Жертвы, о которых нельзя забывать

Известно, что в этом мире на каждую смерть смотрят по-разному: существует смерть «великолепная», а также – о которой молчат. Фашизм прославлял своих «мучеников», а погибших приговаривал к забвению. Но когда изменилась политическая обстановка началось почитание погибших, для которых культ был превыше власти.

Нужно подчеркнуть, что этот род политического культа не знает экуменизма. Эта литургия, категорически отбрасывающая соперников, отказывает в памяти могилам, в которых захоронены люди с противоположными убеждениями. Недавно в Милане возник скандал. Какой-то историк открыл, что во время строгого пересмотра названий улиц, забыли об одной, названной именем фашиста. И не переименовали её в честь одного мученика, из «Движения Сопротивления»! Признали это профанацией – по одной из точек зрения, не без основания, – так как речь идет о культе, в котором производится отбор усопших, чтобы, таким образом, ублажить тех, кто в данный момент имеет власть.

В этом мире неравны даже те усопшие, которых Церковь рекомендует называть святыми. Некоторые из них будут приняты, другие же будут приговорены к забвению. По мнению журнальных хроник – уменьшение кандидатов на провозглашение о святости, чтобы не сказать что это специально подготовленная акция, к числу тех кто, кажется, не пользуется «симпатией» можно причислить 85 священников, монашествующих и мирян, замученных англичанами Великобритании и только что объявленными Церковью блаженными. Вопреки тому, что хотели доказать различные издания, Папа произвел действительно экуменический жест. Сближение между христианами предполагает, открытие сей истины, а не сокрытие её. Невозможно, чтобы диалог мог родиться путем забвения, лицемерия или страха, которые не позволяют истине посмотреть прямо в глаза. Англиканская Церковь заслуживает похвалы за понимание и послание особой делегации в Рим. Помимо оправдывающего чувства стыда и благодаря тактичности Папы победила Евангелическая ценность: " Veritas liberabit vos ".

Как же тогда возможно, что мужеству англиканской общины сопутствует недоразумение средств их массовой информации, так же как и в «католических кругах»? Кажется, что в некоторых клерикальных кругах властвует такая идея экуменизма, в которой удивительным оказывается мазохизм, включающий постоянное подчеркивание вины католиков, единственно " moxux ".

С таким ограничением точки зрения нужно сослаться (что и делает Папа) на действительность, которая показывает, насколько запутана правда и преподносится дешевой пропагандой. По мнению Рафаэля Голинседа, протестантского историка, которого именно по этой причине нельзя подозревать в дружественных отношениях с католицизмом, Генрих VIII, шестикратно женатый король (четырем из своих жен приказал отрубить головы), сам себя объявил главой Церкви и приказал убить 72 тыс. католиков. Его дочь, Изабелла I, на протяжении многих лет и тоже во имя реформированного христианства, то есть «очищенного», лишала жизни больше людей (используя более жестокий метод, если вообще можно говорить о классификации ужаса), чем испанская и итальянская инквизиция на протяжении трех веков. Кальвин посылал в Англию послания, провоцирующие истребление католиков: «Кто не хочет убивать папистов является предателем: защищает волка, а овец оставляет беззащитными».

Не только англичане, оставшиеся верными Риму, испытали эту политику, но и ирландцы, которым было отказано в свободной жизни и гражданских правах (до 1913г.!) как и присвоение, их земли. Кто помнит, что эта драма, продолжающаяся до сегодняшнего дня на островах, берет свое начало от решения Кромвеля, касающееся поселения в Ольстере (самом богатом районе) при применении силы в целях антикатолицизма и пресвитерианства?

Кто помнит, что в «пьемонтскую великую ночь» (в нашествии Сабаудов на владения вальденсов) совсем не случайно участвовал батальон ирландских добровольцев, семьи которых были зарезаны англиканцами? Кто до беатификации 85 мучеников помнит, что Рим со своим определением «нетерпимый» никогда не мог согласиться с уродливым правом «демократического» декрета английского парламента 1585 г., приведший к смерти 9 новых жертв, в дальнейшем – блаженных, которых тогда народ Великобритании просил вернуть в отечество (но на острове были запрещены католические рукоположения), а также всех тех, кто общался с ними?

