Двенадцатая ночь, или Что угодно»

Известно, что комедия игралась в 1602 году в юридической корпорации Миддл-Темпл (о чем написал в своем дневнике студент Джон Мэннингем), однако из этого не вытекает датировка пьесы именно этим годом. Часто упоминалось о том, что одного из главных героев Шекспир назвал в честь итальянца Орсино, герцога Браччиано, который посетил Лондон в 1600—1601 годах. Поскольку, судя по названию, пьеса была впервые поставлена именно в двенадцатую ночь, последнюю ночь рождественских праздников — 6 января, остается только 1601 год (согласно тогдашнему календарю, еще 1600-й, поскольку год начинался 25 марта). Впрочем, и так понятно, что пьеса должна была быть написана во второй половине 1600 года (согласно нынешнему календарю). Впервые напечатана она была в Первом фолио.

Спустя месяц и один день после премьеры, 7 февраля, состоялся и потерпел поражение заговор Эссекса. Сам граф и четыре его соратника были казнены; Саутгемптон приговорен к пожизненному заключению. Очевидно, не столько судьба Саутгемптона, уже через два года благодаря смерти Елизаветы получившего освобождение, сколько провал заговора, с которым Шекспир связывал серьезные надежды на улучшение общественной жизни, повлиял на перелом в его творчестве. В XVII веке Шекспир не создал ни одной веселой пьесы — «Двенадцатая ночь» оказалась последней и действительно стала концом праздников.

Обращают на себя внимание и названия обеих пьес 1600 года. «Двенадцатую ночь» правильнее перевести, как «Двенадцатая ночь, или Что вам угодно», «Как вам это понравится» должно переводиться «Как вам это нравится». Такие названия показывают какое-то безразличие автора, готового просто выполнить пожелание публики. В пьесе Бернарда Шоу «Смуглая Леди сонетов» такое отношение Шекспир высказывает к комедии «Много шума из ничего». На самом деле к пьесам 1600 года это подходит гораздо больше. Можно вспомнить, как выпадал из «Как вам это понравится» и сам образ Жака, и особенно финал его монолога о мире-театре и семи ролях жизни с совершенно трагическим описанием последней роли. Все же обе пьесы, без сомнения, носят веселый характер. Но такое впечатление, что автор просто ожидал чего-то. Очень подробное (7 строк) описание Горацио в первой сцене «Гамлета» жутких и мистических событий, происходивших в Риме перед убийством Цезаря, — более эффектное, чем в самой трагедии об этом, — позволяет предположить, что «Гамлет» начал сочиняться вскоре после «Юлия Цезаря», но затем Шекспир прервал эту работу и принялся писать комедии. Видимо, он ждал неизбежного уже заговора, который мог, закончившись по-другому, сделать иной и трагедию. Возможно, «Гамлет» вообще не был бы трагедией, а стал бы исторической хроникой, но не из английской, а датской истории; источник позволял закончить пьесу вполне счастливым финалом, и неизвестно, как именно заканчивалась старая пьеса.

Впрочем, определенный упадок, в который зашли традиционные комедии Шекспира, упадок, парадоксально не сказавшийся на их качестве, не был связан только с политическими взглядами. По словам А. Аникста, «кажется, он... исчерпал все источники комизма». Повторы налицо: уже в четвертой пьесе появляется девушка, которая надевает мужскую одежду и прикидывается мужчиной (причем это шестая подобная героиня по счету); тема близнецов, чье сходство приводит к путанице, повторяет «Комедию ошибок». Однако, Шекспир собирает все силы собственного мастерства и создает в итоге самую, вероятно, лучшую свою комедию. Причем это делает человек, мысли которого направлены совсем в другую сторону и который, написав «Юлия Цезаря», уже сделал перелом в творчестве. Правда, как и в изображенном там сражении при Филиппах, перелом этот оказался разбит на два эпизода — на две трагедии. Согласно дневнику Платтера, после окончания пьесы о Цезаре, которую Платерр умудрился назвать комедией, «двое из них, одетые в мужские костюмы, и двое в мужских костюмах танцевали друг с другом замечательно и с великим изяществом». У Шекспира эти танцы произошли в антракте, которого в театре его времени не было.

