Глава 37. Больше возможностей с каждым днем

 

Поздно вечером Гу Хай постучал в дверь Янь Ячинь.
Она только что закончила принимать душ и собиралась высушить волосы, когда услышала стук. От удивления и неожиданности она вздрогнула: «Что ему нужно от меня в такое время?».
Хоть Янь Ячинь и была ошеломлена, она не смогла удержаться от крошечной надежды. Пусть он пришел и останется совсем ненадолго, уже этого было бы достаточно.
Янь Ячинь открыла дверь. Перед тем, кто стучался, предстала красивая девушка: распущенные волосы ниспадали по плечам, полупрозрачная светло-фиолетовая ночная сорочка выгодно подчеркивала все прелести девушки, и мягкий свет из комнаты дополнял эту прекрасную картину красоты и соблазна.
Обычный мужчина, увидев эту картину, забыл бы, зачем пришел, но для Гу Хая это не имело никакого значения. У него в глазах стоял только Бай Лоинь, который не так давно ему позвонил.
- Я должен немедленно уехать!
- Уехать! Но нам завтра на встречу!
- Нет времени с этим разбираться, ты сама со всем справишься!
Развернулся и зашагал к лифту.
Янь Ячинь от удивления потеряла дар речи. Что с этим человеком происходит в последнее время, почему он так изменился? Два дня назад он сам говорил, что в любом случае они должны выиграть этот контракт, что их должны воспринимать всерьез, и нужно приложить все усилия. Что это жизненно важный договор. В результате он все бросил и куда-то уходит. Янь Ячинь вздохнула и закрыла дверь. Что с мужчинами делает любовь…

·

·

·

Бай Лоинь удобно лежал на кровати, завернувшись в одеяло. Усталость, накопившаяся в течение всех этих дней сурового обучения, заставляла почувствовать себя развалиной. Из крутого парня на поле битвы, он превратился в раненого на последнем издыхании. Он представлял себе сильное волнение на лице Гу Хая, когда тот войдет в палату. И чем дольше думал об этом, тем лучше чувствовал себя, и все трудности, которые он перенес за последние несколько дней, отступали.
Восемь лет назад он не чувствовал себя настолько зависимым от этого человека. Ему потребовалось восемь лет бесконечных тревог и сомнений, чтобы понять, в чем его счастье. Только сейчас он понял, насколько тот ценен для него. Услышав, как открылась дверь, Бай Лоинь с радостью и надеждой посмотрел на нее. В комнату вошла медсестра.
- Перевязка, - сказала она нежным голосом.
Бай Лоинь поудобнее сел в кровати и выставил ногу. У медсестры с собой были бинты для перевязки, и глаза Бай Лоиня коварно блеснули.
- Я сделаю все сам! - сказал Бай Лоинь, протягивая руки в сторону бинтов.
- Как так сам? Как вы можете это сделать? Вы не можете! - глаза медсестры увеличились от удивления.
- Почему не могу? Будучи в армии, мы часто получаем ранения, и оказание себе и другим первой помощи – один из основных навыков, которым мы должны владеть. Это всего лишь перевязка.
- Если вы больны, то должны нам поручить заботу о вас.
- У меня мизофобия. Я не переношу, когда моего тела касаются посторонние люди, - сказал Бай Лоинь с непроницаемым лицом.
- Я ношу стерильные перчатки! - медсестра показала ему свои руки в печатках.
- Дайте это все мне! – Бай Лоинь забрал всё для перевязки и надел стерильные перчатки.
- Что вы делаете? - удивилась медсестра.
Бай Лоинь самостоятельно разбинтовал себя, обработал специальным раствором рану, многие медсестры бы позавидовали его точным движениям. Бай Лоинь посмотрел в сторону медсестры:
- Не переживай, я скажу несколько приятных слов о тебе врачу, это будет наша с тобой тайна.
Услышав эти слова, медсестра улыбнулась и вышла из палаты.
Бай Лоинь, после того, как закончил перевязку ноги, то продолжил себя забинтовывать. Он бинтовал свое тело, пока у него не закончился перевязочный материал. Затем довольный он лег на кровать, накрылся одеялом и спокойно начал ждать прибытия скорой медицинской помощи в виде Гу Хая.
