Тогда невольно возникает вопрос: почему харка попал в арабские источники и не попал в древнерусские летописи, раз он был таким крупным городом.

А. Г. Дьяченко: В русские летописи попадали обычно не только самые крупные города, а те, которые были ближе к центру. Летописцы, сидящие в столице, мало знали о том, что происходит в пограничных городах. А арабов, напротив, интересовали в первую очередь крупные торговые центры, находящиеся ближе к границе. Харьков находился на территории торгового пути, по которому проходили путешественники, купцы, которые собирали информацию и передавали ее тем, кто этой информацией интересовался. Поэтому узел Северско-Донецких древнерусских городищ и привлекает особое внимание древних авторов.

Вы считаете, что Харка арабских источников и есть тот самый древнерусский город, на месте которого позже возник Харьков. А почему наши историки не пришли к этому выводу раньше? Ведь кажется, что информация просто лежит на поверхности…

А. Г. Дьяченко: Я могу только предполагать, почему это так. Эти два труда были в поле зрения знаменитого востоковеда Андрея Петровича Ковалевского. Он сопоставил тексты Наджиба Хамадани и Амина Рази с более ранними и самостоятельными, а не компилятивными трудами знаменитого арабского географа Ибн-Фадлана, и пришел к выводу, что тексты Наджиба Хамадани и Амина Рази восходят к трудам самого знаменитого арабского географа Ибн-Фадлана. Он даже высказал предположение, что, скорее всего, эти тексты заимствованы из сочинения Ибн-Фадлана «Рисале», которое датируется 20 годами 10 века нашей эры. Андрей Петрович Ковалевский дает интерпретацию всех населенных пунктов, которые упоминались в этом тексте. Но прямо говорит, что воздерживается от интерпретации Харки.