего никогда не позволял себе на работе, но сейчас ему было нужно. Вроде бы, это немного его расслабило.

Но когда стрелки часов начали подползать к шести, а от Билла не было ни слуху, ни духу, Тому уже хотелось, чтобы время остановилось.

Уже и сменщик пришел, и Том даже успел нарочито медленно переодеться, с беспокойством поглядывая на телефон, а Билл так и не объявился. Том знал, что как только он выйдет за порог бара – позвонит ему сам, хватит уже терзаться неизвестностью.

Телефон внезапно ожил, как раз в тот момент, когда он толкнул входную дверь.

– Бииил, наконец-то!!! – Том с облегчением выдохнул в трубку, ощущая мгновенно взмокшую спину. – Где ты?

– Привет, Том. Ты прости… Я не могу приехать сегодня.

Том замер на вдохе.

– Что-то случилось? – Прохрипел он, судорожно пытаясь представить причину, которая бы помешала Биллу быть с ним.

– Я еду из аэропорта. Встречал своего бывшего… однокурсника. Он тоже из Манчестера. Он на несколько дней прилетел по делам, так что… Извини, Том, сегодня ничего не получится.

Том сделал вдох, и почувствовал, как кружится голова.

– Однокурсника? – промямлил он, все еще не понимая, зачем и кого встречает его Билли.

– Да, он поживет у меня эти дни…

«С ним? У него?» – у Тома сдавило виски.

– А… ну, я понял… – через пару секунд молчания выдавил он из себя.

«Понял? Что понял? Нифига я не понял…»

– Я тебе позвоню позже, хорошо? – тихий спокойный голос Картрайта.

«Но почему такой сухой тон, Билли? Бля…»

– Да? Окей. Я… я буду ждать, Билл.

– Пока, – сказал Билл и отключился.

А Том слушал короткие гудки отбоя в трубке, прокручивая в голове одни и те же вопросы.

«Что это было? Однокурсник… какой еще однокурсник? Почему будет жить у Билла?»

В сознании почему-то всплыло имя «Рауль», виденное им в альбоме фото, и ТАК больно кольнуло под ребрами...

А ведь он даже и не вспоминал про него с самой той минуты, когда Билли позвонил ему в ночной клуб по приезду. Не было причины…

«А если это ОН? И, может, они встречались в Англии… А черт!»

Том медленно побрел в сторону метро, испытывая почти физическую боль от этих мыслей. Хотя, он не сразу осознал, что это была банальная ревность. Никогда в жизни Том не думал, что ревность может быть такой… такой режуще острой.

Никогда не случалось такого…

До этой минуты.

 

 

Том, ссутулившись, сидел за своим письменным столом и в полной прострации пялился на лежавший перед ним мобильник, не зная, что ему думать и делать. Сейчас он старался просто успокоиться, уговаривая себя, что ничего страшного не произошло. Подумаешь, кто-то нагрянул неожиданно в гости к его Уильяму…

«Но кто? КТО?»

Конечно, Том понимал, что у Билла была жизнь и до него. Та личная жизнь, о которой он и понятия не имеет и, наверное, должен смириться с таким положением дел. Ведь глупо ревновать к прошлому?

Если только это прошлое не напоминает о себе в настоящем...

«А если это все-таки Рауль? Вдруг они эти дни в Англии провели вместе? Я же не спрашивал… Да и не имел права спрашивать… И он же брат его, хоть и сводный… Значит, они по любому виделись. А может, все-таки они виделись, но не помирились, а сейчас Рауль вдруг очнулся и передумал, бля… Соскучился и прилетел, сука… К НЕМУ прилетел…»

- О, чееерт… - простонал Том и уперся лбом в свои руки.

«И он говорил так… холодно. Как с чужим. Почему? Из аэропорта ехал, а значит, наверное, не один. Может, поэтому такой тон был? Не хотел палиться при посторонних, да? И что мне делать? Что? Позвонить и спросить напрямик? Попросить объяснений? Но обязан ли он мне что-то объяснять? У нас даже разговора не было о том, что… О том, что мы пара?»

Том невесело усмехнулся.

«Полный пипец! Мир с ног на голову перевернулся! Томас Пауль Трюмпер и парень! Любовник... Он ведь теперь мой любовник, ведь это именно так называется… Мой… Да, я хочу, чтобы он был моим…»

Вырвавшийся у Тома стон был больше похож на щенячий скулеж.

«Ну откуда он взялся, Билли? И почему сегодня? Вот так, раз - и получите-распишитесь… Твою мать, Картрайт! Перезвони мне еще! Ну, что тебе, трудно, что ли? Мне так это нужно! Пожалуйста! Не дай мне тут сдохнуть, Билли! Ты не можешь не понимать, как мне сейчас хреново! Позвони, иначе мне сорвет крышу и я, блядь… Я приеду к тебе. Приеду и убью… Всех!»

 

***

 

Билли позвонил. Правда довольно поздно вечером, и уже еле дышащий Том, который был на грани, сразу же понял, что тот слегка пьян.

- Том, все окей? – Уильям это спросил чуть заплетающимся языком.

Том помолчал, досчитав про себя до трех, прежде чем ответить, боясь сорваться, сказать какую-нибудь грубость. Ну, как у него могло быть все окей? КАК?

- Почти, - процедил он сквозь зубы, стараясь держаться как можно спокойнее. – Я ждал твоего звонка, Билли.

- Мы только вернулись с ужина, - Том тут же машинально глянул на часы.

«Ужин явно затянулся, мать вашу!»

- Выпили немного, поболтали…

Том выдохнул, понимая, что не сможет не спросить о том, что его грызет весь этот долбаный вечер.

- Билл… Кто он? Только честно, слышишь?

Билл даже замер на пару секунд от такого вопроса. И только сейчас до него дошло, как Том воспринял приезд его бывшего сокурсника.

- О мой бог, Том!!! Ты… ты… ревнуешь, что ли?

Картрайт закрыл глаза, ему сдавило грудь - больно и сладко одновременно: «Он ревнует! Ревнует!»

- Билл, пожалуйста, ответь мне, - хрипло, через силу ровным голосом.

- Том, прости меня, а? Я не думал, что ты так… Я тебе правду говорю, это мой однокурсник, слышишь? – Билл, даже в таком состоянии прекрасно понял, как сейчас чувствует себя его любимый. – Не больше, понимаешь? Просто когда мы учились, он часто ездил домой, в Англию, и всегда и от меня передавал что-то родителям. Он никогда не отказывал мне, а я сейчас не мог ему отказать, Том! Ну, Том, не злись, ладно? Так вышло… Без предупреждения. И не мог я просто его закинуть домой и уехать к тебе… Но я так хотел, Томми! Ты мне веришь? – Билл умолк, слушая дыхание Тома в трубке.

А Том, слыша хоть и не очень трезвый, но все равно тихий и бархатный голос, от которого всегда сжималось сердце, понял, что успокаивается.

- Да, я... Я не должен был. Просто я так тебя ждал, - вырвавшийся у него глухой стон, заставил Билла привалиться спиной к стойке крыльца, где он стоял в ту минуту, - а когда ты позвонил… так… знаешь…

- Томми, - Билли перебил, понимая, что именно он хочет сказать. – Я же был не один и не мог говорить. Так, как хотелось… Мальчик мой, ну пожалуйста… не обижайся!

От последних нескольких слов, сказанных шепотом, Том невольно улыбнулся, ощущая, как уходит давящее чувство неизвестности и отступает ревность.

- У него обратный билет на пятницу, Том, слышишь? - забавным заговорщическим тоном произнес Билли. - Я заберу тебя в пятницу на все выходные! И никуда не отпущу!

- Да, я слышу, – Том улыбался, закусив нижнюю губу, хотя и понимал теперь, что придется вытерпеть еще почти три дня без Уильяма. Зато потом…

- Все окей, Билли. Ты тоже прости меня, я понимаю, что вел себя, как идиот. Просто не знал, что думать…

- Бля, Том! Это ты меня прости…

После этих слов Том расслабился полностью. И, вроде как, дышать стало легче, и уже было странно сознавать, что он мог так дико и беспричинно ревновать – глупо, не по-мужски, как влюбленная девица. Он выругался про себя и порадовался, что Билли не видит, как его лицо заливает краска стыда.

А Билли, как ни странно, был сейчас почти счастлив - он понимал, что ревность это, по сути, просто боязнь потерять того, кто тебе дорог. И эта мысль грела его всю ночь. Просто слышать ЕГО голос. ЕГО дыхание. Чувствовать, что сейчас – улыбается, а сейчас, скорее всего, хмурится и кусает губу. Ловить интонацию голоса и понимать, сколько всего в ней скрывается, веря своему бьющемуся сердцу, которое чувствует ЕГО так, как никогда и никого раньше.

Неохотно попрощались, обещая обязательно звонить, не зная, будет ли у них возможность увидеться до пятницы.

 

***

 

W@R

12 Ноябрь 2008 г. 00:50

Тема: ОБЛОМ. С большой буквы.

Настроение: обидно, досадно, но ладно…

Плейлист: «The Calling»

Читать далее...

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_12.html

 

Уложил Дэвида спать. Парень явно перебрал с выпивкой. Мы, вроде, не так много... Хотя, он же предупреждал, что почти не пьет. Ну да ладно. Нормально посидели, вспомнили студенческие годы…

Ааа… Вы же не знаете, кто такой Дэвид! Дэвид Флетчер. Мой соотечественник и бывший однокурсник. Тоже из Манчестера. Который своим сегодняшним приездом перечеркнул все наши с Томом планы на этот вечер… Ну, не мог я отказать Дэвиду, тем более что до этого позвонила моя мама и попросила за него.

Она его просто обожает. Для нее он - воплощение идеального сына, скромного, послушного и умного. Умеющего поддержать разговор на любые темы, за чаем с плюшками… И этот его взгляд из-за толстых стекол очков, щенячий такой взгляд, беззащитный. Пухлые щечки, которые иногда покрываются румянцем – умилительная картина))

К нему благосклонно относились профессора в колледже, а сокурсники его сторонились. Ботаник, не пьет, не курит, в студенческих дебошах участия не принимает. Он даже не ходил на вечеринки, и не потому, что не приглашали, а потому что сам не хотел…В общем, по студенческим меркам – зануда. Не сказать, что я был с ним слишком дружен, но у нас были приятельские отношения, по крайней мере. Мы общались, время от времени. Все-таки из одного города, соотечественники, практически соседи. Нет, он не был совсем одиночкой, у него и друзья были (правда, по большей части, такие же, как и он – ботаники; держались они особняком, никто к ним не лез).

Я сегодня расспрашивал Дэвида про его жизнь после окончания колледжа. Он нашел работу преподавателя высшей математики у нас в Манчестерском университете, говорит, что по какой-то экспериментальной программе. Что очень даже круто в его возрасте. Но он всегда был умнее многих, так что не удивительно. В Гамбурге у него на несколько дней дела в местном университете. Я не вдавался в подробности, дела и дела…

Обратный билет у него на пятницу, а при нем я не могу встречаться с Томом… Так что, до пятницы мы вряд ли увидимся. И это самое грустное в этой истории.

Ехать работать в бар? Я сейчас даже представить этого не могу… Том у меня за спиной, а я работаю, да?))) Угу, очень смешно… Я с ним по телефону говорил и уже чувствовал, что хочу его. А если он будет рядом?

Так вот, о чем я собственно хотел рассказать… Приезд Дэвида заставил Тома ревновать!

Я офигел, когда понял это! Даже предположить не мог, что он так отреагирует. Мы же не могли по-человечески поговорить при Дэвиде, когда я звонил первый раз из машины, и знаю, что разговор вышел сухим, а Том это вообще воспринял, как черт знает что…

Хотя, не могу сказать, что мне не льстит то, что он меня ревнует)) Это даже приятно, черт возьми! Я понимаю, что Том на самом деле мной дорожит. Но, в тоже время, он должен понять, что меня не нужно удерживать, не нужно привязывать. Я этого не позволю… Даже Тому не позволю.

Да, я люблю и мне никто не нужен кроме него. Но у нас же, по большому счету, даже еще не было ничего… чтобы что-то предъявлять… Но разве секс - повод для этого?

В общем, пока все это не напрягает, конечно, я не стану его ставить на место или вроде того. Думаю, что я и сам мог догадаться, что если бы Дэвид был девушкой, скорее всего, Тома бы это так не напрягло (Черт, я как представляю нашего Дэйви в образе пышной блондинки, меня на смех пробивает))))

Но, блин, ревновать меня к Дэвиду просто смешно))) Ну да, я понимаю, что Том не знал, что этот парень такой плюшевый рохля в очках, и мог себе напридумывать чего угодно))

А еще я, вот только что, представил ситуацию с точностью до наоборот… Если бы к Тому кто-то нагрянул, и он бы мне позвонил так же, как я ему. Два слова, никаких объяснений, отменить долгожданную встречу… Что бы я почувствовал?

Бля… знаете, скорее всего, я бы тоже начал беситься! А еще эти несколько часов, пока у него была возможность для разгула фантазии… О, мой бог!

Какой же я придурок, что не позвонил ему сразу по приезду из аэропорта домой. Неужели бы я не нашел пары минут, чтобы остаться одному и все нормально объяснить? Но я даже и подумать не мог, что он все так воспримет! Это еще раз доказывает, что надо думать дважды, прежде чем что-то делать. Или НЕ делать.

Надо будет еще раз поговорить с ним. Вот только когда?

Я так скучаю… Я так ждал этого вечера! Том знает, что Дэвид улетает в пятницу. И я сказал ему, что после работы, в пятницу я заберу его к себе на выходные…

О, как же я хочу пятницу! Как же хочу эти выходные!!! Как я хочу ЕГО!!!

Очень хочу. Думаю, что он этого хочет не меньше, чем я.

Три. Дня. Пережить их - и мы будем вместе.

Скорее бы…

 

 

***

 

Том успокоился после разговора с Биллом, поверив, что приехавший к нему парень, просто сокурсник – ничего более, но все мысли Тома настойчиво вертелись вокруг Рауля. И он понимал, что его теперь не отпустит, пока он не поговорит с Картрайтом откровенно.

Непросто далась Тому эта ночь – спал он отвратительно, забывался неглубоким сном, и все сны были связаны с Биллом и Раулем. Нет, Том не видел чего-то конкретного, чего-то, что он мог бы запомнить, но было ощущение, что Биллу этот парень зачем-то очень нужен. Ощущения… Чувства… Образы и мысли. Во сне все это казалось неприятно реальным.

Том не мог сразу объяснить самому себе, когда проснулся, почему так мучился всю ночь. А чуть позже, уже на работе все-таки понял: эти сны были для него проекцией тех фотографий с юными Раулем и Уильямом, которые Том видел когда-то. То слишком явное чувство, что было между ними, и что задело уже даже тогда, когда Том ничего не знал, вылилось в эти выматывающие сны. Том поклялся себе постараться выбросить все это из головы. Хотя бы до их с Биллом встречи.

 

***

 

Среда. «Маленькая пятница». Но для Тома она таковой не выглядела – до встречи еще часы и часы, а он чувствовал все большее желание увидеть Билли и наваливающуюся тоску, очень похожую на ту, когда Уилл был в Англии. Вроде, сейчас все по-другому, совсем по-другому… Не отпускало желание поговорить о Рауле. И не по телефону, нет. Тому нужно было в это время видеть глаза Билла.

Они не стали звонить друг другу. Ближе к концу рабочего дня от Билла пришла смска:

«Ужасно скучаю. Как же я хочу пятницу!!!!!!!»

Так, просто, без приветствия. И, почему-то, это заставило Тома не только улыбаться, чувствуя пульс в висках, но и вспомнить самый первый звонок Билла, когда вот так же, без предисловий и приветствий он выпалил: «Пойдешь со мной на концерт?»

И вспомнил, как он чувствовал себя при этом - восторг, головокружение, невероятное чувство новизны происходящего.

И Том ответил. Сразу, не раздумывая ни секунды: «Знал бы ты, как пятницу хочу Я!)))»

 

***

 

Занятия в студии тоже закончились. Выйдя из гаража, где ставил рядом с машиной Михаэля свой байк, Том остановился, закурил, затянулся и, подняв голову, с наслаждением выдохнул, чувствуя, что устал за сегодняшний день.

«Пятница, мать ее… А завтра только четверг…»

Уже стемнело, когда он завернул в свой слабо освещенный двор, мельком взглянул на стоящую возле их подъезда машину, машинально перевел взгляд на свои окна – светятся или нет. А потом резко вернул взгляд к машине.

- Бля… - непроизвольно вырвалось, и вместе с этим ударилось в ребра сердце. – Билл…

Да, это была машина Билла. И сам он - сидел на капоте и курил, как когда-то у бара.

Том подходил, слыша все громче музыку из салона, и чувствовал, что Билл смотрит на него. В упор, не отрываясь. Том был в этом уверен, хотя и не видел глаз в вечернем сумраке.

Это было невероятно. Билл. Билл!!!

Том не верил своему счастью.

 

 

Но действительно это был он, Билли. В расстегнутой курточке и мягком светлом свитере под горло, опершийся ногой на бампер, с черными волосами, рассыпанными по широким, но острым плечам, которые не смягчала даже одежда.

- Ты… - Том коснулся бедром согнутого колена Картрайта, с убийственным желанием обнять, прижать, вдохнуть его запах, почувствовать тепло рук.

- Я, - Билл смотрел на Тома, вернее, жадно ел его глазами.

- Сдуреть, бля… - Том затянулся, чувствуя, как дрожат пальцы.

- Типа того, - как-то нервно усмехнулся Билл, тоже затянулся, бросая недокуренную сигарету под ноги. – Может, не будем радовать твоих соседей, Том? Я же сейчас… - он запнулся, глянув в сторону дома, потом снова на Трюмпера, – и уже никто не будет сомневаться, с кем ты встречаешься. Поехали отсюда, Том.

А Том улыбнулся, сглотнув, кивая.

«Я же сейчас…», - звучало в его мозгу. – «Обнимешь? Поцелуешь? Что?»

Билл легко соскочил с капота и открыл дверцу, с мягкой улыбкой взглянув на усаживающегося с другой стороны Тома. Они напряженно молчали, пока Уильям заводил машину и аккуратно выруливал со двора на шоссе. Том почти не дышал. Вернее дышал, но как-то уж очень через раз, чувствуя себя почти в невесомости.

- Долго ждал? Надо было позвонить, я бы раньше приехал, - тихо сказал Том, глядя перед собой.

- Недолго, не парься, минут десять от силы. Я бы позвонил чуть позже. Где тут можно остановиться без лишних проблем на полчасика?

Билли высматривал парковку.

- Давай чуть вперед, я покажу, - кивнул Том, чувствуя, как все скрутило внутри. - «На полчаса?»

Они припарковались возле закрытого кафе, и Билли, заглушив мотор, полностью откинулся на сидение, опершись затылком о подголовник. Прикрыл глаза. А Том, не отрываясь, смотрел на его изящные пальцы, все еще сжимающие руль. Он видел, что англичанин очень напряжен.

- Билл, а… А почему вдруг полчаса? – понизив голос, спросил Том и, стиснув зубы, смотрел на его изящный профиль, на тонкий прямой нос, на маленькую родинку возле губы, на удивительно красивые губы, на его грудь, с явно учащенным дыханием и тихо сходил с ума от всего этого.

Билл, не отрывая голову от спинки сидения, повернулся к Тому, открыл глаза и, скользнув взглядом по лицу и телу любимого парня, прошептал:

- Потому, что это будет пределом для нас обоих, Том.

У Тома дрогнули губы, и Билли это заметил. Он понял, о чем говорил Билл, но был уверен, что лично для него этот предел наступит уже после первого же прикосновения. Но он же Том Трюмпер, бля! Ему не шестнадцать лет, чтобы совсем снесло башню от человека, которого хочешь! Он сможет сдержаться, чтобы не начать срывать одежду с них обоих. Сможет! Ведь сможет же?

Полчаса. Как же этого мало, когда хочется так МНОГО.

- Билл, - имя сорвалось с губ и растворилось в тишине салона.

- Я скучал. Я так скучал, Том!

Рывок к нему, теплая ладонь под длинные волосы, выдох и жар дыхания на губах…

- Я даже и не мечтал, увидеть тебя сегодня.

- Я не смог… мне надо было… - пойманный губами выдох в ответ.

И Том мягко обхватил своими губами нижнюю губу Билла, прикасаясь к ней языком, чуть втянул и отпустил, а уже после этого прижался ко рту Картрайта, чувствуя его гибкий язык, горячую нежную влагу и прохладный пирсинг. Застонал, не выдержав, понимая, как ему не хватало этого.

Билл забрался Тому под свитер, вжимая ладони в прохладную кожу его спины, гладя ее и чувствуя выступающие позвонки. И так же как Том плыл, отдаваясь ему всем своим существом, растворяясь в нем, впитывая, запоминая…

«Мой… мой…» - стучало в висках.

Они знали оба, что нужно остановиться, из-за того, что все сильнее тонули друг в друге. Все сильнее накатывало желание и все меньше оставалось сил, чтобы не обладать.

Билл невольно до боли сжал кожу Тома на спине, и чуть отрезвленный, тот оторвался от нежных губ.

- Бля… ой, бляяяя… - прошептал Том со стоном, упершись лбом в плечо Биллу, вцепившись руками в его куртку, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Теплая ладошка легла на затылок Тома, гладя, сжимая, успокаивая.

- Все хорошо… - шептали губы Уильяма, чуть касаясь взмокшего виска Тома. – Я знаю… я все знаю, Том… у меня самого, бля… аж больно, честно…

Том, молча и не отрываясь от Билла, несколько раз кивнул.

- Пятница, Том.

- Сегодня только среда.

- Зато завтра - четверг, - улыбнулся Билл, ощущая какое-то теплое и мягкое счастье внутри себя.

- Ох, черт… - Том потерся лбом о шею Билла, медленно и осторожно сел прямо, расслабляясь, откидывая голову, выдыхая вверх, - я скончаюсь до пятницы, Билл, ей-богу скончаюсь!

А Билл, закусив губу и усмехнувшись, погладил его по рукаву:

- Нет. Ты не посмеешь скончаться, оставив меня… девственником.

Том распахнул глаза.

«И это говорит мне парень???» - пронеслось в мозгах. - «Может, я просто сбрендил, и все это плод моего сумасшествия?»

Повернул голову и нарвался на внимательный, чуть прищуренный взгляд англичанина, а на губах, которые он только что целовал с таким упоением, играла хитрая улыбка.

- Не оставлю, не переживай, - сорвалось у Тома с усмешкой.

Билл прикрыл глаза ладонью, склонившись к рулю, смущенно хохотнул. Том потрепал его по волосам, пропуская длинные пряди сквозь пальцы, поддавшись неконтролируемой нежности. Шумно выдохнул и сжал зубы, чувствуя тугой узел в груди, который появился вчера вместе с мыслями о Рауле.

- Билл… Я спросить тебя хотел, – стиснул волосы в кулак и тут же отпустил. Уильям удивленно повернул к нему лицо.

- Конечно, – тихо ответил он, всматриваясь в полумраке в лицо Тома.

Тот кивнул, тихонько выдохнув, решаясь.

- Ты только не обижайся, если что, Билл, просто… - он потер пальцами висок, чуть скривившись, - я понимаю, что не вправе задавать этот вопрос, но… Мне нужно знать.

Он снова глянул на Билла и тот кивнул, подбадривая.

- Скажи, дома, в Манчестере, ты виделся с Раулем?

Том смотрел в глаза Уильяму, видно было смутно, но то, что было нужно, он увидел. Сейчас, в эту самую минуту, Том вдруг понял, насколько сильно чувствует этого парня – так, что в полнейшей темноте уловил бы каждый нюанс изменения в его настроении.

Билл растерянно улыбнулся, вскинув брови, не отводя взгляда. И, господи, как же это Тому понравилось!

- Он мой сводный брат, Том. Мы виделись, да. Даже посидели немного в баре, поговорили. Но… это ничего не значит. Уже ничего, - спокойно и очень убедительно сказал Билл и добавил. – Совершенно.

- Правда? – Том уже и сам понимал, что это – правда, которую ему так было нужно услышать от Билли. От самого, лично.

- Правда, - Билл оттолкнулся от руля и, притянув к себе Тома, вцепившись в его куртку, обнял за шею. Выдохнул в висок, чувствуя, как почти задыхается от заполнившего душу восторга. – О, мой бог, ты ревнуешь, Том! Ты – ревнуешь…

- Ревную, черт! - прорычал Том. – Я боялся Билл, когда ты был там – я боялся.

И Билл не стал спрашивать – чего. Он и так знал.

- Ты не представляешь, Том. Мне до сих пор не верится, что все это происходит наяву… Не могу поверить… Боюсь проснуться… Слышишь?

Том кивнул, улыбаясь, и не вырываясь из теплых и сильных рук парня.

- Давай бояться вместе, малыш, будет не так страшно.

Билл рассмеялся.

- Бля… Том, это реально сумасшествие какое-то!

- Не буду тебя переубеждать, Билли. Для меня это также… Если не хуже.

«Я знаю. Знаю, что для тебя это действительно больше, чем сумасшествие».

- Бииилли… Но ты мне скажи все-таки про этого, ну… однокурсника своего? – он погладил Билла по руке, чувствуя некоторую вину за все эти вопросы, но не в силах противиться желанию выяснить все - здесь и сейчас.

Билл отодвинулся от Тома, но лишь слегка, чтобы видеть глаза и сказал, сдерживая улыбку:

- Том, ты знаешь, он очень соблазнителен и … Но я держусь. Из последних сил!

- Что? – Взвился Том, резко отталкивая смеющегося Билла к спинке сидения и придавливая своим телом. – Что ты сказал? А ну, повтори!

- Томми! - Билл заорал от неожиданности, когда по его ребрам прошлись пальцы, забравшиеся под одежду, пересчитывая каждую косточку. – Неееет!!!

Том обхватил тонкую талию, притягивая к себе и жадно прижимаясь к приоткрытым губам. Они целовались, перехватывая инициативу, впиваясь, стискивая до боли, до синяков, и обнимая до спазма в горле от желания стонать, от безудержных чувств, бушующих в раскрытых навстречу друг другу душах. Несколько минут безумия, которые снова пришлось прекратить, борясь с самими собой.

- Том, - Билл держал Тома за шею, тяжело дыша, облизав влажные губы. – Отелло хренов!

- Не играй с огнем, детка, - Том покачал головой. – В гневе я страшен!

- О, боже, - Билли улыбался. – Я буду знать. А ты… ты…

Он резко оторвался от спинки, приблизив свое лицо почти вплотную.

- Если бы ты увидел этого «загадочного и сексуального» однокурсника, то понял бы сам, что твоя ревность в данном случае просто не имеет никаких оснований. Ты меня понял?

Том ловил кожей его дыхание. А потом прикоснулся к уголку губ Билла - спокойно, мягко и невыносимо нежно.

- Окей, считай, что я тебе поверил, - он потерся носом о щеку Картрайта, закрывшего глаза от нахлынувшей нежности.

Они провели вместе чуть больше получаса, понимая, что дальнейшее совместное пребывание в тесном полумраке салона, угробит нервную, а, впрочем, не только нервную, систему обоих.

- Том, уже скоро, - тихо сказал Билл, когда перед самым уходом Том сильно сжал его пальцы.

- Я знаю, - глухо отозвался тот и, тяжело сглотнув, вышел из машины.

 

***

 

«Пятница!!! Господи! Завтра пятница!!!»

 

С этой мыслью Том заснул, когда «мать-его-четверг», наконец-то, закончился. Что бы он ни делал, все его мысли были только об одном. Он отдавал себе отчет, что теперь, как только они с Биллом окажутся вместе – тормоза сорвет напрочь, и сопротивляться этому они больше не захотят. А может быть и просто не смогут. От этого внутри все скучивало, становилось горячо, и появлялась глупая улыбка на лице. А еще хотелось зачем-то зарыться лицом в подушку и выругаться… или застонать. Все это так невыносимо притягательно… А еще - страшно.

Тому хотелось верить, что когда дойдет до этого, то все получится как нужно. Они оба очень хотят этого, и всегда есть пресловутый «первый раз», и не всегда с опытным партнером…

«Все будет хорошо» - успокаивал себя Том. – «Обязательно будет».

Они хотели друг друга, а это было самое главное.

Наступившая долгожданная пятница еще с утра для Тома оказалась на удивление насыщенной. И рабочий день закончился намного раньше, чем обычно. В мужском туалете бара в девять утра прорвало водопроводную трубу, и им с Куртом, было невероятно весело вычерпывать воду пластиковыми ведерками почти два часа, пока ждали приезда начальства, а потом еще час, пока ждали ремонтную бригаду. Но зато бар был закрыт на целый день, и к часу дня Том внезапно оказался свободным.

Это не могло не радовать. Он решил, что нужно срочно принять душ и переодеться, хотя за утро он успел несколько раз не по своей воле выкупаться – и рванул домой. А уже по дороге у Трюмпера родилась идея.

Он знал, что у сокурсника Билла самолет в седьмом часу, а это означало, что в аэропорт он поедет часа в четыре. И Тому пришла в голову мысль – приехать к Картрайту, пока этот парень еще не уехал. Таким образом, он собирался убить сразу несколько зайцев: удивить Билла, застав его врасплох – раз, увидеть того, кто так нагло разрушил их планы и вызвал приступ ревности - это два. Да и Биллу не придется ехать за ним в бар – это три. И Том отступать не собирался, даже если Билл позвонит, он сделает вид, что все еще на работе, а сам нагрянет к нему в гости.

План Тома потихоньку воплощался в жизнь. Он улыбался, стоя в душе под хлеставшими его плечи струями воды. Гладил живот, внизу которого все сжималось, в предчувствии сегодняшнего вечера. Его слегка трясло от мыслей о том, ЧТО им предстоит.

Он высушил волосы феном – так быстрее, а потом придирчиво выбирал себе одежду, с привычным уже удивлением сознавая, что к девушкам он так тщательно на свидание никогда не собирался.

После долгих размышлений он выбрал – белую майку и джинсовую тонкую, почти как рубашка, светло-синюю курточку на молнии. И новые джинсы, подходящие по цвету так, что казалось, будто они были в комплекте. Курточка была коротенькой, почти не закрывающей ремень на джинсах, но Том решил, что это ничего – сверху еще его мотоциклетка будет. Зато джинса красиво облегала его широкие плечи. Том скептически осмотрел подбородок, подумав, что бриться не стоит – легкая щетина ему очень шла, Том не без основания считал, что она делала его еще более сексуальным, этаким мачо.

В целом Том остался собой доволен. Ему даже нравилось, как выглядели его чуть отросшие светлые волосы, которые уже можно было бы и укоротить, но сейчас, после душа они смотрелись так, как будто их укладывали в салоне – чуть небрежно, как было модно. А высветленные прядки на длинной челке придавали ему еще больше привлекательности.

– Хорош, зараза! – выдохнул Том, глядя на себя в зеркало, и улыбнулся.

Настроение было замечательное. Хотя, где-то глубоко внутри пульсировал маленький комок страха и волнения.

 

***

 

Примерно минут через сорок, с замирающим сердцем он подъезжал к дому Билла.

Остановился возле ворот, заглушил байк, снял шлем и попытался через ограду увидеть знакомую машину. Так ничего и не разглядев, шумно выдохнул и дважды нажал на звонок возле калитки. А потом вернулся к мотоциклу и сел на него, вцепившись в руль, не отрывая взгляда от входной двери дома.

Через несколько секунд дверь открылась. Том затаил дыхание, ожидая увидеть пораженного Билла, но офигел сам, когда на крыльцо вышел…

– Опа, видимо это и есть Дэвид, - сказал сам себе Том, глядя на парня, подходившего к воротам. – Пуфик, блин.

Невысокого роста, плотный, с ежиком светлых, почти белых волос, в круглых очках, в которых его глаза, казались совсем малюсенькими. Пухлые щеки, нос пуговкой… Том сдерживался, чтобы не улыбаться, вспоминая слова Картрайта: «Он очень соблазнителен, но я держусь».

– Добрый день, – парень подошел к воротам и коснулся прутьев рукой.

У него был точно такой же акцент, как у Билла, может быть, немного более заметный, а в общем один в один.

– Добрый, – отозвался Том.

– Вы, видимо, к Уиллу? – парень умудрялся выглядеть дружелюбно и как-то беззащитно одновременно, смущенно улыбался, чем сразу расположил к себе Тома.

– Да, видимо, к нему, – Том тоже улыбнулся. – Можно его увидеть?

– Он минут тридцать назад уехал в супермаркет, но, я думаю, что уже скоро должен вернуться. А он знает о вашем приезде?

– Нет, я не звонил. Хотел сделать это… сюрприз, – Том виновато пожал плечами.

– Вы его друг? – наивно поинтересовался Дэвид.

– Да, друг. Мы должны были сегодня встретиться, правда, немного позже. Томас, – без колебаний ответил Том и протянул руку. – А вы, я так понимаю, Дэвид? Билл мне говорил о Вас.

– Дэвид Флетчер, – парень осторожно пожал ладонь Тома. – Мы с Уиллом учились вместе в колледже. А в Манчестере живем совсем рядом, хотя и ходили в разные школы. Может, Вы пройдете в дом? Думаю, Уилл не будет возражать. Сегодня холодно. Выпьете кофе?

– Не откажусь, спасибо, – кивнул Том, слезая с мотоцикла.

«Ну и отлично. Так даже прикольней выйдет», – Том завел мотоцикл в калитку и оставил его под навесом гаража, глянув на ожидающего его Дэвида.

– Билли говорил, что Вы сегодня улетаете?

– Да, через два часа мне в аэропорт, такси заказано. Уже собираюсь.

Они зашли в дом, и Том повесил куртку, небрежно бросив мотоциклетные перчатки на тумбочку.

– Вы проходите на кухню, – пригласил его «пуфик». – Уилл решил за продуктами съездить, видимо переживает, что я не доберусь до дома без второго обеда. – Дэвид улыбнулся, явно смущаясь заботой Билла, а Том еле подавил усмешку, подумав:

«Милый, тебя нельзя кормить – вон уже щеки какие».

– Налить Вам кофе?

– Да, спасибо, черный, без сахара, – Том сел, глядя, как Дэвид управляется с кофе-машиной.

– Может, включите ТВ, чтобы не скучать? – дымящаяся чашечка появилась возле Тома. – Сахар, сливки, если хотите. – Он кивнул на расставленные по столу вазочки, – я вас оставлю, мне надо еще собрать вещи, извините.

– Ну, конечно, я понимаю. Спасибо, – великодушно ответил Том, и Дэвид ушел на второй этаж.

– Мама дорогая, что творится-то! – Том откинулся на спинку стула, качая головой.

Да, он видел, что Дэвид парень приятный и добрый, но уж, конечно, было смешно ревновать Билла к нему.

«За продуктами, значит, поехал, Билли… Это ты, Дэвид, наивно думаешь, чтобы тебя кормить – они нам явно понадобятся на три дня – восполнять потерянные калории», – улыбка не сходила с его губ. Волнующее чувство предвкушения встречи, желание… А еще он так соскучился. Ведь виделись-то позавчера в последний раз. А сейчас Билли приедет и…

– Вы раньше работали с Уиллом? – прервал размышления Тома зашедший на кухню Дэвид. – Сейчас он дома работает, дистанционно, так сказать, насколько мне известно.

Том быстренько прикинул, как ответить, понимая, что если сказать про знакомство в баре, то это может прозвучать не очень… И решил отмазаться неопределенным ответом.

– Ну, вроде того, – кивнул Том. – Можно я закурю?

Он потянулся к сигаретам.

– Да, конечно, – пожал плечами Дэвид. – Простите мое любопытство, а Вы, случайно, не тот художник? Просто Уилл мне показал портрет, который рисует его друг…

Том закурил, затянулся. Дэвид оказался очень проницательным молодым человеком.

– Это я. Мне нужно написать натуру на сдачу курсового проекта. Я учусь в художественной школе, и Билли предложил свою помощь.

– Вы очень талантливы, знаете?

Том смущенно пожал плечами.

– Нет, я серьезно! Я сам не рисую, но у меня отец имеет, так сказать, отношение - преподавал в институте на факультете графики. Так что, я немного в этом разбираюсь, поверхностно, конечно. Не дано, к сожалению. А у вас это очень здорово получается. Это видно даже в незаконченной работе.

- Спасибо, надеюсь, конечный результат будет еще более впечатляющим. – Том улыбнулся. – А Вы чем занимаетесь? – Он, чуть прищурившись, смотрел на парня, медленно выдыхая дым.

– Я преподаю математику в университете, – скромно потупился тот, опершись о подоконник.

Том присвистнул.

– Ну, ничего себе! Круто, – это действительно вызывало уважение. Томас даже внимательнее пригляделся к нему. Конечно же, ничего нового он не увидел, но Дэвид нравился ему все больше.

– Да, повезло просто, – у Дэвида даже чуть порозовели щеки от смущения. – Так сказать, вовремя попал в струю.

– Ну, это тоже нужно уметь, – Том затянулся и подумал, что, например, он вляпался в эту самую «струю» когда столкнулся с Биллом. Даже сам того не желая. А вот теперь страшно было представить, что он мог его никогда не узнать… – А до Гамбурга вы с Биллом были знакомы?

– Да, конечно. Но просто из-за разных школ у нас был и разный круг общения, если можно так выразиться, – Дэвид поправил очки. – А после того, как вместе приехали в Гамбург, общаться стали чаще. Мы были единственные из Манчестера во всем колледже…

– А вы знаете его сводного брата?

– Рауля? – быстро ответил Дэвид. – Конечно, его многие знают!

– В смысле? – не понял Том. – Почему многие?

– Так он же довольно известный в Британии теннисист, – с некоторой гордостью объявил Дэвид, и у Тома заныло под ребрами.

«Твою мать!»

– А вы не знали? – искренне удивился Дэвид. – Рауль Дэверо очень успешный спортсмен. Но очень редко бывает в Манчестере, к сожалению.

Том затянулся и выдохнул. Чувствуя вновь поднимающуюся ревность.

«Вот, черт! Да что ж это такое!»

– Он же старше Билла, да? Не женился еще? – стараясь казаться как можно беззаботнее, спросил Том.

– Да, вроде бы, я что-то слышал о помолвке. Но точно сказать не берусь, я не очень слежу за светскими новостями, а с Уиллом я это не обсуждал.

Том на секунду прикрыл глаза.

«Боже! Я становлюсь параноиком!»

За окном послышался шум подъезжающей машины, и у Тома скакнуло сердце. Дэвид посмотрел в окно.

– Ну, вот, Уилл, наконец, вернулся.

Том нервно затушил сигарету.

– Я пойду, помогу принести покупки. Явно не один пакет. Куда Уилл столько накупил? – бормоча себе под нос, Дэвид проходил мимо замершего Тома.

«Куда-куда… Известно куда!» – мелькнула мысль, заставив сладко сжаться сердце.

Трюмпер втянул воздух сквозь зубы, сжав пальцами напряженный живот, и медленно выдохнул, пытаясь расслабиться.

– Так, спокойствие, Томас, – он глянул в сторону окна, но не стал к нему подходить. Билли же и так знает, что он тут – байк-то на виду стоит.

Несколько мучительно долгих минут, шум в холле, и Том встал, опершись о косяк, чувствуя слабость в коленях.

«Господи! Когда же я научусь нормально на него реагировать?» – подумал он, когда дверь открылась.

– Мы уже познакомились… – оглядывался назад Дэвид, неся в руках большой пакет.

– Молодцы, – а это был уже ЕГО голос, и появился ОН сам, неся два таких же полных пакета.

Глаза в глаза, пока отвернувшийся Дэвид не видит. Медленно подойти и, касаясь ЕГО пальцев, забрать пакет.

– Привет, – хриплый голос, едва сдержавшись, чтобы не добавить «малыш».

– Привет, – чуть прищуренный внимательный взгляд и нежная улыбка на таких соблазнительных губах. – Рад тебя видеть, Том.

– Я тоже… Освободился пораньше и это… приехал, – запинаясь, ответил Том.

«Сколько всего в глазах! Ну, как мне не тонуть в них?»

– Классно, – сглотнул Билл и отпустил пакет. – Отнеси, пожалуйста, на кухню, я пока разуюсь.

– Да, конечно, – улыбнулся Том и пошел вслед за Дэвидом.

– Сейчас я буду вас кормить! – заявил Билли. – Мы обязательно должны выпить за отъезд Дэвида!

– Ну вот, я же говорил, – улыбнулся Дэвид, бросив взгляд на Тома, и тот кивнул в ответ.

– Мясо, много мяса, овощи, салаты… – докладывал Билл, заходя на кухню, незаметно прикоснувшись к руке Тома. А Том от этого прикосновения вздрогнул, как от удара током.

– Сейчас разложу продукты, – он взялся за пакеты. – Спасибо, Дэвид, ты, наверное, еще не собрался, как следует, а мы тут сами справимся…

– Собрался почти, просто я хотел еще…

– Вот и отлично, тогда самое время, – не дослушал его Билли. – Скоро сядем обедать, а потом некогда будет. Так что давай… Мы тут с Томом пока накроем на стол.

– Хорошо, – Дэвид улыбнулся. – Я быстро…

«Не торопись, парень, не надо», – улыбнулся Том, подходя к столу, пропуская из кухни «пуфика».

Они, хоть ненадолго, останутся наедине… Билл закрыл холодильник и перевел взгляд на Тома. И смотрел на него, все шире улыбаясь, пока Том не сглотнул нервно.

– Ты сумасшедший, ты меня специально… провоцируешь? – прошептал Билл.

– Это тебя удивляет? – такой же шепот в ответ. И безумное желание подойти и стиснуть в объятиях. – Я тебя сейчас тут… прямо на столе… – хрипло выдохнул Том, даже не замечая, как сильно сжал зажигалку в пальцах.

– Дурак, – проскулил Билл и сам, больше не в силах сдерживаться, шагнул к Тому. Тот сильно притянув его за талию к себе, вжался лицом в шею.

– Бля… – Том вдыхал аромат, кружащий голову. – Убей меня. И лучше прямо сейчас.

– Тшшшш… – Билл гладил Тома по спине, прижимаясь губами к скуле. – Все хорошо, еще чуть-чуть и мы останемся, совсем одни! Слышишь?

– Да, Билли… А, может, не будем ждать?

Билл засмеялся, и Том еле-еле заставил себя поднять голову, глядя ему в глаза, понимая, что если они сейчас начнут целоваться, то это будет остановить очень сложно.

– Я скоро не выдержу, – прохрипел Том, сжимая спину Билла.

– Нет… Ты сегодня сногсшибательно выглядишь. Знаешь? Просто шикарно!

– Знаю, – улыбнулся Том. – Для тебя старался.

«Е-мое! Что я несу? Я сейчас провалюсь сквозь землю!»

– Спасибо, – Билл, погладил такое теплое, даже через джинсовую ткань, плечо Тома. – Ты сбежал с работы?

Они потихоньку отпускали друг друга, и Том плюхнулся на стул, переводя дыхание.

– Да нет, трубу прорвало, потоп, ремонт… И я решил – чего тянуть до вечера?

– Это отлично, Томми! Я обалдел, когда байк увидел, – расплылся в улыбке Билл, – думал, у меня уже галлюцинации на почве … – он запнулся.

– Чего? – Том изобразил наивно-заинтересованный взгляд, еще и подпер подбородок рукой.

– Черт! – Билл засмущался. – Да ну тебя…

И они вместе рассмеялись.

– Ладно, не буду смущать.

– Спасибо, милый, – шутливо сощурил глаза Билл и отошел к микроволновке, устанавливая режим для разогрева.

– Как тебе Дэвид? – мельком глянул назад.

– О! – Том покачал головой. – Он прикольный парень, правда. Ты не сказал, что он преподает в университете.

– Ага, я как-то… – покачал головой Билл, возвращаясь к продуктам. – Он вообще очень умный.

– А еще ты не сказал, что… что Рауль знаменитый теннисист, – Том смотрел на Билла.

А Билли спокойно оглянулся на любимого парня, приподняв бровь.

– Это что-то меняет?

Том даже растерялся.

«О, черт! Действительно, разве это что-то меняет? Разве значит хоть что-то? Теперь…»

– Да нет, конечно! Прости, я просто… – Том заткнулся, упершись взглядом в никуда.

«Вот же придурок! Мать твою, Трюмпер! Кто тебя за язык тянет?!»

Билл оставил готовку, вытер руки о салфетку, подошел и присел перед ним на корточки.

– Мальчик мой, ну, как ты понять не можешь: все, что было ДО тебя – там и осталось, понимаешь? И важно только то, что происходит сейчас. Мне плевать на то, что он знаменит или богат… Мне не он нужен. Веришь?

Этот шепот прошибал насквозь, а красивые глаза, в которых плескалось волнение и любовь – завораживали Тома.

– Я хочу, чтобы ты мне верил, Том! Да, я встречался с ним, я тебе об этом говорил. Но ничего не могло у нас с ним быть, понимаешь? Уже – не могло…

Том нервно сглотнул.

– Он… он что-то предлагал, да?

Билл смотрел снизу вверх, очень нежно и чуть укоризненно, но в его взгляде не было и тени вины.

– Он обалдел, увидев меня.

Том хмыкнул: «Ну, еще бы ему не обалдеть!»

– Он же долго тебя не видел, да?

– Почти пять лет, Том… Столько я не был в Манчестере.

– Из-за него? – трудно становится дышать, когда ЭТО так ясно чувствуешь каждой клеточкой тела.

Билл прикрыл глаза на секунду, а потом снова посмотрел, открыто и пристально, с мольбой о понимании.

– Том… Я любил его. Очень любил. Пойми меня… Но этого уже нет и не будет. Есть ты. Только ты, понимаешь?

Том коснулся руки Билла, лежащей у него на коленке, и виновато улыбнулся.

– Хочешь, – Билли сглотнул, – я скажу тебе одну вещь, и ты поверишь, что я там без тебя чуть не умер?

Том растеряно моргнул.

– Я уехал за два дня до маминого дня рождения. Вернее, это она заставила меня уехать, потому что видела, что я с ума схожу, – Билл усмехнулся нервно, и Тому вдруг показалось, что его глаза налились слезами. Он опустил голову, закрыв глаза, темные волосы рассыпались, закрыв лицо.

– Бля, Билли … – Том склонился, обняв его, притянул к себе, теплого, взволнованного этими откровениями, и Биллу пришлось встать на колени, уткнувшись головой Тому в грудь.

И не видели они, поглощенные друг другом, как возле двери замер Дэвид, которому сначала захотелось протереть очки. А потом он, почувствовав неловкость и чуть растерянно улыбнувшись, тихо вернулся в гостиную.

– Прости меня, малыш, – шептал Том, касаясь губами шелковых волос. – Прости! Я придурок… Просто все, что происходит, оно так… слишком сильно для меня, понимаешь? Я не знал, что так может быть! Не понимал… Я никогда в жизни так никого не ревновал, Билли, – беспокойные пальцы Тома сжимали острые плечи, гладили, вымаливая прощение.

– Все хорошо… Но ревнуют слабые, неуверенные в себе, те, кто потерять боится. А ты, Том... Ты сильный, красивый! Тебе нет равных… для меня, понимаешь? Ты верь мне, Томми! Без этого будет очень сложно нам обоим.

Том коротко кивал, облегченно выдыхая.