Очень сложно принять людям с искаженным менталитетом эту литанию с указанными именами: Торквемада, Александр VI, Галилей, Джордано Бруно, Пизарро, Кортес… На самом деле это так, как сказал мой друг Викторио Субиша, который был вальденским пастором, Председателем богословского отделения своей Церкви и директором солидного журнала Protestantesimo,: «Единство не будет возможным до тех пор, пока все христиане не облекутся во Христа». Нет людей свободны от греха, который объединяет нас всех.

 

 

ПРОТЕСТАНТСКИЕ СОКРУШЕНИЯ

Каждый год, в конце августа, происходят встречи в Торре Пелице Синода Церкви вальденсов, объединенной с некоторых пор, с Церковью методистов.

Во время этих встреч чувствовалось напряжение, существующее между представителями одной некатолической христианской общины итальянского происхождения. Даже до такой степени, что во время одного из заявлений, одобренного лидером этой общины, один из делегатов попросил для своей Церкви о «пятилетнем моратории покаяния».

Среди многих причин этого «покаяния» числится и та, что вальденсы, особенно их иерархия, много лет тому назад присвоили себе «социалистическую оптацию», стоящую открыто не только, в одном ряду с «итальянским коммунизмом», согласно Берлингеру, но тоже в некоторых кругах высшей иерархии с «чистым и твердым» марксизмом непарламентских групп.

Многие из пасторов включали свои кандидатуры в списки коммунистов не только в целях практического сотрудничества. Свою позицию. они оправдывали богословием, используя Библию, и доказывая, что Иисус Христос появился среди людей, чтобы подготовить почву для пришествия истинного окончательного и «научного» Мессии, которым является знаменитый еврей, имя которого Карл Маркс. С другой стороны в каталоге вальденского издательства стоит имя Фредерика Бело, португальского экс-священника, автора гротеска «Марксистская расшифровка Евангелия», который – к несчастью – был принят всерьез. В том же каталоге можно найти еще десятки названий, которые казались благовестниками будущего, а закончили свой путь на мусорной свалке истории.

Такая же обстановка случилась и в католической Церкви, где немало духовных и мирян пытались укрепить Маркса благословением Авраама, Моисея и Иисуса Христа – но здесь епископы были вполне «исключительными» и высшая иерархия этим вообще не испачкалась. Более того, префект Конгрегации Веры, из-за чего был атакован различными течениями, даже внутрицерковными (хотя уже был 1985 г.). Однако выражение, которое он использовал, подтверждало более полутора вековую последовательность в учениях Церкви.

В документах Второго Ватиканского Собора никогда не упоминаются термины «марксизм» и «коммунизм». По причине, уже подтвержденного сегодня, тайного соглашения между святым Престолом и Российской Православной Церковью, согласно которому в иерархию духовные лица назначались советским министром, после согласования с КГБ. Молчание по поводу марксизма и не порицания коммунизма явились ценой, назначенной Советами, в обмен на разрешение участвовать православным наблюдателям в Соборе, который должен назваться «экуменическим», чего особенно добивался, Иоанн XXIII.

Горький привкус выданного пакта еще сегодня вспоминают многие христиане на Востоке. Действительно, советский коммунизм, хотя и не используется такое определение, слишком очевидно был включен отцами Собора в общие порицания теоретического атеизма в их заключительном документе.

Ясно, что лучше «католическое молчание», чем попытка сделать Библию служанкой «Капитала», и это было в различных богословских работах и официальных документах многих протестантских Церквей, включая вальденсов. Напомним об основных общинах верующих, которые упомянутым людям посылали письма наполненные грустью, выражая в них сопротивление преображению веры в политику «левых». В большинстве они опирались на группу вальденсов, которые провозглашали: «Кто венчается с миром, с его великими властелинами и их обычаями, быстро станут вдовцами». Так и произошло. Теперь у многих есть возможность понять, что Евангелие нельзя толковать согласно суждению новых императоров, даже если бы они держали сами серп и молот и называли себя «слугами других».

Сокрушения по поводу непредвиденного и стыдливого финала мировой «надежды» является одним из мотивов заявления «моратория покаяния» перед лицом Синода вальденсо-методистов.

