Незапланированный момент Молитвы

Бреннан Мэннинг

«СТРАСТНОЕ ЖЕЛАНИЕ БОГА»

Вступление

Я — Бреннан. Я — алкоголик.

Как я им стал, почему я это оставил, почему я вернулся — это и есть история моей жизни.

Но это не вся история.

Я — Бреннан. Я — католик.

Как я им стал, почему я это оставил, почему я вернулся — это тоже история моей жизни.

Но это не вся история.

Я — Бреннан. Я был священником, но больше им не являюсь. Я был женат, но больше я не женат.

Как это случилось, почему я это оставил — это тоже история моей жизни.

Но это не вся история.

Я — Бреннан. Я — грешник, спасенный благодатью.

Это более полная и более важная история.

Только Бог, в Своем страстном желании, знает ее полностью.

       В течении двух лет с 1971 по 1973 я жил в общине францисканцев в Бэй Ла Бэтр, штат Алабама. Трое были священниками, двое - мирянами. В то время мне было 35 лет, и моя вера шла на всех парусах. На побережье располагался портовый город, второй по величине в Соединенных Штатах после Нью-Йорка.

       Некоторые из нас работали на лодках для ловли креветок, когда подворачивалась работа. Это была краткосрочная работа. 10 дней в море мы ловили тралом креветки, камбалу, люциан. Мы всегда были осторожны, когда выходили в море. Всегда.   

       Однажды мы плыли домой из Бомонта и зацепили хвост Техасского ливня с градом. Сначала вода была спокойной. И наша тринадцатиметровая лодка лениво покачивалась на волнах. Но внезапно сгустились тучи и температура понизилась. Море начало волноваться, расплескивая пену по палубе и ударяя в нос лодки. Волны сильно бились о борта. Наш бывалый капитан сказал нам уйти под палубу. И там мы крепко цеплялись за металлические поручни и за жизнь.

       Я был уверен, что мы умрем.

       Затем начался шторм, настоящий шторм. Налетел ветер скоростью в 190 км/ч. Волны вздымались на высоту 3 метров. Шторм яростно набросился на нас.

       Однажды кто-то сказал: «Если ты хочешь научиться молиться — отправляйся в море».

       Я прожил свою жизнь в страстном Божьем желании. И я научился молиться.

Глава 1

НАЧАЛО

       Замысел этой книги возник в 1978 году во время тридцатидневного безмолвного уединения в городе Вернерсвилль, штат Пенсильвания. Мой наставник Боб Хэмм направил меня к отрывку из книги Песнь Песней:

Я принадлежу возлюбленному моему,

и ко мне [обращено] желание его (7:11)

       Именно по этому отрывку из Писания я молился все время пока находился там.

       За последние тридцать лет я молился этим стихом Писания из Песни Песней в летящих самолетах, монастырях, пещерах, домах отдыха и пустынных местах. Я верю, что Его желание, обращенное к вам и ко мне, может быть охарактеризовано как страстное. Если вы не возьмете для себя из этой книги ничего другого, то я надеюсь, что вы начнете молиться этим стихом. Когда вы воспримете эти слова, как обращенные к вам лично — я имею в виду, очень лично — произойдет несколько удивительных вещей:

• Барабанная дробь обреченности в вашей голове сменится на песню в вашем сердце, а в ваших глазах появится огонек.

• Вы не будете зависеть от общения с другими людьми для того, чтобы облегчить свое одиночество, потому что Он — Эммануил, Бог с нами.
• Людская похвала не сможет заставить ваш дух воспрянуть, также как и их критика не сможет ввергнуть вас в бездну отчаяния. Их отвержение может привести вас к болезни, но это не будет болезнь к смерти.
• Благодаря значительным внутренним переменам, вы перейдете от молитвы как обязанности к молитве как необходимости.
• Вы будете жить с осознанием того, что Отец не только вас любит, но и того, что вы Ему нравитесь.
• Вы перестанете сравнивать себя с другими. Подобным образом, вы перестанете трубить о своей важности, хвастаться своими победами в винограднике и считать себя выше других.
• Вы будете читать отрывок из Софонии 3:17-18 и видеть, как Бог танцует от радости, глядя на вас (именно такой перевод стиха является более точным).
• Время от времени в течение дня вы будете осознавать, что Иисус смотрит на вас с бесконечной нежностью.

       Я являюсь свидетельством этим истинам.

       Нет никакой нужды смягчать слова. Я верю, что Христианство проявляется, когда мужчины и женщины переживают безрассудную, мощную уверенность, которая приходит от познания Бога Иисуса Христа. Я говорил об этом раньше в своих книгах и интервью, и было бы святотатством не упомянуть об этом в начале этой книги.

       За сорок четыре года служения страстная любовь Бога была основной темой моей жизни. Названия моих книг отличаются друг от друга: «Евангелие оборванца», «Авва, Отче» и «Непрестанная нежность Иисуса», но все они являются гранями одного драгоценного камня, что сокрушительная истина о трансцендентном Боге, ищущем близости с нами, передается не прозрачной сентиментальностью, эмоциональной болтовней или голословным обращением к эмоциям, а кипящей похлебкой шока, граничащего с неверием. Удивления, сходного с недоверием и благоговейного страха с привкусом сомнения.

       Страстное желание Бога превосходит наши самые смелые мечты, нашу надежду и безнадежность, нашу добродетель и порочность, и ее не загнать в угол ни лестью, ни доводами разума. Дэн Берриган пишет, что страстное желание Бога «не должно сводиться к вещи, благородному идеалу; оно не должно сводиться к игрушке или певчей птице в клетке для развлечения детей». Ее невозможно приручить, упаковать в коробку, пленить, взломать или разрушить. Она, как бы просто и поразительно это ни было, представляет собой Иисуса, сияние любви Отца.

       Редко звучащая истина заключается в том, что многие из нас имеют стремление к Богу и отвращение к Нему. Некоторые из нас ищут Его и одновременно убегают от Него. Мы можем скрупулезно соблюдать Десять Заповедей и почти не пропускать воскресных богослужений по утрам, но роман с Иисусом — не в нашем вкусе. Я не думаю так о вас. Если бы это относилось к вам, то вы бы не стали искать завалявшуюся за диваном мелочь, чтобы купить эту книгу. Я пишу «Страстное желание Бога» правдиво и искренно, чтобы поделиться о Боге, который открыл Себя в моей личной истории. После того, как вы прочтете эту книгу, я надеюсь, что вы отнесете ее в магазин подержанных книг, где ее найдет какой-нибудь оборванец и скажет «Классно!». После этого он, может быть, передаст ее какому-нибудь грязному, побитому, выбившемуся из сил бедняге, и он воскликнет: «Ух ты!»

Я свидетель той истине, что Авва все еще шепчет:

Встань, возлюбленная моя,

прекрасная моя, выйди!

Вот, зима уже прошла;

дождь миновал, перестал;

цветы показались на земле;

время пения настало,

и голос горлицы слышен в стране нашей;

смоковницы распустили свои почки,

и виноградные лозы, расцветая,

издают благовоние.

Встань, возлюбленная моя,

прекрасная моя, выйди!

(Песнь Песней 2:10-13)

Глава 2

СТРАСТЬ

(* Для перевода этой книги я выбрала слово “страсть”, хотя автор в оригинале использует слово “ярость” или “яростный”. Эту замену я сделала для благозвучности, т.к. “страстная любовь” на русском языке звучит лучше, чем “яростная любовь”. - Примеч. переводчика)

Существительное «ярость» обычно ассоциируется с сильным гневом. Однако, когда Оксфордский словарь современного английского языка описывает «ярость надвигающейся бури», значение этого слова приобретает оттенок огромной энергии.

Когда один из самых талантливых писателей Англии, Д. Честертон говорил о «яростной любви Бога», он подразумевал огромную энергию и силу Бога, который ищет близости с нами.

Известный христианский музыкант Рич Муллинз стремился описать это желание Бога следующим образом:

«Безрассудная, неистовая ярость, которую они называют Божьей любовью».

Использование таких прилагательных как яростный, страстный, неистовый и жаждущий для того, чтобы описать Божье желание – это мои слабые попытки выразить Невыразимое. Но все же я стараюсь. И богословие, которое можно описать как веру, ищущую разумных объяснений, и духовный опыт, который можно описать как переживание того, что мы понимаем разумом, приоткрывают для нас эту тайну. Сейчас мы видим “как сквозь тусклое стекло, гадательно” (1 Коринфянам 13:12). Но когда-нибудь эти прилагательные уступят место реальности.

Но есть еще одно слово, которое использовал Честертон: слияние. Это одно из самых взрывоопасных слов в моем христианском словарном запасе. Смелое сравнение Иисуса с женихом предполагает, что живой Бог ищет нечто большее, чем просто близкие отношения с нами. Безрассудная, неистовая страсть Яхве достигает апогея, если так можно сказать, в симбиотическом слиянии, т.е. в настолько близком единении, что Павел написал:

“И уже не я живу, но живет во мне Христос” (Галатам 2:20)

В сноске к этому стиху Иерусалимская Библия добавляет: "Действия христианина некоторым образом становятся действиями Христа." (Вот это да!)

Мои критики, а их не так уж и мало, обвиняют меня в том, что я слишком много пишу о Божьей любви и недостаточно о грехе, суде и аде, и о том, как сделать Рождество более христоцентричным. Они говорят, что я неуравновешен, что мое учение – нездраво и что я немного не в себе. И хотя я принимаю их последнее обвинение, я уверен, что Бог поднимет еще многих неуравновешенных писателей, с не очень “здравым” учением, которые будут восклицать вместе со мной слова из французской пасхальной литургии:

L'amour de Dieu est folie! L'amour de Dieu est folie! (Любовь Божья – это глупость!)

В другой книге я писал о том, что Иисус пришел не только для тех, кто иногда пропускает тихое время с Господом по утрам, но и для настоящих грешников: воров, прелюбодеев и террористов. Для тех, кого взяли “тепленьким” и тех, кто утратил свои мечты.

“Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». (Матфей 9:13)

Этот отрывок Писания нужно часто читать и перечитывать, потому что каждое поколение пыталось скрыть ослепительную яркость значения этого стиха. Все израненные грехом призваны к близости с Ним на небесном пире. Царство Божье – это не место для самоправедных или самодостаточных, утверждающих, что только они имеют доступ к тайнам Божьего царства и спасения. Нет, как пишет Юджин Кеннеди: “оно для более непритязательных и менее самодовольных людей, осознающих себя грешниками, потому что они испытали все превратности борьбы со своей совестью”. Люди, которые действительно наполнены светом – это те, кто пристально и долго вглядывались во тьму своего несовершенного существования”.

В течение двадцати одного года я отчаянно пытался стать Матерью Терезой. Я жил в разных уголках мира в глубокой бедности и обезличивающей нищете. Шесть месяцев я добровольно жил на свалке мусора в Мексике. Высота этой свалки достигает высоты потолков в обычной квартире. Обитателям этой свалки было от четырех до восьмидесяти с лишним лет. Все они ползали по разбитым бутылкам от виски и мертвым животным, чтобы найти какую-нибудь еду или какую-нибудь вещь, которую можно продать разъездным торговцам. Я добровольно был заключенным в швейцарской тюрьме; ее начальник считал, что священники должны быть не капелланами, а настоящими заключенными. И только начальник тюрьмы знал, кем я был на самом деле. Я жил на улицах Нью-Йорка с одиннадцати, двенадцати и тринадцатилетними проститутками, причем обоих полов, и служил им вместе с миссией “Дом Завета”. Я думал, что если я смогу стать точной копией Матери Терезы, то тогда Бог сможет полюбить меня.

Вас ведь впечатлила моя биография? Да уж, конечно!