– Я дурак, Билли…

«Том, я люблю тебя…»

– Я хочу быть с тобой, понял? И давай, все-таки, накроем на стол? Иначе сейчас Дэвид придет… а мы тут…

Том хрипло рассмеялся, а Билли поднялся с пола, отряхивая джинсы, и они минут десять сосредоточенно накрывали на стол, все сильнее чувствуя, что этот короткий разговор оказался неожиданно важным для них.

 

***

 

– Ну, что? – Билл первым поднял бокал с коньяком, посмотрел на мечтательно улыбающегося Тома, потом на Дэвида.

– Давай, Дэйв – за твое благополучное завершение дел в Гамбурге! А за возвращение домой, мы еще выпьем, да?

– Спасибо, – просто ответил Дэвид.

– За знакомство, – Том поднял свой бокал, улыбаясь Дэвиду. – Мне было приятно познакомиться с другом Билла.

– Взаимно, Том, – он улыбался светло и очень искренне. – Я рад, что у Билла такой друг, как ты.

Том потер нос, и переглянулся с Билли, у которого глаза просто сияли.

«Знал бы ты, Дэвид, как рад я, что ОН у меня есть!»

Том выдохнул и выпил свой бокал до дна. Выпили и Билл с Дэвидом.

– Ух, хорошо, – Том крякнул от удовольствия.

– Точно, – подтвердил Дэвид, добираясь до горячего мяса.

Немного поели в молчании, а потом выпили еще раз – уже за отъезд Дэвида, и все трое почувствовали мягкую расслабленность. Они болтали о каких-то общих темах, шутили, Дэвид вспомнил о наброске портрета Билла, и тот с благодарностью кивнул на Тома.

– Да, он – художник, – глаза, в которых светились, желание, любовь и гордость, смотрели на Тома и он не смог сдержаться, чтобы под столом не погладить коленкой бедро сидящего справа от него Билла, к которому он иногда невольно прикасался.

– Это будет лучшая работа на курсе, я уверен! – сказал скромный Том, и все дружно рассмеялись. – Нет, я серьезно! Ну, у кого еще есть такая модель, как у меня?

Том понимал, что перегибает палку, вот так говоря при Дэвиде и так глядя на Билла. Но не мог этого не делать, не хотел...

А Дэвид, все давно уже понявший умница Дэвид, смотрел на явно влюбленных парней, и по-хорошему завидовал, радуясь за них обоих. Он прекрасно помнил их учебу в колледже, предположения многих, что такой андрогин, как Уильям, не может быть натуралом, и помнил попытки некоторых парней привлечь его внимание. Но никогда и никто не мог похвастать тем, что добился от него взаимности. Билл тогда встречался только с девушками. А сейчас…

Дэвид никогда не был ханжой. И то, что он узнал о Билле, его не очень шокировало. Вдобавок ко всему, обаятельный, улыбчивый, спокойный и ничуть не манерный, Том очень понравился Дэвиду. Видя, как парни смотрят друг на друга, у него даже мурашки шли по спине, от исходящей от них энергетики.

– Мне бы очень хотелось увидеть конечный результат, – с сожалением вздохнул Дэвид, снимая очки и привычным жестом протирая их платком.

– Я тебе фото пришлю на мейл, – пообещал Билли, и Том взглянул на Дэвида. И даже удивился тому, что без этих уродливых очков его глаза казались совершенно другими. Можно было сказать – красивыми, ярко-голубыми.

Билл, заметив это, поиграл бровями: «Думаешь, Томми, я зря говорил, что он сексуален?»

И стало еще теплее и приятнее, выпивка немного притупляла бдительность, но обостряла чувства, и Том положил руку на колено Билла, и почти сразу почувствовал пальцы, тихонько ласкающие его запястье.

Они разговаривали с Дэвидом, а между собой общались прикосновениями. Том был возбужден. Очень возбужден. И знал, что если сейчас встанет из-за стола, то это станет ясно всем окружающим. Билли было чуть удобнее в этом плане – на нем был длинный свитер, скрывающий бедра. Но толку от этого было немного – Билл ждал того, что будет, когда Дэвид, наконец, отчалит. И от этого был так же заведен, как и Том.

Их приятное времяпрепровождение прервал телефонный звонок – через десять минут подъедет такси.

– Ну вот, – Дэвид убрал телефон в карман. – Пора мне на выход.

– Тебе вещи помочь отнести вниз? – Билл медленно и неохотно отодрал от своего колена руку Тома и только после этого, сверкнув на того глазами, снова посмотрел на Дэвида.

– Да ну, что ты! Там две сумки всего, я сейчас сам принесу.

Дэвид поднялся и чуть качнувшись, коснулся плеча Билли.

– Ох ты, голова, вроде, ясная, зато ноги! – он улыбался.

– Не так уж и много ты выпил, меньше, чем в прошлый раз, – утешил его Билл, вспоминая их предыдущий вечер.

– Да, но… Просто я не привык, – оправдывался Дэвид, осторожно поднимаясь по лестнице за вещами.

Том, чуть отодвинув от себя тарелку, сложил руки на столе и оперся на них подбородком, с нежной улыбкой глядя на Билла.

– Угу, пили, значит! А я с ума сходил, как дурак!

Билл тихонько застонал и прижался губами к виску Тома.

– Ну не надо! Я же просил за это прощения.

– Да нормально все, это я так, просто вспомнил, некстати…

– Вспомнил он! – пробурчал Билл. – Не надо сейчас вспоминать про это.

Горячий, почти обжигающий шепот, ласкающий висок и щеку.

– А про что сейчас надо? – такой же шепот и мягкое прикосновение тыльной стороной ладони к чуть шершавой щеке Билла.

– Про то, что мы вместе до самого понедельника. Я же не отпущу тебя. Не смогу!

– И не надо. А еще о чем? – сил достало только на то, чтобы выдохнуть вопрос и закусить губу, потому что только от мыслей об этом становится жарко.

– А еще… – нежные пальцы скользят по затылку, лаская чувствительную, уже чуть влажную кожу, – еще… О чееерт!

– Скажи! – тихо попросил Том, закрыв глаза. – Пожалуйста!

– Хочу тебя… Никогда и никого так не хотел…

Сказать и замереть, чувствуя его сердце под пальцами – пульсирующая в безумном ритме вена.

– Ты сам это сказал, – приоткрытые губы и невозможно к ним не прикоснуться. Но как потом найти силы оторваться? И, может быть, только потому, что у другого хватило ума не ответить?

Билл отодвинулся, чуть смущенно улыбнулся, поведя бровью, оттолкнулся от стола и отошел к окну. Том смотрел на его побелевшие пальцы, впившиеся в подоконник, и сдерживал себя, чтобы не сорваться и не вжаться всем телом в того, кто, как и ты сам, сходит с ума от желания.

«Я обожаю тебя! Господи, где же это чертово такси, Дэвид?» – бьется единственная мысль в голове, и будто в ответ на нее, слышишь:

– Вот, вроде ничего не забыл, – а тут же появляется Дэвид, поправляя очки.

«Нужно убрать это безумное выражение с лица. И нужно попытаться не трахать Билли глазами! О, черт! И нужно сделать вид, что я вменяем…»

– Мы услышим такси, просигналит.

– Думаю, я лучше выйду на крыльцо, – Дэвид пожимает плечами.

– Ну, окей. Пойдем, заодно покурю на улице, – Билли решил, что лучше им с Томом сейчас вдвоем не оставаться.

И мимолетный взгляд Билла: «Жив еще, мальчик мой?» – пряча усмешку, он опустил глаза, закусив губу, чтобы было не очень заметно глупое, глупее некуда, выражение лица.

Потом Том и Дэвид попрощались, пожав руки, и Билл в шутку протянул Тому свою.

– До встречи!

– Идиот, куда собрался! – не выдержал Том, стукнув по руке, Билл засмеялся, накинув куртку, подхватил одну сумку Дэвида и вышел на крыльцо.

– Смешно ему! Балбес! – проворчал Том, представив, что если бы сейчас, по какой-то причине, Биллу пришлось бы уйти, то он, Том – умер бы на месте.

Это было бы невыносимо. Невозможно.

Том взял сигареты и подошел к окну, чувствуя, как чуть штормит от алкоголя, посмотрел на выходивших за ворота парней. Медленно затянулся. Он смотрел на Билла, на его развевающиеся от ветра волосы, на то, как он, загородив зажигалку ладонью, пытается прикурить, и улыбался.

«Я не сплю. Я здесь. Наконец-то – с тобой. Как же я тебя хочу!»

А потом так и смотрел на них, нервно затягиваясь и сглатывая, молясь, чтобы скорее приехало такси. Он заметил, что Билл зябко поводит плечами, старается спрятать руки в карманы джинсов – на улице было не жарко.

«Блядь!»

Билли придержал на груди расстегнутую курточку, которая распахивалась на нем. Еще бы минута – и Том, не выдержав, вышел бы к нему с теплой меховой курткой, которую видел в холле на вешалке. А потом расплылся в улыбке, видя подъехавшее такси.

«Наконец-то!!!»

И с замирающим сердцем смотрел, как Билл помогает погрузить вещи, прощается с Дэвидом, и хлопает по крыше машины ладонью, когда тот оказывается внутри.

«Счастливо, Дэвид!»

Последняя затяжка, взгляд вслед отъезжающей машине, вскинутая рука и неторопливые шаги в сторону дома…

 

***

 

Том стоял возле окна кухни, докуривая, прислушиваясь, как Билл зашел в дом, несколько секунд повозился в прихожей, раздеваясь, а потом зашел и остановился у него за спиной. Трюмпер, чувствуя всем своим существом его прожигающий взгляд, замер.

Сердце пульсировало где-то в глотке.

Билл тихонько подошел сзади и обнял. Перехваченное на секунду дыхание, когда вдруг к твоей спине прижимается тот, от кого крышу срывает на счет раз.

– Все! – выдох куда-то чуть выше уха. – Ты – мой…

Теплая рука Тома сжала замерзшие пальцы, стиснувшие рубашку на его груди.

«Твой».

– Замерз? Я уже хотел… – и замолк, проглотив следующее слово.

– Немного… Просто там не было тебя.

«Когда тебя нет – мне холодно…»

На это нечего ответить – горло в тисках… И Том сделал то, что мог – взял его руку и своим дыханием согревал пальцы, целуя их. И не знал, что у НЕГО от этого тоже появляется слабость в коленях.

– Знаешь, что мне Дэвид сказал, Томми? – дрожь в голосе.

Заинтересованный взгляд через плечо.

– Что ты у меня замечательный! – прошептал Билл.

– Правда? – и непонятно, о чем вопрос: о том, что Дэвид сказал или о том, что правда ли он такой замечательный, как некоторые говорят?

– Билл, мы спалились?

– Ага, спалились, – и Уильям коснулся пальцами молнии на рубашке Тома, провел по ней ногтями с легким шорохом, сверху вниз, как будто расстегивая.

«Спалились… Господи, и почему это совершенно меня не волнует?»

- Ты в нем уверен? – вопрос, который понятен Биллу.

- Абсолютно. Он слишком воспитан, чтобы выносить это на публику.

- Ты знаешь, я рад, что познакомился с ним.

- И, наконец, успокоился, да? – вопрос с подколом.

- Да, успокоился, - последняя затяжка, потушенная сигарета, тонкая кисть, перехваченная сильными пальцами.

Дэжа вю…

Только теперь нет удушливого страха, что Том может оттолкнуть, что сбежит. Но сердце бьется неровно даже сейчас. От восторга, от счастья, от любви… Билл пытался найти в себе силы протянуть еще пару минут до того, как утонуть в нем насовсем:

- Мальчик мой, давай еще выпьем? – это шепот уже в дрожащие от нетерпения губы.

«Да, мне не помешает! Ох, как не помешает!»

Лицо Тома было так близко, что Билл держал его в ладонях, бездумно лаская кончиками пальцев скулы, чтобы не начать целовать, чтобы не впиться в его губы.

Он оттолкнулся от Тома, пытаясь улыбаться, плеснул коньяк в два бокала, чувствуя изучающий взгляд Тома - ласкающий, полный желания, нежности, чуть опьяненный, и вовсе не алкоголем. А потом подошел в упор, пристроившись между его ног, прижавшись бедрами к нему, протянул бокал и почувствовал горячие пальцы, скользнувшие по руке.

– За нас? – хриплый от возбуждения голос Тома.

– Да, за тебя, и за меня…

«А я смогу пить, когда ты так на меня смотришь?»

– За тебя, малыш. За то, что ты вернулся, – чуть виноватая улыбка на дрогнувших губах Тома. – Ко мне. За то, что все-таки свернул мне мозги окончательно.

В его взгляде не было усмешки. Билли верил сейчас полностью и безоговорочно. Потому, что это для него было жизненно необходимо – понимать, как он ему нужен.

– За тебя, Том!

Том молчал и, не отрываясь, смотрел на Билла. И молчал не потому, что сказать было нечего, а потому, что не мог произнести ничего, что хоть как-то выразило бы то, что у него бушевало внутри.

– Если честно, я не знаю, что было бы, если по возвращению в Гамбург, я бы понял, что ты не хочешь быть со мной. Не знаю… – прошептал Билли и сглотнул.

Том молча притянул его голову к своему к плечу, касаясь губами шелка волос.

Вдох. Выдох.

– Все Билли, давай, малыш, за нас? За то, что мы вместе…

«Наконец-то, вместе…»

Потрепал по волосам и отпустил. Улыбнулся, глядя в благодарные, влажные глаза.

– До дна, – и несколько глотков обжигающего напитка.

Через несколько секунд – отставленные на подоконник бокалы, пальцы, сжавшие предплечья и с шипением втянутый воздух сквозь зубы.

– Все… Не могу больше…

Горячая ладонь Тома легла под длинные волосы, губы с горечью коньяка коснулись его губ, вернее, он понимал, что так должно быть, но только для него это было так сладко и головокружительно, будто они пили шампанское.

И Том целовал, целовал, целовал… Погружаясь в него все глубже, ловил его штангу и тихо скулил от восторга, прижимая Билла еще сильнее, когда накрывало невыносимое желание чувствовать его кожу. Влажную и обжигающую.

Ладони под свитер, цепляясь за ремень джинсов – чуть выше, и он нащупал выступающие позвонки между лопаток и провел пальцами вниз, сильно вжимаясь, заставляя выгнуться в пояснице и прижаться к себе еще сильнее, вырывая стон. Голова кружилась все сильнее.

«Он хочет. Он ждет…»

– Сними ты его, ну же! – простонал Билл.

Скомканый свитер летит на пол, рваный выдох от невыносимой нежности голой кожи… Рывок и Том уже стоял посередине кухни.

Нет, не стоял. Билл уже вел его за собой. Увлекал, притягивал… И Том, как завороженный, следовал за ним, даже не осознавая этого.

Наверх по ступенькам… Еще выше… не отрывая рук, не отрывая губ.

Чувствуя жар от голой кожи Билла, дурея все больше, Том выпадал из реальности.

Раз – и он оказался в спальне Уильяма, прижатым спиной к прохладной стене…

Два – и Билл целует его голые плечи, и Том не понимает, когда Билли или он сам, успел расстегнуть и содрать рубашку с его плеч?

Три – и заглушающий остатки разума стон Билла, когда необычайно чувствительная кожа, прижимается к ЕГО такой же обнаженной и такой же болезненно чувствительной, и это прикосновение обжигает. И непонятно, почему не остается ожогов? Ведь должно?

Том плавился и почти с ума сходил, когда Билл опустился на колени, целуя впадинку на груди, задрав на нем майку. И ниже, ниже, ниже… Вел по его телу горячими ладонями, касаясь нежными пальцами каждой клеточки тела, задевая напряженные соски, ребра, вздрагивающие мышцы пресса, спускаясь, задевая ремень, и Том вздрогнул от этого.

И уже не знал, куда девать свои руки, цепляясь ими за стену, потом за него – за плечи, запуская пальцы в его длинные волосы, сжимая их и отпуская, лаская кожу под ними.

А Билли расстегивал на нем ремень, вылизывая при этом пупок и уходящий под пояс джинсов хвост дракона, иногда, наверное, и не специально, вскользь, проходя пальцами по возбужденному члену поверх джинсов, а Том боялся взвыть от этих легких касаний.

«Блядь, это невозможно... Вот так! Господи…»

Звон пряжки, звук расстегнутой молнии и рычание оттого, что если он сейчас коснется ТАМ, в проеме расстегнутой ширинки, то кончишь и сомлеешь, как пацан-малолетка на первом свидании с опытной партнершей.

«Хотя, в таких отношениях я ведь действительно девственник».

Он застонал и поднял Билла с колен, рванув к себе за плечи, удивляясь, откуда в нем столько дурной силы.

Нашел его горячий влажный рот и впился в него, прежде чем Билл успел выдохнуть ему в губы:

– Тоооом…

И теперь он сам, прекрасно зная, что за спиной Билла стоит кровать, с трудом отлепился от стены и заставил его отступать. Туда, где все и произойдет в первый раз.

И вот Том, успевший совсем снять с себя рубашку, а за ней и майку, и отшвырнуть все к черту, склонился над парнем, лежащим на постели, сжимая его плечи, оглаживая их длинными движениями вверх, к шее, с ходящей ходуном от тяжелого дыхания влажной грудью.

Том осторожно поставил колено между бедер, которые Билл инстинктивно развел.

- «Для меня», – промелькнула мысль, и от этого, казалось бы, простого движения у Тома переклинило мозг.

Неожиданно Билли обхватил его ногами за талию, притягивая к себе, и Том в его блестящих глазах увидел искренний восторг, вызванный этой, кружащей голову самому Билли, смелостью, и умопомрачительную улыбку на губах, до неприличия зацелованных и искусанных. От одного этого хотелось стонать, понимая, что ему так же хорошо, как и тебе.

И Том, как будто это делал всю жизнь, потерся своим пахом об него, тоже донельзя возбужденного, неожиданно чувствуя, насколько все это естественно, так, словно все это уже было, но он просто об этом забыл. А вот сейчас начинает вспоминать.

Билл выгибался и тихонько постанывал, отвечая на каждое движение тела, и его ладонь скользнула между ними, пальцы забрались в проем расстегнутой ширинки Тома и нашли то, что стало чувствительным уже настолько, что возбуждение казалось болезненным. Том улыбнулся своим дурацким мыслям, и Билли, заметив это, вопросительно вскинул бровь, но Том смог только промычать что-то нечленораздельное, упершись лбом в его плечо, закрыв глаза от этой болезненной ласки. Но тело отвечало на нее, и он ничего уже с этим не мог поделать.

Билли повернул голову, касаясь губами уха Тома, прошелся горячим языком по нему, а Том даже не стонал, потому что на это уже не было сил. Он недоумевал, почему никогда раньше не было ТАК с девушками? С нежными, ласковыми, мягкими девушками…

«Почему вот так прет тебя, родной, от этих сплошных углов и костей? От выступающих, как у меня самого, ребер? От впалого живота, плоской груди и тех, снесших мою, уже пошатнувшуюся нафиг крышу, ямочек на пояснице? Почему мне хочется видеть его рядом с собой и днем, и ночью? Почему хочется бесконечно смотреть в его почти черные глаза? Дышать… Просто дышать… Хотя бы…»

Он остановил руку Билла на своем паху, понимая, что еще несколько прикосновений, и он взорвется. Посмотрел в его хитрющие глаза с мольбой, виновато улыбаясь:

«Не надо… Не могу больше, остановись…»

Билли улыбнулся, поняв его, и отпустил. А Том сел на пятки, между его раскинутых коленей и, дрожащими от нетерпения пальцами начал расстегивать на нем джинсы. Билл дышал ртом, нервно комкая плед, и было ясно, что он нервничает и боится не меньше, хотя и старается этого не показать. Том перестал расстегивать ширинку, а просто накрыл ладонью поверх, и стал тихонько гладить, в упор глядя на Билла.

 

 

Тому невыносимо хотелось, чтобы Билли сам что-то сказал или сделал… Что-то, что даст понять – он не хочет, чтобы Том останавливался. И Билли это сделал. Он положил свою руку на руку Тома и сжал ее, заставив этим стиснуть свой член. И даже через ткань боксеров Том почувствовал, как пульсирует желанием его плоть.

В его непроницаемо черных глазах читалось: «Хочу тебя!»

Он смотрел, как вздрагивает грудь Билла от неровного дыхания, потому что, нормально дышать он не мог, не только когда Том вот так его касался, а даже просто когда был рядом.

Невозможно было после этого не склониться к губам Билли, все так же лаская его рукой, а он притянул Тома за шею, взяв его лицо в ладони, упоенно целовал. Том вдруг вспомнил на долю секунды, как тогда в ванной, после того, как они слетели с байка, пытался рассмотреть ЕГО зрачки, вот так же держа лицо в ладонях, и умирал, понимая, что сердце может не выдержать напора сумасшедших эмоций, рожденных этой близостью.

– Билли, я… – и он замолк, в испуге понимая, ЧТО именно хочет сказать дальше. Нет, не просто сказать, а признаться…

Билл чуть отпустил его, растерянного, неожиданно замершего, и смотрел, тяжело сглатывая, не спрашивая ничего, просто всматриваясь в глаза Тома, пытаясь понять, есть ли там то, что он так хочет увидеть?

«Ептвою!!!» – взорвался мозг Тома, ведь в том, что чуть не слетело с его губ, он даже самому себе признаться не решался. Потому, что ЭТО невозможно или невозможно уже БЕЗ этого?

«Вот почему мне было так хреново… Когда я думал, что…»

Том усилием воли заставил себя забыть об этом, стиснув зубы до побелевших желваков, уткнувшись лицом в его влажную шею. А Билл, будто понимая, гладил его по затылку, успокаивая. Но разве можно успокоиться, если только что, прямо здесь, ты понял…

 

ЧТО ЛЮБИШЬ ПАРНЯ.

 

Дрожь в душе, дрожь в каждой клеточке тела – и кажется, что весь мир дрожит вместе с тобой, как в лихорадке.

 

«Я люблю тебя».

 

И стало кристально ясно – и ревность такая острая, и сумасшедшие ощущения рядом с ним, и безумная тоска без него. Как же все просто! КАК ВСЕ УБИЙСТВЕННО ПРОСТО!!!

Том оторвался от плеча Билли и заглянул в затуманенные удовольствием глаза, в которых читался немой вопрос.

«Он же чувствует все. Так же, как и я его… И мою растерянность почувствовал, как свою».

И от этого рушатся все барьеры, и рвутся со звоном нервы. Он хрипло прошептал в ответ, чувствуя, как сердце сбивается с ритма, когда Билл тихонько спросил: «Том, все окей?»

– Все окей, малыш… Я просто…

 

«Ебанулся я просто, а так все нормально».

 

– …немного нервничаю.

Поцеловал его, давая понять, что все в порядке, успокаивая этим Билла, но при этом, пытаясь успокоить себя.

«Был ли я вообще хоть минуту спокойным рядом с тобой, за все наше знакомство? Да нифига! И о каком спокойствии может идти речь, если мы оба знаем, на что идем?»

– Я тоже… – усмешка вскользь, и вздрогнувший кадык. – Забавно, да?

 

«Угу, забавнее не придумаешь».

 

Коротко кивнув в ответ, Том коснулся губами его щеки. А потом начал целовать ее, опускаясь все ниже, по скуле, шее, когда Билл откидывал голову, открываясь ему, сильно сжимая его плечи.

Пальцы Тома забрались под боксеры, и он уже чувствовал немного отросшие волосы на лобке Билли, улыбнулся неизвестно чему, а потом чуть задел член и замер на секунду, чувствуя, как Билл втянул воздух при этом. А Том уже ласкал языком напряженный сосок и нежно целовал тонкую кожу, сходя с ума от ее вкуса. Чуть глубже пальцы под боксеры, осторожно накрыл ими член и погладил. Вот так… А Билли еще сильнее развел бедра, отвечая на ласку его пальцев. И Том снова почувствовал себя так странно и, в тоже время, одуряющее восхитительно, от ощущения не своего члена в своей руке, и удивился этому. Потому, что еще пару недель назад он и подумать не мог, что это будет ему настолько необходимо.

Его рука скользнула еще ниже, и Том аккуратно подхватил прохладную мошонку и осторожно сжал, сводя брови, а в мозгу пульсировало: «Парень… мама дорогая…».

 

Он гладил влажный живот Билла свободной рукой, а потом сделал то, от чего одурел сам – от своей смелости, дерзости, оттого, что решился – пальцы Тома опустились еще ниже и коснулись упругого кольца мышц.

И сглатывая, поднял голову, глядя на реакцию Билла, хоть и непроизвольную – он сжался. Но, в то же время, сам приподнял бедра навстречу пальцам Тома, и выгнулся, зашипев, стиснув дрожащими пальцами его руку на своем животе.

 

«Все хорошо… Все хорошо, Билли…»

 

Нет, Том не говорил этого, он это думал, продолжая осторожно ласкать, чувствуя пальцами, как Билли постепенно расслабляется, вглядываясь в его напряженное лицо с капельками пота на лбу.

 

«Черт! Как же я хочу его!»

 

Билли стонал под ним, и Том, не выдержав, подтянулся к его лицу, придерживая за затылок свободной рукой, продолжая ласкать, расслаблять, гладить, там, внизу, еще не очень смело и не так уверенно, как следовало бы, но… Целовал мокрые виски, облизывая свои губы, чувствуя чуть солоноватый вкус пота, смешивающий с парфюмом. И не мог оторвать взгляда от лица Уильяма, от приоткрытых вздрагивающих губ, от этого выражения бесконечного наслаждения и какой-то безумно трогательной беспомощности, понимая, что эта беспомощность только потому, что с ним, Билли практически себя не контролирует. Не может…

 

«Он мой... Я волен делать с ним все, что угодно…»

 

Том уже давно понял, что это Билл имеет над ним необъяснимую власть. Что Уильям – хрупкий, тонкий и безумно красивый, оказался намного сильнее, чем он сам. Что он смог одним взмахом ресниц разрушить до основания весь привычный мир Тома. А то, что не разрушил, перевернул с ног на голову, и, несмотря на это, Тому хотелось, чтобы так оставалось всегда. Или, по крайней мере, очень и очень долго.

Эти сумасшедшие мысли рождали в нем такие невероятные вихри эмоций и, чего уж теперь скрывать от себя самого – любви, что это раздирало Тома изнутри, грозя вырваться наружу взрывом, который разнесет к чертям остатки сознания…

Том опустился, полностью ложась на Билла, и тот стиснул его бедрами, обнял, прижимая к себе еще сильнее, понимая, что они оба подходят к черте, потому что накалены все эмоции до предела, и плещется в крови адреналин – еще чуть-чуть, и сам воздух вокруг них зазвенит от напряжения.

 

Том медленно спускался вниз по вздрагивающему телу Билли, ладонями и губами, оставляя влажные дорожки поцелуев и следы от вжимающихся в тело пальцев, и уже понимая, что все – остановиться он не сможет.

Том потянул вниз с бедер Билла пояс джинсов, открывая лобок, целуя его, ощущая, как под пальцами вздрагивает его член, еще не освобожденный от ткани. Да, он сделает это… Сделает... Но пока он целовал нежную кожу, покрытую короткими волосками, все ниже и ниже, зашипев сквозь зубы, когда пальцы Билла больно впивались ему в плечо, но улыбался про себя, представляя, КАК Билли сейчас все это ощущает. Том стянул одежду еще ниже и с каким-то странным любопытством уставился на его член, приоткрыв рот, облизывая пересохшие губы, медленно подняв глаза на лицо Билли. Встретив его замутненный наслаждением взгляд – улыбнулся…

Сейчас нужно подвести их обоих к самому главному, тому, чего ждали почти неделю, сходя с ума.

И вздрогнул, почувствовав, как взмокла спина:

– Блядь, вот я придурок, – прошипел Том, притянув к себе донельзя удивленного Билла, – Малыш, я это… Черт, я забыл! Билли, а у тебя…

И слышишь его облегченный выдох и смущенный смешок:

– Я-то уж испугался! Все окей, угомонись, милый. У меня есть…

– Правда?

– Угу…

Том поднялся на колени, и в упор, глядя в черноту безумных глаз, содрал с него и джинсы, и белье, а Билли, тяжело сглатывая, стараясь не показать своего волнения, сам стянул носки и снова раскинул ноги. Он лишь чуть смущенно провел пальцами по своему паху, под откровенно-бесстыдным взглядом Тома, тут же снова открываясь.

Глядя на Билла, такого беззащитно обнаженного перед ним, со щеками залитыми краской от смущения и возбуждения одновременно – и такого красивого, Том поднялся и медленно спустил с себя уже давно расстегнутые джинсы. А от зрелища штанги Билла в накрывшем верхнюю губу языке, его сводило с ума с самого начала и до сих пор.

Том уже полностью обнажил себя, и его член встал по стойке смирно, чуть покачиваясь…

– Бля… – вырвалось у Билла, он, улыбаясь, накрыл ладонью глаза.

– А ты думал, – парировал Том, садясь рядом.

В какой-то прострации, отстраненно, Том несколько долгих секунд рассматривал тело своего… Господи! Любимого своего! А потом склонился, опираясь на руки, целуя его живот, поднимаясь все выше, к его закушенным губам, закрытым глазам, рваному, горячему дыханию.

– Хочу тебя… – вырвался хрип из его пересохшего горла, и Билли медленно открыл глаза, откинул подушку рядом собой, и Том увидел несколько хорошо знакомых разноцветных пакетиков, которыми пользовался сотни раз, и один незнакомый бело-голубой баллончик «Contex», пока еще незнакомый…

Но Том прекрасно понимал, что сегодня они им воспользуются в первый, но далеко не в последний раз.

Сведя брови и смущаясь, Том потянулся к Билли, у него был некоторый опыт анального секса с девушками, и он знал, и про смазку, и про растяжку, но то было с ними, а здесь…

«А с парнями так же? О,чееерт! Помоги мне, Билли», - мысленно умолял Том, и Билл, подцепив тонкими пальцами баллончик, встряхнув, снял с него крышку, молча подтянул к себе руку Тома и выдавил ему на пальцы прохладный гель.

Том, облизав пересохшие от нарастающего волнения губы, кивнул. У него закружилась голова, то ли от алкоголя, то ли от волнения, то ли от возбуждения. Уважительных причин для такого состояния у него было хоть отбавляй. Но он уже знал, что будет делать дальше. Знал, что не сможет тупо взять и трахнуть Билла, даже если так положено у парней.

«Твою мать!»

Он склонился к бледным даже после сумасшедших поцелуев губам, просунув левую руку под шею Билла, обнял его.

 

– Малыш, все хорошо?

– Да… Все хорошо, Том. Ты…ты сделаешь это?

– Да… – выдох в губы, которые начинают целовать Тома, а сильные пальцы удерживали его возле себя.

Билл чувствовал, как рука Тома вернулась в самый низ. Пальцы с прохладным гелем коснулись промежности, и он не смог сдержать дрожь, почувствовав, как и Том на секунду замер вместе с ним.

– Билли, – выдохнул Томас в губы парню, мысленно продолжая его умолять помочь, подсказать, аккуратно лаская там внизу. И чуть надавил, как бы прося разрешения на большее, глядя в блестящие черные глаза.

– Давай, – кивнул Билл, и, сглотнув, хрипло добавил, – я хочу, Том…

Том решился… Палец вошел в Билла, и Том, приоткрыв губы, задержал дыхание на вдохе, не отрывая взгляда от распахнутых глаз Картрайта. А потом, чувствуя, как Уильям постепенно расслабляется, стал аккуратно гладить его пальцем внутри.

А Билл, одной рукой вцепившись в покрывало, второй в спину Тома, чувствуя поначалу дикий дискомфорт, начал понимать, что чем дальше, тем все сильнее меняется это ощущение вторжения. По мере того, как Билл расслаблялся, раскрываясь партнеру, доверяя, позволяя войти в себя все глубже – это начинало ему нравиться. А пальцы гладили и ласкали, они не просто двигались вперед-назад, Том гладил внутри, даже не понимая, насколько правильно он сейчас действует. И это приносило свои плоды – горячие волны от низа расходились по всему телу Уильяма, били в мозг, заставляя гореть шею и затылок. И уже не было сил смотреть в глаза, хотелось полностью отдаться этому ощущению внутри себя. Том видел, как его парня накрывает наслаждение, чувствовал, как он раскрылся на полную, и пальцы все свободнее двигались в нем. У Билла иногда вдруг с губ срывался шепот – имя Тома вперемешку с просьбами еще и еще… А Том уже ощущал скатывающийся по вискам пот. В его руках плавился от наслаждения парень, выгибаясь и двигаясь навстречу, сильно стискивая его влажную спину пальцами. И Том, лежащий на боку возле Билла, склонившийся над ним, целовал его плечо, шею, грудь, виски, открытый в испарине лоб, или просто прижимался, глубоко вдыхая одуряющее знакомый запах его волос.

Кайф был общим - и Тома сейчас вставляло не меньше, чем Билла.

Горячий, узкий, убойно сексуальный…

 

«Мой».

 

Да, душой Билли уже давно был «его», а вот принадлежать ему телом, только предстояло. Впрочем, то же самое, предстояло и Тому. И он знал, что это обязательно произойдет, рано или поздно. А сейчас, он понимал, что еще чуть-чуть – и они оба кончат.

– Малыш… Сейчас? – коснулся он губами уха Билли, обдавая его хриплым горячим шепотом.

– Да… да, сейчас…

Отпустив его, взмокшего и растрепанно-нежного, слегка растерянного от сумасшедших ощущений, Том присел рядом, взяв пакетик с презервативом. И Билл, истекающий желанием, готовый к сексу как никогда раньше, ласкал взглядом своего любимого мальчика, ощупывая его обнаженное тело, и прикоснулся пальцами к еще не совсем сошедшей ссадине на колене, невольно зашипел, вспомнив, как оно выглядело пару недель назад. Том ободряюще улыбнулся:

– Все окей, уже зажило, не болит.

Билли сглотнул, а Том, пытающийся спокойно и ровно дышать Том, надев презерватив, чувствовал все усиливающуюся дрожь. Он так боялся того, чтобы это волнение не переросло в панику. Сосредоточенно сведя брови, он склонился к Биллу, ловя его такое же неровное дыхание, поцеловал и, коснувшись его языка своим, прошептал:

– Я буду осторожен… не буду спешить, а ты, если что – останови меня, ладно? Если будет слишком… ты об этом скажешь? Пообещай, малыш!

Билл растроганно улыбнулся.

 

«Он переживает. Обо мне…»

 

– Да, Томми… Я обещаю… – Билл сжимал его затылок и коротко кивал.

– Окей… – выдохнуть и попытаться улыбнуться.

А потом он снова опустился между ног Билла, который сейчас накрыл ладонью член, подтянув мошонку и распахнутыми глазами, со зрачками во всю радужку, смотрел и ждал. И Том, еще раз коснувшись пальцами, на которых оставалась смазка, его промежности и широко раздвинув свои колени, пристраивая их под бедра Билла, провел членом между ягодиц, как бы примеряясь…

«Все, поехали», – мелькнуло в голове совсем не к месту, и он осторожно двинулся навстречу Биллу.

Несколько следующих минут были непростыми для них обоих, когда Тома разрывало от ЕГО боли, от его белых костяшек на руках, вцепившихся в плед, раздувающихся тонких ноздрей, от закушенной почти до крови губы, откинутой головы, глухого стона и скатившейся по виску слезы… И так хотелось прекратить все это! Отпустить его колени, которые поддерживал, лечь рядом, и, прижав к себе, целовать, успокаивая. Но было еще и другое желание. Безумное желание обладать. Им. До головокружения, до боли в паху… Это было сильнее Тома. И еще он понимал, что это сумасшедшее, безудержное, дикое желание и для Билла было намного сильнее боли, которую он сейчас принимал.

Жажда секса. Жажда пойти до конца и почувствовать все то, что он может дать. Том знал – как бы сейчас Билли не было больно, он не остановит его. Не захочет. Не сможет.

И когда Том, сходивший с ума от этого невыносимо болезненного желания, наконец, вошел в застонавшего Билла полностью, то остановился, понимая, что это необходимо сейчас им обоим. Бережно отпустив его колени, Том склонился, вытер его мокрый лоб ладонью и смотрел в распахнутые глаза, в которых сейчас еще плескалась боль… И не понимал, как до сих пор сердце еще не разорвалось от такого накала смешавшихся между собой чувств.

– Все, малыш, все… Скоро больно не будет, – и склонился к жадным губам, когда рука Билла притянула его к себе.

– Я знаю… все хорошо… – дрожащий, хриплый шепот и ладони, оглаживающие напряженные плечи.

Не отрываясь от губ Билли, Том осторожно возобновил движение, он понимал, что поцелуем немного отвлекает его от боли, которой все равно не избежать. И он был прав – действуя наугад, интуитивно, он поступал так, как было нужно. Может, просто потому, что поразительно сильно чувствовал состояние своего любимого. И двигался, все явственнее понимая, что двигается он уже не один…

Когда это вдруг хлестнуло по мозгу, Тома чуть не разодрало от нахлынувших эмоций, ведь это уже означало, что его парню все это начало приносить не только боль. Это легкое движение Билла навстречу было реакцией тела на то, к чему они оба так стремились. Том оторвался от его губ, всматриваясь в подернутые дымкой все усиливающегося экстаза глаза, и невольно начал улыбаться, и видел, как его улыбку отзеркалили нежные искусанные от боли губы Билла. Самое сложное было позади.

Через несколько минут Том снова был на коленях между бедер Билла, и двигался в нем очень плавно, не позволяя себе потерять контроль, боясь сорваться на резкие и глубокие толчки.

Да, хотелось сильно, резко и глубоко. И это было очень естественное желание. Но сейчас для Билла это было бы слишком болезненно. Том это понимал, поэтому и сдерживался, как бы трудно ему ни было.

И уже давно не было сил смотреть друг на друга, они погрузились каждый вглубь себя, вглубь своих ощущений, накрывших плотным одеялом, отгораживающим от остального мира, и даже от собственного сознания на несколько невероятно сладких мгновений. Но даже сейчас по краю проходила мысль:

«С ним!!! Я с ним… Как же долго я хотел!»

 

Билли, изнемогающий от невероятно сильных новых ощущений, от спазматических всплесков наслаждения во всем теле, парализующих его мозг и беспрекословно подчиняющих его чужой воле, отвечал движением бедер навстречу, выгибался и стонал, метался, раскидывая по подушке волосы, иногда касался своего возбужденного члена, сжимая и снова отпуская.

Он чувствовал все сильнее разгорающийся огонь внутри себя, расходящийся восхитительными волнами от паха по всему телу, грозящий сжечь его. Но не было сил и возможности ему сопротивляться, хотелось еще и еще…

Хотелось сводящего с ума кайфа. Что и получил сполна чуть позже…

 

Том кончил первым. Закусив губу, он глухо застонал, захлебываясь накрывшим его экстазом, хотя просто хотелось взвыть…

А потом, продолжая двигаться, чувствуя глупую улыбку, снова появляющуюся на своих губах, открыл глаза, несколько раз моргнув, возвращаясь в реальность. Реальность же сейчас была волнующе-необыкновенной – под ним изнемогало великолепное тело его любовника, тонувшее в море кайфа и адреналина, залившее его сознание до последней клеточки. Это было самое прекрасное, что видел Том в своей жизни. Ничего более сногсшибательного, чем это худой, обнаженный, сексуальный парень, представить было невозможно: эти разметавшиеся по белизне простыни черные волосы, прилипшие к мокрому лбу пряди, пульсирующие вены на блестящей от пота шее… Тонкие сильные пальцы, впивающиеся и в собственные колени, и в колени и руки Тома, оставляющие на них отметины… И этот хриплый шепот и глухой стон… Разве можно было отвести от этого взгляд? Разве не захочется после этого дарить ему любовь снова и снова? Сердце било по вискам. Никогда Том не чувствовал себя счастливее.

Билла выгнуло, когда рука Тома легла на его член. Это было последней каплей, после которой его накрыл оргазм, неудержимо бьющий по венам кипящей кровью и незнакомым до этого ощущением полной принадлежности своему партнеру. Билл вскрикнул, вцепившись в руку Тома и со стоном, сильно вздрагивая, кончил себе на живот.

А потом, без сил разжал пальцы и замер, пытаясь просто дышать, медленно приходя в себя…

Том, снял презерватив, вытер живот не сопротивляющегося, обессиленного Билла и осторожно лег рядом, прикоснувшись губами к острой скуле, положив руку на грудь, которую сразу же накрыли пальцы Билла.

Он улыбался, глядя на парня, который только что получил то, о чем так долго мечтал, чего так долго добивался от него, Тома…

– Я знал… – прошептал Билл через несколько секунд, и Том открыл глаза. – Что будет именно так. С тобой… Я знал… И не ошибся.

Том прижался лбом к прохладному плечу.

– Я тоже не ошибся. Я как знал, что потеряю с тобой голову. И не только ее...

И не видел Том блаженную улыбку, коснувшуюся губ Уильяма.

 

«Мой… Теперь – ты мой!»

 

***

 

Сейчас, после того как все закончилось, им обоим казалось, что иссякла вся энергия, которая бурлила в них до этого.

Будто выключили рубильник.

Но, на самом деле, просто отпустило нервы, которые были натянуты до предела все эти трудные дни, полные предчувствий, неизвестности и мучительного ожидания. Но все уже позади – боль, страх, неуверенность. Наступили блаженный покой и расслабление.

Билл чувствовал горячее тело Тома, прижавшееся к нему, и тихонько гладил его пальцы, лежащие на груди. Это было невероятное чувство удовлетворения, накрывшее их обоих после сумасшедшего секса.

Они смогли подарить друг другу этот первый раз и не пожалеть об этом. И, наверное, сейчас было самое важное, что нет разочарования. Билл рассеянно думал о том, что он даже как-то не боялся, что такое может случиться после первого секса. Разочароваться в Томе? А разве такое возможно? Но сейчас он понимал, что не боялся даже того, что Тому может… не понравиться?

«Он же натурал до мозга костей. Был натурал. Да весь вышел», - Билл улыбался, понимая, насколько эгоистичны его мысли. Зная, что перекроил жизнь человеку по своему желанию. Изменил его. Но еще понимал, что если бы Том сам этого не захотел, ничего бы не произошло. А значит – все правильно. Все так, как и должно было случиться. С ними. И слушая постепенно успокаивающееся дыхание любимого, ласкающее теплом его висок, Билли был счастлив.

Почему-то пришла мысль, что даже во всей этой нервотрепке, тянущейся не одну неделю, он, Уильям Эштон Картрайт, внешне оставался самим собой - уверенным в себе, гордым, знающим себе цену. Несмотря на то, что почти останавливалось сердце вдали от Тома, несмотря на то, что он влюбился, как мало кому это дано в жизни, несмотря на те слезы от невыносимой тоски… Несмотря ни на что.

«Мой бог… Кого я пытаюсь обмануть? Я независимый? От него?»

Но он смог сделать то, что изначально казалось невозможным – теперь Том с ним. И не просто с ним, он – ЕГО. А еще, и это было самым важным – он нужен Тому. Действительно нужен. И не только как партнер.

А секс… Конечно, Билл знал, что первый раз будет болезненным, и от этого никуда не деться. Так оно и вышло. Билл чуть напряг ягодицы и стиснул зубы, снова расслабляясь. Закусил губу, улыбаясь. Боль была и сейчас. Но это была боль, которой он хотел до дрожи. Хотел, и получил…

Пальцы чуть сильнее прижали к своей груди руку виновника этой боли, который подарил не только ее. То удовлетворение, пусть даже большей частью моральное, которое Билл получил от их секса, затмило собой весь дискомфорт. Ведь Том был осторожен, нежен и невероятно чуток.

«Мальчик мой… Теперь, на самом деле это так. Мой!»

Том испытывал схожие чувства, у него было такое же состояние эйфории от того, что все прошло почти гладко, насколько он мог судить и для него самого, и для Билли. Рядом был тот, ради кого он изменил себя. Тот, кого… Кого он ЛЮБИТ. А вот к этой новой мысли Том возвращался вновь и вновь. От этого мурашки расходились по всему телу.

«А он? Чувствует ли он что-то похожее на любовь?»

Том был уверен, что не спросит об этом, как бы ему ни хотелось. Почему-то это казалось слабостью. Да и вообще, Том эти слова произносил всего пару раз в жизни, и только одной девчонке в школе. А говорить это парню… Нет, ни за что. Том не собирался.

«Клиника, Трюмпер! Тебе мало того, что ты с парнем? Что ты с ним УЖЕ переспал? Что ж ты творишь, дебил? Зачем тебе еще и любовь? Мало сложностей в жизни?»

Все было серьезнее, чем хотелось бы Тому, и это его пугало. Он еще не мог понять отношения к своему чувству. Все произошло как-то стремительно… И Том решил пока не заморачиваться этим, потому что сейчас ему было безумно хорошо, а все остальное… Об этом он подумает в другой раз.

Почувствовав, как Билли сжал его пальцы, улыбнулся и открыл глаза, прижался к черноволосой голове губами. И почувствовал ответное движение Билла - тот провел ступней по ноге Тома, гладя ее.

- Как ты? – прошептал Том, не отрывая губ.

- Жив, - и Том знал, что Билл улыбается. – А ты?

- Я тоже, вроде бы…

- Правда?

- Ага.

Билли развернулся к Тому, так чтобы видеть его глаза, обнимая его за талию, чуть притягивая к себе. Глаза в глаза, смущенные улыбки.

- Офигеть, - Билли покачал головой. – Мы все-таки это…

- Угу… Ты же боялся остаться девственником.

- Бля, - Билл уперся лбом в плечо Тома, и тот со смехом его обнял.

- Мужик сказал – мужик сделал, - понизив голос, проговорил Трюмпер и усмехнулся.

- Сделал он… - простонал Билли. – Я же чуть не скончался!

Том зашипев, сгреб Билли в охапку, касаясь губами уха.

- Ну, я знаю, сначала было совсем не айс… Ну, а потом? Потом же от кайфа, ведь… Согласись? Я же видел…

- Видел он, - Билл так и улыбался, лаская кончиками пальцев спину Тома. – Сначала и не могло быть айс, так не бывает. Ни у кого. Хуже бывает, намного хуже - а вот лучше нет… Тем более что мы оба… Ну, впервые и… О, черт! Том, как же ты прав… В конце я действительно уже от кайфа чуть не скончался…

Билл потерся о его плечо носом.

- Блядь! - Том взвился, шутя. - Думаешь, мне было легче, а? Господи! Ты же узкий такой… Такой, что… Я боялся, что порву тебя… - Том замолчал, захлебнувшись нахлынувшим ощущением, которое было еще очень свежо в памяти.

- Тшшшш… - гибкие пальцы легли на шершавую щеку, чуть поглаживая и успокаивая. – Все окей, Том! Ты все правильно делал. Ты такой замечательный…

- Правда? Я же видел, как тебе было больно, только остановиться уже не мог, - хрипло прошептал Том, сжимая тонкую кисть пальцами.

- Дурак, - Билли засмеялся, покачав головой. – Я бы не дал тебе остановиться, неужели ты этого не понимаешь?

И обнял за плечи, выдыхая с улыбкой, прижавшись щекой к его шее, на которой пульсировала вена.

- Мне безумно хорошо сейчас, Том.

- Я знаю.

