Крис Штукманн, ChrisStuckmann.com

Идея

Однажды я летела в самолете и случайно в газете наткнулась на статью об эпохе социальной истерии в Великобритании 1985 года, времени тотальной моральной цензуры, и один момент особенно обратил на себя внимание.  Оказалось, в то время киноцензоры самое пристальное внимание обращали на кадры с изображением крови на женской груди, они полагали, что, это зрелище может толкнуть любого мужчину к сексуальному насилию. Поэтому любой эпизод с «кровью на груди» мгновенно вырезался из любых фильмов. Эта подробность заставила меня заинтересоваться работой киноцензоров и даже стать одержимой изучением их странной деятельности. На своей позиции они одновременно должны были быть объективными и субъективными, но что происходило, если субъективный взгляд брал верх?

Чем больше я изучала цензуру в кино, тем больше меня влекло к миру видео-наркотиков. Я выросла на таких фильмах, как «Зловещие мертвецы» и «Техасская резня бензопилой», но то, что происходило в то время в Великобритании вокруг таких фильмов, в социальном и политическом контексте, заинтересовало меня не меньше самих картин.

В начале и середине 80-х годов, когда в нашу жизни вошли VHS, начался бум малобюджетных фильмов ужасов. Теперь любое кино могло выходить на видео, и каждый у себя дома мог смотреть все, что угодно. Для видеорелиза не существовало цензуры, но все фильмы, которые демонстрировались в кинотеатрах, подвергались самому внимательному государственному анализу. Возникла социальная истерия: многие были уверены, что эти видеофильмы развратят общество и породят новое поколение убийц и насильников.

На фоне неудачной внутренней политики Тэтчер, промышленного коллапса, который привел к потере рабочих мест, было выгодно обвинить в росте преступности кого угодно, например, VHS и видеофильмы.

 

Миры «Цензора»

В процессе работы над сценарием мы разделили фильм на миры: реальность героини, видеоряд ужасов, которые ей приходится смотреть по роду службы, и сны, в которых видео и реальность начинают переплетаться. На протяжении всего фильма мы переплетали, перемешивали локации, реквизит, цвета и т.д., перетаскивая их из одного «мира» в другой.

А главное влияние на визуальное решение фильма оказали культовые фотографы 80-х  - Мартин Парр и Пол Грэм. На их снимках Британия эпохи Тэтчер – мрачная, приглушенная, унылая.

Офис, в котором работали цензоры, как мне казалось, должен был располагаться в подземном помещении. И тут источником вдохновения, как это ни странно, стали для меня кроличьи норы из «Обитателей холмов». Я хотела создать такое клаустрофобное пространство, подземный муравейник, в котором работают цензоры.

Еще одним важным художественным объектом стал лес. Это уникальное пространство, которое открывает множество смыслов и метафор. Меня всегда привлекал образ леса, возможно, потому что я выросла в Уэльсе среди лесов. Однажды я прочитала, что в сказках лес – это метафора психики, состояния души. Двигаясь по лесу, мы будто путешествуем в сознании героев, пробираемся через кошмар, который творится в мозгу персонажей. Лес, конечно, очень знаковая локация во многих популярных фильмах ужасов. Так что и я вместе с «Цензором» с огромным интересом отправилась в мрачную стилистику леса, которая дала мне множество находок, в том числе - хижину в самой чаще.

 

Съемка: аутентичность

Импульсом к созданию фильма стала острая реакция общества на появление VHS, поэтому формат съемки с самого начала оказался в центре нашего обсуждения. Для меня было очень важно найти аутентичное решение. Поэтому мы сразу отказались от цифры, в основном снимали на 35-миллиметровую пленку Kodak, но в картине есть и фрагменты, снятые на Super 8mm и VHS. Съемка на пленку всегда требует много нервов, поскольку вы никогда точно не знаете, как будет выглядеть результат. Но когда вы видите текстуру и свет, которые дает кадру пленка, вы понимаете, что это прекрасно, и нервы потрачены не зря.  

Вообще, в «Цензоре» мы использовали самые разные, иногда совершенно фантастические технологии. Например, Тим Харрисон (звукорежиссер) экспериментировал с преобразователем, рояльными струнами, как процессором для звука, и контактным микрофоном. Результаты получились совершенно сюрреалистичными.

 

Счастливый финал

Когда вы смотрите фильм, вы смеетесь и плачете одновременно - ваши эмоции были извлечены из вашей души, перемешаны и получены вами обратно. Вы чувствуете то, что чувствует в тот или иной момент героиня.

С самого начала работы над сценарием «Цензора» я хотела, чтобы после всех этих ужасающих событий нашу героиню все же ожидал счастливый конец. Надеюсь, что зрители будут желать ей доброй развязки. Я хотела создать что-то славное, теплое, чтобы все, о чем мечтала героиня, сбылось, чтобы она преодолела все темное и болезненное. Это психологический, драматический фильм, но в нем есть и элементы комедии.

Кино - это вид искусства, который больше всего похож на наши мечты. Фильм может перенести зрителя в самую невероятную реальность и обстоятельства, перенести в пространство счастья.

 

«Атмосфера и стиль этого фильма ужасов достойны подлинного синефильского смакования».

Энджи Хан, FilmWeek

 

«Фильм балансирует на тонкой грани между вымыслом и реальностью, между правдой и фантазией, между добром и злом. Героиня делает неправильный выбор, а зритель не просто следит за состоянием ее ума, он словно продвигается по сюжету вместе с ней».

 

«Режиссер «Цензора» умело использует цвет и стиль съемки, чтобы на выходе получить мощный саспенс и атмосферную напряженность».