Автобиография Чулкова Л.Е. Глушко. Королев.

Автобиография Чулкова Л.Е. Глушко. Королев.

Максим: Лев Евгеньевич, представьтесь, пожалуйста, кто вы? Чем вы занимались и чем в жизни занимаетесь?

Лев Евгеньевич: Я родился в Москве в 1938 году, то есть к категории детей войны отношусь, которым, вроде бы, обещали восполнить их физические и моральные потери, но Дума, по-моему, отклонила этот момент. Закончил я Московский авиационный институт, кафедра академика Мишина. Это один из тех академиков, которые после смерти Сергея Павловича Королева возглавили КБ (конструкторское бюро) ракетное. Кафедра академика Мишина – это ракетно-космическая техника.

Начинал работать я в головном институте по ракетно-космической технике, это Калинин, нынешний Королев. НИИ 88 или ЦНИИМАШ (Центральный институт по ракетно-космической технике). Головной институт был. Занимался я непосредственно жидкостными ракетными двигателями. Это была моя специализация.

Руководителем по кандидатской диссертации у меня был Севрук Доминик Доминикович, Царствие ему Небесное, один из замов Королева. С Королевым вместе они сидели в тюрьме. Первое время они возили тачки с золотоносным песком. Два гениальных конструктора возили тачки с золотоносным песком. У Королева долго оставались следы на руках от этих тачек. Это мне Доминик рассказывал сам. Он у меня был руководителем.

Первым оппонентом, когда я защищался, был Шабранский Виталий Леонидович. Это один из замов академика Глушко по огневым испытаниям в Химках. Есть институт по жидкостным ракетным двигателям, который создал академик Глушко, Царствие ему тоже Небесное. Его «зам» по огневым испытаниям был моим главным оппонентом по диссертации.

Диссертация прошла без единого «черного шара». Тем не менее, черный оппонент меня держал года полтора, наверное. Все это, конечно, на нервах было. Шесть лет я работал над диссертацией очень упорно. Ездил в командировки, где испытывали ракетные двигатели, в Красноярск, в Воронеж, в другие города. Это давно не секретно. Вот занимался, защищался. 

Зигель Ф.Ю. Уфологи.

Максим: Я знаю, что вы - один из самых опытным уфологов.

Лев Евгеньевич: Как сказать « самых опытных»? Патриархом уфологиив Советском Союзе, я считаю по заслугам, Феликс Юрьевич Зигель, преподаватель Московского авиационного института (МАИ). Я учился там, где он преподавал прикладную математику в свое время.

Когда я закончил кандидатскую диссертацию, мне, тогда мой руководитель, Севрук предложил читать лекции в МАИ, сразу после защиты. Я использовал момент. Знал уже, что Зигель занимается этим делом. Я слушал его лекции в Доме авиации и космонавтики и понял, что вот это - основная мысль и основной смысл моей жизни. Только это.

Осмелился, поймал на перемене Зигеля: «Товарищ ученый, вот я такой-то». Молодой, наглый еще, самоуверенный. Он мне дал свой адрес: «Приходите ко мне домой, будем беседовать». С этого момента, мне было, лет 34 - 35, сейчас не помню, мы с ним сотрудничали.

Как сотрудничали? Иногда выезжали на места посадок. Иногда он литературу давал, которая из-за рубежа приходила отовсюду. Знаменитые уфологи присылали литературу. Переводчик у него был специальный. Все это к нам попадало, мы читали. Есть книга, выпущенная уже после смерти Зигеля, его дочерью. Могу вам показать потом. Долго рассказывать. Потом Зигель, к сожалению, скончался от инсульта, когда ему было 66 лет.

Я вскоре после этого перестал работать в почтовых ящиках, стал преподавать математику. Поскольку, помимо авиационного института, будучи уже кандидатом наук, прослушал полный курс математики при МИЭМ (Московский институт электроники и математики). Достаточно хорошо владел математикой. Я знал, что заниматься ракетной техникой только на уровне того курса, который нам читали (хотя нам серьезный курс читали по математике), все равно недостаточно. Поэтому я прошел очень капитально...

06:04 Свидетельство Чулкова об НЛО. Контакты Чулкова с инопланетянами. Электронные кошельки, деньги.

Максим: Лев Евгеньевич, вы сами видели летающую тарелку? Общались ли с инопланетянами хоть когда-то?

Лев Евгеньевич: Я вам так скажу. Летающие тарелки я видел несколько раз. В основном зависали. Иногда видел в режиме полета. Но это все было далековато. Один раз, правда, яркое было видение, в Москве прямо. 

Что касается прямого контакта, как мне представляется, у меня дважды был прямой контакт в сомнамбулическом состоянии.