Есть ли такие примеры в истории литературы? Да, есть. Джек Лондон, находившийся в гораздо более тяжелом состоянии (хроническая болезнь, ухудшение отношений с женой, разочарование в социалистической партии и уход из нее, финансовые проблемы, признание, что он пишет только из-за необходимости, — все это, в конце концов, привело писателя к самоубийству) закончил свое творчество такими легкими и светлыми романами, как «Майкл, брат Джерри» и «Сердца трех».

Шекспиру не могла не приходить на ум последняя его пьеса, которая продолжала идти на сцене, возможно, даже при его участии, — «Как вам это понравится». Впервые героиню, одетую в мужскую одежду, полюбила другая девушка, принимающая ее за юношу. Шекспир явно хотел усложнить эту линию и заодно сделать ее более серьезной (любовь Фебы к Розалинде носила откровенно пародийный характер). Он нашел подходящий сюжет. Но вопрос — где он его нашел? Откуда взялся этот фантастический любовный треугольник изображающая из себя молодого человека девушка любит своего господина, он любит другую, а та любит переодетую девушку? Впервые он был применен в итальянской комедии «Перепутанные» (1531), затем этот сюжет использовал в одной из своих новелл Банделло (1554), а его перевел на французский Бельфоре.

Казалось бы, Шекспир должен был прибегать к этим, уже знакомым ему источникам. Однако сюжет еще до него попал в Англию, использованный в книге «Прощание с военной профессией» (1581, рассказ 2) Барнеби Рича. Его книгу и принято считать источником.

Однако недавние исследования обратили внимание на то, что в 1595 году пьеса «Перепутанные», переведенная на французский и латынь, ставилась студентами Кембриджа. В Прологе неизвестный итальянский автор сообщал, что пьеса родилась в его голове так же случайно, как вытаскивают по жребию свою судьбу в Двенадцатую ночь. То есть даже название было взято оттуда и получило не только связь с праздником, но и определенный смысл, который, правда, мог быть известен только узкому кругу.

Виола, попавшая в кораблекрушение и считающая, что ее брат-близнец Себастьян погиб, узнает от спасших ее моряков, что она в Иллирии — экзотической для англичан стране на восточном побережье Адриатического моря. Правит Иллирией герцог Орсино, к которому она, переодевшись в мужское платье, решает поступить на службу. И поступает, назвавшись Цезарио.

Орсино влюблен в Оливию. У многих укоренилось ироническое отношение к его любви. Между тем уже в начале пьесы он произносит очень глубокие слова:

Как ты могуч, как дивен, дух любви!
Ты можешь все вместить подобно морю,
Но то, что попадет в твою пучину,
Хотя бы и ценнейшее на свете,
Утрачивает ценность в тот же миг!

      (Здесь и далее перевод Э. Линецкой)

Проводя такую типичную для комедий Шекспира тему изменчивости чувств («Два веронца», «Сон в летнюю ночь»), Орсино называет любовь «воображением», которое принимает разный вид. Оливия год назад потеряла своего отца-графа, а вскоре и брата. Она решила вести затворническую жизнь. Интересен разговор между ней и ее шутом Фесте. Фесте спрашивает: «Достойная мадонна, почему ты грустишь?» Оливия отвечает: «Достойный дурак, потому что у меня умер брат». «Я полагаю, что его душа в аду, мадонна». «Я знаю, что его душа в раю, дурак». «Мадонна, только круглый дурак может грустить о том, что душа его брата в раю. — Люди, уберите отсюда это глупое существо». Как ни странно, Оливия реагирует на его слова миролюбиво, спрашивая у своего дворецкого: «Мальволио, что вы скажете о нашем шуте? Он, кажется, начал исправляться».

Вывести Оливию из ее сознательной спячки, прервать ее жизнь монашки в миру, способен не влюбленный в нее Орсино, а тот, кто ее не любит. Орсино же решает послать к ней Виолу-Цезарио. Он полагает:

Кто скажет о тебе, что ты мужчина,
Тот оклевещет дней твоих весну.