Гу Хай примчался в госпиталь, узнал номер палаты больного и тут же бросился туда.
Бай Лоинь, лежа с закрытыми глазами, услышал приближающиеся шаги из коридора, сердце начало учащенно биться.
Гу Хай открыл дверь и застыл на месте, увидев лежащего в кровати Бай Лоиня.
Если бы он не знал номер палаты, и что именно Бай Лоинь лежит тут, он бы не узнал его.
Гу Хай не видел его всего 10 дней, он был таким красивым и веселым, а сейчас лежал перед ним в виде мумии. Гу Хай почти не видел Бай Лоиня из-за многочисленных бинтов на его теле.
Гу Хай подошел к постели больного, осторожно коснулся лица Бай Лоиня и тихо позвал:
- Иньцзы?
Бай Лоинь открыл глаза и увидел перед собой лицо Гу Хая, его зрачки мгновенно расширились. Все эти дни перед ним мелькало множество лиц, а вот это красиво лицо сейчас прямо перед ним смотрит на него такими красивыми глазами.
- Иньцзы, все в порядке, я пришел. Несмотря на многочисленные травмы, все будет хорошо.
Бай Лоинь шевельнул потрескавшимися губами, но не сказал ни слова.
- Да ты не говори, я все знаю, - голос Гу Хая дрожал от горя.
Бай Лоинь протянул руку, чтобы удержать Гу Хая.
Гу Хай посмотрел на руку, которая его схватила. От увиденного его сердце было разбито. Руки Бай Лоиня когда-то были немного грубы, но сейчас его ладони и пальцы были изранены и в шрамах.
- Ты меня дождись, я сейчас приду.
- Не уходи, побудь со мной, - сердце Бай Лоиня дрогнуло, он побоялся, что Гу Хай пойдет к врачу и начнет расспрашивать о его ранении. Поэтому он быстро вытащил руки и сказал это.
Несмотря на то, что Гу Хай почувствовал силу рук Бай Лоиня, он нисколько не сомневался в серьезности полученных травм. Он просто подумал, что Бай Лоинь не хотел отпускать его от себя.
- Не переживай, я только в туалет.
- У меня здесь есть своя ванная и туалет, - и указал в нужную сторону.
Гу Хай в ванной умылся холодной водой. Прошло восемь лет, ему уже 26, но он все также не может бесстрастно смотреть на Бай Лоиня. Он совершенно не в состоянии контролировать свои эмоции в отношении этого человека, и в данный момент его разрывало от горя.
Гу Хай довольно долго был в ванной, Бай Лоинь вдруг понял, что был неправ, и даже очень виноват перед Гу Хаем. Он не ожидал, что Гу Хай настолько сильно отреагирует на его состояние. Он не хотел его напугать так сильно, он просто хотел заботы с его стороны. А сейчас чувствовал себя согрешившим перед ним.
Бай Лоинь думал, как, не говоря правду, немного откатить назад.
- Гу Хай, на самом деле я не такой уж и тяжелобольной. Я просто хочу, чтобы ты сильно обо мне переживал, но я совсем не умираю.
- Ну, не стоит говорить, - произнес Гу Хай тихим голосом. - К счастью, ты можешь говорить, и я сейчас перед тобой, рядом с тобой. Ты можешь спокойно поплакать и пожаловаться, я не буду смеяться над тобой.
Гу Хай говорил все это таким нежным тоном и с такой заботой, что Бай Лоиню и впрямь захотелось расплакаться.
Гу Хай нежно приобнял Бай Лоиня, стараясь не сделать ему больно, из-за этого чувство вины в Бай Лоине все возрастало. Гу Хай аккуратно устроился полежать рядом с ним. Так они лежали вместе, пока Бай Лоинь спокойно не уснул. Гу Хай же не сомкнул глаз, ему показалось, что температура тела Бай Лоиня была слишком низкая. Он подумал, что это результат его ранений, и поспешил к дежурному врачу. Они с врачом вошли в палату Бай Лоиня.
- Это кто…. Это не Бай Лоинь?
- Как, не Бай Лоинь?
Врач озадачено смотрел на пациента: «Это ведь я оперировал этого пациента, и у него было повреждено только ахиллесово сухожилие, так почему он почти весь забинтован? Кто нанес на его тело такого количество бинтов, зачем ему забинтовали так много, включая лицо?».
