Снегом белым покрылась деревня

Снегом белым покрылась деревня

Валерий Михайлов 4

Снегом белым покрылась деревня,
После сумрачных, пасмурных дней.
Зимней шалью укрыты деревья,
Пряжа тяжко свисает с плетней.

Купол церкви укутала снегом,
В снежной шапке красуется крест.
А на крыше под выцветшим небом
Озирает ворона окрест.

В белизне затерялась дорога,
Среди зимних безмолвных полей.
На рябину у снежного лога
Села стайка лихих снегирей.

Побелели лесные чащобы,
Вьюга дали вокруг замела.
Разбрелись, как овечки, сугробы
По пустым переулкам села.

В печке ярко пылают поленья,
Мирно теплится пламя свечи.
И всплывают из детства мгновенья,
Словно песней из сердца звучит.

Дым струится из труб над домами,
И собачий доносится лай.
В белой шубе расшит вензелями
Спит в сугробах чудесный мой край.

 

Жмутся к речке притихшие избы

Валерий Михайлов 4

Жмутся к речке притихшие избы,
Словно ищут там тишь и покой.
Облачившись в златистые ризы
Клёны очи чаруют красой.

Пожелтели вдоль рощицы склоны,
Лишь белеют одни ковыли,
И плывут серебристые звоны
Дымкой розовой тая вдали.

Ярким цветом на солнце багрянцем
Запестрел за околицей дол.
Тропка нежно желтеющим пальцем
Ловит луг за пятнистый подол.

В поле слабнет гусей отголосок,
И за серостью грязных дорог,
Только радуют станы берёзок
И сияющий утром восток.

В закоулках осеннего сада
Листья яблонь летают, кружа.
Будто в том золотом листопаде
Отсмеялась там чья-то душа.

Нежным вздохом рябин у калитки,
Мягкой речью берёз у окна.
И задорной,весёлой улыбкой
Подарили мне радость сполна.

 

Солнце зимнее смотрит в окошко

Валерий Михайлов 4

Солнце зимнее смотрит в окошко,
Сквозь белёсый, бескрайний простор,
Нежно гладит чуть тёплой ладошкой
Розоватый на стёклах узор.

Ярким светом искрится на тропах,
Смехом звонким смеётся с небес,
Над уснувшей деревней, в сугробах,
В этот снежный, безмолвный окрест.

Расшумелись на вётлах синички,
Среди веточек белых пестрят.
Утром инея словно реснички
На берёзках шикарно блестят.

Рассыпается дня благозвучность,
Впечатляет зимы красота.
Что впитали здесь детство и юность,
Всё осталось во мне навсегда.

Если сердце охватит истома,
Жизнь летит вниз опять кувырком,
Только стены родимого дома,
Душу смогут согреть лишь теплом.

Потому ли торопятся птицы
С криком радостным ранней весной,
Тянут смело свои вереницы,
В край привольный,прекрасный,родной.

 

 

Люблю я природу Урала

Валерий Михайлов 4

Люблю я природу Урала,
Просторы бескрайних лесов.
Мне с раннего детства запала,
Любовь от речных берегов.

Берёз белизна перелесков
И неба бездонного синь.
Рябиновой зорьки проблески,
Средь сосен и тощих осин.

В безбрежной,хрустальной лазури,
Парящий орёл в небесах.
А ели,как будто уснули,
Застыли в седых облаках.

Под вечным,безмолвным покоем,
Полёт беспокойный стрекоз.
Муравьишки бегущие строем,
В подножьях косматых берёз.

А воздух смолистый,душистый,
Зелёное царство,покой.
Окрасились в цвет серебристый
Вершины в дали голубой.

За поймой луга заливные,
Петляет по лесу река.
И красные гроздья рябины,
Как радуют цветом глаза.

Речушка шумит на закате,
Плескает на берег волной.
И сердце вдруг чувства захватят,
По Родине светлой тоской.

 

Приутихла деревня под вечер

Валерий Михайлов 4

Приутихла деревня под вечер,
Слышен рокот комбайнов с полей.
Сумрак нежит березонькам плечи,
От горячих, палящих лучей.

Клён завис над железною крышей,
Как дракон на небесном сукне.
Занавеску тихонько колышет
Лёгкий ветер в раскрытом окне.

У крыльца загрустила рябина,
Алой гроздью лаская глаза.
А на ветке дрожит паутина,
Так и рвётся взлететь в небеса.

От реки потянуло прохладой,
Вот прошло время милых утех.
Словно россыпь рябиновых ягод
Зазвенел где-то девичий смех.

Ах, какой за околицей вечер,
Пробудил мои чувства до слёз.
Свежий,тёплый, ласкающий ветер,
Запах яблок из сада принёс.