И хотя уже влюбленная в Орсино Виола говорит в сторону:

Мне нелегко тебе жену добыты
Ведь я сама хотела б ею быть, —

она искренне хочет помочь Орсино. Но Оливия влюбляется в нее. Получив от Мальволио посланный Оливией перстень, Виола начинает догадываться, в чем дело. Комическую линию воплощают придуманные Шекспиром герои. Главный из них — дядя Оливии, носящий чисто английское имя сэр Тоби Белч. Его неоднократно сравнивали с Фальстафом. Действительно, у живущего за счет племянницы, любящего выпить и закусить, не имеющего никакого представления о морали, но не способного совершать серьезное зло сэра Тоби есть нечто общее с сэром Джоном. И все-таки до Фальстафа он не дотягивает. К тому же роль играл уже не Уильям Кемп, а другой актер, и Шекспиру приходилось с этим считаться.

Стоит также отметить, что, в отличие от Фальстафа, сэр Тоби совершенно не труслив. Жить за счет своей племянницы — не единственный способ дохода для сэра Тоби. Он совершает то, что в Лондоне шекспировских времен называли «ловлей кроликов», о чем написал несколько памфлетов Роберт Грин; находит глупого провинциала, сэра Эндрю Эгьючика, которому обещает помочь жениться на Оливии. Сам же, прекрасно понимая, что это невозможно, качает из провинциала деньги.

Надо сказать, что оба носят смысловые фамилии (Белч означает «отрыжка», Эгьючик — «бледная щека»). Но из-за наличия имен, а главное, титулов сэра, на этот раз переводчики не стали ничего русифицировать. В других случаях русификация имен применяется часто — Башка, Тупица, Основа, Кизил, Оселок и другие. Ничего смешного в этих именах, однако, нет, и гораздо лучше переводить их как Костард, Далл, Боттом, Догберри, Тачстоун, не забывая, что Шекспир этими именами придавал комедиям английский колорит.

Сэр Тоби, сэр Эндрю и присоединившийся к ним Фесте, выпивая, слушают песню шута, а затем начинают петь и все вместе. Как раз после их застольной песни входит камеристка Мария и спрашивает: «Это что еще за кошачий концерт?» Однако она в первую очередь опасается, что Оливия пришлет сюда Мальволио.

Так оно и происходит. Мальволио появляется и от имени Оливии (неизвестно, насколько искренне) говорит сэру Тоби резкие слова, вплоть до таких: «Если предпочитаете расстаться с ней, она охотно с вами попрощается». В ответ он слышит пение сэра Тоби и шута. Мальволио уходит, обвиняя и Марию за то, что она потакает безнравственности. И обещает обо всем доложить графине.

Мария, оскорбленная уж совсем несправедливо, сильно обижена. Она рассказывает, что умеет подражать почерку Оливии и напишет Мальволио любовное письмо — якобы от лица своей хозяйки. Ее план тут же оказывается одобрен всеми.

Надо сказать, что Мальволио, также носящий смысловое имя (только по-итальянски — «злая воля»), представляет собой явную сатиру на пуритан. Эту тему поднимает Мария, однако сама противоречит себе. Вначале она говорит: «Он иногда смахивает на пуританина», затем восклицает: «Да какой он, к черту, пуританин!» Шекспир ведет себя очень умело: он и намекает, и в то же время отрицает намек. Но Мальволио показывает себя сам. Он отвергает чужую жизнерадостность с чисто пуританских позиций рассудка, морали и благопристойности.

Пуритан Шекспир любить никак не мог, потому что те уже призывали к закрытию театров.

В саду сэр Тоби, сэр Эндрю и слуга Фабиан подглядывают за Мальволио, который находит подброшенное Марией письмо. Еще не найдя письма, он вслух рассуждает об отношении к себе Оливии, мечтает о том, чтобы стать графом Мальволио, вспоминает, «что графиня Стрейчи вышла замуж за своего камер-лакея», представляет, как он, уже три месяца женатый, поднимается «с ложа, где еще спит Оливия...» и велит позвать своего родственника Тоби (услышав это, Тоби восклицает: «Чтоб его на части разорвало!»).

Лишь представив свой разговор с Тоби, Мальволио находит письмо. Он очень долго разбирается в буквах М.О.АИ., а разобравшись наконец, читает основной текст письма. Теперь ему уже «все кругом видно, не заблудишься». «Я буду надменным, я буду читать политические трактаты», — заявляет он. Здесь можно усмотреть намек на то, что, став графом, Мальволио намерен заняться политикой.