- Что-то не так? – встревожено посмотрел на врача Гу Хай.
Врач покачал головой:
- О, все в порядке, давайте измерим ему температуру!
Через пять минут врач посмотрел на термометр и спокойно сказал:
- Температура тела нормальная.
- Температура в норме? - Гу Хай был удивлен.
Врач протянул градусник под нос Гу Хая:
- Вот, посмотрите сами, это же нормальная температура?
Гу Хай посмотрел в сторону спящего Бай Лоиня, и прошептал врачу:
- Давайте выйдем, и поговорим об этом.
После того, как они вышли, врач сообщил Гу Хаю полную информацию о состоянии пациента. Гу Хай, не доверяя врачу, попросил медицинскую карту Бай Лоиня. Гу Хай обернулся и еще раз посмотрел на палату Бай Лоиня, она была очень комфортной, но не была палатой для тяжелобольного, которому нужна интенсивная терапия и мониторинг со стороны медперсонала. Если Бай Лоинь так серьезно ранен, то почему в его палате так тихо, почему за те несколько часов, что Гу Хай провел рядом с ним, ни медсестра, ни врач не пришли проверить его состояние?
- У него вывих лодыжки и царапины на коже, - спокойно сказал врач, посмотрев в карту.
Гу Хай скрипнул зубами: «Иньцзы, ты у меня дождешься…».
Глава 38. Голубки воркуют

 

Гу Хай вернулся в палату. Бай Лоинь уже погрузился в глубокий сон, вопросы, которые так хотел задать Гу Хай, пришлось подавить. «Даже если он серьезно не пострадал, если всего лишь хотел напугать меня, то теперешнее состояние его тела не может быть притворством».
Гу Хай лег рядом с Бай Лоинем, когда он повернулся, раздался довольно громкий скрип, но тот даже не заметил. Гу Хай положил руку на грудь Бай Лоиня, хотел развязать бинты, чтобы посмотреть, но Бай Лоинь вдруг обнял его руку, причем не просто обнял, а крепко обхватил. Словно хотел сказать: «Посмотри, в каком я состоянии, пожалей меня, неужели ты еще хочешь отчитать меня?!».
В Гу Хае боролись противоречивые эмоции. Ложь Бай Лоиня чуть не довела его до сердечного приступа, и как он может не злиться?! Так зол, что есть желание придушить его. Но он еще раз обдумал, почему Бай Лоинь соврал ему? Разве не потому, что хотел встретиться с ним? Раньше приходилось беспокоиться, что, если с Бай Лоинем что-то произойдет, он ни за что не откроет рот и не расскажет об этом, не будет пускать нюни и вести себя, как ребенок, требуя внимания. Теперь он с радостью требует внимания Гу Хая, его любви и ласки, разве Гу Хай не должен сейчас радоваться?
Гу Хай, одновременно любя и злясь, смотрел в лицо Бай Лоиня, чувствуя, как удовольствие, так и страдание, ощущая себя при это таким извращенцем. Чем хуже Бай Лоинь ведет себя, тем больше Гу Хаю это нравится, тем больше он любит его. Жаль, что нельзя каждый день почувствовать на себе это плохое поведение Бай Лоиня. Несмотря на то, что обман заставил его беспокоиться, он смог испытать и почувствовать любовь Бай Лоиня, и от осознания этого в душе смешались волнение и большое счастье. Гу Хай про себя воскликнул: «В этой жизни, этот Гу Хай полностью в твоих руках!».
Бай Лоинь проспал до девяти часов утра. С раннего утра медсестра уже принесла ему лекарство, Гу Хай сказал ей оставить и выйти. И до момента, когда Бай Лоинь проснулся, Гу Хай любовался им, лаская внимательным взглядом. После хорошего сна Бай Лоинь был полон сил и умиротворенно похлопал Гу Хая по лицу. Затем перевернулся и, словно что-то осознав, снова быстро сморщил брови, сделав страдальческое лицо.
Гу Хай подыграл ему и с волнением в голосе спросил:
- Что такое? Рану задел?
- Ничего, - якобы через силу улыбаясь, сказал Бай Лоинь.