Том кивнул, гладя спину, рассмеявшемуся Биллу, опустившись ладонью на поясницу, вдавливаясь в нее ладонью, заставляя Билла прижаться к себе еще сильнее, а потом рука легла на ягодицы, и Билл, закусив губу, закрыл глаза, давя в себе вырывающийся стон от этого невероятно приятного прикосновения. Том никогда раньше ТАК не делал. Может, это было немного неуверенно, и Билл чувствовал, как Том при этом почти не дышит, но само сознание того, что Том начал позволять себе вещи, о которых раньше и подумать не мог, радовало. А ладонь осторожно погладила ягодицы, пальцы легонько прошлись посередине, не покушаясь на большее, и рука замерла на пояснице.

- Мне тоже хорошо, так хорошо, что я не знаю, было ли так когда-нибудь или нет… По-моему нет. Нее, точно нет… - выдал Том речь и замер.

- Правда?

- Да, – подтвердил Том. – Знаешь, а ведь я тебе еще ни разу не соврал.

Билл откинул голову, глядя на красивый профиль Тома, на чуть приоткрытые губы, пушистые ресницы.

- Пообещай, что и дальше не будешь, - тихо попросил Билл и Том, сморгнув, растеряно взглянул на него.

- Обещаю. А ты?

- И я не врал. И не собираюсь.

Том кивнул, потер нос и неожиданно заявил:

- Я бы еще немного выпил.

Билл накрыл верхнюю губу языком, блеснув штангой, глянул куда-то вверх, поразмыслив о своих потребностях.

- А мне хочется принять ванну… Слууушай, Том! - Билл накрыл пальцами его губы, когда Том уже хотел что-то возразить. – Давай совместим приятное с полезным? Наберем ванну, возьмем туда коньяк и расслабимся! Давай, а? - На Тома смотрели озорные глаза, с огоньками безумия и страсти.

- Давай! – недолго думая, согласился он, и Билл с мычанием прижался к его губам.

- Обожаю тебя! - горячий выдох, влажный поцелуй. – Я пойду воду включу, схожу за коньяком. Закуску надо? У меня шоколад есть…

Том благосклонно кивнул. Разве он мог сейчас хоть в чем-то возражать Уильяму?

А Билл дернулся, садясь на пятки, и зашипел.

- Епт! - Том втянул воздух, понимая от чего это.

- Все окей! - Билли чуть скривился. – Без паники, просто издержки производства…

Том засмеялся, качая головой.

- Ну, Том! Бля, прекрати! – Билли наклонился и швырнул в него носком, поднятым с пола. – Ржет он! Сам когда-нибудь…

- Что? – распахнул Том глаза, поймав на лету носок.

- Ничего, - быстро ответил Билл, натягивая джинсы, вдруг понимая, что развивать эту тему - не лучшая идея. Пусть это было несерьезно, но рисковать он не намерен, по крайней мере, пока не поймет, что больше ничто не угрожает их отношениям.

Он осторожной походкой вышел из спальни, сопровождаемый взглядом чуть опешившего Тома.

«Бля, ничего себе заявочки! Что это было?»

Нет, конечно же, Том понял, на что Билли тонко намекнул, и знал, что это шутки и так далее, но в каждой шутке есть доля шутки…

Почему-то, сейчас он вспомнил, что с ним приключилось после их первого поцелуя. Это вспомнилось потому, что тогда он в первый и, по мнению Тома, единственный раз, подумал о своей возможной не только активной роли в их сексуальных отношениях. Но, насколько он понимал, его больше беспокоило другое.

«Что, если я нужен Билли только для того, чтобы переспать? Поиметь, попользоваться - и бросить? Тогда даже в активе я буду чувствовать себя так, будто поимели меня… Блядь! Я совсем свихнулся?! Как я могу думать так о нем? О Билле – ТАК?»

Том сглотнул. Он даже сам себе сейчас не верил. Впрочем, свои настоящие чувства к Биллу он со всей ясностью осознал давно. Когда понял, что может его потерять.

«Блин, какой кавардак в голове! Идиот, все в кучу… И пассив приплел, и насчет поиметь!»

Том даже головой замотал, пытаясь отогнать от себя эти мысли, невесть откуда хлынувшие неудержимым потоком.

«Так! Еще раз, и помедленнее…», - пытался он уговорить то ли этот безудержный поток, то ли самого себя.

«Что меня так зацепило сейчас? Я же понимаю, что нужен Биллу не только как… Тогда я этого не понимал. Но сейчас-то! Тогда что за херня? Чего я так напрягся? За свою жопу боюсь?»

Том уставился в потолок.

«Бред! Чего мне бояться? Я актив, он – пассив… Бля!!! Нифига себе, дожил! Мысли педерастические какие-то! А ведь так и есть! Я теперь педик? Или пока я не дал сам, то нет?»

Том уселся на постели, тяжело сглотнув, вцепился пятерней в свою челку, опираясь на руку головой.

«Твою мать! Нашел тему, чтобы мозг себе покрошить!»

Все его прошлые мысли по поводу ориентации и метания из-за своих непонятных ощущений, которые порождал в нем Уильям, испарились, как только тот уехал в Англию. И до этого момента, Том ни разу не подумал о чем-то даже близко похожем. Он перестал париться этим, потому что было не до того. А сейчас дурацкие вопросы снова всплыли откуда-то из глубины.

«Наверное, я бы и сейчас не стал думать об этой фигне, если бы он так не сказал…»

- Ну, все! - в комнату вошел Билл с обалденной улыбкой на припухших губах, с блестящими от счастья глазами.

И тут же закончились сомнения, на счет раз, стоило только увидеть ЕГО. И мысли повернули в совсем другом направлении. Том выдохнул, криво усмехнувшись.

«А ведь поздняк метаться! Я в этом парне с головой погряз… Хоть педик я, хоть – нет… На черта мне теперь париться тем, кто я, если без него я уже не могу?»

- Вода набирается, коньяк и бокалы уже в ванной, - Билл аккуратно, чуть боком присел рядом с Томом, едва прикрытым простыней, глядя ему в глаза.

- Классно! - Том улыбнулся и притянул его к себе за шею, откинулся на спину, заставляя Билла склониться над собой. – Значит выпьем.

- Значит, выпьем, - Билл кивнул и провел пальцами по скуле Тома, – Тоооом?

Том вопросительно вскинул брови и убрал упавшие пряди волос с глаз Билла.

- Я хочу знать, что ты думаешь сейчас… обо всем этом, - он обвел взглядом постель, давая понять, что имеет в виду. – Прямо сейчас. Скажи мне?

Том замер на пару секунд.

«А ведь ты тоже думал, малыш, пока остался один… Только о чем?»

Билл следил за своим пальцем, ласкающим скулу Тома. Не сказать, чтобы он был сильно напряжен, ну, может, просто легкая дрожь в пальцах выдавала его волнение.

- Я о том, что ты теперь понимаешь разницу между сексом с девушкой и парнем, - Билл вскинул взгляд на глаза Тома. – Может, поделишься? Впечатлением, так сказать…

Билли усмехнулся, стараясь придать своему вопросу видимость простого любопытства, но Том, пристально всматривался в его глаза и, конечно же, знал, что не это Билли интересовало. Совсем не это…

- Ты хочешь знать, что лучше? С КЕМ лучше? – Том, чуть прищурившись, рассматривал близкое лицо Билли.

- Для тебя, - Билл кивнул.

- Знаешь, - Том прикусил внутреннюю сторону губы. – Как-то с первого раза и не разберешь.

Билли вскинул бровь.

- Я тебе потом скажу, как-нибудь, когда пойму… Ну там, мы с тобой пару раз, потом я с девочками еще - сравню и скажу, - Том произнес это с непроницаемым выражением лица, глубокомысленно потер подбородок и только после этого посмотрел притихшему Биллу в глаза.

Пару секунд они смотрели друг на друга в гробовой тишине.

- Ты серьезно? – первым не выдержал Билл.

Том наивно поморгал.

- Ну, да. А как еще сравнить? Я уже и забыл почти, как это с девушками … Хотел, но ты не дал - приехал. Теперь вспоминать надо будет, – Тома внутри просто распирало от смеха. Он чувствовал, что еще пару секунд, и он расхохочется. Но твердо решил играть роль, насколько терпения хватит.

Билли сглотнул, и, отведя взгляд, смотрел куда-то в сторону окна. Хотя Том прекрасно понимал, что все равно он там ничего не видит.

- Блядь! Я перестреляю всех твоих баб, Трюмпер! Богом клянусь! – это было так неожиданно, что Том вздрогнул. И от слов, и от впившегося в него черного взбешенного взгляда Уильяма.

Он из последних сил тянул паузу, а потом хохотнул, прикрыв ладонью свои губы, и взгляд Билла стал почти растерянным. Моргнув пару раз, уставившись в глаза Тому, он тихо застонал:

- Сука! Ты меня развел… - на его губах потихоньку начала расползаться улыбка, и Том, наконец, расхохотался в голос, притягивая к себе за шею, как оказалось, не менее ревнивое существо, чем он сам.

- Да! Я тебя раскусил, киллер ты мой ревнивый… Ну, тоже ревнивый! О, господи! - Том, смеясь, целовал черноволосого вырывающегося парня куда-то в висок.

- Вот же сволочь! - Билл все-таки вырвался из его рук и, перехватив запястья, поднял их вверх, прижав к подушке и склонившись к лицу Тома. – Я убью тебя!

- Повелся! Как же ты повелся! – счастливо заливался Тома. Ему было невероятно приятно, что Билли так отреагировал.

- Я утоплю тебя, Трюмпер, - прошептал мечтательно улыбающийся Билл, прижимаясь к губам Тома. – В ванной… Пойдем?

 

***

 

Нежась в душистой густой пене по самые уши, с бокалами в руках, парни лежали в ванне друг напротив друга и, откинув головы на округлый бортик, лениво переговаривались, касаясь друг друга коленями.

- Слушай, а когда тебе нужно сдавать твою работу? – неожиданно Билли вспомнил о портрете.

- Через десять дней последний срок сдачи курсовых. Времени практически не осталось, - Том сделал глоток коньяка.

- Тогда нужно все-таки его дописать. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, – он протянул Тому квадратик шоколада, и тот губами потянулся к пальцам Билли. Зажав шоколад в зубах, Том откинулся назад.

- Окей, ловлю тебя на слове…

- Нее, ну я серьезно, Том! Что нам мешает?

- Что? – Усмехнулся Том. – Не что, а кто - мы. Сами. Себе.

Билли закусил губу, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Он прекрасно понимал, о чем говорил его парень. Сейчас, когда разрушены все препятствия и барьеры между ними, будет очень непросто сдерживать себя. Крышу рвало не только от близости друг друга, но и от понимания, что теперь они могут позволить себе все, что угодно. Или почти все… От таких мыслей становилось тяжело и горячо в паху.

- Ну, я думаю, все равно сможем, - Билли потер нос, боясь рассмеяться. – Попытка – не пытка.

- Угу, - Том сделал последний глоток коньяка и отставил бокал на бортик подальше от себя, чувствуя, как приятно шумит в голове. – Договорились!

Билли скользнул взглядом по мелькнувшей на лопатке Тома татуировке и судорожно втянул воздух:

- Томми, иди сюда, а? Спиной повернись… Я хочу на твоего дракона посмотреть.

- Да? Не врешь? – Том, улыбаясь, осторожно поворачивался к Биллу, встав на колени.

- Что, страшно? - Билл оттолкнулся от бортика и провел рукой по спине Тома, стирая хлопья пены. – Или ты думаешь, я тебя за жопу укусить собираюсь? Ммм, Том… Он действительно шикарен!

Тонкие пальцы легонько коснулись мокрой спины, и Том, повернув голову, улыбался, косясь через плечо на Билли.

- Знаешь, я ничего другого на тебе и представить не могу, настолько это подходит. И хвост этот… О черт, как же он мне тогда дал по мозгам, Томми! - Билли нежно гладил спину, опускаясь пальцами все ниже по рисунку. – Он такой… у меня слов нет…

А Том плавился и от этих прикосновений, и от бархатного голоса, и оттого, что за его спиной был самый сексуальный парень на свете, и он принадлежал ему. Томасу Паулю Трюмперу.

Билл приподнялся и, положив руки Тому на талию, подтянулся к его спине, касаясь ее грудью, а потом и губами. Ниже… Еще ниже…

- А-а-х-х, - выдохнул Том и зашипел, вцепившись в края ванны, чувствуя, как снова возбуждается. – Что ты творишь…

- Все окей, - Билл уже ласкал ладонями живот Тома. – Иди сюда. Я хочу так… Обопрись на меня, - прошептал Картрайт и, держа Тома в объятиях, увлек за собой, усадив его между ног и прижав к себе спиной, целовал мокрую шею, плечо. – Все… Расслабься… ты мой…

И потерся носом о затылок усмехнувшегося Тома.

«Бля, наивный ты мой! Как же я расслаблюсь с тобой рядом?»

- Вот так, - Билли положил руки на грудь Тому, тихонько лаская кожу подушечками пальцев, - тебе хорошо?

Том сглотнул, откидываясь головой на плечо Билли.

- Да, мне хорошо, - они оба впитывали это состояние близости тел, хотя понимали, что душами сейчас они друг другу еще ближе.

- Мне хорошо с тобой, - тихо продолжил Том, прижав руку Билла к себе. - Я никогда подумать не мог, что у меня появится желание быть с парнем… Да, я и сейчас мало соображаю, что происходит. Вернее, что уже…

- Том, не надо… - прошептал Билл, и Том повернулся к нему.

- Дурак ты, Картрайт! Я же не говорю, что мне это не нужно. В том то и дело, что нужно так, что сам хуею от этого…

- Правда? – Билли еще сильнее прижал Тома к себе.

- Правда, Билли. Я же не вру тебе, ты помнишь?

- Да, помню… Том, я же тебя с первой минуты хотел! С самой первой, как увидел, слышишь? – Том улыбнулся, притянув к губам руку Билла, целуя мокрые пальцы.

- Теперь-то я понимаю, что всегда это знал, - тихо начал Том, - а тогда пытался обмануть себя, придурок… Внушал себе, что-то про дружбу, что ты мне нравишься, просто как человек, как приятель. Ну, а я тебе так же нравлюсь, ясное дело…

Билл усмехнулся.

- Смешно, да? – покачал головой Том. – Но тогда … Бля, Билли, как же мне было трудно…

Его хриплый стон заставил больно сжаться сердце Уильяма.

«Я же чувствовал это…»

- Тогда, на концерте, помнишь? – Том потерся виском. – Я чуть не умер.

- Когда я тебя за руку держал? – прошептал Билл, и Том кивнул, зарывшись рукой в его влажные волосы, поцеловал в губы. А потом Билли перехватил инициативу и целовал Тома все глубже, все откровеннее, так как мечтал целовать его месяц назад, после концерта, сходя с ума от тоски, не смея надеяться.

- Ты хотел меня уже тогда, правда? – спросил Билл, практически касаясь губ Тома, жарко дыша в них.

- Да… Ты же, сука, тогда был невероятно сексуален… Этот прикид твой, волосы… Хотя ты всегда супер, но тогда это было просто убойно. – Билл усмехнулся, не возражая. Только он знал, как и сколько он на этот концерт собирался.

- Я не разрешал себе даже думать, чего это меня так прет. Не мог поверить, что со мной это происходит. Надеялся, что просто вижу в тебе… ну, девушку…

- Девушку? Я похож на девушку, Том? – Билл потерся губами о висок Тома.

- Нее, но мне же нужно было найти какие-то успокаивающие доводы! И я их находил, на время. Но они постоянно в негодность приходили. А знаешь, когда меня впервые продрало от тебя? Еще когда я в машине увидел твою штангу.

- Да ну? – Билл усмехнулся.

- Еще как! Ох, блядь… Мне тогда убежать захотелось, как можно дальше!

- Почему?

- Почему? – Том попытался глянуть в лицо Биллу. – Ты еще спрашиваешь – почему? Да потому, что натурал вдруг понял, что ему до смерти хочется парня поцеловать! И далеко не по-дружески!

- Ааа… - Билли, улыбаясь, откинул голову на бортик. – Ну, я тогда это почувствовал, что ты был какой-то вздрюченный. Хотя я и сам был не лучше, - добавил он тихонько.

- О, это ты точно подметил. Мне тогда ап стену убиться хотелось, а потом все только хуже становилось, - Том выдохнул. – Я же после знакомства с тобой всего один раз с бабой переспал. Еще в самом начале. А потом уже и не нужен мне был никто. Такого раньше не наблюдалось, – Том задумчиво покусал губу изнутри, усмехнулся. - Вот такие дела, малыш…

Билли, слушая Тома, пялился в потолок, и ему хотелось кричать. Вспомнилось постоянное ощущение безумной тоски и одиночества, в котором он пребывал последние месяцы, по ночам становившееся совершенно невыносимым. И он гадал - было бы ему легче, если бы он знал, что Том чувствовал на самом деле?

«Наверное, нет. Я сходил бы с ума еще быстрее. Знать, что он пытается бороться сам с собой, вот прямо в это самое время, совсем близко… Этого бы я точно не вынес».

- А потом эта твоя тату, - продолжал Том с каким-то сожалением. – И я понял, что ревную. Понял, что это уже клиника. А еще эти фото… Блядь, лучше не вспоминать.

Билл склонился, целуя откинувшего голову Тома, куда-то под скулу, медленно спускаясь по шее… У него кружилась голова от этих признаний.

- Моя тату… А твоя? – Билл застонал. – Томми, мне чуть тормоза не сорвало… Хотя, нет. Все равно сорвало, а уж как я пытался сдерживаться!

- Кому еще сорвало! Это же я целоваться полез, - Том хохотнул.

Билл еще сильнее прижал к себе Тома, закрыл глаза.

- Ты был как зверь! Это было так… так… Я дышать не мог. А когда ты мне в руку вцепился… Мне казалось, что я падаю в пропасть. Знаешь, тот наш первый поцелуй я на всю жизнь запомню…

- Я тоже, Билли, - Том улыбнулся и облизал пересохшие губы. – Не думал я, когда тату набивал, что она такую роль сыграет в моей… В нашей жизни.

- Томми, а хвост у дракона? Милый, расскажи, как его набивали? Там, - рука Билли скользнула по животу еще ниже, между разведенных бедер Тома, и он почувствовал, как начинает сбиваться дыхание.

- В салоне набивал. Мне бил ее парень и брил меня сам. Нежно так…

Билл зашипел и стиснул на секунду зубы, представив, как кто-то мог делать это с его Томом.

- О, чеееерт! Том, заткнись!

- Ты сам спросил! - рваный выдох, когда нежные пальцы сжали пах, подхватив мошонку. –Бииилли…

Стон, невольное движение бедер и вся кровь устремилась вниз живота, моментально накачав член до предела.

- Твою мать…

– Тшшшш… Все окей, расслабься…

Его пальцы аккуратно, но плотно обхватили возбужденный член, скользнув по нему пару раз вверх-вниз, заставляя почти взвыть от удовольствия.

- Билли, - снова выдохнул Том, вцепившись в бедра Картрайта, откидываясь назад сильнее, чувствуя внезапно накатившую слабость и тягучую волну возбуждения.

- Малыш, это что там у тебя такое… большое… - прохрипел Томас, потершись поясницей о «такое большое» и ощутимо твердое, и Билл усмехнулся:

- На твоем месте я бы так не делал… Меня не хватит надолго…

- Все, не буду, - тут же пообещал Том и прижался щекой к острому плечу Билла, полностью расслабившись, отдаваясь в его руки, все сильнее ощущая, как туман обволакивает его не очень трезвый мозг, а низ живота стискивает сладкой негой.

А Билли так и прижимал к себе одной рукой его, изнемогающего, задыхающегося, цепляющегося за бортики дрожащими пальцами, пока другой рукой умело доводил его до оргазма, заставляя невольно выгибаться навстречу.

- О, черт!!! - Том повернул голову, ища губами губы Уильяма, и они целовались, не в силах оторваться, и ловили ртами стоны и шепот друг друга.

Билл уже понимал, что кончит без какой-либо стимуляции. Это было невероятно и так возбуждающе - ощущать в своих руках тело любимого парня, даря ему экстаз и сумасшедшие эмоции, крошащие мозг. Эти губы, этот хриплый голос, шершавый подбородок, которого не было для него нежнее, это гибкое, но в то же время мускулистое тело, которое было сейчас в его власти. Все это уже само по себе не могло не распалить донельзя, ну а то, что Том ТАК отвечал на ласку, отнимало остатки сил держаться самому или хотя бы попытаться не кончить раньше Тома. Но он все-таки смог сдержаться, давая сначала кончить ему. И через несколько секунд, уже дал волю себе, сжав собственный член рукой, а зубами вцепившись в плечо Тома. При этом чувствуя, как тот прижимает его голову к себе, впившись пальцами в мокрые волосы на затылке.

А потом, приходя в себя, разжал зубы и просто тяжело дышал, лаская языком место укуса, обессилено обхватывая Трюмпера обеими руками и прижимая его к себе.

- Прости, - Уильям целовал плечо Тома. – Не удержался…

- Не думай об этом, - Том блаженно улыбнулся. – Я почти и не почувствовал… зато кайф какой был… Это было классно…

Том целовал Билли упоенно, нежно и так глубоко, как это только возможно, чувствуя, как тот отвечает ему с такой же страстью и желанием.

Они очнулись только когда почувствовали, что вода в ванне уже остыла и пора вылезать.

- Реальное сумасшествие, - выдохнул Том с шумом, медленно разворачиваясь к Биллу и обнимая его за шею.

«А любовь это и есть сумасшествие. Разной степени тяжести. И у меня явно самая последняя стадия».

 

***

 

В субботу утром Том проснулся первым, и, обведя еще не сфокусированным со сна взглядом комнату, с останавливающимся сердцем вспомнил, где он, с кем, и почему…

Ну, с кем, наверное, он и не забывал, потому что его пальцы даже во сне сжимали тонкое запястье Картрайта.

Билли лежал рядом, на спине, закинув ногу на бедро Тома, повернув к нему лицо, и безмятежно спал. Том, почти не дыша, смотрел в его лицо, освещенное слабым утренним светом, пробивавшимся сквозь полу задернутые шторы в комнату, рассматривая знакомые черты. Конечно же, он прекрасно помнил, как Билли выглядит. Но сейчас, когда тот не говорил, не улыбался, не напрягал мышцы лица, можно было увидеть насколько оно нежнее, чем днем, спокойнее и беззащитнее. С пробивающейся на щеках щетиной он был еще сексуальнее, если это вообще возможно в случае с Уильямом. Эти едва вздрагивающие длиннющие ресницы, чуть приоткрытые губы, очерченные так четко, будто обведены чем-то - они были чуть шершавыми на вид, и безумно хотелось провести по ним языком.

«Ммммм… Моя работа! Искусал… Я их тебе искусал», - Том торжествовал.

«Боже, мы сделали это… В общем-то, не так все страшно оказалось. Больше на психологическом уровне тормозило… Бля, я же хотел его так, что… О, черт!»

Том опустил руку и сжал напряженный член - проснулся он с приличным стояком.

«Хочу… Все время его хочу. Просто невозможно им насытиться. Ни с кем и никогда ТАК не кончал».

Рваный выдох, сдержанный стон - Том замер на секунду, боясь, что разбудил Билли. Но тот дышал ровно и глубоко.

«Поспи, малыш, часа четыре всего как вырубились», - Том улыбался. - «Суббота… Впереди у нас еще двое суток. Хотя, о чем это я? Впереди вся жизнь».

Эта мысль грела. Просто, он не знал, как сейчас чувствовал себя, если нужно было бы уходить. Вот прямо сейчас…

«Нееет… Я бы не смог, наверное. Сейчас только начало. И вообще…»

Том отдавал себе отчет, что с этими отношениями изменится все. Уже изменилось. И это не пугало. Может потому, что он до головокружения хотел этого парня - так, как ни одну девушку раньше. И это была не просто тупая звериная похоть, которую, удовлетворив – успокаиваешься. Нет, он жаждал именно отношений с большой буквы. Он хотел ему смотреть в глаза, хотел говорить с ним, хотел чувствовать его, как себя, и просто дышать ИМ. Знать все его мысли и желания, хотел с ним засыпать и вот так, как сейчас, просыпаться. Заниматься с ним сексом… А главное – знать, что то же самое нужно от него Билли.

Том просто хотел его ЛЮБИТЬ.

Напрягало его именно это слово - «Любовь».

Он надеялся, что примет для себя когда-нибудь и его, понимая, что все настолько серьезно, что он уже не сможет рано или поздно НЕ сказать Картрайту: «Люблю тебя, малыш».

А пока… Пусть все будет, как есть. А то, что есть - здорово.

«Нет! Великолепно! Прекрасно! Обалденно!»

Том зажмурился, откидывая голову на подушку и облизывая губы, представляя, как он обнимет Билла, когда тот проснется, как будет его целовать, как…

Расслабился и не заметил, что через некоторое время снова уснул.

И проснулся только через пару часов от прикосновений нежных губ:

- Соня мой, просыпайся! Я уже приготовил завтрак.

 

***

 

Первые сутки были для парней наполнены друг другом настолько, что они практически потеряли связь с реальным миром и забыли о времени. Они не могли насытиться всем - прикосновениями, ласками, поцелуями. Это было все таким невероятно возбуждающим, что кружилась голова у обоих от ощущения вседозволенности - это казалось сказкой. Они наслаждались телами друг друга, умирая с каждым сумасшедшим разом, забирающим, казалось, всю энергию до капли, и вновь воскресая, когда возвращались силы.

А хотелось не только заниматься сексом, они испытывали неудержимое желание все время быть рядом, касаться, чувствовать. А ведь нужно было отпускать друг друга, хоть изредка, когда Билли готовил, или когда они ели, пили кофе, курили. Хотя они даже курили, не отрываясь друг от друга. Это было как паранойя, и они это понимали. Это уже было как-то слишком, парни старались особенно не демонстрировать это, и уж тем более не озвучивать. Но зато, когда снова оказывались рядом, то чувствовали оба, что эти минуты - пять, десять, двадцать - не важно, когда они не касались друг друга, были сродни долгим часам.

Нет, за эти сутки Том ни разу не взял Билла, решив повременить, дать время на восстановление после первой ночи. Хотя Уильям знал, что это излишне, с ним все было нормально, но Том решил и Билли, конечно, не настаивал. Им хватало и того, что они могли себе позволить.

А еще Билл с восторгом чувствовал, как Том все больше и больше раскрывается с ним. Том и с самого начала был нежен и не стеснялся, в общем-то, этой нежности, но барьер хоть и небольшой, но все же существовал.

Билл – парень. Том это принял и не парился больше, но ласкать девушку и ласкать парня – не одно и то же. И вот тут-то и была для него загвоздка. Но, чем дальше, тем все больше он позволял себе, не ощущая при этом никакого внутреннего противоречия. И впервые, когда Том осторожно лизнул член Билла, тот чуть не кончил от счастья, прошептав хрипло:

«О, мой бог!»

И Том улыбался, прекрасно понимая состояние Билла.

- Ты хотел этого, да?

- Он еще спрашивает! - Картрайт был пьян без вина. – Ты не представляешь даже, как я этого хотел… хочу…

- Но я не … навыков нет…

- Знаешь, что для меня важнее? Что ты этого хочешь. Остальное не важно, освоишь.

- С тобой? – хитрая улыбка, вздернутая бровь.

Через секунду Билли уже нависал над Томом.

- Я тебя убью, если ты попытаешься учиться с кем-то другим! - почти рычание, впившиеся зубы в нижнюю губу для верности, чтобы подкрепить слова, шипение от боли, мат, сдавленный смех, рывок и долгий стон, когда тонкие пальцы касаются выбитой татуировки на лобке, а горячие губы накрывают такую чувствительно-тонкую кожу головки члена…

С каждым разом Том был все раскованнее и смелее, потихоньку входя во вкус, отчего Картрайту потом приходилось собирать себя из элементарных частиц, на которые он рассыпался.

Тому просто клинило мозг от практически безволосого паха Билли, сейчас уже не идеально гладкого, как это было несколько дней назад, но отросшие маленькие волоски возбуждали еще сильнее. Это было как-то даже интимнее, что ли… Осознание того, что это гибкое тело парня, взмокшее от желания, стонет под ним, мечется и дрожит от экстаза, било горячим кайфом по воспаленным мозгам. И хотелось повторять все это раз за разом, даря ему все более откровенные ласки, сжимая его в объятиях, трепещущего и податливого…

Тому безумно нравилось смотреть в глаза Билла, когда он был уже практически на грани. Это завораживало. У Билли и так почти черноглазого, в такие мгновения в расширенных зрачках отражалась всепоглощающая, безграничная тьма. В ней практически не было ничего, кроме необузданного желания кончить. Том в такие секунды удивлялся, как Билли еще помнит его, Тома, имя, когда слышал срывающий все мыслимые запреты шепот. И Том дарил ему возможность получить «дозу» кайфа, как приход от сильнейшего наркотика, без которой уже не мыслишь себя. Тем более что, отдавая, потом получал в десять раз больше, удивляясь, как можно чувствовать такое.

Ведь это не были изнеженно-тонкие ласки, как было с девушками. Здесь была не только нежность, но и боль от сильных рук, от невольно впивающихся в кожу настойчивых пальцев, от сумасшедших поцелуев, нередко сопровождаемых укусами, и они принимали эту боль друг от друга. Она им была необходима. А еще иногда завязывалась между ними шутливая борьба, когда срывали одежду друг с друга или просто дурачились в постели, пытаясь перехватить инициативу, тоже до боли, до ссадин и синяков. Борьба, которая возможна только с равным по физической силе партнером. То есть с парнем. Зато потом, когда она заканчивалась, то выливалась в головокружительный секс. Это была обоюдная победа друг над другом. А у Тома еще и победа над самим собой.

Билл ощущал все это как необыкновенный чувственный сон. Вернее, продолжение тех снов, которые он видел раньше, когда не было надежды на большее, но хотелось так, что болело сердце. Да, в тех снах были только ощущения, а не действия, но от этого они не становились менее режущими, когда просыпался со стоном. Сейчас он упивался Томом - невероятно красивым, сильным, любимым, сводящим с ума, и раздирало сознание, что Том сам плавился от этого.

Билли пока не ласкал Тома так смело, как бы ему хотелось, после того, самого первого их поцелуя, когда Трюмпера отбросило буквально от одного прикосновения. Как бы Билли не сводила с ума аппетитная задница Тома, он старался особенно ее не тискать. Это было для него как вынужденный запрет, поставленный самому себе, вызывающий жгучее желание обойти его, но в то же время Билли понимал, что на это нужно время. Конечно же, Билли не собирался покушаться в этом смысле на девственность Тома, ему просто иногда невыносимо хотелось сжать упругую ягодицу, такую соблазнительную… И, в общем, чего уж там - ласкать не только руками. Хотелось целовать, вылизывать… Безумно хотелось. И он знал, что рано или поздно, он добьется взаимности и в этом вопросе. Они ведь все больше раскрывались друг перед другом. А значит, по любому Билли добьется своего. Самого сложного уже добился, а это… Просто нужно время.

Все более откровенными становились и их разговоры.

 

***

Том стоял за мольбертом, рассматривая набросок, и ждал, пока Билл переоденется в своей спальне, где они провели ночь, и спустится вниз.

Стоял, и озадаченно смотрел на свой эскиз – в целом ему нравилось, что он видел. Но Том понимал - что-то не так, и это ЧТО-ТО придется в наброске менять. Обязательно придется. Вот бы только понять, что именно?

- Все, я готов, - Билли зашел в гостиную босиком, на ходу накидывая расстегнутую шелковую рубашку, поддел рукой волосы, попавшие под ворот, рассыпая их по плечам, не замечая, как на него уставился Том.

А Том, всего лишь на несколько секунд, вернулся в тот день, когда впервые увидел Билла в этом синем шелке, и все те чувства, что разрывали его тогда, хлынули в сознание сплошным потоком.

Билл подошел к креслу и развернулся к Тому.

- Том! Ты чего? – взгляд Тома в никуда, чуть сведенные брови, приоткрытые, будто в растерянности пухлые от бесконечных поцелуев губы, все это не могло не взволновать Картрайта.

- А? – Том моргнул, возвращаясь в реальность. – Просто задумался, не обращай внимания. Садись, помнишь как?

Билл, всматриваясь в Тома, усаживался на подлокотник кресла, пытаясь понять состояние любимого парня, но, в конце концов, решив, что художник просто настраивается на работу, успокоился.

А Том смотрел на Билла, уже понимая, ЧТО именно кажется не совсем правильным в наброске. Глаза, вернее - взгляд.

Да, это были все те же красивые глаза, наполненные жизнью, необыкновенно притягательные, но в них сейчас было столько всего… другого.

Взгляд на эскизе был настороженно-ожидающим, несмотря на всю расслабленность позы - глаза жили своей жизнью. А сейчас это был взгляд уверенного в себе красавца, взгляд абсолютно счастливого человека.

А еще губы - ярко-розовые, припухшие и едва видимый след от поцелуя на открытой шее.

Том сглотнул, скользнув взглядом по голой ступне своего любовника:

- Подтяни к себе колено чуть сильнее. Угу, вот так…

Он сравнивал то, что видел, с тем, что уже было на картине, и поправлял Билла при надобности.

- Расслабь чуть сильнее кисть и натяни на нее рукав, тут должны быть видны только пальцы… Да, так хорошо…

Он отошел от мольберта, чуть распахивая на Билле рубашку и, поправляя лежащие на плечах пряди волос.

- Ты обалденный, - Том сжал острое колено, и улыбнулся, глядя на сидящего Билла сверху вниз.

- Спасибо, – благодарная улыбка в ответ и взгляд, который теперь придется писать заново. Новый взгляд, безумно нравящийся Тому. От него кружилась голова, и сердце ускоряло ритм.

Впрочем, как и тогда… Но сейчас не было поставленного в своем сознании шлагбаума с надписью: «Стоп!» И Том знал, что в любую секунду он может бросить рисовать, подойти к нему, и просто впиться в его губы нежно-грубым поцелуем. И не будет для этого никаких преград.

«Господи! Дай мне сил хоть немного продержаться!»

Том понимал, что хоть и не сразу, после того как он начнет писать портрет, а чуть позже, но во взгляде Билла появится еще кое-что, кроме уверенности и счастья. И это будет предназначаться только одному Тому, и вовсе не для его работы, и это будет то, что не даст ему долго и сосредоточенно творить.

Желание. Страсть. Жажда.

Том отошел назад, охватывая взглядом сидящего Билли, удовлетворенно кивнул.

- То, что нужно!

- Да? – усмехнулся Билл, и они оба понимали двойной смысл этой фразы.

- Билл, прекращай! - покачал головой Том, становясь за мольберт.

- Окей, я постараюсь, – Билл выдохнул, в упор глядя на невыносимо серьезного Тома, догадываясь, как трудно ему сейчас дается эта серьезность.

- Молодец, вот так и сиди, - как-то уже отстраненно пробубнил Том, вглядываясь в картину.

И Билли понял, что Том выбывает из игры на некоторое время, расслабился полностью, твердо решив держаться как можно дольше, чтобы не сбить Тому это настроение.

Минут сорок Билли честно молчал, сам удивляясь своему терпению. Все это время он смотрел на Тома, иногда улыбаясь, иногда закусив губу и выгибая бровь. Но столько разных мыслей и желаний крутилось в голове!

Молчание было, вроде, не в тягость, но все равно…

 

«Бля! Не могу я так!»

 

- Тооомми, - тихонько проскулил и увидел хитрый взгляд Трюмпера.

- А я все гадал, надолго ли тебя хватит? - улыбнулся Том.

- Да я просто… Ну, если мы будем разговаривать, это тебе будет сильно мешать? – Билли почти виновато смотрел на любимого парня.

- Ну, смотря о чем… разговоры, - медленно ответил Том, нанося штрихами цвет бежевой обивки кресла.

- Ну, о чем, - Билли вздохнул. – Знаешь, я тебя спросить хотел… Ты… вчера… так себя вел, как будто знал, что делаешь. Как будто, не в первый раз…

Том глянул на смущающегося Картрайта.

- Ты о сексе?

- Ну да… Нет, я верю, что у тебя раньше с парнями не было, без всякого! Просто я думаю, может, что-то читал, в инете, например, а?

Том усмехнулся, возвращаясь к работе.

- Малыш, не только с мальчиками может быть такой секс, - спокойно сказал Том и только после этого многозначительно взглянул на Билла.

- Ты хочешь сказать…

- Я уже сказал, - улыбнулся Том.

- А, ну да… - Билли сглотнул.

 

«Девушки, господи! В принципе, какая разница? Я идиот!»

 

- А ты, что ли никогда не трахал бабу в зад? - чуть грубовато спросил Том, видимо от смущения.

- Нет, я... не хотелось как-то, - Билли даже удивился.

- Понятно, - Том скептически посмотрел на Билли, отмечая почти растерянное выражение лица. – А вот ты про интернет спрашивал, ты там шлялся по этим темам?

- Да, – Билл понимал, что отрицать бесполезно, и не хотелось что-то скрывать от Тома. – Немного…

- Ну, - Том отступил на шаг от мольберта, оценивая работу. – Может, поделишься знаниями? Чего ты там вычитал-то?

Билли облизал губы, чувствуя, что немного нервничает. Да, он не раз бывал на гей-форумах, не раз читал о том, что пишут. Его интересовало все, от и до, как говорится. И было немало случаев, похожих на его, когда люди не видят выхода из сложившейся ситуации. А вот ему, Уильяму, с этим повезло, как мало кому везет.

- Может, и поделюсь, - Билли улыбнулся. – Ты скажи, что тебя интересует?

Том хмыкнул.

- Ну, как соблазнить натурала, например? Читал же такое? – и перевел хитрый прищуренный взгляд на Билла. Тот только склонил голову.

- Стоило подумать про это, блин… Том, не смущай меня!

- А когда меня пытался свести с ума – не смущался? – Том улыбался, накрыв верхнюю губу языком. – Очень успешно к тому же!

- Ну, - Билл увлеченно царапал ногтем обивку кресла, скромно потупившись, - это у меня как-то без подсказок получилось. Может быть, потому, что натурал сам был не против?

- Вот зараза! - Том ласкал глазами того, кого хотелось ласкать не только взглядом. – Но, я думаю, что ты в чем-то прав.

- Конечно, я прав! - взгляд из-под шикарных ресниц, заставивший сладко сжаться душу Тома.

- Ладно, будь по-твоему, – согласился Том. – Тогда расскажи мне, ну… как другие это делают, например? Давай, просвещай, - Том улыбался. – Может, и мне пригодится.

- Поговори мне! - Билли потер нос улыбаясь.

Том засмеялся.

- Лаааадно, не напрягайся. Пока у меня есть ты, мне нет дела до остальных.

- То-то же! - закушенная губа, горячая волна по шее и затылку от слов: «У меня есть ты».

- Нее, я серьезно, Билли! Что об этом говорят?

- По-разному у всех: кто своему другу не может признаться, что хочет его, кто знакомому просто по учебе или работе. Или соседу… А кто вообще на брата глаз положил и не знает, что с этим делать.

- Не хило, про брата!

- Да, всякое бывает. И советы тоже разные - там же не специалисты отвечают, а такие же «знатоки», блин, как и сами спрашивающие. Или просто про свой опыт рассказывают. Иногда от балды советуют, стебутся друг над другом как могут, но так, не зло.

- А ты? Воспользовался чьим-нибудь советом? – Том, прищурившись, глянул на Билла.

- Знаешь, я бля, как ни старался, так и не нашел темы: «Как совратить Томаса Трюмпера?» Так что мне пришлось действовать на свое усмотрение, - Билли с нежной улыбкой постукивал пальцами по спинке кресла, когда Том, закусив губу, снова выглянул из-за мольберта.

- Правда? Вот черт! Хотя, я знаю, какой совет был бы там единственно правильным, - и снова вернулся к рисунку, когда Билли заинтересованно повернул голову.

- Да? И какой же?

- Какой-какой, - Том демонстративно шагнул назад, склонив голову, пристально вглядываясь в рисунок, вытянутой рукой нанося размашистый штрих с видом профессионала. – Для этого нужно только одно, вернее один, - Билли все больше расплывался в улыбке, предугадывая, что Том сейчас скажет.

– Уильям. Эштон. Картрайт, - очень медленно и торжественно произнес Том, все так же нанося штрихи на бумагу. - И все, пиздец, причем полный. Капитуляция неизбежна, - он выдохнул, так и не глядя на таявшего от счастья Уильяма.

– Как же я обожаю твое имя… - хриплый шепот Тома, и Билли сглотнул.

- Я представился тебе полным именем один раз и очень давно, и ты его запомнил? С первого раза?

«Бля, а сам? У меня не так, что ли?»

- Запомнил? Я его даже если очень захочу - не смогу забыть!

Билли в упор уставился на Тома, который так ни разу за весь этот разговор не посмотрел ему в глаза. Потому, что был уверен на сто процентов, что в них будет такое, что заставит дрожать колени, что отберет тот небольшой запас прочности, который был необходим для продолжения работы. Силы, не касаться его. Не целовать, не начать раздевать…

«Господи! Ну, еще немного, а?» - молил один, прося дать возможности поработать хоть еще чуть-чуть.

«Посмотри мне в глаза», - просил другой, чувствуя, как стремительно уходит терпение, видеть и не касаться. Тает, растворяется… Чувствуя, как наливается томительной тяжестью пах.

- И ты уверен, что никто другой не смог бы соблазнить Томаса Трюмпера? – чуть хрипло, и Том стиснул зубы, физически ощутив желание Билла. Как свое.

Вдох. И очень медленный выдох.

- Я уверен.

Билли подавил в себе желание коснуться напряженного паха рукой.

 

«Том…»

 

Облизал пересохшие губы, зажмурился на несколько секунд, сдержался, чтобы не втянуть с шипением воздух сквозь зубы и тихо не застонать. Он пытался дышать как можно спокойнее. Только не очень удавалось.

 

«А ведь я даже не сомневаюсь, что так оно и есть!»

 

Билли распахнул глаза, и этот взгляд был именно таким, какого опасался Том.

- Я это знаю, – тихо сказал Билл, и Том чуть усмехнулся, стараясь сосредоточить все внимание на голой лодыжке своей модели, которую прорисовывал сейчас.

- Скромно!

Билл укусил себя за губу изнутри, вскидывая бровь.

- Ага, я всегда отличался скромностью. И, наверное, именно благодаря этому ты сейчас со мной, Томас. – Иначе, я бы так и ходил к тебе в бар, пытаясь работать рядом с тобой. А ты так бы и наливал мне напитки, пытаясь делать вид, что ничего не происходит. Да, Томми? И мы даже не были бы просто друзьями…

Тому очень захотелось сейчас сделать глубокий вдох, но знал, что это выдаст его с головой, тот страх, который всколыхнули в его душе невыносимо спокойным тоном сказанные Уильямом слова.

- Да… Я никогда не смог бы сделать первый шаг. Как бы мне ни хотелось, - Том покачал головой, как будто признавая свое поражение, – и мы бы остались никем друг для друга.

Он пожал плечами, усмехнулся и снова вернулся к рисунку, чувствуя пульс в висках.

 

«Твою мать! Это невыносимо…»

 

Но Билли чувствовал, что Том еще не все сказал – так и оказалось.

- Ты прав. Мы вместе только потому, что когда-то ты смог задать вопрос, от которого я чуть не скончался, и ты не представляешь, как я сейчас этому рад.

Уильям улыбнулся, глядя на Тома.

 

«Как же я люблю тебя! И как же хочу!»

 

Еще несколько минут неловкого молчания, пауза, необходимая, чтобы успокоить разошедшиеся нервы.

- Знаешь, я вот тут подумал, - Том аккуратно прорисовывал спадающие на плечи Билла пряди волос, - ведь не зря нас Дэвид спалил. Я реально не понимаю, как мы сможем общаться так, чтобы это не бросалось в глаза окружающим.

- Тебя это напрягает? – Билли слегка улыбался, ожидая ответа.

- «Напрягает» - не то слово, малыш. На моей морде даже плакат не нужно будет вывешивать, и так всем будет ясно, чего я хочу, когда тебя вижу.

Билли, нарочито медленно развернувшись, опустил ноги на пол и оттолкнулся от кресла.

- А чего ты хочешь, Томми? Скажи мне?

Это было сказано ТАК, что у Тома рот наполнился слюной, и невольно пришлось сглотнуть, прежде чем взглянуть в глаза, в которых – он знал заранее – завязнет, утонет, растворится. На счет раз…

 

«Ой, бляяяяяяя…»

 

Взгляд Уильяма полыхал желанием, дикой неуемной страстью, похотью и дерзостью.

 

«Нееет… Билли!!!»

 

– Не подходи, – Том почти беспомощно улыбался.

– Ну, что ты! Я просто посмотрю. А ты мне скажешь, чего хочешь, когда меня видишь, и я снова сяду в кресло. Идет?

Билли обнажил белоснежные зубы, показав безупречные клыки, что придавали улыбке немного хищный вид.

 

«Я пропал».

 

– О, черт, – выдох, когда теплое тело прижалось к спине Тома, а подбородок лег на плечо. – Уйди, несносный, я работаю!

– Обязательно… Как только, так сразу, - острая скула потерлась о шею, а сильные руки обняли талию.

– Бииил-лиии! – стон со смехом, потому что Том начал понимать, что шутки кончились. – Ну, что ты измываешься надо мной?

– Я просто пришел за ответом, так сказать – лично. А еще посмотреть… Бля, Том, это так здорово! Ведь уже почти готово, да?

– На пару часов работы, я думаю. И будет закончено, – Том удовлетворенно кивнул и погладил руку, обнимавшую его.

– О, да! Неужели… Я тут такой… такой… Я такой? Том, ответь?

– Да, ты именно такой… И не только тут, а вообще. Можешь быть уверен, – Том пытался себя убедить, что адекватно реагирует, находясь в ЕГО объятиях.

Билли рассматривал себя на портрете. Рисунок был невероятно красивым, таким, что захватывало дух.

 

«Мне было бы наплевать, какой я для всех. А вот для НЕГО… То, что Том видит меня ТАКИМ... Это самое важное!»

 

– Спасибо, – это просто вырвалось у Билли.

– За что, малыш? – Том, повернув голову, потерся своей щекой о его.

– За… это. И не только. За все… Ты же понимаешь.

Том улыбнулся, едва заметно кивнул, но этого Билли хватило.

– А теперь скажи! - а вот это уже был шепот, пронизывающий Тома насквозь. – Я жду.

Том ЗНАЛ, чего он ждал.

– Ты невыносим! Совершенно. Абсолютно. Невыносим. Что ж ты творишь, бля? Я же не железный…

– Просто скажи, и я отпущу тебя, – горячее дыхание в шею и прохлада нежных губ.

- Мммм… Окей, скажу. Хочу тебя всегда. Вижу - и хочу. Понял? – прорычал Том. – Хотя, я хочу не только этого…

- Вау, Том, а чего еще?

- Нууу, я хочу… хочу, - он с надеждой оглянулся по сторонам, надеясь найти ответ. И внезапно Тома озарило – он кивнул на камин за своей спиной. – Малыш, это ведь настоящий камин, не для красоты? Разожги его, а?

- Тебе не хватает огня, Томми? Тепла? – Эти слова были просто пропитаны сексом, и для Тома это уже было почти невыносимо.

- Бля… Столько вопросов! Просто разожги ты его, ладно? – слабость в коленях очень не нравилась Тому. Это означало, что еще немного, и он полностью сдастся на милость победителя, можно сказать – падет к его ногам.

- Для тебя - все что угодно! - дыхание в шею, легкий толчок, и отошедшее к камину сексуальное существо.