Согласно письму Мальволио приходит на встречу с Оливией, которая послала за ним, «чтоб обсудить серьезные дела», в желтых чулках и подвязках крест-накрест (Мария уже объясняла, что хозяйка терпеть не может такую одежду). Он постоянно цитирует письмо и, естественно, Оливия начинает считать его сумасшедшим. Отправляясь на встречу с пришедшей Виолой, она просит Марию, чтобы за Мальволио посмотрел дядюшка Тоби. В конце концов, обманутый оказывается в обществе сэра Тоби, Марии и Фабиана. Пуританину советуют не поддаваться дьяволу, Мария просит сэра Тоби заставить Мальволио читать молитвы. Когда он возмущается, она делает вывод: «Вот видите, он просто не выносит, когда при нем говорят о чем-нибудь божественном!». Оскорбленный Мальволио уходит. Вместо него появляется сэр Эндрю, который написал вызов Виоле (любовь к ней Оливии стала очевидна). Сэр Тоби сообщает Виоле о вызове, рассказывая и о большой опасности, которую представляет собой соперник Его в этой работе заменяет Фабиан, а Тоби отправляется к сэру Эндрю — рассказывать то же самое уже о его сопернике. Перепуганный сэр Эндрю готов отдать Виоле свою лошадь, которая на самом деле, конечно, достанется сэру Тоби.

Задолго до этого Орсино сказал Виоле, что женщина не может любить его так как он любит Оливию. Не имея возможности признаться, Виола все же утверждает, что знает, «как сильно любят женщины», и рассказывает о своей любви, приписав ее дочери своего отца (то есть ни в чем не соврав). Она даже говорит:

Дочь моего отца любила так,
Как, будь я женщиною, я, быть может,
Любил бы вас.

Когда Орсино спрашивает: «И от любви сестра твоя исчахла?», Виола отвечает честно:

Я нынче, государь, — все сыновья
И дочери отца... Хотя, быть может...

Ее слабая надежда оказалась правильной. Брат Виолы Себастьян остался жив, спасенный моряком Антонио, который очень к нему привязан. Впервые они появились еще в начале второго акта, но восходящая к Плавту и «Комедии ошибок» тема близнецов и связанной с их похожестью путаницы возникла в конце третьего акта (кстати, брат и сестра, будучи близнецами, не могут быть так похожи друг на друга, однако в искусстве все возможно).

В середине этого акта Себастьян и Антонио расстались, договорившись встретиться через час в гостинице «Слон». Антонио передал другу свой кошелек, который тот долго не хотел брать. Антонио оказался в саду Оливии как раз перед началом дуэли. Приняв, естественно, Виолу за Себастьяна, он заявляет, что драться на дуэли здесь будут с ним. В итоге с ним начинает драться сэр Тоби, но почти сразу Фабиан сообщает, что сюда идут приставы. Виола и сэр Эндрю вкладывают шпаги в ножны.

Приставы арестовывают Антонио, который и раньше рассказывал Себастьяну, что крепко насолил «в морском бою галерам герцога» и ходить по городу ему опасно. Крови не было пролито, но он, в отличие от своих товарищей, отказался возмещать убытки. Обращаясь к Виоле, Антонио сокрушается тем, что ему придется попросить обратно свой кошелек Он хочет взять только часть денег.

Виола готова отдать ему половину своей не очень большой суммы, но при этом, конечно, говорит, что незнакома с ним. Потрясенный предательством и отречением друга, Антонио горько и сурою высказывается о нем (произнося при этом имя «Себастьян») и уходит вместе с приставами. У Виолы же возрастает сильная надежда на то, что ее брат жив, и с мыслями об этом она уходит.

Поведение троицы сразу меняется. Сэр Тоби заявляет, что «дрянной мальчишка ... труслив, как заяц», «бросил друга в беде». Фабиан (совершенно честно) говорит о его трусости, а сэр Эндрю готов побить соперника. В это время к дому Оливии подходит Себастьян. Он отбивается от шута, которого прислали за Виолой, и не слишком вежливо объясняет ему, что тот с ним незнаком. Он дает ему деньги, но обещает дать и по зубам, если тот не отстанет. Шут уверен, что это розыгрыш, однако деньги охотно берет.

