От европейской идеи к российской

 

Необходимость сохранения национальной идентичности при все более глубокой интеграции в глобальный мир очевидна. Глобальная интеграция стимулирует не только рационализацию техник и приемов для более успешной конкуренции, но одновременно и поиск уникальных преимуществ, которые присутствуют в национальной идентичности. В глобальном мире, таким образом, сильные национальные идентичности могут процветать. Размежевавшись с Европой и бывшими республиками СССР, современная Россия остро нуждается в обновлении национального самосознания.

Очевидно, что европейская идея России нуждается в переосмыслении. Со времен Петра I Западная Европа была для россиян образцом для подражания. Сейчас она в основном утратила это значение. Отчасти оттого, что сама Европа в ХХ веке утратила передовую роль в общечеловеческом развитии, которая перешла к Северной Америке. Отчасти оттого, что нынешняя Европа в формате Европейского союза выглядит со стороны как огромный бюрократический аппарат без свежих привлекательных идей, без политической воли и способности играть самостоятельную роль в мировых делах. Европа накопила огромный опыт, она богата, удобна и культурна, но она перестала вдохновлять. Для России XXI столетия Европа – ближайший сосед и крупнейший экономический партнер, но не «станция назначения». То, что когда-то питало европейскую идею в России, сегодня может быть реализовано только в глобальном контексте.

В России сегодня обозначился тренд представляться своего рода «подлинной Европой», сохранившей либо возродившей, в отличие от ЕС, истинные европейские ценности. Это типичный фейк. Попытка выставить Россию в виде олицетворенной европейской консервативной традиции XIX столетия выглядит неубедительно. У России и другая наследственность, и другие текущие обстоятельства. За псевдоевропейским консерватизмом проглядывает чисто российский традиционализм, а местами и обскурантизм. Рядиться в несвойственные одежды бессмысленно: можно выставить себя на посмешище.

Ведущее положение, которое долгое время занимала в России европейская идея, должна теперь занять российская национальная идея, но не в смысле ухода в себя или возврата к корням. Идея именно национальная, потому что индивидуализм, при всей его важности как мотора движения, не абсолютен. Большие группы людей – народы, нации – по-прежнему являются значимыми игроками теперь уже в глобальном мире. Государства, особенно крупные и самостоятельные, сохраняют свое положение ведущих элементов глобальной системы. Российская национальная идея в самых общих чертах – это идея самостоятельной самодостаточной страны, успешно встроившейся в глобальный мир, обеспечивающей своим гражданам безопасность и достойное качество жизни и способной производить глобальные и региональные общественные блага.

Российская национальная идея не должна раствориться в новейшем издании евразийства. Российской Федерации нет нужды пытаться строить Европейский союз № 2 в составе Евразийского экономического союза, да это и невозможно на практике. И сама РФ, и ее партнеры находятся на стадии становления национальных государств, и отказ от значительной части суверенитета для них на данном этапе совершенно неприемлем. Тем более нереально возрождение старой имперской идеи в каком бы то ни было обличье, в том числе «либеральном»[76]. Идея должна быть национальной и одновременно глобальной.

Для реализации российской национальной идеи, т. е. для достижения предложенных выше целей, необходима модернизация экономики, государственного управления и местного самоуправления, всей общественной жизни, культуры и быта россиян. Модернизация, однако, уже не является синонимом вестернизации, поскольку не направлена на слепое копирование европейских и американских образцов с целью «стать как Запад». То, что может быть органично воспринято русской культурой, прививается на российской почве, а то, что отвергается этой почвой (по крайней мере, в данный момент), не должно «внедряться» сверху. Россияне должны найти именно то, что позволит им и стране органично развиваться.

 

Созидательный национализм

 

Носителем национальной идеи может быть только сама нация. Российская политическая нация находится сейчас в процессе становления. Сегодня эта нация пока что представляет собой постимперскую полиэтническую общность, объединенную прежде всего русским языком, богатой русской культурой и воспоминаниями советского и имперского периодов. Важный недостаток состоит в том, что у российской элиты пока что нет «образа желаемого будущего» – своего рода «российской мечты».

