VI политическая ситуация апрель-июнь 1917 (самовоспроизводящийся политический кризис).

А) Апрельский политический кризис (18 апреля) и первое коалиционное правительство.

Б) Всеросийский сьезд Советов 3-24 июня 1917 года.

В) Июньский Политический Кризис 18-20 Июня 1917 года наступление и поражение Русской Армии.

Г) Обострение политической ситуации в Петербурге в конце июня начале июля 1917 года.

 

VII Вывода

А) характер и особенности Февральского Переворота

Б) Многоуровневый заговор против Монархии в условиях нарастающих экономических и социально политических проблем.

  

Как царские генералы Октябрьскую революцию делали

Когда я в разговоре касаюсь до этой темы, мне сразу говорят: а где доказательства, документы? А я говорю: а укажите истинный заговор, который оставил по себе хоть клочок бумаги с уличающей записью.

Закулисье Истории (а всё важнейшее в Истории творится втайне от публики) очень редко открывается исследователю. К примеру, говорить о «двоевластии» в России после февраля 1917-го года – смешно, ибо почти все министры Временного правительства и все лидеры Совета были «братья» и вместе заседали в масонских ложах. А вот о чём они договаривались – этого мы не знаем.

Я часть

Февральский переворот в России в 1917-м году явился результатом заговора, который начался в сентябре 1915-го года. Об этом впервые заявил печатно Деникин в Париже в 1921-м году. Монархисты хотели силой вырвать у своего государя отречение, а в случае отказа – убить царя (большевики, когда убили государя в 1918-м году, лишь окончили замысел монархистов и масонов от 1916-го года).

Потом появились в эмигрантской печати свидетельства о масонском заговоре. В действительности, там был сложный клубок четырёх заговоров: дворцовый (великие князья), генеральский (армия), заговор разведок Англии и Франции, и масонский заговор («центр» депутатов Думы, эсеры и меньшевики). Имеется обширная литература по сему вопросу, воспоминания участников заговоров и очевидцев, но – ни одного «документика».

Хорошо, говорю я. Считайте, что всё нижеизложенное мне приснилось (удачно, что жанр сновидения избавляет меня от докуки дотошных ссылок на источники, всем известные).

Военный министр ВП ген.-майор А.И. Верховский

Вы помните паническую записку Ленина 24 октября 17-го года? «Теперь все висит на волоске», «Нельзя ждать!!! Можно потерять всё!!!»

Далее у Ленина две совершенно загадочные фразы: «Кто должен взять власть? Это сейчас неважно: пусть её возьмёт Военно-революционный комитет или „другое учреждение“... Взятие власти есть дело восстания; его политическая цель выяснится после взятия».

Ленин напуган «удалением Верховского», об этом Ленин пишет в записке дважды. [Ленин в паническом письме членам ЦК от 24/Х/1917 пишет: «… удаление Верховского показывает, что ждать нельзя.» (ПСС, т. 34, с. 432). Обратите внимание на саму истерику вождя: «Нельзя ждать!! Можно потерять все!! Цена взятия власти тотчас: защита народа … от корниловского правительства, которое прогнало Верховского и составило второй корниловский заговор.

Кто должен взять власть? Это сейчас неважно: пусть ее возьмет Военно-революционный комитет "или другое учреждение", которое заявит…» (там же) - А.М.] Кто такой Верховский? Почему – «неважно, кто возьмет власть»? О каком «другом учреждении» говорит Ленин?

Генерал-майор А.И. Верховский был военным министром и одной из главных фигур в заговоре против Временного правительства. 20 октября Верховский в ультимативном докладе правительству потребовал немедленного заключения перемирия с Германией и Австро-Венгрией и демобилизации вконец разложенной армии. 24 октября Ленин узнал, что Верховский уволен в отставку.

Ленин зря тревожился, военным министром стал заместитель Верховского генерал-аншеф[1] А.А. Маниковский, который тоже был в заговоре (в 1918-м году Маниковский стал начальником Академии Красной Армии, его ученики в войне против Гитлера воевали уже генералами и маршалами. Когда Маниковский умер, в 1922-м году Академию РККА возглавил Верховский).

В заговоре Октябрьского переворота был и главнокомандующий армиями Северного фронта генерал В.А. Черемисов. Ещё в сентябре 17-го года Черемисов увёл подальше от Петрограда единственную опору Временного правительства – Конный корпус генерала Краснова.