Гу Хай приблизился к Бай Лоиню и попросил:
- Дай я посмотрю на твою рану.
Бай Лоинь насторожился и сказал:
- Не надо, если посмотришь, тебе станет плохо.
- Я все равно должен посмотреть, если не посмотрю, не смогу успокоиться.
В итоге, как только Гу Хай прикоснулся к Бай Лоиню, тот сразу заерзал, сморщился, тяжело задышал, словно током ударило, начал притворяться, что сильно страдает.
- Очень больно? - мгновенно спросил Гу Хай.
- Ничего, - продолжил притворяться тот.
Глядя на то, как Бай Лоинь притворяется, Гу Хай ужаснулся, сколько раз этот человек уже раньше ему врал, чтобы отточить такое мастерство?
- Где болит? Скажи мне, - продолжил расспрашивать Гу Хай.
- Не знаю точно, где болит, просто чувствую дискомфорт, - обессилено выговорил Бай Лоинь.
- Задница болит?
- Задница!? Нет! – Бай Лоинь с подозрением посмотрел в сторону Гу Хая
- Не болит? - ласковый взгляд Гу Хая сменился злобным за секунду. - Если не болит, я помогу ей заболеть, чтобы ты поправдоподобней продолжал играть!!!
Бай Лоинь понял, что его ложь уже раскрыта, и хотел по-быстрому сбежать, вот только Гу Хай был быстрее и удержал его. После этого вся палата наполнилась звуками шлепков по заднице, криками Бай Лоиня и расспросами Гу Хая. Когда все закончилось, Бай Лоинь, лежа на кровати, в слезах, с больной задницей, жаловался:
- Моя нога на самом деле ранена!!!
Уголки губ Гу Хая поднялись и он дьявольски улыбнулся:
- А я тебя по ногам и не бил!
- Куда бы ни ударил, это все одно и то же!
Бай Лоинь, отшлепанный и обиженный, посмотрел на Гу Хая, затем отвернулся в другую сторону. Гу Хай, улыбаясь и гладя задницу Бай Лоиня, с добротой и лаской проговорил:
- Кто дал тебе право злиться на меня? Ты сам посмотри, разве то, что ты сделал - это честно? Если бы я позвонил тебе и сказал, что я попал в аварию, а потом ждал, чтобы ты прибежал взволнованный, в слезах, в ужасе. Но на самом деле со мной ничего не случилось, я цел и невредим. Узнав об этом, ты бы не разозлился?!
Бай Лоинь локтем двинул Гу Хая и сказал:
- Пошел вон!
- А ты еще и обманывать умеешь очень мило! - воскликнул Гу Хай.
- Блин! Тебя обманули, а ты еще находишь это милым?!
- Если хочешь, давай мы продолжим играть в эту игру? - Гу Хай засмеялся.
- Какая к черту игра! - в ярости заорал Бай Лоинь.
Эта атмосфера - это и есть та совместная жизнь, которую Гу Хай представил себе с Бай Лоинем.
Позавтракав, Гу Хай поставил тазик с горячей водой, закинул туда полотенце, затем быстро отжал, и пока оно было еще горячее, использовал его, чтобы вытереть лицо Бай Лоиню. Тот от жара закричал, но Гу Хай, ничуть не ослабил хватку, изо всех сил прижал горячее полотенце к шелушащейся коже на лице Бай Лоиня.
Пока лицо терпело пытки горячим полотенцем, Гу Хай запихнул руки Бай Лоиня в таз с той же горячей водой, еще один крик раздался по всей больничной палате.
- Горячо, горячо...
- Мои руки уже не давят! – сжалился Гу Хай.
Бай Лоинь фыркнул про себя: «Так я и знал, что, как только ты узнаешь, что я несерьезно ранен, то сразу поменяешь свое ко мне отношение!».
После того, как закончил с мытьем, Гу Хай нанес на руки Бай Лоиня толстый слой крема, напоминая ему, чтобы тот не шевелился и подождал, пока крем не впитается.
- Но я хочу в туалет, - сказал Бай Лоинь.
Гу Хай оживился, перекинул руку Бай Лоиня себе через плечо:
- Пошли, я провожу тебя.
