А как вы оказались в команде ельцина. Ведь вы с ним и тогда не то чтобы были близки по взглядам, верно.

Какой это был год?

Это был 1989 год, начало 1990-го. В 1990-м я и окончил Академию Генерального штаба. Как раз в этот период прошел пленум ЦК КПСС 1989 года «О новой национальной политике КПСС», где республикам, входившим в состав СССР, придавался статус «суверенных независимых государств», которые получали право отменять решения правительства СССР.

Только безграмотный человек мог не понимать, чем это все может закончиться. Я уже тогда понимал, что происходит во внутренней и внешней политике. Пустые полки в магазинах, открытый и наглый сепаратизм в республиках вели к дестабилизации обстановки в стране. И я решил пойти в политику, хотя у меня была хорошая военная карьера.

Когда вы принимали предложение Ельцина выдвигаться вместе с ним на выборы в качестве кандидата в вице-президенты, вы предполагали, что в будущем ваши отношения испортятся настолько сильно?

Нет, не предполагал, потому что в тот период Ельцин вел себя достойно, пользовался уважением среди Народных депутатов РСФСР, имел мощную всенародную поддержку. Его предложения по преобразованиям носили конструктивный характер. Поэтому на выборах мы победили. Итог голосования - 57,3 процента [за нас]. Предвыборную кампанию мы проводили в разных регионах. Я - в 35 регионах. По результатам, в регионах, где я провел встречи с избирателями, ниже 55-60 процентов не было. Там, где провел встречи Ельцин, были и 27, и 35, и 57 процентов. В итоге мы одержали победу, несмотря на мощное противодействие КПСС, обойдя по результатам Николая Рыжкова и Бориса Громова в три с половиной раза.

Как это так?

Ну, вот так. Тогда мне стало понятно, что нас ждет дальше в работе с Ельциным.

Я стал случайно свидетелем нелицеприятного разговора. Я этого человека больше никогда и нигде не видел. Солидный, под стать Ельцину, высокий. И он Ельцину говорит: «Ну что, Борис Николаевич, Руцкой свою функцию исполнил, вы выиграли выборы, победили ГКЧП и надо подумать, как его освободить от занимаемой должности вице-президента. Он вам не нужен, своим характером, способностями, поведением он вам будет мешать.

Вы это своими ушами слышали?

Да. Это произошло буквально через полторы недели после того, как ГКЧП был остановлен. Больше этого человека я никогда в жизни не видел.

Вы так и не узнали, кто это?

Нет. Но у него был акцент, это был иностранец.

Что же ему Ельцин тогда ответил?

Ельцин сказал, что подумает. Говорит: «Конечно, надо. Мы же собираемся преобразовывать страну, а позицию Руцкого вы знаете, хотя бы в отношении предстоящей приватизации и моей кадровой политики. И потом, он опасный человек. Видите, как он себя повел в самый сложный момент: рискуя жизнью, захватил самолет, улетел, привез Горбачева».

Расскажите про свое отношение к Беловежским соглашениям. Правда, что в декабре 1991 года вы встречались с Горбачевым, пытаясь убедить его арестовать Ельцина, Шушкевича и Кравчука?

Я, в соответствии со статусом, должен был провожать президента РСФСР. В аэропорту я спросил Ельцина, что мне отвечать журналистам по поводу его визита в Белоруссию. Он ответил, что летит подписывать соглашение об экономическом сотрудничестве.

А утром я узнаю, что подписано соглашение о ликвидации Советского Союза и создании СНГ. Об уничтожении СССР Ельцин доложил президенту США Бушу. Представьте себе мою реакцию. Меня просто как пацана развели, внаглую обманули. И я обратился к Горбачеву, поскольку это было преступление, Уголовный кодекс никто не отменял. Я сказал ему: «Это измена Родине. Дайте мне самолет, спецназ ГРУ, и я привезу этих трех предателей. В "Матросской Тишине" разберутся, кто им давал эти полномочия и почему Ельцин тут же доложил Бушу, что Советский Союз ликвидирован».

Вы бы видели в тот момент Горбачева. Он покрылся трупными пятнами, начал бегать по кабинету, показывать пальцем в потолок и говорить что-то вроде: «Что ты несешь, здесь все прослушивают»

Какой это был год?

Это был 1989 год, начало 1990-го. В 1990-м я и окончил Академию Генерального штаба. Как раз в этот период прошел пленум ЦК КПСС 1989 года «О новой национальной политике КПСС», где республикам, входившим в состав СССР, придавался статус «суверенных независимых государств», которые получали право отменять решения правительства СССР.

Только безграмотный человек мог не понимать, чем это все может закончиться. Я уже тогда понимал, что происходит во внутренней и внешней политике. Пустые полки в магазинах, открытый и наглый сепаратизм в республиках вели к дестабилизации обстановки в стране. И я решил пойти в политику, хотя у меня была хорошая военная карьера.

А как вы оказались в команде Ельцина? Ведь вы с ним и тогда не то чтобы были близки по взглядам, верно?