В заглавиях на первых страницах еженедельника, публикующего хронику Торре Пелице, говорится об «уступках». Тем не менее, правдивой уступкой было согласие на пересмотр отношений с государством и просьба о включении их в восьмой раздел промилей наследства ИРПФ.

Когда были просмотрены «Латеранские Пакты» и было принято решение о способе финансирования Католической Церкви, маленькая община вальденсов тоже решила поучаствовать в этом, и подняла волну комментариев, в которых возмущение сопровождалось пренебрежением «папизма» от самого начала до сегодняшнего дня, определяя подлинность сект реформированного мира.

Была еще одна атака на «конкордатную логику», с которой идентифицирован римский католицизм. Вальденсы тоже заключили соглашение с итальянским государством, но свое соглашение назвали intesa, а не «конкордат», так как это последнее слово казалось им в высшей степени антиевангелическим. Отказываясь от конкордата, они тем самым отбросили упомянутые восемь промилей, которые добровольные плательщики классифицировали их как «константинские». Будучи внимательным читателем вальденсов, и считая себя, немного знающим историю христианства, я вынужден выразить удивление: именно эта протестантская реформа заменила Папу князем и стремилась к объединению Церкви с государством. В Лютеранской Германии, в кальвинистской Швейцарии, в англиканской Англии финансы Церкви остались в руках государства. Не нужно долго вспоминать, мы сами напомним, что немецкое экономическое государство по сегодняшний день ставит своего сборщика «церковной корзины», а английский парламент имеет право устанавливать законы, касающиеся даже церковных дел, как богословских, так и административных.

Кстати, напоминая о Синоде: «Вальденсы никогда не имели проблем с совестью, связанных с приобретением денежных сумм от заграничных братских церквей, которые получали финансирование от собственных государств». В этой обстановке удивительными кажутся возмущения, якобы от имени протестантизма, заведомо направленные против «лакейства и продажного католицизма» при одновременных попытках включения также общин вальденсов в число тех, кто пользуется деньгами итальянских налогоплательщиков. Итак, зачем тот, кто исповедует богословие государственной церкви с амвона, говорит о «постоянном поиске привилегий для Римской Церкви?»

Не надо говорить, что жизнь все время сильнее теории. «Евангелические» администраторы посчитали, что если не будет восьми промилей, то 80% начатых работ вальденсов и методистов будут вынуждены задержаться. Поэтому на Синоде произошли дебаты, которые привели к уступкам. В голосовании решительное большинство имели те, которые просили государство включить их, «чистых», в список бенефицентов какой-нибудь суммы, вытекающей из пошлины граждан. Модератор голосовал против. Однако, когда избрали его вновь, не без намека на личные «страдания» пообещал, что будет уважать решения Синода и попросит государство включить в «конкордатскую логику» его Церковь, столько времени пренебрегающую и проклинающую католическую Церковь.

Вальденсам и методистам мы желаем всего наилучшего, как и всем другим братьям во Христе, так как находимся в солидарности с ними и являемся их частью. По той же причине урок, вытекающий из описанного выше события, кажется более позитивным с евангелической точки зрения.

С другой стороны, это горький, но обогащающий урок христианского смирения. Это призвание, чтобы никем не пренебрегать и никого не осуждать, даже этих католиков, о которых еще недавно источники вальденсов гласили: они «продали чистоту Евангелия за миску чечевицы».

В Светлой.Вере нет исключительно «чистых» или исключительно коррумпированных: всех объединяет человеческая натура и ее слабости. От греха свободен только Иисус Христос.

 

 

ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Итальянская тенденция к клевете, непрерывно подкрепляемая средствами массовой информации и разговорами за чашкой кофе, все больше склоняет меня к убеждению, что наша страна является мусорной свалкой всяких пороков всего мира.