Под вечерним, небесным навесом,
Под восторженный стрекот цикад,
За широкою речкой, за лесом,
Свесил алые крылья закат.

 

 

Разгулялось лето по деревне

Валерий Михайлов 4

Разгулялось лето по деревне,
По дорогам улиц босиком.
Хороводом кружатся деревья,
Шепчутся о чём-то с ветерком.

Лепестками розовыми зорька,
Опадает в бархатных полях.
Красок расплескалось утром сколько,
Утонуло поле всё в цветах.

Родничок течёт под вербой звонко,
Чешет об траву свои вихры.
А берёзка в платье, как девчонка
Ожерелье меряет зари.

Промелькнула птиц над лесом стая,
Словно дней прошедших череда.
Убежала молодость шальная,
Жаль, что ты умчалась навсегда.

Но от лета сладко так на сердце,
И неважно было что вчера.
Приоткрыл мне день июньский дверцу,
Где с друзьями ночью у костра.

И в душе запели снова птицы,
В прошлом пусть останется слеза,
Словно под зелёные ресницы
Заглянул я лету вдруг в глаза.

 

 

Как зимой белы просторы

Валерий Михайлов 4

Как зимой белы просторы,
Все деревья в серебре.
Восхищают снежным взором,
Ярким блеском на заре.

Что-то кони приуныли;
-Ну ямщик, гони коней!
В беспокойной дерзкой силе
Тройки русской нет быстрей.

Гривы веют, словно волны,
С ветром в дымке голубой.
И поля лежат безмолвны,
Только слышно ветра вой.

Грудью ветер разбивая
Оставляя ровный след,
За санями уплывая
Протянулся снежный плед.

Кони мчатся, вихри снега;
-Путник, в сторону уйди!
От коней такого бега
Жди удачи впереди.

Убегает вдаль дорога
Отражаясь серебром
И в душе ушла тревога
Заливаясь бубенцом!

 

 

 

· Авторы

 

· Произведения

 

· Рецензии

 

· Поиск

 

· Магазин

 

· О портале

 

· Ваша страница

 

· Кабинет автора

Вечереет, иду по тропинке

Валерий Михайлов 4

Вечереет, иду по тропинке
Между снежно-пуховых перин.
Ветер ловит губами снежинки
С ниспадающих веток рябин.

Сумрак робко ложится на крыши,
Взгляд мой полнится светлой тоской.
А над озером лес словно вышит,
Золотистой расцвечен каймой.

Ель стоит в полушубке из снега,
Цвета вишни морозный закат.
Весь окутанный мягкою негой
Спит спокойно заснеженный сад.

Ночь спустилась бесшумною ланью,
По сугробам легко побрела.
Подвязавшись пушистою шалью
За колодцем притихла ветла.

Смотрит с неба таинственным взором
На деревню седая луна,
И скользя нежным светом по шторам
Рассыпает всем горсточки сна.

Просыпаются звёзды на небе,
Зажигаются в окнах огни.
И уходят в холодную небыль
Друг за дружкою зимние дни.

 

 

Бабочка

Татьяна Кассирова

Она рождалась на глазах,
Став бабочкой такой прекрасной.
Таких увидишь только в снах.
И лишь зима осталась безучастной.

И вот летит уже на свет,
Цветов где нежных ледяных букет,
Узоров дивных силуэт,
То на стекле зимы холодной след.

Ползет по ледяным цветам,
Зря солнце отогреть узор пыталось,
Пробежав по мертвым лепесткам,
Не вдохнуло жизнь, какая жалость!..

 

 

Сыну

Татьяна Кассирова

Я снова здесь с тобой родной,
Малыш упрямый мой и нежный,
Седая вьюга за окном,
Рукой нам машет белоснежной.

Пусть встречи все на перечет
И расставания не в счет.
Опять промчался целый год,
И жизнь бежит спешит вперед.

Сын, не смотри так на мои седины,
Жизнь коротка, бежит куда-то мимо.
Как за окошком разыгралась вьюга.
Давно, родной, не видели друг друга.

Давай же в этот светлый день
Наполним до краев бокалы,
И пусть годам бежать не лень,
Дней горьких будто не бывало.

Давай же будем веселиться
И наплевать нам на метель
Пусть воет и в окно стучится.
А в душе у нас звенит капель.

Пусть жизнь твоя, счастливой будет
И счастье пусть не позабудет.
Дорога жизни будет длинной.
Как в сказке доброй и старинной.

Тебе желает еще мать
Не вешать нос, не унывать,
Конечно мать не забывать.
Почаще в гости приезжать.

Пускай скребется вьюга, в белом
Шагай сынок по жизни смело.
Гуляй пляши, шальная вьюга
Не потеряем мы,сынок, друг друга.