Когда дошли до туалета, то появились некоторые осложнения, Гу Хай помог Бай Лоиню опустить штаны, поднял крышку унитаза, «дружок» Бай Лоиня еще мягкий болтался между ног. Гу Хай заранее предугадал такую ситуацию, поэтому подошел и направил «младшего Иньцзы» прямо к унитазу:
- Давай!
Если лицу Бай Лоиня и было еще жарко от горячей воды, то теперь оно стало еще и красным.
- Не выходит? - спросив, Гу Хай начал свистеть.
-...!!! – Бай Лоинь.
«Ты кормил меня утром кашей, и ждал, пока я все не съем. Затем принес тазик с водой, снова ждал, затем мазал мои руки кремом. Гу Хай, ты все это специально делаешь!»
Вечером, обнимая друг друга, они смотрели телевизор.
- Ты уже закончил дела в Шеньчжене? – спросил Бай Лоинь.
- Еще нет, но если что, Янь Ячинь справится, нет проблем.
- Она поехала с тобой? - выражение лица Бай Лоиня поменялось.
- Не переживай, она уже увидела твой укус на моей шее, - улыбнулся Гу Хай.
Бай Лоинь притворился, что ничего не понимает, и перевёл взгляд на экран телевизора.
Гу Хай взял со стола апельсин и, поддразнивая, провел перед глазами Бай Лоиня:
- Будешь или нет?
- Потом съем.
В итоге Гу Хай съел половину, и Бай Лоинь сразу отобрал у него оставшуюся часть.
После этого Гу Хай очистил еще несколько штук, Бай Лоинь продолжал отбирать еду у Гу Хая, а иногда просто таращился на него и ждал. Когда Гу Хай отворачивался, то Бай Лоинь поворачивал голову в его сторону и внимательно наблюдал за ним. Тут Гу Хай понял, что просто этот хитрюга наблюдает именно за выражением его лица, чтобы понять, кислый апельсин или сладкий. Если кислый, он не будет есть. Если сладкий, то обворует Гу Хая. Как же он коварен!
Теперь, съев еще один апельсин, Гу Хай нашел самый кислый, но, съев дольку, специально притворился довольным.
Бай Лоинь сразу схватил оставшуюся часть. Гу Хай, не сопротивляясь, отдал ему ее, Бай Лоинь отделил одну дольку, хотел положить в рот, но Гу Хай остановил его:
- Не надо, я почищу тебе другой.
Гу Хай начал чистить другой апельсин, в это время Бай Лоинь все же взял ту дольку и положил себе в рот.
- Ай!!!
Бай Лоинь понял, что Гу Хай догадался о его уловках, и насторожился.
Гу Хай расстроенно произнес:
- Посмотри, что с тобой стало. Я, себя не пожалев, все кислое перепробовал, чтобы тебе не досталось, а ты все еще боишься, что апельсин будет кислым?
Бай Лоинь открыл рот и попробовал одну дольку, и вправду, сладкий.
Гу Хай видел, как Бай Лоинь осторожно жует дольки, одну за другой, боится широко открыть рот, потому что рана еще не зажила. У Гу Хая все внутри сжалось. Он повернул лицо Бай Лоиня к себе, пальцами коснулся его губ, нежно и осторожно погладил их и со скорбным видом спросил:
- Как так получилось?
- Командующий наказал, - не предавая значения словам, ответил Бай Лоинь.
- Наказал? – вытаращил глаза Гу Хай.
- Да, - кивнул Бай Лоинь. - Мы повздорили, он разозлился и наказал меня.
Гу Хай сделался мрачным, сидя под прямым излучением лампы, он казался особо грозным.
- У него есть много способов наказать нас. Если честно, мое считается легким, некоторых он так наказал, что они кричали и звали пап и мам, - Бай Лоинь еще думал, что все сказанное им воспримется как шутка.
Он не знал, что все сказанное им задело Гу Хая. Бай Лоинь зевнул и, положив голову на плечо Гу Хая, сказал:
- Немного устал.
Гу Хай встал, принес воды, умыл лицо Бай Лоиню, за все это время не проронив ни слова. Бай Лоинь не почувствовал ничего странного, полез под одеяло, глаза прищурились, наблюдая за Гу Хаем, который был недалеко от него.
Выключив свет, Гу Хай залез под одеяло, два тела крепко прижались друг к другу.