Это всего лишь часть того, кем я являюсь. Остальная часть Бреннана Мэннинга – это клубок парадоксов и противоречий. Я верю в Бога всем своим сердцем. Но когда я слышу о том, что девятилетнюю девочку изнасиловал и убил сексуальный маньяк, или о том, что четырехлетнего мальчика сбил насмерть пьяный водитель, я начинаю сомневаться, существует ли Бог вообще. Как я уже говорил, я обращаюсь к Нему и иногда я разочаровываюсь.

Я люблю, и я ненавижу. Я чувствую себя лучше, когда мне лучше. Я испытываю вину, если не испытываю вину. Я широко открыт и я заперт. Я доверчив и подозрителен. Я честен и я все еще играю в игры. Аристотель сказал, что я - разумное животное. Но это не так. Это только часть Бреннана.

По иронии, это был первоапрельский день дурака в 1975 году, в 6:30 утра . Я проснулся на улице, на бульваре Коммершиал в Форт-Лодердейл, штат Флорида. У меня было жуткое похмелье, от моего свитера пахло рвотой и я глядел на свои босые ноги. Я не думал, что какой-то пьяница украдет мои ботинки, чтобы купить бутылку вина, но именно так и произошло. К тому времени я жил на улице уже полтора года, напивался каждый день и спал на пляже до тех пор, пока меня оттуда не прогонял полицейский. Меня можно было найти на улице или под мостом, в обнимку с моей драгоценной бутылкой Текилы. И дело было не в том, что этот хороший францисканский священник слишком много выпивал. Я нарушил каждую из Десяти Заповедей: блудил, лгал, шел на жестокость ради того, чтобы материально поддерживать свое пристрастие. Я злостно клеветал на любого, кто осмеливался критиковать меня или возражать мне.

В то утро, когда я проснулся в сильном похмелье, я увидел, что по улице навстречу мне шла женщина лет двадцати пяти, привлекательная блондинка. Она держала за руку сына лет четырех. Мальчик вырвался из руки матери, побежал по улице и уставился на меня. Его мать побежала за ним, закрыла его глаза рукой и сказала: “Не смотри на эту дрянь. Это настоящая дрянь!” Затем я почувствовал удар ее туфли. Этим ударом она сломала мне два ребра.

Той дрянью был Бреннан Мэннинг тридцать два года назад. И Бог, которого я узнал только по благодати, Иисус, которого я встретил в закоулках моей души, страстно любил меня независимо от моего состояния – в благодати ли я жил или в позоре. Почему же? Потому что Его любовь никогда, никогда, никогда не основана на том, как мы поступаем. Она не обусловлена нашим настроением – будь то восторг или депрессия. Страстная Божья любовь не знает ни тени перемены или изменения. Она надежна. И всегда нежна.

"Я горжусь только теми днями,

которые мы проводим нераздельной нежности".

- Роберт Эли

Мое переживание Его страстной любви часто наполняет меня яростью, когда я слышу как известные проповедники и теле-евангелисты искажают образ Аввы. Иисус говорит: “Живите во Мне. Устройте свой дом во Мне, как Я в вас” (Иоанн 15:4, перевод “Послание”). Дом – это место радушной любви, непредвзятого принятия, сопровождаемого многочисленными знаками привязанности. Его приглашение к близости – потрясающе и противоположно всем надутым разглагольствованиям некоторых религиозных лидеров и чемпионов морали Второзакония. Их непреклонное соблюдение законов удивляет Его страстное сострадание. Так не должно быть.

Удивительная любовь нашего невидимого Бога стала и видимой и слышимой в Иисусе Христе, единородном Сыне Божьем, наполненном неизменной любовью. Апостол Павел молился за всех нас в послании Ефесянам 3:17-19:

“чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею».

Вы слышите, что говорит Павел? Любовь Христа превосходит разумение. Нам нужно избавиться от своего убогого, обрезанного, традиционалистского, законнического восприятия Бога и открыть себя для Иисуса Христа. Если мы это сделаем, то обетование гласит, что мы исполнимся всей полнотой Бога! Это действительно благая весть!

Очень многое из того, что мне представляли настоящим в былые дни, я вижу теперь выдуманным. Раздражительный бог с меняющимся настроением. Предвзятый бог, расположенный только к католикам. Раздраженный бог, питающий отвращение к верующим. Воинственный бог “справедливой” войны. Ненадежный бог буквоедской морали, упрекающий нас за наши мелкие недостатки. Педантичный бог духовно умудренных и несметное число других богов, которые заключили меня в темницу страха. Я мог бы продолжать и продолжать.

Исповедание веры Фон Бальтазара отзывается эхом в моем сердце: “Только любовь заслуживает доверия”. Настоящий Бог безграничной любви – это тот Иисус, которого я встретил в своей жизни.

Чем ближе я подхожу к смерти, тем меньше я склонен ограничивать Божью мудрость и бесконечность. Исповедание апостола Иоанна, что Бог есть любовь – это суть святой и дивной Троицы. Попросту говоря, Бог – это настоящий Влюбленный и не было такого времени, когда Бог не был любовью. Основание страстной любви Бога – это Отец, который является инициатором отношений Любви. Сын, который является полным выражением этой Любви, и Дух, который является истинным и неистощимым проявлением этой Любви, привлекая к Себе всю сотворенную вселенную.

"Быть небрежным в присутствии слов...

означает нарушить фундаментальную этику".

Н. Скотт Момэдей

Важно понимать, что книги могут быть обманчивыми. Самая лирическая проза на тему страстного желания Бога создает иллюзию, что мы уже постигли эту заповедь блаженства. Затем, прочитав абзац или около того, вам нужно возвращаться к полной заурядности вашей жизни, к повседневности, монотонности рутины, или, как говорят буддисты: к “стирке”. Вместо того, чтобы ужасаться непоследовательности между лирическим и интересным и прозаическим и приземленным, будет полезно прилепиться душой к полному восторгу любящего Бога, который глубоко тронут тем, что посреди шумихи вашей беспокойной жизни вы находите хотя бы пять минут для духовного чтения.

Подобная и более опасная ловушка соблазняет и этого автора. После такого искрометного предложения как "Вы принадлежите к избранному кругу лиц, развратившихся и чахнущих в плену иллюзий" или “ослепительная красота живого Бога”, автор с тревогой отмечает для себя, что его проза сделала его фальшивым и неискренним. Рабское внимание к точным и подходящим словам может обольстить автора встать в позу и, как печальное следствие этого, он или она потеряет связь со своей надломленной человечностью. Опасность изящного исполнения своей работы подстерегает каждого творческого человека. Что же делать? Я понял путем проб и ошибок, что нужно быть бдительным и осознавать, что Бог улыбается нашим глупостям.

Глава 3

 Отче наш

Я хотел бы привлечь ваше внимание к одному из тех отрывков Писания, которые оставляют глубокий след в душе. Это 11 глава Евангелия от Луки. Это место Писания оказало на мою личную жизнь огромное влияние. В этом отрывке Иисус устал после служения, отдав много сил окружающим Его людям, и Он хотел побыть в одиночестве. Поэтому Он удалился от людей, чтобы найти тихое место для молитвы. Очень скоро ученики заметили Его отсутствие и отправились на поиски. Проходя через долину Кедрон, они находят Иисуса. Он на земле, безмолвен, неподвижен, полностью поглощен молитвой. Они никогда раньше не видели, чтобы кто-то молился так же, как Иисус. Они хотели молиться так, как молится Он.

Поэтому когда Он наконец встал с земли, один из учеников сказал: “Господи, научи нас молиться”. И после этого Иисус из Назарета открыл мужчинам и женщинам всех грядущих веков и поколений истинное лицо Бога. Он сказал им: “Когда молитесь, говорите:

Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный подавай нам на каждый день; и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого».

Наш Отец. Знакомые слова. Возможно, настолько знакомые, что они больше не являются для нас реальностью. Эти слова были не только реальными, но и революционными для двенадцати учеников. Такие языческие философы как Аристотель пришли к выводу, что Бог существует посредством доводов рассудка и называли Его расплывчатыми, обезличенными терминами: беспричинная причина, неподвижный перводвигатель. Пророки Израиля показали Бога Авраама, Исаака и Иакова в более теплом и сострадательном свете. Но только Иисус открыл удивленному еврейскому народу, что Бог – действительно Отец. Если бы вы взяли любовь всех самых лучших матерей и отцов, которые жили на протяжении всей истории человечества, всю их доброту, терпение, преданность, мудрость, нежность, и соединили бы эти качества в одном человеке, то его любовь была бы лишь жалким подобием страстной любви и милости в сердце Бога Отца по отношению к вам и ко мне в этот момент.

Эта мысль перекликается со словами апостола Павла из 8 главы послания Римлянам, где он пишет:

“Потому что вы не приняли духа рабства, [чтобы] опять [жить] в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: 'Авва, Отче!'” (Римлянам 8:15)

В английском языке слово авва означает: папочка, папа, мой дорогой отец.

Американские детские психологи говорят нам, что средний американский ребенок начинает говорить, когда ему от четырнадцати до восемнадцати месяцев. Независимо от пола ребенка, первое слово, которое обычно произносит ребенок в этом возрасте – это па - па, па, папа. Маленький еврейский ребенок того же возраста, живший в Палестине в первом веке и говоривший на арамейском языке, начинал говорить ав-ав, ав, авва. То, что сказал Иисус было настоящей революцией. Начиная с того момента, ни один христианин не имеет права говорить, что все религии равны.

Иисус говорит, что мы можем обращаться к бесконечному, трансцендентному, всемогущему Богу так же просто, искренне и доверчиво, как полуторагодовалый ребенок, который заползает на колени к отцу и говорит: “па, па, папа”.

Характеризуется ли ваша личная молитвенная жизнь такой же простотой, детской искренностью, безграничным доверием и близостью, какие есть у маленького ребенка, сидящего на коленях у папы? Уверены ли вы в том, что папа не рассердится, если ребенок заснет, начнет играть с игрушками или даже болтать со своими друзьями, потому что папа знает, что ребенок, в сущности, решил побыть с ним в этот момент? Является ли это сущностью вашей внутренней молитвенной жизни?

Я никогда не забуду один случай, который произошел со мной много лет назад на Среднем Западе во время молитвенной конференции. Это была довольно большая конференция, на которую приехало около семи тысяч человек. После каждого вечернего служения было приглашение к молитве за исцеление. Я заходил в соседнюю комнату и встречался с теми, у кого было желание помолиться. Однажды вечером желающих было так много, что сразу после молитвы я отправился спать. Я был настолько вымотан, что даже не стал снимать одежду. Около трех часов ночи я услышал стук в дверь и тихий писклявый голос: “Бреннан, могу я поговорить с вами?"

Я открыл дверь и увидел там семидесятивосьмилетнюю монахиню. Она начала плакать.

"Сестра, что я могу для вас сделать?"

Мы нашли два стула в корридоре и она начала рассказывать про свою жизнь.

"Я никогда никому не рассказывала об этом. Это началось, когда мне было пять лет. Мой отец заползал на мою кровать без одежды. Он трогал меня и просил, чтобы я трогала его. Он сказал мне, что так ему велел делать наш семейный врач. Когда мне исполнилось девять лет, отец лишил меня девственности. К тому времени как мне исполнилось двенадцать, я уже знала обо всех сексуальных извращениях, о которых можно прочитать в непристойных книгах. Бреннан, можешь ли ты представить, какой грязной я себя чувствую? Я так долго жила с ненавистью к своему отцу и к самой себе, что ходила на Причастие только тогда, когда мое отсутствие было бы слишком заметно”.

