О ещё одной возможности отождествлении Рюрика

 

 

Персона Рюрика является как бы пограничной. Все персонажи русских летописей и других письменных источников до Рюрика по достаточно единодушному мнению научного сообщества признаются персонами легендарными, персонами, не имеющими прямых аналогов в древнейшей российской истории. Все персонажи после Рюрика, начиная с его непосредственного приемника Вещего Олега, великого князя русского, по столь же единодушному мнению признаются реальными лицами, жившими примерно в указанное летописцем время и совершившими хотя бы частично указанные летописцем деяния. Так, например, за Олегом может признаваться захват Киева и не признаваться поход на Царьград.

Персонажи, современные Рюрику, разделяются на две группы. Аскольд и Дир, как оппоненты Олега, выступают на страницах исторических исследований, по преимуществу, как лица реальные, несмотря на то, что одни историки, вслед за польским автором XV в. Яном Длугошем, считают их славянами, другие, следуя летописной традиции, варягами-норманнами. Ещё большую реалистичность придает им упоминание о славянском князе Дире у арабского автора X в. ал-Масуди. Другая же группа – братья Рюрика Синеус и Трувор, жена Ефранда, восставший против него Вадим – почти без исключений относятся к миру легендарному.

Казалось бы, ключевое положение основателя, если уж не самого Русского государства, то его первой правящей династии должно бы было вызвать к этой фигуре повышенный интерес. Однако ситуация с Рюриком в настоящее время стоит ровно на том месте на котором ее оставил в 1836 году профессор Дерптского университета Ф.Крузе, выяснив, что известный в Западной Европе Рёрик, графа Ютландский из клана Скъёдлунгов по прозвищу "Язва христианства" (Jel Christianitatis) исчезал со страниц западноевропейских хроник ровно тогда, когда появлялся в Восточной Европе. Идею Ф.Крузе развил в эмиграции Н.Т.Беляев[106] Вот краткая биография Рёрика.

Рёрик родился в 800 году. Его отец Хемминг неудачно оспаривал в 810 гг. трон у наследников первого датского короля Годфрида, вместе с братом Годфридом бежал к Карлу Великому и получили лен во Фрисландии (Голландия). После смерти Хеминга в 837 году Рёрик унаследовал вместе с дядей лен Рустинген в Фрисланде. Будучи наследником и соправителем Рёрик почти беспрерывно воевал с королями Дании, защищая своё и, захватывая чужое. В сорок три года в результате раздела империи Карла Великого он был обвинён королём франков Лотарем в измене, лишён лена и схвачен. Рёрику удаётся бежать к королю Людовику, получившему при разделе германские земли, но служба королю его не удовлетворяет - он сам хочет быть как король. Рёрик уходит от императора. После чего и становится Jel Christianitatis. Почти двадцать лет он воевал в Германии, Франции, Англии, Скандинавии, где также пытался создать собственное государство, его эскадры достигают 300 кораблей. Он заключал и разрывал договоры с Германским императором и королём Франции, получал земли и изгонялся своими подданными, крестился и возвращался к язычеству. В конце концов, Лотарь вынужден был пойти на компромисс с Рёриком и дать ему новое владение, с условием защищать побережье от других викингов. Не добившись короны на западе, он уже шестидесятилетним начал всё с начала на востоке.

В этом качестве Рюрик устраивает большинство современных исследователей. Начиная с Б.А.Рыбакова отождествление Рюрика русских летописей Рёриком Ютландским (Фрисланским) в явном виде признавали Г.С.Лебедев, А.Н.Кирпичников, М.Б.Свердлов, И.Я.Фроянов, В.Л.Янин и др. Особое мнение имеет В.Я.Петрухин, считающий трёх братьев: Рюрика, Синеуса и Трувора, легендарными и аналогичными Кию, Щеку и Хориву.

Однако, как представляется, мнение даже группы ведущих специалистов, согласных принять отождествление Рюрика и Рёрика не заменит анализа имеющейся корпуса сведений.

 

ПВЛ по Лавреньтьевской летописи.

В лето 6367 (859 г.) Имаху дань варязи изъ заморья на чуди и на словенех, на мери, и на всех кривичехъ. А козари имаху на полянех, и на северех, ина вятичехъ, имаху по беле и веверице от дыма.

В лето 6368 (860 г.)

В лето 6369 (861 г.)

