Глава 83. Самые лучшие благословения

 

Прошло какое-то время, прежде Бай Лоинь смог восстановить душевное равновесие, он повернулся лицом к вруну, который в это время смеялся, набросился на него и задал ему трепку.
- Ты, твою мать, знаешь, как напугал меня?! Я только что подумал, что все это правда! Кто, черт возьми, позволил тебе обманывать меня?! Как ты смеешь лгать мне?!
Повозмущавшись какое-то время, он вдруг рассмеялся и руками крепко обхватил шею Гу Хая, словно желая стать с ним единым целым. Гу Хай, воспользовавшись ситуацией, потянул Бай Лоиня за собой в комнату, с каждым пройденным шагом получая от него град ударов, в конце концов, прижал Бай Лоиня к стене и с жадностью поцеловал. Тоска и страдания 30 дней в разлуке и аромат роз заставили их крепко впиваться в губы друг друга.
Шум за окном никуда не исчез, Ян Мэн уставился на них двоих. Спустя некоторое время он смог успокоиться и похлопал Лю Чонга по плечу:
- Чего ждем? Отходим!
Лю Чонг захлопал глазами:
- Разве командир не должен сесть в вертолет?
- Ты посмотри на них, разве им что-то еще нужно? Почему ты еще глупей меня?!
- Это вы меня так хвалите? – не понял Лю Чонг.
Ян Мэн засмеялся. Два глупца улетели оттуда, оставив позади след из цветочных лепестков.
Когда они успокоились, Бай Лоинь снова начал выражать недовольство:
- Ты только что действительно меня напугал!
Гу Хай смеялся, лаская затылок Бай Лоиня:
- Разве ты не хочешь вместе со мной вспомнить прошлое?! Я думаю, тебе это понравится!
- Насколько бы ни было прекрасным прошлое, мы никогда не сможем вернуться туда! Тебе хочется еще раз быть брошенным в подземном туннеле?! Ты хочешь снова пережить разлуку со мной длиной в 8 лет?
Гу Хай нежно улыбнулся и легонько стукнул Бай Лоиня по лбу:
- Если смогу продлить то время, которое я провожу с тобой, то, сколько бы ни пришлось переживать те моменты, я всё равно буду согласен.
Бай Лоинь ударил Гу Хая в живот, но в душе он не злился, а был растроган. Уже 8 лет у него не было дня рождения, жизнь Бай Лоиня в армии на протяжении всего этого времени была однообразной. Он никогда никому не рассказывал о своем дне рождения, даже сам он иногда забывал о нем. Обычно, когда он замечал сообщения с поздравлениями на телефоне, то проходило уже несколько дней.
- Ты, действительно, все еще помнишь, когда у меня день рождения... - Бай Лоинь был глубоко тронут.
- Эй, как ты можешь такое говорить? – обиженный Гу Хай ущипнул Бай Лоиня за подбородок. - Хоть прошло много лет, но я всегда помнил точно. В первые два года нашей разлуки я даже жёг для тебя бумажные деньги*!
Сначала Бай Лоинь засмущался, но затем громко засмеялся. Гу Хай смотрел на него, одетого в свою старую пижаму, на его взъерошенные черные волосы, на то, как, не стесняясь, он смеялся вовсю. И у Гу Хая было такое ощущение, будто время повернулось вспять. Они вернулись в то время, когда были молоды, безбашенны, без печали, не боялись опасностей. Вся боль и страдания восьми лет бесследно исчезли в этот момент.
- Давай вернемся домой! - сказал Гу Хай. - Твой отец всегда дома и ждет твоего возращения.
- Даже если бы ты не сказал, я все равно собрался туда пойти, - Бай Лоинь вернулся в спальню переодеться и долго искал, но не смог найти свою военную форму. В конце концов, он выглянул из комнаты и спросил: - Куда ты дел всю мою одежду?
- Я боялся, что когда ты откроешь шкаф, то найдешь ее и все поймешь, поэтому оставил ее в машине, - рассмеялся Гу Хай.