– Спасибо, - Том усмехнулся, хватаясь за крупицы исчезающей воли.

- Интересно, - протянул Билли, присаживаясь на корточки рядом с камином, – я его разжигал последний раз еще весной.

- Значит, еще не забыл, - улыбнулся Том, не отрываясь от рисунка.

- Мдааа, - переминаясь, пробормотал Уильям, в джинсах у него было тесно. – Хорошо, что мне его чистили пару недель назад.

- Давай, дерзай, - Томми потер нос, радуясь, что занял хоть чем-то несносного красавца.

Билли аккуратно отставил каминную решетку и взял с полки спички.

- Ладно, как скажешь. Любой твой каприз, Томми.

Минут десять Билл возился с дровами, перекладывая их так и эдак, пачкая в золе руки, матерясь и бубня что-то по-английски себе под нос. А Том улыбался, закусив губу, слушая все это, с усилием давя в себе смешки.

- Вот, сейчас, уже почти, - Билли осторожно поджигал лучину. – А знаешь, это романтично – вечер, камин, огонь. Я весь такой, мммм… И ты…

- Билли, заткнись! - процедил Том сквозь зубы, с удовольствием вдыхая запах горящего дерева.

- Томми, ты совсем не романтик? – осуждающе нахмурился Уильям, не спеша вытирая пальцы о бумагу и следя, как огонь потихоньку начинает облизывать сухие поленья. – Смотри, как красиво!

- Я работаю, пытаюсь, по крайней мере, - Том слышал тихое потрескивание огня из-за спины.

- Да? Ну, ладно, - мягкая бесшумная походка босых ног, прикосновение тонких пальцев к бедру, чуть ими при этом задевая открытую кожу над ремнем джинсов Тома. И вальяжно, убийственно медленно Билли сел обратно в кресло.

 

«Что ж, рисуй, милый. Если сможешь!»

 

- Я тебя убью когда-нибудь, - снова рычание Тома и чувственно-нежная улыбка в ответ.

- Мне уже страшно! Ты как тигр, Томми, - блеснувший пирсинг в языке, накрывшем верхнюю губу и игриво вскинутые брови.

- Твою мать, Картрайт! Доиграешься, - выдохнул Том, чувствуя начинающуюся дрожь в коленях.

- Все-все, не буду, - примиряющее махнул рукой Билли, сдерживая улыбку. – Работай, сейчас ты начнешь спиной чувствовать тепло, Том…

 

«Работай! Вот же гад! Как мне теперь работать?» - невыносимо давило в паху, тело горело.

 

«О, черт! Может, это... само успокоится? Святая простота! Да кто ж мне позволит? Если бы этот ходячий секс, захотел покоя … Но в том то все и дело, что он этого хочет меньше всего!»

 

А огонь тем временем разгорался все сильнее, и Том стал понимать, что его блики теперь будут скакать по всей комнате, а значит и по его модели. Это уже мешало, полностью менялось освещение.

 

«По-моему, я перехитрил сам себя».

 

- Бля! - выругался тихонько Том, когда, наконец, освещение стало ни к черту, и тяжко вздохнул, подняв взгляд на Билла.

- Ты чего? – встревожился тот.

- Кажется, на сегодня работа закончена. Блядь, вот не думал, что мне так отсвет будет мешать!

Билли ослепительно улыбнулся и медленно сполз с кресла грациозной гибкой кошкой.

- Так это же здорово, Том! Скоро десять часов. Достаточно уже, и так почти два часа писал! Ты закончишь завтра, ладно? – тихий, пропитанный сексом и желанием голос.

А Билли медленно обошел комнату, сопровождаемый пристальным взглядом Тома, выключая все освещение, и когда остался всего один источник света – живой огонь, то подошел к нему и встал сзади.

Близко, очень близко.

Том уже понимал, что последует за всем этим, стиснувшая низ живота истома разлилась теперь по всему телу.

- Так хорошо, правда? – шепот, и его левая рука медленно двинулась по обтянутому джинсами бедру вверх, к ширинке Тома. Тонкие пальцы прошлись по ней, ощущая, как выпирает в паху, и остановились на поясе. Так же медленно была расстегнута пуговица…

- Дааа… хорошо, - тихий ответ.

Том выдохнул открытым ртом, вцепившись левой рукой в полочку мольберта, глядя на эти наглые пальцы, освещенные пламенем, усмехнулся и, сглотнув, повернув голову, через плечо, простонав хрипло:

- Билли, гад ты…

А Билли, невинно взмахнув ресницами, улыбнулся:

- Что-то не так, Томми?

Истерично взвизгнувшая молния, и тонкие пальчики нырнули в проем.

 

«Ну, всеееее…»

 

И, Том накрыл руку Билли своей, останавливая ее движение.

- Ну, ты и зараза, Билли, - хриплый шепот и усмешка в ответ.

- Я знаю…

 

«Ну, давай, Томми, поддавайся!»

 

Билли, видел этот предел, который еще секунда - и Том переступит.

И Том кинул пастельный мелок на полочку, играя желваками, чувствуя, как тонкая джинса рубашки, надетой на голое тело, слилась с его взмокшей спиной, к которой прижался Картрайт. Он дрожащими пальцами взял салфетку, которой вытирал испачканные во время работы руки, отпустил Билла, вытерся и отбросил ее куда-то на пол.

Билли вжался в Тома еще сильнее, лаская его затылок, захватывая его волосы в кулак, заставляя запрокинуть голову, и впился в губы.

И Том ответил. Ответил с такой отдачей, что…

О, да! Именно такого Билли и хотел - дикого и страстного начала. И он знал, что это ласками уже не закончится, слишком Том был «раздраконен».

В самом деле, взвинченный не на шутку Том почти с испугом чувствовал, будто ему только что вместо крови закачали высокооктановый бензин - столько в нем сейчас было неуемной сексуальной энергии и необузданного желания. Он снова накрыл руку Билла на своем паху, но уже не для того, чтобы остановить. Со стоном, заглушаемым поцелуем, стиснул пальцы, и получил такой же стон в ответ, когда рука Билла еще сильнее сдавила его член. Другая рука Билли забралась Тому под рубашку, гладя взмокшую кожу груди, живот, чувствуя, как он напрягает мышцы пресса, тихонько поскуливая при этом.

Долго Том не выдержал, развернувшись к Биллу, оторвавшись от его губ, сорвал с тонких плеч шелковую рубашку, и она с тихим шорохом сама сползла и упала на пол, когда Билли опустил на секунду руки. И снова поцелуй, и звук расстегиваемой молнии уже на рубашке Тома, мгновение и она отлетела на кресло, где до этого позировал Картрайт. И снова поцелуй. Вжимающиеся сильные пальцы в чувствительную кожу, на которой они отдаются электрическими разрядами. И руки, скользившие по сильной спине, ощущавшие перекатывающиеся под кожей мышцы, там, где обитал крылатый страж Тома. И еще ниже, на поясницу, на пояс джинсов…

Ярко вспыхнувшее желание опуститься пальцами дальше и почувствовать упругие ягодицы. Билли застонал, надеясь, что Том его не остановит, иначе ему снесет крышу прямо сейчас.

 

«Пусть только позволит! Пусть!»

 

Сейчас состояние Билли напоминало ему то, когда он пришел к Тому домой, уже понимая, что происходит между ними. С такой же силой сейчас рвало ему нервы от тепла тела, сводившего столько времени с ума своей недоступностью и красотой.

Все так же, не прерывая сумасшедшего поцелуя, Билли спустил на нем пояс джинсов, осторожно подцепив большими пальцами, почти наполовину обнажая Томкин зад.

Билли отметил, что Том никак на это не отреагировал, он продолжал самозабвенно отдаваться поцелую. Билли понимал, что у него нет сил остановиться - он сделает то, что хочет. Сделает! Его ладони заскользили вниз, пальцы нырнули под стянутые джинсы, подхватывая снизу гладкие округлости, стискивая их, и Билли застонал, немедленно почувствовав, как Томми сжимает пальцы на его спине, а потом отрывается от его губ, откидывает голову и шипит, а потом это шипение переходит в сдавленный стон.

Билли с восторженной улыбкой наблюдал за расслабленным лицом Тома.

 

«Мой бог! Может он хотел этого, а я, придурок, так боялся!»

 

Том открыл затуманенные, как от сильной дури, глаза, сглотнул и с улыбкой прошептал:

- Что ты делаешь? - и начал целовать шею плавящегося Билла, наконец-то получившего желанный доступ.

- Томми, повернись… Ну, пожалуйста… Я хочу…

Том как-то нервно усмехнулся, не отрывая губ от плеча Билла, а потом все-таки, тяжело дыша, облизав губы, поднял голову и выдохнул с улыбкой:

- Ты прекращай мне эти «хочу», понял?

- Придурок, - хмыкнул Билли. – Хотеть можно не только того, о чем ты подумал, - и сжал руки чуть сильнее на поджарой заднице Тома, отчего тот невольно свел брови. – Блядь, не съем же я тебя, давай разворачивайся!

Он освободил руки и развернул спиной офигевшего от такой наглости Тома, который вцепился рукой в мольберт. И тут же Билли прижал его к себе спиной, перед этим успев обласкать взглядом дракона. А потом, перехватив рукой поперек груди, вторую опустил вниз, гладя и лаская напрягающиеся и расслабляющиеся мышцы, при этом целуя плечи Тома, и постепенно опускаясь все ниже, оставляя за собой дорожки поцелуев, приближаясь к заветной цели…

Ладони легли на нетронутую загаром кожу бедер, когда Билл опустился на колени, целуя влажный изгиб поясницы, слушая тяжелое, рваное дыхание Тома.

Хотел ли Том такого? Нравилось ли ему то, что чувствовал сейчас, догадываясь, что Билли хочет большего. Ну, в разумных приделах, конечно.

Да, он хотел, понимая – парень ласкает его задницу. Он чувствовал и то, что это его возбуждает, причем гораздо сильнее, чем он мог бы предположить. И вот это, наверное, напрягало… Мелькнула мысль, что он боится того, насколько далеко он может дать зайти Биллу. Вернее, захочет ли остановить?

 

«Твою мать!»

 

А губы уже нежно касались ягодиц, влажно целовали, сладко и томно, с мягким мокрым звуком, крошившим мозг. Задевая языком и зубами, губы втягивали кожу, оставляя на ней следы…

Билли подумал, что от такого кайфа он кончит сам. Во многом потому, что это явно нравилось его мальчику - он это чувствовал каждой клеточкой своего тела. И, почти уже безвозвратно, сорвало крышу…

А пальцы Тома все сильнее стискивали раму мольберта, и все тяжелее было дышать, казалось, что этот разгорающийся огонь в камине сжигает весь кислород в гостиной, накаляя воздух. Или огонь тут был совсем не причем?

 

«О, черт! Что он со мной делает?»

 

Том сжал пальцы Билла, лежащие на его бедре.

А Билли оттянул на нем белье и пояс джинсов еще ниже, открывая себе полный доступ и…

Том вдохнул со стоном, не выдержав, когда горячий, упругий и такой дерзкий язык прошелся между половинок и горячая волна смущения, даже, в какой-то мере, стыда, накрыла Трюмпера с головой, и он понял, что сейчас покраснеет как девчонка.

Хотя, господи, как же это было головокружительно и возбуждающе!

- Бля! Билли, - и Том сильно потянул Билли к себе за руку. – Ну, что ты вытворяешь?

- Ничего, я хотел… И ты… Тебе нравилось, - рвано выдыхал Билл, когда Том резко прижался к его шее. – Ведь так? Так, Том?

- Да, Биллиии… Черт, малыш… Я хочу, - прорычал он, грубо целуя шею, ключицу, сдерживая себя, чтобы не начать кусать, – я так тебя хочу…

А Билли улыбался, откидывая голову, Билли кусал себе губы от страсти и от счастья.

- Да, Том, я знаю…

А Том, впиваясь в его спину пальцами, оставляя следы от ногтей, слыша, как тяжело дышит и постанывает Картрайт, целовал его скулы, шею, плечи, вылизывая ямочки на ключицах, вдыхая аромат его кожи, который с самой первой встречи ассоциировался у Тома только с ним. С Уильямом.

Кстати, теперь он даже знал, чем именно пахнет его парень: «Dirty English». Именно этот приметный флакон туалетной воды от Juicy Couture Том видел на полке в ванной Билла, когда брал там новую зубную щетку сегодня утром.

Он развернул Билли и прижал к себе спиной, положив ладонь на втянутый живот, продолжая яростно целовать этого хрупкого парня, творящего с ним все, что захочет, вызывающего дичайшее желание, заставляющее терять над собой контроль.

- Тоооом… - хриплый шепот, почти всхлип, от накрывшего все существо невероятной силы возбуждения.

- Все… заткнись… моя очередь… - рвано выдыхал Том, в промежутках между поцелуями. Расстегнутая пуговица джинсов, молния, и чуть дрожащие от нетерпения пальцы проталкиваются вниз, подхватывая мошонку через боксеры.

– Том-миии… - стон, и взмокшие виски от горячего наслаждения, почти расплавившего мозг.

Уильям откинул голову на плечо Тому, чувствуя слабость в коленях, а когда Билли чуть развернул ее, Том нашел его губы…

Никто из них потом даже вспомнить не смог, как они оказались лежащими на паласе перед горящим камином? Настолько были накалены все чувства, что они мало воспринимали окружающее.

Держа в кулаке длинные волосы Билла и обнажив этим шею, на которой была тату, Том ее нежно целовал, чувствуя под собой гибкое стройное тело, отвечающее на его малейшее движение. От этого замирало сердце.

Через пару минут Том, оседлав бедра Билли, целовал его выгибающуюся спину. Хотя, слово «целовал» - это очень слабое определение тому, что делал Том. Он ее вылизывал, засасывая нежную кожу, а отпуская, стонал сам, слышал ответные стоны Билли, вжимающегося лицом в свои руки, изо всех сил кусающего губы, когда Том вдруг сдернул с него джинсы и белье, целуя любимые ямочки и опускаясь все ниже, к ягодицам.

Это тоже было то, чего Билли хотел до одури. Хотел и начал получать, вдруг подумав, что сегодняшний вечер просто безумен в плане того, что они сами себе позволяют.

Тома несло. Он делал то, что хотел. И это ему нравилось. Безумно. А Картрайт отвечал Тому, почти бессознательно выгибаясь, раздвинув ноги так вызывающе, что Трюмпер уже ничего не соображал, кроме того, что его накрыло сумасшедшее желание обладать этим телом, и тормозить уже поздно. Ему требовался выход, потому что все уже звенело и болело.

 

«Надо, ох как надо! »

 

- Малыш, не могу больше…

– Томми, надо смазку и резину, - Билли был без сил. Он не понимал, как сейчас сможет встать и куда-то пойти? Только не сейчас!

- Презерватив у меня в кармане джинсов, - горячее дыхание где-то за ухом.

- Хорошо… тут есть крем для рук, - Билл показал на нижний ящик в тумбе у дивана.

- Я возьму… Я быстро.

Благо, что это совсем рядом - вытянуть руку, открыть ящик, еще пару секунд на поиск…

 

«Бинго!»

 

- Сейчас, малыш, - разорванная зубами упаковка, пальцы дрожат, как с дикого похмелья, раскатанный на каменном, пульсирующем и мокром от смазки члене презерватив, выдавленный на пальцы крем и выдох, когда уверенно и осторожно, эти пальцы находят сжатое кольцо мышц и легонько его массируют.

Стон, разведенные ноги, насколько это позволяют сделать неснятые джинсы.

Прогнутая поясница…

Горячий шепот, стон-просьба…

Расслабленные мышцы, нетерпение…

Толчок, тихий вскрик, резко взмокшая спина…

Мучительно долгие секунды передышки, бьющее в ребра сердце…

Нарастающее напряжение, ритм, экстаз, жарко опаляющий мокрые тела на полу…

Ощущение назревающего взрыва, горячий кайф, терзающий вены, плохо сдерживаемые крики…

Захлебывающееся дыхание, всхлип, заглушенный почти звериным рычанием, через секунду переходящим в протяжный стон…

 

«Как-то не верится, что еще жив…»

 

Тихое шипение и потрескивание горящих дров, пламя, мечущееся даже под закрытыми веками. Сердце все-таки не разорвалось от бешеного напора адреналина, но сил нет - ни у одного, ни у другого, кто, лежа под горячим телом, также мало верит в то, что еще жив…

 

«Воздух… Дышать… Просто дышать…»

 

- О чееерт, - Том откатившись в сторону и разлепив глаза, увидел как Билли с усилием вытащил из-под себя руку испачканную в сперме.

Улыбнулся, понимая, что у парня так же нет сил, даже чтобы встать.

- Все окей, брось это… - успокаивающий шепот и поцелуй во влажную кожу между лопаток. Нащупанная на полу брошенная до этого тряпка, нежно вытертая рука, беспомощный стон в ответ, вместо «спасибо» - и счастливая усталая улыбка…

 

«Все хорошо, малыш… Отдыхай».

 

Том кое-как вытер себя и упал рядом с утомленным телом, обняв его, влажного и расслабленного. Чувствуя, что еще минута - и они оба вырубятся окончательно. Том не сопротивлялся, понимая, что уже засыпает…

И не важно, что на полу. Не важно, что не очень мягко.

 

Сейчас ничто не важно, потому что ЕМУ хорошо, как и тебе.

 

Потому, что ОН рядом…

 

***

 

W@R

17 Ноябрь 2008 г. 09:30

Тема: Я умер и попал в рай

Настроение: летал бы по дому, но сил нет

Плейлист: Afters “Tonight”

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_17.html

 

Только что я проводил Тома на работу. Мы были вместе почти три дня.

ВМЕСТЕ!!! Три дня и три НОЧИ)))

У меня такое ощущение, что душа где-то в облаках витает. Невероятно!!!

Печатаю, а на лице улыбка до ушей, и сердце колотится, как сумасшедшее. Мой Бог! Да почему же «как»? Оно на самом деле сошло с ума)))

Извините, но я сейчас все равно не смогу что-то связное написать. У меня одни эмоции, а мысли все куда-то разлетаются. Но мне простительно!)))

Это были САМЫЕ СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ в моей жизни! Я не преувеличиваю.)))

Хотя, я думаю, что вы мне поверите)) Быть с тем, кого любишь ТАК, как люблю его я, и кто отвечает взаимностью… особенно, после всего, что было до этого.

Он великолепен, мой Том!

МОЙ.

А я – его. Теперь уже и душой, и телом.

Произошло то, чего мы оба хотели)) И, как вы догадываетесь, наверное – не один раз))) Он невероятно чувственный. Я плавлюсь, даже тогда, когда он просто рядом, а уж когда мы с ним в постели, у меня просто крышу сносит.

Ради этого стоило столько ждать, психовать и накручивать себе месяцами нервы!

Это же просто КАЙФ целовать его, касаться его, ласкать и чувствовать, как он отвечает...

Какое у него тело!!! О, я не знаю, есть ли кто-то более совершенный для меня, чем он? Узнав его, мне теперь даже смешно думать, что меня мог бы увлечь кто-то другой.

И за что мне это счастье?))) Мне даже как-то немного не по себе…

Я же понимаю, что все что происходит, для Тома не совсем обычно)) Хотя, правильнее написать -СОВСЕМ не обычно)))

Для меня этот первый раз… ну, он относительно первый, если можно так назвать тот опыт, который был у меня с Раулем.

А у Тома? У натурала Тома… Окей! БЫВШЕГО натурала Тома)))) все ЭТО впервые. Во всех смыслах.

И то, что он ТАК открыт - для меня просто невероятное счастье! Ведь у него столько всего в глазах, когда на меня смотрит. И я просто чувствую, что ему со мной хорошо. Что он хочет быть со мной. А чего мне еще?))

Мы в эти дни не только занимались сексом (хотя из постели практически не вылезали), но и много говорили. Очень откровенно. Мне вообще мозги вышибает эта его откровенность.

Например, Том сказал, что я - единственный во всем мире, кто вообще смог бы заставить его сменить ориентацию. Не скрывает, что хотел меня с самых первых наших встреч (нет, ну я и сам видел это, вернее, чувствовал … но все-таки услышать такое от своего парня - это обалдеть как приятно))

Ведь со мной все еще хуже было… Меня-то рядом с ним как кобасило? Сильнее в сто раз!

О, черт! Забыл! В пятницу Том застал Дэвида у меня, перед самым его отъездом. Но мы, видимо, так были поглощены с ожиданием НАШЕГО вечера, что…

В общем, он так и не смог (даже при Дэвиде!) хотя бы вид сделать, что мы просто друзья)) Да и я тоже хорош! Так что, мы спалились. От и до!)))

Но я не жалею ни секунды! Для меня сейчас важно только одно - мы вместе. И мы хотим друг друга. Очень. Непонятно, как нам удается прерываться хоть на минуту? Меня, конечно, тоже природа не обидела, но Томми – это просто ураган!))

Вчера он закончил мой портрет, а сегодня у него вечером занятия, и он его собирается сегодня же сдать.

Я видел портрет, конечно. Это на самом деле прекрасно! Я на нем такой сексуальный! Прямо сам офигел от себя, правда)))

Там у меня выражение такое, прямо вот: «Иди ко мне!» Еще бы ему таким не быть! Я же всю дорогу, сколько Том писал, только и думал об этом!

Успел снять портрет на фото и отослал Дэвиду на мейл, я ему пообещал это. Он хотел видеть, что получится в конце, ну, я и выслал. Пусть оценит))) Там есть на что посмотреть.

Мой мальчик талантлив, второй Джеймс Уистлер, как минимум! У него такие руки…Эти пальцы длинные, изящные, на которые я обратил внимание еще при первой встрече. И ведь не ошибся я в своих ощущениях!

Понедельник только начался...

Снова не знаю, когда мы сможем встретиться. Скорее всего, не раньше пятницы. У него занятия после работы, и у меня тоже заказы не прекращаются (что, с одной стороны, не может не радовать, но с другой – я трое суток к ноуту не приближался на милю, скоро уже неустойки платить буду клиентам). Так что мы, видимо, сможем быть вместе только на выходных. Том уже это озвучил))

Когда мы вместе, думать о чем-то, кроме секса, мы не в состоянии))) И ничего с этим не поделаешь!))

А в пятницу у меня день рождения.

Блин, Ева еще на прошлой неделе вспомнила. Позвонила, предложила позвать знакомых, закатить вечеринку, а для меня это как… Ну, не хочу я, правда! Отмазался как мог. Все равно придется компенсировать, но это будет потом. Когда-нибудь))

Я не хочу вечеринку, где не будет ЕГО. Ну, совершенно…

Спрашивается, почему я не могу пригласить Тома? Да могу, конечно же… Кто мне помешает? Только через полчаса уже никто не будет сомневаться КТО он для меня.

И не важно, кто из нас не сможет сдержаться, чтобы не показать истинного положения вещей. Просто невыносимо быть на расстоянии вытянутой руки - и не касаться его. В том-то вся проблема! А если еще выпить, как следует? Предсказуемо, да?)))

А Ева, хоть и моя кузина, но нужно ли ей знать, с кем я сплю? Думаю, что совершенно не обязательно. Пока, по крайней мере. Может, потом… позже… Когда я почувствую необходимость в том, что мне нужно будет и семье рассказать о Томе… Но сейчас? Нет, не сейчас.

И, если честно, я не хочу ничего Тому говорить про день рождения. Хотя именно с Томом я и мечтал бы его провести, но… Я же понимаю, что у него почти все деньги уходят на учебу, квартиру и тому подобное. А он же начнет про подарок думать. И, насколько я успел изучить Тома, на мелочи он не разменивается, а это значит… Не мне вам объяснять, что это значит. Меня как-то не очень греет мысль, что мой парень останется из-за меня же на мели. Не хватало, чтобы он на себе экономил! А он поесть любит… Ладно, если бы он жил со мной, уж я бы кормил его так, как в ресторанах не кормят! Черт, о чем это я, понесло куда-то?)))

Мда, в общем, обойдусь открытками и чеками от родителей))) Единственный желанный подарок - это само присутствие Тома рядом со мной!

А в пятницу просто накрою дома шикарный ужин без объяснений)) Просто скажу: «В честь нашей Второй Пятницы», правильно?)))

Ну, а потом как-нибудь скажу, когда у меня день рождения. Может, когда будем жить вместе? Не скрываю, я бы хотел этого. ОЧЕНЬ! Вот если бы Том переехал ко мне! Тем более что после его ухода, дом мне кажется абсолютно пустым.

Надеюсь, эта моя мечта тоже исполнится когда-нибудь… Почему нет?))

В общем, все у меня чудно и замечательно. Меня просто распирает от счастья)))

Хочется поделиться этим счастьем со всеми!)))

 

 

***

Том открыл дверь ключом и, завалившись в прихожую, включил свет, поставил тубу с портретом возле тумбочки. Он уже с порога знал, что Михаэль дома – громко орал телевизор с каким-то спортивным матчем.

- О, пропажа! – сосед, открыв дверь, привалился к косяку, сложив руки на груди, с интересом рассматривая Тома.

- Привет. Жив еще? – оскалился Том.

- Не дождешься, - ответил Михаэль, улыбаясь. – Где пропадал?

- Где-где… На работе, потом занятия, - Том кивнул на тубу.

- Бля, не парь мне мозг, Том! Я тебя в последний раз видел в пятницу утром…

- Да? – Том встал, потянулся. – А я тебя не видел.

- Иди ты в жопу, я серьезно! Ты переехал или как?

- Епт, Михаэль! Ну, какого ты достаешь? Не знаешь, как это бывает? – Том, проходя мимо, поиграл бровями. – Сам что ли на сутки в загул не уходишь? - Том зашел в свою комнату, кинув тубу на постель, а Михаэль встал в проеме, не дав закрыться двери.

- Чего-то ты темнишь, родной!

Трюмпер чуть не скрипнул зубами.

- Да ничего я не темню! Ну, с хера ли мне темнить? – Том откинулся на постели, закинув руки за голову, пытаясь не смотреть на пытливого друга.

- Я не знаю, конечно, тебе виднее… Но я, например, так и не понял, с кем ты провел «шикарную» ночь, после того, как мы с тобой последний раз в клубе зависали, если подружку послал домой?

Том напрягся.

 

«Вот, бля! Этого стоило ожидать…»

 

- Михаэль, чо тебе неймется? Ты что, не в курсе, что у меня баб валом, в отличие от тебя?

«Только не продолжай, ладно?»

Том встретился с пристальным взглядом Михаэля, который был слишком подозрительным.

 

«О, черт! Палюсь!»

 

- Что? – Том, дернувшись, сел. – Ну, не сложилось у меня с той… Передумал я, понял? Вызвонил другую.

«Другого…»

- Может, скажешь кого? Я же всех твоих знаю. Мне интересно, а то Хайди мне уже плешь проела разговором «какая сволочь этот твой Томас», – Михаэль, склонив голову, еще надеялся получить хоть какой-то ответ.

- Не знаешь, - отрезал Том и отвел взгляд. – Я с ней только недавно познакомился.

 

«Твою мать, Миха!»

 

А сосед, вздохнув, покачал головой, однозначно понимая, что тут что-то очень сильно не складывается. Том - и вдруг не хвастается новой подружкой, с которой «шикарно провел ночь»? Не рассказывает, что и как? В жизни с ним такого не было! Трюмпер никогда себя так скрытно не вел, с ним была другая проблема – остановить поток информации о его победах.

- Мда? – Михаэль усмехнулся.

- Да! – рявкнул Том. – Хорош тебе, бля! Что? Как? С кем? Сколько раз? Предохранялся ли?

 

Конечно же, Том понимал, что ведет себя по-жлобски с другом, и это его страшно расстраивало. Они делились всем и всегда. И об этом даже просить было не нужно, это само собой подразумевалось. Но сейчас по-другому он просто не мог - не говорить же, что на самом деле происходит! И с кем…

- Окей, как скажешь, понял, больше не доебываю, - выдохнул сосед и закрыл за собой дверь.

Том видел, что задел его. Понимал, что для Михаэля все происходящее с Томом, выглядело, по крайней мере, странно.

 

«Он, вроде как, обо мне переживает, а я преставления устраиваю. Хорош из меня друг!»

 

А Михаэль знал, что тогда, после клуба Том отвез девушку домой, а потом сказал, что провел офигительную ночь… И все выходные, пока Тома не было, ЭТО не давало ему покоя. А сейчас, после трех дней отсутствия, Том появляется, ведет себя, как последняя скотина, огрызаясь… Раньше он, хоть не каждый раз, но водил своих подружек к ним в квартиру, а сейчас уже который месяц, тишь да гладь.

«А все началось с того, как тут появился этот его красавчик-англичанин. И еще непонятная выходка этих двоих на танцполе, от которой до сих пор передергивает. Странные взгляды. Да и вообще… Хотя он казался увлеченным той телкой в клубе, смеялся, шутил, но как-то это было слишком - даже для такого раздолбая, как Том. Напоказ. С нами не поехал в такси, а от нее избавился и кого-то вызвонил? Фигня! Но почему ломается, как не знаю кто? Пиздец! Больше слова не скажу, хрен с тобой, Трюмпер», - раздраженно думал Михаэль, возвращаясь к телевизору.

Том сидел, сжимая собственные плечи, как будто знобило.. Не хотелось сейчас заморачиваться из-за Михаэля, но, как понимал Том, все равно придется думать об этом, рано или поздно.

 

«Лучше поздно… Не сейчас».

 

Сейчас он хотел быть счастливым. Хотел думать о Билле, о трех днях, проведенных вместе.

Встав, взял тубу с портретом, который так и не смог сдать сегодня вечером из-за отсутствия руководителя его курса.

 

«Да, может, это и к лучшему. Посмотрю еще раз. Может, что-то подправлю…»

 

Он развернул портрет. Губы тронула улыбка, когда взгляд упал на любимые черты.

 

«Билли».

 

Кончики пальцев едва коснулись обнаженной груди на рисунке.

 

«Малыш, ты такой… Мама дорогая! По-моему, я переплюнул сам себя! Я так тебя написал, что тут сексом почти пахнет. И не только от твоего вида, а от того, как я рисовал тебя. Хотел тебя и рисовал. И от тебя исходит то же самое. Взгляд-то я, конечно, изменил, как и собирался, только не понимал, что в нем получится столько страсти. Е-мое! И как же ЭТО сдавать? Ладно, если бы ты был девушкой - так ведь парень, написанный другим парнем. Здесь же, только что не написано поперек – «Трахни меня!» Ох ты, бля! И ведь не исправишь уже ничего… Ладно, может, это все-таки не так очевидно, как мне кажется? Хотя, художники - народ чувствительный. За километр видят такое. Блин! Да какая разница теперь? Жить мне с ними, что ли? Прорвемся. Все равно уже выхода нет».

Том сглотнул, почувствовав, как сухо во рту. Было тревожно на душе. Но Том понимал, что тревога эта не только из-за его курсовой работы. Она появилась после разговора с Михаэлем и пропадать, похоже, не собиралась. И как бы Том ни пытался отгонять от себя эти непрошеные мысли – они крутились нудным хороводом.

 

«Я соврал… Я соврал… Знаю, что по-другому невозможно, но… Дальше-то что? Он мой друг, и все и всегда обо мне знал. А теперь? Как же мерзко из-за этого!»

 

Том сел на кровать, упершись локтями в колени, смотрел на портрет и чувствовал, как больно сжимается сердце.

 

«Пока я с тобой – все окружающее просто меркнет. Никого и ничего нет, кроме нас. Ни мыслей посторонних, ни заморочек. Их нет… Когда ты рядом. А вот так, в реальной жизни, малыш, наши с тобой отношения - это же такая проблема! Нет, я понимаю, что я взрослый человек, не завишу ни от кого… Ни от кого? Блядь!»

 

Стиснув зубы до побелевших желваков, он понимал, что у него есть теперь эта зависимость. Она появилась вместе с Уильямом в его жизни.

Неизлечимая.

Хроническая.

Болезненная.

От НЕГО.

От стройного высокого черноволосого англичанина.

 

«Люблю тебя… Люблю так, как не представлял себе никогда. И не думал, что такое может произойти со мной. А теперь не представляю себя без этого…»

 

Сжатые ладонями виски, прикрытые глаза.

Вдох. Выдох.

 

«Я не позволю нам мешать. Я хочу быть с тобой. И буду, пока мы оба этого хотим. И плевать мне, как это называется – ты для меня важнее всех на свете. Ты нужен мне. Я не знаю, как теперь дышать без тебя».

 

- Охх, нет… - хриплый стон, и легко оттолкнувшись от кровати, Том отошел к окну, где на подоконнике лежали сигареты, зажигалка и пепельница. Вытащив сигарету, он задумчиво размял ее в пальцах, понимая, что она отсырела в открытой пачке.

- Черт, - так не хотелось выходить из комнаты за сигаретами, оставшимися в куртке. Там Михаэль. А это сейчас был последний человек, с кем бы он предпочел столкнуться в коридоре. Так что выбора не было.

Затянулся, скривился. Кашлянул, глядя на тлеющий кончик сигареты. Вздохнул.

«Ладно. Сойдет».

Оперся о стекло локтем, положив ладонь на шею. Темно, кроме освещенных окон дома напротив и фар проезжающих машин по шоссе, ничего не видно…

 

«Проблемы… У всех свои проблемы. А у меня вот такая. Решить ее - означает открыть то, что у меня отношения с парнем. Да и будет ли это решением? Как Михаэль отнесется? Он - друг. И мне бы не хотелось его потерять. Но если он друг, настоящий друг, то должен будет меня понять, правильно? Я же не убийца, не педофил… От того, что со мной происходит, не становится никому плохо. Да, я понимаю, что это не может не шокировать. Я – и вдруг с парнем! Но так оно и есть. И по-другому, видимо, уже не будет. Если Михаэль не захочет после этого со мной общаться, это будет его проблема, а не моя. Я сделал свой выбор. И если он действительно друг, то пусть мой выбор уважает…»

 

Том даже усмехнулся сам себе.

 

«Я скажу ему. Объясню. Он поймет, должен понять. Просто нужно выбрать время подходящее, и я расскажу. Обязательно. По-другому будет невозможно. Мы все равно долго скрывать этого не сможем».

 

Затяжка, выдох.

 

«Нет, бля! Кого я обманываю? Не поймет он… Ничего он не должен понимать. Я бы тоже не принял такое… Раньше. Если я расскажу Михаэлю, то просто потеряю друга. А возможно, и соседа по квартире. Мне только этого сейчас не доставало – искать новую квартиру или нового соседа!»

 

Том затянулся последний раз, облизнул шершавые губы и невольно улыбнулся, когда вспомнил, кто именно сделал так, чтобы они сейчас были такими…

 

 

***

 

Курт вытирал освободившийся столик, периодически поглядывая на Тома.

А Том в упор смотрел на влюбленную парочку, сидевшую за столиком напротив барной стойки.

Парень и девушка. Обычное дело. Но сейчас Том смотрел на парня, и уж вовсе не потому, что он ему понравился, а потому, что в глазах у того, обращенных к его подруге читалось: «Люблю тебя!».

«Ну вот! Это же так явно, мать его! И я тоже так буду выглядеть рядом с Биллом, да? Отлично, блин! И ведь хрен с этим что поделаешь. Только черные очки надевать. И то мало поможет… Тогда еще и не смотреть, не говорить, не касаться? КАК не касаться, когда Билл рядом?»

Том вздохнул и перевел взгляд на подходившего Курта, с его вечной похабной улыбочкой.

- Томас, ты это, челюсть что ли подбери. Ты чего так на людей пялишься? – он кивнул на парочку, плюхнулся на стул и гыкнул.

«О, боже ж ты мой! Началось!» - Том закатил глаза, тяжело выдохнув.

- Тебе не официантом работать надо, Курт. А … не знаю… - Том лихорадочно соображал, какая же будет подходящая профессия для пронырливого парня. – Сыщиком, наверное. Подсматривать и вынюхивать. Специальный агент Курт, блин!

Том презрительно скривился.

- Ты же стол вытирал?

- Ну да. Но глаза у меня были не заняты, - парировал Курт. – Так что там такого интересного, Том? Чего ты так уставился?

Том угрюмо вытирал пепельницу.

- Ты не поверишь, - обреченно выдохнул он. – Ничего криминального. Я просто задумался.

- Не поверю. Вернее поверю, если скажешь, о чем ты задумался, - Курт улыбался, растянув рот до ушей.

- За какое прегрешение ты мне достался? – Том поставил пепельницу и, облокотившись о стойку, в упор смотрел на молоденького официанта. - Я и подумать уже спокойно не могу?

- Можешь, конечно. Но мне интересно, о чем именно ты думаешь, когда у тебя такое выражение на морде, – Курт попытался изобразить отсутствующий взгляд Тома.

- Блин, а вот мне интересно, о чем ты думаешь, когда за мной наблюдаешь? – зашипел Том, прищурившись, - тебе заняться больше нечем, Курт, уж очень ты ко мне неравнодушен!

Курт открыл рот, чтобы возмутиться, но решил не связываться.

- Да пошел ты, больно надо, - протянул он, разворачиваясь на стульчике.

- Ну, чего краснеем? – злорадно рассмеялся Том вслед удаляющемуся парнишке, а тот украдкой показал ему средний палец.

«Фууухх, часа полтора будет спокойно».

Том выдохнул, глядя на смутившегося официанта, и вернулся к созерцанию влюбленного парня, продолжающего сидеть с глупо-умилительным выражением обожания на лице.

«Если и я буду так выглядеть, это будет полный пипец!»

Погрузившись в размышления о том, как им теперь появляться на людях вдвоем с Уильямом, он развернулся к ящику с лимонами, и начал не спеша их перегружать на полку в маленький холодильник под стойкой.

И вздрогнул через несколько минут от голоса того самого парня, за которым недавно наблюдал:

- Прос-ти-те!!! Я спрашиваю, нельзя заказ повторить?

Том оглянулся, понимая, что его окликают уже не в первый раз.

«Мать его так!»

- Прошу прощения! Конечно, - Том чуть виновато улыбнулся, глядя в недоуменные глаза посетителя. – Вам сейчас принесут.

- Спасибо, - буркнул посетитель и вернулся к своему столику.

И тут же нарисовался Курт.

- Томас, ты меня пугаешь!

- А ты тут для чего вааще? Почему клиенту приходится самому идти к стойке, а? – рявкнул Том, торопливо наполняя бокал.

- Да он сам встал, меня не звал, - пожал плечами Курт и снова улыбнулся. – Трюмпер, а ты явно не с нами!

Том мельком глянул на эту ехидну и проглотил готовые сорваться с языка слова.

«Не с вами, ох, как не с вами! С НИМ я. Даже сейчас».

 

***

 

- Я уже дома, Билл! Так что, ты вовремя, – Том улыбался, покусывая нижнюю губу, слушая мягкий голос в трубке, по которому он так соскучился. – Да я только сегодня сдал работу. Ты не представляешь, Билли! Надо было видеть рожи всех присутствующих! Это же не первая работа, которую принесли на сдачу курсовой. И обычно наш руководитель ее разворачивает при всех, крепит на подрамник, и начинается обсуждение. Композиция там, свет, какие ошибки, а тут… Тишина. Прикинь? Пооолная тишина… И препод стоит и молчит. Кто-то присвистнул, кто-то из девчонок прошептал, что-то типа «мне одной так жарко»? А у меня, бля, спина мокрая, сердце чуть не выпрыгивает. Вот, думаю, наворотил я… Ща думаю, тут скончаюсь, может, никто не заметит? Потом начали потихоньку из ступора выходить. Такими глазами на меня смотрели, мама дорогая! А препод поворачивается, смотрит на меня и кивает тихонечко. Говорит: «Курсовую вы сдали, молодой человек, зачет, однозначно!» Хууууууух, блин… Я аж вздохнул, как из воды вынырнул. А потом он снова посмотрел на портрет, и сказал что-то типа: «Такому научить невозможно, но вот ТАК чувства пишутся чувствами».

 

***

 

W@R

19 Ноябрь 2008 г. 15:27

Тема: Неделя тянется без Тома

Настроение: Скучаю. Хочу. Жду.

Плейлист: Kyle Taylor «Between I Love You & Goodbye»

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_19.html

 

Работы валом…

Скучаю по нему ужасно, каждую минуту… И хочу так, что все звенит. А сегодня только среда… ((((

Не понимаю даже, как умудряюсь работать?

Вечером разговаривал с Томом, он только с занятий вернулся. Балдел от его голоса…

Он рассказал, что за шоу было в студии у него. Как отреагировали студенты на мой портрет. Говорит, теперь на него все смотрят подозрительно. Преподаватель в ступоре был))

Ну да, там только слепой бы не смог разобраться, что к чему. Надо же вот так рисовать! Том –талантище! Мое любимое))) Но я рад, что его мало волнует мнение окружающих. Он вообще молодец, хорошо держится, несмотря ни на что.

Правда Том слегка пожаловался, что на работе ему житья не дают, дома сосед его, Михаэль, достает. Какие-то вопросы задает… лишние, так сказать.

Ну, Том все это в шутливой форме преподносит, но я-то прекрасно понимаю, каково ему на самом деле. Невесело, прямо скажем.

Михаэль - его друг. Учились вместе, квартиру снимают, общие приятели, все знают/знали друг о друге, а тут вдруг такое... Ничего не рассказывает, где-то пропадает…

Я и Михаэля понимаю, конечно. Для него очень странно такое поведение друга. Но Тома мне жалко… Почему вечно должны быть какие-то проблемы?

Так хочется его сгрести подальше от всех, от людей, от работы – и никуда не отпускать!

Мне намного легче в этом плане! Никому врать не надо, ничего доказывать... Когда я захочу открыть наши отношения, то это будет только мое желание, а не под внешним нажимом.

А у Тома не так все гладко. Говорит: «Хорошо тебе дома! Не перед кем оправдываться. А я как дурак на ярмарке!»

Блин, мальчик мой! Обнять, прижать, не отдавать никому!

Нет, я в нем уверен! Я знаю, что он сильный, и все эти бытовые заморочки не заставят его сломаться и отказаться от меня…

Даже башка заболела… Только не это! Нет…

Так! Хорош об этом. Иначе сейчас накручу себя так, что на стены начну кидаться.

Все будет хорошо!

Мне еще пахать и пахать, чтобы была возможность на три дня выпасть из реальности.

Чувствую, что сейчас жить буду только от встречи до встречи. Это тяжело, я понимаю, но по-другому никак…

Пятница. Я снова ее жду, как и прошлую.

Дожить до нее - и снова пропасть до понедельника!

 

***

 

- Знаешь, у меня ощущение… То, что было – сон, – Билли лежал на кровати в своей спальне, глядя в потолок и сжимая мобильник так, как если бы это была рука того, с кем он говорил. – Необыкновенный, шикарный, сумасшедший сон, - выдох, нежная улыбка. – Ты уверен? Все родинки? Везде? Правда? На заднице? Слева внизу? О черт, я посмотрю потом в зеркале, когда в душ пойду. Так не увижу, я же не йог! А? Да неужели? Целовал? Ммммммм… ну тогда, наверное, все-таки не приснилось, да? Нет… Я тоже помню… И очень хорошо… Да. Все-все… Твое тело, губы, запах, вкус, – закушенная губа, тихий стон, ЕГО шепот через расстояние в ночи. – Все прекращаю… Да, я понимаю. Сам такой же, – смущенный смех, ладонь, накрывшая начинающий наливаться тяжестью пах. - Скорее бы завтра… Я так скучаю, Том! Ты не представляешь! Представляешь? Да ты что? И ЧТО ты представляешь, скажи мне? Не скажешь? Завтра покажешь? Ооо, мой бог… Дожить-то как? Как я дожил до четверга? Ну, вот так. Как попало, но дожил… Много было работы, забивал ею свои мозги, чтоб не думать о тебе. Угу… Да как-то не надолго удавалось. Досуществовал без тебя… Мне без тебя холодно, слышишь? Мммм, согреешь? Блин, Томми! Мальчик мой… У тебя там в баре труба в туалете или где-нибудь еще завтра не прорвет? Прямо с утра, как в прошлый раз? Нет? Жааааль… Черт, Трюмпер, как же я хочу тебя! - стиснутые зубы, задушенный стон. – Да, уже завтра, Том… Пять минут первого. Выдержу? Уверен? Ну, окей… Я буду ждать тебя, а когда ты приедешь… - спазм в горле, проглоченные слова.

 

«Я буду любить тебя».

 

***

Том подъезжал к дому Билла, и ему казалось, что стук сердца перекрывает шум мотора байка.

Ему до сих пор не верилось, что он смог прожить пять дней без сумасшедшего черноволосого парня и ни разу не сорваться сюда.

Но ничего – выдержал. И сейчас он знал, что через пару минут все-таки увидит его.

Уильям стоял возле открытых ворот, выкинув докуренную сигарету, засунув руки в карманы джинсов, и нервно покусывал губу. Ему очень нравился мотоцикл Тома, но Билл всегда переживал, когда знал, что Том сейчас на нем где-то в городе. Тем более что уже почти стемнело, и начинал накрапывать мелкий дождик. Мокрые дороги, еще и забитые к концу дня. А этот упрямец отказался брать такси или подождать, пока Билли сам за ним приедет. И вот теперь сердце трепыхалось от тревоги, а пальцы сжимали мобильник в кармане, хотелось набрать его номер и заорать: «Том! Мать твою! Да куда ты провалился?»

 

Хотя, на самом деле, по времени было еще рано, и Билли понимал, что он просто безумно волнуется, до дрожи в коленях хочет его видеть, и каждая минута равносильна часу.

 

- Бля… Ну, наконец-то! - облегченный выдох, сжавшееся сердце и улыбка на чуть подрагивающих губах, когда на дороге в конце квартала сначала раздается глухое урчание мотора, а потом появляется сам зверь.

 

Секунды тянутся медленно…

 

Дать Тому заехать во двор, содрать шлем, когда и байк еще не заглушен, и впиться со стоном в горячие губы, надеясь, что никто не увидит, что их скроют опускающиеся сумерки...

 

- Сумасшедший… ты… псих… Билли, - и ловить влажными губами ЕГО шепот, и не иметь возможности от него оторваться.

- Я знаю… знаю…

 

Целовать его скулы, щеки, нос, глаза, бросив на траву шлем, чтобы освободить руки, и держать его лицо в ладонях - немного растрепанного, еще возбужденного скоростью и ожиданием.

– Пять дней! Блядь, я не видел тебя пять дней! - горячий стон в шею, и такие же горячие и нетерпеливые губы. – Черт… и я еще жив?

- Билл… Билли! Все! Тайм-аут… У меня голова кружится… слышишь? Я сейчас тебя…

Тома реально вело. Это было так невыносимо чувственно, и так все сразу - убийственная энергетика Уильяма, ЕГО запах, ЕГО тепло, ЕГО губы, ЕГО шепот. Все.

Том и сам обнимал парня одной рукой, другой держа руль, вцепившись в мягкую куртку на спине, изо всех сил прижимая к себе:

- Малыш, Билли, какой же ты! Господи!

- Какой, Том? – шепот в губы, и пальцы в кулак, сжавшие растрепанные Томкины волосы на затылке.

- Как всегда…

 

***

 

- Том, ты голодный? – задал чисто риторический вопрос Билл.

- Я пипец какой голодный, - и мгновенно прижатое к стене вздрагивающее стройное тело, не успевшее даже раздеться с улицы.

- Томми, я про еду…

- Ты уверен?