В лето 6370 (862 г.) Изъгнаша варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собЂ володЂти. И не бЂ в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и быша в них усобицЂ, и воевати почаша сами на ся. И рЂша сами в собЂ: поищем собЂ князя, иже бы володЂл нами и судилъ по праву. И идоша за море к варягамъ, к руси. Сице бо звахуся тьи варязи русь, яко се друзии зовутся свеи, урмане, анъгляне, гъте, тако и си. РЂша русь{1} чюдь, словене и кривичи и вси: земля наша велика и обильна, а наряда в ней нетъ. Да поидЂте княжить и володЂть нами. И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собЂ всю русь и придоша; старЂйший {2} Рюрикъ сЂде НовЂгородЂ, а другий Синеусъ на БЂлЂ-ОзерЂ, а третий ИзборстЂ, Труворъ. И от тЂхъ варягъ прозвася Русская земля. Ноугородьци, ти суть лудье ноугородьци от рода варяжьска, прежде бо бЂша словЂни. По двою же лЂту Синеусъ умре и братъ его Труворъ. И прия власть Рюрикъ и раздая мужемъ своимъ грады... [107]

 

{1} и {2} – наиболее дискуссионные разночтения в разных списках.

 

{1} – РЂша рус ь – в Лавреньтьевской, Ипатьевской, Трицкой;

– РЂша рус и – в Московско-Академической и Радзивиловской.

В рамках гипотезы, что варязи русь – это те же, кто и свеи, урмане, анъгляне, гъте обычно принимается минимальное исправление, соответствующее Московско-Академической и Радзивиловской летописям. Для исправления всего фрагмента в соответствии с гипотезой, объединяющей изначально русь, чюдь, словене и кривичи и вси, нет текстологической базы. Т.е. нет списков в которых русь отсутствовала бы в следующих фразах: И идоша за море к варягамъ, к руси. Сице бо звахуся тьи варязи русь, яко се друзии … В поздних летописях в связи с общей деградацией представлений об этнической дифференциации западных соседей все интересующие нас категории: варязи, русь, свеи, урмане, анъгляне, гъте, превращаются в обобщенных немцев или испорченых Арман-армян и Аглян, как, например, в Воскресенской летописи.

{2} - И сперва пришли к словенам и срубили город Ладогу. И сел старший в Ладоге Рюрик, а другой Синеус на Белоозере, а третий Трувор в Изборске....Через два года умер Синеус и брат его Трувор и принял Рюрик всю власть один, и пришел к Ильмерю и срубил город над Волховом и прозвали его Новгород. И стал тут княжить, и роздал… так в Ипатьевской летописи. В Лавреньтьевской же после имени Рюрика оставлено незаполненное место. По версии А.А.Шахматова – сведения о Ладоге были внесены в третью (1118г.) редакцию ПВЛ и связаны с посещением в 1114 г. сыном Мономаха Мстиславом Ладоги и бесед с Гюрятой Роговичем и ладожским посадником Павлом. Имя Гюряты Роговича есть и в списках посадников новгородских и на фискальных пломбах, найденных при раскопках Новгорода. Он может быть внуком Ульва Рогнвальдсона и правнуком Рёгнвальда, получившего от Ярослава Мудрого в «ярлство» Ладогу, как родич жены Ярослава – Ингигерд.[108] По другой гипотезе (А.Г.Кузьмин), наоборот именно сведения о первоначальном княжении Рюрика в Ладоге являются первоосновой. В любом случае, после обнаружения экспедицией Е.Н.Носова в 2000 г. фортификации на Рюриковом городище, датируемой серединой IX в. прибытие Рюрика сначала в Ладоге, а затем постройка Новгорода (Рюрикова городища) не вызывает сомнений.

К настоящему времени так же и другие эпизоды в цепи «дань варягам – изгнание варягов – призвание варягов на княжение» можно считать доказанными.

В "Житии святого Ансгария", составленном Римбертом (гамбург-бременский архиепископ (865–888) и ученик Ансгария) записано, что в 852 году какие-то датчане переплыли Балтийское море и захватили богатый город (аd urbem) в земле славян (in finibus Slavorum).[109] Переплыв Балтийское море в 852 г. и попав в землю славян можно было встретить только два города в земле славян – Ладогу и Изборск. И именно Ладога имеет археологический горизонт Е2, датирующийся примерно 860 годом, со следами большого пожара. Эти следы пожара вполне можно связать с изгнанием датчан.[110]

Что касается сюжета о призвании, то до недавних пор единственным подтверждением его был текстологический анализ, проведенный Е.А.Мельниковой и В.Я.Петрухиным.[111] Этот анализ показал, что то, что многие ученые склонны именовать как "легенда" или "сказание" о призвании варягов, т.е. произведение изустного народного творчества, или, в лучшем случае, авторское произведение летописца, созданное по «законам эпического творчества» (Д.С.Лихачев), оказывается изложено языком юридического документа. Наряд - система централизованного государственного управления, а не просто прядок в смысле "порядка нет, все безобразничают". Правда - кодифицированный свод законов (ср. Русская Правда). Володеть - чисто юридический термин, вне контекста договоров в летописях не встречающийся. Как В.Я.Петрухин соединяет юридическую казуистику слога с его же эпическим происхождением остается загадкой.