Гу Хай положил руки Бай Лоиню между ног, схватив «младшего Иньцзы», прошептал:
- Иньцзы, скажи честно, в тот день, когда я уехал, почему ты был ранен здесь?

Глава 39. Волна за волной

 

Когда Бай Лоинь услышал эти слова, сердце его сжалось, и он внимательно посмотрел в лицо Гу Хая.
- Ты действительно хочешь знать?
- Зря спрашиваешь, - ответил Гу Хай.
- Тогда обещай, что не будешь злиться.
На самом деле после этих слов внутри Гу Хая медленно стало разгораться бушующее пламя. Но, чтобы все выяснить, ему нужно было сдержать свой взрывной характер и успокоиться.
Бай Лоинь, увидев, что Гу Хай кивнул, начал медленно говорить:
- Командующий наказал.
Спустя секунду, разъяренный в сумасшествии лев, зарычал.
- Ваш главнокомандующий имеет на тебя какие-то виды? Почему он не хватает других за яйца?
За сокровище Бай Лоиня снова с силой ухватились, так больно, что тот взбесился, лицо помрачнело, и он завыл:
- Ты же обещал не беситься! Почему тогда опять ругаешься со мной из-за такой мелочи? Разве я виноват? Ты откуда можешь знать, наказывал ли он других? Он, что, каждый раз, когда будет кого-то за яйца хватать, будет перед тобой отчитываться?!
- Мне плевать на других! Даже если он изнасилует их! Но он не может трогать то, что принадлежит мне! - Гу Хай злобным взглядом уставился на Бай Лоиня. - Я только хочу узнать одно, каким образом ты его соблазнил, чтобы он так тебя хватал? Ты будто откровенно мне изменяешь и при этом обвиняешь меня в чем-то! Я чувствую, что благодаря тебе, на моей голове скоро окажется зеленая шляпа*.
Бай Лоинь был раздражен до предела, даже зубы скрипели:
- Да, черт возьми, я прямо вот сейчас и валю всю вину на твою голову! Когда это я тебе изменял? Раз так, я построю тебе дом в 10 этажей! Сошью тебе костюм зеленого цвета, с зеленым воротником, манжеты тоже зеленые, и трусы зеленые... и волосы я твои тоже перекрашу в зеленый цвет!
«Младший Хай» вдруг встал после этих слов.
Гу Хай укусил Бай Лоиня за губы, ранка в уголках губ Бай Лоиня открылась, запах свежей крови стал более явным, и Гу Хай продолжал кусать, сосать и глотать все. Все-все на теле Бай Лоиня, от макушки до пяток, все принадлежит ему, и если кто-то осмелится прикоснуться к нему, он разрушит полностью это место и излечит снова. Бай Лоиню было так больно, что его плечи задрожали, только он хотел взъесться, как Гу Хай сразу проглотил его слова вместе кровью. Гу Хай высосал все, высосал до такой степени, что ничего не осталось, только тогда он успокоился, но в глазах остался гореть огонек злобы.
- Иньцзы, я хочу, чтобы ты знал, я в этой жизни позволяю только тебе шутить со мной, обманывать меня, бить меня, ругать меня... Так пусть же любой на этом свете и не мечтает даже пальцем тебя тронуть! Не надо использовать армейский устав, чтобы скрывать от меня что-то. Тебя наказали, кто наказал, кто пострадал - не важно, ответственность в первую очередь ложится на тебя! Это не только твое тело, но оно и мое, почему ты всегда пренебрегаешь этим?
Бай Лоинь посмотрел прямо на Гу Хая, и взгляд его похолодел, после этого он протянул руку к тумбочке рядом, взял нож для фруктов, и внезапно направил нож вниз, в сторону члена. Гу Хай быстро схватил его руку, заставив нож остановиться совсем рядом с больничной одеждой. Их руки, с выступившими венами, соперничали между собой какое-то время, пока нож, звякнув, не упал на пол.
- Что ты собираешься сделать? - двумя руками он крепко ухватился за голову Бай Лоиня.
- Ты же хотел, чтобы мое тело тебе подчинялось! Ты еще беспокоишься за меня?! Я просто решаю это маленькое недоразумение, чтобы ты смог успокоиться от таких мыслей! – злобно ответил Бай Лоинь.