Появляются сэр Эндрю, сэр Тоби и Фабиан. Сэр Эндрю дает Себастьяну пощечину, но получает в ответ несколько ударов. Шут уходит, чтобы доложить обо всем госпоже. Сэр Тоби удерживает Себастьяна, хотя сэр Эндрю говорит, что делать этого не нужно: «Я подам на него в суд за оскорбление действием — ведь есть же еще в Иллирии законы. Правда, я первый стукнул его, но это не в счет».

Себастьян вырывается и требует у сэра Тоби обнажить шпагу, что тот и делает. Появляется Оливия, которая кричит Тоби: «Отпусти его!», а затем возмущенно обличает дядю, называя всех троих негодяями и требуя уйти. Троица уходит. Оливия говорит с Себастьяном так же ласково, как всегда говорила с Виолой, а он с трудом верит в происходящее:

Я обезумел иль мне снится сон?
К тебе, моленье, Лета, возношу:
Коль это сон, продли его, прошу.

На слова Оливии «Доверься мне!» Себастьян отвечает: «Я жизнь вверяю вам».

Между тем шут, сэр Тоби и Мария приходят к темной комнате, где томится Мальволио. Шут изображает из себя священника сэра Топаса, который ведет суровый и пародийный разговор. Сэр Тоби просит его заговорить с Мальволио собственным голосом. Поскольку племянница разгневана, Тоби считает, что «продолжать нашу игру не следует». Фесте выполняет просьбу, но, когда Мальволио говорит об ослах священниках, сообщает, что священник здесь и, перейдя на два голоса, «разговаривает» с тем. Вдоволь порезвившись, шут все же соглашается помочь Мальволио и с песней идет за чернилами, бумагой и огарком свечи (Мальволио ведь надо что-нибудь разглядеть).

Себастьян выходит из дома Оливии с подаренной жемчужиной. Он вспоминает об Антонио, который дал бы ему совет. Хотя его разум «здесь видит не безумье, а ошибку», он все же подозревает Оливию в безумии («Она безумна иль безумен я»). Но ведь если бы она была безумна,

Ей было б не по силам дом вести
И так спокойно, твердо, неприметно
Распоряжаться и делами править.

«Тут что-то непонятное таится», — завершает он свои размышления. Выходит Оливия вместе со священником (на этот раз, конечно же, настоящим) и предлагает Себастьяну осуществить тайную помолвку. Тот согласен даже на брак.

Шут отказывается показать Фабиану полученное от Мальволио письмо. Появляются Орсино и Виола вместе с придворными, а затем приставы приводят Антонио, которого Виола называет своим спасителем. Антонио же, отвечая на вопрос герцога: «Что за безумье привело тебя к твоим врагам?» — продолжает обличать ее и рассказывает о своих отношениях с Себастьяном. Отвечая Орсино, он говорит, что молодой человек пришел в город только сегодня, а до этого они три месяца были вместе. Появляется Оливия со свитой, но Орсино все-таки успевает сообщить, что Антонио «не в своем уме», потому что этот мальчик служит ему самому три месяца. Знающий, что Оливия влюблена в Виолу и уже заметно изменивший отношение к ней (он называет ее «жестокосердной»), Орсино предлагает ей жить «принцессой ледяной», но ее избранника, который горячо любим и им, хочет увести от нее. К удивлению Оливии, Виола ведет себя так же, как и ранее; больше того, она согласна уходить и восхваляет Орсино, который стал ей «жизнью, светом». Оливия обвиняет ее в вероломстве и называет себя покинутой. Она приказывает слуге пойти за священником. Оливия и сама успевает рассказать о браке, а затем это подтверждает подошедший священник Потрясенный предательством Виолы-Цезарио (уже второй раз Виолу несправедливо обвиняют в предательстве), Орсино говорит:

Щенок лукавый! Кем ты станешь в жизни,
Когда седины лоб посеребрят?