В последнее время версия договора получила ещё одно – археологическое – подтверждение. Вот что пишет В.Л.Янин по результатам сезонов раскопок в Новгороде 1998 и 1999 гг., когда на усадьбе «Е», имевшей ранее установленный административно-общественный характер, было обнаружено несколько десятков т.н. деревянных цилиндров (ок. 7х5 см.) и, наконец, идентифицировано их назначение – фискальные пломбы.

«Теперь очевидно, что, запечатленная докончаниями второй половины XIII-XV вв. схема ограничения князя в области фиска имеет весьма глубокие корни, коль скоро она фиксирована комплексом находок XI – первой четверти XII в.

…

Сейчас очевидно одно. В XI в. и позднее порядок взимания государственных податей, вир и продаж (то есть осуществление княжеского податного и судебного иммунитета) существенно отличается от хорошо известного по разным источникам княжеского полюдья в южных территориях Руси. Если там сам князь во главе дружины объезжал пункты концентрации дани, а затем, выражаясь современным языком, самолично формировал государственный бюджет, то в Новгороде это делали сами «новгородские мужи», передавая князю даръ, т.е. жалованье…

…

…оставаясь в рамках гипотезы, представляется более вероятным восхождение рассматриваемой особенности новгородского государственного устройства ко времени призвания князя в середине IX в.»[112]

Аналогичные цилиндры были обнаружены в польском Волине и слоях Х в. ирландского Дублина.

Исходя из вышеизложенного, можно с уверенностью сказать, что договор был. Летописец получил о нем сведения устно, но не в рамках народного эпоса, а в рамках обычного (т.е. основанного на обычаях, не кодифицированного) новгородского права, носителями которого безусловно были информаторы Нестора Вышата и Ян Вышатич. В рамках этого обычного права без искажений дошла юридическая терминология. А вот скандинавская формула Sim hus, thru waring – с домом и дружиной, не имевшая юридической силы, начала жить своей собственной народной эпической жизнью, дополнив Рюрика до канонических трёх братьев: Рюрика, Синеуса и Трувора.

Обычно в доказательство несуществования всех трёх братьев, Рюрика, Синеуса и Трувора, приводят параллель этого сообщения ПВЛ с рассказом о бриттах, пригласивших саксов для зашиты от пиктов и скоттов. Обычно указывают, что на это посольство откликнулись три брата княживших у саксов, которые и приплыли в Британию на трёх кораблях. Однако это параллель основана на ошибке. В «Деяних саксов» Видукинда Корвейского (X в.) вообще не упоминаются ни князья, ни корабли.[113]

 

8. В то время, как все это происходило в Саксонии, то есть в области, получившей [затем] такое наименование, Брита­ния, некогда еще императором Веспасианом введенная в чис­ло провинций, находившихся длительный период с пользой [для себя] под покровительством римлян, стала терпеть опустошения со стороны соседних народов, так как, по-видимому, была лише­на помощи римлян. Ибо римский народ после того, как воины убили императора Марциала, был очень изнурен внешними воинами и не был в состоянии оказать друзьям обычную помощь. После того как на границе, от моря до моря, там, где предпола­галось нападение врагов, воздвигли для защиты страны громад­ное укрепление, римляне оставили [эту] страну. Однако для вра­га, более жестокого и подготовленного к войне, поскольку ему противостоял народ мягкий и ленивый, не составляло никакого труда разрушить [это] укрепление. И вот, когда распространи­лась молва о победоносных деяниях саксов, [жители Британии] послали к ним смиренное посольство с просьбой о помощи. И послы [из Британии], прибывшие [к саксам], заявили: «Бла­городные саксы, несчастные бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить [бриттов] без помощи. Обширную, бес­крайную свою страну, изобилующую разными благами, [брит­ты] готовы вручить вашей власти. До этого мы благополучно жили под покровительством и защитой римлян, после римлян мы не знаем никого, кто был бы лучше вас, поэтому мы ищем убежища под крылом вашей доблести. Если вы, носители этой доблести и столь победоносного оружия, сочтете нас более до­стойными по сравнению с [нашими] врагами, то [знайте], какую бы повинность вы ни возложили на нас, мы будем охотно ее не­сти», Отцы ответили на это кратко: «Знайте, что саксы — верные друзья бриттов и всегда будут [с ними], в равной мере и в их беде, и в их удачах». Обрадованные послы вернулись на родину [и], сообщив желанное известие, еще более обрадовали своих со­отечественников.