 

Сыну

Татьяна Кассирова

Деревня милая моя,
Моя душа к тебе стремится
Она как раненная птица
У дома, где раньше я жила.

Где живет мой милый сын
Отшельник маленький один
Крылом душа в окошко бьет
И с памятью проститься не дает.

У дома снег сейчас лежит
В прищуре месяца горит
Из труб заметен чуть дымок
Ну разве ты не одинок,сынок?

В столь поздний час не спишь
Быть может с книжкою сидишь?
Гитару держишь ли в объятьях?
Ну чем тебе тоску унять еще?

Я буду сизым голубком,
Буду виться у очага дымком.
Не важно кем хочу я стать
Только бы беду от дома гнать.

Ну как же дети не поймут
Что сердце мамы не гранит
Оно по тебе родной болит,
И пусть Господь, тебя сынок, хранит!

 

 

Сыну

Татьяна Кассирова

Метель завывает и кружится,
Снежная мгла по полям,
Мечтаю вновь встретиться,
Еду в деревню к вам.

Вновь разыгралась непогода,
Чем занимаешься в поздний час?
Тихонечко скрипнут ворота
Отопрешь их, ты маме сейчас.

Чай горячий в кружках дымится,
Захотелось душу согреть
Хочется чаю с дороги, напиться
В твои глаза с любовью смотреть.

Хочу родной мой услышать,
Как живется в забытой глуши.
Ты маме своей не тая расскажи,
Разгулялся вновь ветер под крышей.

Знал бы, как мама соскучилась,
По твоим, черным упрямым глазам,
Мне расставаться не хочется,
Да ведь судьбу, ты решаешь сам.

Греюсь я у печного огня,
-С днем рождения мальчик,
Поздравляет мама тебя.
Желает в жизни удачи!

Хорошего только поверь,
Желает мама сынку своему,
За окном напевает метель,
Только о чем,не пойму.

 

 

Чем и живу

Владимир Квашнин 2

Мороз. Струится дым из печек.
Деревня. Утро. Покрова.
Соседи, выпустив овечек,
Ладком уселись на дрова
И… понеслось – за жизнь, за цены,
За буровую у горы,
За клуб и Люськины измены
С помбуром Васькой из Туры,
Что приключилось с дядей Мишей,
Когда медведя повстречал…
А солнце - ярче, небо - выше…
Топор негромко застучал.
Вань за водой, Илья за сеном,
Сороки – свежую молву.
В пару соседушка Елена -
Бельё в прихлоп на бечеву.
Народ спешит - спектакль же в клубе!...
Истаял день дымком костра
И вечер – барин в чёрной шубе
Сел в кошеву среди двора.
Звезда... Вторая... Ночь крылами
Укрыла ласково тайгу,
Луна с двурогими вилами
Ползёт к стогам на берегу.
А тишина стоит такая,
Что слышно, как мороз звезду
Катает, искры высекая,
По народившемуся льду...
Светает. Вскинулась лосиха.
Восток туманы замесил,
Заря с корзинкою брусники
Встаёт.... Петух заголосил
Подойник брякнул пустозвонко…
Деревня… Утро… Покрова…

Живёт, живёт моя сторонка
и с ней душа моя жива!

 

Заповедная глушь

Владимир Квашнин 2

Фото автора.

Кто уехал, а я не жалею,
Что живу в этой дикой глуши.
Даже думать об этом не смею -
Бросить Родину…Здесь и стиши
Шепчет ветер, и руки при деле -
Всё, что надо деревне, скуют,
А коль занят, так даже метели
Колыбельную дочкам споют…

Всё здесь любо душе, всё по сердцу:
И таёжная крепь и покос,
Что укутал туман полотенцем
Среди белых коленок берез.
И кормилица - Ляпушка наша,
Если честно - дороже всех Волг,
И соседи, как баба Агаша,
Каждый день со стряпнёй на порог…
А возьми хвостик северный лета -
Только первый дымок из печи,
Чёрным жемчугом, в алость рассвета,
Порассядутся вкруг косачи
По березовой сени окольной,
Словно броши в алмазном Ковше…
Разве в этой красе белоствольной
Грязь отыщет потёмки в душе?
Вся стеклом - ни обиды, ни злости,
Только радость и светлая грусть
Об ушедших друзьях на погосте
Умывает слезой… И клянусь
Перед этим озябшим рассветом,
Постаревшей отцовской избой,
Перед Богом и всем белым светом –
Я не прятал греха за собой…
Хорошо, что в краю журавлином
Прямо в небо уводят пути…
Я готов, хоть сейчас,
Вслед за клином,
С чистой совестью к маме уйти.