Североевропейские страны, убежденные, что католицизм необратимо уничтожил характер народов, связанных с ним, являются очень осторожными в опровержении этого мнения, что означает изменение их к лучшему. Тем не менее, протестантизм…

Именно это представляет в одном из английских еженедельников Пауль Джонсон, который является хорошо информированным журналистом и одновременно очень далеким от конформизма историком (его процитируем, когда речь пойдет о Ганди). Джонсон предлагает разделить Европу санитарной линией, проходящей по границам вероисповедания: Юг сделать «лазаретом» заблуждения и суеверия «папистов» и охранять, чтобы вирус не передался другим; на Севере проживали бы те, кто совершенно восполнен и очищен Лютером, Кальвином и Генрихом VIII. (Граждане далеких стран с любой формой христианства, будь она «чистой» или «развращенной», сами вспомнят о далекой уже сегодня реформации, которая зачеркивает остатки первородного греха).

Попытаемся поставить цифры в эту схему. Это попробовал сделать наш министр иностранных дел, но был остановлен парламентскими друзьями и нашими opinion – maker. Народный мазохизм, по мнению многих, поддерживаемый антикатолической полемикой – как мы это увидим – от Махавелле и Джучардини, не стремиться лишить Италию черного места в списке грязных дел.

Достаточно привести несколько цифр, чтобы отдать нам первенство в списке тех, кто ведет плохую жизнь. Для начала приведем число преступлений (всякого рода и не принимая во внимание их важность), и не удивляйтесь, что городом с самым высоким показателем преступности является Копенгаген. Именно эта лютеранская столица, очень лютеранской Дании, где католик является самой подозрительной личностью, занимает в этом списке первое место.

Среди этих загадочных и примерных граждан криминальные преступления в 1990 г. достигли 21198 на 190 тыс. жителей, это означает, что каждый пятый датчанин встал на путь нарушения закона. Кто-то заметил, что такой высокий процент вызван многими преступлениями чиновников, которые тоже входят в «криминальную» категорию. Однако такое замечание не только может повредить истцам, но и становится главным козырем защиты. Разве, по мнению итальянского самообвинения и северного обвинения, нецелевые растраты налогов были типичными для поведения мерзкого католика, которого контрреформация лишила чувства общественного обязательства?

Вторым городом в списке оказывается Париж с 14665 криминальными преступлениями на 100 тыс. жителей. На третьем месте стоит Лондон (10594), это одна из тех столиц, в которой злостно пренебрегают католицизмом. Именно в Лондоне живет Пауль Джонсон, который захотел отделить Север Европы от остальной части континента. Следующей является Вена, почти с тем же числом, что и Лондон: 10202. И в конце Рим с «его» 6492 криминальными преступлениями на 100 тыс. жителей, что обозначает в 3 раза меньше, чем в Копенгагене и на половину меньше, чем в Лондоне.

Если перейти от общих преступлений к частным случаям, мы не найдем таких, в которых бы итальянцы занимали первое место: во Франции в течение одного года произошло 49633 кражи, у нас 36830; в Англии – 36200. На самом деле Великобритания значительно «превышает» нас в этом деле, так как в данное число не входят кражи, происходящие в Шотландии и Уэльсе, в которых полиция автономна и совсем другие статистические критерии.

На последнем месте находятся «спокойные» немцы с 35111 кражами в течении года. Однако немцы занимают страшное первое место по числу самоубийств: 9216 против 3806 в Италии, во Франции – 8500. В грустном списке изнасилований – первенство у Франции, с числом 3776, следующие немцы, потом Англия, ну а в Италии в 1990 г. их «едва» произошло 680.

Теперь самый черный эпизод списка, касающийся убийств. Страной с самым большим числом убийств является Германия – 2387. Италия находится на втором малодостойном месте, хотя само число значительно меньше – 1696.

«Итальянский случай» характерен тем, что 75% такого рода преступлений происходят в Южных районах. Без мафии и каморы Южная Италия была бы одним из тех мест, где убивают самое меньшее количество людей. В добавок не весь Юг такой, и кажется, самое маленькое число преступлений мы имеем в Молизе; также Базиликата, один из тех Южных районов, который в меньшей степени затронуты кровавым гневом и одновременно один из округов Европы с самой маленькой нелегальной деятельностью. По статистике «католические» «южные» районы, Кампобассо, Изерния, Потенца и Матера являются более безопасными, чем города Северной Европы лютеранского и кальвинистского прошлого.

В действительности, как видно, все совсем наоборот, нежели это представляет какая-то пропаганда, которая благодаря нашему легковерию, преподносит все как истину.