Следующие несколько минут я молился с ней за ее исцеление. Затем я попросил ее, чтобы каждое утро в течение следующих тридцати дней она находила тихое место, садилась на стул, закрывала глаза, поворачивала руки открытыми ладонями вверх и просто повторяла несколько раз одну и ту же фразу :

Авва, я всегда Твоя...

В этой молитве ровно семь гласных и это количество полностью соответствует ритму нашего дыхания. Вдыхая, вы говорите “Авва”. Выдыхая - “я теперь Твоя”.

Сквозь слезы она прошептала: “Хорошо, Бреннан”.

Одно из наиболее трогательных и поэтических писем, которые я когда-либо получал после конференций, пришло от этой сестры. В этом письме она описала внутреннее исцеление сердца, полное прощение своего отца и душевное спокойствие, которое она никогда не знала раньше за все свои семьдесят восемь лет. Она завершила свое письмо такими словами:

“Год назад я бы подписала это письмо своим настоящим именем в религиозной жизни — Сестра Мария Женевьева. Но с этого времени, я просто маленькая Папина девочка”.

Имейте в виду, что это не слезливая сентиментальность или снисходительное принятие желаемого за действительное. Скорее это женщина, которая осмелилась молиться с детским доверием и глубоким почтением, которые, как сказал Иисус, будут признаком истинного ученика. Сделав так, она открыла для себя страстную любовь Аввы.

Самый большой подарок, который я получил в своей жизни в Иисусе – это отношения с Аввой. Я могу только заикаться и запинаться, рассказывая о жизнеизменяющей силе встречи с Аввой.

Меня зовут Бреннан Мэннинг и я маленький Папин мальчик.

В 22 главе Евангелия от Луки, Иисус выходит из горницы и идет в Гефсиманский сад, чтобы принять предназначенный Ему крест. Очевидно, что в ту ночь Иисус мельком увидел, чего Ему будет стоить исполнение Его миссии, как Слуге праведности. Это осознание наполнило Иисуса таким страхом и ужасом, что богослов Ганс Кунг написал: “Христос был в саду как пойманное в ловушку животное, ищущее способ вырваться”. Иисус преклонил колени и, как отмечает Лука, Его пот был как капли крови. В этот момент Иисус молится. И угадайте, какое первое слово Он произносит? Какое самое первое слово инстинктивно всплывает в сердце и разуме Иисуса? Авва.

“Авва! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет”.

Иисус сдается в доверчивой, послушной любви к Своему Авве и поднимается с земли уже не как пойманное в ловушку животное, а в совершенном единстве с Отцом. В единении со страстной Божьей любовью.

Далее Лука повествует о том, как Иисуса ведут из Гефсиманского сада к первосвященнику, который отправляет Его к Пилату. Тот отправляет Его к царю Ироду, а он отправляет Его обратно к Пилату. Затем Пилат произносит Иисусу смертный приговор и Его ведут на Голгофу.

“И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь. Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке».

(Лука 23:22-24)

Смерть Иисуса Христа на кресте – это Его величайший акт полного доверия любви Аввы. Он погрузился в смертную тьму, не до конца зная, что Его ждет дальше, но все же уверенный, что так или иначе Авва каким-то образом защитит Его.

Двадцатью годами ранее Иисус сказал эти слова Своим испуганным родителям: "Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему”. Наверняка эти слова всплыли в памяти у Марии, когда она стояла у подножия креста и смотрела, как умирает ее сын.

Затем в жизни Иисуса наступил момент, который покрыт плотной пеленой тайны и непостижимости больше, чем любой другой. Иисус, вечно любимый Сын Отца, покинут Своим Аввой. Грех, казалось, полностью поглотил мир. И впервые с того момента как Он был младенцем, Иисус ощущает Себя без поддерживающего присутствия Его Аввы, внутренний мрак одиночества и опустошение брошенности. Звучит Его крик, который пронзает небо:

“Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?”

Святой Иоанн Креста сказал, что человеческому сердцу никогда не будет дано постигнуть глубину опустошенности, абсолютную покинутость, неописуемое одиночество и полную оставленность, которые звучали в этом крике Иисуса. Но даже в этом крике нет никакого признака, что Иисус когда-либо утратил доверие, надежду или упование на Своего Авву.

После того как французский библеист Пьер Бенуа тридцать пять лет молитвенно размышлял над повествованием Луки о страданиях и смерти Иисуса, он пришел к выводу, что Авва Иисуса говорил к Своему Сыну, когда тот висел нагим, оплеванным, прибитым ко кресту и истекал кровью. И Бенуа считает, что Авва говорил Ему слова из Песни Песней 2:10-14

“Возлюбленный мой, прекрасный мой, выйди!

Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал;

цветы показались на земле;

время пения настало,

и голос горлицы слышен в стране нашей;

Встань, возлюбленный мой, прекрасный мой, выйди!

Покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой,

потому что голос твой сладок и лице твое приятно.

Возлюбленный мой, прекрасный мой, выйди”.

Авва звал Иисуса домой, к торжеству жизни и любви, которые не поддаются описанию. В дом, где каждая слеза будет утерта, где больше не будет плача и печали. И Иисус, кажется, слышит голос Своего Аввы, потому что Его последнее слово на кресте – это ответ из мощной и глубокой близости Его сердца с Аввой. Иисус взывает:

“Авва, Авва, я иду. Я иду домой. В Твои руки Я предаю Свой Дух, в Твое сердце Я предаю Свое сердце. Авва, совершилось! Я иду домой”.

И избитое, израненное, изувеченное тело Иисуса вознеслось в безрассудной, неистовой страсти, которую они называют Божьей любовью.

Переехав в Новый Орлеан, я стал часто посещать единственный лепрозорий в Соединенных Штатах. Он находится в городе Капвилл, штат Луизиана, примерно в 20 милях на юго-запад от Батон Руж. Я был там много, много раз. Я шел от одной комнаты к другой, посещая прокаженных, жертв Лепры.

Однажды, поднимаясь по ступенькам к входной двери, я увидел медсестру, которая подбежала ко мне и сказала: "Бреннан, не могли бы Вы поскорее прийти и помолиться с Иоландой? Она умирает, Бреннан."

Я всегда ношу с собой освященный елей, чтобы помазывать тех, кто нуждается в этом. Я зашел в комнату Иоланды на втором этаже и сел на краю ее кровати. Иоланде было тридцать семь лет. Пять лет назад, до того как проказа изуродовала ее тело и жизнь, она была одним из самых потрясающе красивых созданий, которые сотворил Бог. И говоря об этом, я имею в виду не просто симпатичную, приятную или даже привлекательную женщину. Я имею в виду ту ослепительную физическую красоту, которая заставляет мужчин и женщин останавливаться на улице и смотреть ей вслед. На фотографиях у Иоланды были самые большие, самые очаровательные, самые искрящиеся карие глаза, которые я когда-либо видел. У нее было изящные, точеные черты лица, высокие скулы, длинные каштановые волосы длиной до тонкой талии и идеальные пропорции тела. Но это было тогда.

Теперь ее нос ввалился. Ее рот ужасно искривлен. Оба уха раздуты. У нее совсем нет пальцев на руках, а только две маленькие культи. Один из первых признаков проказы – это потеря чувствительности в конечностях, пальцах ног и рук. Прокаженный может положить руку на зажженную, раскаленную плиту и ничего не почувствовать. Это часто приводит к гангрене и ампутации. У Иоланды остались только эти две маленькие культи.

За два года до этого ее муж развелся с нею из-за социального клейма, связанного с проказой, и он запретил двум своим сыновьям, которым было четырнадцать и шестнадцать лет, когда-либо навещать свою мать. Их отец был алкоголиком и часто становился буйным и жестоким. Мальчики боялись его, поэтому они покорно повиновались; и в результате этого Иоланда умирала в одиночестве, всеми покинутая.

Те голуби внизу, о которых всегда заботятся,

и которые никогда не подвергаются опасности,

не могут знать, что такое нежность.

- Рильке

Я помазал Иоланду елеем и помолился с ней. Отвернувшись, чтобы закрыть бутылочку пробкой, я увидел как комната наполнилась ярким солнечным светом. Когда я только входил в здание, шел дождь. Я даже не посмотрел в окно, но сказал: “Авва, спасибо за солнце. Я уверен, что оно хоть немного подбодрит ее”.

Когда я повернулся, чтобы посмотреть на Иоланду — даже если я доживу до 300 лет, я никогда не смогу найти слова, чтобы описать то, что я увидел – ее лицо походило на солнечные лучи, разлитые по горам, как тысячи солнечных лучей, которые настолько ослепительно сияли на ее лице, что мне пришлось прикрыть глаза рукой.

Я сказал: "Иоланда, ты выглядишь такой счастливой”.

С легким мексиканско-американским акцентом она сказала: "О, святой отец, я так счастлива”.

Тогда я спросил ее: “Ты мне не скажешь, почему ты так счастлива?".

Она сказала: "Да, Авва только что сказал мне, что сегодня Он заберет меня домой”.

Я отчетливо помню горячие слезы, которые начали катиться по моим щекам. После длинной паузы я спросил ее, что ей сказал Авва.

Иоланда сказала:

Встань, возлюбленная моя,

прекрасная моя, выйди!

Для тебя зима уже прошла;

дождь миновал, перестал;

цветы показались на земле;

время пения настало,

и голос горлицы слышен в стране нашей;

Иоланда, прекрасная моя, выйди!

покажи мне лице твое,

дай мне услышать голос твой,

потому что голос твой сладок

и лице твое приятно.

Встань, возлюбленная моя,

прекрасная моя, выйди!

Спустя шесть часов ее небольшое прокаженное тело полностью погрузилось в страстную любовь Аввы. Позднее тем днем я узнал от сотрудников лепрозория, что Иоланда была неграмотной. Она ни разу в жизни не читала Библию и вообще какую бы то ни было книгу. И я никогда не читал ей этих слов во время своих визитов. Узнав это, я чуть не лишился дара речи.

Глава 4

ЕДИНЕНИЕ

Любовь по своей природе ищет единения. Скептик подверг бы сомнению, является ли единение важной проблемой, когда мы наблюдаем упадок нашей культуры. Разве это не банальный вопрос, особенно в такие времена? Нет, не банальный.

Сыновья и дочери Аввы, живущие в настоящем познании воскресшего Иисуса отвечают:

Единение не только превосходит любые политические, социальные, культурные и религиозные соображения, и не только наполняет их высшим смыслом, но и определяет цель самой жизни.

Приглашение к единению обращено не только к христианам с железной волей или аскетам, ищущим Бога, или тем, кто проповедуют Евангелие и получают докторские степени по богословию.

“Оно не только для известных мистиков

или тех, кто творит много милостыни для бедных...

Оно для нищих духом, принимающих Иисуса.

Оно для тех, кто живет обычной жизнью и испытывает одиночество.

Оно для всех тех, кто стар, лежит в больнице или ищет работу,

и они доверчиво открывают свои сердца Иисусу

и взывают к Нему об исцеляющей любви”.

— Жан Ванье

Я бы добавил, что открытые объятия Иисуса никого не отталкивают: ни пьяниц, валяющихся под забором, ни попрошаек на улице, ни геев и лесбиянок в их одиночестве, ни самых эгоистичных и неблагодарных, замкнутых в себе, ни самых несправедливых работодателей, ни самых высокомерных снобов. Любовь Христа объемлет всех без исключения.

Как я уже говорил, любовь Бога – безумие!

Вот как об этом писала Катерина Дехьюик Догерти в своей книге “Евангелие без компромиссов”:

“Евангелие – это огромная, нежная, сострадательная, ласковая, экстраординарная, взрывоопасная, революционная любовь Христа”.