Затем в Британию было послано обещанное войско [саксов] и, принятое бриттами с ликованием, вскоре освободило страну от разбойников, возвратив жителям отечество. При осуществле­нии этого не было больших трудностей, ибо те, до которых уже дошел слух о славе саксов, страшились [их] и при одном их при­ближении далеко рассеивались. Враждебными бриттам были племена скоттов и пиктов, и саксы против них повели войну, получив от бриттов все необходимое для жизни. Так [сак­сы] пробыли некоторое время в этой стране, пользуясь взаимной дружбой бриттов.

Но когда предводители войска увидели, что земля [эта] обширна и плодородна, а жители ленивы в деле ведения войны и что сами жители, [да] и большая часть саксов не имеют прочных мест для поселения, тогда они послали [гонцов], чтобы отозвать большую часть войска, заключили мир со скоттами и пиктами и сообща с последними выступив против бриттов, изгнали их из страны, а самую страну подчинили своей власти. И так как остров этот расположен в некоем углу моря, то и по сей день, они называются англосаксами. Если бы кто-либо захотел уз­нать обо всем этом подробнее, пусть почитает историю этого народа, там он найдет [описание того], каким образом и при каких князьях все это произошло и как они пришли к христиан­ской вере благодаря одному из самых святых мужей своего вре­мени, а именно пане Григорию. Мы же возвращаемся к начатой истории.

 

А у Белы Достопочтенного (около 673-735 гг.) [114], на которого ссылается Виндукинд, по просьбе короля англичан (т.е. бриттов) Vortigern-а довольно быстро (немедленно) от англов или от саксов прибывают три больших корабля, а некоторое время спустя начинается переселение трёх храбрейших народов – англов, саксов и ютов. Первыми командирами у них были два (а не три) брата Hengist и Horsa, их отцом был Victgilsus, дедом Vecta, а прадедом Woden. Horsa в последствии погиб в сражении и похоронен в восточной части Кента, где памятник ему все ещё должен быть заметен.

Т.о. несмотря на некоторые общие черты в двух сюжетах, признать зависимость ПВЛ (XII в.) от Беды Достопочтенного (VIII в.) не представляется возможным, поскольку история про двух братьев Hengist и Horsa не более похожа на легенды Артуровского цикла, чем рассказ о призвании Рюрика на былины о трёх богатырях.

Тем не менее у Рюрика Фрисланского, как претендента на роль основателя киевской династии рюриковичей, есть одно слабое место. Он датчанин, а на рюриковом городище сидел конунг со шведской дружиной.

Теперь необходимо обратится к ещё одному персонажу русских летописей весьма близко стоящему к Рюрику. Этот персонаж первоначально появляется в летописях, будучи никак не связан с Рюриком. В Новгородской четвертой, Софийских, Хронографе, Эрмитажном списке, Ермолинской, Львовской, Никоновской летописях в рассказ о поселении словен у озера Ильменя делается добавление …и посадиша старейшину Гостомысла. Однако, в почти современной Никоновской летописи, летописи Воскресенской оба эти персрнажа соединяются в одном сюжете:

 

О крещении земля Бол гарьскиа. Въ лето 6366. Михаилъ царь изыде съ вой своими брегомъ и моремъ на Блъгары; Блъгаре же видевше, и не мого-ша стати противу ему, и просиша креститися, и покоришася Грекомъ. Царь же Михаилъ крести князя ихъ и боляры вся, и миръ сотвори съ Болгары въ седмое лето царства своего.