Черемисов растащил сотни и батареи корпуса по разным городам и селениям от Витебска и Ревеля до Новгорода и Старой Руссы. Корпус как боевая единица перестал существовать (генерал Краснов позднее писал, что это было «планомерной подготовкой к 25 октября»).

25 октября Керенский кинулся во Псков к Черемисову требовать войск для подавления Петрограда. Керенский назначил Краснова командующим армией и приказал идти на Петроград.

Черемисов, будто в насмешку, дал Краснову 9 неполных сотен – 690 казаков, и 18 орудий. С этой «армией» Краснов 27 октября выступил на штурм Петрограда.

В тот же день, 27 октября, генерал Черемисов прислал в Петроград для охраны Смольного сводный полк латышских стрелков из 12-й армии – 10 тысяч отменных бойцов, которые ни слова не знали по-русски и были готовы убивать всех, на кого укажут латыши-офицеры.

 

«Поход» Краснова позорно захлебнулся. 30 октября казаки бросили генерала Краснова, ибо большевики объявили на фронте мир.

Генерал Черемисов, по некоторым источникам, служил затем в Красной Армии[2] и в 1919-м году громил армию Юденича на подступах к Петрограду.

Ген.-лейтенант В.А. Черемисов

В заговоре был и подчинённый Черемисову командир развёрнутого в Финляндии 42-го армейского корпуса генерал-лейтенант Р.Ф. Вальтер.

Когда 29 октября 1917-го года в Петрограде начался мятеж юнкеров, генерал Вальтер тотчас прислал по железной дороге крепкие, не затронутые фронтовым разложением пехотные части с артиллерией.

Четыре юнкерских училища были разстреляны из пушек, мятеж был подавлен. Одна из частей генерала Вальтера – 428-й Лодейнопольский полк, с артиллерией, под командованием полковника Потапова был отправлен в Москву на подавление тамошнего мятежа юнкеров.

Керенский пишет в мемуарах, что генералы нарочно позволили большевикам свергнуть Временное правительство, чтобы потом прихлопнуть большевиков. Западные историки согласны с Керенским.

На деле всё было иначе. Речь должно вести о противостоянии патриотов и «иностранцев».

В начале марта 1917-го года Государь, извещённый, что заговорщики намерены убить его самого, его жену и детей, подписал отречение в пользу младшего брата, великого князя Михаила.

 Михаил, растерявшийся, под нажимом и под угрозами «думцев», подписал отречение в пользу Учредительного собрания – которое решит, будет ли Россия монархией с царём Михаилом, или будет в России республика.

Временный комитет Думы по спискам, заготовленным ещё с 1915-го года, создал Временное правительство, с единственной его задачей – в течение месяца или двух провести выборы и созвать Учредительное собрание.

Совет рабочих и солдатских депутатов с почтением признал верховную власть масонского правительства.

В том же марте началось разложение армии через провокационный «Приказ № 1» – «некие силы» уводили армию из-под власти дисциплины и подчинения старым начальникам.

 На фронте и в тылу отменялись подчинение и чинопочитание, учреждались солдатские комитеты, которые отныне решали, исполнять приказы командиров или нет.

 Результат превзошёл ожидания, солдаты поняли дело так, что «революционная свобода» – свобода выбора, свобода не воевать (в июле, после ужасного провала наступления, командующий фронтом генерал Деникин гневно выговаривал военному министру Керенскому: «не большевики разложили армию, а – вы, ваше правительство»).

В апреле правительство, вместо того чтобы созывать Учредительное собрание, заявило («нота Милюкова»), что будет продолжать войну по обязательствам царизма. Возмущенные полки Петрограда вышли из казарм с оружием и окружили Мариинский дворец, где (как и при царе) заседали министры.

Генерал Корнилов, командующий войсками Петроградского военного округа, вывел артиллерию, чтобы разстрелять мятежные полки. Политики испуганно заявили, что это – начало гражданской войны.

 Совет рекомендовал Корнилову убрать пушки. Корнилов подчинился, но подал в отставку. «Министры-капиталисты» тоже ушли в отставку. Составилось новое Временное правительство, с участием социалистов, которое решило – войну продолжать.

Сталин приехал в Петроград из Сибири 12 марта, отобрал у Молотова руководство газетой «Правда» и заявил два своих главных тезиса: вся власть в России должна принадлежать Советам, а войско должно быть первейшим союзником пролетариата (12 миллионов людей в шинелях, с винтовками и пушками, обученные стрелять – страшная сила).