 

 

ПАСТОРЫ

Опубликовано много страниц документов (867 «тяжелых как свинец» строк, как сказал кто-то), которые разработал лютеранский историк Герард Бисер и издал свободный от предубеждений протест, исходящий из данных немецких коммунистов.

Эта работа восстанавливает отношения между «Евангеликами» и павшим «демократическим» режимом. Это опись, которую сам Синод ЭКД (Немецкая Евангелическая Церковь) определяет как «тревожную» и «требующую публичного акта сокрушения».

Из документа вытекает, что из 4 тыс. немецких протестантских пасторов самовольно определившихся как «народные» – 3 тыс. были постоянными безотлагательными информаторами Staatsichereit – тайной государственной полиции, в народе называемой «Стаей». После открытия архивов, по мнению Бисера, сотрудничество лютеранских пасторов с режимом, даже на уровне шпионажа, «не было случайным, и не ограничивалось религиозной жизнью, но являлось структурной проблемой евангелической Церкви».

Опираясь на работу такого историка, нужно обратить внимание на тот факт, что среди информаторов «Стаей» «еще не оказалось фамилий католических духовных» лиц, но и это – добавляет он, как бы в утешение своих лютеранских коллег – «едва ли является проблемой времени».

Также убедительным, является факт, как в случае с нацизмом, указывающий на то, что в последнем подсчете, количество протестантов, сотрудничающих с властью, оказывается значительно больше, чем католиков. Причиной этого, как отмечается, является не только фатальная евангелическая традиция «государственных церквей», но также факт замены Папы на суверенитет с временным сроком полномочий. Еще одной причиной является традиция, исходящая от Лютера, по которой нужно опираться на светскую власть и быть продажным в обмен на защиту Церкви. А также потому – указывает досточтимый Бисер – что «пасторы являются менее устойчивыми перед шантажом, чем живущие в целибате католические духовники».

Это признает немецкий Синод евангеликов, ищущих причины, которые привели троих из четырех пасторов стать информаторами тайной полиции, остающейся на служении официальной атеистической тирании.

 

ГЛАВА VII.

СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР И ЦЕРКОВЬ

 

 

СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР 1

Вопреки большим усилиям журналистов, очень часто журналы – по причинам, известным только им – не отражают истинного общественного мнения.

Проблема смертного приговора являются одним из тех случаев, в которых расхождение мнений граждан и средств массовой информации кажутся глубокими. Последние, почти без исключения, соблазнившись, отбросили обычную возможность провести дебаты на тему, которую считают стареющей, варварской и даже не заслуживающей внимания.

В журналах, в которых я имел возможность работать, я видел с каким отвращением выбрасывали в мусор письма, касающиеся этой темы. Однако, все анкеты показывают, что если сделать народный референдум, то без сомнения победили бы сторонники возврата карательного отряда или палача, хотя бы для самых ужасных убийц.

Ежегодный отчет Amnesty International дает нам конкретные доказательства того, что смертный приговор существует в законах о наказании в 99 государствах (80% экзекуций происходит в странах, которые считают себя образцом поведения, такие как США, бывший СССР и Китай) и не наблюдается там серьезных движений, стремящихся к отмене его. Почти в 30 штатах США, где сохранился смертный приговор, воля народа сопротивлялась всяким попыткам отмены его. Более того, в некоторых случаях, жители пытались вернуть его.

Поведение некоторых известных демократических вождей, политиков и журналистов известны по применению выборочных критериев: для них большинство мнений и голосов является «благородной манифестацией свободы народа» в том случае, когда оно созвучно с их собственной ориентацией, но когда большинство противоречит их планам ''оно является голосом реакции достойным пренебрежения ".

На самом деле, с древних времен до тех пор, пока какой-то интеллектуал XVIII века из Западной Европы не начал открыто высказывать свои сомнения, смертный приговор спокойно принимался во всех культурах всех обществ мира. Неправда то, что как будто особая личность, называемая Чезаре Беккариа, попросила убрать это наказание. В 28 главе Dei delitti e delle pene написано: "Смерть гражданина можно признать только в 2-х случаях…'' Прежде всего, Беккариа не признает пыток, а, следовательно, и то что называется «легкой» смертью в той форме, в какой ее применяли в его время, но категорически против ее ликвидации, и также не считает ее запретной; и даже, в некоторых случаях «необходимой». Однако, с другой стороны, альтернативной версией предлагаемой Беккариа,. которая имеющей целью внушить, как можно больше страха должна быть, вечная неволя. Это то, что не играет ни в пользу общества, ни в пользу наказуемого.