Появляется сэр Эндрю с разбитой головой — он опять подрался со Себастьяном. В ответ на вопрос Оливии Эндрю говорит, что на него напал Цезарио, а затем видит Виолу и обвиняет ее. Приходит и пьяный сэр Тоби, которого поддерживает шут, — Тоби тоже пострадал от Себастьяна. Оливия велит отправить его в постель. Затем приходит Себастьян, и вся путаница разрешается (хотя Себастьян и Виола долго не могут поверить в свою счастливую встречу). Орсино понимает, как много для него значил Цезарио и, выяснив, что тот на самом деле — девушка, осознает, что любит ее. Оливия, конечно, любила Виолу не за внешность, а за человеческие качества, но ведь и Себастьян похож на сестру не только внешне (как он говорил со многими другими, не важно; важно, как он говорил с Оливией или, допустим, с Антонио). Антонио, надо думать, теперь простят. Остается решить только проблему с Мальволио. Шут приносит письмо, но читает его, изображая сумасшедшего, и Оливия поручает читать письмо Фабиану. Услышав это письмо, Оливия посылает Фабиана за Мальволио. Пришедший Мальволио чувствует себя оскорбленным и обвиняет Оливию. Та объясняет, что письмо было подделано Марией, которая в этом уже призналась. Оливия обещает Мальволио, что, когда они узнают имена виновных, он будет «судьею и истцом в своем же деле».

Фабиан просит у Оливии разрешения «покаяться — в надежде, что брань, и препирательство, и ссоры не запятнают праздничных часов, которым я свидетель». Он вкратце рассказывает и историю шутки, и ее повод, сообщая также, что в благодарность за написанное письмо сэр Тоби женился на Марии. По его мнению:

В ответ на эту каверзу смешную
Мальволио не должен был бы злиться,
Особенно же если честно взвесить
Взаимные обиды.

Шут также признается, что «принимал участие в этой», по его словам, «интерлюдии», играя роль сэра Топаса.

Мальволио восклицает: «Я рассчитаюсь с вашей низкой сворой!» и уходит.

Действительно, пуритане рассчитались. В 1642 году все театры в стране были закрыты. Впрочем, это не было катастрофой. Английская драматургия, пережившая невероятный подъем, тогда пришла уже к полному упадку Быть может, вынужденный перерыв был даже полезен, позволив драматургии возродиться и начать новую эпоху. Уровень Шекспира уже никогда не был достигнут, но вряд ли это было вообще возможно.

Остается упомянуть об одном непонятном месте в «Двенадцатой ночи». Во второй сцене первого акта Виола говорит спасшему ее капитану, что намерена пойти на службу к Орсино в качестве евнуха, упоминает, что поет, играет на разных инструментах. Однако в дальнейшем она никак не проявляет таких способностей.

Если Цезарио считался евнухом, как его могла полюбить Оливия? Это, правда, можно объяснить тем, что она ничего не знала. Но почему тогда Орсино не упомянул об этом, когда она заговорила о браке, почему позже он не обвинил Цезарио в обмане? Почему он обращался с Цезарио как с мальчиком, а не как с евнухом?

Эту загадку разгадали сразу три шекспироведа — Флэй, Нобл и Дж Довер Уилсон. Первоначально роль Виолы исполнял мальчик, действительно хорошо умевший петь и играть. Именно он в четвертой сцене второго акта пел для Орсино песню о несчастной любви, и нетрудно предположить, что именно он исполнял роль Офелии в «Гамлете».

Но со временем мальчик вырос и утратил способность исполнять женские роли. Конечно, можно было найти другого мальчика с такими же вокально-инструментальными способностями или исключить песню из спектакля. Однако в труппу пришел замечательный актер-комик, талантливый певец и музыкант Роберт Армин, сам бывший автором баллад. Для него в пьесу была введена роль шута Фесте, который и стал исполнителем песни. Появились и две новые, довольно меланхолические песни, включая финальную.

Текст пьесы был сильно изменен, но первые сцены остались прежними. Во второй сцене остались выведенные из спектакля строки о евнухе, попавшие в итоге в Первое фолио.

«Двенадцатая ночь» в постановке Харли Грэнвилла-Баркера, 1912

Сергеи Образцов в роли шута Фесте, Софья Гиацинтова в роли Марии

Источник: http://www.w-shakespeare.ru/library/nikolaev-shekspir-enciklopediya139.html

Познавательные статьи:



Алгоритмические операторы Matlab

Конструирование и порядок расчёта дорожной одежды

Исследования учёных: почему помогают молитвы?

Почему терпят неудачу многие предприниматели?