Взаимосвязь с внутренним объектом (Кляйн)

Понятие «переходный объект» интересно сравнить с понятием «внутренний объект», введенным Мелани Кляйн. Переходный объект не является внутренним объектом (последний представляет собой психическое понятие) — он является собственностью. В то же время он не является (для младенца) внешним объектом.

Я бы сказал следующее. Младенец может использовать переходный объект, когда внутренний объект жив, носит реальный характер и является достаточно добрым (не слишком надоедает ему). Качества этого внутреннего объекта в свою очередь зависят от существования, живости и поведения внешнего объекта (груди, материнской фигуры, общего внимания окружения к ребенку). Плохие качества внешнего объекта или его отсутствие косвенно ведут к смерти внутреннего объекта или к тому, что этот объект становится надоедливым. После продолжительного отсутствия внешнего объекта внутренний объект перестает быть значимым для ребенка, и только после этого переходный объект также теряет свое значение. Следовательно, переходный объект может заменить «внешнюю» грудь, но он делает это косвенным путем — через замещение «внутренней» груди.

Переходный объект, в отличие от внутреннего объекта, никогда не находится под магическим контролем и, в отличие от реальной матери, не является источником внешнего контроля.

 

Иллюзия — потеря иллюзии

В качестве основы для своего позитивного вклада в осмысление данной проблемы я должен сказать здесь о некоторых вещах (хотя эти вещи легко понять на практике), которые, по моему, слишком легко принимаются на веру во многих психоаналитических работах по детскому эмоциональному развитию.

Ребенок не сможет перейти от принципа удовольствия к принципу реальности или к первичной идентификации и тем более выйти за пределы последней (см. Freud 1923, с. 14) 1 если его мать будет недостаточно хорошей 2. Достаточно хорошая «мать» (ею необязательно должна быть родная мать) — это мать, которая активно приспосабливается к потребностям ребенка, причем ее адаптация постепенно уменьшается в соответствии с растущей способностью ребенка объяснять отсутствие адаптации и терпеть результаты фрустрации. Разумеется, родная мать ребенка лучше относится к нему, чем кто-либо другой, потому что эта активная адаптация требует непринужденного и терпеливого сосредоточения на одном ребенке, и успешные результаты заботы о ребенке зависят от степени самоотдачи, а не от степени умственного развития или полученного образования.

Хорошая мать, как я уже говорил, начинает с практически полного приспособления к потребностям своего ребенка, и с течением времени степень такого приспособления уменьшается по мере возрастающей способности ребенка справляться с ее невниманием.

Ребенок привыкает к отсутствию постоянного внимания со стороны матери при помощи следующих средств:

1. Многократный опыт ребенка приучает его к тому, что фрустрация через какое-то время заканчивается. Сначала это количество времени, естественно, должно быть небольшим.

2. Укрепление чувства процесса.

3. Начало психической деятельности.

4. Использование аутоэротического удовлетворения.

5. Воспоминание, повторное переживание, фантазирование, сновидение; интеграция прошлого, настоящего и будущего.

Если все пойдет на лад, младенец научится извлекать пользу из своего опыта фрустрации, поскольку отсутствие постоянного внимания к его желаниям приведет к тому, что объекты станут реальными, то есть ненавистными или любимыми. Из этого следует, что если все пойдет на лад, то длительное, неослабное внимание к его потребностям будет выводить ребенка из равновесия, так как адаптация подобного рода похожа на чудо, а объект, который ведет себя идеально, становится не лучше, чем чистая галлюцинация. Тем не менее вначале приспособление к ребенку должно быть практически полным. Если этого не произойдет, он не сможет приобрести способность переживать взаимоотношения с внешней реальностью и сформировать представления об этой реальности.

1 См. также Freud 1921, с. 65.

2 Одно из последствий, причем самое главное, неспособности матери быть хорошей в начале жизни ребенка подробно (на мой взгляд) обсуждается Мэрион Милнер в ее статье, опубликованной в «Сборнике, посвященном юбилею Мелани Кляйн» («Melanie Klein Birthday Volume», Hogarth Press, 1952; см. также Int. J. of Psycho-Anal., 32,1952, p. 181). Она доказы-вает, что из-за этой неспособности матери развитие Эго остается незавершенным и происходит преждевременное отделение плохого объекта от хорошего. При этом нарушается период иллюзии (которую я называю «переходной фазой»). При анализе или при различного рода деятельности в повседневной жизни можно обнаружить настойчивые поиски индивидом важного убежища ДЛЯ СВОИХ ИЛЛЮЗИЙ. В этом смысле иллюзия имеет положительное значение. См. также Freud, S. Aus denAnfdngen der Psychoanalyse: Briefe an Wilhelm Fliess. В 1895 году Freud писал (с. 402, 413), что раннее функционирование ребенка может успешно осуществляться лишь при наличии помощи извне.

