Вечернее сообщение 27 января

 

Войска Донского фронта продолжали истреблять разрозненные группы противника. Ближе к центральной части Сталинграда бойцы Н-ской части взяли в плен 1350 немецких солдат и офицеров. На соседнем участке сложили оружие 2 тыс. гитлеровцев, в том числе немецкий армейский полк связи во главе с командиром полка. Севернее Сталинграда наши бойцы истребляли отдельные группы немецких солдат и офицеров.

 

«Правда», 28.01.1943 г.

 

 

«НА УЛИЦАХ СТАЛИНГРАДА»

Сталинград, 1 февраля. (По телеграфу)

 

Итак, свершилось! Над Сталинградом, над его центральной частью снова развевается красное знамя. Пусть вся страна запомнит эту дату — 31 января 1943 г. В этот день доблестные войска Донского фронта, взаимодействуя с другими частями, ликвидировали группировку фашистов, взяли в плен большое количество гитлеровских солдат и офицеров, 16 генералов.

Наши части после ожесточенных боев на улицах города обошли противника с флангов.

Повсюду были прорваны сильнейшие немецкие укрепления. Это — сложнейшая система минных полей, флангового огня, проволочных заграждений, баррикад, укрепленных и насыщенных до предела техникой, система подвалов, блиндажей, лестничных клеток в разрушенных домах.

И все же эта система была взломана малыми силами, действовавшими с большой отвагой.

Уже 30 января в районе 62-й армии на берегу Волги немцы появились в роли пленных. Сначала шли малые группы, потом они увеличивались, и к исходу дня их было уже множество.

Весь день 30 января в городе кипел бой, и фашисты несли большие потери. Утром 31 января мы были очевидцами этих потерь. Фашистские трупы лежали буквально на каждом шагу, следы только что пролитой крови были видны около каждого укрепленного узла.

Не стихал бой и ночью. Мы знали, что наши войска с ожесточением дерутся на юге и юго-западе, пробиваясь через центр города. К исходу дня они пробились и подали братские, боевые руки другим нашим войскам.

Этой же ночью в одну из частей, еще ведшей бой, явился парламентер командира 14-й танковой дивизии немцев. Он передал, что ввиду полной бессмысленности дальнейшего сопротивления командир дивизии сдается в плен вместе со штабом и всей дивизией. Он обещал к 6 часам утра, выстроив дивизию в походный порядок около театра, сдать ее.

На рассвете можно было наблюдать незабываемую картину. Еще весь город освещался ракетами, еще шла стрельба, били наши пушки и минометы, а около разбитого театра в боевом порядке стояли остатки танковой фашистской дивизии с оружием в руках и с командирами во главе подразделений. Дивизия тут же сдала оружие.

Это было началом. Плотину прорвало. Начали сдаваться остатки танковых, кавалерийских и прочих частей. Улицы Сталинграда снова заполнились фашистами, но уже безоружными, худыми, небритыми, одетыми в тряпье.

Они вылезали с поднятыми руками из блиндажей, держа автоматы зажатыми между ногами.

Пленных не успевали считать. Тысячные толпы их собирались на площадях. Многие бродили по улицам и задавали стереотипный вопрос:

— Где тут плен?

По узенькой, только что пробитой в минном поле тропинке мы идем берегом Волги под теплым, почти весенним солнцем к пристани. Еще стреляют не сдавшиеся в плен фашистские головорезы-снайперы, а наши саперы только начинают очищать многочисленные минные поля, но на улицах уже оживленно.

Вот Костромская улица. На раздробленном и расщепленном столбе висит старый почтовый ящик, на стенах разрушенных домов сохранились августовские лозунги: «Сталинград не будет принадлежать фашистам!»

Обрывки пожелтевших советских плакатов висят рядом с приказами германской комендатуры. Площади усеяны касками и трупами немцев, убитых вчера и полчаса назад.

Все здесь ходят с пистолетами и автоматами наготове.

Указатели на немецком языке еще не сорваны, но на столбах пониже прибиты дощечки с надписями уже по-русски: «На Волгу — прямо».

На одной из центральных улиц — кладбище фашистов. Стоят столбики, окрашенные мелом, а сверху нарисован зловещий черно-белый железный крест. Рядом с кладбищем, упираясь разбитой головой в надмогильный столбик, лежит фашист — его не успели похоронить. Трупы лежат повсюду, иногда десятками.

Здоровые пленные ведут больных и раненых в лазареты. Вот и немецкий лазарет. Он помещается в подвале. Захожу в один из них.

Внутри подвала тысячи три раненых солдат и офицеров. Они лежат на полу, на тряпье, среди них много уже умерших; другие умирают от ран, голода, холода.

Невыносимый смрад, стоны, вопли — весь этот ад тотчас выгоняет вас наверх, на улицу Сталинграда.

Здесь кипит работа, разбирают трофеи, сортируют автомобили, орудия. Автоматы и винтовки лежат, сложенные штабелями, и штабели эти растут, потому что все идут и идут, бросая оружие, новые и новые группы пленных.

Выходят из своих убежищ мирные жители и плачут от счастья. Бойцы карабкаются на развалины домов, выбирая самые высокие, и устанавливают на них красные знамена. Их появилось множество, они пламенеют на голубом фоне неба, и бойцы, проходящие внизу, отдают им честь.

 

Н. Вирта

«Правда», 28.01.1943 г.

 

 

Января 1943