“И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня». (Иоанн 17:22-23

Молясь по этому отрывку Писания, я пришел к неизбежному заключению, что степень любви Аввы ко мне прямо пропорциональна Его любви к Иисусу. Например, я могу любить почтальона на 20%, а своего лучшего друга – на 90%. Но в Боге нет таких разделений: ни больше, ни меньше. Бог любит меня так же сильно, как Он любит Иисуса! Ничего себе!

Екатерина Сиенская была одной из трех женщин в Католической церкви, удостоенная титула Доктор Богословия из-за ее личной святости и глубины ее работ о духовной жизни. Она молилась:

“Когда же, Предвечный Отче, Ты сотворил это создание? … Ты показываешь мне, что Ты сотворил нас только по одной причине: в Своем свете Ты увидел Себя побуждаемым огнем Своей любви дать нам жизнь, несмотря на все зло, которое мы совершим против Тебя, Предвечный Отче. Именно огонь побуждал Тебя. О, неизреченная любовь, хотя Ты видел все злодеяния, которые Твои создания совершат против Твоей безграничной благодати, Ты действовал так, словно не видел этого и сосредоточился только на красоте Твоего творения, в которое Ты влюбился как тот, кто опьянен любовью и обезумел от нее... Ты – огонь, огонь любви, обезумевший от любви к Своему творению”.

- Молитвы Екатерины Сиенской

Я верю, что только тот человек, который по-настоящему пережил общение с Богом (мистик), осмелится молиться с таким дерзновением. Основанием ее смелой молитвы было внутреннее, трансцендентное переживание. В другой книге “Безжалостное доверие” я писал о нашей насущной необходимости в художниках, мистиках и клоунах. Даже самые глубокие интеллектуальные озарения не в состоянии вдохновить на такую смелую молитву, как у Екатерины: “О, Божественный Безумец...“

“Единственное лекарство от беспокойства современного человека - это мистицизм”.

— Томас Мертон

Я начал читать комментарий Томаса Броди на Евангелие от Иоанна по рекоммендации своего духовного наставника Винса Ховли. А Винс прочел этот комментарий, потому что христианский исследователь Жан Ванье, которым он сильно восхищается, написал, что из всех многочисленных комментариев на Евангелие от Иоанна, комментарий Броди был для него самым полезным.

Броди убедительно доказывает, что отправная точка богословия Иоанна – это постоянное успокаивающее единение. Ирландский библеист сначала указывает на единение Иисуса со Своим Отцом. Иоанн в начале говорит об Иисусе, как о пребывающем в “недре Отчем” (Иоанн 1:1,18). Затем Иисус говорит не только о Своем единении с Отцом, но также и о Своем единении с нами. "Устройте свой дом во Мне, как Я устраиваю Свой дом в вас” (Иоанн 15:4, перевод “Послание”). Удивительная картина возлюбленного ученика, приклонившиего голову на груди Иисуса (13:23-25) и повторение этого особенного момента почти в самом конце Евангелия (21:20), передают намерение, что постоянное успокаивающее единение – это и есть тема Евангелия от Иоанна.

Броди пишет:

“Таким образом, есть некое постоянное успокаивающее единение, которое существует прежде всего в Боге, но люди могут участвовать в нем и в этой жизни и после смерти”.

Такие слова как союз, сплав и симбиоз – это намек на невыразимое единение с Иисусом, которое испытывал апостол Павел: “И уже не я живу, но живет во мне Христос” (Галатам 2:20).

Никакое человеческое слово не может хотя бы отдаленно передать таинственное и страстное желание Иисуса, чтобы мы жили в свете Его улыбки и доверяли Его слову. Но единение довольно точно передает эту идею. Это слово содержит в себе реальность, которая превосходит понимание. Это единственная реальность, которую стоит желать с любовью и терпением. Единственная реальность, перед которой мы должны оставаться очень тихими.

“Остановитесь и познайте, что Я – Бог” (Псалом 45:11)

После того, как я прочел комментарий Броди, я решил, что если бы я мог заново прожить свою жизнь, то я бы не только покорил больше гор и переплыл больше рек, не только бы встречал больше рассветов и выбросил бы свою грелку, зонт, плащ, парашют и плот; я бы не только ходил босиком ранней весной и дольше гулял на улице поздней осенью, но я бы не потратил ни на одну минуту больше на то, чтобы следить за своим духовным ростом. Ни на одну.

Джеральд Мей остро и юмористически описывает это:

“ Весь процесс (саморазвития) может быть очень захватывающим и интересным. Но проблема в том, что этому нет конца. Это пустая фантазия, что если человек идет в правильном направлении и усердно трудится, чтобы познавать новое, растет и осуществляет задуманное, то он обязательно придет в пункт назначения. Никто из нас не может быть уверен в достаточной степени, где именно находится этот пункт, но он, несомненно, имеет некоторое отношение к отдохновению и покою”.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мои нудные размышления об очистительных, просветительных и объединяющих ступенях моей духовной жизни, мой усердный поиск коротких путей к святости, моя озабоченность своим духовным пульсом и постами, умерщвлением плоти и епитимьями, привели меня к псевдо-блаженству и вопиющему заблуждению, что я надежно закрепил свое право на место в Небесной обители духовного совершенства.

Что бы я на самом деле сделал, если бы мог прожить свою жизнь заново? Прислушавшись к совету Иоанна, я бы просто делал все в любви.

В отличие от Синоптических Евангелий, Иоанн признает божественную природу Иисуса в самом первом предложении своего Евангелия. “В начале было Слово”. Опыт узнавания Бога оказался решающим в моей жизни, он был непосредственной причиной моих психологических и духовных изменений. Библеист Джон Маккензи объясняет:

“Мы узнаем, что Личность, с которой мы встретились, говорит к нашему самому внутреннему естеству, удовлетворяет наши нужды, исполняет наши желания. Мы узнаем, что эта Личность придает нашей жизни смысл. Я говорю не просто о каком-то новом смысле, потому что мы понимаем, что до нашей встречи с Ним наша жизнь вообще не имела настоящего смысла. Мы узнаем, что эта Личность открыла нам не только самого Себя, но и нашу собственную личность. Мы узнаем, что не можем быть самими собой без этой Личности. В Нем все неясное становится ясным, все неуверенное подчиняется уверенности, все ненадежное заменяется глубоким ощущением защищенности. В Нем мы узнаем, что достигли понимания многих вещей, которые сбивали нас с толку. Мы узнаем, что в Его личности есть сила и власть, которые передаются нам. И конечно же, мы узнаем, что в этой Личности мы увидели Бога и что мы не встретим Его ни в ком другом”.

Как я уже говорил, любовь по своей природе ищет единения. С благодатью узнавания Бога приходит удивительное и тревожное осознание, что Иисус, воплощение страстного желания Бога, желает нечто большее, чем близкие отношения со мной и вами. Он желает ни много, ни мало – единения с нами. И бесчисленное множество последствий такого единения разнообразны и многообразны. Сидя за компьютером и печатая слова этой книги, я понимаю, что для меня это означает жить в свете Его улыбки и доверять Его Слову.

Оставляя на мгновение свою башню экзегезы (экзегетика – толкование Священного Писания. - Примеч. переводчика), дисциплинированный и сумасбродный Броди становится лиричным:

“Единение с высшей реальностью – это не абстрактная идея; это духовное переживание, когда вы понимаете, что бесконечный Бог стоит у вашей двери и приглашает вас к полному единению. Это – внимательное отношение к настоящему, готовность в любой момент принимать реальность и радоваться даже самым простым вещам. Словами поэта Пола Мюррея: “Это мгновение, красота этого одного непримечательного мгновения.... “

Глава 5

Иисус, человеческие слова не могут выразить глубину Твоего милосердия и сострадания. Мое единение с Тобой – это настолько тесная связь, что жизнь кажется невозможной без Тебя. Когда я был разделен с Тобой и проводил свои дни кислого вина и увядших роз, моя жизнь была всего лишь тенью. Моя жизнь не имеет никакого смысла без Тебя. И вся моя внутренность благодарит Тебя за то, что у меня есть сегодняшний день. Аминь.

Обычная банальщина популярной религии угождает идеалистическому, перфеционистскому и невротическому “я”, которое зацикливается на том, чтобы стать достойным единения с Богом без благодати, в то время как блудницы и мытари свободно входят в Царство. Наше искусство самообмана убеждает нас в том, что постоянное, успокаивающее единение с Иисусом стоит слишком дорого и что в нем нет места деньгам, амбициям, успеху, известности, сексу, власти, контролю, высокому положению и неминуемой ловушке самоотвержения, тем самым не допуская таких посредственных дурачков и болванов как я, к близости с Иисусом.

До тех пор, пока мы не научимся мирно жить с тем, что Андрэ Луф называет "нашей удивительной степенью слабости", а Алан Джонс “чрезвычайной психической хрупкостью”; до тех пор, пока мы не позволим Христу, который общался с блудницами и мытарями, быть нашей истиной, ложное, притворное “я”, побуждаемое трусостью и страхом, будет отдалять нас от постоянного, успокаивающего единения.

Новообращенным христианам противна банальщина. Для них она не подходит. Они устали от мелочного педантизма, пустых религиозных систем, буквоедства на занятиях воскресной школы для взрослых, призрачных голосов старого режима. Они отвергают предвзятые идеи и методы, а своим безразличием к структурам и начальствам они объявляют их несостоятельными и обанкротившимися.

Выслушивая студентов протестантских колледжей в течение последних двадцати лет, я слышу, как они задают другой и более важный вопрос. Вопрос, в котором как ни в каком другом, заключается весь закон и пророки:

Отвечаем ли мы на любовь Иисуса, постоянно пребывающего и живущего в нас, через нашу любовь друг к другу?

Настоящая вера не приемлет полумер. В переживании нашего единения с Иисусом день за днем, самый решающий вопрос – это вера. В отличие от одомашненного, оптимистического Иисуса, о котором можно часто услышать от теле-проповедников и который озабочен только нашим финансовым преуспеванием, Христос из Евангелия от Иоанна, который устроил в нас Свое жилище, приглашает нас ежедневно ходить с Ним, смиренно служа другим, иногда даже до смерти. Возможно, мы уже получили ученые степени по богословию и освоили библейские принципы; возможно, мы занимаем высокие руководящие должности в миру или в церкви; возможно, мы написали несколько книг о христианской зрелости и наше остроумие было заточено на абразивном круге мира. Тем лучше для тех, кто проявляет настоящую веру, и тем хуже для тех, кто находится в церкви и воспринимает единение, слияние и симбиоз только как утонченные метафоры, которые нельзя понимать буквально.  

Вера – это буквальное понимание Иоанна 15:4 -

“Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне».

Мне грустно об этом говорить, но знакомая фраза "безусловная Божья любовь” превратилась в клише, т.е. правдивое, но банальное выражение, лишенное какого-либо настоящего смысла. Слова, как и все остальное, что слишком часто используют, быстро теряют ценность и остроту, и больше уже не цепляют нас. Когда такие фразы, как “безусловная любовь” слишком легко соскальзывают с нашего языка, эго говорящего может испытать временный прилив восторга, воспользовавшись этим церковным лозунгом, но его сердце останется неизмененным.

Откуда я это знаю? Уже долгое время я без ума от концепций. Они занимают мой ум, шевелят мой мыслительный процесс и возбуждают мои эмоции. Безусловная любовь как понятие перенесло меня в интеллектуальную нирвану, побудило меня прочесть по крайней мере пятьдесят книг на эту тему и ввела меня в заблуждение, заставив меня поверить в то, что я уже достиг цели. Все это продолжалось до тех пор, пока однажды я не испытал шок, узнав, что ничего не изменилось. Все это лишь было умственным процессом в моей голове. Высокие мысли и безличные понятия оставили мою низкую самооценку нетронутой, а мои молитвы неизменившимися.  