Въ лето 6367. Имаху дань Варязи изъ замориа на Чюди, на Словенехъ, на Мери и на всехъ Кривичехъ, отъ мужа по беле векше. А Козарии имаху дань на Полянехъ, и на Северянехъ и на Вятичехъ, по беле векшице отъ дыма. А ей о Русскихъ князехъ и начало княжениа ихъ скажемъ. Пръвый князь въ Руси Рюрикъ, отъ рода суща Августа, кесаря Римьскаго; а се о немь писание положимъ. Обладающу Августу всею вселенною, и нача ряды покладати на все­ленную, постави брата своего Патрекия Египту, Агустолия брата своего Алек­сандрии властодръжца, Акириниа Сирии положи властодръжца, Ирода Антинатра царя постави Евреомъ во Иерусалиме, а Асию всю поручи Евлегер-ду сроднику своему, Илирика брата своего въ повръшия Истра постави, Ипиона постави въ Затоцехъ Златыхъ, иже ныне наричются Угрове, а брат» своего Пруса въ березехъ Вислы рекы во градъ Мадборокъ, и Торунъ, и Хвоиница, и преславы Гданескъ и иныхъ многыхъ градовъ, по реку глаголемую Немонъ, впадшую въ море, и до сего часа по имени его зовется ПрусскаА земля. А оть Пруса четвертое на десять колено Рюрикъ. И въ то время въ Новеграде некый бе старейшина именемъ Гостомыслъ, скончаваеть житие, и созва владалца сущая съ нимъ Новаграда, и рече: «советь даю вамъ, да послете въ Прускую землю мудрыя мужи и призовете князя отъ тамо сущихъ родовъ». И въ то же время восташа Кривичи, и Словене, и Чюдь и Меря на Варягы, и изгнаша я за море и не даша имъ дани, начата сами себе владети и грады ставити; и не бе въ нихъ правды, и воста родъ на родь, и бысть межу има брань велика и усобици, и воевати начаша сами на ся. И реша сами къ себе: «поищемъ себе князя, иже бы владелъ нами, и рядилъ ны и судилъ бы во правд»; и послаша къ Немцемъ. И послы же Новоградские шедше во Прусскую землю, обретоша князя Рюрика, оть рода Римьска царя Августа, и молиша его, дабы шелъ княжити къ нимъ. Князь же Рюрикъ взя съ собою два брата Синеуса и Трувора и племянника своего Олга, и нача мыслити хотя ити на Русь. При сего же Михаила царстве, посылаше за море къ Варягомъ къ Руси; сице бо звахуся⁸ Варягы Русью, яко се друзи зовутся Армане, Агляне; тако и си. Реша Чюдь, Словене, Кривичи Варягомъ: «вся земля наша добра есть, и велика, и изобилна всемъ, а нарядникъ въ ней несть; пойдете къ намъ княжити и владети нами».

Глава 5. О Рюрике и о братие его, како приидоша въ Русь и начаша владети всею землею. Въ лето 6370. И приидоша отъ Немець три браты съ роды своими, и пояша съ собою дружину многу; и пришедъ старейший Рюрикъ седе въ Новеграде, и оть того наречеся времени Великий Новгородъ, а Синеусъ, брать Рюриковъ, на Белеозере, а Труворъ во Изборсце; и начаша воевати всюду. И отъ техъ Варягъ находницехъ прозвашяся Русь, и отъ техъ временъ словеть Русская земля, и суть Новгородстии людие и до нынешняго дне, бе бо Рюрикъ отъ рода Варяжьека, а преже бо беша Словене до Рюрика нарекошася. По двою же лету Синеусъ и брать его Труворъ умроста, и прия всю власть въ Руси Рюрикъ обою брату, и нача владети единъ; и раздая грады своимъ мужемъ: овому далъ Полтескъ, иному Ростовъ, иному Белоозеро и прочимъ. По темь градомъ суть прьвии населници: въ Киеве Варязи, въ Новегороде Словены, и въ Полътьсте Кривичи, въ Ростове Меря, а на Белеозере Весь, въ Муроме Мурома Тоже всеми теми обладаша Рюрикъ.

 

Как легко увидеть текст Воскресенской летописи - это компиляция из двух текстов. Во-первых, это переложение рассказа ПВЛ, испорченное не понимаем поздним летописцем кто же такие варяги. И, во-вторых, это некий авторский текст с генеалогией Рюрика. То, что это именно авторский текст, а не народное эпическое сказание, видно по его привязанности к книжной генеалогической традиции и по возведению основателя текущей династии (Рюрика) к фигуре римского цезаря Августа, совершенно неизвестной по народным легендам и былинам. Этот текст тоже достаточно поздний, т.к. рассматривает Пруссию как немецкую землю. Обращает на себя внимание так же и то, что если в несторовой версии мы имеем призвание Рюрика, то в версии Воскресенской летописи Рюрик наследует право на княжение.

Большинство авторов игнорирует это сообщение Воскресенской летописи, как очевидную выдумку. Однако есть и другой источник, однозначно связывающий двух персонажей, носящих имена, весьма схожие с именами Рюрик и Гостимысл. Это Ксантенские анналы.[115]

 

844. Папа Григорий покинул земную жизнь и его наследником стал папа Сергий. И граф Бернард был убит Карлом. И Пипин, король Аквитании, сын Пипина, вместе с сыном Бернарда разбил войско Карла. И там же был убит аббат Гуго. В том же году король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гостимусл (Gestimus), остальные же [короли] пришли к нему и принесли клятву верности. Когда он ушел, они тотчас нарушили ее. После этого Лотарь, Людовик и Карл собрались в Диденхофене и, после совещания, расстались в мире.