Моя родная глухомань

Владимир Квашнин 2

Фото автора

Моя родная глухомань,
Ты всё: и радость, и забота.
Вот что любить? - Тайга, болота…
А выйдешь в утрешнюю рань
К родимой Ляпушке с мостка,
Перекрестясь на свет, умыться,
А над водой - заря – девица
С мешочком звёзд у пояска.
Налево горсточку махнёт –
И блещут в травах самоцветы,
Направо… звонкие монеты…
И наше, русское поёт.
Ты ей - поклон, так и она
Ответным ласково приветит…
А тут уже и солнце светит,
И тает воском тишина.
И зазвенел покосный день!
Буксир чихнул дымком солярки…
Денёк сегодня будет жаркий!
Косу, фуражку набекрень…
И от плеча, держак - к бедру,
С размаху пяточкой под корень!
Пусть Федька - в кузнице проворен,
А я в косьбе своё беру!
Брусочком – вжик, и понеслась
Душа в полёт - валок к валочку…
А там - и сердце ищет строчку,
А то - и песня родилась
Или стиши... А вечерком
Прочтёшь рябинке, знаешь - плохо, -
Прижмётся ласково, дурёха,
Лопочет что-то на своём.
А сопки, словно госпожу,
Уже на мхах качают зорьку.
С рук покормлю лосёнка Борьку,
Придумку на ночь расскажу.
Коней в ночное отведу,
Возьму туман – простынку лета -
С уснувших трав, и с книжкой Фета -
На стог под яркую звезду
Читать и слушать в тишине
Как ветер шепчется с осокой,
И месяц с нимфой одинокой
В озёрной плещут глубине.

Этюды о природе. Зима

Анатолий Марасов

ЗИМА
новизна в природе - первый снег;
долгое время холода и белого снега

В ноябре
С темного утра неуютный ветер, порывистый, нес на себе сыплющийся вниз снег.
Поодаль перед темным фоном снег толщами мчался косо с однообразно серой верхней свободы, начинающейся сразу отовсюду...
Снег белеющим в сумерках крыл землю.
Холодно, идет зима.

* * *
…Непогода в появляющихся со всех сторон непривычных снежинках, вдруг в музыкально-тихом падении белых хлопьев снега... И чудится уже долгое метельное время, когда снежный вихрь оставляет тебе острия холодной влаги на лице, когда не видно ничего вокруг...
Ветер все неистовее, бежит грозным цветом молниеносно очерченная лужа, хмурится свет дня...

* * *
Идет зима - то застывшим морозным воздухом, резко и неумолимо охлаждающим тело, то медленно падающим легким снегом, то понизу суровым ветром со стайками снежинок при печальном свете сумерек...
В мыслях о долгой зиме всегда несем мы образы людей, какие-то смутные знания - все неосознанно, замедленно: память наша иногда нам течение... И хорошо нам.

* * *
На первый снег смотришь днем с почти не зависимой от тебя ненасытностью; сам для себя отстаешь, отпуская от себя отдельные мысли, и твое я открыто на них... Воздух едва заметно дрожит, уплотняется чем-то рыхлым, а на границах с предметами он редкий.

* * *
Поздним утром тихо. От выпавшего снега небо и горизонт закрыты светло-серым покрывалом. Снег белым только кажется, на пути ко взгляду он оттенял за себя черноту...

* * *

Белизна выпавшего снега осенью, четкие пятна и линии серого и бурого, темнеющие перед наступлением сумерек - одно из самых сильных состояний природы, где мысли наши всегда запаздывают, и по времени вперед уходит что-то иное... Но ясно мы чувствуем уходящее время... То вдруг мы догоняем привычное свое ощущение, мы уже над поверхностью белого, одновременно охватывая огромную плоскость, и наше я непонятно радостно...

* * *
Медленно опускаются пушистые отдельные пятна-снежинки: невесомое белое тихо проходит перед нами. Нет четких очертаний деревьев, домов, есть угадываемое окружение...
Чуть холодеют щеки; снежинки, касаясь лица, будят от мыслей.

* * *
Вчера был белый снег в сумерках: белый волшебный снег всюду. Он был такой чистый, что взглядом мы не находили его поверхность, взгляд терялся...
А сейчас в светлом дне редкие падающие снежинки, и как-то мглисто, огромно впереди, и ты просто смотришь на невесомую игру.

* * *
Мелкая метель пасмурным днем то безразлично перебирает низкие сугробы, то, колкая, теплая, бросает в лицо близкий шум, то обнажает странное освещение – светлое и ровное...

* * *
Утром в пасмурной оттепели все вокруг - летящие хлопья снега, бесшумные... Воздух вбирающе чист, прохладен, сумеречен.
В оттепель чувствуешь неустойчивость в душе, смятение.