Фальшивым является также мнение, что сторонниками смертного приговора были «правые», а за его отмену – «левые». В этом взгляде существует множество парадоксов, взять хотя бы этот: Людвиг XVI отменил смертный приговор за несколько лет до Французской революции, но по инициативе «левых» якобинцев его потом вернули и применяли столь часто, что в сознании людей гильотина и революция стали синонимами.

Эти «прогрессисты» открыто попросили доктора Жельотина об усовершенствовании его техники так, чтобы из ремесленного изделия она могла стать продуктом промышленности. Таким образом, начал существовать инструмент при упоминании о котором, стынет кровь в венах, способный отрубить 60 голов одновременно.

Для того, чтобы ввести в большее замешательство терцемондистов, видящих корни всякого зла в любом белом человеке, как только страны Азии и Африки стали независимыми, быстренько ввели смертный приговор – совершали его иногда «традиционными» способами, т.е. сажали на кол, вешали, погружали в кипяток, медленно душили и тому подобное, даже в тех странах, где европейцы отменили его, выразив уважение к законам своей родины.

Разве страны «реального социализма», страны, в которых правили марксисты, и в которых более ревностно приводили смертный приговор были странами первого, второго или третьего мира? Здесь мы не имеем в виду ранний период сталинизма: в первые годы перестройки Горбачева, советским трибуналом приговорено к смерти более двух тысяч человек, обвиненных в обычных преступлениях.

В связи с общественной легализацией, эта проблема является болезненной язвой в жизни человека, который смотрит на смертный приговор с религиозной точки зрения. Католическая Церковь, так же как и Православная и Протестантская, (исключая только некоторые маленькие еретические секты протестантского происхождения) никогда не противоречила законной власти в исполнении смертного приговора. По Декларациям Папы Иннокентия III, подтвержденной Латеранским Собором в 1215г., светская власть «может без греха осуждать на смертный приговор каждый раз, когда мотивом деятельности суда является ни гнев, ни месть. Справедливость действует при этом разумно, и без попытки дискриминации», и это является предметом de Fide. Эта догматическая декларация подтверждает все прежние традиции Церкви и определяет ее действия в будущем. Более того, до сегодняшнего дня, Учение Церкви не было модифицировано ни одним торжественным определением.

Церковь никогда не приводила ни один смертный приговор в исполнение в церковном государстве, как политическом учреждении, но хорошо известны случаи передачи упрямых еретиков в руки мирской «светской власти». Церкви, которые возникли после Реформации, действовали более непосредственно и обычно сами казнили без решения передачи осужденного «светской власти» для исполнения приговора. Более того, если в Католической Церкви палач был рассматривался как вынужденное зло, то в иерархии репрессированного «Христианского Города», созданного Кальвином в Женеве, палач являлся личностью высокого ранга, человеком всеми уважаемым, который назывался «Слугой Святого Евангелия». Едва ли он был без работы: в 1542-1546 г.г. Кальвин осудил на смерть 40 человек, исключительно по религиозным причинам.

Однако в последнее время, как мы знаем, смертный приговор оценивается чаще всего по-другому. Хотя в догматическом смысле ничего не изменилось, к тому же не только богословы, но и целые конференции епископов данных стран считают каждый вид смертного приговора «противоречием христианского духа» или «не согласием с Евангелием». Как обычно часто появляются верующие, которые отличаются ревностью; являющиеся как будто сверх тех полемик: одни критикуют «варварский обскурантизм», другие обвиняют Церковь «в неверности Иисусу Христу», ибо как мы знаем, эта Церковь не считала смертный приговор беззаконием в течение двух тысяч лет.