845. В округе Вормсфельд дважды произошло землетрясение: первый раз в ночь на вербное Воскресение, второй раз в святую ночь воскрешения Христова. В том же году во многих местах язычники наступали на христиан, но из них было сражено фризами более 12 тысяч. Другая часть их устремились в Галлию, и там погибло из них более 600 человек. Однако Карл, по причине своей [военной] праздности, отдал им многие тысячи фунтов золота и серебра, чтобы они ушли из Галлии; что они и сделали. Несмотря на это, были разрушены очень многие святые монастыри, и они увели в плен многих христиан. В то время, когда это произошло, король Людовик, собрав большое войско, отправился в поход против вендов. Когда язычники узнали об этом, они, со своей стороны, отправили в Саксонию послов, и преподнесли ему дары и передали ему заложников и просили о мире. И тот предоставил мир и вернулся в Саксонию. После же этого на разбойников нашла чудовищная смерть, при этом также и вожак нечестивцев, по имени Регинхери (Reginheri), который грабил христиан и святые места, умер, пораженный Господом. Тогда, посоветовавшись, они бросили жребии, которыми их боги должны были указать им средство к спасению, но жребии упали без пользы. Когда же некий пленный христианин посоветовал им бросить жребий перед христианским богом, они это сделали и их жребий упал удачно. Тогда их король по имени Рорик (Rorik) вместе со всем народом язычников в течение 40 дней воздерживался от мяса и медового напитка, и смерть отступила, и они отпустили в родные края всех пленных христиан, которых имели.

 

Поскольку Ксантенские анналы и современны описываемым событиям (под 864 годом упоминается об опустошении Ксантен норманнами, которое автор видел собственными глазами), и географически место их создания близко к области западных славян, их сообщение следует рассматривать с существенно более высоким приоритетом доверия, чем любые сообщения о Рюрике и Гостомысле, имеющиеся в русских летописях.

Вероятность простого совпадения пар Gestimus-Rorik и Гостомысл-Рюрик нельзя было бы сбрасывать со счетов, если бы не дополнительное обстоятельство. В обеих парах Gestimus- Гостомысл славянин, а Rorik- Рюрик – варяг-норманн. В приведенном фрагменте Ксантенских анналов между Гостомыслом и Рюриком есть ещё один предводитель вендов – Регинхери (Reginheri) это скандинавское имя. Так же звали предводителя отряда викингов, осаждавших Париж в 845 г. (лат. Reginheri). Известны и другие имена, с аналогичной первой частью: Регинхильда-Рогнеда дочь Регнвальда-Рогволода, Регинлейв (Сага о Ньяле; Старшая Эдда, Младшая Эдда), Регин (Сага о Волсунгах; Старшая Эдда, Младшая Эдда), Регинмод (Сага о Хальвдане Эйстейнссоне), Хельрегин (Младшая Эдда). Для второй части имени прямых аналогов в древнескандинавском именослове не обнаружено.[116] Однако независимое упоминание в двух латинских источниках формы имени Reginheri делает эту форму вполне легитимной. Либо это нормальное искажение в латинском от некоей исходной скандинавской формы, например от Рагнхильд, либо, например, связано с эйнхериями – воинами, живущими у Одина (Младшая Эдда).

Именно наличие этого второго скандинава – правителя вендов – вполне достоверно атрибутирует и Рорика как скандинава, одновременно понижая шансы на случайное совпадение почти до нуля.

Отсюда с необходимостью вытекают две версии. Либо оба персонажа русских летописей, и Рюрик, и Гостомысл, заимствованы из истории западных славян, будучи перенесены в Новгородскую землю какими-то поздними переселенцами с запада, либо только один из них (Гостомысл) так попал в новгородские предания, а второй, Рорик, и есть наш Рюрик. Назовем его для отличия от Рюрика Ютландского, Рюриком Вендским.

Первая из двух версий представляется малоубедительной. Как уже показано, договор с Рюриком хоть и передавался в устной традиции, но передавался достаточно точно, поэтому вплетение в него постороннего персонажа, пока сами статьи договора не утратили юридической актуальности, представляется маловероятным. Это подтверждается и тем, что и Гостомысл появляется в летописях достаточно поздно и вне прямой связи с Рюриком, как не имеет прямой связи с Рориком Гостимус. Не ясно даже представляли ли они одно племя или разные, поскольку Гостимус указан как один из королей вендов.

В подтверждение другой версии можно привести ещё один источник, содержащий историю передачи власти от Гостимысла к Рюрику.

 

D. Славен князь, оставя во Фракии и Иллирии на вскрай моря и по Дунаеви сына Бастарна, иде к полуносчи и град великий созда, во свое имя Славенск нарече. А Скиф остася у Понта и Меотиса в пустынех обитати, питаяся от скот и грабительства и прозвася страна та Скифиа Великая.

По устроении Великого града умре Славен князь, а по нем владаху сынове его и внуки много сот лет. И бе князь Вандал, владая славянами, ходя всюду на север, восток и запад морем и землею, многи земли на вскрай моря повоева и народы себе покоря, возвратися во град Великий.