- Не совсем… уже, - ответ на выдохе в губы, и разрывающее вены жгучее желание.

- А если еще точнее?

- Бляяяя… Тооом…

Содранные куртки, раскиданная обувь, свитера, ремень из джинсов – все в спешке летит на пол.

Просто ОН рядом. Наконец-то…

 

***

 

Том с нежностью в глазах смотрел в зеркало на Билла за своей спиной, невозмутимо приводившего себя в порядок, после неожиданной и сумбурной разрядки, в виде крышесносного минета прямо на лестнице, когда они так и не успели добраться до спальни на втором этаже.

Смотрел на его закушенную губу, на невольную улыбку, которую тот не собирался скрывать, и от безумного ощущения счастья даже сейчас кружилась голова. А потом Билли прижался к спине Тома, обняв за талию под расстегнутой рубашкой, накинутой на голое тело, иногда касаясь губами затылка, и они смотрели друг другу в глаза, уставившись в зеркало.

- Кстати, я собирался кормить тебя, пока мы не … отвлеклись. У меня еще есть, чем тебя порадовать.

- В самом деле? Звучит заманчиво, но мне кажется, кроме тебя мне больше ничего не нужно.

Смущенный смех, спрятанное лицо, на плече любимого парня.

- Ты со мной, я так ждал…

 

***

 

- Опаньки! - Том обалдел, когда Билли жестом пригласил его в гостиную, распахнув перед ним дверь.

Широкий стеклянный стол был уставлен таким количеством блюд и так красиво сервирован, что это уже никак не тянуло на обычный ужин.

- Нифига себе! Билл, в честь чего это все? – Том оглянулся.

- Просто так, - Билли подтолкнул Тома сзади, заставляя пройти к дивану. – Ну, чего ерунду спрашиваешь? Садись!

- «Баккарди Блэк», - Том невольно сглотнул, глянув на бутылку рома стоящую рядом с ведерком с наполовину растаявшим льдом и бутылками колы в нем.

– Ты офигел, или все же повод есть?

- Том, перестань, а? – Билли, улыбаясь, положил руки на плечо любимого, заставляя сесть. – Я могу это себе позволить, понимаешь? Без проблем.

Том покачал головой, глядя на изысканно накрытый на двоих стол, чувствуя, как слюна заполняет рот.

- Слушай, кем ты говоришь, работаешь?

Билли засмеялся, наклоняясь к Тому, касаясь губами его виска.

- Я тебе потом расскажу, окей? А сейчас принесу горячее.

- Сдуреть, - прошептал Том, оставшись один. – Обычный ужин? Нихуясе…

 

***

 

Билли, чуть развернувшись к Тому, поднял бокал с ромом.

- За нашу вторую пятницу! За то, что ты снова со мной. За нас, Том!

Том пристально смотрел в темные глаза, едва улыбаясь, чуть покусывая губу изнутри.

«За нас!»

Промелькнула мысль, что они так и не говорили о том, что они теперь… пара?

«Не говорили… А надо?»

- За нас, – и кивок в ответ.

Крепкий обжигающий ром в несколько глотков - до дна. Перехваченное дыхание, выступившие слезы.

- Боже мой! А еще бармен называется! – очень своевременно протянутый Уильямом бокал с колой.

Жар по горлу, почти немедленно растекающийся жар в груди, прохладная ладонь на шее под длинными волосами, рывок и нежные губы с горечью рома…

- Смешно тебе, да? Я ром предпочитаю в коктейлях. Понял? – чуть прикушенная в отместку губа.

- Зараза, Томми!

- Тшшшш… Дай залижу…

 

***

 

- Знаешь, я же Дэвиду фото портрета посылал. Так вот, вчера он отписался.

Том с усмешкой, сыто поглаживая живот, смотрел на Билли.

- И что он ответил?

- Что ты невероятно талантлив, и… ну, что там все видно даже слепому.

Том опустил глаза, глядя на бокал в своей руке. Тихо и чуть смущенно засмеялся.

- Пипец, бля. Написал портрет на свою голову!

- Ты классно нарисовал, – Билли, чувствуя приятное опьянение, расслабленность и нежность к тому, кто сидел напротив, еле сдерживал рвущийся из груди стон. – Нарисовал так, как никто другой меня нарисовать не сможет.

Он сглотнул, вглядываясь сквозь пряди челки, прикрывшие лицо Тома, на его грудь в проеме расстегнутой рубашки, на проглядывающие кубики пресса, и постепенно уплывал мыслями куда-то далеко от обсуждения живописи.

- Ты ведь и сам понимаешь это, правда, Том? – прикосновение пальцев к изящной кисти художника.

- Я не хочу, чтобы тебя рисовал кто-то другой, - и такой же чуть опьяненный взгляд, дернувшийся кадык на горле.

- Я тоже не хочу…

 

***

 

- Том, а тебе очень сложно… днем, на работе, дома? - с усилием задушенный рваный выдох.

Том нахмурился, отставил свой бокал и протянул ладонь.

- Иди ко мне.

Прижал к груди темноглазого англичанина, коснулся горячими губами увлажнившегося от алкоголя и адреналина виска.

- Сильно достает? – это уже шепот и Том знал, о ком речь.

- После того раза – нет. Совсем. Но, ты знаешь, лучше бы доставал, - Том, обхватив Билла руками, прижал к себе спиной, и тот, поставив ногу на диван, откинулся, расслабляясь в его теплых объятиях. Так, как это делал Том в нежных руках Билли, когда они вместе принимали ванну неделю назад.

– Я знаю, что задел его. Знаю, что повел себя как сволочь. Но я просто не мог тогда ему все выложить. Бля… Я сам-то с трудом понимаю. Все так, - Том потерся щекой о голову, доверчиво лежащую у него на плече. – Непросто…

Билл, слушая Тома, стиснул зубы, ощущая его растерянность и волнение. И понимал, что помочь не может ничем.

«Непросто, Том».

- Он не замкнулся, нет. Мы общаемся, но… Натянуто все, понимаешь? Я знаю, чувствую - он ждет, что я заговорю первым. Он же не дурак, видит, что что-то происходит, что все не как раньше - мы никогда ничего не скрывали друг от друга, а тут…

- Может, стоит рассказать? – Билл погладил пальцы, прижавшиеся к его груди. – Или ты боишься, что он не поймет ничего? Боишься, что он не захочет иметь друга…

 

Билли запнулся.

 

«Такого друга».

 

- Друга-педика? – невесело уточнил Том, усмехнувшись, и вдруг почувствовал как пальцы до этого гладившие его руку, больно сжали ее.

 

«Бля… что я несу?»

 

- О, черт! Прости, – Том еще сильнее прижал к себе Билли, зарываясь лицом в его волосы, втискиваясь куда-то в шею. – Я просто растерян, Билл. Мне нужно время, наверное. Но он должен все узнать. Не знаю – как и когда, но должен. Мне станет легче, даже если он пошлет меня. Я надеюсь, что он все равно останется моим другом. Он не сноб, понимаешь? Мы же когда учились в колледже, там были и голубые и какие угодно, как и везде, но Михаэль никогда не показывал, что ему рядом с ними неприятно находиться или что-то в таком роде… Как это делали многие другие. Мог шутить на эту тему, прикалываться, но все это беззлобно. Я тогда, конечно, не особо обращал внимание на такие вещи, но вроде, конфликтов не было никогда. И надеюсь, что может и сейчас для него это не будет уж совсем дико. Нет, я знаю, что он может повыделываться, для вида, может, скажет мне что-то… Может, попытается мне мозги вправить, - Том даже усмехнулся своему предположению.

Билли украдкой вздохнул.

А Том прикоснулся к подбородку парня, перемещая ладонь на шею, ласкал большим пальцем его скулу, глядя на такие близкие манящие губы.

- Я и сам понять не могу, в какую сторону ты мне их развернул, парень. Не понимаю, - Том сглотнул, – когда я вижу других парней, я знаю, что ни за что и никогда не захочу быть ни с одним! С ними я знаю, что я натурал, понимаешь? И не понимаю, почему чувствую себя вот ТАК с тобой. И почему мне без тебя так плохо? Не понимаю, Билли…

Том тихонько качал головой.

- Хочешь вернуть все, как было? – просто движение губ, но так больно в груди.

- Нет, не захочу, - твердо ответил Том. - Я чувствую, что все, что происходит – настоящее. Для меня это то, чего мне не хватало раньше. Ведь не может быть, чтобы совершенно не нужное раньше, было так необходимо сейчас? А, Билли? Не может? Ты ведь знаешь о чем я, да?

Билл закивал, чувствуя сквозящее в голосе Тома отчаяние, понимая, как тяжело дались эти несколько слов его парню. И еще понимал, что, скорее всего, если бы они не выпили столько, то этот разговор Том перевел бы в шутку. Если бы вообще заговорил о таком.

- Да, конечно, Том.

 

«Знаю, мальчик мой. Ты даже не представляешь, насколько хорошо я это знаю».

 

Сбившийся ритм сердца, вздрогнувшие ресницы.

 

«Спасибо».

 

 

***

 

- Не надо, я сам! - Билли отпустил пытающегося встать Тома. – Заодно и сигареты принесу.

- Оп-па, - Картрайт поддержал покачнувшегося парня.

- Нормааал! Не боись, - хмыкнул Том. – Просто пол немного качается.

- Угу, не сомневаюсь, – Билл смеялся, хотя было совсем не до смеха после их разговора.

Ему казалось, что этот разговор заставил его протрезветь, а пили они с Томом наравне.

 

***

 

Том, выйдя из уборной, пошел в холл к своей куртке за сигаретами, роясь в кармане, покачнувшись, зацепил коленом лежащие на тумбочке газеты, и они свалились на пол, разлетевшись по всему холлу.

- Ох, епт! - Том вздохнул, опускаясь на корточки. – Что ж я маленьким не сдох…

Газеты, счета, рекламки, открытки - Том сгребал в кучу все рассыпанное.

- Открытки? – Вдруг дошло что-то до его нетрезвого мозга. Сев на пятки, Том уставился на две красивые открытки с надписями «Happy Birthday!» и «With Love!», с коротким текстом от руки на обороте, начиная понимать, что происходит.

- Том? Ну, чего ты там так… долго… - Билл выглянул из гостиной и вздохнул, увидев сидящего среди разбросанных по полу газет Тома, растерянно смотрящего на открытки.

 

«Твою мать, Томас Трюмпер! О, чееерт! И как мне теперь выкручиваться?»

 

- И ты мне ничего не сказал? – Том медленно поднял взгляд на парня, которому хотелось сейчас сквозь землю провалиться. – Почему, Билли?

Билл подошел, устроился на полу рядом с Томом, забирая у того злополучные карточки, виновато посматривая в его глаза.

- Том! Давай сделаем вид, что ты этого не находил. Это не важно, понимаешь? Мне важно, что ты со мной - и все!

Том опустил голову, опираясь на свои колени, выдохнул.

- Ты не хотел устраивать вечеринку? – спросил понятливый Том, и Билл вздохнул.

 

«Или ты, Билли, не можешь пригласить меня в круг своих друзей и знакомых, так же как я не смог сказать Михаэлю про нас? Что ж, не мне тебя осуждать – я сам такой… Я бы тоже, наверное, промолчал в такой ситуации, это проще, чем объяснять что-то. Ладно, малыш, не буду тебя мучить – ты все правильно делаешь».

 

- Ну, Том… ну, пожалуйста… Ты не обижайся, слышишь? – теплые пальцы нежно коснулись тонкой кисти. – Я же тебя знаю, ты бы начал суетиться, подарки, то се... А я и не собирался отмечать, даже сестре сказал, что ничего не буду устраивать. Мне просто хотелось с тобой провести эти выходные. Вдвоем, больше никого...

- И сколько тебе стукнуло, Билли? – Том поднял глаза, и Билл с облегчением увидел в них усмешку и нежность.

- Сегодня… двадцать два, тьфу… двадцать три!

- Салага! - Томас потер нос. – Я тебя старше на целых полгода! Значит, по этому случаю весь банкет устроен?

Билли убито кивнул.

- Я думал, мы просто посидим, выпьем, а потом…

 

"Потом - это уже интересно!"

 

- И ты решил мне не говорить? - Том, молча и с самым серьезным видом, начал собирать газеты.

Билл покачал головой, некоторое время наблюдая за ним, а потом не выдержал, отнял эти чертовы бумажки у Тома, отшвыривая на тумбочку, и молча обнял своего парня, чувствуя, как он с удовольствием отдается всем телом его рукам, прижимая к себе, обхватывая тонкую талию.

- Том, ты обижаешься на меня? – Картрайт потерся носом о макушку Тома. – Я не хотел, правда…

- Нет, если ты согласишься поехать со мной сегодня потусоваться в клуб, - вдруг услышал в ответ и обалдел, понимая, чего хочет Том.

Он хочет С НИМ - в клуб. Туда, где они будут не одни. Туда, где все могут увидеть их вместе. Не волнуясь, что кто-то может понять, что они много больше, чем друзья.

- Ты правда этого хочешь? Ты же понимаешь, что…

- Я знаю! Мне все равно… Хочу быть с тобой, понял? Мне наплевать на остальных! Нам хочется быть вместе, нам хорошо вместе… И пусть хоть кто-то косо посмотрит – урою!

- Тихо-тихо, воин ты мой, - Билл взъерошил волосы на затылке Тома. – Все будет окей. Мы поедем, обещаю, только чуть позже? Немного выпьем, посидим и поедем. И разреши мне сделать выбор, Том, как имениннику? «Club la Nuit». Давай туда, мне там понравилось.

- Не вопрос, как скажешь! Ты только… Не надо так больше со мной, секретов, сложностей… Ни в чем. Хорошо?

И снова защемило что-то внутри от горького чувства неправильности того, что он пытался сделать.

- Не буду. Обещаю.

- Спасибо, Билли, - притянутая черноволосая голова и легкий осторожный поцелуй, все более углубляющийся, и усиливающий накал эмоций, закончившийся вместе с воздухом в легких, когда уже хотелось содрать одежду и прямо на полу уже хоть что-то сотворить друг с другом.

- Так… спокойно… - Том сдерживался, как мог, упершись лбом в плечо Билла. – У нас культурная программа и планы на вечер, бля… Помнишь еще?

Билл засмеялся, тяжело дыша Тому в шею.

- Угу, вроде как…

- Ну, так вот… встаем, вызываем такси, пока ждем, еще выпиваем по маленькой, собираемся и едем отрываться. Хороший план?

- Отличный. Так и сделаем…

 

***

 

Они еще выпили по паре глотков чистого «Баккарди», когда Том, глядя в безумно красивые глаза, сказал:

- Хоть ты, гад такой, и попытался скрыть, что у тебя день рождения, но я прекрасно понял, почему ты хотел это сделать. И простил. Ты… ты замечательный, Билл, – Том сглотнул, и Билли, скользнув взглядом по его дернувшемуся кадыку. - Знаешь, я много раз праздновал дни рождения с друзьями, но никого из них мне не хотелось целовать, поздравляя. А тебя хочется. И без всяких поздравлений, - Том, протянув руку, осторожно притянул к себе Уильяма за плечо и перед тем как поцеловать, прошептал в губы:

- Я хочу, чтобы ты был счастлив, малыш, и чтобы у тебя в жизни обязательно было все то, чего нельзя купить за деньги.

 

«Если ты будешь со мной – это у меня будет».

 

- Спасибо, Томми.

 

Они еще немного поболтали, смеясь над какой-то ерундой, безумно радуясь тому, что они вместе, возбужденные не только присутствием друг друга, но и предвкушением поездки в клуб. Конечно, они знали, что для них двоих это будет равносильно экстриму. Даже сейчас, когда мозг был окутан парами алкоголя - они это понимали прекрасно. Невозможно будет сдерживаться. Да и не хотелось. Совершенно.

 

***

 

Около десяти позвонили и заказали такси, а полчаса ожидания потратили на сборы.

Хотя, это Билли их тратил. Тому нужно было только стянуть с себя рубашку и оставить черный тонкий джемпер, в котором он был на концерте, и который так понравился тогда Билли, тем, как смотрелась тонкая шерстяная ткань на широких плечах. Тогда еще друга. И вообще черный цвет очень шел Трюмперу, контрастируя с его светлыми прядями мелированной челки. И сейчас он выглядел весьма соблазнительно - расслабленный, чуть пьяный, сексуальный до дрожи, с сигаретой в тонких нервных пальцах, он рассеянно смотрел в телевизор, когда собравшийся Билли спустился и бесшумно встал в темном проеме, с нежной улыбкой глядя на любимого, широко раскинувшего свои длинные ноги.

- Том, я боюсь, что тебя у меня уведут, - тихонько сказал он, и Том резко оглянулся.

- Ох, е-мое! – вырвалось у него.

Уложенные волосы, рваная челка, рассыпанные по плечам длинные пряди, уже одним этим можно было восхититься, настолько это было красиво, а все остальное…

Это был совсем другой Билли, нежели тот, которого Том увидел в том самом «Club la Nuit» две недели назад. Тогда это был эдакий франт, в белой водолазке, в стильном черном пиджаке, весь такой строгий и неприступный.

Сейчас же на нем была обычная белая футболка и сверху небрежно накинутая черно-белая, полосатая кенгуруха на молнии, коротенькая, наполовину застегнутая на груди, открывая красивую широкую цепь с кулоном-черепом, и широкий ремень с похожим черепом на бляхе, который поддерживал бесстыдно низко сидевшие на бедрах джинсы. Все это вместе смотрелось так возбуждающе, что Том присвистнул от восхищения.

Потом медленно оттолкнулся от дивана, чувствуя легкое головокружение, хотя и понимал, что оно сейчас не столько от алкоголя. Затянулся сигаретой по пути, пристально глядя в черные глаза, которые ласкали его фигуру, выдохнул дым в сторону и встал в упор, касаясь плечом плеча Билли.

- Парень, ты хочешь моей смерти? Что ж ты творишь? Ты же… Черт! Да с тобой же будут заигрывать все… И я говорю не только о девушках, Билли!

Тот усмехнулся, чуть облизываясь, сверкнув пирсингом.

- Ты на себя посмотри! Мне вообще хочется пристегнуть тебя к себе наручниками.

Том замер на вдохе. Один только тон, которым это было сказано, уже выносил мозг, а если до и так вынесенного мозга дойдет смысл сказанных слов? Или представить ЭТО, призвав на помощь свою извращенную фантазию…

Том застонал хрипло.

- Блядь… Пускай уже такси приедет, или я за себя не ручаюсь!

 

***

 

Долго ждать не пришлось, такси приехало точно в назначенное время.

Повезло с молодым разговорчивым таксистом, время прошло быстро, немного расслабив, парней, отвлекая от маниакальной зацикленности друг на друге. Но когда подъезжали к клубу, необыкновенно сладко сжалось сердце у Тома при воспоминании, что тут творилось полмесяца назад, и о том, ЧТО было дальше. Он посмотрел на Билла, и тот подмигнул, догадываясь о чувствах своего парня.

Фейсконтроль миновали без проблем, невольно отмечая, какое внимание к себе привлекают. Да, Том видел, что пялится народ не только на Уильяма, но и на него самого. Это грело. Ему нужно было себя чувствовать уверенно рядом с таким красавцем. Тома просто подмывало вцепиться в его руку или обнять, вскинув при этом средний палец с недвусмысленным предложением для всех окружающих, вспыхнувшем в мозгу, заставившем его засмеяться.

 

«Сосите, ребята! Это чудо – мое!»

 

- Ты чего? – Билли оглянулся на Тома, протискиваясь сквозь толпу по лестнице на нижний ярус клуба.

- Да нет, ничего. Это я так… Не обращай внимания! - улыбаясь, Том чуть подтолкнул Билла вперед. – Иди уже!

И Билли, удивленно вскинув брови, продолжил путь вниз, туда, где все мощнее били низкие частоты, накачивая адреналин в кровь, вызывая чувственный драйв без всякого алкоголя.

Людей было прилично, все-таки вечер пятницы. Много народу собралось у поднятой круглой крутящейся сцены, где разместились три «клетки» со стриптезершами, «окучивающими» шесты своими телами.

Билли томно закатил глаза, покачал головой, и они с Томом громко рассмеялись, невольно привлекая к себе еще больше внимания.

- Пойдем, поищем, куда приземлиться, а потом я принесу выпить, - Том потянул Картрайта в сторону столиков, стоящих в самой глубине зала, где надеялся найти свободные места на мягких диванчиках.

Не сразу, но удалось найти свободный столик как раз на двоих, где парни и устроились.

- Что будешь?

- Не знаю. А ты?

- Ну, скорее всего «Мохито», продолжу по рому.

- А мне тогда «Дайкири», хочется кислого чего-нибудь.

- Кислого? – Том оперся на руки, приблизив лицо к Билли – А соленого, нет?

- Да пошел ты! – Том со смехом увернулся от оплеухи, чудом не сбив с ног проходившего мимо их столика парня.

- Ох, простите! Ладно, я сейчас. Не скучай тут!

Билли, улыбался глядя на удаляющегося Тома, покусывая губу изнутри.

 

«Вот же засранец неугомонный!»

 

Настроение было просто потрясающим. Они вдвоем на людях, впервые, после полного сближения. Его Том сейчас был таким притягательным – немного пьяный, с одуряющим блеском в глазах, в которых читалось гораздо больше, чем обычно. Билли от этого разрывало на миллионы кусочков.

Они вместе. Они рядом. И пусть следующие несколько часов между ними будет все сдержано, насколько они смогут, но зато потом оторвутся так, что небу станет жарко. Билли в этом не сомневался.

Том вернулся с коктейлями, с закрытой бутылочкой колы, и пачкой сигарет зажатой подмышкой.

- Забери, пока не уронил.

- Надо было взять в зубы, - Билли легко поднялся, забирая бутылку и сигареты.

Том, ставя на стол коктейли, пошло усмехнулся.

- В зубы, говоришь?

- О, черт, Томми! - Билл покачал головой, улыбаясь, сходя с ума от такого развязного Тома.

Такое Уильям видел впервые, и это было нечто.

А потом они просто наслаждались тем, что без зазрения совести можно прижиматься к уху партнера губами, делая вид, что говоришь ему что-то, перекрикивая музыку. Губами ловя мочку, языком вылизывая ухо, сходя с ума сам и сводя с ума его. Нет, они делали это нечасто, просто боясь, что понесет так, что невозможно будет остановиться. Но уж когда отваживались, то каждый про себя благодарили скупое освещение над столиками и яркие блики над сценой, что не давали видеть покрывающихся смущенным румянцем щек и глаз, сияющих счастьем.

И все больше пьянели друг от друга. Иногда обращая внимание и на окружение, на отточенные движения девушек, периодически сменяющихся в клетках, на танцующую толпу, движущуюся в едином слитном ритме бесконечной клубной музыки. Взбудораженные нервы и просто возбуждение, скрыть было невозможно.

Но когда Билли вдруг посреди толпы увидел знакомое лицо, то молнией пронеслась мысль:

 

«А, собственно, почему бы и нет?»

 

- That's a good idea,* – проговорил он, даже не поняв, что сказал это по-английски.

Том с удивлением посмотрел на него.

- Томми, я … сейчас. На пару минут, окей? – Билли с каким-то загоревшимся взглядом повернулся к Тому, чуть сжав пальцами его ладонь.

- Конечно, - Том растерялся, понимая, что сейчас не время для расспросов, что к чему. Билли большой мальчик, сам все скажет, если это что-то важное.

И оставив Тома в некотором смятении, Билли сорвался с места и метнулся в толпу. Но благодаря его росту, отследить его было в целом несложно. Том видел, как Билли подошел к светловолосому, коротко стриженому парню, поздоровался за руку, улыбаясь, они явно были хорошо знакомы.

Нет, Том не находил в этом чего-то предосудительного, что заставило бы его ревновать. Но, конечно же, это несколько напрягало. Ну, совсем чуть-чуть, там… где-то в глубине души.

Билли разговаривал с парнем несколько минут, и их периодически закрывали танцующие фигуры, и вот это Тома напрягало сильнее. Он понял, что боится потерять его из вида. Эти двое все говорили, Билли бурно жестикулировал, светловолосый парень кивал и улыбался. Том закурил, нервно затянувшись, сжимая в пальцах зажигалку. Он отвел взгляд лишь на секунду, а когда поднял глаза – Билли уже не было. Том поднялся, нащупывая в кармане мобильник, обшаривая глазами толпу у бара.

 

«Черт, Билли! Что это значит? Куда тебя унесло?»

 

И вдруг Том увидел знакомую черную гриву волос, когда Билли появился, будто из ниоткуда, почти перед самым их столиком. Том выдохнул с облегчением.

А Картрайт приземлился рядом, сделал пару глотков колы прямо из бутылки, игнорируя пристальный взгляд Тома, и только потом, шумно выдохнув, глянул на него, хитро улыбаясь.

- Что? Кто это был? – Трюмпер как можно беззаботнее кивнул в сторону танцпола, затягиваясь сигаретой.

- Да так, - он забрал сигарету у Тома, - один знакомый.

Затянулся, медленно выдохнул, задрав подбородок вверх, и затушил окурок, все с тем же загадочным выражением на лице.

- Колись! Здесь что-то явно нечисто, – Том улыбался, облокотившись на колени, заглядывая в глаза своего любовника.

 

Билли обвел взглядом окружение, потом полез в карман джинсов и протянул на ладони маленький прозрачный пакетик с четырьмя таблетками, непонятного в таком освещении цвета.

- Нихуясе! - вырвалось у Тома. – Что это? Это экстази или…?

- Не «или», – успокоительно кивнул Билли. – Будешь?

Том на секунду замер, сверля Картрайта взглядом, задумчиво покусывая губы.

- Балуешься наркотой?

- Нечасто, совсем не часто, - Билл склонил голову, пряча улыбку. – Поверь мне.

- Ты уверен?

- Of course,** - уверенный кивок. – Верь мне, Томми.

Том хмыкнул, теребя в пальцах пакетик.

- Картрайт, ты замечаешь, что переходишь на английский? Раньше я такого за тобой не наблюдал.

- Это потому, что ты меня раньше пьяным не видел, - Билли положил руку на спинку дивана, касаясь пальцами открытой кожи на шее Тома. – Ну, так ты решил? Составишь мне компанию? В честь дня рождения?

Том глянул на пакетик.

- Сейчас по одной, остальное на потом? – Том прикинул, что две сразу - это будет слишком.

- Да, нормально, Том, - Билли забрал у него пакетик и незаметно положил одну таблетку ему на ладонь. – И не бойся. Это мой знакомый, у него всегда все качественное.

- Я уже понял, что знакомый, – улыбнулся Том, потянувшись за коктейлем, положил таблетку на язык и сделал глоток алкоголя.

Билли сделал то же самое. Потом не спеша закурил, когда Том распечатал новую пачку сигарет.

С минуту сидели молча, Том смотрел на толпу, на ярко освещенные клетки с меняющимися девушками в них, чувствуя, как теплые пальцы Билли легонько касаются его шеи.

- Are you alright?***

Том на секунду закрыл глаза, чувствуя, как хочется стонать, потом повернул голову, глядя на Билли, кивнул.

- Да, все окей, - сглотнул и продолжил:

- Блядь, мне башню сносит твой английский.

- Да? Я опять говорю по-английски?

- Говоришь, - Том опустил взгляд на губы, обхватившие фильтр сигареты. – О, черт! По-моему, я сделал большую ошибку, приняв дурь… Бля… Я же тебя… и без этого...

И зашипел, отворачиваясь, явно ощущая, как начинает на пах давить ширинка.

- Never mind!**** – теплые губы коснулись уха. – Все окей. Ты посмотри на народ - тут половина обкуренных, вторая половина вмазанная. Даже если ты меня целовать начнешь - никто ничего не заметит.

Том зажмурился, отдаваясь этому ощущения прикосновения губ Билла. Потом шумно выдохнул и тоже потянулся за сигаретой.

Выкурив почти до фильтра, чувствуя внутреннюю дрожь, сходил к стойке еще за парой бокалов и сел на место, много ближе к Билли, чем сидел до этого.

- Мы же потанцуем, правда?

Билл чуть поежился, начиная ощущать легкое покалывание по всему телу, он знал, что начинает действовать наркотик, втянул воздух сквозь зубы.

- О, еще как потанцуем!

Том, глянул на выступившую испарину над верхней губой Билла.

- Малыш, тебя вставляет?

- Угу, начинает понемногу, - Билли попытался расслабить тело по максимуму, взял коктейль и потянул из трубочки, чувствуя на себе внимательный взгляд. – И тебя скоро накроет. Уж поверь…

- Да, знаю я, не впервой. Баловался пару раз еще в колледже, у меня сначала от эктази начинала гореть шея, а уж потом, как обычно, у всех. Мурашки по телу, тепло и так далее…

Билли улыбался, качая головой.

- Я хочу увидеть тебя под кайфом.

- Увидишь, не переживай, - пару глотков коктейля, две-три минуты разглядывания публики не очень сфокусированным взглядом, чувствуя, как в ожидании на него посматривает Билли, и опущенная голова, когда накатом появляется чувство жара в затылке.

- Ох, бля!

- Что, мой мальчик? Понеслось?

- Понеслось, - хрипло отозвался Том, а пальцы Билла нежно гладили его затылок.

С каждой следующей минутой действие наркотика все нарастало. Они оба ощущали усиливающийся заряд энергии и невероятной легкости, как в теле, так и в мозгах, все вокруг становилось резко ярким, цветным, четким.

Медленно, но очень уверенно накатывала сумасшедшая радость, волной поднимаясь из глубины, просто оттого, что ты живешь на этом свете, что вокруг тебя такие замечательные люди, а тот, что рядом с тобой, это вообще воплощение твоей мечты. Твоих ночных безумных фантазий. Самый нужный тебе человек, и не понимаешь, КАК ты раньше мог бояться, что кто-то кем-то тебя посчитает, поняв твое истинное отношение к нему? Как ты мог не понимать, что не нужно скрывать этих чувств? Пусть все видят и радуются за тебя! Что ты счастлив с ним. Что он не менее счастлив быть рядом.

И ты свободен и раскрепощен. Нет оков, рамок, запретов. Есть желание, есть любовь, есть радость. Полный кайф, эмоциональный взрыв, восторг души и тела, граничащий с экстазом…

Билл выдохнул и, повернув голову, наткнулся на пристальный взгляд в упор, которым одарил его Том, в котором плескалось, и Билл видел это даже в хаотичных сполохах и бликах освещения, все то, что сейчас чувствовал он сам.

Видел его желание и за это был готов умереть, прямо здесь и сейчас. Потому, что знал, что ОН - то, чем ты дышишь, чем живешь, то, что заставляет сердце биться.

И сделал то, чего и Том хотел, Билли это знал, по тому, как он уловил его только-только начавшееся движение, перехватывая тонкую кисть пальцами и притягивая к себе, к своим жадным губам. Жадным, влажным, нежным…

Билл принимал и отдавал жар своего желания губам Тома, шепча нежную чушь, и не понимал, что опять говорил на английском, даря свои чувства и эмоции парню, которому они так необходимы, и от этого вставляло еще сильнее.

И еще сильнее чувствовал единение тел и душ, еще сильнее рвались из груди радость и счастье, накрывающие всю его сущность самым настоящим экстазом. От этого хотелось громко орать, прыгать, махать руками, обнимать ЕГО, обязательно видя в его глазах отражение всего, что творилось в душе самого Картрайта. Ему обязательно было нужно знать, что они одинаково счастливы.

- Как ты, мальчик мой?

- А так же, как и ты, - нетерпеливые пальцы, сжимающие длинные пряди волос на затылке. И такое близкое лицо, с широко распахнутыми черными глазами, от расширившихся почти во всю радужку зрачков. – Нехило торкнуло, бля… Я вздрюченный не на шутку, Билли. Мне кажется, я сейчас взорвусь…

- Я знаю, Томми, знаю… Пойдем… Я хочу танцевать… С тобой… Отрываться!

И следующие почти два часа парни действительно отрывались. И так, что это запомнят надолго те, кто видел их той ночью на танцполе. Высокие, гибкие, сумасшедшие, влюбленные, оглушенные ярким наркотическим трансом, два парня отдавались своему желанию выплеснуть бушующую в них энергию. На них смотрели - кто с восхищением, кто с легкой опаской, кто со смятением, понимая, что они не просто друзья. Да парни этого и не могли скрыть, даже если бы и очень захотели. Язык тела просто кричал о том, кто эти двое друг для друга.

Нет, они не были настолько обдолбаны, чтобы начать бесконтрольно лапать друг друга на людях или целоваться, но и того, что они себе позволяли – эти легкие прикосновения, ласкающие, будоражащие чужое сознание взгляды, движения губ, когда шептали глупости друг другу - было вполне достаточно. Вернее, этим ощущением накрывало всех, кто их видел. И к ним присоединялись, образовав вокруг них круг, прыгали, вопили и танцевали, глядя на них, подбадривая и хлопая в ладоши. И это было так правильно, так нужно!

Адреналин рвался наружу выплесками энергии, которую парни выливали в танец с бешеным ритмом рейв-музыки в сто двадцать семь ударов в минуту, заставляющий биться сердце в еще более быстром темпе. Их эмоции, драйв, сливались с эмоциями окружающих людей, это было невероятное ощущение, когда так свободно и непринужденно общаешься с теми, кого видишь в первый и последний раз в жизни. Том втягивал в этот их круг за руки и парней, и девчонок, и скоро уже половина танцпола отдавалось единому ритму танца, бушующей завихрениями эмоций вокруг них, с ними, для них…

И это было просто взрывающие мозг чувство слияния общего восторга от происходящего.

Здесь и сейчас.

Только несмотря на все, что сейчас творилось на танцполе, была разница между окружающими и этими двумя.

 

Огромная разница.

 

Для того, чтобы чувствовать то, что окружающие чувствовали сейчас - им нужен был безумный, захлестывающий сознание драйв, исходившая от этих двоих.

А ИМ, для того же самого, хватало только шалого темного взгляда любимого человека.

 

Народ сходил с ума от них двоих, а они - друг от друга…

 

 

* - Это хорошая идея.

** - Конечно.

*** - Ты в порядке?

**** - Не бери в голову!

 

 

***

 

Том закурил, поглядывая в сторону бара, где среди мелькающих людей видел полосатую «кенгурушку» Билли, ожидающего своей очереди на заказ. И Тому абсолютно не нравился мужик, стоящий возле его мальчика и рассматривающий его самым наглым образом.

- Что, сука, уставился? – пробормотал он и с силой выдохнул дым.

Поглощенный своими наблюдениями, Том не сразу заметил, что к нему подошли две девушки, которые танцевали с ними последние полчаса, и которых они же сами и вытащили в круг. Видимо поэтому, подруги решили, что очень приглянулись заводным молодым людям.

- Привет! - промурлыкала одна, изящно опускаясь на место Билла, а вторая присела на мягкий подлокотник дивана. – Скучаешь?

Том оценивающе оглядел ее с ног до головы, затягиваясь и выдыхая в сторону. Девушка была что надо!

- Может быть, – усмехнулся он, в глубине души понимая, что Билли бы его сейчас придушил на месте, если бы услышал. И оглянулся в сторону бара, с все возрастающим раздражением наблюдая, как ЕГО Билли разговаривает с нахальным незнакомцем. А потом он просто внаглую засмеялся…

 

«Нифигасе! Что за хрень!»

 

Девчонки невольно посмотрели в ту же сторону, что и Том.

- Мы можем составить компанию тебе и твоему приятелю, – предложила блондинка тоном, которым предлагают самую дорогую машину в салоне.

- Ааа… может быть, – Том ехидно усмехнулся. – Если вот тот красавчик, что у стойки, будет не против.

- Думаю, он будет совсем не против, - рыжеволосая девушка, сидящая на подлокотнике, кокетливо провела пальцами по оголенной коленке, упирая на слово «совсем». И Том отчетливо понял ее намерение снять Билли.

 

«Ах, детка, какая ты наивная!»

 

Охотницы за парнями что-то еще щебетали, о том, как те здорово завели весь танцпол, как классно двигаются и так далее, и тому подобное. А Том даже что-то умудрялся отвечать, улыбаясь, кивая невпопад, а сам смотрел на Билла, на то, как его очень аккуратно и осторожно взяли за локоть…

 

«Да нихуя ж себе!»

 

Он уже собрался сорваться с места, когда Билли спокойно что-то сказал этому нахалу, а потом уверенно высвободил свою руку и, отрицательно покачав головой и взяв бокалы с коктейлями, отошел от стойки, отставив мужика стоять одного, разочарованно глядя Биллу вслед.

Том мгновенно расслабился.

- Ну, вот! Девочки, спросите его сами, - он закинул ногу на ногу и в упор смотрел на Билла, подходящего с удивленной улыбкой на лице.

- Привет! - Уильям одарил непрошеных гостей не особенно теплым взором и поставил на столик бокалы, ожидая разъяснений.

- Мы подошли поинтересоваться, не скучно ли вам, мальчики? – девушка грациозной кошкой встала с подлокотника и, сделав шаг к Биллу, коснулась его руки.

 

«Ну что же они все его лапают-то? Руки чешутся?»

 

Том скалился, глядя на Уильяма, который снисходительно, сверху вниз, взирал на это неожиданное пополнение их с Томом компании. Как-то даже с сочувствием. Потом тоже ослепительно улыбнулся и вдруг протянул руку девушке, сидящей возле Тома, которая, положив локоток на спинку дивана, свесив кисть, невзначай касалась пальцами его плеча.

Она смутилась, но руку подала, и Билли, как галантный кавалер, поднял ее с места, и тут же занял его сам, под опешившие взгляды всех, включая Тома.

Потом, копирую позу Тома, закинул ногу на ногу, театральным жестом поправив волосы, все так же ослепительно улыбаясь.

- Знаете, девочки, не хотелось бы вас разочаровать, но мой друг, похоже, выпил лишнего, если дал вам…эээ… повод думать, что, - он выразительно посмотрел на Тома, - как бы вам объяснить? - Том уже видел, что Билли собирается отказать красоткам в самой категорической форме, и повернулся к нему, в ожидании покусывая губу.

– Он мой, и делиться я не собираюсь! Не сегодня, леди! I аm deаdly sorry…

Том, с трудом сдерживая смех, повернулся к ошеломленным девушкам и пожал плечами, пока Билли демонстративно переключил свое внимание на коктейль.

- Простите, девушки, ничего не могу поделать, он прав!

- Я же тебе говорила! – обратилась блондинка к своей подружке. – Это было и так понятно! Они не могли не быть…

Та в ответ лишь дернула плечом, мол «нормальных-парней-не-осталось».

- Хорошей ночи, мальчики, - пожелала она презрительно и направилась вглубь зала, на ходу переговариваясь с подругой.

Парни смотрели им вслед, Том курил.

Билли сосредоточенно тянул свой коктейль. Оба сдерживали себя из последних сил, чтобы не расхохотаться в голос.

- «Он мой»? – Том процитировал Билли и повернулся к нему. Билл на секунду опустил голову, упершись локтями в колени, заслонив лицо копной чуть растрепавшихся от сумасшедших танцев волос, потом откинул их и встретился взглядом с любимым.

- Мой! - упрямо повторил он. – И попробуй что-нибудь возразить!

Том, даже нетрезвый и под кайфом, почувствовал смущение, и еще что-то теплое внутри, под выжидающим взглядом Картрайта.

- Не буду, – наконец, выдал он, и Билли удовлетворенно откинулся на спинку, подтянув колено сцепленными в замок пальцами.

- Правильно делаешь, - усмехнулся он. – Блядь! Вот на две минуты оставить тебя одного нельзя!

- Я что? Я не виноват, они сами летят на мое обаяние, - Том затушил сигарету и, отпив коктейль, чуть скривился.

- А ты и рад красоваться! Не мог без меня решиться, да? Сиял, как медный таз, я видел!

- Ты видел? – Том резко развернулся. – А сказать тебе, что я видел? Там, возле бара? Епт… Кто тебя там лапал? А ты улыбааааался… Да?

Билл рассмеялся, уже в который раз за этот вечер.

- Я не улыбался, милый! Я ржал, как конь!

- Да? Тебе было весело? И чем же тебя там так развеселили?

- Предложением приятно провести остаток ночи…

Том замолчал, нервно дергая коленом.

- Вот дерьмо! - проговорил он, вдруг представив Билла с тем мужчиной в постели и, чувствуя, с каким удовольствием он бы того придушил. Тома аж затрясло от этих мыслей.

- Эй! Угомонись! – Билли, отпустив свою ногу, притянул к себе за плечи разбушевавшегося Трюмпера и обнял, лаская пальцами его грудь через тонкий свитер, чувствуя как у того колотится сердце. – Ну, не знал парень, что я не один… Перестань…

Том замер, чувствуя тепло рук и любимого тела.

- Расслабься, – Билл потерся носом о его затылок. Все было вроде в шутку, и в то же время Картрайт понимал, что в ревности Тома забавного очень мало. И решил сменить тему, от греха подальше. – Потанцуем еще?

-Да, потанцуем, конечно, - Том поерзал, устраиваясь удобнее в объятиях Билла. Он так быстро сдаваться не собирался. – Слушай, я тут подумал…

- И часто с тобой такое? – съехидничал Уильям.

- Бля! Ну, Билл, не перебивай!

- Я весь – внимание, Томми!

- Короче, - Том шмыгнул, потер нос. – Может, нам устроить вечеринку на четверых?

- Чего? – Билли чуть отодвинулся, начиная понимать, к чему клонит его парень, но мало веря в это.

- Ну, их двое, нас двое, - Том кивнул в сторону ушедших девушек. – Ну, ты понимаешь… Прикольно же будет! Я думаю, они согласятся.

Билли смотрел на Тома как на пришельца с другой планеты, а тот невозмутимо продолжал.

– Я рыженькую возьму, а ты светленькую, пойдет? Потом поменяться можем… Смотри какие, все на месте, есть за что подержаться… А? Давай?

Билли выдохнул. Медленно так выдохнул… А потом, прищурившись, очень спокойно сказал:

- Ну да, Том… Соскучился? У меня ж ни сисек силиконовых, ни пышной задницы. Окей, это мы уладим, - и спокойно встал, намереваясь догнать ушедших девушек.

- Эй! – Том вскочил, хватая за руку и пытаясь усадить его обратно.

Вырывающегося.

Обиженного.

- Ты чего, Томми? Я приведу! Для тебя – все что хочешь. Пусти! Передумал, что ли? Ты же рыженькую хочешь? Будет тебе рыженькая… Пусти, сказал!

- Тшшшш! - Том прижимал его к себе, не зная, смеяться ему или плакать. – Господи, малыш! Ну, перестань… Я же пошутил, мать его! Ну, может, неудачно! Билли! Прекрати! Ну, пожалуйста…

Том держал тяжело дышащего Билла за талию.

- Ну, какой же ты придурок! – шептал он ему на ухо, чувствуя, как, наконец, расслабляются напряженные мышцы. – Неужели ты поверил, а?

- Еще две недели назад ты спал с девушками, Том. Помнишь?

- Это было давно и неправда… Я тебя хотел. И ты это знал.

- Знал, – кивнул Билли после молчания и накрыл руку Тома своей. – Пойдем потанцуем? Хочу… Но если ты будешь заглядываться на телок…

- Нееее! Обещаю! - перебил Том своего грозного любовника, смеясь, чмокнул его в открытую шею и потянул обратно на танцпол.

 

***

 

Они ворвались в туалет, разгоряченные танцем, смеясь, вызвав к себе интерес двух парней, которые стали невольными свидетелями этого. Увидев их, Том и Уильям чуть присмирели, становясь к свободным писсуарам, еле сдерживая смех. Через несколько минут, оставшись одни, пока Том возился у раковины, Билли обнял его и зашипел, потершись пахом о его зад.

- Знаешь, милый, если бы не мои высокие моральные устои, я бы тебя прямо тут…

- Что? Ты – меня? Тут? – Том развернулся, захватив Билла за шею. – Да ты извращенец, Картрайт!

- Том! Я убью тебя!

И мелькнувшая некстати, а может, и очень кстати, мысль, в разгоряченном алкоголем, дурью и адреналином мозгу Томаса Трюмпера:

«И я тебя люблю».

 

***

Билли, развалившись рядом с Томом на заднем сидении такси, нервно мял лежащую у него на коленях куртку. Том жадно, крупными глотками, пил воду из бутылки, а Билли смотрел на ходящий ходуном кадык, на капельку, сорвавшуюся с уголка губ Тома и заскользившую по подбородку. Он невольно сглотнул, понимая, что если бы они сейчас были одни, эту каплю он бы просто слизал. Эта мысль родила стон, который пришлось задавить.

А Том оторвался от горлышка, протягивая минералку Биллу, вытирая рот рукой и тяжело дыша.

- Хух! Я уже забыл, как от колес сушняк давит, - улыбнулся он, возвращая крышку от бутылки и, забирая свою куртку, собираясь ее надеть.

Картрайт угукнул, присосавшись в свою очередь к бутылке, после чего удовлетворенно откинулся на спинку.

- Еще как давит! Хорошо хоть дома этого добра хватает, – Билл приподнял бутылку, говоря о минералке. – Как чувствовал, взял сегодня большую упаковку.

Том усмехнулся, тоже расслабляясь, и чуть съезжая вниз по сидению, положив руку на тонкое колено Билла, нежно сжимая его.

- Ну, ты всегда знаешь, что и когда надо…

Картрайт усмехнулся этой двусмысленности и уставился вперед с улыбкой на губах. Том же закусил губу и закрыл глаза, так и не отпуская колено. И через минуту на его руку легли прохладные пальцы, а к боку привалилось теплое тело, трогательно укладывающее на плечо голову.

- Как ты? – Том коснулся щекой лба своего парня, понимая, что как бы ни было темно в машине, водитель все равно видит, что происходит сзади.

Но в данный момент Тому это было глубоко безразлично, впрочем, как и Биллу.

- Волшебно… Почти отпустило, но все еще офигительно, - пальцы стиснули руку Тома и, оторвав ее от колена, медленно подняли вверх по бедру и положили на ширинку.

- Епт! - не удержался Том.

- Да, мальчик мой, именно так, - Билли, смеясь, вернул его руку на свое колено, хотя Том бы с удовольствием оставил ее там, где лежала.

Вот только Билли понимал, что для него это вполне может закончиться угробленными джинсами. Он чувствовал, что сейчас для этого ему не потребуется много усилий. Хотя действие наркотика уже почти сошло на нет, желание, накопившееся за этот вечер, давало о себе знать тяжестью в паху. Он невыносимо хотел секса. Разрядки. И знал, что Том так же возбужден, как и он сам.

- Я хочу тебя, - прошептал он, и Том наклонился к его губам.

- Повтори?

- Хочу тебя… Весь вечер, полночи, неделю, две, месяц… С самой первой минуты, когда увидел… Хочу… Всегда хочу…

И Том не выдержал.

Горячий шепот кромсал ему мозг, и он ловил его губами, пробуя на вкус, лаская языком губы Била, иногда даже не понимая смысла сказанного, потому, что это уже была смесь немецко-английского, и расслабленный, опьяненный Том далеко не все разбирал из этого рваного шепота. Да и не нужно было. Он чувствовал все, что хотел сказать Билли, и это было важнее.

- Знаю, малыш, знаю, - шептал Том в ответ и молил бога, чтобы они скорее добрались домой.

 

***

 

Картрайт не смог ни с первого, ни со второго раза попасть ключом в замочную скважину, Том отобрал у него ключи и попытался открыть сам, когда вдруг восторженно выдохнул, почувствовав, как Билли всем телом вжался в него сзади, просовывая руки под свитер над ремнем и притираясь еще ближе.