Эта одна из привилегированных обстановок в «стратегии угрызения совести», о которой мы уже говорили, возбужденная антихристианской пропагандой и рассчитывающая на помощь энтузиастов мира – «зрелых и образованных» католиков. Это очень серьезное дело, ибо если какая-либо экзекуция является бесправным узаконенным убийством (как это сегодня провозглашают некоторые богословы и даже епископы), то Церковь участвовала на протяжении многих веков в этом промысле, И тогда все, которые отдали свою жизнь, чтобы нести духовное утешение осужденным, как, например, святой Иосиф Кафасо, являлись бы только лицемерными защитниками несправедливого решения. Более того, книги Ветхого и Нового Заветов, которые рекомендуют или хотя бы не запрещают смертный приговор, надо «посадить на скамью подсудимых». Если, на самом деле, здесь мы ошиблись, то за эту ошибку ответственность несет авторитет Церкви и Святое Писание. Все это надо рассмотреть поближе.

 

 

СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР 2

Чтобы уйти от недоразумений, сразу перейдем к теме, которую через мгновение объясним шире и которая не хочет быть чем-то вроде «похвалы палача», по образу Джузеппе де Мастрэ, связанной – в нашей стране – попыткой возвращения смертного приговора в тех странах мира, где ее отменили. Нет ничего более ошибочного. Мы хотим только доказать, что в нашей стране, как и во многих других, забыт талант различия (distingue frequenter!), о котором заботились здравомыслящие люди до самозванной «Эпохи Просвещения».

В интересующем нас случае, слишком часто нет различия между легальностью и целенаправленностью; между «правом» общества осудить одного из своих членов на смерть и исполнить это право. Прежде всего, как мы уже говорили, верующего человека больше всего должно интересовать мнение Церкви, которая через свое наивысшее Учение все время подтверждает право правительства приговаривать к смерти и право передачи этого обществу.

После Собора, разные течения начали выражать сопротивление этому праву, среди многих, например, «Dizionario di antropologia pastorale ", плод работы немецкого Союза католических Моралистов, опубликованный в Германии и Австрии в 1975 г. с imprimatur и благодаря покровительству епископата. В этой работе, которая не является мнением одного богослова, но мнением «католического» пристрастия, читаем: «Христианин не имеет малейшего повода добиваться смертного приговора, либо быть его сторонником».

Документ богословской комиссии епископата Франции 1978 г. гласит, что смертный приговор существует «вопреки Евангелию», и в порыве гнева были созданы документы под названием «Элементы размышления», хотя к своим выводам (вопреки Библии и Традиции) пришли благодаря вынужденной игре слов. В том же каверзном стиле, документы Church – intellectuals в США и Канаде указывают на «клерикальных интеллектуалов», анонимно разрабатывающих документы и которые потом представляют епископы, собственноручно подписывая тексты.

В 1973 году Леонардо Росси, редактор Dizionario di Teologia Morale, который появился с церковного разрешения, он начал предисловие с проблемы «смертного приговора»: «Это одна из типичных тем нашего времени, роль, которой изменилась хотя, может и не везде, как крайняя мера. К сожалению, процесс одобрения этой темы родился не в христианской, а в светской среде, смотрящей на католиков, которые бессильны найти в Евангелии более гуманную ориентацию. Мы столкнулись с одним из тех случаев, где не Церковь подарила миру какой-то дар, а получила его от мира». Подобное мнение приобретает еще более конкретную форму среди священников, представляющих ее, которые, кажется, не осознают ее разлагающую деятельность. Начиная от торжественных высказываний Учения Отцов Церкви, до великих богословов, которые стали святыми (как, например Фома Аквинский) и других известных и досточтимых людей во всей истории Церкви, а не только в каком-то коротком периоде, Церковь всегда и без исключения считала смертную казнь справедливой, значит утверждала то, что по мнению современных убеждений должно было быть убийством и предательством Евангелия.

Как уже было подчеркнуто: «Если это не так на самом деле, то, как нам защищать Церковь от подозрения в сотрудничестве с „шефами“ власти, ответственными за убийство огромного количества людей в экзекуциях, происходящих во имя фальшивой „справедливости“?

В практике, отдаленной от доктрины, ставится вопрос: «Как вести себя, слыша, что смертный приговор всегда был совершенно несправедливым и одновременно преступным, принимая во внимание ответственность Пап, которые на протяжении тысячи лет вели себя в своем государстве аналогично чиновникам других стран?»