По сем Вандал послал на запад подвластных своих князей и свойственников Гардорика и Гунигара с великими войски славян, руси и чуди. И сии шедше, многи земли повоевав, не возвратишася. А Вандал разгневайся на ня, вся земли их от моря до моря себе покори и сыновом своим вдаде. Он имел три сына: Избора, Владимира и Столпосвята. Каждому из них построй по единому граду, и в их имяна нарече, и всю землю им разделя, сам пребывал во Велице граде лета многа и в старости глубоце умре, а по себе Избору град Великий и братию его во власть предаст. Потом измроша Избор и Столпосвят, а Владимир приат власть на всей земли. Он имел жену от варяг Адвинду, вельми прекрасну и мудру, о ней же многое от старых повествуется и в песнех восклицают.

E. По смерти Владимира и матери ево Адвинды княжили сынове его и внуки до Буривоя, иже девятый бе по Владимире, имяна же сих осьми неведомы, ни дел их, разве в песнех древних воспоминают.

Буривой, имея тяжку войну с варяги, множицею побеждаше их и облада всю Бярмию до Кумени. Последи при оной реце побежден бысть, вся свои вои погуби, едва сам спасеся, иде во град Бярмы, иже на острове сый крепце устроенный, иде же князи подвластнии пребываху, и тамо, пребывая, умре. Варяги же, абие пришедше град Великий и протчии обладаша и дань тяжку возложиша на словяны, русь и чудь.

Людие же терпяху туту велику от варяг, пославше к Буривою, испросиша у него сына Гостомысла, да княжит во Велице граде. И егда Гостомысл приа власть, абие варяги бывшия овы изби, овы изгна, и дань варягом отрече, и, шед на ня, победи, и град во имя старейшаго сына своего Выбора при мори построй, учини с варяги мир, и бысть тишина по всей земли. Сей Гостомысл бе муж елико храбр, толико мудр, всем соседом своим страшный, а людем его любим, расправы ради и правосудна. Сего ради вси окольни чтяху его и дары и дани даюсче, купуя мир от него. Многи же князи от далеких стран прихождаху морем и землею послушати мудрости, и видети суд его, и просити совета и учения его, яко тем прославися всюду.

F. Гостомысл имел четыре сына и три дсчере. Сынове его ово на воинах избиени, ово в дому измроша, и не остася ни единому им сына, а дсчери выданы быша суседним князем в жены. И бысть Гостомыслу и людем о сем печаль тяжка, иде Гостомысл в Колмогард вопросити боги о наследии и, возшед на высокая, принесе жертвы многи и весчуны угобзи. Весчуны же отвесчаша ему, яко боги обесчают дати ему наследие от ложесн его. Но Гостомысл не ят сему веры, зане стар бе и жены его не раждаху, посла паки в Зимеголы к весчунам вопросити, и ти реша, яко имать наследовати от своих ему. Он же ни сему веры не ят, пребываше в печали. Единою спясчу ему о полудни виде сон, яко из чрева средние дсчере его Умилы произрасте древо велико плодовито и покры весь град Великий, от плод же его насысчахуся людие всея земли. Востав же от сна, призва весчуны, да изложат ему сон сей. Они же реша: "От сынов ея имать наследити ему, и земля угобзится княжением его". И вси радовахуся о сем, еже не имать наследити сын большия дсчере, зане негож бе. Гостомысл же, видя конец живота своего, созва вся старейшины земли от славян, руси, чуди, веси, мери, кривич и дрягович, яви им сновидение и посла избраннейшия в варяги просити князя. И приидоша по смерти Гостомысла Рюрик со двемя браты и роды ею. (Здесь о их разделении, кончине и пр. согласно с Нестором, токмо все без лет).

 

Это изложение В.Н.Татищевым т.н. Иоакимовской летописи. Вопрос о том, не выдумал ли этот текст, как и всю Иоакимовскую летопись, сам Татищев, в настоящее время практически закрыт. «Иоакимовская летопись, приводимая Татищевым в "Истории Российской", долгое время вызывала сомнение в своей подлинности. Однако исследования XX столетия убедительно показали: что летопись не только принадлежит средневековой традиции, но и для периода Киевской Руси использует достаточно раннюю и достоверную информацию. В тоже время сейчас было бы уже абсурдным утверждать, что сохраненный благодаря Татищеву памятник принадлежит перу новгородского епископа конца Х - начала XI века Иоакиму Херсониту. Совершенно очевидно, что летопись составлена во 2-ой половине XYII века - это явствует и из ее языка, и из самого содержания. Псевдо-Иоаким не был самим Татищевым (как подозревали многие), но он мог быть его старшим современником.»[117]