- Ублюдок, ты явно хочешь, чтобы тебя сегодня оттрахали!!
Гу Хай зубами яростно порвал одежду Бай Лоиня, покусав все возможные места на его теле, где Гу Хай прошелся зубами, там появлялись кровавые синяки. Бай Лоинь со всех сил ерзал, от злости ругался, рукой хотел вцепиться в кожу на плече Гу Хая, и до крови расцарапать, но из-за больной ноги он не мог полноценно сопротивляться.
Чем больше Бай Лоинь дергался, тем сильнее разгоралась страсть в груди Гу Хая, все жёстче и жёстче наказывая Бай Лоиня. Даже когда тот хотел перевернуться, Гу Хай силой придавил его к койке, и раненная нога Бай Лоиня ударилась о край постели, ужасная боль разошлась по нервам, заставив его закричать.
Гу Хай, очнувшись, положил руки на лодыжку Бай Лоиня и спросил:
- Больно?
Бай Лоинь свернулся на кровати, на лице отразилось страдание.
Очень скоро пришел доктор, чтобы проверить рану Бай Лоиня, повезло, что кость была не задета. В том месте рана немного разошлась, и доктору пришлось наложить еще два дополнительных шва. После ухода врача палата погрузилась в тишину. Гу Хай не лег обратно в койку, а сидел перед кроватью и, не шевелясь, смотрел на Бай Лоиня.
Спустя долгое время он тихим голосом спросил:
- Больно?
Бай Лоинь закрыл глаза и ничего не ответил. Гу Хай смотрел на Бай Лоиня, лежащего на больничной койке: уши покраснели от холода, губы побледнели, словно там не было ни капельки крови, израненные руки, крепко держащие одеяло. Все это заставило его пожалеть Бай Лоиня. Сердце снова сжалось. Только подумал, как он в холодной пустыне отважно сражался, плохо питался, одежда была недостаточно теплая, так еще и постоянно терпел претензии и наказания начальника... Сердце Гу Хая вдруг необъяснимо сжалось. Уже несколько дней он, лежа в постели, думал о том, что его Бай Лоиню пришлось перетерпеть много страданий, от этих мыслей он никак не мог заснуть. Гу Хай никогда не выступал инициатором того, чтобы Бай Лоинь сменил профессию. Он прекрасно понимал, что Бай Лоинь мужчина со своими принципами и стремлениями. Но глядя на то, как Бай Лоинь страдает, а сам он бессилен был что-либо сделать, в груди все сжималось. А уж если Гу Хай начинал волноваться, то его злость и раздражение тоже усиливались.
Он протянул руку в сторону лица Бай Лоиня и, нежно поглаживая, ласково произнес:
- Не то, чтобы я не верил тебе, я просто не могу видеть, как ты страдаешь!
Бай Лоинь продолжил обиженно молчать.
Гу Хай, не отрывая глаз от Бай Лоиня, поднял руки к его лицу. Не получив ответа, он прижался к лицу Бай Лоиня, и ладонями нежно дотронулся до его скул.
- Не прикасайся ко мне! – холодно сказал Бай Лоинь.
После сказанного Гу Хай стал действовать смелее, сначала руки были на лице, спустя какое-то время уже на груди, а потом и вовсе соскользнули к штанам внутрь.
Бай Линь остановил Гу Хая:
- Кто-то другой уже касался этого места, не брезгуешь тем, что оно уже грязное?
Гу Хай вдруг вспомнил причину ссоры и остановился. Бай Лоинь почувствовав это, в какой-то мере расстроился... Но он не ожидал, что Гу Хай опустит голову к этому месту, и возьмет его член в рот, балуя и лаская его. У Гу Хая даже в мыслях не было ненавидеть это место. Ведь это его «любимец», и он пострадал. Гу Хай хотел, чтобы он смог расслабиться, как же он мог пропустить этот участок?!
«Маленький Иньцзы, любимый, подожди немного, я обязательно отомщу за тебя!»
Прошло несколько дней. Бай Лоинь был доволен, потому что Гу Хай хорошо ухаживал за ним все это время, за исключением моментов, когда его навещали солдаты и офицеры. Все оставшееся «драгоценное» время Бай Лоинь уделял Гу Хаю. В промежутках Гу Хай возвращался в компанию, чтобы завершить недоделанные дела, потом опять торопился в больницу.