В условиях невыполнения элитой своих главных функций – общественного лидерства – российское общество остается еще во многом атомизированным, малосвязанным по горизонтали. Модель современной политической нации – сообщества граждан, постоянных жителей определенной территории, объединенных общим делом (res publica) и готовых участвовать в осуществлении власти на этой территории (демократия), – остается всего лишь умозрительным ориентиром для России.

В этих условиях в сознании россиян до сих пор преобладает сталинское понимание нации, основанное на формуле единства территории, языка и культуры. Реалии XXI века требуют расширения этого понимания не только в сторону гражданственности и демократии, но и активной интеграции в рамках современной иммиграционной политики. Российской Федерации не нужны новые территории, но остро нужны люди, способные и готовые участвовать в обустройстве огромной территории самой России. Главным ресурсом иммиграционной политики РФ являются русские в странах СНГ, вторым по значению – другие выходцы из постсоветских государств.

Возможность, но вместе с тем и проблему представляют иммигранты из стран Азии. Открытость Востоку, расширение экономических связей с Китаем и другими странами, потребности развития российского Дальнего Востока и Сибири создают стимул для привлечения иностранной рабочей силы. Российским властям, однако, предстоит поддерживать баланс между выходцами из различных азиатских стран, особенно в приграничных регионах, и выработать действенную стратегию адаптации и ассимиляции новых жителей и будущих граждан Российской Федерации.

Необходимость строительства современной политической нации требует наличия активной и творческой национальной элиты. По традиции, заложенной Петром I, российская элита прежде всего служила государству. Со времен Екатерины II дворяне получили право не служить, но служение государству все равно оставалось доминирующей функцией элиты. В советский период государство стало всеохватным, и не служить ему было невозможно. В 1990-х годах этот принцип был нарушен. Элита освободилась не только от государства, но и в значительной степени от общества, от страны.

Проблема национализации российской элиты очевидно стоит на повестке дня. Речь идет не о подчинении элиты государству или о новом закабалении ее Кремлем, а об ориентации элиты на общенациональные цели и задачи, в формулировании которых она призвана играть ведущую роль и за решение которых она же должна нести основную ответственность. Такое изменение положения и функций элиты означал бы фундаментальный сдвиг, позволяющий стране начать движение вперед.

Президент Путин в 2012 году начал серию мероприятий по ограничению и упорядочению связей элиты с заграницей – от запрета чиновникам и депутатам иметь счета в зарубежных банках и обязательного декларирования зарубежной собственности до запрета представителям отдельных профессий (например, сотрудникам правоохранительных органов) выезжать за границу. Эти меры дали власти возможность усилить контроль над бюрократией, но принципиально ситуацию не изменили. Задача состоит в том, чтобы от национализации как дисциплинарной меры в отношении существующих элит и частичной смены их перейти к формированию подлинно национальной элиты, основанной на принципах общественного служения и меритократии, но не замыкающейся в национальной скорлупе, а открытой глобальному миру.

После десятилетия перемен (1990-е годы) и периода стабилизации и обогащения (2000-е годы) Россия вступила в период подъема национализма (это слово здесь и дальше употребляется в нейтральном значении, без пафоса, явственно слышимого в слове «патриотизм», но и без осуждения, которого заслуживают крайние формы национализма). Проблема не в том, чтобы ограничить влияние национализма в современной России, а в том, как направить национальное чувство и национальную энергию в конструктивное, общественно полезное русло.

Россия на современном этапе испытывает острую потребность в созидательном национализме, вписанном в глобальный контекст. Фактически речь идет о национализме просвещенного действия, сосредоточенного на развитии России – в первую очередь ее экономики, науки и техники, общественных и политических институтов, и отвергающего самоизоляцию страны, ее противопоставление другим странам и высокомерное или враждебное отношение к другим нациям. Магистральное направление общенационального действия, таким образом, – это комплексная модернизация страны.