Приведенная Татищевым выписка из Псевдо-Иоакима лишь в самом начале (в сюжете со Словеном) имеет параллельные тексты в известном по новгородским источникам "Сказании о начале Руския земли и создании Новаграда и откуда влечашася род словенских князей". В остальном это достаточно уникальный текст, проанализированный недавно Ю.В.Коноваловым[118], который пришел к весьма парадоксальному выводу: «…речь в ИЛ идет не о Руси, а о бодричах, или более широко - о западнославянских землях по южным берегам Балтийского моря»

Вот его доказательства:

«…в приведенном Татищевым источнике ничто не указывает на то, что речь в нем идет о какой-либо территории древней Руси. Более того, есть прямые свидетельства определенной дистанции "Великого града" с русскими землями. Гардорик (эпоним Руси) назван всего лишь "свойственником" династии Гостомысла. Колмогард (Хольмгард - Новгород) также находился за пределами владений Гостомысла (иде Гостомысл в Колмогард вопросити боги о наследии). Где же правили предки Рюрика по матери?

Имена, приведенные в сказании о роде Гостомысла, не имеют аналогов в русской княжеской семье. Окончание "-вой" не характерно для Руси, но хорошо известно у западных славян. Борживой (видимо как раз Буривой) - чешское княжеское имя, Мщивой - бодричское и поморское. Окончание "-мысл" также не встречается у русских князей, кроме прозвища Ярослава Галицкого - Осмомысл, который, кстати, и правил в самом западном из русских княжеств. В то же время у западных славян оно встречается: Пржемысл - у чехов, Земомысл - у поляков, Добомысл - у бодричей, Драгомысл и Людомысл - у хорватов. Имя дочери Гостомысла - Умила, вероятнее всего, искаженное "Людмила" - тоже западно-славянское (чешское) имя.

События, описываемые в ИЛ, происходят где-то на морском побережье. Гостомысл известен из немецких анналов как князь полабских славян, погибший в 844 году. Центром одного из объединений полабских племен - бодричей - являлся Велиград (вблизи Ростокской бухты, переименован немцами в Мекленбург). Таким образом, есть все основания считать, что речь в ИЛ идет не о Руси, а о бодричах, или более широко - о западнославянских землях по южным берегам Балтийского моря.

В этом случае становятся понятными события конфликта Буривоя с варягами. Видимо, будучи призванным на помощь населением одного из славянских островов (Руяны или Волина), он оставил свою столицу - Великий град - без защиты, чем и воспользовались скандинавы. Буривой же вынужден был отсидеться на острове.

Понятным становится и упоминание "Вандала" в качестве одного из предков Гостомысла - вандалы до их смещения к границам Римской империи обитали где-то недалеко от районов проживания прибалтийских славян.

Названия этносов и территорий в рассматриваемом источнике даны в скандинавской форме. Видимо, перед нами западнославянская родословная легенда, занесенная на Русь скандинавами, и здесь отредактированная в соответствии с русским летописанием (перечни племен)».

Однако Коновалов, правильно указывая на скандинавскую форму топонимов Колмогард и Бярмиа, а также имен Гардорика и Гунигара, первое из которых явно происходит от скандинавского названия Руси Гардарика, неверно атрибутирует источник этих сведений как родословную легенду. Здесь совершенно явно имеется письменная традиция, не позволившая трансформироваться указанным именам и топонимам, утерявшим связь с породившей их реальностью, в нечто, понятно-привычное народному эпосу, типа острова Буяна. Однако эта письменная традиция возникла существенно позже описываемых событий, о чем говорит форма Гардарики, образовавшаяся из более древней формы Гарды в XI-XII вв.[119] Так же вероятно, что эта письменная традиция прекратила свое существование так же за некоторое время до вторичной записи в источник ИЛ.

Таким образом, наряду с Рюриком Фрисландским представляется вполне правомерным рассматривать и фигуру другого скандинава – Рюрика Вендского. В этом смысле фигура Рюрика Вендского – западного славянина – не имеет практических шансов, т.к. несмотря на все доказательства, приводимые в защиту этой версии, на ее пути камнем лежит полное отсутствие археологических следов западнославянского присутствия в IX-X вв. в землях словен ильменьских. (Несмотря на доказанный западный путь славянской колонизации этих территорий в VII-VIII вв.)

В дальнейшем было бы желательно определить возможности появления у вендов скандинавских правителей Ригнхери и Рюрика, а так же возможности отождествление Рорика Вендского с иными скандинавскими Рюриками. Во всяком случае, в тех же Ксантенских анналах упоминаются двое других: Норманн Рорик, брат юного Гериольда, взявший в 853 г. Дуурстеде, и Рюрик, желчь христианства, (Ruorich, fel Christianitatis) пришедший в 873 г. в подданство к Людовику (это и есть Рюрик Фрисланский). Оба они явно не тождественны Рорику Вендскому.