Ленин приехал из Швейцарии (с десятками товарищей-«вождей»") 3 апреля. В прежние годы Ленин и Сталин сильно враждовали (конфликт между «бакинской группой» Фиолетова - Сталина и «парижскими господами» – Лениным и прочими. Имелись подозрения, что именно Ленин устроил арест Сталина в 1913-м году и отказал в организации побега Сталина из заполярной ссылки).

Сталин категорически не принял тезисы Ленина (которые позднее были названы «апрельскими»). Петроградское бюро партии большевиков почти единогласно проголосовало против этих тезисов.

Плеханов, старейший с.-д., в печати назвал эти тезисы «бредом».

В большинстве своём с.-д. заключили, что Ленин окончательно порвал с марксизмом и сделался «бланкистом» и «бакунинцем».

Известно, что Сталин и Ленин несколько часов говорили с глазу на глаз. После этого разговора Сталин стал в партии первым после Ленина[3].

В ЦК большевиков было создано Военное бюро, которое возглавили Сталин и Дзержинский.

Немецкая карикатура 1917 г. Подпись: Адъютант великому князю Николаю: «Вы в безопасности. Армия сегодня бастует».

Уже в мае разумные люди видели, что России не нужно воевать. Революция привела к разрухе. Фабрики закрывались повсюду – из-за нехватки сырья.

 В городах начинался голод, продовольствия по карточкам давали мало или не давали вовсе, а на рынке за время войны цены выросли в 13 раз.

Производство военной продукции упало в три раза[4]. Армия, разложенная «Приказом № 1» и декретами Временного правительства, стихийно не желала воевать.

 Армия уверилась, что «свобода» – это свобода безчинств, дезертирства, преступлений. Каждый день войны стоил 56 миллионов рублей, а дефицит годового бюджета составлял 40 миллиардов. России был нужен мир.

Германия, измученная войной, с осени 1916-го года по различным каналам искала возможности заключить перемирие с Россией (положение Германии ухудшилось тем, что в апреле 1917-го года США объявили Германии войну и начали отправку в Европу 1 миллиона солдат)[5].

В июне 1917-го года в Петрограде собрался 1-й Всероссийский съезд Советов (большевики имели на съезде десятую часть мандатов). В дни съезда большевики наметили на 10 и 11 июня вооружённое выступление с целью свалить правительство князя Львова (по сценарию «апрельских дней»), взять власть и заключить мир – чтобы немедленным заключением мира призвать массы на сторону большевиков.

 Руководили подготовкой выступления Сталин, Дзержинский, Стасова. Каменев и Зиновьев были против взятия власти, Ленин предпочёл выжидать.

Возмущение съезда Советов было бешеным. Министр Церетели, с.-д. меньшевик, заявил, что «через ворота большевиков войдёт генеральская контрреволюция» (Церетели уже в июне почему-то увязывал большевиков с генералами).

Съезд запретил большевикам демонстрацию. 9 июня всем казалось, что дело большевиков – кончено. Ленин почёл за лучшее скрыться, с 10 июня партией руководил Сталин[6].

18 июня правительство и военный министр Керенский, по требованию Франции и Англии, начали громадное наступление русских армий, которое в июле закончилось катастрофой.

Керенский позднее путано напишет, что он не имел своей воли и был управляем из-за рубежа. Берберова, автор знаменитого исследования о масонах, говорила: «они дали масонскую клятву, которая по уставу превышает все остальные клятвы, даже клятву Родине, они дали клятву никогда не бросать Францию, и потому Керенский не заключил мира».

«Июльские дни» в Петрограде – стечение чудовищных провокаций.

3 июля ЦК большевиков под руководством Сталина постановил: ни под каким видом не ввязываться в демонстрации анархистов.

 Но вечером 3 июля Зиновьев, Луначарский и «независимый с.-д.» Троцкий дали команду Раскольникову в Кронштадт, чтобы кронштадтский Совет прислал наутро 20 тысяч вооружённых матросов[7].

Многие в июле 17-го года говорили, что за всей этой нарочитой неразберихой стояли некие «тёмные силы». Вероятно, так оно и было.

 В ночь на 5 июля в Петрограде были написаны два примечательных документа.

Один – секретный меморандум британского посла Бьюкенена Временному правительству. Бьюкенен разговаривал с чужим правительством, как барин с лакеем, и указывал чужому правительству, что и как нужно делать далее.

Другой документ – обращение Сталина к рабочим и солдатам Петрограда. Удивительно, но Сталин как будто читал меморандум Бьюкенена.