* * *
Лунной ночью холод сбирается в мириады фиолетовых крупинок, рассыпается перед нами, перед странным светом. Я терялся в догадках: что было главным в это время? Освещение?
Сама луна, большая, беспристрастная, летела в темном небе сквозь редкий дым облаков, сквозь наше предчувствие. В мыслях луна была точкой, от которой отсчитывают начало, она довлела над всеми понятиями, определяла их, и был какой-то укор мне, немой, укор во мне, но такой силы, что я постоянно не забывал такое время...
О чем-то хотел догадаться, о неестественно правдоподобном, словно хотел видеть себя со стороны...

* * *
Время мягкой зимой кажется проходящим через нас: столько традиций и каждой из них можно следовать; мы не вне времени и бессильны в прямом понимании зимы... Я же хотел именно этого.

* * *
Падающий летящий снег - то мелодия невесомых снежинок - видимая тишина, то колючая ласка невидимого прикосновения, то серая толща движения, которая показывает нам огромный объем воздуха, но каждый раз снег нов, каждый раз удивителен.

* * *
Утренний свет зимой - свет нежный, облегающий тебя, свет тонко прохладный, голубой...

* * *
Открытое пространство блистающего снега, теплое и яркое солнце всюду, прохлада, висящая над снегом. Что может заставить отнять это счастье радости?

* * *
Вихрится метель в сумерках. Сдувается из-под ног неожиданно мелко пересыпающийся снег, и уже вьется остановившимся облачком снежная пыль в нескольких шагах...
Откуда-то сбоку осыпает все лицо вдруг тонко-жесткое и холодящее - снежинки, и через мгновение - только упругий ветер, чистый. А поодаль, будто дикая пляска: так и несется снег в поднимающемся круговороте, незаметно растворяясь...
В лицо ветер вновь швыряет мельчайшие снежинки – они холодно тают. Теперь на долгие
мгновения вокруг тихо, замечаешь, что сумерки густеют.

* * *
Днем метельная дорога едва проступает в белой мгле; сам ты среди чистоты, движения, неуюта, сам ты будто растворен запахом снежной равнины. Ты в пути, ты - одно, только осознание.

* * *
С утра теплая вьюга рассыпает на тебя снег. Улица из седой мглы отдает домик за домиком и со светом, когда солнце издали золотит белую с серыми пятнами изб и деревьев землю, все вдруг видится как откровение, потому что мы не обнаруживаем тайн, или они отходят к предметам, уплотняясь и оставляя воздух прозрачным. И теряемся мы перед новизной белого...

* * *
Ясно освещенной мчалась через дымчатые облака подробная и тонкая в очертании луна. Тускло белевший снег на местности изредка светлел, светлело небо, обозначались тени от деревьев и изб. Странный свет! В нём все было видно, но видно едва. При этом свете мир больше в несколько раз, чем днем, и за привычно отдаленной луной еще виделось огромное пространство, более сжатое, более видное...
Хотелось лететь над землей, бесшумно, и почти верилось в сверхъестественное в этой ночи...
При взгляде на темноватый снег в объеме воздуха мерцали пятна.

* * *
В солнечный день казалось, что морозное растворялось в голубом, но еще оставались беспорядочно пересекающиеся следы его невидимых нитей, но растворялись и они, и весь объем уже чувствовался чистым...
Оставался иней, его сверкание гасло в себе самом. Иней всюду: на ветвях, стволах деревьев, на снегу, на домах, заборах.

* * *
Снаружи ветер будто пронизывает одежду, обнажая тело перед ледяной пустотой, а внутри будто тысячи точек холода... Не уют метели преодолеваешь вначале мысленно, лишь после на внешнее отвечаешь собранным теплом.
В той белой мгле сотни снежных пылинок порывами ветра бросаются в лицо, вызывая колкое ощущение мельчайших капелек воды… С трудом преодолеваешь невидимую преграду, то ветер неожиданно мягко и сильно подталкивает вперед...
Стихает ветер к сумеркам. Краски снега, становясь теплее в оттенках, несли все заметнее печать неопределенного отдаления и морозной синевы...

* * *
В уюте или работе мы забываем, что есть снежное поле со стынущей от мороза землей, чистое, с таинственной далью, что в деревне зимние сумерки дымные, волшебные, то отдаляют от нас предметы прозрачной тенью, и предметы приходят к нам как память, то в сумерках кружит ветер звонкие льдинки и снег, колышет веточки деревьев, вызывая тихий порывистый перезвон...
Мы забываем днем медленно падающий снег, а он вдруг показывает, что воздух-то темный, цвета бесшумно тонкого...
И редкие-редкие снежинки летят вниз, вдали, кажется, они висят над землей.