Максим: Что это значит?

Лев Евгеньевич: Сейчас я вам расскажу. Однажды, уже серьезно занимаясь летающими тарелками, я лежал. У меня часто, особенно после того как «черный» меня держал долго, бессонница началась. Бессонница по природе.

Максим: «Черный» - это кто?

Лев Евгеньевич: «Черный оппонент», который должен был дать дополнительные пояснения, согласиться, что, да, я заслуживаю кандидата технических наук. Это академик, которого я не имел права знать, чтоб не торопить и т.д. Вот он держал полтора года, хотя дал положительную рецензию. Когда ждешь полтора года, проработав шесть лет, это же все сказывается на нервах, понимаете?

Максим: Да. Что такое сомнамбулическое состояние?

Лев Евгеньевич: Что такое? Вот начал говорить. Однажды лежал, бессонница. Два часа ночи, не сплю, что делать-то? Дай-ка я им задам вопрос.

Обращаюсь вежливо, тактично: «Хорошо, вы мне даете знания, которые можно использовать в агрессивных целях, для войны и т.д. Я вас понимаю. А почему бы не дать какие-то такие знания, которые нельзя использовать в военных целях, но которые позволили бы устранить многие человеческие пороки: стяжательство, воровство и т.д. Можно ли так?» И мне, как бы: «Да, можно».

«Тогда как же это можно, интересно, сделать?» «Очень просто. Можно обойтись полностью без денег. Деньги можно полностью ликвидировать. Сделать электронные носители». «А как это?» И мне показывают мнемосхему. Магазин такой-то. Допустим, я становлюсь директором магазина, я там буду обвешивать, обворовывать, не получается, потому что денег, как таковых, нет. Есть только электронный кошелек, в котором записаны мои честные трудовые доходы, которыми не может никто воспользоваться и т.д. Вот все это мне продемонстрировали. Я увидел эту мнемосхему, как она работает. Ну, не могу я ничего. Какие бы у меня там не были, золото где-то награблю, но я его не могу сдать. Мне скажут: «Откуда? Почему? Бабушка что ли оставила тебе? Давай сюда».

Потом как будто в меня выстрелили, я сразу заснул, провалился. Просыпаюсь часов в семь (не знаю), быстро бегом за стол рабочий в кабинет и записываю все. В памяти-то осталось. И я, ракетчик по образованию, математик, стал заниматься финансами, экономикой.

 

Автобиография Чулкова Л.Е. Глушко. Королев.

Максим: Лев Евгеньевич, представьтесь, пожалуйста, кто вы? Чем вы занимались и чем в жизни занимаетесь?

Лев Евгеньевич: Я родился в Москве в 1938 году, то есть к категории детей войны отношусь, которым, вроде бы, обещали восполнить их физические и моральные потери, но Дума, по-моему, отклонила этот момент. Закончил я Московский авиационный институт, кафедра академика Мишина. Это один из тех академиков, которые после смерти Сергея Павловича Королева возглавили КБ (конструкторское бюро) ракетное. Кафедра академика Мишина – это ракетно-космическая техника.

Начинал работать я в головном институте по ракетно-космической технике, это Калинин, нынешний Королев. НИИ 88 или ЦНИИМАШ (Центральный институт по ракетно-космической технике). Головной институт был. Занимался я непосредственно жидкостными ракетными двигателями. Это была моя специализация.

Руководителем по кандидатской диссертации у меня был Севрук Доминик Доминикович, Царствие ему Небесное, один из замов Королева. С Королевым вместе они сидели в тюрьме. Первое время они возили тачки с золотоносным песком. Два гениальных конструктора возили тачки с золотоносным песком. У Королева долго оставались следы на руках от этих тачек. Это мне Доминик рассказывал сам. Он у меня был руководителем.

Первым оппонентом, когда я защищался, был Шабранский Виталий Леонидович. Это один из замов академика Глушко по огневым испытаниям в Химках. Есть институт по жидкостным ракетным двигателям, который создал академик Глушко, Царствие ему тоже Небесное. Его «зам» по огневым испытаниям был моим главным оппонентом по диссертации.

Диссертация прошла без единого «черного шара». Тем не менее, черный оппонент меня держал года полтора, наверное. Все это, конечно, на нервах было. Шесть лет я работал над диссертацией очень упорно. Ездил в командировки, где испытывали ракетные двигатели, в Красноярск, в Воронеж, в другие города. Это давно не секретно. Вот занимался, защищался. 

Зигель Ф.Ю. Уфологи.

Максим: Я знаю, что вы - один из самых опытным уфологов.