 В обращении Сталин писал, что теперь перед Россией два пути – или Россия станет колонией Англии, Америки, Франции, или Советы возьмут власть, заключат мир и Россия будет независимой державой.

Вечером 4 июля Петроград был объявлен на военном положении, 5 июля в город стали прибывать эшелоны с войсками Северного фронта – казачьи полки, артиллерия, броневики. Мосты были разведены. Город опустел – только пугающее передвижение войск.

 «Тёмные силы» хотели в Петрограде крови, и большой крови. Утренняя пресса начала кампанию на тему «большевики – германские шпионы», в прессу были вброшены документы, собранные контрразведкой военного округа.

В «Энциклопедии военной разведки России» (М., 2004) сообщается, что начальник Разведывательного управления Генштаба генерал-лейтенант Н.М. Потапов с июля 1917-го года сотрудничал с большевиками (значит – документы имеются, и когда они будут разсекречены, наши учебники преобразятся).

Нужно, думать, что контакты генерала Потапова со Сталиным начались гораздо ранее. 1 июля 17-го года контрразведка Петроградского военного округа выписала – по делу «немецких денег» – ордера на арест 28 виднейших большевиков начиная с Ленина. Примечательно, что в этом списке не было Сталина, Дзержинского, Стасовой – «кто-то» вывел всю «группу Сталина» из-под удара.

После «июльских дней» Сталин был в Петрограде легальным политиком и общим миротворцем.

 Как представитель ВЦИК Советов он 5 и 6 июля вёл переговоры с правительством, с командованием штаба военного округа, с восставшими – и добился, чтобы каратели не спешили и чтобы восставшие сдались. Кровопролития удалось избежать[8].

Мне видится, что генерал Потапов и Сталин явились реальными руководителями Октябрьского переворота (после Октября генерал Потапов стал начальником разведки Штаба Красной Армии).

Уже в июле 1917-го года говорили, что «звезда Корнилова» взошла по воле английского посла Бьюкенена.

В ходе провального наступления и катастрофы Корнилов стремительно рос в чинах – из генерал-майора, командующего армией, он в две недели стал генерал-лейтенантом, главнокомандующим фронтом, а затем и Верховным Главнокомандующим.

В августе Корнилов был чрезвычайно уверен в себе – видимо, ему твёрдо пообещали, что он станет Диктатором.

Сталин в газете «Рабочий путь» иронически называл генерала «сэр Корнилов» и писал об английских разведчиках в ставке Корнилова (видимо, Сталин получал сведения из надёжных источников).

Кроме английской разведки, Корнилова усердно и практически поддерживали два крупнейших масона – бывший военный министр Гучков и действующий военный министр Савинков.

 [Это не вполне точно: Савинков был управляющим военного министерства и товарищем военного министра, т.е. его замом, а самим военным министром был Керенский. – А.М. ]

Важно заметить, что в армии генерала Крымова, которую Корнилов двинул на Петроград, не было уроженцев русских губерний – только донские казаки и кавказцы. В бронемашинах сидели английские офицеры.

Военная Ложа Ю.-З. фронта почти в полном составе. Чины Штаба Юго-Зап. фронта вместе с военным министром А.И. Гучковым. Слева – генн. П.С. Балуев, А.А. Брусилов, А.М. Каледин, А.Е. Гутор, Д.С. Шуваев, Н.Н. Духонин

Корнилов был слабый военачальник, когда ещё командовал дивизиями (генералы в мемуарах подтверждают это).

План Корнилова был – Кавказская Туземная дивизия разворачивается в корпус, а затем вместе с Конным корпусом генерала Краснова разворачивается в Отдельную Петроградскую армию – и всё это на ходу, в эшелонах, в наступлении. Такой план несерьёзен.

О заговоре Корнилова написано много, но гораздо интересней заговор других генералов – против своего Верховного Главнокомандующего Корнилова и против своего военного министра.

 К примеру, командующий Московским военным округом полковник Верховский в «корниловские дни» нейтрализовал у себя в округе всех про корниловски настроенных офицеров и выделил пять полков для удара по Могилёву – ставке Корнилова (в декабре 1917-го года генерал Верховский мобилизовал дивизии Московского и Казанского военных округов – и в начале 1918-го года вышиб корниловцев и калединцев с Дона).

Наступление Корнилова на Петроград погубили два генерала – главнокомандующий Северным фронтом генерал В.Н. Клембовский и его начальник штаба и комендант Псковского гарнизона генерал-майор                              М.Д. Бонч-Бруевич.