Бай Лоиню пришлось надеть школьную форму, он шел за Гу Хаем до лифта, а затем до гаража, и там обнаружил, что гараж полностью пуст.
- Куда делись машины? – нахмурившись, спросил Бай Лоинь.
- Я боялся, что ты зайдешь в гараж и заметишь несоответствия, поэтому попросил отогнать машины в другое место, - смущенно ответил Гу Хай.
- Черт возьми, твой план так хорошо просчитан, - раздраженно ухмыльнулся Бай Лоинь.
- Если бы я не справился с такими мелочами, то как бы все эти годы я мог удержаться на посту президента компании?
- Ну и что теперь делать? Я не могу в этом прийти домой.
- Почему нет?! Разве я тоже не в форме?
- Я чувствую себя очень странно, пытаясь выглядеть моложе, - произнес Бай Лоинь, потирая подбородок.
- Что значит «пытаясь выглядеть моложе»? Я все еще молод, разве ты не видишь, что я в этой форме ничем не отличаюсь от себя тех дней. Если только стал чуть выше, да и кожа погрубела.
- Отличаешься.
- Ну и чем же?
- Ты стал еще бессовестней.
-... -
Гу Хай уже приготовил велосипед внизу, когда они собрались на него сесть, чувство было немного странным, ведь уже прошло много лет с тех пор, когда они в последний раз садились за велосипед. Бай Лоинь, как тогда, стоял сзади, положив руки на плечи Гу Хая и говорил:
- Поехали!
Улицы изменились, пейзажи поменялись, и люди уже не те. Единственное, что не изменилось - это их искренние чувства. Бай Лоинь хорошо помнил, как девять лет назад они вместе выпускались, Гу Хай давал слово, что когда Бай Лоинь будет учиться в университете, он все равно будет отвозить и забирать его обратно на своем велосипеде. В итоге случилась та трагедия и украла у них восемь лет. Самый яркий момент жизни был пропущен. Но если подумать, то нет ничего, о чем бы стоило жалеть, если бы они, действительно, пробыли вместе те годы, то не смогли бы усердно любить и помнить друг о друге так, как сейчас. Но даже если сейчас они потеряют все, что имеют, то даже начать сначала не поздно, ведь они еще молоды, а их чувства достаточно крепки, чтобы пройти до конца жизни вместе.
Гу Хай внезапно быстрее закрутил педали.
Когда добрались до дома, как раз наступило время обеда, тетушка Чжоу накрыла стол с аппетитной едой, Бай Ханцзы выходил, чтобы купить сладкий пирог, только поставил, как услышал стук в дверь. Открыв, он увидел двух старшеклассников у порога.
- Уже пришел со школы, сынок? – не выдержав, пошутил Бай Ханцзы.
- Не надо играть! - Бай Лоинь надулся и обхватил рукой шею отца, легонько нажал на его живот. - Как ты мог вместе с ним пугать меня?! Кто твой родной сын?!
Бай Ханцзы ойкнул несколько раз, затем обнял Бай Лоиня и засмеялся.
- Все уже взрослые, а еще... - проворчала тетушка Чжоу. Гу Хай боялся, что Бай Лоинь может случайно затронуть швы после операции Бай Ханцзы, поэтому поспешно оттащил его, притворяясь рассерженным:
- Почему ты так разошелся? Это же твой отец.
- Мы уже давно так не веселились! – ответил Бай Лоинь, продолжая придуриваться.
- Пусть он делает все, что хочет, он уже много лет так не делал, - Бай Ханцзы посмотрел на него.
А Гу Хай печально вздохнул: «Муж никогда не сможет сравниться с собственным отцом. Я сделал ему такой приятный сюрприз, и не получил нечего взамен. Как же я завидую и ревную, видя все это!»
Тетушка Чжоу на кухне делала пельмени, когда туда вошел Гу Хай.
- Тетушка, оставьте это на меня, вы отдыхайте.
- Я не устала.