- Ох, Билли, - выдохнул он, чувствуя собственной задницей, как у его парня выпирает в штанах. – Как же тебя прет-то сегодня, малыш! Бля, дай мне хоть дверь открыть…

Они ввалились в темноту холла, понимая, что кроме желания секса есть еще и обычная жажда - ее-то и нужно было утолить в первую очередь. Кое-как побросав одежду и обувь, пошли на кухню за ледяной минералкой, и там же Билл, вытаскивая зажигалку из кармана, уронил на пол прозрачный пакетик.

- Fucking shit, - высказался он. – Мы про них забыли.

Том, жадно поглощая воду, смотрел, как Билли вскидывает на него хитрый взгляд и вопросительно выгибает бровь.

- Какой будет твой положительный ответ? – поинтересовался Билли, приседая за пакетом.

- Он будет, - Томми сощурил один глаз, глядя куда-то на потолок, - он будет положительным! – и протянул руку.

- Оh, yеееееs… Я знал! – cветло-бежевая, как оказалось, таблетка легла на ладонь Тома. Вторая перекочевала в рот Уильяма.

 

 

***

 

Рвущее вены желание, концентрированный адреналин вместо крови, выступившая испарина на висках, и такая же испарина над верхней губой, которую слижет ОН…

Стон, когда нетерпеливые пальцы зацепляют ширинку, расстегивая ремень и вырывая его из петель.

- Черт…

- Что, малыш? Я сделал больно?

- Ты еще пока ничего не сделал… А пора бы! Пока я не кончил в штаны.

Смех, самый любимый смех в мире. Счастливый смех… Который, услышав однажды, хочется слышать всегда.

- Тооом, я серьезно! – Билли понимал, что этот гад просто издевается над ним. – Давай, сними их уже!

- Как скажешь, - и нежный поцелуй, глубокий, горячий, расстегнутая ширинка и рука под плавки, уже чуть влажные от смазки, и стон Тома, от бьющего по мозгу прикосновения к разгоряченной плоти, пульсирующей в его жадных пальцах.

А потом и стон Билла, когда скручивает от экстаза, грозящего вылиться в оргазм.

- Пожалуйста… не могу больше… не могу…

Том содрал свитер с себя и помог раздеться Картрайту, которого уже била мелкая дрожь, целуя при этом его грудь и плечи. А потом полетели в сторону и джинсы вместе с бельем. Том уложил его обнаженным на постель, склоняясь, целуя и умудряясь при этом раздеваться сам.

Обхваченная ногами поясница, соприкасающиеся, твердые, как камень, члены, капельки смазки, влажные мягкие поцелуи и хриплые стоны нетерпения.

Разорванная зубами упаковка, торопливо раскатанная резинка.

- Все хорошо? – кивок, и осторожные пальцы внизу, чуть нервно подрагивающие, ласкающие сжатые мышцы, растирающие смазку. – Расслабься, малыш… Еще…

Протяжный глухой стон Билла, когда пальцы входят глубоко внутрь, и ему кажется, что еще секунда - и он кончит.

- Давай, Томми, можно…

Чуть увлажняющиеся от боли глаза, когда тонкие пальцы резко впиваются в предплечья, оставляя синяки, и выгибающееся под ним стройное тело, выдыхающее со стоном от дикого микса удовольствия и боли. Том знал, что простит Биллу что угодно, в момент, когда входит в него. И очень скоро, после короткой передышки, все больше теряя ощущение пространства и времени, они попадают во власть безумной, всепоглощающей страсти, когда нет ни желания, ни возможности остановиться, может еще и потому, что Том знал - Билли не остановит его в такой момент.

Не сможет. Не захочет. Не посмеет.

И Том дал себе волю. А через несколько минут, вместе с наслаждением его накрыл и приход от дури, и, хочешь - не хочешь, пришлось притормозить, вцепившись в шею горящую огнем, склоняясь к Биллу.

- Сейчас, малыш… Отпустит чуть… Накрыло, блядь… не вовремя, - рвано цедил он сквозь зубы, а Билли обнимал его в ответ, целуя.

Когда отпустило, Том поднял руки Билли вверх, прижимая их к кровати, не давая прикасаться к себе.

- Том… пожалуйста… - Билли попытался освободить руки, но Том не отпустил, все так же двигаясь в податливо отвечающем теле, наклонился к уху и хрипло зашептал.

- Нет… давай без рук… Не хочу, чтобы ты кончил раньше меня…

И продолжил, ловя на себе затуманенный экстазом взгляд Билли, понимая его тщательно скрываемое смятение. Том, конечно же, знал, что отпустит его, если поймет, что Биллу это необходимо, но сейчас, он хотел именно так - чтобы Билли кончил только от его члена, а не от своей руки.

Том все глубже тонул в сумасшедшем кайфе не только от секса, но еще и от дури, и при этом он чувствовал, что накрыло не только его. Билли отдавался так, как будто делал это в последний раз в жизни. И Том уже не сомневался, что парень сможет кончить, ни разу не прикоснувшись к себе.

Том входил в него глубоко и сильно, чувствуя, какой Билли узкий и горячий, какая влажная у него кожа, такая же, как и у самого Тома, потому, ощущая, что по позвоночнику вниз стекает пот. Хрипел, сжимая зубы, чтобы не стонать слишком откровенно от разрывающего на части концентрированного наслаждения, разливающегося жаром по всему телу...

Параллельно, по краю сознания, проходила мысль, что это еще далеко не все, и ночь, начавшись в клубе, обещала вылиться в полное безумие.

Билли же, понимая, что уже давно бы кончил, если бы не прихоть Тома, сейчас был ему невероятно благодарен, ощущая непрекращающееся острое удовольствие, о котором раньше даже не догадывался. Иногда он словно проваливался в пропасть, заполненную раскаленной лавой, настолько его тело горело, что казалось - еще миг, и под ним начнет дымиться постель. Билл задыхался, захлебываясь в нежности, его тело билось под Томом так, что казалось, он кончает, но это было пока только сумасшедшее наслаждение… А когда оно все-таки переросло в неудержимый оргазм, Билли испугался, что мозг разорвет от прилива крови. Том впервые видел, чтобы так кончали. Вбиваясь в трепещущее тело, глядя на него сверху, Том матерился, кончая сам, боясь, что его парню действительно плохо.

Он отпустил его руки, когда и самого еще не било в неконтролируемом экстазе, и теперь обнимал судорожно цепляющееся за простыни и за самого Тома, дрожащее тело. Задыхающееся, хрипло стонущее…

- Билли… Билли… Господи…

 

А Биллу не было плохо.

 

Просто ему еще никогда в жизни не было ТАК хорошо…

 

 

***

 

Том лежал на животе рядом с приходящим в себя Биллом и ругался хриплым шепотом:

- Бля… Какой же ты Картрайт придурок, у меня чуть сердце не остановилось! Я же думал, что тебе плохо!

- Сам ты… Кто меня довел, помнишь? Кто мне руки держал? Ты же мне не давал… Ты, чертов сексуальный подонок, – Билли улыбался, поглаживая свою грудь, до сих пор чувствуя отголоски убойного завершения этого секса.

- А ты и не вырывался особо, - оправдывался Том, пытаясь восстановить дыхание.

- Не вырывался. Я просто доверяю тебе, - ответ, от которого пропустило удар сердце, и перехватило горло обручем.

 

«Блядь!»

 

И нет сил что-то сказать, съязвить, возразить. Есть силы только молить, чтобы он посмотрел в глаза.

И Билли не отрывался от его подернутых наркотической дымкой глаз, сглатывая и кивая.

- Иначе я никогда бы не позволил тебе меня держать, - прошептал он и облизал пересохшие губы.

А Том, молча, так и не разворачиваясь на спину, притянул его к себе, к своим губам - нежного, разгоряченного, влажного и растрепанного - и поцеловал глубоко и страстно, прикусывая язык, лаская гладкие зубы и штангу, ощущая, как теплая рука скользит по спине, машинально сжимая сильными пальцами напряженные мышцы.

И они чувствовали оба, что какой бы убойной не была эта разрядка, желание полностью не ушло. Вернее оно снова возвращалось, медленно, но верно. Экстази давал о себе знать, не позволяя расслабиться и уснуть. А под рукой обнаженное, любимое тело, невольно прогибающееся под нежностью и теплом настойчивой руки. И оторвавшись от губ, Билли продолжил целовать Тома в плечо, шею, когда тот со стоном откинул голову, а потом, склоняясь над невыносимо красивым телом, целовал лопатки, медленно и осторожно опускаясь губами и языком, все ниже по позвоночнику, лаская выбитого дракона, кончиками пальцев ощущая, как под кожей играют мышцы. Сейчас, когда Тома ласкали любимые губы и руки, нежность разрядами, будто уколами, проникала в каждую клеточку тела, отдаваясь в нервных окончаниях мелкой дрожью. Руки касались бедер, поясницы, прижимали к себе, возбуждая и распаляя все сильнее. Билли терся о бедро Тома стоящим членом, чуть постанывая, закинув на него ногу, прижимаясь всем телом.

А Том, начинающий терять голову, не просто позволял ему себя ласкать, он хотел этой ласки, этой нежности. Очень хотел. Еще не совсем осознавая, что желание начинает трансформироваться во что-то, не осознавая, КАК начинает отвечать его тело.

Билли бездумно делал то, чего требовало его распаленное воображение, ища выход тем эмоциям и желаниям, что рвались изнутри. Он чувствовал, как Том начинает расслабляться, плавясь под его руками, и Картрайта перло от сознания, что его любовник так откровенно реагирует на него.

Скорее на автомате, чем осознанно, Билли, поднявшись, поставил колено между его бедер, и внезапно ударяло по мозгам понимание того, как естественно Том раздвинул ноги, давая место его колену, как будто делал это сотни раз. Билли сглотнул, остановившись, окидывая взглядом обнаженное тело под собой, в такой соблазнительной позе, что темнело в глазах от фантазий.

 

«О, мой бог!»

 

И мечущиеся обрывки мысли, картинки, вспыхивающие в сознании, которые невозможно выкинуть из головы.

 

«А если? О, черт… Ну, а вдруг? Я же просто ласкаю… Пока. А потом? Позволит целовать? Это - да, я чувствую… А если языком? Убьет? Я хочу… Я ТАК ХОЧУ… ЕГО…»

 

Испарина на спине от дерзкого, острого желания обладать, которое раньше в нем прорывалось мыслями, стиснутыми в кулак пальцами, побелевшими скулами. Фантазия, в которой Уильям даже себе не признавался.

Сейчас он, стараясь не думать дальше, чем на секунду вперед, ни на что не рассчитывать, просто продолжал ласкать Тома, губами, языком, пальцами, своим телом. Спускался все ниже, с силой оглаживая бедра ладонями, видя, как Том комкает простыни, слыша его тихий, заглушенный подушкой стон, и улыбался, понимая, как его любовник сейчас беззащитен. Билли целовал ямочки на пояснице, вылизывал, засасывая кожу, чуть прикусывая, и сходил с ума от этого. А потом целовал ягодицы, сжимая, тиская, чуть разводя в стороны, и стонал сам от начинающего скручивать его внутренности в тугой узел жестокого вожделения. И уже мало себя сдерживая, провел горячим языком посередине, чувствуя, как Том вздрогнул, рефлекторно сжимаясь, а потом снова расслабился, зарываясь лицом в подушку, и Билли понял, что ему дают добро, даже сгорая от смущения.

И Билли молчаливым жестом поблагодарил Тома, проведя ладонью по его спине, чувствуя, как сильно бьется у того сердце под лопаткой. Продолжая целовать ягодицы, чувствительно прикусывая и зализывая, вырывая у Тома шипение от боли, смешивающейся с кайфом.

Чувствуя, как он открыт, Картрайт решился пойти дальше, и когда Том почувствовал горячую влагу, скользящую от копчика вниз, между ягодиц, он замер на пару секунд, а потом вцепился пальцами в руку Билли, когда дерзкий упругий язык прошелся по сжатым мышцам.

 

«Все хорошо, мой мальчик… Позволь, я хочу… Тебе понравится!»

 

Том замер, разрешая ТАК себя ласкать.

Он сходил с ума от желания и от смущения.

Спустя какое-то время Том ощутил, что в нем все сильнее разгорается огонь и начинает его сжигать изнутри. Зажатость и неловкость исчезли сразу же, как только появился этот невероятный жар, а вместе с ним и яркие спазматические вспышки кайфа, парализующие его мозг, подчиняющие его тело чужой воле беспрекословно. Это могло бы испугать, если бы все это происходило не с Биллом, хотя, это априори не могло произойти ни с кем другим. А Биллу, он доверял как себе самому.

 

И он ЛЮБИЛ его, в конце концов…

 

Том знал, что не может и не хочет сопротивляться этому огню, зажженному в нем темноволосым англичанином. А язык все ласкал, проникая глубже, потому, что Том расслаблялся. Почувствовав это, Билли не стал больше сдерживать себя и, поднявшись вверх, целуя и покусывая Тому шею, он гладил его внизу мокрыми пальцами, а когда осторожно, но настойчиво раздвинул ими тугие мышцы и вошел внутрь, Тому показалось, что ток проскочил по его позвоночнику, иглой вонзаясь прямо в мозг. Нет, это не боль… Просто это было то, чего он не позволил бы никому и никогда.

Но сейчас это не казалось чем-то недопустимым, наоборот, Том понял, что этого проникновения он хотел с самого начала, как только Билл коснулся его там.

Судорожный вздох, мелкая дрожь и теплые губы возле уха горячо шепчут:

- Тшшшш… Все окей, расслабься…

Нет, Билли даже сейчас не имел в виду ничего идущего дальше интимной ласки, он просто знал, что это тоже приносит наслаждение, и очень хотел, чтобы Том его почувствовал.

Том, напряженный как струна этими новыми ощущениями и невероятной силы возбуждением, с которым его собственный член упирался в постель, кусая губы и сжимая веки до вспыхивающих звездочек под ними, тихо застонал. Движение пальцев возобновилось, и через минуту Том почти захлебнулся в волне резкого нахлынувшего удовольствия, когда Билли, чуть поменяв положение, коснулся какой-то точки внутри него, и электрический импульс, который разошелся по телу Тома, вдруг превратился в сильнейший разряд удовольствия…

Вожделение буквально сводило яйца. Хотелось орать и материться. На каждое движение Билла, сопровождающееся прерывистым дыханием, срывавшимся с его губ и обжигающим шею, Том отвечал стоном. Мозг отказывался воспринимать что-либо, кроме захлестывающих его волн кайфа. Впрочем, с Биллом происходило то же самое. Он не мог поверить, что Том, похоже, собирался отдаться ему, не верил, но, видя сходившее с ума от томления тело под собой, не знал, что и делать.

А времени на размышления уже не было. Члены дымились у обоих, и надо было на что-то решаться. И Билл решился, понимая, что попытка - не пытка, ведь можно просто спросить напрямик.

 

«Ну, не убьет же он меня, в конце концов?»

 

И он прижался вздрагивающими губами к уху Тома:

- Томми… Я правильно понял?

И Том, шумно выдохнув, уткнувшись лбом в подушку, невнятно буркнул что-то утвердительное.

- Оh, God! - вырвалось у Билла. – Океy…

За дальнейшим Билли наблюдал, словно со стороны. Взял тюбик и дрожащими пальцами открутил крышку, выдавив на пальцы прохладный гель, ловя себя на том, что почти не дышит. Он не верил, что все это наяву. Но когда, сглотнув, провел пальцами между ягодиц Тома, и тот, зашипев как от боли, не зажался, а наоборот, двинулся навстречу пальцам – Билл чуть не задохнулся.

Пальцы вошли сразу, на всю длину, настолько Том был расслаблен, и настолько он хотел снова их почувствовать в себе.

Еще минута подготовки, не столько физической, сколько моральной, и Билл, чувствуя, что Том почти на грани, уверенно раздвинув его бедра еще шире, сжав челюсти так, что казалось, трескается эмаль на зубах, приставил член и пытался осторожно войти.

 

Все, произошедшее в следующие несколько секунд, осталось очень смазанным в памяти Уильяма. Мгновением позже, он осознал, что сам оказался лежащим на животе, крепко прижатым к постели телом любимого.

- Что… - выдох, и резкий, перехвативший горло страх, когда до его раскрошенного мозга, наконец, с задержкой дошло то, что случилось за секунду до этого:

Негромкий вскрик Тома, его вздрогнувшее тело, рычание, глухой стон и движение прочь, когда, вывернувшись всем телом, Том рукой захватил шею Билли, и через секунду тот оказался в том же положении, что и Том до этого – лицом в подушку, придавленный бедрами к постели.

 

«Твою мать! Что я сделал не так? Слишком резко? Чеееееерт…»

 

- Том… Томми! – Билл, вцепившись в подушку нервно дрожащими пальцами, безуспешно пытался повернуться, желая что-то услышать от Тома. Его молчание было сейчас невыносимо. Хотя, он говорил языком тела. Билл почувствовал, как Том хрипло дышит, упирается в него напряженным членом, грубо целуя плечи, прикусывая зубами. Руки Тома стискивали его талию, опускаясь все ниже к бедрам.

Все это чувствовал Билл. А что случилось с Томом за минуту до этого?

Все оказалось просто, как дважды два. Наркотик сыграл с ним злую шутку, обострив все ощущения до предела и дав его сознанию иллюзию свободы. Том оказался не готов к тому, чтобы его телом овладели. Никто. Даже Билл. Да, он балдел от своего парня, от его рук и языка. Но как только он почувствовал вторжение более явное, чем пара пальцев - это хлестнуло по его мозгу не только болью, но и ярко вспыхнувшим осознанием, насколько ЭТО для него неприемлемо.

Пелена желания отдаться слетела так же быстро, как до этого накрыла. Но осталось другое, не менее сильное - взять. И сейчас Том брал. Страстно, сильно, уверенно.

Билли выгнулся со стоном, когда Том вошел в него сразу и на полную. И замер, целуя взмокшую спину, и для Уильяма это было как просьба о прощении за сумасшедший порыв. Он улыбался, сжав увлажнившиеся веки, и вовсе не от боли, а просто его разносило от смешанных чувств. Комкая подушку, он, почти не дыша, принимал поцелуи, которыми сейчас Том покрывал его плечи. Сумасшедшая страсть, с которой Том буквально вбивался в его тело, растворила остатки страха, что он сам мог причинить ему боль или неправильно понял его желание. Горячий коктейль из адреналина, желания принадлежать, любви и потребности отдаваться каждой клеточкой своего тела пьянил сознание.

Том, разгоряченный и заведенный до предела, уже не смог сдержать себя, ему казалось, что никогда раньше у него не было такого невероятно сильного желания кончить. Перед тем как взорваться, он сдавленно зарычал, а потом вскрикнул, судорожно хватая ртом воздух, пока его тело содрогалось, получив долгожданную разрядку.

Все случилось слишком быстро, и Билли еще не кончил. Том это прекрасно знал. В те несколько минут, пока он приходил в себя, пытаясь нормально дышать, лежа навзничь рядом со своим парнем, он чувствовал, как теплые пальцы гладят его шею, плечи, и чувствовал губы на своем виске. И вместе с тем, как Том остывал, приходило понимание того, как себя сейчас должен был чувствовать Билли. Ведь, по большому счету, он, Том, продинамил его, намекая на одно – а сделав совершенно другое.

 

«Так получилось, бля…»

 

Он медленно повернулся и наткнулся на блестящие, почему-то показавшиеся ему влажными, даже в тусклом свете, проникающем в спальню из коридора через открытую дверь, глаза. Самые красивые на свете глаза, в которых застыл немой вопрос, смятение и растерянность. И нежность…

- «Я такой ублюдок», - подумал Том и со стоном притянул к себе черноволосую голову, мягко целуя в губы.

- Прости, малыш, прости… Я не смог…

Билли тихонько кивал в ответ на этот вымученный шепот, все понимая, прощая. Да, они просто слишком рано попытались зайти дальше. Слишком рано.

- Все нормально, - шепот в ответ и робкая улыбка.

А Том тихонько целовал его подбородок, шею, спускаясь все ниже, вылизав ямочку под ключицей, где так трогательно билась жилка, оглаживая ладонью его тело, вздрагивающий живот, слыша хриплые страстные выдохи Картрайта. И все сильнее заводился и сам и от нежности к парню, который таким невероятно разным мог быть в постели - то неистовый, как дикий зверь, до горящих безумием глаз, то сводил с ума покорностью, которая разрывала Тома осознанием, что Билли ЕГО, и он может сделать с ним все, что захочет.

И Том уже знал, как именно он попытается загладить свое странное поведение после «озарения», что он, Том Трюмпер, мужик, а, следовательно, никто не может его безнаказанно трахнуть.

Тому было стыдно. Вот только он не понимал, за что больше: за то, что он вообще почувствовал желание отдаться? За то, что повелся на него? Или за то, что так грубо поступил с Биллом после того, как сам же его спровоцировал. Но пока он решил этим не заморачиваться. Сейчас для него важно было другое - Билли все еще не кончил.

И хотя Том понимал, что в его представлении то, что он собирался сделать, тоже не очень по-пацански, все равно знал, что за это ему стыдно уж точно не будет. Ему очень хотелось загладить свою вину.

«Скорее, зализать, епт!» - мелькнула правильная мысль, и Том невольно улыбнулся.

И хорошо, что Билли не видел этой улыбки. Он млел от сладких прикосновений рук и губ Тома. И принимал все это, с наслаждением закрыв глаза, впитывая в себя ощущения от каждого касания, как губка впитывает воду. Чтобы потом - когда будет нужно - вернуть обратно, приумножив в разы.

И когда уверенные пальцы сжали его напряженный член, сдвигая тонкую кожицу, обнажая головку, он глухо застонал, даже не подозревая, что в следующее мгновение почти взвоет от опаляюще горячей, влажной ласки рта Тома. Такой ласки, которую тот подарит Биллу впервые. И от которой Картрайт забудет не только его предыдущую резкость, но и свое имя…

Спустя несколько минут после того, как Билли кончил - настолько бурно, что Тому пришлось впиться губами в его рот, чтобы в ночной тишине не так разносились стоны - они оба, опустошенные, утомленные этой длинной, сумасшедше насыщенной ночью, просто вырубились, обнявшись, чтобы прийти в себя далеко за полдень.

 

 

***

 

Расположившись на сидении байка, поглаживая пальцами шлем, лежащий рядом, Том, не успев выйти из гаража у дома, где его застал звонок мобильника, улыбаясь, слушал голос Кэти.

- Кэт, ну, я поздравляю, ты скоро станешь самым востребованным архитектором в городе!

- Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Ты знаешь, я очень надеюсь, правда.

- Реально рад за тебя, я всегда знал, что ты своего добьешься, сестренка! Я уже вижу, как проезжая по Гамбургу через несколько лет, я буду гордо хвастать друзьям: «А этот комплекс проектировала моя подруга!» В общем, когда станешь богатой и знаменитой, не забывай нас, простых смертных!

- Да ладно тебе, Том, брось! До этого мне еще далеко, хотя все равно - спасибо! Но что мы все про меня, да про меня? Рассказывай, как у тебя дела? Ты как сквозь землю провалился. Или – вы, провалились?

Том засмеялся, слушая Кэти, понимая, о чем она. Вернее, о ком.

- «Вы», сестренка. Мы вместе этот уикенд с ним провели. Уже второй.

- Да ты что? Том, давай подробности! Хотя, уже то, что вместе – вселяет оптимизм.

- О, да, вселяет, – Том смеялся своим мыслям, насколько у них оптимистичные планы и на следующие выходные.

- Томас, хватит ржать, расскажи мне? Хоть чуть-чуть, какой он, нууу…

Том немного сконфуженно прокашлялся, понимая, чем, собственно, хочет поинтересоваться Кэти.

- Ага! И вообще, не томи, Рафаэль!

Смущенный смех Тома, и пальцы, невольно погладившие пах.

- Он охренительный, сестренка! Просто ходячий секс, настолько, что от этого плохо становится… Знаешь, меня просто распирает рядом с ним. Смотрю на него, когда он курит или ест, или телек смотрит, ну так, я имею в виду на расстоянии, и чувствую, как меня скручивает от его энергетики. И дико хочешь его все время, понимаешь? Он потрясающий, Кэт, во всем, в каждом слове, в жесте, во взгляде. А уж в постели - это просто обалдеть. Темперамент у Билли такой, что боишься взорваться рядом с ним. Знаешь, этот сексуальный гаденыш балуется экстази иногда, и в пятницу мы были с ним в клубе…

- В клубе? Ты серьезно? В смысле, в обычном клубе - и не побоялись спалиться?

Том запрокинул голову, поджав губы, потом выдохнул:

- Конечно, в обычном! Ты что думала, я с ним в гей-клуб пойду? Мне вот даже интересно стало, был ли он когда-нибудь сам в подобных местах? Надо будет спросить при случае. По крайней мере, мне он такого не предлагал. Так вот, у него же в пятницу, оказывается, день рождения был, а он, зараза, не сказал мне ничего! Приезжаю, а у него там стол накрыт, вино, все дела, а он молчит к чему это, пока я сам, совершенно случайно, не нашел открытки поздравительные. Хотел уже как бы и обидеться, а он говорит, что я знаю, ты бы заморачиваться подарками начал, а мне кроме тебя не нужно ничего, и так далее.

Том замолчал на секунду, сглатывая.

- Том, я даже не знаю, что сказать. Тебе несказанно повезло с мальчиком, - очень серьезно произнесла Кэти.

- Да, Кэт, я понимаю… И, короче, я его вытащил в клуб, так сказать, отметить, расслабиться. Мы же немного выпили за его здоровье еще дома. Вернее, не чуть, но не о том речь. Когда я с ним, мне пофигу, что увидят наши отношения. Пофигу, что скажут, что подумают, понимаешь? – Том потер переносицу. – И я… Я целовал его в клубе, Кэти. И в такси… И я знаю, что это было не потому, что выпил или еще от чего. Просто с ним я не могу строить из себя стопроцентного натурала. С ним я… С ним я не умею играть. И не хочу.

- Я думаю, что именно за то, что ты рядом с Уильямом не играешь, он тебе очень благодарен, Том. Наверное, твоя искренность для него дорогого стоит. Прости, я по себе сужу, но уверена, что это для всех людей одинаково.

- Я знаю, Кэт, ты права. Мы на прошлой неделе впервые были вместе на людях, после того, как начали… ну, ты понимаешь. Но я думаю, что так у меня будет всегда, и без всякой дури я буду с ним таким.

- А вы оба… баловались?

- Угу, я-то уж не помню, когда этим занимался, с колледжа, наверное, не случалось, но Билли своего знакомого встретил, проверенного, так сказать, и предложил. Ну, мы и решили, что если расслабляться, то от души, тем более повод, как-никак. У нас даже отходняка не было практически в субботу. Правда, проснулись где-то в три часа дня, помятые, но зато счастливые. Вот удивительно, даже башка не болела.

 

«Да что там башка! У меня даже жопа не болела, хотя и могла… Ох, как могла!» - подумал Том, но решил об этом не говорить.

 

- Встречаетесь только по выходным? Тяжело? По стольку не видеться?

Том потер веки пальцами.

- Да, вот как-то не получается… Тяжело, конечно. Но у меня занятия после работы, у Билла заказов тоже хватает, так что ему приходится реально пахать, чтобы в конце недели со мной побыть. И вот тогда отрываемся, за все дни разом, – Том замолчал на пару секунд, прокручивая у себя в памяти все тот же их «отрыв» в ночь с пятницы на субботу. Безумный секс под наркотой и его самый первый минет, о котором он точно никогда не пожалеет. - Ты же понимаешь, сестренка, так хреново, когда он далеко… Только позвонить или смс бросить - разве этого достаточно? Только еще больше раздракониваем друг друга. Он и так на позапрошлой неделе в среду приехал прямо к моему подъезду, уже ближе к полуночи, прикинь? Я даже не сразу поверил, что это он, офигел просто… А побыли вместе всего-то минут сорок, не больше, просто посидели в машине. К нему друг приезжал, жил почти неделю, а у меня Михаэль дома, так что пообжимались, как школьники, и разбежаться пришлось, от греха подальше…

Том глубоко вдохнул, закусив костяшку пальца, вспоминая, как тогда нелегко было уйти от Билла.

- Значит, вот так у вас все? – тихо и очень спокойно спросила бывшая «беби-ситтер», и Том, медленно разжав челюсти, ответил:

- Не то слово, Кэти! Мне почти физически плохо без него. Так странно все… Я не знаю, что происходит, не знаю, что с этим делать… Ты же понимаешь, что про такие отношения я не могу рассказать никому. Даже Михаэлю не могу, хотя он скоро и сам догадается, если не уже… Я же все скрываю от него, хотя он спросил меня после прошлых выходных, с кем же я пропадаю ночами? Я отвертелся, как мог, наплел про новую девушку, короче, нес фигню всякую, самому стыдно. И я знаю, что он мне не поверил, хоть и отстал. Так вот, если он сведет все в одно целое – Билла, мое вранье, молчание, эти мои уже вторую неделю пропажи на несколько дней, - Том почти рычал от бессилия. – Сейчас вот после выходных домой поеду и не знаю, как снова ему в глаза смотреть. Нет, правда, что я ему сейчас сказать могу, чтобы он мне поверил? Блядь, не удивлюсь, если он на самом деле догадается. Надо было хоть предупредить его в пятницу, что опять на все выходные сваливаю или позвонить, на крайний случай. Как сволочь себя с ним веду! Я знаю это, но, сказать обо всем пока могу только тебе, Кэти, больше меня никто не поймет.

Кэти выдохнула, понимая, какие мысли гложут ее бывшего подопечного, и что, в общем-то, это только начало непростой жизни Тома, если у них с Биллом все серьезно.

- Спасибо, Томми, я очень ценю твое доверие. И ты всегда знаешь, где меня найти, если захочешь поговорить.

Том невесело усмехнулся.

- Знала бы ты, как мне важно иногда вот так выговориться.

- Это всем периодически бывает необходимо - человек, которому ты можешь выложить абсолютно все, и не бояться, что тебя не захотят понять.

Шумный, очень медленный, чуть дрожащий выдох.

- Я это на своей шкуре почувствовал. Не представляю, чтобы я делал без тебя, сестренка! Знаешь, я… - Том сглотнул, чуть сведя брови, ковыряя пальцами шов на кожаном сидении, - я ведь, по-моему, люблю его, Кэт, - почти шепотом сказал Томас, чувствуя ком в горле.

 

«Люблю. ЕГО. Очень».

 

Пара секунд ошеломленного молчания с обеих сторон. Одна от услышанного, второй - оттого, что смог это озвучить. Уже не только для себя.

- Том. А он?

- Он, - Том вздохнул, облизав сухие искусанные губы, которых еще утром касался Билл. – Я не знаю. Мы не говорим о чувствах, Кэти. Может, это и неправильно, я не знаю, но мы не говорим. Хотя, я не скрываю, что хочу быть с ним. Что мне плохо без него - это он знает. И сам не стесняется говорить об этом. Но, не о большем. Ни он, ни я… Пока у нас так, признаний не было, только язык тела, - Том попытался усмехнуться, скрывая смущение.

- Ты знаешь, а ведь это уже очень много – даже такие признания. Вы не строите из себя невозмутимых и бесчувственных, я думаю - это главное. Но, Том, ты не думал - кто ты для него? Временная страсть, которую люди иногда принимают за любовь, или это все очень всерьез и надолго?

Мурашки по коже, так хочется курить…

 

«КТО ТЫ ДЛЯ НЕГО?»

 

- Я не думал, - Том вдруг почувствовал, как его скручивает от боли в груди.

 

«А ведь и на самом деле не думал! А если? О, нееет!»

 

- Я не знаю. Я просто с ним - и все… Когда я смотрю ему в глаза, - Томас запнулся, зажмурился и запрокинул голову, - забываю кто я и где. Совершенно. Мне не нужен никто кроме него, и я это осознаю очень четко. И наплевать на то, что он парень, и что все это неправильно…

Том замолчал, а Кэти слушала его тяжелое дыхание в трубке, понимая, что сейчас нужно дать ему сказать до конца, не перебивать.

- Конечно, я не знаю наверняка о его отношении ко мне, но мне кажется, что он чувствует то же, что и я. Что… он меня тоже любит. Я не верю, что он со мной только из-за секса. Не верю!

Том говорил медленно, продумывая каждое слово.

- Мне хорошо с ним. Хорошо, когда мы говорим, когда молчим - тоже хорошо, лишь бы рядом. Мне с ним комфортно, понимаешь? Он настоящий. Я знаю, что он тоже не играет, Кэти. И верю, что действительно нужен ему. Как-то я даже не очень парился по этому поводу, вот честно. Может, потому, что чувствую - у нас все серьезно…

 

 

***

 

Поежившись, подняв глаза на пасмурное, уже начавшее темнеть небо, Том, рассеянно скользя взглядом по прохожим, суетливо спешащим туда-сюда, прислонился спиной к стене при входе в бар.

Достал сигареты, прикурил, потом, засунул в карман джинсов телефон - пару минут назад звонил Билли. Том в последнее время стал замечать, что вся его жизнь сосредоточена в телефоне. Что он живет от одного звонка до другого. От разговора до смс. Дергается на каждый сигнал о входящем, и страшно разочаровывается уже через секунду, понимая, что мобильник играет не ту мелодию, не «Депеш Мод». Том ругал себя за то, что ведет себя как влюбленная девица, но в глубине души надеялся, что Билли в этом отношении ничем не лучше.

Том затянулся, шумно выдыхая сизый дым, все еще слыша в своей голове мягкий, чарующий его сознание голос.

 

«Да, уже четверг, ты прав, остались сутки - и снова в отрыв… Я тоже скучаю, малыш… Как же я скучаю! Да… Отрыв был действительно полный, бля! Такой, что…»

 

Том невольно сжал мышцы ягодиц и расслабился.

 

«Твою мать, Билли, с тобой надо держать ухо востро! И вякнуть не успеешь – потеряешь девственность. Неее, хорош – поигрались, и хватит! Больше никаких колес, вместе, по крайней мере! От выпивки же так не прет, от нее просто развозит, но на эксперименты не толкает, а тут черт знает что творили. Да, я люблю тебя и хочу, так, что яйца сводит, но я хочу быть сверху - и точка. К другому раскладу я не готов, да мне и не нужно. Совершенно! Я даже не понимаю, как я повелся-то, причем добровольно? Б*я, Картрайт! Вот я чуть не влип с тобой. Да и ты сам, по-моему, чувствовал себя неловко. Или мне показалось?»

 

Том вспомнил лицо Билла, когда они проснулись наутро после знаменательной клубной ночи.

 

Едва открыв глаза, Том почувствовал на себе внимательный взгляд, следивший за тем, как он потягивается, разминая затекшие со сна мышцы.

- Привет, - Билл улыбнулся, и Том с удивлением понял, что улыбка его выглядит как-то виновато.

И тут у Тома в голове медленно всплыло все, что ЧУТЬ не произошло несколько часов назад.

- Бля… - невольно вырвалось, и Билли закусил губу, все с такой же улыбкой, рвущей сердце Тома.

- Угу… - проскулил Картрайт, и Том не выдержал.

Притянув к себе за шею обманчиво хрупкого, но почти заставившего его подчиниться себе парня, вжал его лицом в свое укушенное плечо, чтобы не выдать смущения.

«О, черт! Отметили праздничек», - крутилось в мозгу, пока губы касались черных, пахнущих сигаретами и парфюмом волос, чувствуя, как теплое обнаженное тело обвивает его руками и ногами.

И не надо было ничего говорить. Парни сделали для себя определенные выводы о том, что произошло ночью, и сейчас стало понятно, что больше они не произнесут об этом ни слова.

Да и к чему слова, когда говорили руки, губы и тела – этот язык гораздо проще.

 

 

Вернувшись с улицы, Том обнаружил Курта, устроившего себе внеочередной перерыв и ланч в одном флаконе, увлеченно таращась в телевизор над барной стойкой, где шел новый клип Бьонсе.

А потом Трюмперу скрутило мышцы живота, когда он через пару минут увидел, как Курт вытащил из молочного коктейля соломинку и задумчиво ее облизал, протянув сквозь губы.

 

«Блядь!»

 

Том резко отвернулся, почувствовав, как кровь бросилась к щекам.

 

«Твою мать! Курт, и ты еще!»

 

Нет, Тома смутило не это безобидное действие молоденького официанта, которое он бы парой дней раньше проигнорировал, а то, что яркой вспышкой в его мозгу высветился момент безумия, когда он точно также ласкал член Билла.

Том схватился за стакан, который и так блестел, но надо было чем-то заняться, причем, отвернувшись от их местного «сыщика», иначе новой порции подколов не миновать.

Трюмпер полировал стакан, опустив голову, а перед глазами все проплывали картины, словно выхваченные стоп-кадры порно фильма. Нахлынувшее было таким невероятно живым по ощущению, что Том еле сдерживался, не давая себе полностью погрузиться воспоминаниями в тот момент, когда он «зализывал» свое резковатое поведение с Билли.

Все эти дни с начала рабочей недели были полностью (и вполне умышленно) заполнены разнообразными делами - Том уставал на работе, потом занятия в студии, в среду пришлось проработать почти на четыре часа дольше, по просьбе напарника, и, придя домой, едва приняв душ и отказавшись от ужина, он мгновенно вырубился. И как-то не было времени на размышления, а вот сейчас накрыло с головой.

 

Билли зашипел под ним, вцепившись в волосы Тома, со стоном рвано выдохнул, бормоча что-то по-английски. Конечно, он никак не ожидал, что Трюмпер пойдет на ЭТО, но хотел до умопомрачения. И сейчас, когда его член, уже ноющий от возбуждения, так резко окатило убийственно-нежным мокрым жаром, Билл буквально выгнулся от этого. А Том, видя и чувствуя, как ощущает себя его любовник, сходил с ума. Эта нежность вздрагивающей плоти, эти набухшие вены, которые можно ощутить не только на ощупь, но и на вкус… И Том облизывал член медленно, сладко, всей поверхностью языка, поглаживая свободной рукой вздрагивающий живот Билла. А потом всосал головку, осторожно поласкав дырочку на ней, запуская в нее кончик языка, почувствовав, как Билли вздрогнул всем телом и застонал…

 

Том, не отрываясь от стакана, локтем коснулся своего бока, улыбнувшись – боль уже почти прошла, но там до сих пор еще просматривались синяки от пальцев Уильяма.

 

«Хорошо хоть на шее ничего нет. А ведь могло».

 

Резко оборванный стон и напрягшееся тело, так, что Том не сомневался – сейчас Билли кончит. Очень вовремя, оторвавшись от его члена, но продолжая доводить его до финиша рукой, подтянулся вверх, к его губам, уже зная, что надо сделать, чтобы сумасшедший оргазм не разорвал криком ночную тишину. Он накрыл губами рот Билла в самый нужный момент, сумев хоть как-то приглушить то, что рвалось из глубины тела, отключив на эти мгновения мозг…

Том прижал к своей шее лицо Билла, когда тот еще не полностью пришел в себя, шепча ему что-то, а Билли неожиданно вцепился зубами ему в шею, ближе к ключице, и больно закусил, все еще приглушенно постанывая.

 

Том потерся подбородком о то самое место на плече, где красовалось под рубашкой «клеймо», поставленное Картрайтом, уже чуть поблекшее за четыре дня, но еще достаточно четкое, чтобы различить на нем отпечатки зубов. Том закусил губу, стараясь не улыбаться, как дебил, радуясь, что занятые столики и Курт в данный момент у него за спиной. На душе было великолепно после их телефонного разговора, да и вообще – завтра последний рабочий день недели. И завтра он снова увидит того, кто заставляет его душу рваться на части.

 

***

 

Билли, запнувшись о порожек, негромко, как ему показалось, выматерился и, плюхнувшись на сидение такси, облегченно выдохнул. Запинаясь, назвал водителю адрес - пришлось повторить дважды, потому, что, наверное, тот был глухой или по-немецки не понимал…

 

«Ну, точно – глухой. Я же нормально сказал - четко и ясно, разве нет?» - раздраженно думал Билли.

 

Потом закрыл глаза и постарался расслабиться, чувствуя, как колотится сердце, почему-то сразу в двух местах - в висках и в груди.

 

«Нафига я столько выпил? Интересно, я правильно адрес помню? Вроде, да… Не хватало еще полночи по городу кататься… О, черт! Как бы не укачало… Так, смотреть вперед! Не надо в боковое, не надо… »

 

Он был пьян, как уже очень давно не напивался. И ему было просто необходимо сбежать с этой вынужденной вечеринки, которую, в принципе, он устроил сам, но по настоянию Евы и друзей, которые донимали с самого дня рождения, иронично указывая на то, что, дескать, «зажал» празднование.

 

«Ну, что? Получили, что хотели?»

 

Заказанный в баре зал, стол и выпивка на десять человек – это была не проблема для Уильяма. Но ему так не хватало Тома рядом - до скулежа, до головокружения, особенно, когда он вспоминал, как они вдвоем отметили ту же дату. Если на трезвую голову Билл это еще как-то мог переносить, маниакально работая, отвлекаясь от всего, то сейчас, среди знакомых, рядом с сестрой, которая была со своим молодым человеком, и другими парочками, одиночество среди толпы было ему невыносимо. Через силу проведя с ними не больше трех часов, он тихонько оттащил в сторонку Еву и, сунув ей в руку свою кредитку для беззаботного продолжения банкета, удалился, типично по-английски, не попрощавшись с остальными гостями, прекрасно понимая, что его исчезновение сейчас уже не помешает компании, тоже весьма подогретой, веселиться дальше.

Конечно, Ева попыталась возмутиться, но Билли заявил, что переборщил с алкоголем, хотя это и так было вполне очевидно. Пожаловавшись, что у него ужасно разболелась голова, и он просто свалится сейчас, Уильям заявил, что он тихонько отчалит, даже не забирая подарков, чтобы не привлекать всеобщего внимания. В общем, надавил на жалость так убедительно, что Ева даже пообещала сама привезти все коробки и пакеты Биллу домой.

С такси ему просто повезло - возле бара выходила парочка, и Билли, буквально вывалившийся из дверей, успел перехватить машину перед носом других желающих.

 

«Наверное, надо бы позвонить Тому… Или нет? Лучше не буду… так приеду. Пусть сюрприз. К нему… Я соскучился, он тоже! Ведь, не пошлет? Или пошлет? Неееет! Только не Том! Зачем ему меня посылать? Я люблю его… Я его хочу… Том, жди, я скоро».

 

***

Михаэль с аппетитом хрустел чипсами на кухне, прихлебывая пиво из банки, покачивая головой в такт «Placebo», громко доносящейся из открытой комнаты Тома.

Он замер, не успев донести очередную порцию до рта, оглянувшись в сторону входной двери, где кто-то назойливым звонком извещал о своем приходе.

С досадой глянув на часы и удивившись, кого это к ночи могло принести, он вышел в коридор.

- Том, если это опять соседи с жалобой на шум, я тебя убью! – крикнул он в сторону грохочущей музыки и пошел открывать.

Михаэль был готов увидеть сейчас кого угодно, но уж точно не того, кто обнаружился на пороге.

- Добрый вечер, а Тома можно? – хотя это создание и было знакомым ему парнем по имени Билл, но сейчас оно было пьяным, шатающимся, хоть и старательно цеплялось за косяк двери, явно боясь окончательно потерять контроль над, и так слабо подчиняющимся ему, телом.

- Е-мое! Билл, какие люди! Откуда ты такой… хороший? – Михаэль разглядывал классно одетого молодого человека, в дорогущих шмотках, с красивыми перстнями на тонких пальцах, вцепившихся в проем двери.

- Откуда я? Я из Манчестера, - гордо кивнул Уильям и повторил свой вопрос, - а Томаса можно?

Михаэль уже пришел в себя и, скептически ухмыляясь, предложил:

- Ну, конечно, кого же еще! Заходи, я сейчас позову.

Он отходил вглубь квартиры, глядя, как Билли осторожно заходит по стеночке, явно боясь потерять равновесие.

- Том! – позвал Михаэль, хотя и знал, что тот его сейчас не услышит.

Сунулся в открытую дверь и заорал во весь голос, перекрикивая музыку:

- Трюмпер, твою мать! Да сделай ты потише! Пришли к тебе, слышишь, нет?

Том, не отходя от мольберта, с дистанционки сделал музыку тише, наконец, заметив орущего соседа.

- Чего?

- Говорю, пришли к тебе!

- Да? Я не ждал никого, - он взялся за тряпку, вытирая руки от краски.

Михаэль как-то пошловато усмехнулся и скрылся в коридоре.

- Что за? – не понял Том и пошел следом.

- Мама дорогая! - вырвалось у невольно замершего Тома, стоило ему только увидеть нежданного гостя, а Михаэль устроился в зоне видимости, собираясь насладиться этим шоу, сложив руки на груди, переводя взгляд с одного на другого.

- Мда, Том, я тоже подумал что-то типа того, - съехидничал он, прикуривая.

- Hi! Have I disturbed you?* - мягко проговорил Билл, окидывая Тома пьяным, наглым до безобразия, ласкающим взглядом, с ног до головы.

«Ебать!»

Тому показалось, что все это не может быть наяву. Ему даже захотелось ущипнуть себя.

- Do you speak English? We need an interpreter?** – улыбалось великолепное безобразие, так и не дождавшись ответа, откровенно пожирая Тома взглядом.

- Don't think so,*** - пробормотал Том, не замечая ни квадратных глаз Михаэля, ни то, что дает неопределенный ответ на вопрос Билла.

- Парни, вы охренели? – Михаэль смотрел на них с глупой улыбкой, вообще не понимая происходящего.

- Ты откуда такой? Что-то случилось, Билл? – Том слышал Михаэля, и у него было ощущение, что он падает в пропасть – холод сжал его внутренности, и он понял, что это элементарный страх того, что Билли выдаст их с головой - прямо здесь и сейчас.

Том шагнул к любимому, не чувствуя под собой пол, на деревянных ногах, думая только о том, что нужно как можно скорее увести Билли к себе в комнату, а там уже он разберется что к чему.

- По какому поводу ты так… ужрался? – не подобрал другого слова Том, с охрипшим от волнения голосом подходя к невозможно красивому Картрайту, хоть и пьяному дальше некуда. А тот счастливо улыбался, протягивая руку, в поисках поддержки.

- Я… я ушел от них, Том… Ева устроила вечеринку, но я ушел. Я скучал, мне было плохо… Мне надо было тебя увидеть…

- О, черт! - Том подхватил покачнувшееся тело за талию, и Билл обнял его за плечи, отрываясь от стенки. – Ладно, ясно все. Я понял…

Конечно, он все понял. Ну, как было не понять ЕГО, если у самого уже все стонало внутри от тоски и желания? Все-таки четыре дня друг без друга - это не четыре часа. Повернувшись к Михаэлю, Том выдохнул, делая озабоченное лицо:

- Они опять поссорились, блин! Ладно, пойдем, - игнорируя слабые попытки Картрайта выяснить, кто с кем поссорился и, главное, из-за чего – утащил его к себе в комнату.

- Оч-чень интересно, - пробормотал Михаэль, глубоко затягиваясь, глядя на закрывшуюся дверь.

- Билли, малыш! - Том попытался его поставить и снять с него куртку, но Билли повело в сторону, и, зацепившись за журнальный столик, он рассыпал стопку ДВД дисков, которая не преминула с грохотом свалиться на пол.