Я избрался народным депутатом РСФСР, стал председателем Комитета Верховного Совета, членом Президиума Верховного Совета. А Ельцин стал председателем Верховного Совета РСФСР. Совместная работа выстроила наши отношения, и не более того. В команду Ельцина, как вы сказали, я не входил. Обстановка в стране требовала преобразований и конструктивной работы, но заинструктированная фракция КПСС, состоявшая из большинства народных депутатов, работу съезда, Верховного Совета превратила в клуб демагогов. Страна нуждалась в реальных преобразованиях в экономической, социальной, политической сферах. Исходя из руководящей роли КПСС в управлении страной были необходимы и демократические преобразования в партии. Ничем не обоснованные споры, скорее ортодоксальная позиция фракции КПСС, часто заводили работу съезда, Верховного Совета в тупик. Я принял решение, не согласовывая ни с кем из руководства, создать фракцию «Коммунисты за демократию», в которую вошли 94 депутата. Получилась серьезная фракция, занимавшая конструктивную позицию.

Народный депутат РСФСР, лидер группы «Коммунисты за демократию» Александр Руцкой (второй слева) во время беседы с журналистами, май 1991 года Фото: Юрий Простяков / РИА Новости

Все это происходило на глазах Ельцина. Он увидел, что я активный человек, с головой все в порядке, умею говорить и убеждать. Видимо, поэтому он пригласил меня поговорить на предмет возможного выдвижения меня вице-президентом на предстоящих выборах президента РСФСР. Я ему сказал: «Борис Николаевич, я начинающий политик, какой из меня вице-президент? И потом, я бы хотел знать, чем я буду заниматься, если нас изберут». Состоялся доброжелательный и серьезный разговор, я пытался отказаться от предложения, аргументируя тем, что я как политик пока не состоялся, тем более, что полномочия вице-президента в Конституции изложены всего одной строчкой: «Выполняет поручения президента». Он предложил мне подумать три дня над предложением.

Через три дня он попросил зайти к нему и говорит: «Вы будете заниматься военно-промышленным комплексом, реформой вооруженных сил, вопросами социального обеспечения семей военнослужащих». После этого я дал свое согласие. А когда нас избрали, Ельцин возложил на меня персональную ответственность за агропромышленный комплекс России. Уже потом я понял, что это была чистой воды подстава. Иначе как понять такое назначение человека, который никогда в сельском хозяйстве не работал и не имел соответствующего образования. Назначая на сельское хозяйство, Ельцин преследовал цель - показать, что я не способен выполнять поручения президента.

По этой теме у Ельцина не получилось меня дискредитировать. Я создал Федеральный центр земельной и агропромышленной реформы, куда пригласил академиков, руководителей крупных и малых агропромышленных комплексов, совхозов, колхозов, рядовых агрономов, ветеринаров, инженеров, скотников, птицеводов. Работали над программой реформирования АПК специалисты по 12 часов в сутки. В итоге мы получили реальную, хорошо продуманную, обоснованную, привязанную к реальным финансовым и материальным возможностям страны программу. Коллективные хозяйства не уничтожались, а, напротив, укрупнялись, создавалась система комплексных хозяйств с производством сырья, хранением и полной переработкой, с последующей реализацией готовой полноценной продукции по формуле «поле — магазин». Вся прибыль оставалась в сельском хозяйстве, зарплата увеличивалась в три-четыре раза, труд на селе становился престижным.

 

Президент Российской Федерации Борис Ельцин и вице-президент РФ Александр Руцкой (слева направо) на агропромышленном комплексе «Интерферма», 1992 год Фото: Дмитрий Донской / РИА Новости

 

Идея Ельцина - фермеризация сельского хозяйства - на фоне этой программы выглядела ничтожной и нереальной, так как на фермеризацию, создание фермерского товарного производства в масштабах страны требовалось три бюджета России, таких денег в стране не было. Программа «Федерального центра земельной и агропромышленной реформы» Ельциным была отвергнута. Правительство Ельцина запустило фермеризацию - разграбление коллективных хозяйств, колхозов, совхозов.

К 1995 году сельское хозяйство страны, в сравнении с советским периодом, было практически уничтожено. В страну хлынул поток эрзац-продуктов из-за рубежа. Мы стали зависимы от поставок продуктов питания из зарубежных стран. В конечном итоге, понимая, что я мешаю фермеризации, разрушающей сельское хозяйство, меня перебросили на борьбу с преступностью и коррупцией. И здесь снова было то же самое — я же не юрист по образованию, не следователь, не прокурор. Но я аналогичным образом откомандировал специалистов из прокуратуры, МВД, ФСБ, Верховного суда. И снова по тому же принципу предложил им написать свои предложения по прекращению грабежа страны и коррупции. Что, собственно, и было сделано. В основу легло предложение: для начала проводить тотальный контроль всех распоряжений и постановлений правительства и президента, касающихся финансовых и материально-технических ресурсов, а также приватизации.

Я помню, что было через месяц работы в этом направлении. У меня и моих сотрудников съехали глаза на затылок от того, что происходило в стране. Это был тихий ужас. Шло тотальное разграбление страны и раздача за бесценок и даже даром национального достояния, бюджет нагло разворовывался