Пока нас не наполнит Божья любовь, которая не знает границ, барьеров и пределов прочности; до тех пор, пока страстное желание Бога не захватит наше воображение; до тех пор, пока наше сердце не соединится с разумом одной только благодатью, ничего не произойдет. Поклонение идеям оставило меня напыженным, предвзятым и нетерпимым к любым идеям, которые не совпадали с моими.

Безудержная, неограниченная Божья любовь – это не просто вдохновляющая идея. Когда она проникает в разум и сердце как суровая реальность бытия, она определяет почему и в какое время вы встаете утром, как вы проводите вечера, как вы проводите свои выходные, что вы читаете и с кем общаетесь; она влияет на то, что причиняет боль вашему сердцу, чему вы удивляетесь и что делает вас счастливым.

Революционная мысль о том, что Бог любит меня таким, какой я есть, а не таким, каким я должен быть, требует радикального пересмотра своих убеждений и глубоких эмоциональных преобразований. Неудивительно, что ныне покойный духовный великан Бэзил Хьюм, живший в Лондоне, утверждал, что христианам легче верить в то, что Бог существует, чем в то, что Он их любит.

В своей великолепной книге “Бог полюбил нас первым” Энтони Кэмпбелл замечает:

“Первоначально, я полагал, что принятие любящего Бога требовало достаточного, но относительно незначительного изменения в моей позиции. Ведь об этом говорили все. Чем больше я сталкивался с этим, тем больше я понимал, что принятие верой безусловной Божьей любви не только имело огромное значение, но и требовало значительных изменений в моей позиции... и главное изменение должно касаться тех образов Бога и самого себя, которые у нас есть. Насколько радикально изменится наше видение Бога, если мы всерьез поверим, что Бог глубоко, нежно и безусловно любит нас? Насколько радикально нам нужно изменить свое представление о самих себе, если мы увидим себя достойными любви – т.е. глубоко, нежно и безусловно любимыми Богом?”

Два важных заключения вытекают из этой революции, изменяющей всю жизнь. Во-первых, если мы продолжаем представлять Бога как мелочного бухгалтера, как придирчивого таможенника, роющегося в нашем нравственном чемодане, как полицейского с дубинкой, который будет бить нас по голове каждый раз, когда мы споткнемся и упадем, или как непредсказуемого, капризного и вздорного начальника, которому доставляет удовольствие запрещать любое веселье и красть нашу радость, то мы категорически отрицаем то, что написал Иоанн в своем первом послании (4:16) - “Бог есть любовь”. В человеке любовь – это качество и желанная добродетель, а в Боге - это Его сущность.

Во-вторых, если мы продолжаем смотреть на себя как на морально прокаженных и духовных неудачников; если наша жизнь омрачена низкой самооценкой, стыдом, сожалением, нездоровым чувством вины и ненавистью к себе, то мы отрицаем учение Иисуса и цепляемся за свое отрицательное представление о самих себе.

В пятом столетии Святой Августин написал эту лирическую строчку:

Quia amasti я, fecisti я amabilem. (Любя меня, Ты сделал меня достойным любви)

МАЛЕНЬКИЕ ДАРЫ

Если на свете есть слова, написанные другим автором, на которые я бы променял все написанное мною, то это были бы слова Ганса Урс Фон Бальтазара:

“Говорю вам: блажен тот, кто предает себя жизни, которая не подчиняется чьей-либо власти, кто не возвышается, но полагается на Мою всевозвышающую благодать. Блаженны не те просвещенные, получившие ответы на все свои вопросы и радующиеся своей собственной безупречной проницательности, возмужалые и зрелые, которым осталось только упасть с дерева. Напротив, блаженны гонимые и преследуемые, которые каждый день пытаются разгадать Мои тайны и не могут. Блаженны нищие духом, которым не хватает смекалки. Горе богатым и вдвойне горе богатым духовно! Хотя для Бога нет ничего невозможного, Его Духу трудно двигаться в их тучных сердцах. Нищие всегда готовы, поэтому их легко направлять. Словно маленькие щенки, они не сводят глаз с руки хозяина, не бросит ли он им небольшой кусочек со своей тарелки. Нищие духом настолько внимательно прислушиваются к голосу Духа, который дышит, где хочет, что они слышат его веяние даже тогда, когда оно меняется. Они распознают погоду и толкуют знамения времен по небу. Моя благодать – скромна, но нищие насыщаются и маленькими дарами”.

Глава 6

ИСЦЕЛЕНИЕ

Несколько лет меня пригласили выступить на молитвенном завтраке губернатора штата Индиана. Я оказался рядом с самым молодым на тот момент губернатором в стране (ему было тридцать шесть лет), Эваном Бейхом. Он также очень набожный христианин. Он повернулся ко мне и сказал: "Бреннан, вы побывали почти в каждом укромном уголке Соединенных Штатов. Вас можно увидеть в каждом колледже и универстите вместе с такими студенческими христианскими организациями, как “Кампус Крусейд” (“Крестовый поход на студенчество” - Примеч. переводчика) и “Молодая Жизнь”, а также в огромном количестве церквей. Как вам кажется, что Дух Божий говорит сейчас Церкви в Америке?”

Я сказал: "Ну что ж, губернатор Бейх, если и есть одна вещь, которую я отчетливо слышу, то это то, что Бог призывает каждого христианина к личному участию в исцеляющем служении Иисуса Христа”.

Исцеление - ответ на кризис в жизни другого человека. Это действительно ответ, удовлетворительный ответ на кризис в жизни ближнего. И всякий раз, когда слово кризис используется в Новом Завете, оно переводится на английский язык, как суждение. Правильно – именно суждение. Исцеление – это решение, которое я принимаю в решающий момент в жизни брата или сестры; и в зависимости от того, отвечаю ли я на эту нужду или нет – я выношу суждение.

Исцеление становится возможностью передать другому человеку то, что я получил от Господа Иисуса Христа; а именно, Его безоговорочное принятие меня таким, как я есть, а не таким, каким я должен быть. Он любит меня независимо от того, живу ли я в благодати или в позоре, соответствует ли моя жизнь высоким ожиданиям Евангелия или нет. Он приходит туда, где я нахожусь, и любит меня таким, какой я есть.

Когда я передаю это отношение другому человеку, чаще всего он получает внутреннее исцеление своего сердца через прикосновение моего одобрения. Когда мы одобряем человека – мы видим в нем то хорошее, чего он не видит в себе, и повторяем это ему, несмотря на его поведение, доказывающее обратное. Это не просто оптимизм Полианны, который не видит реальность зла, но скорее это похоже на отличную радарную систему, которая настроена на истинное, доброе и прекрасное. Когда мы принимаем человека таким, какой он есть, а не таким, каким он еще не является, то чаще всего результатом этого будет внутреннее исцеление его сердца через прикосновение одобрения..

“Наконец, братия мои, что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте”. (Филиппийцам 4:8)

Если читать Евангелие внимательно, то можно заметить необычный дар, который был у Иисуса. Я говорю не столько о физическом, сколько о внутреннем исцелении через простое слово, взгляд, прикосновение. Вспомните знаменитую историю с коротышкой Закхеем. Он собирал налоги для Рима со своего народа, забирая себе небольшой процент в качестве вознаграждения. Он – предатель для евреев, они его ненавидят и изгоняют его из своего общества, что было страшным наказанием в то время. Это означало, что Закхей, рожденный евреем, больше никогда не мог разделять трапезу со своими собратьями. Он больше не мог ходить в синагогу по субботам или на праздник в Иерусалим.

Однажды Закхей сидит в своей лавочке, считая деньги, и слышит, что мимо проходит пророк из Назарета. Он хочет взглянуть на Него, поэтому выбегает на улицу. Если вы помните, Закхей был очень маленького роста. Он настолько невысокий, что даже не может заглянуть через плечи более высоких мужчин, поэтому он взбирается на дерево. Интересно, не правда ли? Он пошел на риск ради Иисуса.

Иисус посмотрел вверх и сказал: “Закхей, сойди скорее. Я хочу поужинать в твоем доме сегодня”.

Когда ортодоксальный еврей, каким был Иисус, говорит: “Я хочу поужинать с тобой”, тем самым он говорит, что хочет вступить с вами в дружбу. Все остальные в этом самоправедном, осуждающем сообществе отодвигались от Закхея все дальше и дальше, оставляя его таким, каким он был. Но Иисус смотрел на него и верил в того Закхея, которым он может стать, поэтому Он напросился к нему на ужин.

И что же происходит? Закхей спрыгивает с дерева. Чувства, которые давно погасли в его душе, вдруг начинают оживать, пробиваться наружу и менять все его существо. Он обещает: “вчетверо воздам все, что украл. И половину имения своего раздам нищим”. Жизнеутверждающие слова Иисуса “сойди скорее” изменили все направление жизни этого маленького человека.

А в вашей жизни есть Закхей? Тот, в котором все разочаровались? Кого считают неспособным сделать что-либо полезное? Может, это ваша двоюродная бабушка, дальний родственник, супруг или бывшая супруга, ее родственники, член вашей церкви, сосед или коллега по работе? Кто-то, на кого вы махнули рукой и сказали: “Я зря тратил свое время, пытаясь заставить тебя хоть что-нибудь понять. Ты неисправим. Слава Богу, что теперь я ухожу и больше тебя не увижу. Не смей когда-либо появляться на пороге моего дома!” Конечно, вряд ли вы так сказали вслух, потому что это было бы очень жестоко. Мне тоже не нравится говорить жестокие вещи. Они заставляют меня чувствовать себя виноватым, а я не хочу испытывать вину. Поэтому я не иду на конфликт: я просто начинают относиться к этому человеку с прохладным радушием и вежливым безразличием. “Доброе утро, болван!” В церквях по всей Америке мы позволяем этому мусору маскироваться под любовь Иисуса.

Иисус сказал, что мы должны любить друг друга, как Он возлюбил нас. Любить такой любовью, которая, возможно, приведет нас к жертвенности; любовью, которая прощает до седмижды семидесяти раз и не ведет счета обидам. Иисус сказал, что такая любовь будет именно тем критерием, единственным стандартом и образцом ученичества в Новом Божьем Израиле. Он сказал, что нас будут узнавать, как Его учеников не из-за того, что мы ходим в церковь, цитируем Библию или поем христианские песни. Нет, нас будут узнавать только по одному признаку: по глубокому и искреннему уважению друг к другу, по сердечной любви, исполненной почтением к человеческой личности, как образа Божьего, а также ко Христу, живущему в каждом христианине.

В Евангелии от Матфея 25:34 написано, что Царь скажет: "Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира”. Он говорит мне, что я блажен, возлюблен и приятен очам моего Аввы до такой степени, что я стал наследником Его царства. Почему? Не потому, что я сказал "Иисус – Бог", но потому что кто-то был голоден, и я дал ему еду. Кто-то хотел пить, и я дал ему питье. Я впускал в дом незнакомцев, одевал нагих, утешал больных и навещал заключенных. В тот день многие из нас будут спрашивать: “Когда, Господи?” И в этот момент придет откровение откровений и допишется конец самой величайшей из всех историй, когда Иисус посмотрит в мои глаза и скажет: “так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне”.

Каков же настоящий признак подлинного ученичества? В ночь перед Своим распятием Иисус не оставил нам никаких сомнений: “Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас... По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою». (Иоанн 13:34-35)

Апостол Павел, наверное, понимал разум Иисуса лучше, чем кто-либо из живущих. Он подводит итог своему пониманию вести Иисуса в послании Галатам 5:6, где он пишет, что “Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью”. Павел говорит, что критерий величия в Новом Божьем Израиле – это подобие Христу, близость к сердцу Аввы, а не долгие молитвы, ученые степени или количество вверенных нам в церкви обязанностей. Это не пасторство в самой большой мега-церкви. Нет, это любовь и служение другим. И это не только мое мнение. Это записано в 5 главе послания Галатам и это слово будет судить нас.