 Они растащили сотню эшелонов армии генерала Крымова от Пскова по 8 железным дорогам и бросили эти эшелоны без паровозов в глухих лесах – без продовольствия и фуража (позднее Клембовский и Бонч-Бруевич служили в высоких чинах в Красной Армии).

Если взглянуть, кто из русских генералов воевал и служил в Красной Армии, список будет велик.

 Первым должно назвать национального героя, гордость России, генерала от кавалерии, императорского генерал-адъютанта А.А. Брусилова, он вступил в Красную Армию в возрасте 66 лет и был инспектором кавалерии РККА.

Царский военный министр, член Государственного совета генерал от инфантерии А.А. Поливанов[9]. Царский морской министр, императорский генерал-адъютант адмирал И.К. Григорович, великое имя, создатель Морского Генерального Штаба, автор Большой и Малой судостроительных программ возрождения русского флота, автор Минно-артиллерийской позиции в Финском заливе – преподавал в Академии РККФ[10].

Профессорами в Академии РККА были генералы Данилов, Гутор, Зайончковский[11], в Красной Армии служили генералы Шейдеман, Черемисов[12], Цуриков[13], Клембовский[14], Белькович, Балуев, Баланин, Шуваев, другой Данилов, Лечицкий[15], вице-адмирал Максимов, генерал-лейтенанты Соковнин, Огородников[16], Надежный, Искрицкий.

В Красной Армии генерал-лейтенант Селивачев командовал Южным фронтом и громил Деникина[17], генерал-майор Гиттис командовал армиями, Южным, Западным, Кавказским фронтами, генерал-лейтенант Д.Н. Парский командовал Северным фронтом[18], генерал-майор Петин командовал Западным, Южным и Юго-Западным фронтами[19], генерал-майор Самойло командовал Северным фронтом (где разгромил своего давнего приятеля и сослуживца по Генштабу генерала Миллера), а затем

Главнокомандующий Северным фронтом генерал В.Н. Клембовский

Восточным фронтом...

Морскими силами Республики Советов командовали (последовательно) контр-адмиралы М.В. Иванов[20], В.М. Альтфатер[21], капитан 1 ранга Е.А. Беренс[22], контр-адмирал А.В. Немитц. Балтийским флотом после Октября командовали вице-адмирал А.А. Развозов[23], контр-адмирал С.В. Зарубаев[24], контр-адмирал А.П. Зеленой[25], капитан 1 ранга                           А.М. Щастный. Капитан 1 ранга Б.Б. Жерве стал начальником Академии РККФ.

 

 

Полковник Генерального Штаба П.П. Лебедев[26] стал начальником Штаба Красной Армии, полковник И.И. Вацетис стал Главнокомандующим Вооружёнными Силами Республики Советов, полковник Генерального Штаба Б.М. Шапошников в Гражданскую войну был начальником Оперативного управления Полевого штаба РККА, – с мая 1937-го года начальник Генштаба РККА, затем – Маршал Советского Союза, в войну – заместитель Сталина в Наркомате Обороны, автор нашей победы под Сталинградом[27]...

В конце июля 1917-го года Керенский создал своё правительство из «капиталистов» и социалистов (все они были «братья» в ложе) и стал премьер-министром – означилось противостояние Керенского и Корнилова (которое позволительно трактовать как противостояние парижской ложи «Великий Восток» и английской разведки). В июле Керенский поклялся, что Учредительное собрание соберётся в сентябре.

В те дни произошли значительные географические перемещения, которые сделали наименования «Зимний» и «Смольный» – символами Истории.

Керенский уже задумал учреждение Предпарламента – и чтобы освободить для заседаний Предпарламента Мариинский дворец, перевёл заседания своего правительства в Зимний дворец, в Малахитовый зал.

 В это же время Таврический дворец (загаженный Советами до гнусности) – закрыли на ремонт, чтобы придать ему достойный вид к приёму членов будущего Учредительного собрания, преемника Государственной Думы.

ВЦИК Советов и Петросовет нашли для себя поблизости большое здание с актовым залом – Смольный институт.

Историки не могут разобрать, до какой степени Корнилов был в сговоре с Керенским, когда в июле и августе 1917-го года сознательно сдавал немцам Прибалтику – сначала неприступный Икскюльский укрепрайон, затем Ригу.

 Тогда же, в августе, Сталин писал в «Рабочем пути», что следующим шагом Керенского и Корнилова будет сдача немцам Петрограда.

За вооружённый мятеж и попытку низвергнуть «законное» правительство генерал Корнилов и более двадцати генералов-корниловцев были арестованы правительством Керенского.