* * *
Движущаяся медленно прохлада от снега доносит запах его, входя в тебя, запах тает: по прохладе чувствуешь ты даль, чувствуешь, что ты открыт, уязвим, и внутри у тебя все собирается в какие-то точки, чтобы спустя время мгновенно разлететься в радость, во внимание к событию.

* * *
Падающий снег в прохладе - явление радости, опережение своим я всего хаоса и космоса, радость в свободном воздухе: мы видим движение и игру...
И приходят редкие минуты счастливого самоутверждения, и ты знаешь, почему любил рассвет и лунную ночь, - потому что был чист и нов в состоянии своем, потому что каждую минуту чувствовалось стремление видеть еще и еще, ощущать огромную свободу воздуха, дышать.
И видишь все странно-цельным, в чудесной взаимосвязи, в значении для тебя...

* * *
С утра свободная прохлада давила светлой мглой; беспрерывно падал легкий мелкий снег, белела снежная неровная земля...
Белое снизу врывалось в нарушаемую прозрачность пространства и останавливалось черными и серыми силуэтами небольших деревьев, верхние ветви которых достигали неба.
Вся картина словно замещала мое внутреннее: оно было нигде и повсюду.

* * *
Вечером с метелью падал снег, быстро; в начале ночи под огромной и насквозь холодной темнотой, под прекрасно нерезкой и самостоятельно виднеющейся луной все вокруг уже держал спокойно светлеющий снег, легкий под ногами. Я ничего не мог противопоставить мгновенному морозному проникновению...

* * *
Луна светится, крутясь, отдаленно висит, тонко и независимо; вечное небо бесконечно подробно глубиной оттенков и расстояний, но небо — противопоставление всему, что есть на земле... Что луна? Почему мы придумываем что-то? Не потому ли, что богаты собственной историей?

* * *
Зима — это прежде всего падающий белый снег перед серой невесомой тяжестью стволов деревьев, перед стройной, тянущейся кверху густотой ветвей. И сухая холодная пустота воздуха, темнеющая даже днем, то ли от мелькания снежных пятен, то ли от низкого пасмурного неба, который вызывает всегда иллюзию какой-то темноты, — а сейчас будто плавает над белизной низкого снежного пространства, эта пустота воздуха и враждебна и небоязна одновременно.

* * *
Здесь лучшие минуты: перед вечером вдруг сыплется снег на фоне недосягаемых серых деревьев, сыплется, забиваясь в углубления на коре...
Какое время! В какое-то мгновенье (или мы только вспоминаем) в сознание входит настоящая зима...
С темнотой в освещенном городе валом валит снег: всюду внизу пелена снега...

* * *
В оттепель все деревья тонут в снегу, цвет предметов бежит по себе, цвет снега мокро и невидимо дрожит, и все пространство в прозрачно-вертикальных границах.

* * *
Месяц днем так и остался над городом. Воздух выморозился под радостной голубизной неба, да и каменные улицы с людьми и домами поднялись и летящими стали.

* * *
На долгие мгновения солнце холодной зимой теплится в ветвях огромных деревьев, все отдаленно для наблюдателя: я понял что-то общее, догадался? Ведь во всем, во всей чистоте природы искал всегда одухотворения (?), разумное, такое сильное, что ставил выше себя, глубже, и родное до такой степени, что свое Я исчезало (или оно... «отторгалось»?).
Как выразить, что мы всего лишь часть природы? великая, но все же часть?

* * *
Выпукло по земле ветер несёт снежную пыль, зимний день какой-то сжатый, серый…. В деревне за околицей висит солнце - зарево от костра... Через несколько минут и оно гаснет в белесой мгле

* * *
Ранней зимой всюду контраст между белым поднимающими вас вверх снежными полянами и новизной вашего состояния... Оттепель подчёркивает новизну... Сейчас за улицей сразу же сплошное и беловатое небо, ветер гонит внизу от неба липкий крупный снег

* * *
Лёгкий морозец и тихо падающий снег - отрада души... Белое и коричневое – новое, оно поднимает тебя, увлекает, и ты забываешь о трудном пути

* * *
Холодно на улицах, пустынны они и скрыты тонким слоем мокрого снега, - лишь пробивается к ним сквозь волнистые облака луна... Неуютно на улице от колкого бросающегося в лицо дождя и снега, неуютно от ветра и грязи, от темноты

* * *
Какое же это долгое время - время наступления зимы! время ненастное, сумеречное... Солнечный день - подарок, неожиданное, игра светлого... на поверхности холода

* * *
Зимой после ясного морозного дня цвет начинающихся сумерек и заката солнца порождает звук - ровный, ограничивающий свободу неба... В сумерках... нам легче...
Тело - часть природы, а мысли - будто единственное неуничтожимое... Я - мысли... Я - вечен...
Как же прочесть себя? как прочесть связь свою с тем, что за порогом времени?