Зная о том, что в каждом христианине живет Христос, мы должны понимать, что то, что мы делаем друг для друга, мы делаем для Христа. Как бы отнесся Иисус с Закхею в нашей жизни? Он бы остановился, посмотрел на него и любил бы его с такой обезоруживающей простотой, такой непривычной для него нежностью и такой заразительной радостью, что Он извлек бы из его черствого сердца настоящие порывы радости, благодарности и удивления. Иисус ожидает самого лучшего от каждого человека, и за их самыми недовольными позами, самыми странными защитными механизмами, их грубостью, высокомерием, молчанием, насмешками и проклятиями Он видит маленького недолюбленного ребенка – малого сего, который прекратил расти, потому что кто-то когда-то перестал в него верить.

Как получилось, что мы все так испортили?

Недавно я говорил со служителями из миссии “Навигаторы” и они спросили меня: “У тебя есть для нас слово?”

Я сказал: "Да, есть. Вместо того, чтобы на нас смотрели как на сообщество людей, знающих назубок Писание, пусть в нас лучше видят любящих людей, глядя на которых, они скажут: “Как они любят друг друга!” Почему мы считаем критерий подлинного ученичества Иисуса неуместным? Иисус сказал, что мир будет узнавать в вас учеников Христа только по одному признаку: по тому, как вы каждый день относитесь друг к другу в жизни. После встречи с человеком вы сделаете его либо чуточку счастливее, либо несчастнее. Вы либо утвердите его, либо разрушите. Не бывает нейтрального общения. Если бы мы, как христиане, серьезно воспринимали, что признак нашей любви к Иисусу – это любовь к другим, то я уверен, что мы бы изменили мир. Мы лишаем мир того свидетельства, о котором просил Иисус:

“Да любите друг друга, как Я возлюбил вас” (Иоанн 15:12).

В конце шестидесятых годов я преподавал в университете в Огайо, и там учился один студент, которого по мирским стандартам считали некрасивым. Он был невысокого роста, очень тучный, у него были угри. Он сильно шепелявил, а его волосы росли как лошадь Ланcелота – сразу в 4 стороны. Он носил школьную форму того времени: футболку, которую не стирали со времен испано-американской войны, джинсы с бабочкой на заднем кармане и, конечно, он был босой.

За всю свою жизнь я не встречал человека с такой низкой самооценкой. Он сказал мне, что когда он смотрелся в зеркало каждое утро, то плевал в него. Конечно же, ни одна девушка из студенческого городка не хотела с ним встречаться. Ни одна студенческая организация не хотела принимать его в свои члены.

Однажды он вошел в мой кабинет и шепеляво сказал: “Ах, так Вы наш новый преподаватель. Меня зовут Ларри Малэйни и я агностик”.

Я переспросил: “Кто, кто?”

Он повторил и я сказал: “Ну что ж, поздравляю! Если ты когда-нибудь станешь атеистом, то приходи ко мне и мы обязательно сходим и отметим твое “обращение”.

Я хочу рассказать вам о том, какой подарок Ларри однажды получил на Рождество.

Наступило Рождество и Ларри поехал к своим родителям в Провиденс, на Род Айленде. Отец Ларри – типичный ирландец-мещанин. Если вы не знаете, то по характеру ирландцы делятся на “мещан” и “матросов”. Ирландец-мещанин даже в самый жаркий летний день не сядет за обеденный стол, не надев костюм в темную полоску, накрахмаленную белую рубашку и туго завязанный галстук. Он никогда не позволит своим бакенбардам расти до верхней части ушей и он всегда говорит низким, сдавленным голосом .

В день приезда домой Ларри сел за обеденный стол, даже не приняв душ. Семейные обеды у Малэйни всегда начинались со спора Ларри с отцом по поводу своего внешнего вида. И этот раз не стал исключением. Несколько часов спустя Ларри сказал отцу, что завтра ему нужно возвращаться в университет. “Во сколько, сынок?” “В шесть”.

"Ну, тогда я поеду на автобусе с тобой”.

На следующее утро отец и сын едут в автобусе молча. Они выходят из автобуса, так как Ларри должен пересесть на другой, чтобы добраться до аэропорта. На другой стороне улицы стоят шестеро мужчин, которые работают на той же текстильной фабрике, что и отец Ларри. Они начинают громко и оскорбительно унижать Ларри: “Хрю, хрю, только посмотрите на этого борова! Если бы этот парень был моим сыном, то мне было бы так стыдно, что я бы спрятал его у себя в подвале”. Другой сказал: “А я бы сделал по-другому. Если бы этот боров был моим сыном, то я бы его быстро выкинул из дома, что он даже не понял бы, пешком он идет или едет на лошади. Эй, боров! Похрюкай для нас!”

Эти жестокие выпады продолжались.

Ларри Малэйни сказал мне, что в тот момент отец впервые в жизни повернулся к нему, обнял, расцеловал его в губы и сказал: “Ларри, если мы с твоей мамой доживем до двухсот лет, нам все равно не хватит этого времени, чтобы благодарить Бога за то, что Он дал нам тебя. Я так горжусь, что ты мой сын!

Мне трудно описать словами то преображение, которое произошло в жизни Ларри Малэйни, но я постараюсь. Он вернулся в университет и остался таким же “хиппи”, но он привел себя в порядок, как только смог. И что более удивительно, он начал встречаться с девушкой. Вдобавок к этому, он стал президентом одной из студенческих организаций. Кстати, он стал первым студентом в истории этого университета, который закончил его со средним баллом 4,2 (В американских университетах самый высший балл – это 4. - Примеч. переводчика) У Ларри Малэйни был блестящий ум.

Однажды Ларри пришел ко мне в кабинет и сказал: “Расскажите мне об этом человеке, Иисусе”. И в течение следующих шести недель, во время получасовых перерывов, я рассказывал Ларри о том, что Дух Святой открыл мне об Иисусе. В конце тех шести недель Ларри сказал: “Хорошо”.

14 июня 1974 Ларри Малйэни был рукоположен в священники в епархии Провиденс, на Род Айленде. А последние двадцать лет он служит миссионером в Южной Африке. Этот человек полностью посвящен Иисусу Христу. Знаете, почему? Не потому, что он в течение шести недель приходил в мой кабинет и слушал, как я рассказывал ему об Иисусе. Нет, это произошло благодаря тому дню во время рождественских каникул, когда, стоя на автобусной остановке, его отец-ирландец исцелил его сердце. Да, именно его отец. Его отец имел мужество ”вылезти из окопа” и благословить своего сына перед лицом проклятий и оскорблений. Его отец смог глубоко заглянуть в глаза своего сына и увидеть в нем то доброе, что Ларри не мог увидеть в самом себе. Он утвердил его своей страстной любовью и изменил все направление жизни своего сына.

В вашем сердце есть сила входить в жизнь людей и давать им то, что Пол Тиллих называет “смелостью, чтобы быть” . Вы можете это понять? У вас есть сила дать кому-то “смелость, чтобы быть” просто прикосновением своего одобрения. Это может означать, что вам нужно протянуть руку примирения тому, кого вы избегаете. Это может означать, что вам нужно позвонить тому, с кем у вас произошел конфликт. Это может означать, что вам нужно написать кому-то из ваших родных, с кем вы уже долгое время не общались . Это может означать, что вам надо пригласить на обед или ужин коллегу по работе, которого вы терпеть не можете.

“Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев [то], Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. И, обняв их, возложил руки на них и благословил их». (Марк 10:13-16)

В конце семидесятых я жил в монастыре в Филадельфии. Несколько богатых друзей из Нью-Йорка позвонили мне и пригласили меня приехать к ним в город на неделю, сходить на спектакль на Бродвее и поужинать в ресторане “Сардис”. Мне было нетрудно принять это решение.

Однажды вечером мы пошли на спектакль и после первого акта мы вышли на улицу, чтобы подышать воздухом. Мужья в смокингах начали с интересом обсуждать со своими усыпанными драгоценностями женами влияние немецкого философа Шопенгауэра на произведение Сэмюэла Беккета “Театр абсурда”. Они спросили меня, что я об этом думаю. Я как раз собирался произнести речь о своих глубоких познаниях на эту тему, чтобы поразить своих собеседников и навсегда поставить точку в этом споре, когда мимо меня прошла женщина.

Она не была из высших кругов общества. На ней была надета кепка таксиста, двубортный мужской костюм с выдранными карманами, дырявые чулки и кроссовки. Пока она подходила к нам, я заметил, что она торговала газетой “Варьете”, которая была популярна в кругах шоу-бизнеса того времени. В те дни она стоила семьдесят пять центов. Поэтому я порылся в кармане и в приступе великодушия дал ей доллар, а затем помахал ей рукой, чтобы она уходила. Я же вернулся к своим богатым друзьям, ждущим моего следующего проницательного наблюдения по поводу абсурда.

Затем она обратилась ко мне: "Отец?" В те дни я знал, что не мог отличиться своими добродетелями, поэтому я показывал, что служу священником своей одеждой; я всегда носил пасторский воротник.

"Отец, можно вас на минутку?"

Я резко ответил: "Что? Разве ты не видишь, что я занят? Что за привычка вмешиваться в чужой разговор? Подожди там и я поговорю с тобой, когда освобожусь”.

Она тихо сказала: "Иисус не разговаривал бы с Марией Магдалиной так, как вы”.

И затем она ушла.

Я отнесся к этой женщине как к вещи, словно она была торговым автоматом, в который вы кидаете свои деньги, а он выдает вам то, что вы хотите. Я не проявил к ней никакого уважения. Не проявил никакой заинтересованности к ее маленькой жизненной драме. У меня не было ни грамма искренней любви, пропитанной уважением к ее личности, как к образу Божьему. Откровенно говоря, я был настолько занят тем, чтобы произвести впечатление на богатых друзей своими выдающимися познаниями в культуре, что я упустил ее. Если у нее была всего одна песчинка отрицательного отношения к себе, когда она подошла ко мне, то из этой песчинки я сделал целую гору.

А теперь давайте предположим, только предположим, что эта женщина пришла в воскресенье в церковь, где за кафедрой стоял Бреннан Мэннинг, наставляя ее верить, что Бог любит ее безусловно, такой, какая она есть, а не такой, какой она должна быть. Мое лицемерие в тот вечер, когда я стоял рядом с театром, сделало театр абсурда заманчивым местом. Как она могла поверить в любовь Бога, Которого она не может видеть, если она не увидела ни капли любви в глазах брата с пасторским воротником, которого она видела? У духовно иссохшего человечества осталась весьма ограниченная способность принимать лучи Божьей любви.

“Они узнают, что мы – христиане по нашей любви, по нашей любви. Да, они узнают, что мы – христиане по нашей любви” (Слова из известной христианской песни на английском языке. - Примеч. переводчика). Или не узнают.

Я не знаю более сильной иллюстрации об исцелении через одобрение, чем диалог между Дон Кихотом и Альдонсой в мюзикле “Человек из Ла Манчи”. В 1972 на экраны вышла популярная теле-версия этого мюзикла с Питером О'Тулом и Софи Лорен в главной роли. И мюзикл, и фильм были основаны на книге Мигеля де Сервантеса “Дон Кихот”. Если вы не знаете эту историю, то Альдонса – проститутка. Она переспала с каждым заключенным в тюрьме, иногда за деньги, а иногда просто ради чистого удовольствия. В результате, она потеряла всякий след уважения к самой себе. Ее переполняет ужасное чувство вины и ненависти к себе из-за своей распущенности.