 Правительство Керенского развалилось и 1 сентября 17-го года Керенский создал новое правительство (4-е Временное правительство за полгода), Керенский вновь стал премьер-министром и объявил себя Верховным Главнокомандующим.

В тот же день, 1 сентября Керенский внезапно, не дожидаясь Учредительного собрания, объявил Россию – Республикой. Выборы в Учредительное собрание были отодвинуты на ноябрь. 5 сентября Керенский велел готовить государственные учреждения Петрограда к эвакуации. 5 октября он объявил о переезде правительства в Москву (в те дни был вывезен из Петрограда в Казань весь золотой запас России, более 1 тысячи тонн золота – что имело тяжелейшие последствия для грядущей России, в 1918-м году золото было захвачено чехами, небольшую его часть Колчак сумел вывезти через Владивосток в Лондон, а остальное русское золото исчезло безследно).

Корниловский заговор воспрял в ноябре 1917-го года. Начальник Ставки Верховного Главнокомандующего генерал Духонин категорически отказался исполнять приказ Временного правительства Ленина о заключении перемирия с Германией. Духонин освободил арестованных генералов Корнилова, Деникина, Лукомского, Маркова и прочих – будущих героев «Белого дела». В Могилёв мгновенно выслали из Петрограда спецгруппу, Духонин был убит, но корниловцы ушли на Дон.

Военный министр Керенский со своими помощниками. Слева направо: полковник В.Л. Барановский, генерал-майор Якубович, Б.В. Савинков, А.Ф. Керенский и полковник Туманов.

В сентябре 1917-го года Керенский, будто забыв про Учредительное собрание, вручил «судьбу России» неожиданному явлению – Демократическому совещанию (большевики там были представлены единицами, 5 октября Сталин увел фракцию большевиков из этого Совещания), совещание избрало странный орган – Совет Республики или Предпарламент – почти 6 сотен человек с чисто совещательными функциями при новом правительстве.

Контр-корниловский заговор русских генералов продолжился действенно. Известно, что в начале сентября 1917-го года группа генералов – Самойло (будущий кавалер 2 орденов Ленина и 4 орденов Красного Знамени), Петин, другие (все – из разведки Генштаба) составили секретный план действий во благо России: немедленный мир с Германией и Австро-Венгрией, немедленная демобилизация вконец разложенной армии (6 миллионов солдат на фронте, 4 миллиона солдат в тылу, 2 миллиона дезертиров), выставление против германских и австрийских войск «завесы» – 10 корпусов, 300 тысяч штыков, наполовину – офицерского состава, чтобы под прикрытием этой «завесы» не позднее ноября 1917-го года начать формирование новой, Социалистической армии.

Видимо, Ленин, сидючи в Финляндии, кое-что знал от Сталина об этих приготовлениях. Когда в сентябре Керенский собрал в Александрийском театре Демократическое совещание, то Ленин из Гельсингфорса яростно требовал от Сталина немедленно арестовать это Совещание – и взять власть.

В 1924-м году Сталин с большой иронией вспоминал этот эпизод. Вместо имени Ленина он говорил – «некоторые товарищи требовали от нас», и далее: «вот пример людей, которые ничего не понимают в деле взятия власти».

Генералы-антикорниловцы хорошо понимали, что власть генералов в России вызовет только народную ненависть. Нужно было найти достойное учреждение, чтобы вручить ему власть.

Таким учреждением мог стать 2-й Всероссийский съезд Советов. И в сентябре, через аппарат партии большевиков, началась агитация за спешный созыв съезда Советов.

 

 ВЦИК Советов (который сидел уже в Смольном) колюче противился этому делу. Но искусственно подогретые «требования снизу» сделали своё: созыв съезда был назначен на 20 октября 1917-го года.

В любом заговоре настаёт момент, когда круг посвященных резко расширяется, и информация начинает утекать. В начале октября весь Петербург знал, что 20 октября большевики будут брать власть.

(Заметим, что ещё в сентябре заводской ремонт крейсера «Аврора», по приказанию свыше, был резко ускорен и готовность крейсера к выходу была назначена на 20 октября.)

Все крупные газеты в Петрограде с 14 октября завели каждодневную рубрику «К выступлению большевиков»...