В декабре
То ли от ожидания, то ли от новизны знакомой природы, но все было таким сильным, что я мог утверждать: то, что видел, было абсолютной красотой.
...В зимней деревне темнеющая, но белая всегда местность, взвешенные в воздухе и ищущие направление полета снежинки перед серым забором, огромное окружение – его показывает давление тишины неба и будто застывший в отдалении холод...
Сейчас сумерки, надвигаясь, оставляют серые пятна изб, сараев, изгородей, и путь к строениям через опускающийся однообразно и тихо снег, и снежинки задевают лицо, они уязвимые - тают, и мы счастливы их касанием, их чистотой...
Увлеченные, мы забываем себя, вдруг воспринимаем все более темным, более нежным.
Какое чудо у нас есть - наше отношение!

* * *
Зима - то тихая чистота, и мы отдыхаем среди снегопада, то музыка цвета в ровных полях и холмах снега, музыка, искрящаяся оттенками голубого и желтого цвета, то зима всюду белая-белая мгла, ни дали, ничего не видно, лишь стынут ноги, руки, подбирается к тебе мороз...
Зимой ты в состоянии особом с миром: вокруг тебя стойкое напряжение холода.
* * *
Так давно я не видел рассвет, голубое-голубое небо ранним утром и голубеющую седину воздуха... Ведь утром всегда начало неизвестного пути, всегда возможность понять новое, мы словно в преддверии единственного храма, который строят зодчие всех времен и народов...
Я же с беспокойством: что оставили мы?

* * *
Вечер с сыплющимися мелкими пластинками снега сверху. Ты пришел от людей, ты с грузом человеческого: в тебе отношение к зиме предвзятое.
А зима была до нас, все было при Рождении нашем; что все вместе с нами?

* * *
Дремучий восход солнца в морозном воздухе наполняет зиму от неба до дымчатого цвета снежных полян прозрачным красноватым светом. Вся близкая деревня, окруженная вязким горизонтом, в инее, неправдоподобно вырастала в размерах, проходила вокруг тебя нежным цветом улиц и изб...
Клубился небесно-редкий дым и его замедленный вихрь сизых и розовых линий являл волшебную картину для взгляда, и будто видишь ты местность всю со всех сторон сразу.

* * *
Поздним утром при низком солнце моросит снег; изморозь белыми кристаллами покрыла деревья и снег, темнит воздух, солнце едва просвечивает – веяло проникающим холодом. Горизонт свешивался вблизи невидимым покрывалом, и даль скрывалась за ним.

* * *
Морозными днями в лесу покой покрытых инеем ветвей. В тончайших продолговатых льдинках переливается солнечный свет, гаснет в их скоплениях, и они пушисты, они остановили день - сделали его неподвижным.
Начинающимся днем струятся с неба мириады кристалликов льда, вспыхивая беспрерывно блесточками, и блестит голубоватый и желтый снег вокруг, и сверкают тысячами граней деревья-драгоценности, - блистающий мир при восходящем солнце!

* * *
Ледяные искорки, падающие с чистого неба, замечаются только при взгляде в солнечную сторону: они образуют искрящуюся кругами дорожку... К вечеру их уже нет, голубой воздух и легок и чист.

* * *
Из окна виден лес. Он начинается снизу за оврагом, по склону поднимается вверх, и вдали неожиданно отдавал место чистому горизонту, морозному и спускающему взор вниз, на лес. Я догадывался о влекущей красоте леса, но более хотел быть вместе с ним, и смотреть, ходить по лесу. Перед окном росло несколько акаций - деревья были в снегу; иногда на их ветви садились маленькие птицы, снег осыпался легко и понятно... Все-все свершалось без меня, и следы людей на снежной пороше, и постепенная смена освещения дня... А так хотелось быть в дне морозном, быть всюду в зиме...

* * *
В холодной и ветреной зиме полет больших птиц перед закатом - неосознаваемый отдых нам.

* * *
Позднее утро. Метель. Холмы и овраги в бело-коричневой мгле: заснеженное время.
...Ветер бьется с шумным давлением в окна, то вдали играет со снежинками, незаметно вырастая во вьюгу, и уже мчится снежная пыль за изгородью, за садом, и шумит разгулявшаяся непогода... Гонит ветер стужу между выставляющимися из-под снега стеблями трав, склоняя их к сумеречно покрытой снегом земле, перебирает ветер тонкие поникшие ветви большой березы, сурово ласкает их колючим морозом да шумом, и чудится звон колокольчиков – невидимая музыка за сугробами, - все в белой мгле, поди разберись – кто там! Будто злое веселье всюду, суровое, веселье рядом...
Это уже традиции людей, человеческое, и мы благодарны прошлому...
Как мы привязаны к человеческому!
* * *
Вновь иней покрыл деревья, дома, снег серебристым налетом, зима стала теснее, радостнее, затишье металось между неподвижным и роскошным.