Но однажды в ее жизнь совершенно бескорыстно входит Дон Кихот. Он становится ее другом и начинает ухаживать за ней, возвращая в ее жизнь чувство собственного достоинства, смысл и цель. Но все его попытки напрасны. Она отказывает ему на каждом шагу. Но он все равно продолжает добиваться ее расположения, называя ее латинским именем Дульсинея, которое означает “моя маленькая, милая”. Иногда он завет ее своей дамой, чтобы придать ей ощущение ее аристократического происхождения.

Дон Кихот описывает ее появление следующим образом:

“... Ее зовут Дульсинея, ее страна Эль Тобосо, деревня Ла-Манча, она, должно быть, по крайней мере принцесса, потому что она моя королева и леди, и ее красота сверхчеловеческая, поскольку к ней применимы все невероятные и невообразимые атрибуты красоты, которых поэты удостаивают своих дам, ибо ее волосы — золото, ее лоб — Елисейские поля, ее брови — радуги, ее глаза — солнца, ее щеки — розы, ее губы — кораллы, ее зубы — жемчуг, ее шея — алебастр, ее груди — мрамор, руки из слоновой кости, ее чистота — как снег, и то, что из скромности скрыто от нашего зрения, я своим рациональным умом и воображением могу только восхвалять, ибо это не с чем сравнить”.

Однажды, он называет ее обеими именами: "Дульсинея, моя дама!" Она снимает свой передник и врывается в его комнату, закипая от презрения. Затем она начинает перечислять ему свой длинный список всего того, за что она испытывает ненависть к самой себе, пытаясь, тем самым, раз и навсегда доказать ему, что она недостойна называться дамой.

Из ее речи мы узнаем, что ее мать бросила ее сразу после рождения. Если бы в ней была бы хоть капля аристократизма, то она должна была сдаться и умереть прямо там, в канаве. Но она не умерла. Дама с радостью бы представила его своему отцу, но ей некому его представить, кроме тех мужчин, с которыми она переспала. Дамы видят свое отражение в глазах своего отца. А она ничего не видит.

Возможно, аристократическое происхождение сделало бы ее жизнь праведной. Но большую часть своего времени она провела, лежа на спине; она – всего лишь шлюха с кухни, которой пользуются мужчины, а потом выкидывают.

Она ругает Дон Кихота и просит его увидеть ее такой, какая она есть, а не дамой его мечтаний. Она научилась смотреть на жизнь без прикрас и воспринимать ее, как суровую реальность. Она научилась выживать, принимая все, как есть, а потом отплачивать тем же. А его глаза, наполненные надеждой на то, что она изменится, вызывают у нее отчаяние.

“Удары и оскорбления я могу принять и отплатить тем же, но я не могу выносить нежность”.

Ее речь заканчивается тем, как она видит себя: "Я – всего лишь шлюха."

Но снова и снова Дон Кихот возвращается к ней. И несмотря на все, что пытается доказать ему обратное, он видит в Альдонсе настоящее, хорошее, прекрасное. И постепенно, видя свое отражение в глазах этого старого рыцаря, она начинает запоминать свой новый образ.

“Я только знаю, что умирающее сердце

нуждается в подпитке воспоминаниями,

чтобы пережить долгие зимы”.

Род Маккейн

И постепенно другой Дон Кихот, Иисус Христос, открывает нам, какими Он нас видит: “Прошлое позади и с ним покончено. Все ошибаются на пути к зрелости. Все ищут любовь и счастье не там, где надо. Но пройдя через это, ты стал настоящим. Твое сердце наполнено огромным состраданием к сломленности других. Теперь ты не будешь лицемерить и Я очень люблю тебя”.

В мюзикле самый сильный момент наступает, когда Альдонса спускается со сцены и проходит перед первым рядом зрителей, гордо заявляя: “Отныне меня зовут не Альдонса. Я – Дульсинея”.

Не умолкну ради Сиона,

и ради Иерусалима не успокоюсь,

доколе не взойдет, как свет, правда его

и спасение его--как горящий светильник.

И увидят народы правду твою

и все цари--славу твою,

и назовут тебя новым именем,

которое нарекут уста Господа.

(Исайя 62:1-2)

Как бы вы описали то, что произошло с этой женщиной? Я бы использовал такие слова как рождение свыше, воссоздание, обновление, исцеление любящим прикосновением страстной любви Дон Кихота.

Но затем, по трагической иронии жизни, Дон Кихот сильно заболевает. Его разум устал от постоянных размышлений, его сердце разбито от того, что он слишком сильно любил, а его тело измождено от долгих битв. Он лежит на своей кровати в полу-коме. Альдонса, а теперь уже Дульсинея, приходит, становится на колени возле его кровати и начинает исцеляющее служение Иисуса Христа.

Что сказал Господь в ту ночь перед распятием? “Если вы любите Меня, то пребудете в Моем слове и Мой Авва возлюбит вас, придет к вам и устроит Свое жилище в вас”. Иисус говорил о жизни в благодати, удивительной благодати. И это не просто какая-то богословская абстракция или понятие, потому что для Иисуса благодатью были взаимоотношения с Аввой, присутствие Самого Аввы в наших сердцах через дар Духа Святого.

Это - Тот же самый исцеляющий Дух, который действовал в служении Иисуса Христа и делал слепых зрячими, отверзал уши глухих и давал парализованным силу ходить. Тот же самый исцеляющий Дух действовал в сердце отца Ларри Малэйни, дав ему силу воскресить своего сына к обновленной жизни. Такое же исцеление произошло в душе Альдонсы, а ныне Дульсинеи. Вопрос не в том, можем ли мы получить исцеление. Есть только один Целитель в Новом Божьем Израиле и это - Иисус Христос. Единственный вопрос: позволим ли мы исцеляющему Духу воскресшего Иисуса течь через нас; протянем ли мы к Нему свои руки и прикоснемся ли к Нему?

Альдонса, а ныне Дульсинея остается рядом с ним, умоляя его проснуться и вспомнить. Она хочет услышать его голос, страстный голос любви, который говорил лишь одно слово – Дульсинея.

Рыцарь печального образа слышит это слово и просыпается. Он чешет свой затылок, словно пытаясь снять паутину со своих воспоминаний и того, что казалось только сном. И теперь наступает очередь Дульсинеи говорить слова исцеления; слова, которые побеждают такие слова, как: непобедимое, невыносимое, непоправимое, недостижимое и невозможное.

Ее голос и слова разжигают пламя в старом рыцаре. Ее слава призывает его встать – его, Дон Кихота, человека из Ла Манчи.

Он встает со своей кровати рожденным заново, обновленным, воссозданным и исцеленным. Он заново рожден любящим прикосновением ободрения Дульсинеи и до конца своих дней он не оставит свою несбыточную мечту.

Вопрос не в том, можем ли мы получить исцеление. Единственный вопрос заключается в том, позволим ли мы исцеляющей силе воскресшего Иисуса течь через нас, чтобы касаться других, чтобы они могли мечтать, бороться, не сдаваться и бежать туда, куда не осмеливаются идти даже храбрые?

Глава 7

ДЕРЗНОВЕНИЕ

Новый Оксфордский словарь английского языка содержит тридцать слов из идиша. Например, такие слова как киббуц, гой, пейсы, цимес и, конечно, слово “хуцпа”, т.е. дерзновение.   

Хуцпа (дерзновение) — Функция: имя существительное

Этимология: идиш - “хуцпе”, от древне-еврейского “хуспа”

полная уверенность в себе, смелость, дерзость, иногда нахальство.

Эстер Шварц стояла перед гостиницей в Майами со своим трехлетним внуком Яковом. Она просто обожала Якова. Она купила своему маленькому, драгоценному Якову панамку ярко желтого цвета, чтобы солнце не напекло ему головку. Она также купила ему ведерко и совок. Придя на пляж, Эстер не может налюбоваться талантам Якова: он загребает совком песок, кладет его в ведерко, загребает еще песок, опять кладет его в ведерко.  

О, Яхве, огромное спасибо за Якова!

Затем на берег набегает огромная волна, поднимает маленького Якова, его ведерко и совок, и уносит их в море. Эстер Шварц очень расстроена. Она смотрит в небо и кричит: “Кем Ты себя возомнил? Ты знаешь, кто я такая? Я - Эстер Шварц. Мой муж, Соломон Шварц, работает врачом, а мой сын, Билли Шварц, работает дантистом. Как Ты посмел это сделать?"

В тот же миг вторая приливная волна приносит маленького Якова, ведерко и совок обратно, прямо к ногам его бабушки. Эстер Шварц смотрит в небо и кричит: "А панамка? На нем была ярко-желтая панамка!”

Вот это, мои друзья, и есть “хуцпа”, то есть, дерзновение.

Автор послания Евреям говорит, что мы должны приближаться к престолу милости                с “хуцпа”, т.е. дерзновением, зная, что мы обретем милость и благодать в час нужды. 

“Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою, и [имея] великого Священника над домом Божиим, да приступаем с искренним сердцем, с полною верою» (10:19-22)

А это из Молитвенника 1559 года издания:

“... чтобы я мог с чистой совестью и спокойным сердцем в различных искушениях, несчастьях, нуждах и даже в смертной агонии, взывать к Тебе с дерзновением и радостью и говорить : “Верю в Бога Отца Всемогущего, Творца неба и земли”.

Несколько лет назад профессиональный игрок в гольф Арнольд Палмер провел серию показательных матчей в Саудовской Аравии. Когда он закончил, король был настолько впечатлен мастерством Палмера, что он захотел сделать Палмеру подарок. Палмер, будучи сам мультимиллионером, начал возражать: “Ну что вы, это вовсе необязательно. Мне просто понравилось общаться с людьми и играть в вашей стране”.

Король был крайне недоволен тем, что не может сделать подарок этому профессионалу игры в гольф. Палмер подумал и решил мудро выйти из этого положения: “Ну что ж, я бы хотел клюшку для гольфа. Клюшка для гольфа была бы чудесным напоминанием о моем визите в вашу страну”. Король был доволен. На следующий день посыльный доставил в гостиничный номер Палмера документы на владение гольф-клубом с тридцатью шестью лунками, деревьями, озером и зданиями. (Здесь автор использует игру слов. В английском языке слово “club” обозначает “клюшка” и “клуб”. - Примеч. переводчика). Мораль этой истории? В присутствии короля не просите маленьких подарков.

Однажды Иисус шел по дороге в Галилее и слепой Вартимей начал кричать: “Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!” Апостолы попытались заставить его замолчать. Но он кричал еще громче: “Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!”

Иисус остановился, повернулся к нему и спросил: “Что ты хочешь?” 

Без колебания слепой ответил: "Я хочу прозреть!"

И Иисус сказал: "Вера твоя спасла тебя."

Его зрение было немедленно восстановлено и затем Марк отмечает, что Вартимей сбросил свою накидку. Для слепого человека эта накидка представляла безопасность, так как слепые в Палестине первого века считались проклятыми Богом. Их семьи выгоняли их на улицу. Их единственной защитой от непогоды была такая накидка. Он отбросил свою накидку. Он отбросил все, что давало ему чувство безопасности, чтобы пойти за Иисусом.

Что ты хочешь? Сегодня, прямо сейчас?

Проси смело.

Единственная вещь, которую мы должны Богу, - это никогда ничего не бояться.

• Шарль де Фуко

Глава 8

ОГОНЬ

Иисус Христос непоправимо изменил этот мир.

Когда Его слово проповедуют неискаженным, оно ободряет, шокирует и заставляет нас переоценить всю свою жизнь. Евангелие ломает наш образ мышления, разрушает наше удобное благочестие и взламывает наши истины в капсулах. Пламенный Дух Иисуса Христа везде прокладывает новые пути. Его слова стоят как пламенеющие мечи, потому что Он пришел, чтобы принести не мир, а революцию. Евангелие – не детская сказка, а разрушительное, громоподобное землетрясение в сфере человечекого духа.