 

Я часть

Ленин тайно приехал в Петроград где-то меж 7 и 10 октября. 10 и 16 октября состоялись два «исторических» заседания, на которых Ленин с неприятностью узнал, что члены ЦК, его вернейшие ученики, весьма кисло относятся к обещаемому перевороту. Большевики не хотели брать власть (это видно из мемуаров Раскольникова) и не понимали, зачем им это нужно. Некоторые, вероятно, испытывали просто

Комбриг А.И. Верховский за рабочим столом. Москва, 1930-е гг. Незадолго перед разстрелом…

страх – а вдруг их повесят, и торопились отмежеваться. 18 октября Каменев в газете Горького напечатал от своего и от Зиновьева имени заявление, что они – члены ЦК большевиков – против переворота.

«Двадцатое октября» всех запугало и у всех навязло в зубах. ВЦИК и его председатель Дан почли за благо отстраниться от одиозной даты и перенести открытие съезда Советов на среду 25 октября.

Заговорщики использовали последний шанс: 20 и 21 октября военный министр Верховский страстно убеждал правительство и Предпарламент немедленно начать мирные переговоры с Германией и Австро-Венгрией. Правительство уволило Верховского.

21 октября, в субботу, состоялось сверх-тайное заседание ЦК большевиков (о котором не знал Троцкий), где был утверждён секретный «практический центр» руководства переворотом от большевиков: Сталин, Дзержинский, Урицкий.

Остаётся тайной, где, кем и когда было решено начать переворот 24-го числа, чтобы преподнести власть съезду Советов в подарок. На дополнительную подготовку оставались воскресенье и понедельник (погода была пасмурная и сухая, ночью плюс 1 по Цельсию, днем плюс 3, устойчивый западный ветер 8 м/сек).

Когда Ленин 24 октября писал второпях свою ужасную записку: «Верховского прогнали! всё висит на волоске! неважно, кто возьмёт власть!..», в Петербурге, великом городе, столице недавней Империи, дело совершалось неторопливо.

Специальные группы тихо овладевали почтамтом, телеграфом, телефонной станцией, вокзалами – все эти учреждения продолжали исправно работать, и публика ничего необычного не замечала, просто – на почте и телеграфе вводилась негласная цензура – какие письма и телеграммы дозволительно отправлять, а какие нежелательны.

 На телефонной станции вводилось прослушивание всех телефонных разговоров и разъединение разговоров ненужных.

 На вокзалах специальные люди садились рядом с диспетчером и советовали ему, какие поезда и эшелоны желательно пропустить, а какие лучше притормозить.

Естественно, что всё это осуществляли не солдатня, а обученные своему делу офицеры.

Заговорщики знали, что над ними нависает угрожающая лавина – 200-тысячный гарнизон Петрограда.

Все мемуаристы отмечают трусливое настроение солдат Петроградского военного округа осенью 1917-го года. Собственно боевых частей в Петрограде (за исключением трёх Донских казачьих полков) не имелось.

Горделивые гвардейские наименования – Преображенский полк, Павловский, и прочая, – прикрывали ленивое существование чрезмерно раздутых запасных батальонов, где новобранцев обучали ходить строем, колоть штыком соломенное чучело, – после чего из новобранцев формировали маршевые роты по тысяче человек и отправляли эшелонами на фронт.

 Мечта каждого петроградского солдата была избежать фронта. За это давали писарям взятки, офицерам делали подношения. В июле 17-го года обучение и отправка маршевых рот как-то сами собой прекратились.

Солдаты жили в казармах, вволю бродили по городу (революционная свобода), вволю жрали положенные ещё от царя дармовое мясо и хлеб, вечера и ночи (читайте у Милицына) проводили в трактирах, в синематографах, с девками, а потом в казарме спали до полудня.

Женский ударный батальон на площади перед Зимним дворцом.

Корнилов в августе был уверен, что гарнизон Петрограда останется безразличным к его наступлению на Петроград – так оно и вышло.

В октябре солдаты дружно ненавидели Керенского и ругали большевиков. Главной задачей заговора было, чтобы солдаты не вылезали из казарм и чтобы казачьи полки не стали ввязываться в чужое им дело.

Керенский позднее писал, что командующий войсками Петроградского военного округа полковник Полковников оказался предателем. Вероятно, Полковников был в заговоре, – в пользу этого говорит тот факт, что спецгруппы начали овладевать государственными учреждениями Петрограда в 10 часов утра 24 октября, а полковник Полковников доложил об этом по прямому военному телеграфному проводу Главнокомандующему генералу Духонину в Ставку в Могилёв, только в 10 часов утра 25 октября – когда уже было объявлено (на всю Европу, через радиостанции «Авроры», Новой Голландии и линкоров Балтийского флота, стоявших в Гельсингфорсе), что Временное правительство низложено.