В это день Бай Лоинь, откинувшись на изголовье кровати, словно отдыхающий, лежал и наслаждался солнечным светом, когда в дверь его палаты внезапно постучали. Он бросил ленивый взгляд на дверь, и сказал:
- Входите.
Вошёл Лю Чонг, держа в левой руке корзинку фруктов, а в правой витамины, за спиной рюкзак.
Сердце в груди Бай Лоиня, как только увидел лицо Лю Чонга, вдруг екнуло. В глазах Лю Чонга, когда он увидел Бай Лоиня, было ликование, он был поражен. Не виделись только несколько дней, а Бай Лоинь уже полностью выздоровел!
Даже подумал, а может им с Бай Лоинем уже пора вместе вернуться в казарму. Сам он несколько дней тоже отдыхал, но почему у него появилось столько морщин? А лицо Бай Лоиня так похорошело?
Пока думал, какой-то шум раздался из другой комнаты.
- Давай, пей, пока горячий! - Гу Хай нес чашку супа к больничной койке, увидел Лю Чонга, и его взгляд стал холодным.
- Ай, гендиректор, вы тоже пришли навестить нашего командира?
Уголок губ Гу Хая поднялся, усмехаясь, он ответил:
- Я всегда был здесь.
- А? - Лю Чонг удивился. - Разве у вас обычно не бывает навалом работы?
Гу Хай лениво отреагировал, подойдя к койке Бай Лоиня, он сел и поднес ложку с супом ко рту Бай Лоиня. Бай Лоинь никогда не показывал свои слабости перед подчиненными, поэтому он чувствовал дискомфорт, глаза, которые были недавно сонными, мгновенно стали грозными и серьезными.
- Я сам!
Если бы сейчас здесь стоял любой другой офицер, то Гу Хай бы так не старался демонстрировать свою заботу, но он уже понял, что этот подчиненный Бай Лоиня будет часто сюда приходить. Настолько часто, что Гу Хаю так и хотелось взять чашку супа в руки и облить того сверху донизу. Поэтому Гу Хай наплевал на слова Бай Лоиня, насильно затолкнул ему в рот эту ложку, и повелительным голосом сказал:
- Ешь!
Бай Лоинь крепко сжал губы, злобно воюя с Гу Хаем взглядом, словно хотел сказать: «Ты специально хочешь опозорить меня?!».
Лю Чонг, стоя в сторонке, уставился на них, потом опомнился и быстро пошел их разнимать.
- Ладно, ладно, гендиректор, оставьте это на меня. Как мы можем позволить вам делать такие вещи?
Гу Хай не успел среагировать, как Лю Чонг сразу выхватил чашку из его рук, уселся на другой край койки Бай Лоиня, зачерпнул супа и поднес ложку ко рту своего начальника.
- Командир, нам с вами уже нечего стесняться.
Увидев, что Бай Лоинь не собирается есть, Лю Чонг специально попробовал ложечку супа, и радостно посоветовал:
- Съешьте это быстрее, командир, он ничуть не горячий!
«Ещё бы! - Гу Хай хотел взбеситься. - Я же столько сидел и дул, чтобы он охладился, в итоге, все досталось этому придурку!!!»
- Так, встал с этой койки! - приказал Гу Хай с мрачным лицом.
Лю Чонг, немного ошеломленный, не знал в чем провинился и чем разозлил Гу Хая.
- Кто тебе разрешал хвататься за эту чашку супа?! – холодно отчитал его Гу Хай.
- Не беспокойтесь, я это добровольно!
- Кто тебе разрешал тут своевольничать! – еще сильнее помрачнел Гу Хай.
Лю Чонг вдруг встал по стойке смирно, и гордо посмотрел на Бай Лоиня:
- Из всех я имею самое большое право заботиться о командире, потому что, когда мне было плохо, если бы не командир, я бы...

Примечание: в Китае «в зеленой шляпе» (戴绿帽 子) - это выражение, которое используется, когда женщина обманывает своего мужа / парня. Это синоним слова «рогоносец». Это, по-видимому, относится к династии Юань, когда родственники проституток были вынуждены носить зеленые шляпы.