 

Иллюзия и ее значение

В начальный период жизни младенца мать посредством практически сто-процентного приспособления к ребенку создает у него иллюзию, что ее грудь является его частью и находится, так сказать, под магическим контролем. Говоря про заботу о ребёнке в целом, то же самое можно сказать о спокойных периодах между возбуждениями. Всемогущество является чуть ли не фактом опыта. Конечная цель матери заключается в постепенном разрушении иллюзии ребенка, но ее попытки в этом направлении будут безуспешными, если в самом начале она не предоставила достаточных возможностей для ее появления.

Другими словами, грудь снова и снова создается ребенком на основе его способности к любви или (можно сказать) под влиянием его потребности. У младенца развивается субъективное явление, которое мы называем «материнской грудью» 3. В нужный момент мать помещает реальную грудь туда, где ребенок готов творить.

Отсюда можно сделать вывод, что человек с самого рождения сталкивается с проблемой взаимоотношений между объективно воспринимаемым и субъективно понятым. Решение этой проблемы не поможет ему, если в раннем детстве мать плохо обращалась с ним. Промежуточная область, которую я здесь имею в виду, - это доступная ребенку область, расположенная между первичной креативностью и объективной перцепцией, основанной на проверке реальности. Переходные явления представляют собой ранние стадии использования иллюзии, без которой идея взаимоотношения человека с объектом, воспринимаемого другими как внешний, лишена для него смысла.

 

Смысл рис. 1 заключается в следующем: в некоторой гипотетической точке раннего развития каждого индивида младенец в определенных ус-ловиях, обеспечиваемых его матерью, способен понять идею о чем-то, отвечающем его растущей потребности, вызванной в свою очередь напряжением инстинктов. Нельзя сказать, что младенец с самого начала знает о том, что будет создано. Здесь появляется мать ребенка. Она дает ребенку грудь и потенциально готова его кормить.

Адекватная адаптация матери к желаниям ребенка создает у ребенка иллюзию существования внешней реальности, которая соответствует способности ребенка творить: иными словами, то, что дает ему мать, частично пересекается с тем, что он может понять. С точки зрения наблюдателя ребенок воспринимает то, что на самом деле представляет собой его мать, но это еще не вся истина. Младенец воспринимает грудь лишь постольку, поскольку грудь может быть сотворена здесь и теперь. Взаимообмен между матерью и ребенком отсутствует. С психологической точки зрения ребенок сосет грудь, которая является частью его самого, а мать дает ему молоко, которое является частью ее самой. Идея взаимного обмена в психологии основывается на иллюзии.

На рис. 2 области иллюзии придана определенная форма для иллю-страции основной, по моему мнению, функции переходного объекта и переходных явлений. Переходный объект и переходные явления начинаются для человека с того, что является самым важным для него, то есть надежно защищенной нейтральной зоны его опыта. О переходном объекте можно сказать, что он представляет собой результат соглашения между нами и ребенком, и мы никогда не спросим: «Ты сам придумал или это было представлено тебе извне?» Здесь важно то, что никто не ждет определенного ответа на этот вопрос, и сам вопрос подобного рода является ненужным.

Эта проблема, которая вначале, несомненно, доставляет скрытое беспокойство младенцу, постепенно становится хорошо заметной, поскольку главной задачей матери (после создания возможностей для появления иллюзии) является разрушение этой иллюзии. Эта задача предшествует отнятию от груди и после него она по-прежнему остается задачей родителей и воспитателей. Иными словами, проблема иллюзии — это одна из главных человеческих проблем, которую ни один индивид не в состоянии решить окончательно, несмотря на то, что ее теоретическое понимание создает возможности для ее теоретического решения. Если дела в этом процессе постепенного разрушения иллюзии идут хорошо, то наступает период фрустраций, которые мы называем «отнятием от груди». При этом, правда, следует помнить, что, когда мы говорим о явлениях, связанных с отнятием от груди (которым уделила особое внимание миссис Кляйн), мы предполагаем существование лежащего в их основе процесса, создающего возможность для появления иллюзии и ее постепенного разрушения. Если процесс «появления и разрушения иллюзии» прекратится, младенец окажется не в состоянии нормально подготовиться к отнятию от груди и к реакции на него, и в этом случае вообще бессмысленно говорить об отнятии его от груди. Простое прекращение кормления грудью — это еще не отнятие от груди.

Мы можем увидеть огромное значение отнятия от груди на примере нормального ребенка. Когда мы наблюдаем сложную реакцию ребенка на это действие, мы знаем, что это произошло в результате нормального процесса «появления и разрушения иллюзии», благодаря которому мы можем пренебречь им в наших рассуждениях о действительном отнятии от груди.

3 Я имею в виду здесь умение быть матерью в самом полном смысле этого слова. Когда говорят о том, что первый объект — это грудь, слово «грудь», как я думаю, употребляется ДЛЯ замены понятия «умение быть матерью» и ДЛЯ обозначения реальной части тела. Мать может быть достаточно хорошей матерью (в том смысле, как я это понимаю) и кормя младенца из бутылочки с молоком. Если придерживаться этого расширенного по-нимания слова «грудь» и составной частью этого термина считать умение быть матерью, то тогда возникает связь между теориями раннего развития, предложенными Мелани Кляйн и Анной Фройд. Единственным различием между ними остается лишь время их создания, являющееся несущественным различием, которое автоматически исчезнет в будущем.