Но чтобы устрашить Петроградский гарнизон, в качестве мощного и энергичного противника зажиревшей солдатни – был двинут Балтийский флот.

В октябрьском заговоре принимали важнейшее участие морской министр контр-адмирал Д.Н. Вердеревский[28], и недавний командир 2-й бригады крейсеров Балтийского флота, а ныне управляющий морским министерством капитан 1 ранга М.В. Иванов, и командующий Балтийским флотом контр-адмирал А.А. Развозов, а также подчинённый генералу Черемисову начальник Приморского фронта и Морской крепости Петра Великого капитан 1 ранга Б.Б. Жерве, и начальник Военно-морского управления при главнокомандующем Северного фронта генерале Черемисове контр-адмирал В.М. Альтфатер.

 Все они были первоклассные, отважные боевые офицеры, командиры кораблей и соединений, все в боевых орденах (Иванов – золотое оружие за храбрость).

В советской литературе, даже в энциклопедиях, утверждалось, будто Балтийским флотом в Моонзундском сражении командовал «большевистский комитет».

 Это – глупость и ложь. Как больничный кочегар не может заменить хирурга, так дюжина матросов не сможет командовать крейсером, тем паче в бою.

Моонзундское сражение в октябре 1917-го года продолжалось 8 суток. Немцы с целью захватить Петроград собрали силы – 10 линкоров-дредноутов, 10 крейсеров, ещё почти 300 кораблей и судов, 100 самолетов, 25 тысяч десантных войск. Наш Балтийский флот мог противопоставить им только 2 линкора до-дредноутного типа, 3 крейсера, около 100 кораблей и судов, 30 самолетов, 16 береговых батарей и 12-тысячный гарнизон Моонзундских островов.

 Все офицеры были на своих местах. Командовали операцией штаб Балтийского флота и командующий флотом контр-адмирал                                    А.А. Развозов. Все русские моряки с честью исполнили свой долг.

Мы вынужденно отдали немцам Моонзундский архипелаг, – но немцы понесли тяжёлые потери и не рискнули прорываться далее, в Финский

Морской министр Д.Н. Вердеревский

залив, в минные поля, к Петрограду.

В военное время, на театре военных действий переход корабля из порта в порт – это боевая операция.

 На переход корабля отдаётся приказ штаба, составляется план перехода и подготовки боевых частей корабля. На корабле минимум за 12 часов до отхода от стенки нужно разводить огонь в топках, «поднимать пар» в котлах.

 Корабль должен получить боеприпасы и продовольствие, уголь (нефть) и смазочные материалы (всё это – в разных гаванях), получить карты с новейшей гидрографической и боевой обстановкой (идти по вчерашней карте – вылетишь на камни или подорвёшься на минах).

 О переходе корабля должны быть заранее оповещены все береговые посты наблюдения, связи и береговые артбатареи – громаднейшая штабная работа и никакому «ревкому» она не под силу.

При чём здесь «Центробалт», где заправлял Дыбенко? Этот Дыбенко был матрос-баталер, воровал у своих товарищей бушлаты, пошёл за это в штрафники, а в феврале 1917-го года объявил себя страдальцем царского режима.

25 октября 1917-го года в Морской канал Петрограда и в акваторию Невы были переведены из Ревеля и Гельсингфорса (по секретным фарватерам в наших минных полях) и Кронштадта – 1 броненосец (27 октября, когда началось наступление генерала Краснова на Петроград, броненосец «Заря Свободы», бывший «Император Александр Второй», стоявший у входа в Морской канал, был заменён гвардейским крейсером «Олег»), 2 эскадренных миноносца, 3 минных заградителя, 2 тральщика, 1 сторожевое судно, 1 учебное судно. 1 лёгкое судно, они доставили несколько сотен моряков, базовый госпиталь с персоналом, 2 тысячи винтовок, 1 миллион патронов (вместе с «Авророй», которая уже стояла в Неве, общая артиллерийская сила этой эскадры могла разрушить весь центр Петрограда).

Грамотный военный моряк вам скажет, что такой переход и сбор кораблей и судов – отличная работа штабных офицеров.

Временное правительство Ленина высоко оценило заслуги моряков в деле Октябрьского переворота – в ноябре 1917-го года контр-адмирал Развозов был произведён в вице-адмиралы, капитан 1 ранга Иванов был произведён в контр-адмиралы (впоследствии контр-адмирал Иванов будет инспектором Морских войск ВЧК).