Это бросает тень на все Католическое учение: «Как же можно смотреть всерьез на мораль, которая сегодня критикует такое великое преступление, как предательство собственной Миссии, провозглашаемой Иисусом Христом, что еще вчера считалось справедливостью и даже обязательством?»

Одновременно мы имеем дело с феноменом паранойи отождествления какого-то современного богослова со Святым Писанием, которым можно манипулировать и даже изменять таким образом, чтобы отвечало «духу», соответствующему «духу времени» и который на сегодня должен быть согласным с самим Иисусом Христом?

Истина такова: и не надо использовать слишком много слов, чтобы доказать что Бог в Ветхом Завете не только разрешал смертный приговор, но даже сам приказывал. И даже до такой степени, что по определению Учителей Торы (нормативный толкователь Библии) смертная казнь предусматривалась в 35 случаях, начиная от прелюбодеяния до не соблюдения целибата, от богохульства до отступления или сопротивления родителям (хотя бы только словесно). Среди многих всевозможных отрывков достаточно привести из Бытия (9,6), в котором Ягве говорит Ною: «(Если) Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию». Можно также посмотреть в книгу Чисел, где указываются случаи, в которых не только можно, но даже нужно применять смертный приговор: «Да будет это у вас постановлением законным в роды ваши, во всех жилищах ваших». По закону Израиля смерть обвиняемых в некоторых преступлениях являлась Волей Самого Бога, если она вытекала из религиозных основ, а не являлась заботой об общественной пользе. Заповедь «Не убивай» из 10 заповедей означает: «Не убивай не справедливо» и не касается официальной смертной казни, т.к. относится к каждой индивидуальной личности, но не к той, кто назначен законом, исполнить приговор.

Эти размышления, даже если кажутся верующему человеку несколько жестокими, показывают Слово Божие, то слово, которое сейчас кажется более актуальным, чем когда-либо, особенно если хочется заменить его уже упомянутыми тенденциями. Однозначно можно закрыть тему, сказав, что Новый Завет превышает Ветхий, но на самом деле дух Евангелия ссылается на законы Моисея. Однако, как тогда можно не принимать слова Иисуса Христа, который заявляет: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить», добавляя, что «ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона».

Сам Христос не сопротивляется Пилату, лишь напоминает ему, откуда происходит его власть (которую он признает), когда наместник Его спрашивает: "Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя, и власть имею отпустить Тебя?» (Ин.19,10) По мнению св. Луки Господь Иисус не сопротивляется словам «доброго злодея» и даже дает ему великое обещание, когда тот кается и признает, что он как и второй злодей «осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли».

«В Деяниях Апостолов (5,1-11) первая христианская община не отменила смертную казнь, более того, когда перед св. Петром появились супруги Ананий и Сапфира, обвиненные в злоупотреблении и обмане братьев по вере, их наказали смертью».

В основном св. Павел соглашается на ius Gladii, «что разрешает право использования меча княжеским палачом, которого назвал слугой Бога, наказывающим негодяев» и приговаривающий их на смерть, если это необходимо. Нельзя забывать о 13 главе его Послания к Римлянам, очень популярной в прошлом, а в последнее время забытой, в которой говорится: «Ибо начальствующие, страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим 13,3-4).

Мы не можем быть безразличны к очевидным декларациям св. Павла, показывающих нам важные аргументы ведущие к освобождению от слов противоречащих Библии, которые мы находим в цитированном Dizionario di antropologia pastorale: «В главе 13 Послания к Римлянам, Павел, наверное, думал о практике отсечения головы злостным преступникам, жившим в Римской Империи. В конечном итоге, толчком написания этих слов, было послушание перед законной государственной властью…» Это удивительный и жалкий обман. На протяжении двух тысяч лет ни одному богослову не пришла в голову такая мысль, но епископы и Синод, опираясь на 13 главу Послания к Римлянам, не признали правоту смертного приговора, высказанного судом и установленного силой законной власти. Точка зрения Церкви не была в итоге результатом какого-то неразумного импульса, тем более что «каноническое право» – одновременно принимая слова св. Павла – применяло определение irregolarita (лишающее возможность принять рукоположение) к палачу, его помощнику и даже судье, которые законным правом приговорили ког