- Ну, началось! - выдохнул на кухне Михаэль. – Погрома нам только не хватало.

- Бля, - Билли плюхнулся на колени, пытаясь все собрать, - Я не хотел. Извини, Томми… Just a moment, please.****

- Да прекрати ты! Я сам соберу! Вставай! – Том потянул Билла за плечо, и тот снова уронил несколько дисков, которые уже успел поднять.

Шуму оказалось поменьше, чем в первый раз, но это Билла утешило мало.

- Ну, Том! Я исправлю! Дай, я сам…

- Да, е-мое, хорош ползать! Сам он, бля… Иди сюда, сказал! – Том обхватил его за пояс и поставил на ноги. – Билли, господи! Ну, угомонись ты! А? Я сказал, соберу!

Том усадил в кресло пьяного любовника, выдохнул, качая головой, глядя на него - такого странно умилительного.

- Sorry, - Билли сглотнул, - какого я, блин, приперся бухой… зря я, - он попытался встать, – я пойду, Том…

- Эй! Не так быстро, - Том положил руку на его грудь и аккуратно, но уверенно усадил назад и присел перед ним на корточки.

– Ну, ты чего? Перестань, я не отпущу тебя. Уж не в таком виде, точно. Что у тебя случилось-то? Я понял, что вечеринка, но зачем ты так нарезался? – положив руки на его раскинутые колени, он в смятении смотрел в любимые глаза, сейчас заметно косившие, в попытке сфокусировать взгляд.

- Тоооом, - Билли потянулся к нему, и Том позволил себя обнять, да и сам, обнял его, встал на колени между бедер Картрайта, стискивая на его спине, так и не снятую пока куртку.

– Я скучал, я хотел к тебе. Мне там никто не был нужен, Том… Они хотели отпраздновать день рождения, Ева и все остальные, понимаешь? И мне пришлось… Я думал, нажрусь, и меня перестанет к тебе тянуть! А вышло наоборот. Я все бросил и ушел. Ты не ругайся, ладно? Пожалуйста, Том, прости меня…

От Билла пахло и им самим, и алкоголем, и еще чем-то, что Том идентифицировал наверняка - его парень танцевал с надушенными подружками, но это его на удивление не раздражало. Он знал, что Биллу на самом деле было не весело, если он вот так переживал на собственной вечеринке среди своих же друзей.

- Да с чего мне ругаться? Все окей, малыш. Я тоже очень скучал. Просто даже подумать не мог, что ты вдруг появишься сегодня. И в таком виде.

- I undestand… Sorry…*****

- Не извиняйся, - хрипло прошептал Том и оторвался от Билла, – давай-ка раздевайся, ладно? Не будем мочить твои красивые шмотки.

- What? Зачем мочить? – Билли попытался вытянуть руки из рукавов, но получалось у него неважно.

- Башку твою хмельную под холодной водой, - Том поднялся, помогая снимать куртку.

- Чего? Не надо! Я не хочу, Том! – Билли замотал головой, почти с ужасом глядя на Трюмпера.

- Тшшш! Не ори так, соседей перепугаешь. Надо! Утром мне еще спасибо скажешь, да и сейчас в себя придешь, понял? Потом напою тебя кофе и что-нибудь от похмелья поищу у себя, - Том аккуратно снимал с шеи Билла цепь, уговаривая как ребенка. – Сейчас снимем свитер, - Том расстегнул молнии на манжетах свитера, плотно охватившие тонкие запястья и, подцепив за край возле ремня, потянул его с Билла. – Вот, так лучше.

Том окинул взглядом голые плечи своего парня, невольно улыбнулся, чувствуя, как хочется прижаться губами к этим выступающим ключицам, с бьющимися жилками.

- Том, может, не надо? Я не… не пьяный. Н-ну, я почти уже т-трезвый. Пожалуйста! – Билли сглотнул, обхватывая себя руками, просительно глядя снизу вверх.

- Никаких «пожалуйста», понял? И без разговоров. Разувайся - и под кран. Вперед!

- Ох, неееет! - простонал Билли.

- О, да! - упрямо повторил Том, сам сдирая с Билла туфли, ставя их рядом с кроватью. – Ты и сам прекрасно знаешь, что в хлам, бля. Все, подъем! – без лишних слов Том подхватил парня за талию, поднимая с кресла, подавив в себе желание залезть рукой под его майку. И повел в ванную.

- Признайся, тебе нравится издеваться надо мной? – Билли умоляюще глянул на Тома, упершись рукой в дверь, когда они подошли к ванной.

- Да! Это мое любимое развлечение! – Том перехватил его руку и, быстро открыв дверь, впихнул в нее возмущающегося Билла. И там уже, отбрыкивающегося и матерящегося на двух языках сразу, таки засунул головой под прохладную струю воды, и оказался примерно в таком же виде сам, когда Билл тряхнул длинными мокрыми волосами, все еще не сдаваясь полностью. Еще несколько минут борьбы и воплей, и – о чудо, Билл утихомирился и безропотно позволил поливать себя!

 

***

 

* Привет! Я не помешал?

** Вы говорите по-английски? Нам нужен переводчик?

*** Я так не думаю…

**** Одну минуту, пожалуйста

***** Я понимаю… Прости…

 

***

 

- Ну, ты блин, даешь! - Том накрыл Билла полотенцем, усадив на край ванны, вытирая его голову, не в силах сдержать улыбки. – Пьянь ты, Картрайт! И чего было рыпаться? Я же сильнее тебя! Только залил все вокруг, почем зря.

- А ты сам виноват, - бубнил чуть освеженный Уильям из-под полотенца, отдаваясь заботливым рукам Тома. – Не надо было меня мочить, я бы и так…

- Еще как надо! В другой раз будешь знать, что со мной спорить бесполезно, - улыбался Том, стягивая полотенце на шею Билла, глядя на него, мокрого, беспомощного и пьяного, но все равно сексуального, даже в таком состоянии.

- Как ты, ходячее безобразие? - убирая волосы с его лица, поинтересовался Том.

- Сыро и холодно, - виноватая улыбка и взгляд уже начавших проясняться глаз, – и за пояс штанов натекло.

- Хочешь снять или пойдешь так? - выжидающе улыбнулся Том, глядя на него снизу вверх, положив ладонь под мокрые пряди волос на шее, лаская острую скулу большим пальцем. – Не ной, Билли, так было надо.

- А мне… Мне надо… это, - Билли притянул к себе за шею, не успевшего даже охнуть, Тома, впившись ему в губы.

И целовал его страстно, почти грубо, вторгаясь в рот горячим языком, заставляя почувствовать запах спиртного. Том тихонько застонал, ощущая появляющуюся дрожь во всем теле, принимая напор любимого парня, и хотя так не хотелось останавливаться – пришлось.

- Эй, потише! Здесь не место, - выдохнул он, останавливая Билла, глядя на его влажные, приоткрытые губы.

- Тооом, еще, - выдохнул Билли, цепляясь за руку.

– Все, пошли, - неожиданно сбившееся дыхание заставило сглотнуть. – Напою тебя кофе.

Том был очень благодарен Михаэлю, удалившемуся в свою комнату. Усадил Билли за стол, накинув на плечи сухое полотенце, чтобы не капало с волос, закурил сам, отобрав при этом сигареты у горе-алкоголика.

- Обойдешься, тебе на сегодня достаточно.

- Изверг ты, Томас, - выдохнул, смирившийся со своей участью Билл и, подтянув к себе колено, обхватил его рукой и расслабился, откинувшись на спинку.

- Заслужил! Сейчас заварится, посиди тут пока…

- Of course.* Как будто у меня есть выбор, - Билли шмыгнул носом и вздрогнул. – Бля… холодно у тебя как!

- Знаю, что не Африка, епт! Быстрее протрезвеешь. Выбора нет, ты прав, - Том засмеялся. – До сих пор не верю, что ты такое учудил. Не думал, что ты так пить умеешь, вернее, не умеешь.

- Зато я умею другое, - Билли вызывающе выгнул бровь, и Том резко оглянулся, забыв на секунду про кофеварку. Усмехнулся, обласкав взглядом невыносимого англичанина.

– А я знаю.

- А я знаю… что ты… знаешь.

Тихо ответил Билл, все еще немного заплетающимся языком, и смущенно потупился, пряча улыбку.

 

***

 

- Давай, раздевайся и в койку, - Том чуть подтолкнул Билла в свою комнату. – Сейчас согреешься и заснешь. Утром будешь как огурчик.

Билл, попытался оглянуться на Тома:

- Заснешь? – выдохнул он то ли с обидой, то ли с недоверием.

- Конечно, время уже – начало первого, мне на работу завтра, между прочим, - Том возился, перекладывал куртку и свитер Билла, лишь бы не пялиться на его пальцы, начавшие расчетливо медленно расстегивать ремень на джинсах.

- Да, я знаю, что ты работаешь, - шмыгнул носом все еще ежащийся от холода Билл.

- А я уж подумал, что ты забыл, ведь пятница только завтра. Эй, ты давай уже штаны-то скидывай? И майку мокрую, а я сейчас тебе дам свою футболку. И быстро под одеяло, Билл! Нефиг мерзнуть, слышишь?

Тома ужасно нервировал вид расстегнутой ширинки и обнаженных плеч, поэтому, прикрываясь заботой о ближнем, он постарался как можно меньше таращиться на Билли.

И Билли повиновался, снимая, наконец, свои дизайнерские джинсы с молниями на коленях, так соблазнительно низко сидящие на бедрах, и убивающие нервные клетки Тома. Усевшись на разобранную постель в боксерах, он стянул с себя и мокрую майку, тут же надев футболку Тома.

- Томми, она тобой пахнет. Мммм, так хорошо…

- Ну, уж надеюсь, что не моим соседом.

- Я бы тебя убил…

- Надел, Отелло хренов? - Том не выдержал и погладил Билла по плечу, видя, что футболка ему велика, на пару размеров точно. – Ложись, я тебя накрою.

- Как скажешь, мамочка, - усмехнулся Билл, укладываясь в постель. – А ты?

- Я? Я потом, у меня еще дела, ванную надо в порядок привести. Там же после тебя, воды по колено, мне Михаэль голову оторвет. И диски соберу, не бросать же так… Еще встанешь ночью, наебнешься на них. А я тебе колес антипохмельных найти на утро обещал, так что… В общем ты спи, понял?

Билли тяжко вздохнул:

- I only wanted to tell you that...** Ты не поцеловал меня на ночь.

- Билли!

- Ну, пожалуйста, - на это трогательное создание с выражением глаз кота из «Шрека» нельзя было смотреть без слез.

- Господи, да ты - вымогатель, - Том, склонился к хитро улыбающимся губам, нежно целуя их, будучи уверен, что Билли сейчас его притянет к себе.

Не угадал. И очень этому удивился, поняв, что Картрайт даже не вытащил рук из-под одеяла.

- I must go now,*** - сказал Том уже себе под нос.

- Come back, Тom… ****

Шепот без тени улыбки и мурашки от затылка вниз.

 

 

***

 

- Ох, мляяя, - Том скривился, глядя на мокрый пол в ванной.

Перспектива за полночь возиться с уборкой, откровенно говоря, не радовала, хотя этого не хотелось в любое время суток, но сейчас - особенно. Поставив рядом ведерко, принесенное из кухни, Том достал из него тряпку и, вздохнув еще раз, взялся за работу.

О чем сейчас были его мысли? Да, все о нем - о том, кто, закутавшись в одеяло, лежал в его постели. Лежал один, пытаясь согреться, потому, что скоро его будет колотить отходняк. И очень хотелось быть с ним, рядом - обнять, согреть, прижать. А еще…

«Томас, мать твою! Что за мысли!?»

Только он прекрасно знал, что подобные мысли бродят не только в его голове.

«Е-мое! Ты же не умеешь молча, малыш… А рядом Михаэль, а стены-то тонкие… И так для него все это подозрительно».

- Бог в помощь! - раздавшийся голос за спиной заставил вздрогнуть, прервав мысли.

- Ну, бля, друг, - Томас оглянулся, покачав головой. – Подкрадываться было обязательно?

- А что ты дергаешься? Нервничаешь?

- С чего бы мне нервничать?

- Не знаю, тебе виднее. Ты этого придурка решил оставить у себя, что ли?

- Да я его уложил, конечно… Куда его такого сейчас выпроваживать?

- А принесло-то его по какому поводу?

- Ты же слышал – он был на вечеринке, поссорился с девушкой, свалил от нее. И нажрался в хлам.

Томас сосредоточенно тер пол, радуясь, что Михаэлю не видно его честных глаз.

- Угу, я заметил, – усмехнулся сосед. – Ну и дружки у тебя, Трюмпер.

И вот тут Том не выдержал, бросил тряпку и оглянулся.

- Ну, вот какого ты приебался? Или у тебя никогда ничего подобного не случалось? Ты у нас святой? Проспится и пойдет себе нормально утром домой, а так - неизвестно, куда бы вляпался.

- Тебя это так волнует? Чтобы он никуда не вляпался?

- Ты знаешь, как ни удивительно, меня очень волнует, чтобы с моим другом ничего плохого не случилось, - Том злился все больше. – А тебе наплевать на твоих друзей?

- Мне – нет! Но иногда моим друзьям наплевать на меня, - спокойно сказал Михаэль и, оттолкнувшись от проема, ушел в свою комнату.

- Приехали, - Том шумно выдохнул. Конечно же, он понимал, что имел в виду Михаэль. И это больно задело. Хотя и знал, что для его друга это было еще чувствительнее.

 

«Блин, я все-таки должен по любому ему все рассказать. Вот только решусь и… Он поймет. Может, и не примет, конечно. Но он хотя бы поймет, почему я молчал. О, чеееерт! Как все некстати!»

 

Повозившись еще немного, Том почти успокоился, решив для себя, что «чему быть – того не миновать». А значит, нужно решать проблемы по ходу их поступления.

 

«Надо Курту позвонить, пусть меня с утра прикроет на пару часов. Я не подниму Билли в такую рань. И так ему утром будет хреновенько».

 

Закончив с полом, Том принял душ, потом покурил на кухне, чувствуя, все нарастающую внутреннюю дрожь. В его кровати - любимый парень, а он все не мог решиться войти туда, как девочка, ей богу!

Позвонил Курту, спросонья не сразу понявшему, что Том от него хочет, договорился про утро и только после этого пошел в комнату, заботливо прихватив бутылку минералки для Билла и упаковку таблеток.

Сердце замерло только от одного взгляда на свернувшуюся под одеялом фигуру. Том по себе знал, что отходняк - дело вообще малоприятное. Но Билли, вроде бы, спал, и это было хорошо.

 

***

 

* Конечно

** Я лишь хотел сказать тебе, что…

*** Я должен идти.

**** Возвращайся, Том…

 

 

Осторожно собрал диски с пола, стараясь не шуметь, засунул их подальше на полку. Потом сел в кресло и минут десять, не отрываясь, смотрел на ровно дышащего Уильяма, на его черные волосы, еще влажные, разметавшиеся по подушке. В душе у Тома был полный бардак.

Он все сильнее привязывался к Биллу.

Он любил его все больше.

И это его одновременно и радовало, и пугало.

Желание быть рядом, касаться его, скручивало внутренности, и он все-таки решил, что хорош издеваться над собой, и так напряжение не отпускало, Михаэль был прав - Том заметно нервничал. А еще это желание! Он не знал, как с ним заснуть. Но выбора не было, время уже позднее, а провести остаток ночи в кресле Тому не улыбалось. Значит, надо было хоть попытаться…

Он снял джинсы, выключил свет и очень осторожно, стараясь не потревожить Билли, улегся на самый краешек. Совсем на краешек. И замер, прислушиваясь к его дыханию. Ничего не изменилось, Билли не шелохнулся.

Уставившись в затылок Билли, выделяющийся даже в темноте на белой подушке, Том сглотнул, выдохнул и чуть придвинулся. Сердце билось в ребра, до одури хотелось прижаться к спине того, кто так спокойно лежал рядом, не подозревая о его мучениях.

 

«Да что же это такое? Ну, нельзя же! Сейчас разбужу - и пиздец, понесется. Я же знаю его…»

 

Чувствительно тянуло внизу живота, но Том понимал, что сейчас ему не поможет, даже если он пойдет и отдрочит - все вернется на круги своя, как только они снова окажутся рядом в постели. Взяв себя в руки, Том положил ладонь на постель между ними и тихонько начал подвигать ее к Биллу.

Еще, еще немного, а сердце билось все сильнее. Пальцы коснулись кожи Билла, и Том застыл, закусив губу. Пара секунд, и он нежно положил ладонь на теплое бедро, улыбнулся вымученно, давя в себе стон.

«И хочется и колется», - это выражение, как никогда, подходило к тому, что творилось с Томом.

И вдруг он даже дышать перестал, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, он не ошибся - Билли пробивала едва заметная дрожь.

Если бы не это, Том бы точно не стал делать того, что сделал дальше. Но знать, что беднягу трясет от холода, и лежать рядом бревном, спокойно посапывая? Это было совсем нереально.

 

«Замерз, что ли? Или просто колотит?»

 

Том тихонько, все еще надеясь не разбудить его (с такими мыслями Тому было легче успокоить свою совесть), придвинулся вплотную и, прижавшись всем телом к его спине и осторожно обняв, снова замер. Несколько секунд ничего не происходило, лишь сердце Тома билось уже не только в его ребра, но и в спину Картрайта.

А потом на руку Тома легли прохладные пальцы и сжали ее.

«Пипец!» - пронеслось в мозгу, и Том еще сильнее прижал свою ладонь, а тонкие пальцы погладили руку, взлохмаченная черноволосая голова развернулась, пытаясь рассмотреть того, кто так тепло и нежно прижимался сзади.

- Ты так долго, что я уже протрезветь успел и почти уснул, - хриплый шепот и попытавшееся развернуться тело.

- Тшшш, не дергайся! Спи, малыш… Ты уже спал, я не хотел тебя будить. Мне показалось, что ты дрожал, и я тебя обнял, чтобы согреть. Как ты?

- Тооом, нееет… Я нормально уже… и я не спал. Ждал тебя… Том, давай?

Том сглотнул, понимая, что сам не в состоянии отказаться от секса, но…

- Билли, у меня сосед за стенкой, а у нас тихо не получится. Прикинь, если он услышит?

Билли развернулся, и так близко оказалось его лицо. Рука легла на шею Тома, чуть сжимая и лаская.

- Томми, я клянусь, все тихо будет! Ты же не будешь, так громко стонать, как у меня дома…

Том улыбнулся и коснулся губами кончика носа Билли.

- Малыш, у меня даже смазки нет.

- А мы и так обойдемся, подручными средствами, - усмехнулся Билл и, сняв с себя руку Тома, потянул ее вверх, а потом просто взял и облизал его пальцы, и тот только охнуть успел.

- Билли, ты понимаешь, что ты творишь? Или все еще алкоголь из башки не выветрился?

А Билл, вместо ответа, впился в его губы, провел пирсом между ними, чуть застонав, а у Тома все быстрее ехала от желания крыша, и все сводило внутри сладкой судорогой.

- Вот это то, что надо. Я тебе не только пальцы оближу, Том… Давай, не ломайся, - шепот, кромсающий своим откровенным бесстыдством мозг, во влажные, до боли чувствительные губы, а потом дерзкие пальцы легли на его возбужденный член, уверенно сжав, и Том вздрогнул, рвано выдохнул, не сдержавшись.

- Ха, мальчик мой, и ты еще пытаешься мне тут сказки рассказывать? С таким стояком? Не глупи, милый! Я тоже хочу тебя… Тооомми, мы будем очень осмо… осмотрительны. Никто не услышит,– Билл поскуливал, касаясь губ Тома. – Не издевайся уже…

А руки Билла уже ласкали Томкину поясницу, вдавливаясь пальцами в позвонки, и почему-то начало не хватать воздуха. В комнате было практически ничего не видно, шторы задернуты, и только едва просматривалась тонкая полоска света под дверью. Том физически чувствовал, как его обволакивает эта теплая темнота и тишина, в которой даже еле слышный шепот казался оглушительным.

Сбивчивые касания. На ощупь, закрыв глаза, жмурясь от волн удовольствия…

- Все, не могу больше! Террорист ты сексуальный. Иди ко мне…

- О, даааа! Я знал, что ты не устоишь… Не сможешь…

- Заткнись…

И такие нежные губы, горячий бесцеремонный язык, все так же заставляющий стонать и от острой нежности, и от штанги в нем, все так же рушащей крышу раз за разом, и оттого, что можешь позволить себе целовать это существо, занявшее собой все твое сознание, все мысли. Укравшее все твои чувства, эмоции. Они теперь – его. Жажда быть с НИМ. Жажда его любить. И невероятная жажда знать, что ты не один от нее страдаешь.

- Давай, повернись спиной. Вот так… Умница… Мой…

 

И в следующие полчаса постель принимала натиск двух влюбленных тел, которым важно было быть как можно ближе друг к другу - вжиматься до ощущения, что врастаешь в него каждой клеточкой, чувствовать горячую кожу, взмокающую от желания, от плещущегося в крови горячего адреналина. Ко всему прочему, примешивалось чувство экстрима, потому, что оба ясно осознавали, что один стон, один вскрик - и о том, что сейчас происходит в их комнате, будут знать не только они. А еще они впервые делали это без смазки, и это поначалу было болезненно даже для Тома, что уж говорить о Билле…

Том даже хотел остановиться, но Билли был настойчив.

- Том, мать твою! Глубже… ну! Даааа…

И именно поэтому приходилось сдерживаться самому, кусать губы до крови, но еще приходилось останавливать и Картрайта, бесконечно шепча ему, упрашивая, приказывая, умоляя: «Тише, малыш… тише…тише».

А когда Том понял, что его мальчик уже не в состоянии сдерживать себя, просто накрыл его рот ладонью, хрипло прошептав, чтобы делал что угодно - кусал, грыз - лишь бы не кричал.

И Билли вцепился в ладонь любовника от души. Хоть и постанывал при этом, но это было уже не так громко.

А Том практически не ощущал боли. Все чувства были сейчас сконцентрированы внизу живота, где назревало напряжение такой взрывной силы, что оно перекрывало собой все остальные ощущения. И когда он почувствовал, как по его руке стекает сперма вздрагивающего у него в объятиях Билла, то дал себе возможность сбросить всю сексуальную неудовлетворенность, которая накопилось в нем за их четыре дня врозь.

А когда дыхание и ритм сердца наконец выровнялись, сладкая усталость и ночь начали затягивать их в сон. Том, прижимая к себе голову Билла, лежащую у него на плече, подумал, что ничего большего в жизни ему и не нужно…

 

- Том?

- Что?

- Я … Будем спать?

- Будем, мне завтра пахать еще…

- А потом ко мне?

- А потом к тебе…

 

***

 

Михаэль, сонно потягиваясь, кое-как поднялся по будильнику и, зевая во весь рот, поплелся на кухню. Но уже в коридоре понял - в квартире что-то не так, а именно - тишина. Том не возился на кухне, не слышно было шума воды в душе, даже из комнаты Тома не доносилось ни звука. Между тем, одежда его висела на вешалке в прихожей, а значит, он был дома.

- Че за… Не вставал еще? – пробурчал Михаэль и повторно посмотрел на часы, сомневаясь, не ошибся ли он. – Проспал, что ли, наш бармен, бля?

Времени было столько, что минут через десять Том обычно уже выходил из дома.

Почесав в затылке, Михаэль поплелся к комнате своего соседа.

 

«Надо будить… Что еще остается? С ним такое бывает периодически, не хватало, чтоб уволили с работы. Трюмпер, конечно, придурок местами, но я не хочу другого соседа».

 

Он тихонько постучал в дверь, когда убедился, что за ней не слышно никакого движения. Постучал сильнее - та же реакция.

- Да епт, дрыхнешь? – Михаэль толкнул дверь, - Том…

То, что он увидел, заставило его не просто заткнуться, а впасть в ступор.

На развороченной постели, которая больше напоминала поле боя, едва прикрытый одеялом, спал Том - на спине, одной рукой обнимая Билла, тесно прижавшегося к нему, положившего голову на его плечо, забросив на него голое бедро.

Уставившись на эту картину, которая говорила только об одном - перед ним любовники, Михаэль простоял с минуту, а когда пришел в себя, закрыл дверь, чувствуя ошеломляющую пустоту внутри.

Дверь он действительно не прикрыл, а закрыл так, что Том, вздрогнув, открыл глаза, не сразу поняв, что за звук его разбудил. А когда до него, наконец, дошло – почувствовал, как заломило в ключицах.

Он оглядел постель, прикидывая, что именно увидел Михаэль, и от этого стало еще хуже.

- Ептвоюмааать, - Том снова закрыл глаза, откинулся на подушку, надеясь, что все это сон, – приплыли.

Но, как ни странно, Том испытал чувство облегчения. Теперь уж точно придется все рассказать, хотя, Михаэль и так уже понял, тут сомневаться не приходилось.

Том посмотрел на Билли, на его приоткрытые нежные губы, чуть сжал его плечо, прижался щекой ко лбу, прикрытому растрепанной челкой.

- Поспи еще, - прошептал Том и аккуратно освободился от объятий, умудрившись не разбудить парня.

Том понимал, что надо прямо сейчас, не затягивая, пойти и поговорить с другом, пока Билли спит, и до работы еще есть немного времени. Он натянул джинсы, заботливо поправил на любимом одеяло, представляя глаза Михаэля, увидевшего их обнаженными и в обнимку.

И, как ни странно, даже сейчас Том не жалел о так и не поставленном замке на дверь, что, в свое время, предлагала сделать хозяйка квартиры. Тогда ему нечего было прятать от Михаэля. И Том даже подумать не мог, что этот замок когда-нибудь им понадобится.

«Все что ни делается – к лучшему?» - он улыбнулся невесело и поплелся из комнаты.

Еще в коридоре Том учуял запах свежего кофе и сигарет.

- Привет, - хрипло поздоровался он со спиной Михаэля, курившего в форточку.

- Привет. Я все-таки разбудил тебя? – даже не оглянулся тот.

- Да, разбудил, спасибо, – Том налил себе кофе, почти физически чувствуя напряжение, повисшее в воздухе.

- Тебе, вроде, на работу… Нет? Я думал, ты проспал.

- Я вчера отпросился на пару часов с утра...

Сев за стол, Том взял ложку и уставился на сахарницу, словно забыл, зачем она нужна.

- И давно вы… - Михаэль запнулся.

- Вместе? – усмехнулся Том, подсказывая.

- Да.

- Почти месяц, - Том все-таки зачерпнул сахар, пытаясь не чувствовать себя виноватым.

- Месяц, значит… Все это время ты мне мозги трахал «новой девочкой», которую не хотел никому показывать. А тогда, когда Билл приехал в клуб? Ты ведь с ним был в ту ночь, я прав?

- Прав, – Томас сделал глоток кофе.

Михаэль оглянулся, молча окидывая взглядом Тома, и тот почувствовал, как душа сжимается в маленькую точку.

- И ты так спокойно об этом говоришь? – зашипел Михаэль, прищурившись, цепляясь взглядом за еще не прошедший характерный укус на его плече.

- А ты хочешь, чтобы я истерил, вроде тебя? – Том уткнулся в кружку, чувствуя, как в душе поднимается что-то очень похожее на панику.

- Твою мать, Трюмпер!

- Не ори! – Том сверкнул глазами, и Михаэль резко развернулся к столу, упершись в него руками, склоняясь к Тому.

- Ты, блядь, реально не понимаешь, к чему я клоню? Не понимаешь? – его шепот воспринимался Томом как оглушающий крик. – Не понимаешь, что творишь? Тебе баб мало, блядь? Ты же… Ты! Ты же стал…

- Типа педиком? – процедил Том.

- «Типа»? – злая усмешка, и Михаэль с непередаваемым выражением лица оттолкнулся от стола, возвращаясь к окну.

- Ты полегче с ярлыками, понял? – бросил Том, и Михаэль ударил ладонью по раме окна.

- Сука, блядь!

И было не понятно наверняка, о чем он. Или о ком? Может, о Томе, а может, и о Билле. Зато было понятно, что ему очень хочется врезать Тому - не раз, и даже не два. Конечно, Том сейчас мог попросить объяснений, продолжая нарываться на скандал, но благоразумно не стал этого делать. Пока, по крайней мере. Просто глубоко вдохнул и выдохнул.

- Окно оставь в покое, - Том сжал веки на пару секунд.

 

«Спокойно, Том, спокойно. Сам понимаешь, КАК для него все это…»

 

- Знаешь, о чем я жалею? Что не сказал тебе, когда все еще только началось, - тихо начал Том, сдерживая волну злости, колышущую в нем, бездумно размешивая ложкой уже почти остывший кофе. – Хотя, ты, наверное, все равно бы не понял меня? Для тебя все это странно…

 

- Привет, - неожиданно раздался голос, и они оба оглянулись. – Доброе утро… Том, я в ванную, ладно?

У Трюмпера перехватило дыхание.

- Да, конечно, - механически ответил он, глядя на своего помятого заспанного любовника, накинувшего на плечи полотенце, без футболки, в джинсах, низко сидящих на косточках, и явно выбритой полоской кожи над ремнем, с расстегнутой пуговицей и в тапочках на босу ногу. Но даже сейчас для Михаэля этот красавчик источал столько пошлого секса, что его затошнило, скрутив желудок, когда перед глазами снова появилась картина, увиденная несколько минут назад в спальне Тома.

Его Том трахается с парнем? Это просто не укладывалось в голове!

Билл кивнул и скрылся за дверью.

Том почти не дышал.

 

«Ебать, как ты вовремя, любимый!»

 

Тому захотелось исчезнуть, раствориться, оказаться на другом конце света. Или просто проснуться.

«Бля… Успокойся, все окей», - уговаривал себя он.

Михаэль медленно перевел испепеляющий взгляд на Тома, потом вернулся к окну, где затушив окурок, снова вцепился в сигареты.

- И мне дай…

Михаэль, не глядя на Тома, брезгливо бросил пачку на стол, тут же отвернувшись.

Это резануло по нервам Тома так, что почти потемнело в глазах.

 

«Что, тебе уже впадлу ко мне подойти?»

 

Но, уже в который раз за утро, стиснув зубы, взял сигарету, чувствуя, как его мелко трясет, прикурил, достав свою зажигалку, клятвенно пообещав самому себе больше не обращаться к Михаэлю с просьбами.

- Скажи, что больше всего тебя напрягает в этой ситуации - что я тебе врал, что я встречаюсь с парнем, или то, что ты со мной, вот таким, пидорасом, живешь в одной квартире? – выдавил Том, когда звенящая тишина стала уже просто невыносимой.

- То, что врал, и то, что ты дебил сам себе гробишь жизнь! Придурок, ебаааать… Ты вообще охуел, а? Ты понимаешь, что ты творишь? Понимаешь? Да, что с тобой, в конце концов! Что, Том? - Михаэль развернулся к нему, садясь на подоконник. – Ты повелся на его смазливую мордашку? На то, что от него сексом за километр несет? С каких пор этого достаточно, чтобы из нормального парня сделать педика? Я тебя шесть лет знаю! ШЕСТЬ, Том!!! И я почему-то думал, что на самом деле ЗНАЮ! А оказывается – нет? Что мне прикажешь делать? Что? Делать вид, что ты для меня все тот же Том, да? Что ты не пялишь его? Твою мать, Томас!

Тома клинило и от стыда, и от обиды, и от злости, и от безотчетной истерики, которая была сейчас в каждой клеточке его тела, заставляя его трепетать. Эта гремучая смесь была невыносима для его нервов. Внезапно Том понял, что целоваться с Биллом на глазах у сотни незнакомых людей в клубе и не бояться, что о нем подумают – это одно. А увидеть презрение и отвращение в глазах своего близкого друга – совсем другое. Второе вынести куда сложнее. Тому в этот момент хотелось сделать что угодно, лишь бы прекратилась эта пытка. И он не выдержал.

- Ты действительно меня держишь за пидора, Михей? Да, я видел, как ты на него смотришь все время! Скажешь, у тебя не встает на него? Чего глаза отводишь? Я прав, а? Да вот только это мне повезло, что я могу на него не только смотреть! Девка или парень, какая нахуй разница? Не меня ебут, а я! И я буду это делать, пока хочу! Ты думаешь, что из-за этого я стал гомиком? Ошибаешься! Я такой же, как был! Меня не интересуют другие мужики, как голубых, я просто хочу ЕГО и мне похуй, что он парень! Тебе парень когда-нибудь отсасывал, Михаэль? Нет? Так вот бля, я знаю, что ЭТО такое, понял? Знаю, как от этого крышу рвет, ни одна баба так не сумеет… Живем один раз, и я хочу испытать ВСЕ! Если ты меня не понимаешь, то это твои проблемы и твои комплексы!

- Ну, конечно! Мои, а то чьи же! А если ты влюбишься, Трюмпер? Не думал об этом? А ведь к этому все идет, Том!

 

«Бля… знал бы ты, Михаэль…»

 

- Если тебе с ним так в кайф, Том, может у вас и дальше зайдет? Будете жить вместе? Ты же с ним дни напролет проводишь! Сутками, бля, пропадаешь, все выходные! Тебя это не напрягает? Я не думаю, что вы только трахаетесь все время… Или я ошибаюсь?

- Не напрягает! Что ты несешь? Какая любовь? Я трахаю его, пока мне это в кайф. А время с ним проводил потому, что я его рисовал для курсовой, ясно? Если захочешь, покажу тебе потом…

 

«Пипец, что я несу?!!!»

 

Да, Тома несло, несло так, что он уже не мог себя остановить. Том слышал себя, будто со стороны, и ужасался.

 

«Почему я говорю не то, что думаю? Почему я не сказал ему правду? Теперь уже поздно…»

 

За каждое сказанное сейчас вслух слово он себя ненавидел. Все должно было быть по-другому, не так… Контроль над ситуацией он уже потерял и теперь хотел только одного - чтобы это поскорее закончилось.

- Так что, хорош меня лечить, понял? Я каким был, таким и остался! Мне вообще кажется, что это был бы секс на одну ночь, если бы он не сосал так классно! Чего ты из этого такую проблему раздуваешь? Нет никаких проблем, Михаэль, ни-ка-ких!

- Друг, ты вот сейчас кого успокоить пытаешься - меня или себя? Ты же прекрасно понимаешь, что я прав, хули ты на меня стрелки переводишь?

Это был очень странный диалог. Надрывным шепотом. И именно поэтому казалось, что это было громко.

- Я просто пытаюсь тебе объяснить, что в этом нет ничего серьезного!!! Нет, не было, и быть не может!

 

«Что же ты говоришь, ублюдок? ЧТО???»

 

Том заткнулся, глядя на чуть прищурившиеся глаза Михаэля, неподвижно смотрящего поверх его плеча.

 

Ухнуло сердце в пропасть.

Черную.

Непроглядную.

 

Том УЖЕ понял, что произошло непоправимое…

Исчез воздух…

 

Резко оглянувшись, он увидел одетого Уильяма, присевшего, чтобы надеть туфли.

- Билл! - вырвалось у Тома, и он рванулся из-за стола, пытаясь сделать вдох. – Билли…

- Мне пора, Том. Я пойду, – тихо и спокойно ответил Билл, останавливая Тома взглядом, улыбнулся и поднялся, поправляя куртку.

 

Он был спокоен. Убийственно спокоен. Холоден.

А еще он был ужасающе бледным…

 

- Спасибо за приют. Простите, что нарушил ваш покой. Так получилось, обычно, напившись, я не хожу по гостям, - он смотрел то на Тома, то на Михаэля.

- Билли, - Том это не сказал, он это простонал. – Я…

- Все окей, Том. Ты не переживай, я позвоню тебе вечером, – добавил он, посмотрев на Тома так, как будто тот был экспонатом в музее.

До Трюмпера не сразу дошло, почему именно так он воспринял этот взгляд Билла.

Он поймет это.

Но позже.

 

А сейчас, с остановившимся сердцем, он наверняка понял другое - только что, своими собственными руками, он поставил на их отношениях большой черный крест.

 

 

***

 

Том уставился на закрытую за Биллом дверь. А Михаэль с испугом смотрел на Тома.

Во всем этом было что-то неправильное, слишком надрывное…

- Нет! – выдох и хриплый шепот, и Том рванул за Биллом.

Он не сбегал по лестнице, он с нее просто слетел, нагоняя Билла на первом этаже, перед самым выходом.

- Билл! Стой! Пожалуйста! – он схватил его за плечо, останавливая, разворачивая к себе, но удар, полученный в лицо, не дал ему такой возможности.

Ошеломленный Том, не сразу почувствовав боль, даже не понял толком, что произошло, и почему он оказался задницей на ступеньках. Он только смотрел в прищуренные, влажные глаза, в которых полыхало столько ненависти и боли, что это просто пригвоздило его к месту приземления, после «встречи» с нехилым ударом в челюсть.

- Больше никогда… слышишь? Никогда не прикасайся ко мне…

Убийственно яростный шепот, проникающий в каждую клеточку мозга и почти остановившееся сердце.

Большего доказательства, что сейчас что-то предпринимать бесполезно, уже не требовалось.

И Тому только и осталось, что, молча, тяжело дыша, смотреть, как его парень встряхивает рукой, нанесшей удар, потом ощупывает ее, с облегчением понимая, что на ней нет перстней, снятых и засунутых в карман, перед тем как умыться, и которыми мог разодрать Тому скулу до кости. А потом выходит из подъезда, громко хлопнув дверями.

 

«Трюмпер… что ж ты, ублюдок, натворил? Господи… Билл, прости… Прости меня, малыш… Прости…»

 

Том вернулся в квартиру, остановился возле входа на кухню и медленно повернулся к Михаэлю.

И Михаэль вздрогнул.

Он никогда раньше не видел такого лица у Тома. Таких глаз, в которых стоял безмолвный крик бессилия и полной безнадеги.

- Он вернется. Я знаю….

Это было сказано так, что Михаэль почувствовал, как мурашки пошли от позвоночника в разные стороны.

Том ушел в комнату.

И он был таким же, как Билл несколько минут назад - бледный, потерянный, заледеневший.

Михаэль сглотнул, качая головой.

 

«Том, и ты еще утверждаешь, что у тебя к этому парню нет ничего, кроме стояка? Ну-ну, родной… Спустись на землю!»

 

***

 

Придя в бар утром, рассеянно поблагодарил Курта, не преминувшего стебануться над его синяком, но, быстро понявшего, что Том совершенно не в духе, и предусмотрительно заткнувшегося.

А Том переоделся, встал за стойку, и только потом отметил, что даже не помнит, как собирался перед работой. Не помнил, как умывался, как одевался, смутно помнил поездку в метро и как добрался до «Raven».

Было ощущение нереальности того, что произошло. Но боль, сжимающая душу, напоминала, что все слишком реально. Но кроме моральной боли была еще и физическая. Конечно же, скула очень болела, и вырисовался яркий синяк. У его хрупкого парня оказалась очень тяжелая рука.

Тому надо было попытаться отключить свое сознание от бушующих, режущих как лезвие чувств, скручивающих внутренности, чтобы была возможность как-то дотянуть до вечера, когда он решится позвонить Биллу.

 

«Все будет хорошо. Я верну его… Обязательно верну! Просто надо дать ему немного отойти от этого…»

 

С такими мыслями и надеждой, что все решится, Том дотянул до конца рабочего дня. Именно дотянул, пытаясь не впасть в панику, не позволить себе начать думать, что все потеряно, что он сам загубил их отношения. И, просто заставлял себя забыть о мобильном телефоне. В который так хотелось вцепиться - и позвонить ЕМУ. Но Том понимал, что нельзя...

Рано, еще очень рано. Из его сознания так и не уходил образ безумно красивых глаз с ненавистью и яростью в них…

 

«Пока не время. Пусть придет в себя, и тогда я попытаюсь все объяснить. Я скажу, какой я ублюдок, скажу, что нес ересь… Скажу, что сорвало тормоза, и говорил такое, о чем даже не думал никогда! Он же должен понять… Ведь, должен? Ведь, это правда!»

 

В таком полумеханическом состоянии он и провел день, давя в себе все чувства, связанные со ссорой. И не сопротивлялся, когда его попросили выйти поработать в субботу, подменив напарника - нужно было отрабатывать те дни, когда он оставался дома с разбитым коленом, после памятной поездки с Биллом. Том, практически не раздумывая, согласился - по большому счету, ему совсем не хотелось провести завтрашний день дома, в обществе Михаэля.

 

***

 

Билли проснулся с тяжеленной головой, с усилием разлепив веки, не сразу разобравшись, где он, и что с ним. Понял, что он в своей гостиной, вспомнил, как пил водку прямо из горла, поэтому и проспал полдня. Ну, а когда вспомнил, почему именно он нажрался уже второй раз за последние сутки, после празднования его дня рождения, и почему так болит правая рука – скрутило желудок.

Он успел добежать до ванной, где его выворачивало наизнанку долго и мучительно.

Было ощущение, что ему вырвали сердце и растоптали. При нем же, тяжелыми грязными ботинками.

Слезы бежали, то ли от болезненных спазмов, то ли от невыносимого ощущения разрывающегося на куски сердца. Билл не мог остановить их поток. Нет, он даже не всхлипывал, не позволял себе этого, просто дрожали губы, дрожали от слабости колени, дрожало все внутри и не хватало воздуха. А вот чего было ужасающе много, так это моральной боли. И была пугающая пустота в груди, как будто вынули душу, ничего не оставив взамен. Сил не было. Кое-как ополоснувшись, на подгибающихся ногах, он вернулся в темную гостиную и снова рухнул на диван.

Он не хотел вспоминать то, что произошло. Не хотел, но…

 

Проснувшись и не обнаружив Тома, он поднялся, удивляясь, что голова совершенно ясная, и, натянув джинсы и захватив полотенце, вышел из комнаты. Он уяснил, что его пропажа - на кухне, и, судя по запахам, наслаждается утренним кофе и сигаретами. Билли тоже не отказался бы от кофе и покурить, но ему нужно было, прежде всего, в туалет, в принципе, он и проснулся оттого, что мочевой пузырь упорно давал о себе знать. Ну, и умыться не помешает…

Подходя к кухне, услышал, как Том о чем-то сожалел, о каком-то молчании, но, не вдаваясь в подробности, просто поздоровался с парнями. И вот после того, как он увидел взгляд Михаэля и растерянного до неприличия Тома, догадался, что разговор был о нем. И поспешил ретироваться, чувствуя, как почему-то начинает волноваться. Заломило в висках, и так, как не болело бы с самого дикого похмелья.

Он зашел ванную, сполоснул лицо, но напряжение не отпускало. Слишком его встревожил растерянный вид Тома. Билли очень хотелось верить, что все это ему только показалось, но был еще этот пронизывающий, холодный, отдающий брезгливостью взгляд Михаэля…

Краем уха уловив разговор на кухне, вернее это был не обычный разговор, а громкий шепот, Билли вернулся в комнату и, быстро одевшись и взяв туфли, вышел в прихожую. Нет, он не собирался подслушивать чужие разговоры, но то, что он услышал в коридоре, заставило его остановиться.

- …какая нахуй разница? Не меня ебут, а я! И я буду это делать, пока хочу!

В общем, в словах не было ничего страшного, но: «Не меня ебут, а я!» - выглядело, как минимум, странно, да к тому же так, будто Том в чем-то оправдывался. Уильям прислушался.

Он уловил истерические интонации в словах Тома, произносимых свистящим шепотом, ему очень хотелось выйти на кухню и увидеть его глаза, но тело не подчинялось. Он мог только стоять и слушать, выхватывая обрывки фраз, не желая понимать их смысл, но они, помимо его воли, больно впивались в сознание.

- … я стал гомиком? Ошибаешься… тебе парень когда-нибудь отсасывал? … баба так не сумеет… живем один раз…

А потом Михаэль неожиданно задал вопрос, на который Билл очень хотел услышать ответ Тома. Возможно, этот ответ мог бы перечеркнуть весь тот унизительный бред, который тот нес.

- А если ты влюбишься, Трюмпер? Не думал об этом?

И ответ не заставил себя долго ждать.

- Что ты несешь? Какая любовь? Я трахаю его, пока мне это в кайф.

Билл выдохнул и оперся рукой о стену, чувствуя, как перехватило горло и потемнело в глазах.

Это было начало. Начало конца…

- … это был бы секс на одну ночь… если бы не сосал так классно… никаких проблем, Михаэль…

Все. Конец. Что нужно еще услышать, чтобы понять неизбежное?

«Нет… Это - не Том… Он не мог… Нет!»

Билли не верил тому, что слышал. Не верил, что это говорил человек, который несколько минут назад спал с ним в одной постели. Не верил, что эти слова, кромсающие его душу на куски - произносил ТОМ.

Как о шлюхе говорил… Они что-то еще обсуждали, но Билли уже не слышал. Биение сердца в висках перекрывало все, пульс зашкаливал. И Билли не понимал, как оно еще не разорвалось?

И пока этого не случилось, он, с усилием оттолкнувшись от стены, не спеша подошел к вешалке, поставил туфли на пол и молча начал обуваться.

 

***

 

Тому было все равно, дома его сосед или нет. Он не думал о том, как сейчас ему с ним вести себя. Было не до этого, даже если бы там было десять Михаэлей, Том все равно испытал бы такое же режущее ощущение одиночества.

Михаэля не было.

Том не выпускал из рук телефон. Он не знал точно, когда решится набрать номер Билли. Вечер - понятие растяжимое, и все растягивающееся ожидание подходящего, по его мнению, момента медленно, но верно, убивало.

Выпив кофе, покурив, уставившись невидящими глазами в темноту за окном, чувствуя, как все сильнее дрожат его пальцы от возрастающего волнения и напряжения, не покидающих его весь день - затушил сигарету и поплелся в комнату.

Включил свет и замер, глядя на так и не убранную, смятую постель. Закрыл рот ладонью, чтобы не завыть по-волчьи от раздирающего чувства потери.

 

«Нет… Я верну… Я должен!»

 

А потом перевел взгляд на кресло, и…

 

В углу, почти забившись в щель между подушками, лежала цепочка Уильяма. Та самая, которую Том сам с него снял, перед тем как увести его в ванную.

Том сглотнул и, подойдя к креслу, поднял такой нужный ему сейчас предмет.

Положил на ладонь, чувствуя тяжесть и холод металла, и вымученно улыбнулся. Просто ему вспомнилось примета - если хочешь возвратиться в какое-нибудь место, то оставь там что-то свое. И тогда обязательно вернешься туда.

 

«Ты вернешься, правда? Ты обязательно вернешься… Ко мне…»

 

Но, почему-то, именно сейчас в его сознании всплыл прямой взгляд Билла, перед самым его уходом, когда Том почувствовал, что он смотрит на него, как на музейный экспонат. Не сказать, что заинтересованно, скорее так смотрят на то, о чем было совсем другое представление, до того, как увидеть воочию. Просто Билл сам себе поверить не мог, что Том оказался именно таким.

 

«Полным дерьмом? Бля… Так и есть».

 

***

 

Было уже почти девять вечера, когда Трюмпер, изведясь так, что хотелось на все наплевать и рвануть к Биллу на байке, все-таки заставил себя немного успокоиться. Но выжидать он больше не мог. На это не было больше сил. Сидя на полу, спиной к радиатору, сжимая в руке цепочку, Том смотрел на мобильник.