Лев Евгеньевич: Как сказать « самых опытных»? Патриархом уфологиив Советском Союзе, я считаю по заслугам, Феликс Юрьевич Зигель, преподаватель Московского авиационного института (МАИ). Я учился там, где он преподавал прикладную математику в свое время.

Когда я закончил кандидатскую диссертацию, мне, тогда мой руководитель, Севрук предложил читать лекции в МАИ, сразу после защиты. Я использовал момент. Знал уже, что Зигель занимается этим делом. Я слушал его лекции в Доме авиации и космонавтики и понял, что вот это - основная мысль и основной смысл моей жизни. Только это.

Осмелился, поймал на перемене Зигеля: «Товарищ ученый, вот я такой-то». Молодой, наглый еще, самоуверенный. Он мне дал свой адрес: «Приходите ко мне домой, будем беседовать». С этого момента, мне было, лет 34 - 35, сейчас не помню, мы с ним сотрудничали.

Как сотрудничали? Иногда выезжали на места посадок. Иногда он литературу давал, которая из-за рубежа приходила отовсюду. Знаменитые уфологи присылали литературу. Переводчик у него был специальный. Все это к нам попадало, мы читали. Есть книга, выпущенная уже после смерти Зигеля, его дочерью. Могу вам показать потом. Долго рассказывать. Потом Зигель, к сожалению, скончался от инсульта, когда ему было 66 лет.

Я вскоре после этого перестал работать в почтовых ящиках, стал преподавать математику. Поскольку, помимо авиационного института, будучи уже кандидатом наук, прослушал полный курс математики при МИЭМ (Московский институт электроники и математики). Достаточно хорошо владел математикой. Я знал, что заниматься ракетной техникой только на уровне того курса, который нам читали (хотя нам серьезный курс читали по математике), все равно недостаточно. Поэтому я прошел очень капитально...

06:04 Свидетельство Чулкова об НЛО. Контакты Чулкова с инопланетянами. Электронные кошельки, деньги.

Максим: Лев Евгеньевич, вы сами видели летающую тарелку? Общались ли с инопланетянами хоть когда-то?

Лев Евгеньевич: Я вам так скажу. Летающие тарелки я видел несколько раз. В основном зависали. Иногда видел в режиме полета. Но это все было далековато. Один раз, правда, яркое было видение, в Москве прямо. 

Что касается прямого контакта, как мне представляется, у меня дважды был прямой контакт в сомнамбулическом состоянии.

Максим: Что это значит?

Лев Евгеньевич: Сейчас я вам расскажу. Однажды, уже серьезно занимаясь летающими тарелками, я лежал. У меня часто, особенно после того как «черный» меня держал долго, бессонница началась. Бессонница по природе.

Максим: «Черный» - это кто?

Лев Евгеньевич: «Черный оппонент», который должен был дать дополнительные пояснения, согласиться, что, да, я заслуживаю кандидата технических наук. Это академик, которого я не имел права знать, чтоб не торопить и т.д. Вот он держал полтора года, хотя дал положительную рецензию. Когда ждешь полтора года, проработав шесть лет, это же все сказывается на нервах, понимаете?

Максим: Да. Что такое сомнамбулическое состояние?

Лев Евгеньевич: Что такое? Вот начал говорить. Однажды лежал, бессонница. Два часа ночи, не сплю, что делать-то? Дай-ка я им задам вопрос.

Обращаюсь вежливо, тактично: «Хорошо, вы мне даете знания, которые можно использовать в агрессивных целях, для войны и т.д. Я вас понимаю. А почему бы не дать какие-то такие знания, которые нельзя использовать в военных целях, но которые позволили бы устранить многие человеческие пороки: стяжательство, воровство и т.д. Можно ли так?» И мне, как бы: «Да, можно».

«Тогда как же это можно, интересно, сделать?» «Очень просто. Можно обойтись полностью без денег. Деньги можно полностью ликвидировать. Сделать электронные носители». «А как это?» И мне показывают мнемосхему. Магазин такой-то. Допустим, я становлюсь директором магазина, я там буду обвешивать, обворовывать, не получается, потому что денег, как таковых, нет. Есть только электронный кошелек, в котором записаны мои честные трудовые доходы, которыми не может никто воспользоваться и т.д. Вот все это мне продемонстрировали. Я увидел эту мнемосхему, как она работает. Ну, не могу я ничего. Какие бы у меня там не были, золото где-то награблю, но я его не могу сдать. Мне скажут: «Откуда? Почему? Бабушка что ли оставила тебе? Давай сюда».

Потом как будто в меня выстрелили, я сразу заснул, провалился. Просыпаюсь часов в семь (не знаю), быстро бегом за стол рабочий в кабинет и записываю все. В памяти-то осталось. И я, ракетчик по образованию, математик, стал заниматься финансами, экономикой.