Бай Ханцзы пошел в туалет, в гостиной остался только Бай Лоинь. Ему нечем было заняться, увидев, что ногти стали слишком длинными, решил остричь, в итоге, открыл ящик стола и не нашел щипчики, но зато нашел разные лекарства. Бай Лоинь взял одно из них, прочитал надпись и застыл.
Женщина, выйдя из кухни, увидела в его руках пузырек с лекарством. Едва взглянула на его побледневшее лицо, как сердце ее сжалось, и она подошла к нему.
- Тетушка, эти препараты...
Тетушка Чжоу быстро отобрала лекарства и положила в ящик стола.
- Иньцзы, послушай, у твоего были отца проблемы с сердцем, пришлось сделать операцию, теперь с ним все хорошо.
Услышав слово «операция» сердце Бай Лоиня сжалось от боли. У его отца была операция, а он ничего не знал об этом.
Тетушка Чжоу, видя растерянное выражение лица Бай Лоиня, постаралась его успокоить:
- Тебе не нужно беспокоиться. Врач сказал, что подобные операции очень распространенны. Они просто вставили маленький стент ему в сердце и все. Уже через несколько дней твой отец был выписан из больницы. Он ничего не хотел говорить тебе, потому что боялся, что это сможет навредить твоей карьере. Не спрашивай его об этом. Он будет чувствовать себя некомфортно, если поймет, что ты все знаешь.
- А Гу Хай знал об этом? – тихо спросил Бай Лоинь.
Чуть поколебавшись, тетушка Чжоу кивнула. Это известие еще больше расстроило Бай Лоиня.
- Ты не должен ни в чем винить Да Хая. Если бы не он, то ты, скорее всего, больше бы не увидел своего отца. В те первые дни госпитализации твоего отца, он самостоятельно разыскал врача, я уж и не знаю, сколько красных конвертов он отнес ему. Ты сам прекрасно знаешь, как сложно найти хорошего доктора, а у твоего отца их было три, и они наблюдали за ним круглосуточно. Я думаю, он не рассказал об этом, зная, как ты будешь расстроен.
Бай Лоинь опустил глаза и ничего не ответил.
Тетушка Чжоу чувствовала себя виноватой:
- Сегодня твой День рождения. В этот праздничный день я должна было получше спрятать все эти лекарства, чтобы ты не смог найти их.
- Тетушка, не волнуйтесь, я в порядке, - глубоко вздохнув, ответил Бай Лоинь.
В это самое время из ванной вышел Бай Ханцзы и, увидев их вместе, с любопытством спросил:
- Что вы тут делаете?
Тетушка растерялась, а Бай Лоинь ответил:
- Да мы просто болтали.
Кивнув, мужчина заглянул на кухню и увидел Гу Хая, в одиночку лепившего пельмени. Лицо его сразу же омрачилось:
- Да как вы могли позволить выполнить ему всю работу самостоятельно!
Прежде чем тетушка Чжоу что-либо смогла ответить, Бай Лоинь сказал:
- Просто дай ему сделать все в одиночку!
Непонятно, какие из нервных узлов работали неправильно, но в ответ на это Бай Ханцзы произнес:
- Он же еще не прошел через дверь,* а вы уже заставляете его так много работать!
И это, безусловно, было самое лучшее благословение на день рождения, которое получил Бай Лоинь за все эти годы.


Примечание:* бумага Джосса, также известная как «призрачные деньги», представляет собой листы бумаги, которые сжигают в традиционной китайской церемоний поклонения предкам во время специальных праздников. Документ не является официально признанной валютой или законным платежным средством, поскольку их единственная цель - предлагаться в виде всесожжений покойному, как это часто практикуется китайцами и несколькими восточноазиатскими культурами.
«пройти через дверь»* - это китайский способ ссылаться на жену, вступающую в брак с семьей. В этом отрывке очевидно, что отец уже знал, что Бай Лоинь и Гу Хай вернулись вместе как пара. Он на самом деле ссылается на Гу Хая как на «жену», которая еще не вступила в семью.