Войдя в человеческую историю, Бог уничтожил все существовавшие до этого понятия о том, кто такой Бог и каким должен быть человек. Внезапно мы увидели Бога, Которого распинают. Это не Бог философов, которые говорят о Высшем Существе с холодной отстраненностью. Высшее Существо никогда бы не позволило, чтобы Ему плевали в лицо.

Нам неприятно узнавать, что то, через что Он прошел в Своих страданиях и смерти – предназначено и для нас; что Он говорит нам: “Не плачь обо Мне! Присоединяйся ко Мне!” Жизнь, которую Он запланировал для христиан – это жизнь во многом похожая на Его. Он был беден не для того, чтобы мы стали богатыми. Над Ним издевались не для того, чтобы нас почитали. Над Ним насмехались не для того, чтобы нам аплодировали. Наоборот, Он показал нам, что ожидает нас с вами.

“Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (Колоссянам 1:24)

Угашая Дух, который горит в Евангелии, мы теперь едва чувствуем Его тепло. Мы настолько привыкли к тому, что Иисуса раздели, избили и распяли, что мы больше не видим это так, как все было на самом деле. Мы должны освободить себя от земных забот и мирской мудрости, всякого желания человеческой похвалы, стремления жить комфортно и даже получать духовное утешение. Евангелие – это призыв к тому, чтобы мы оставили все эти притязания, посредством которых мы умудряемся рисовать свой портрет, которым бы восхищались наши друзья.

Ну, мы ведь не такие плохие. Не так ли?

Даже самая последняя тряпка, за которую мы цепляемся - самообольщение - утверждает, что мы проявляем смирение, когда отрицаем любое сходство с Иисусом Христом. Но даже от этого нужно избавиться, когда мы встречаемся лицом к лицу с распятым Сыном Человеческим.

Из-за того, что мы подходим к Евангелию с предвзятым мнением о том, что оно должно нам сказать, вместо того, чтобы узнать, что оно действительно говорит, Слово Божье больше не орошает как дождь иссохшую землю наших душ. Оно больше не проносится как дикая буря над уголками нашего комфортного благочестия. Оно больше не пронзает темные тайники нашей неисторической ортодоксальности как острая молния. Выражаясь словами Гертруды Штайн, Евангелие становится:

“... дребезжанием набожных банальностей, сказанных в далеком прошлом еврейским Плотником”.

Например, первое блаженство — блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное (Матфей 3:5) – так долго представлялась людям морализирующим призывом удалиться от денег, привязанности к материальному и благам цивилизации, что мы больше не рассматриваем его в обратном порядке. 

В действительности, Иисус сказал:

Будьте подобны маленькому ребенку. Не считайте себя важными. Вы блаженны, если вам нравится быть неизвестными и маловажными.

Прдпочитать презрение почестям, насмешки похвале, унижение славе – вот некоторые из классических формул христианского величия.

Такие слова, как эти, призывают нас не только к покаянию, но и провозглашают Благую Весть, что началась мессианская эра. Для христиан, живущих тем, что Оскар Куллман называет "наградами заповедей блаженств”, эти заповеди излагают стратегию для совершенно другого образа жизни, который характеризуется постоянной молитвой, полным бескорыстием, жизнерадостной и творческой благотворительностью и неукротимым стремлением к Богу, Его церкви и благоденствию Его детей. 

Но давайте будем честными. Такие стихи Писания, как “Ибо воля Божия есть освящение ваше» (1 Фессалоникийцам 4:3) вызывают у нас беспокойство, опасения и странное чувство вины. Святость — это слово, внушающее ужас, когда его произносит живой Бог. Переживание тайны Пасхи, ежедневное умирание для себя и воскресение к обновленной жизни во Христе – об этом страшно даже помышлять, не говоря уже о том, чтобы так жить.

И все же, есть что-то неугасающее в Его приглашении: “Иди и следуй за Мной!”

Все мы испытали печаль христианской жизни, которая лишена опасностей и хорошо отрегулирована, но в сущности, она бедна. Мы жаждем, по крайней мере иногда, такого великодушия, которое бы подняло нас выше самих себя. Слова Леона Блойса отражают эту истину: 

“Единственная настоящая печаль – не быть святым”.

Разрешение этого конфликта часто начинается с того, что покойный Дом Вернер Мур называл “переживанием тепла и нежности Божьей любви на личном опыте”. Или того, что я называю "крещением огнем." Это может произойти на богослужении посреди недели, во время чтения Библии, совместной молитвы или даже тогда, когда вы держите на руках младенца. Это переживание доступно любому, кто постоянно стремится к тому, чтобы перейти от теоретических абстракций к настоящему переживанию, которое очень реально. Любое промедление становится нежелательным и это ускоряет приход единственного настоящего приключения, оставленного мужчинам и женщинам, которое Кристофер Фрай называет "исследованием Бога."

Это естественно, что мы чувствуем страх и неуверенность, когда сталкиваемся с радикальными требованиями христианского посвящения. Но если они облекаются в               живую истину страстной Божьей любви, надежность агапэ поглощает нашу неуверенность, а вместо страха и мучения приходит надежда. Такой христианин начинает осознавать, что Божьему призыву к неограниченной щедрости предшествовала безграничная любовь с Его стороны, и эта любовь настолько настойчиво стремится добиться взаимности, что Он дал нам силу ответить Ему “да” через дар Своего Духа.  

“В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас». (1 Иоанна 4:10,19)

Благодаря Его страстной любви, Вы можете пылать.

Вас всегда охватывает странное чувство, когда вы видите, как горит свеча.

Если же вы отходите в сторону в страхе, то, как пишет Гете, “Вы всего лишь смутный гость на темной земле”.

Глава 9

ЩЕДРОСТЬ

Есть истории, которые оставляют неизгладимое впечатление в нашем сердце и разуме. Вот одна из таких историй. Я услышал ее впервые в 1967 году. Это история Шела Сильверстайна “Дарующее дерево”. “Жило – было дерево … и оно любило маленького мальчика”. Так начинается история о дереве, которое было счастливо, потому что могло делать счастливым этого мальчика. В начале мальчик не хочет ничего, кроме как взбираться на его ветви, есть его плоды и лежать в его тени.

Но по мере того, как рос мальчик, росли и его аппетиты. Но из-за любви к мальчику, дерево отдает ему свои плоды, чтобы он мог продать их и потратить деньги на веселье. Оно отдает свои ветви, чтобы он мог построить дом для своей жены и семьи. Потом оно отдает свой ствол, чтобы он мог построить корабль и уплыть от скуки жизни.

И затем однажды, блудный сын возвращается к дереву, которое любит его. К тому времени оно уже отдало все, что можно; остался только старый пень. Мальчику, который уже стал дедушкой, теперь нужно только тихое место, чтобы посидеть и отдохнуть. И дарующее дерево снова отдает ему то, в чем он нуждается.

С тех пор, как я услышал эту историю много лет назад, я полюбил эту притчу Сильверстайна. Она напоминает мне об Иисусе, о Котором Павел написал в послании Филиппийцам: “Он опустошил Себя Самого” (Фил.2:7, перевод “Послание”). Он плакал о нас в Своем сердце, дал Себя распять и пролил Свою кровь, чтобы мы поверили в Его любовь к нам. Примечательно, что Иисус выбрал дарующее дерево, Свой крест, как убедительное доказательство Своей страстной любви к людям. Как сказал один из отцов первой церкви: “Это самый могущественный поступок любви, который когда-либо возникал в человеческой душе”.

Так как же тогда получилось, что мы стали считать, что христианство, в основном, заключается в том, что мы делаем для Бога? С каких пор это стало Благой Вестью Иисуса? Разве Царство Божье, о котором Он проповедовал, это просто сообщество людей, которые ходят в церковь по воскресеньям, проводят ежегодные христианские конференции, время от времени читают Библию, энергично выступают против абортов, не смотрят порнографические фильмы, никогда не выражаются нецензурно, много улыбаются, приглашают к себе гостей, болеют за любимую команду и стараются со всеми ладить? Разве только ради этого Иисус пережил мрачный и кровавый ужас Голгофы? Разве только для этого Он расторг узы смерти и могилы? Разве только для этого Он излил Свой Святой Дух на церковь? Только для того, чтобы сделать людей более нравственными? 

Евангелие абсурдно и жизнь Иисуса бессмысленна, если мы не верим, что Он жил, умер и воскрес с единственной целью: создать совершенно новое творение. Не для того, чтобы сделать людей более нравственными, а для того, чтобы создать общину пророков и влюбленных в Бога людей, которые подчинятся тайне огня Духа Святого, горящего в сердце, которые будут верны Слову Божьему, которые войдут в самую середину, саму суть и тайну Христа, в пламень огня, который поглощает, очищает и зажигает все миром, радостью, смелостью и расточительной, страстной любовью. Вот это, друзья мои, и есть христианство. Наша вера начинается не с того, что мы делаем для Бога. Она всегда начинается с того, что Бог сделал для нас, с великих и чудных дел, о которых мечтал и которые совершил для нас Бог в Иисусе Христе.

Глава 10

НЕВООБРАЗИМАЯ ЛЮБОВЬ

Возможно, самый главный вопрос заключается не в том, как долго мы изучали богословие или сколько стихов из Писания мы выучили наизусть. Вот, что действительно имеет значение: пережили ли вы страстное желание Бога или нет? Этот вопрос побудил блестящего мыслителя Карла Рэнера высказать пророчество:

“В предстоящие дни вы станете либо мистиком (т.е. тем, кто реально переживает Бога), либо никем вообще. Во времена преследований теоретическое христианство потерпит крах”.

Размышления о страстном желании Бога поднимаются на существенный уровень в те редкие и незабываемые моменты, когда Дух Святой активно вторгается в нашу жизнь и возносит нашу веру, надежду и любовь до невиданных высот, как если бы мы находились в лодке во время шторма. Мы погружаемся в тайну или в то, что Хешель называет “радикальным удивлением”. Исчезают самоосознание и самоанализ. Мы находимся в присутствии невыразимой Тайны, которая превыше всего творения и всех слов.

Это моменты истины. Вы наедине с Единственным. Нежные чувства Бога по отношению к вам больше не просто сухие знания. Вы переживаете реальность Божьего желания быть с вами, и это не похоже ни на что из того, что вы чувствовали во время самого помазанного поклонения или изучения Библии. Слишком многие из нас получили знания без понимания и приняли факты без энтузиазма. И когда наши научные изыскания были закончены, мы были поражены тем, насколько это все незначительно. Это просто не имело никакого значения.

Когда ночь темна, а мои нервы расшатаны и волны бьют о лодку, говорит Бесконечность. Всемогущий Бог разделяет со мной глубину Своих чувств, Его любовь освещает мою душу словно молния и меня охватывает тайна. Это моменты кайрос – решительного вторжения Божьей любви в личную историю моей жизни.

Именно в этот момент я встречаюсь лицом к лицу с важным решением. Дрожа в лохмотьях своих семидесяти четырех лет, у меня есть два варианта. Я могу спрятаться на нижней палубе скептицизма и интеллектуализма, стараясь держаться за свою жизнь изо всех сил. Или с радикальным изумлением я могу остаться на палубе и смело стоять, веря истине о том, что я возлюблен и захвачен безрассудной, неистовой страстью, которую они называют Божьей любовью. И научусь молиться.

Перевод Ирины Ефимовой

Познавательные статьи:



Формы дистанционного обучения

Передача мяча двумя руками снизу

Значение правильной осанки для жизнедеятельности человека

Основные ошибки при выполнении передач мяча на месте