 

***

 

Билли вздрогнул, когда в кармане куртки, валяющейся на кресле, зазвонил телефон. И по мелодии он наверняка знал, кто именно звонит.

Стала мокрой спина. Билл хорошо помнил, что когда уходил, сказал Тому, глядя в его ошалевшие глаза, что позвонит вечером. Сказал, хотя уже тогда знал, что НИКОГДА он ему больше не позвонит. Никогда…

И когда ударил его в лицо, надеялся, что Том поймет – это ВСЕ! Больше ничего между ними быть не может!

Но надежды не оправдались - Том отступать не собирался.

Закрыв уши ладонями, тяжело дыша, Уильям ждал, пока прекратится эта музыка - такая любимая им раньше, и такая ненавистная теперь.

- Заткнись… заткнись… заткнись!!! – умолял он, и трубка сжалилась и умолкла.

Выдохнул с облегчением, хотя и догадывался, что Том не ограничится одним звонком.

 

***

 

Время вызова закончилось, и Том уже понял, что Билл не собирается с ним говорить.

А значит, то, что он обещал утром, и то, чем Том жил целый день – было иллюзией.

 

«Ты уже утром знал, что не позвонишь! Знал».

 

Том почувствовал, как рушится надежда на примирение. Это было нестерпимо...

Не зная точно, что именно слышал Билл из их с Михаэлем разговора, он чувствовал, насколько сильно могло ранить, если не убить морально его любимого парня то, что нес, не разбирая, когда сорвало стоп-кран от страха, что его может начать презирать лучший друг. Но сдаваться Том не собирался. И звонил еще и еще, не понимая, что этим довел Билла до бешенства, и когда телефон зазвонил в четвертый раз, Билл выдрал его из кармана куртки и с размаху разбил о камин.

Тому захотелось удавиться, когда после очередной попытки, автомат бездушно известил о недоступности абонента, и Том решил, что Билл просто отключил телефон.

А Картрайт не просто «отключил» свой телефон, вслед за ним в камин полетела недопитая бутылка водки, с искренним желанием взбешенного Билла, чтобы это была голова ублюдочного бесчувственного немца.

 

***

 

Михаэль зашел домой и, глянув на закрытую дверь Тома, из-за которой неслась музыка, – вздохнул. Нет, его не раздражал этот грохот, просто знал – его другу хреново.

Ему хотелось поговорить с Томом.

 

«Ты же мне наврал, придурок. Он для тебя очень много значит. Может быть, даже больше, чем бы тебе самому хотелось? А сейчас все в кучу - Билли ушел, я узнал все про вас... Мда, Трюмпер, не позавидуешь тебе».

 

Михаэль примерно представлял, каково ему. Нет, он его не простил и был очень зол - и за вранье, и за предательство, как считал Михаэль. Том связался с кем-то левым, да еще и с педиком, наплевав на своего друга. И он как не понимал раньше таких отношений, так не понимал и сейчас. В этом ничего не изменилось. И для него это было дико и мерзко, особенно, если думать в таком ключе о Томе. Но в одном этот новоявленный бисексуал оказался прав – Билл очень странно действовал и на самого Михаэля. Нет, конечно же, у Михаэля не вставало на эту сексуальную дрянь, в обычном смысле этого слова, но то, что явно начинало что-то «шевелится» где-то внизу живота, от одного взгляда на него - этого отрицать не стоило. Но, как бы там ни было, он никогда бы на него не повелся так, как это сделал Том.

 

«Скорее всего, с Томом так и было с самой их первой встречи. Он же странный, этот Билл. Очень… Пипец, идиот! Нашел же на кого глаз положить! И вот во что вылилось… И тот концерт, на который Билл его потащил, да и просто… «общались». Дообщались, блядь! Ну да! С ним он и был в ту ночь, после клуба. Помню я те танцы их! Ведь, уже тогда меня не зря аж переклинило… А я даже мысли такой не допускал, что… Бляяяя... Ну, а кто бы на моем месте что-то заподозрил, зная Тома столько лет? Том, до сих пор поверить не могу! Друг, что же ты творишь? Дурдом, епт! Если бы мне кто-то еще вчера сказал, что мой друг пялит парня – я бы просто убил за такие слова. Черт! Если бы я не засунулся в его комнату, сколько бы он еще мне мозги засирал, интересно? Сука… Как же мне хочется ему морду набить! А его любовничка просто грохнуть. Вот же сволочь, что с Томом сотворил, педик чертов! Я же говорил! Говорил, что он педик! Небось, с половиной Гамбурга перетрахался, пока на Тома набрел. Тваааарь… В голове не укладывается! Том – гей? А сам-то так не считает, придурок. «Я не педик!» А кто же ты, дорогуша? Папа Римский? Конечно, если быть объективным, то ты, милый, записался в бисексуалы. И то, если тебя еще не перестало на баб тянуть, а так все – пиши пропало. Был мужик – и нет мужика».

 

Вся эта ситуация для Михаэля была такой ужасающей, что он просто не знал, как с этим быть дальше? О том, чтобы порвать с другом, у него даже и мыслей не было, впрочем, как и о том, чтобы открыть все их общим друзьям.

Он всегда очень уважал Тома - как человека, как друга, на которого можно положиться во всем и знал, что никогда от него не отвернется, ни при каких обстоятельствах. Пусть его и очень напрягало это странное поведение последнюю пару недель, когда Михаэль прекрасно видел, что Том его избегает. Теперь-то он, конечно, знал, что Том просто не мог ему признаться, что с ним происходит. Но еще Михаэль понимал - по одному этому уже можно сделать вывод, что для Трюмпера слишком важны эти отношения.

Целый день прокручивая у себя в голове все детали их разговора, действия Тома, и то, что он увидел в спальне, Михаэль сделал для себя однозначный вывод – его друг влюбился.

Иначе не было бы всех этих тайн, этих его судорожных, идиотских оправданий.

 

«А ведь Трюмпер оправдывался, потому, что не хотел, чтобы я его педиком считал… Боялся, что я не захочу с ним общаться? Том! Долбоеб ты хренов! Черт… А я же сам назвал его пидарасом. Его и понесло как раз после этого. Я же видел, как его это задело! Бля, я тоже хорош… Но у меня вообще мозг был в полном охуе! И до сих пор еще не отошел. А увидеть своего друга, которого столько лет знаешь, как облупленного, в постели с парнем, в обнимку… Блин, думаю, тут бы любой охуел на моем месте. Любовнички! Блин… Говоришь, не тебя ебет? Да, Том? А, по-моему, это создание все-таки здорово оттрахало тебя в мозг. И, судя по всему, далеко не один раз… И не надо мне парить, что ты с ним только потому, что он в постели супер…»

 

Михаэль не был законченным гомофобом. Никогда его не задевали такие отношения, которые он нечасто и издалека наблюдал по жизни, но которые, не касались его никаким концом. И вот это произошло - коснулось так, что мало не показалось.

И еще Михаэль мог признаться, наконец, самому себе, что, когда появился Билл в жизни Тома, то это не могло его лично не задеть. Было немного обидно, что он начал общаться с каким-то непонятным фриком. И это, в какой-то степени, была ревность. Ведь он никогда не ревновал Тома к девушкам, даже когда тот съехался с Джейн, Михаэль был уверен, что Трюмпер не женится на ней, хотя его пассия на этом настаивала. Михаэль слишком хорошо знал независимый характер друга, чтобы допустить такое. Так и получилось – спустя полгода Том ушел от нее и вернулся на их квартиру, чему Михаэль был несказанно рад. И он видел, что Том более чем в порядке.

А Михаэль в упор не понимал: почему то, что происходит с его другом сейчас, он начинает воспринимать намного серьезнее тех отношений с Джейн? Очень странное ощущение, непонятное. Но оно было, и Михаэль объяснить его не мог.

 

***

Том курил. Практически не переставая. То, что творилось у него в душе, невозможно было заглушить. Ни убийственной дозой никотина, ни грохочущим тяжелым роком, ни эфемерными надеждами на лучшее, ни даже алкоголем. Он знал, что пить не станет, потому, что от этого не будет легче. И все равно захочется сдохнуть потом, когда снова придет в себя.

Билл не хотел с ним говорить. И Том понимал, что, если он к нему поедет, то сделает только хуже. Об этом очень ясно говорила ноющая скула.

Конечно же, Том не боялся, что Билл полезет в драку. Он был сильнее, в конце концов, и ему ничего не стоило скрутить Билли в баранку. Но все дело в том, что Том был уверен, что и остановить его не захочет, пальцем не пошевелит, даже если будет убивать. А это означало, что не нужно еще больше усложнять ситуацию, сложившуюся по его милости.

 

«Не хочет говорить сейчас? Отрубил телефон? Окей, подождем, пока включит».

 

Том был в курсе, сколько у Билла на этом номере рабочих контактов, поэтому и не сомневался. Вот тогда он и добьется разговора, на который возлагалось столько надежд.

Том не давал себе права на сомнения, что сможет вернуть Билла. Это было бы слишком для него. Он пытался держаться, пытался быть сильнее, чем при разговоре с Михаэлем… Или хотя бы не оказаться таким же идиотом, как вчера.

Корил ли себя Том за тот разговор?

«Корил» - самое мягкое определение тому, что он думал по этому поводу.

Том ненавидел себя лютой ненавистью за каждое слово, сказанное утром. Он не понимал, как вообще его язык мог произносить такое о любимом человеке? КАК?

Его до такой степени тревожило отношение к себе Михаэля? Неужели так ранило это появившееся в его глазах презрение, что оно оказалось даже сильнее того, что он чувствует к Биллу? Том не понимал сам себя, не понимал, почему его понесло. ТАК.

Или просто элементарный страх потерять друга? Хотя, разве этого мало? Нет, конечно… Но это не оправдывает все то, что он натворил. Том прекрасно понимал это. И знал, что оправдываться перед Биллом не собирается. Скажет, что виноват, скажет, что облажался, и просто попросит прощения. Попросит дать ему шанс. Будет умолять, если надо… Сделает что угодно, лишь бы вернуть то, все, что у них было…

Он верил, что сможет. По-другому Том просто не знал, как жить дальше.

Единственное, чего Том боялся до дрожи, так это то, что Билли просто уедет. У него ведь даже работа такая, что можно находиться в любой точке земного шара, лишь бы был доступ в «паутину».

Но Том надеялся, что не настолько все плохо.

 

Очень надеялся.

 

***

 

W@R

29 Ноябрь 2008 г. 02:40

Тема: Конец

Настроение: ……………..

Плейлист: ……………….

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_29.html

 

Никогда не ощущал себя более разбитым.

Сегодня утром услышал, кто я на самом деле для Тома.

Он со мной просто потому, что я «сосу классно»… Ни больше, ни меньше…

Но он не мне в глаза это высказал, а своему другу. Думая, что я не слышу их разговор.

Бля… как же голова болит…

Ненавижу урода… Подонок! Как он мог? Как?

Как же хреново на душе… Больно. Невыносимо больно.

Не могу дышать. Не знаю, я… я ненавижу его…

Не верю, что это произошло… Не верю…

Не хочу ничего…

Не хочу…

Ничего.

 

***

 

W@R

29 Ноябрь 2008 г. 10:55

Тема: Утро

Настроение: Странно, но я еще жив

Плейлист: шум в голове

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...post_7443.html

 

Не могу поверить, но я даже спал! Не знаю, как смог…

Но лучше бы не просыпался - как вспомнил все, бляяяядь….

Раздирает все внутри.

Нет, пить я больше не буду. Слишком дорого мне это обходится.

Если Том думает, что я буду без него убиваться, то жестоко ошибается!

Я сильный. Выживу, как-нибудь…

Сука, еще и звонить пытался, мразь такая!

На что он рассчитывает? Что я прощу? Что вернусь? Что буду «классно сосать» и дальше?

Как же ты, милый, ошибаешься!

Блядь… Из-за него трубу вчера разбил…

Ну что за жизнь?

Неужели я действительно нужен ему для траха и не больше? Почему он говорил обо мне как о шлюхе? Я дал повод? Он же прекрасно знает, что он первый у меня… Был… Дрянь! Считает себя лучше, чем я? Натурал недоебанный… Как бы мне хотелось увидеть его, но только для того, чтобы разбить ему лицо. В кашу, желательно…

Вчера утром я ему двинул разок в челюсть, когда этот урод попытался меня остановить. Но этого мало. Явно мало!

Он не педик, потому, что «не его ебут, а он!» Это я - педик, потому, что ложусь под него, а он так, просто мимо проходил, сука…

Какая любовь, да, Том? Нет никаких проблем? Ты со мной, пока хуй на меня стоит?

Ну да, действительно… Какая любовь? Разве можно любить такого, как я? Меня можно только трахать. И не больше…

Лицемер! А как в койке пел? Это же надо так играть! Я даже иногда верил, что он любит меня.

Да, он мне не говорил этого. Никогда. Но я не просто на ровном месте это придумал, я же…

Я же это чувствовал!

ХА!!! Как же! Размечтался, придурок!

Ох, зря же ты надеялся, Уильям, что нашел себе Того Единственного, Которому Можно Верить!

Бляяя, умереть от смеха…

НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!!!!!

Ненавижу. За то, что предал меня при первой же возможности, Трюмпер!

Тебе твой сосед-идиот важнее! Поэтому ты так себя, любимого, выгораживал перед ним?

Флаг тебе в руки и мои наилучшие пожелания!

И себя ненавижу… За то, что мог так безоглядно довериться. Тебе, дрянь…

За то, что так любил.

Пропади ты пропадом.

Ненавижу…

 

***

 

А Том почти не спал ночью. Утром, столкнувшись с Михаэлем на кухне, не произнес ни слова. Даже глаз не поднял. А у того, аж ком в горле встал, когда увидел синяк на скуле Тома и его запавшие глаза с темными кругами.

Вид был еще тот. Притом, что его сосед явно не напивался - перегаром от него не несло.

 

«Вот же, черт! А ведь только второй день. Что же дальше будет? Красавчик не хочет общаться, судя по всему. Синяк на полморды, откуда? Он, что ли, поставил? Ничего себе, если так… Парень-то с характером, оказывается! Вот уж не думал… Что делать-то, блин? Жалко же урода этого… морального. Поговорить бы по душам? А захочет? Захочет, куда он денется. Пусть уже правду скажет – всю, как есть, от начала до конца. Надо только подкатить как-то, а там само пойдет… Даже если Том помирится с этим фриком, все равно нам еще долго жить в одной квартире. И он мой друг… Ну да, друзья разные бывают, как выяснилось. Что поделаешь? Небось, он сам не рад такому повороту… Как он там сказал? Типа, я - не голубой, меня не привлекают ВСЕ мужики, а только Билл? Ну-ну, «не голубой» ты мой. Я надеюсь, что хоть это – правда!»

 

***

 

«Похуй занятия, если днем не дозвонюсь, вечером сам поеду к нему. Не могу так… Сдохну же по-тихому. Ну, неужели так трудно просто выслушать меня? Молча выслушать? Почему он не включает телефон? Уже почти час дня… Должен же включить. Я знаю! Бля, сколько раз я его уже набирать пытался? И вчера, и ночью, и сегодня с утра. Мама дорогая! Я же трезвый, а такое ощущение, что пьян - такое все вокруг расплывчатое, ненастоящее, неживое. Все, кроме этой дыры внутри. Билл… Билли, прости, малыш! Прости ты меня, ублюдка дебильного… Мне и так было плохо без тебя, без всяких ссор, а сейчас вообще пиздец какой-то. Не знаю, насколько может меня хватить, с тем, что творится внутри? Как будто, ножом кто внутри исполосовал… И пульсирует все так, тянуще… Как я мог? Как? Я же люблю тебя! Очень люблю…»

 

Но Том знал, что сказать сейчас то, что не решался озвучить раньше - это будет просто верхом цинизма. После всего того, что плел на кухне, сказать: «Билл, малыш, я люблю тебя»?

Нет. Это было невозможно.

Он скажет, обязательно скажет, но позже…

Когда Билл его простит.

Когда вернется к нему.

А сейчас он просто в это не поверит. Можно ли теперь вообще поверить, что человек говорит ТАКОЕ и при этом любит?

Тому хотелось выть. Иногда он еле сдерживал рвущийся из груди стон. Хотелось бежать к нему и валяться в ногах, вымаливая прощения. А вместо этого он находился за стойкой бара - серый, с потухшими глазами, пытаясь делать вид, что вменяем, что дышит, что живет. Без него…

 

***

 

W@R

29 Ноябрь 2008 г. 15:48

Тема: Ненависть – это хорошо!

Настроение: кидает из крайности в крайность

Плейлист: Fall Out Boy «Thnks Fr Th Mmrs»

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...-post_844.html

 

Съездил за новой мобилой.

Вернулся, выковырял симку из раздолбанного телефона. Работает. Охуел.

Больше двадцати неотвеченных звонков. Последний - полчаса назад.

Придурок! Скорее всего, и ночью звонил.

Да, я отвечу, если он еще раз позвонит. Обязательно! И так, что надеюсь, он поймет - мой номер можно стереть из памяти телефона. Как, впрочем, и воспоминания обо мне из его башки.

Я действительно не понимаю, на что он может надеяться после всей вчерашней грязи? На что?

Тварь… Я бы на его месте заткнулся и попытался даже имя мое забыть.

Надеюсь, что ему достаточно хреново. Жаль, что не так хреново, как мне.

Ладно, хватит ныть! Мне нужно выкинуть его из своей жизни и попытаться понять, что делать дальше. Он меня не стоит. Жаль, что я это только сейчас догнал. Но лучше поздно, чем никогда.

Господи! Ну какой же я кретин! Что можно было ожидать от натурала? О, неееет… Чтобы я еще раз связался? Больше никогда!

Бляяяяядь… Почему мне так плохо? Черт, хочется орать благим матом! Хочется его убить… Ненавижу тебя!!! Как ты мог? Как?!!!!

Раздирает все в груди, хоть ногтями царапай…

Все повторяется. Снова. Как с Раулем.

Но даже с ним, после его предательства, я не помню, чтобы мне было настолько плохо. Почему так? Люблю Тома сильнее? БЛЯ!!! ЛЮБИЛ!!! Любил. В прошедшем времени. А сейчас ненавижу!

Почему так поступают со мной те, кого я люблю? Что не так во мне? Что?

Один играл, пока не надоело, второй…

Меня нельзя любить? Со мной невозможно иметь что-то серьезное?

И я никогда никого не кидал… За что мне такое?

Почему-то вспомнилась песня группы «Fall Out Boy» - «Спасибо за воспоминания». Отдельные фразы просто поразительно в точку, блядь…

 

«…Кем он себя возомнил?

Если это худшее в тебе, лучше начни всё заново.

Одна ночь и ещё один раз…

Спасибо за эти воспоминания,

Хотя они и не настолько красивые...

На вкус он такой же, как ты,

Только слаще.

Секс на одну ночь…

Секс на одну ночь…»

 

У «Токсичного Мальчика» явно были проблемы, сходные с моими…

 

***

 

Том дождался, пока появится свободная минута, и, взяв сигареты и мобильник, зашел в туалет, наверняка зная, что он пуст. Не спеша закурил, чувствуя при затяжке внутреннюю дрожь. Оперся о подоконник, выдохнул вверх дым, а потом глянул на телефон.

Том не знал, сколько раз за сутки уже набирал номер Билла. Он давно сбился со счета. И не знал, сколько еще придется набирать, чтобы дозвониться. Это не важно – сколько. Важно то, что отступать он не собирался. Не дозвонится – поедет сам.

Нажимая вызов, Том даже не надеялся, что сейчас что-то изменится. Но когда пошли гудки вызова, сам себе не поверил, закашлялся, поперхнувшись дымом. И почему-то сразу появилась уверенность, что Билл сейчас ответит…

 

***

 

Закрыв ноутбук, Билл лежал на постели, на животе, упершись лбом в руку, и давил рвущийся наружу скулеж.

Конечно, он знал, что Том будет еще звонить, но все равно дернулся так же, как дернулось и его сердце, когда зазвонил новый телефон, лежащий тут же на постели.

- Ну, кто бы сомневался? - процедил он сквозь зубы, медленно сел, поджав под себя ноги, и вцепился со злостью в телефон. Нажал на прием.

- Билл? Билли, слышишь меня? – голос Тома был растерянный и сбивающийся. – Не отключайся ради Бога! Умоляю… послушай меня, пожалуйста! Билл!!!

- Говори, – любезно, но очень холодно позволил Билл. Спокойно, уверенно. Но пальцы нервно стиснули джемпер на груди.

- Все то, что произошло… это и для меня самого неожиданно, понимаешь? Я растерялся… Я должен был как-то выкрутиться перед Михаэлем… Он увидел нас с тобой в постели, мы же голые были, помнишь? Так получилось, Билл… Прости, я тебя прошу! Все те слова, я ведь не думаю так на самом деле… Так все нелепо вышло… Я был не готов к этому разговору, не мог правильно среагировать на его слова. Это сбило меня… Ты должен понять, Билл. Я знаю, что я последняя сволочь, и не собираюсь оправдываться, слышишь? Но ты должен…

- Так! – Уильям не выдержал и перебил. – А теперь послушай меня, милый. Во-первых, я тебе ничего не должен. А, во-вторых, ты действительно ублюдок, Том, ты прав, но это самое мягкое из всего, что я о тебе думаю! И, в-третьих, я не понимаю, неужели ты действительно полагаешь, что я смогу простить тебя? Ты такой наивный или меня за идиота держишь? Да, я не хочу тебя видеть… Я не хочу слышать тебя! Я не хочу тебя больше знать! Понял? Меня тошнит от того, какой мерзостью ты оказался.

- Я понима...

- Заткнись, Томас! Теперь я знаю, кто я для тебя, милый. Но такого больше не будет… Я не знал, что тебе нужно было лишь мое тело, да и то не все, а, наверное, отдельные части? Не знал, что ты настолько меня не уважаешь… Может, я и классно сосу, Том, но теперь тебе придется справляться самому, мой мальчик. У тебя это тоже неплохо получается, кстати! Зря ты об этом своему Михаэлю не сказал. Поскромничал? Ты противен мне, Том. Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Я думал, ты и сам это поймешь. Скула болит, милый? Так вот, я очень жалею, что врезал тебе всего один раз… Очень жалею, поверь!

- Билл, послушай! Да понимаю я все! Я заслужил… Но и ты пойми… Все, что я говорил – неправда! Поверь мне! Я не знаю, что ты слышал, но…

- Я слышал достаточно, Том! Лично мне хватило по самое не могу. Я не хочу больше… Я не смогу тебе доверять. Никогда… И простить не смогу…

- Билл, я прошу тебя! Не ставь точку… Дай шанс и себе, и мне? Ты поймешь, кто ты для меня на самом деле. Я тебе обещаю…

- Не надо Том. Среди моих друзей никогда не было подонков. А ты - самое худшее, что может быть. Ты - лицемер, Том! Нам не о чем больше говорить… Все, что хотел тебе сказать, я уже сказал.

- Подожди!!! Не клади трубку… пожалуйста, - Том достал из кармана цепь и, разжав дрожащие пальцы, смотрел на нее, лежащую на ладони, матово поблескивающую в резком свете. – Ты забыл у меня цепочку, Билл… Я бы хотел…

- Вернуть? – Билл зло усмехнулся. – Не надо. Оставь себе на память сувенир о своем первом гомосексуальном опыте. Будешь смотреть на нее и вспоминать того, кто тебе так лихо отсасывал.

- Бииилл… - простонал Том, чувствуя, как подгибаются колени.

- Все, Том! Это действительно ВСЕ. Я ненавижу тебя. Ты даже представить себе не можешь, насколько. Забудь этот номер. Забудь меня! Я вычеркнул тебя из своей жизни, советую тебе сделать то же самое. Прощай.

 

***

 

- Том, у нас там… - Курт заглянул в туалет и запнулся. Том стоял у раковины, склонив голову и закрыв глаза, тяжело опираясь на нее обеими руками. С мокрой челки Тома капала вода.

- Тебе плохо? Том? – Курт подошел, встревожено глядя на него, коснулся плеча, чувствуя мелкую дрожь. – Что случилось?

- Не ори, - Том прохрипел и скривился, так и не открывая глаз.

- Блин! А чего ты так пугаешь? Как труп, епт…

Курт смотрел на свисающую с ладони Тома цепочку с очень примечательным кулоном, которую никогда у него не видел.

Точнее, не видел на нем. Зато на другом - видел.

И даже помнил на ком.

 

– Живой я, блядь. Только лучше бы я сдох.

 

 

***

 

W@R

29 ноября 2008 г. 18:15

Тема: Продолжение банкета

Настроение: что могло измениться?

Плейлист: все тот же

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...post_2390.html

 

Я знал, что Том не отступит. И оказался прав.

Он позвонил почти сразу, как только я закончил писать прошлое сообщение.

Позвонил… Чеееерт…

Я слушал его голос и понимал, что… Мой бог, как же тяжело!

Зачем он это делает? Зачем он издевается надо мной? Неужели так сложно понять, что я не хочу больше с ним иметь ничего общего?

НЕ ХОЧУ!!! Не хочу слышать его голос. Не хочу его видеть. Не хочу его знать.

Ничего не хочу!

Блииииин… Да что ж это такое?

Ну, кому я вру? Себе? Что же меня так на две части раздирает? 

Одна моя часть его ненавидит - очень сильно. И это действительно так…

Ну, а вторая… Идиотизм, сумасшествие… Но, наверное, я не могу так быстро разлюбить, как хотелось бы. И за это уже ненавижу самого себя.

Я не хочу его любить...

Надо это в себе заглушить, задавить, вытравить, иначе я еще долго не смогу нормально дышать.

Я не должен его любить, потому, что понимаю – он не заслуживает такого чувства от меня.

Он заслуживает презрения и ненависти!

Говорил, что не хочет оправдываться, и при этом оправдывался… Так глупо, так нелепо, неумело… Мне хотелось его ударить. Я знаю, что если это был разговор вживую – я бы ударил. Снова и снова. Раз он не понял моих слов, когда я просил навсегда оставить меня в покое.

Я был зол и груб. Был таким, как он заслуживает. И сходил с ума от боли в груди, когда говорил ему все, что о нем думаю…

Думаю… думаю… О нем думаю…

А мне так хочется вырвать из себя с корнем все воспоминания об этом человеке. Все чувства с ним связанные…

Я так хочу забыть. Все это меня убивает. Мне плохо…

Он как был для меня центром вселенной, так и остался, сука… И поделать с этим я ничего не могу.

Не могу…

Ненавижу тебя, дрянь! За то, что… за все – ненавижу!

Не звони мне больше… Не надо… Не разрывай мне душу еще сильнее…

 

 

***

 

W@R

29 ноября 2008 г. 23:45

Тема: Есть пара идей

Настроение: Немного успокоился

Плейлист: ………………………………

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...post_1918.html

 

Теперь я понимаю, что мне нельзя просто тупо уверять себя, будто что-то изменится в моем отношении к нему. Что стану равнодушным…

Сколько мне ждать ТАКОГО? Лет сто? Да, запросто…

Не хочу сходить с ума. Не хочу тихо чахнуть, лелея в себе обиду и ненависть. НЕ ХОЧУ.

Хочу нормально жить дальше. Хочу знать, что все произошедшее у меня в жизни с теми двумя людьми, которых я любил – это не из-за того, что я какой-то неправильный.…

Я нормальный. Я знаю это.

Но больше никогда и никого я не буду ЗАВОЕВЫВАТЬ. Никогда! Никогда не позволю себе любить ТАК кого-то. Все это уже было. Было, но больше не повторится.

Слишком это больно – любить…

Я сделал вторую ошибку. Третьей постараюсь не допустить. Тем более, как я уже понял, иметь дело с натуралами - себе дороже. Только не это!

Не буду один. Не буду загибаться в одиночестве. Я знаю, что мне делать!

Уже знаю…

 

***

 

Билл действительно уже знал, что сделает.

Когда-то он заходил в разделы знакомств на гей-форумах - из чистого любопытства. А вот теперь хотел побывать там совсем по другой причине, он хотел найти того, кто дал бы ему силы поверить в себя. Доказать в первую очередь себе самому, что и другим он будет нравиться. Что достоин того, чего Том ему дать не смог. Не захотел. Или не счел это правильным – любить парня…

«Клин клином вышибают?»

Только Уильям понимал, что это ни в коем случае не любовь к кому-то, такого он допускать не собирался, а в глубине души просто знал, что не сможет любить никого кроме Тома.

Сейчас, этим «клином» должно стать новое знакомство, в первую очередь, и уверенность в том, что он будет нужен не только Тому. Конечно, Билл не собирался связываться с кем попало, а только с тем, кто понравится ему. Он будет выбирать сам. И он был уверен, что найдется немало желающих познакомиться с ним поближе.

И все это нужно было сделать прямо сейчас, когда больно так, что выть хочется. Ему необходимо было задушить эту безумную боль в себе.

Билл не стал долго выбирать сайты, просто ввел в поисковик - «гей-знакомства Гамбург» - и зашел на первый же форум. Зарегистрировался под ником «W@R», оставил свою анкету, указав все, как есть: рост, вес, возраст, в предпочтениях выделил «секс на один-два раза», «универсал», подумав, что потом будет видно. Но фотографию не приложил, просто написал, что если будет интерес - фотографию вышлет при общении.

Уильям не стал сам шляться по чужим анкетам, он не сомневался, что заинтересовавшиеся найдутся обязательно. И вот тогда и будет выбирать из них. Одного.

Справившись с этим делом, взглянул на часы и присвистнул. Время оказалось не позднее, но он чувствовал себя усталым, почти выжатым морально, и при этом не сомневался, что заснуть сейчас вряд ли удастся. Внутренняя дрожь так и не отпускала.

Спустившись на кухню выпил горячего чая, закурил, пытаясь расслабиться. Но не получалось.

Он думал о Томе каждую минуту, каждую секунду… Это невозможно было остановить. Он просто не мог его выкинуть из своей головы. Не мог остановить бесконечный поток воспоминаний. Не мог себе запретить думать о его губах и руках. Его прикосновениях, его шепоте, его запахе, его вкусе – все это было слишком живым и реальным.

«Господи, с ним почти все было впервые. Разве можно такое забыть?»

Билли пытался. Даже понимая, что - невозможно…

Заснул, вернее, просто вырубился, приняв пару таблеток снотворного, из старых запасов тех времен, когда они с Томом еще не встречались, но уже тогда этот немец не давал ему уснуть.

А сейчас все повторялось. Он снова не мог спать.

И он опять был один.

Без НЕГО.

 

***

 

Проснулся почти в полдень, с пустой, гудящей от снотворного головой, сполз с кровати, заставил себя принять душ раньше, чем схватиться за сигареты и включить кофеварку.

Физически стало полегче. Но вот его душевное состояние…

В ванной комнате он вообще не мог нормально дышать. Именно здесь после падения с мотоцикла он впервые очень близко увидел глаза любимого парня, так пристально всматривающиеся в его душу. Впервые ощутил тепло его ладоней, так уверенно державших его голову. И впервые почувствовал смятение в душе Тома.

И тут же, в этой ванной, они были вместе после их первого секса.

Билли скручивало от этих воспоминаний. Болело сердце, скованное холодом одиночества.

Он даже не представлял, когда же ЭТО может отпустить его, хоть немного.

Еще покурил, выпил кофе. Заглянув в холодильник, невольно отметил, что не открывал его ни разу после возвращения от Тома. Невесело усмехнулся, понимая, что совершенно нет аппетита, и вернулся в спальню.

Забравшись в неубранную постель, открыл ноутбук, зашел на форум знакомств. На его анкету откликнулось больше десяти человек. И Билли этому даже не удивился.

«Ну, что ж, похоже, есть из чего выбирать, да? Так, что тут у нас? Ох, е-мое… сколько же тебе лет «любитель легких отношений»? Тридцать пять? Только ты забыл указать - в каком именно году тебе было тридцать пять… В зеркало давно смотрел? Придурок… Угу, а ты кто у нас? Мой бог, это твое лучшее фото? Или специально, чтобы людей пугать, его выбрал? О, нееет… Так… эээ… парень? Ты уверен, что ты - ОН? Тебе бы сиськи – цены бы не было! Прости, но я ищу парня. Вот, вроде парень. Ох… Гей-культурист? Жесть, просто жесть… Это же надо так себя изуродовать! Прости, милый, слишком много мускулов. Мне бы что-нибудь поизящнее. Ла-а-адно… Опа, а ты кто такой, мальчик-зайчик? Хм… Это уже интересно – двадцать три года? Уверен? Мне кажется, что меньше. Или хорошо сохранился? Американец! Даже так? Здорово! Хоть поговорить можно будет нормально. «Райдер»? Ну, вот - «пассив» и «Райдер»? Странное сочетание у тебя, наездник… А ты симпатичный, и фигура что надо. Классно. Сейчас посмотрю, что еще есть, потом вернусь к тебе».

Билл действительно вернулся к анкете парня, под ником «Райдер», «искателя приключений», как тот написал в графе «увлечения». Все, что видел Билли и в анкете, и на фотографии, его привлекало. Правильные черты лица, не наигранная спокойная улыбка, чуть похожая на усмешку, темные волосы, не очень короткие, слегка вьющиеся, расслабленная поза, стройное тело, привлекательно выглядящая безволосая грудь в проеме расстегнутой рубашки. И красивые темные глаза, взгляд уверенного в себе человека. Он совершенно не был похож на гея, и это тоже очень нравилось Биллу.

А еще он так завлекательно написал Биллу в сообщении: «Тебе не будет со мной скучно, обещаю». Именно так, без пламенных заверений в умопомрачительном сексе, как это делали многие другие.

Еще был написан номер аськи, и обещание, что весь вечер сегодня он будет в он-лайне. Билли ответил, что хотел бы пообщаться, и поэтому тоже вечером будет в сети.

Ну что же, полдела было сделано. Осталось дотянуть до вечера, а там…

 

Он еще не знал, что вечером ему предстоит общение не только с Райдером.

 

***

 

В воскресенье Том снова вышел на работу. Но напросился уже сам, понимая, что так для него будет гораздо лучше. Он даже представить себе не мог, что ему делать дома одному с таким душевным состоянием.

Том не смог бы сейчас назвать жизнью то, что происходило с ним.

Конечно же, он жил. Дышал. Двигался. Сердце билось. Но то, что было у него внутри – это не было ощущением жизни. Это был ад. Тьма. Бездна боли и пустоты.

Иногда он просто выпадал из реальности и приходил в себя не там, где был до этого, или делал совсем не то, что перед тем, как провалиться сознанием в никуда.

Впервые это произошло в субботу вечером, за стойкой бара, сразу после телефонного разговора с Биллом, который его совершенно выбил из колеи.

Он начал выдавливать сок из апельсина, а пришел в себя, когда зачем-то наливал в шейкер горячий кофе. И хорошо, что этого никто не видел.

Продолжилось это безумие уже дома. Том закурил, сидя на подоконнике на кухне, затянулся и - пришел в себя от резкой боли в пальцах, держащих сигарету, догоревшую до самого фильтра. Обалдел, конечно, но это были только цветочки. Что начинаются конкретные «ягодки», Том понял, когда пытался хоть немного отвлечься, сделав нормальный рисунок из наброска пейзажа, начатого еще в начале осени. Он работал всего минут пятнадцать, как он решил потом, по изменившемуся рисунку. Но вернулся в реальность, стоя в ванной, уставившись в зеркало на свое отражение, вглядываясь в болезненно блестящие, запавшие глаза, в которых плескалось безумие, расползшийся по скуле синяк, ввалившиеся щеки… Пальцы сжимали раковину так, что он их еле разжал, понимая, что уже давно находится в состоянии ступора. Рядом на полке лежали ножницы, и он подумал, что не удивится, если в следующий раз очнется с чем-нибудь подобным в руке. И будет здорово, если он придет в себя, прежде чем исполосует себе вены.

Ему стало страшно.

«Ох, мама… Плохо дело с тобой, родной… Ой, как плохо».

Разговор с Биллом почти лишил его веры в примирение. А слова о ненависти, были как контрольный выстрел.

Конечно, он понимал, что Биллу не легче, но это не успокаивало. Нисколько.

«Я или в дурдом попаду, или действительно сотворю что-нибудь… Я не могу так больше! Мне надо увидеть. Просто посмотреть в глаза. Черт! Я же сдохну без тебя!»

 

 

Михаэль, возившийся на кухне, смотрел на судорожно натягивающего на себя одежду Тома, а потом матерящегося, ползающего на коленях в поисках завалившейся за тумбочку мотоциклетной перчатки.

Михаэлю очень не нравилось то, что он видел, но еще хуже было то, что уже стемнело, а этот придурок, судя по всему, собрался куда-то на байке.

- Том, может не надо на мотоцикле, а? Темно, и снег недавно шел, – все-таки не выдержал сосед, но Том даже не взглянул в его сторону, и, схватив шлем и ключ от гаража, выскочил из квартиры.

- Бля… вот идиот! Ну, куда его понесло? Хотя, я догадываюсь – куда, - досадовал сосед.

Темень, скользкие дороги… Но больше всего убивало нервное состояние друга. Но он понимал, что остановить его не сможет, а, вмешиваясь, сделает только хуже, накрутив и без того заведенного Тома, еще сильнее.

 

«Твою мать! Когда же я поговорю с тобой?»

 

И поздно было сожалеть о не сделанном. Тем более что Том не шел на контакт.

И сейчас оставалось только надеяться, что ничего страшного с ним в дороге не случится.

 

***

 

Билли пытался работать, сидя в спальне, когда услышал знакомый рокот байка возле дома. Сердце, пропустив удар, понеслось вскачь. Он уже понимал, КТО сейчас был рядом с его домом. Но, все еще надеясь, что воображение сыграло с ним злую шутку, или просто кто-то на мотоцикле проехал мимо, не двигался, прислушиваясь к тишине, заглушаемой бешеным сердцебиением.

Он знал - калитка открыта, а это означало, что Том пройдет к дому и позвонит у входной двери. Конечно, если это он.

Уильям не дышал, представляя, как сейчас Том слезает с мотоцикла, ставит его на подножку, снимает шлем, кладет его на сидение или вешает на руль, встряхивает взъерошенными волосами, при этом глядя на освещенные окна дома. А потом, не спеша идет по дорожке, все приближаясь к крыльцу, поднимается по ступенькам, останавливается перед дверью, нервно сглатывает, поднимает руку, и - нажимает на звонок…

Билл вздрогнул и вцепился пальцами в свитер на груди.

Звонок прозвучал.

Он не ошибся. Это Том.

- Сука, что ж ты делаешь? Зачем? Зачем ты… Я же убью тебя… Я убью… тебя… - он вставал с постели, шептал, не разжимая зубов, чувствуя, как волнение перерастает в панику.

Том стоял, ни жив, ни мертв, опершись о косяк рукой, чувствуя слабость во всем теле, и ждал Билла. Ждал, когда тот откроет дверь.

Ждал, чтобы посмотреть в его глаза.

Он так много хотел сказать…

Так много плескалось в его груди, пока он сюда ехал. Том был уверен, что найдет подходящие слова, что сможет заставить Билла поверить в серьезность их отношений.

И сможет заставить простить… Сможет уговорить… Сможет вымолить…

 

«Я смогу… Я найду, что сказать. Пусть ругается, пусть посылает… Пусть даже избить попытается! Я остановлю... Я заставлю себя выслушать. Только открой! Пожалуйста…»

 

Щелкнул замок.

И вместе с этим щелкнуло что-то в мозгу Тома.

Они смотрели друг другу в глаза и несколько секунд не могли произнести ни слова...

Том понял, ЧТО именно щелкнуло в его мозгу. Отключилась уверенность, переведя сознание Тома в режим полного ступора. Слишком сильным было волнение.

А Билл, глядя в любимые измученные глаза, на нехилый синяк, оставленный им самим, понимал, что исчезло желание избить.

Испарилось на счет раз.

Как и вся злость...

Как и все силы, что еще оставались у него до появления Тома.

- Зачем ты приехал, Том? – очень спокойно, усталым голосом спросил он, борясь с комком в горле. Закрыл собой проход, прислонясь плечом к стене, скрестив руки на груди, неосознанно пытаясь отгородиться от Тома, и при этом заставить взять себя в руки. Склонил голову, прищурившись, разглядывая нежданного гостя.

А Том понимал, что сейчас ему было бы намного проще, начни Билл истерить, орать, прогонять. Кидаться на него с кулаками, в конце концов. Тогда бы Том знал, что делать. Но, вот так - холодно, спокойно, слишком спокойно, почти равнодушно…

 

«Только не это… НЕТ!»

 

- Мне надо было увидеть тебя, - прохрипел Том, всматриваясь в глаза Билла, пытаясь рассмотреть в них не только ненависть и холод. Как же ему было необходимо увидеть в них то, что даст силы жить! Что вернет хоть крохотную, надежду на то, что не все потеряно. Знал, что без этого точно чокнется.

- Увидел… Что дальше? – Том смотрел, как раздулись тонкие ноздри Билла, и как он судорожно сглотнул. – По-моему, я тебе все очень четко объяснил еще вчера по телефону.

Не было равнодушия! Не было!!! Он злился, да… И он нервничал!

- Я надеялся, что... это просто нервы, Билл, - Том кивнул, теребя в пальцах перчатки.

Как же сильно Тому хотелось сказать: «Люблю тебя! Прости, малыш… Дай мне еще один шанс, и я горы сверну для тебя!»

Но он представлял, как сейчас это фальшиво будет звучать для Билли.

- Зря надеялся. Это не нервы, Том. Это то, что я могу повторить тебе сейчас. Слово в слово. Хочешь? – Это было сказано так, что Том понял – Билли повторит. Что бы ни творилось в эти мгновения в его душе, глядя ему в глаза – повторит.

 

Этого Том хотел меньше всего на свете.

 

И не знал, что Биллу все сильнее становилось не по себе. Просто Билли вдруг начал понимать, что до одури боится сломаться, боится не выдержать такого близкого присутствия Тома. Растерянного, похудевшего…

- Нет, не надо… Я прекрасно все помню, – Том опустил голову, давая возможность Картрайту, пусть всего на мгновение, убрать холодное выражение из своих глаз, допуская в них тоску, которую Том увидел, резко подняв голову и впиваясь взглядом. – Ты нужен мне, Билли…

Этот шепот прострелил сердце Билла навылет. Будь на улице посветлее, Том бы увидел, как тот резко побледнел.

 

«Нет… Нет, Том! Заткнись… Не смей!» - Билли знал, что стоит у черты, знал, что надо прекращать этот разговор.

 

Немедленно.

 

Чувствовал, что реагирует на него так же, как и раньше. И, как и раньше, безумно любит и хочет не меньше. И очень боялся дать Тому понять, что все это никуда не делось...

Что может его за ВСЕ простить.

А Том смотрел на его лицо, словно высеченное из камня, в глаза, в которых как будто никогда и не было теплоты, а внутри рвалось все в клочья: «Прости… Люблю… Не могу…»

 

Билли не было легче ни на каплю.

 

«Блядь! Надо завязывать с этим… Иначе - конец. Иначе прощу и перестану себя уважать. А он? Нет, Том, нет… Не так быстро! Не так просто!»

 

Простить СЕЙЧАС, для Билла означало признать полностью, что те высказывания Тома - не такие уж и болезненные. Что не сильно-то и погрешил он в выражениях, давая понять, кто такой Билл, раз ему так мало надо для прощения. И, легко простив ТАКОЕ, позволит ноги об себя вытирать в дальнейшем. А такого Билл допускать не собирался.

Холодно кивнул, усмехнулся.

- Да, я знаю, зачем я тебе нужен. Ты это ясно дал понять своему другу, Том.

- Билли… Нет! Послушай! - Том почти стонал, а Билл стискивал зубы, пытаясь держать себя в руках, и не прижать к себе этого идиота.

 

«Ты не ценил меня, милый. Не ценил! Я слишком легко тебе достался… Тогда. Но сейчас этого не будет!»

 

И Билли тихо, медленно и очень внятно произнес:

- Нет. Все. Хватит разговоров. Я не хочу. Я устал и замерз. Уходи, Том. Уходи, пожалуйста…

При этих словах Билл не смотрел Тому в глаза. И, может, из-за этого нашел в себе силы закрыть дверь перед ним. А закрыв, уперся в нее лбом, сходя с ума от любви, перемешанной в его сердце в убойный микс, с ненавистью, злостью, болью, тоской, нежностью…

 

«Уходи… уходи… УХОДИ!»

 

Он молил, дрожа всем телом, но не только от холода. И чувствовал, что Том не спешит исполнить его просьбу.

Том позволил Биллу закрыть дверь. Позволил, хотя прекрасно понимал, что мог сделать другое - вломиться, прижать, начать целовать… Знал, что смог бы сломить его и физически, и даже морально, ЗАСТАВИТЬ простить, прямо сейчас. Смог бы… Потому, что увидел во взгляде бездонных черных глаз не только холод, но и то, ради чего сюда приехал. И он не стал сейчас добиваться большего.

Том видел его глаза. И понимал, что это не глаза человека, для которого действительно – ВСЕ!

Это даст ему силы терпеть. Еще.

Теперь Том очень хотел, чтобы Билл его простил без нажима. Без ломки самого себя. Потому, что между ними стоит не только большая обида, но и ненависть, о которой говорил Билли по телефону, как бы больно это ни было осознавать.

И пусть позавчера Уильям набил ему морду, а вчера послал прямым текстом, причем так, что почти получилось отнять надежду, зато сегодня он просто тихо сказал: «Уходи», - не глядя на Тома.

Но Том был уверен, что в те секунды в его глазах была тоска. Та тоска, которую до этого Билл не смог скрыть в себе, пусть и всего на мгновение. Но этого хватило, чтобы Том снова нашел в себе силы верить.

 

«Однажды ты проснешься и поймешь, что без меня больше не можешь».

 

Билл простоял возле двери, грея ее лбом, пока не услышал удаляющийся звук мотора байка.

 

«Ты только нормально домой доберись… Пожалуйста… Бля! Да что ж это такое? Ничего практически не изменилось! Я же ведусь на него, как ребенок… Еще немного - и сам бы, наверное, начал прощения просить. Придурок! Уильям, очнись!!! И сделай с этим уже хоть что-нибудь…»

 

***

 

(20:52:49)Вы добавили «Райдер»

 

W@R (20:53:10)

Ну, привет, Райдер)) Пришел, как и обещал

 

Райдер (20:53:42)

Привет, W@R)) Будем на ты, надеюсь? Я рад познакомится с тобой. Мне понравилась твоя анкета. Ты так с разбегу на английском… мне приятно

 

W@R (20:54:30)

Конечно на ты. Да, если можно, давай на английском, ты же американец? А я англичанин, так что думаю нам так будет общаться удобнее, чем на немецком, да? Взаимно с анкетой)) Только мне еще и приглянулось твое фото) Ты симпатичный

 

Райдер (20:54:58)

ОК. Отлично, а то я устал от немецкого)) Спасибо, мне приятно, что фото мое понравилось) Ты обещал показать свое…

 

W@R (20:55:11)

Да, без проблем, сейчас… тут файл примешь?

 

Райдер (20:55:20)

Конечно. Кидай…

 

«Тааак… Ну и что тебе отправить, парень? Не эту, не с Евой же… А эта старенькая… тут я себе не очень нравлюсь… Вот, эта пойдет! Нормально смотрюсь. Мы в клубе, Ева прикольный ракурс выбрала… Вернее, я и не знал, что она меня снять решила, оглянулся - вон даже волосы вразлет… Пойдет, я думаю…»