* * *
После утренних сумерек мы всегда чувствуем новизну и радость, беззащитность, словно белое, вдруг не замечая преград, врывается в нас, устанавливая свой порядок в нашей душе, в наших мыслях.

* * *
В хрупком начале дня тишина. Замерли деревья, неподвижна белая-белая земля. В воздухе замер мороз.
Наконец, медленно с небесной мглы, редкими крупными снежинками начинает кружить снег... над садом, над полями, деревней.
Утренняя синева уже полностью растворилась. Взошло солнышко; сквозь ветви, покрытые торчащими кристалликами, сквозь акварель воздуха оно светило красно-теплым, еще необычным светом.

* * *
Иногда хочется кричать, плакать, чтоб вернуть время тихих сумерек, пепельный отблеск ненастного дня, … все для того, чтоб искать значение явлений для себя, чтоб в своих рассуждениях отталкиваться от верно найденных связей, которые в итоге верны лишь как путь, или просто видеть радость в своем мироощущении…
… нет, все-таки ты вооружен идеей, прежде чем видеть.

* * *
Перед наступающими зимними сумерками я всегда чувствовал себя благодарным учеником. Максимально выражались сумерки в деревне, где снежные холмы довлеют, где сохранена печать природы и трудностей, где родился человек...

* * *
Воздух под лунным светом тонко редеющий, поверхность снежная в бледной синеве. Под холодным и пронизывающим ветром прижимаются друг к другу ветви березы, всюду бегут, мчатся стайки снега, вихрем останавливаясь в облачко, и вот уже оседает оно под своей тенью...
Как дрожат тонкие ветви березы, шумит и свистит ветер, и ты один здесь, кто думает об уюте… А хоровод снежинок наметает сугроб: пляска – облачко, немеют щеки, руки – и ты бежишь от холода – тебя заставляют в природе играть.
Шумит и свистит ветер, светлым снегом наметая сугроб...

* * *
В метель в поле нетронутая чистота, белая, морозная, открытая до самого горизонта... Солнце скачет золотом по дали, тенью мчится под пыльными снежными стайками, и вдруг нежно и беспрерывно уходит в снег.

* * *
В сумерках в комнате и на улицах свет мерцающий и густой, в маленьких точках, висящих везде, в темном отдалении, находящемся за предметами. Свет рождает тишину на линиях, в комнате, в изгибах улиц, а сам - ровный шум. В сумерках наше я странно убыстряется и мысленно мы всюду: такое впечатление, что наше я расширилось...Странно.

* * *
Ясный день, солнечный. Солнце блистало впереди. Казалось, кроме белого пространства и солнца, не было ничего.
Небо же с разорванными облаками надвигалось снизу и быстро, в одно мгновение, от солнца уходило вверх, оставляя за собой чистый голубой след. Между солнцем и снегом проходил ветер, обнимая постоянным и неровным шумом и белый снег и большие деревья...

* * *
В холоде ты долго беззащитен и в душе ищешь уют. Для внешнего мира ты слаб, его красота для тебя гибельна. И вдруг игра или что-то иное преображают твое тело, и оно открыто суровой природе, открыто холоду, и ты с радостью подставляешь лицо морозным струям воздуха... Ты также видишь мир прекрасным, но видишь силу себя.

* * *
Утром солнечные лучи золотят лес вдали, растворяют синеву воздуха. Воздух становится прозрачным-прозрачным, даже неожиданно: ясные линии стволов деревьев, чистый-чистый снег вдруг подле вас...
Ярким днем в глазах темнит, мелкий ветер срывает с голубого бездонного неба искрящиеся льдинки, застывший мороз соединяет нас с далью.

* * *
Снегопад, начинающаяся метель — одно из лучших состояний природы. Строения людей, силуэты деревьев — все серое; за быстротой белых снежинок серое кажется... единственной связью с теплом, несуществующим или только в тебе... Дыханием ты в объеме разреженного снежинками воздуха... После колкого прикосновения снежинок тебе тепло.
Небо мгновенно приближается к заснеженной земле, теряя свои границы и оставляя мглу бесконечно летящих вдали и падающих вблизи белых пятен...

* * *
Морозным днем, когда в воздухе сыплется снег сверху, главное — цвет воздуха, тянущий в себя, словно пространство в каждом маленьком объеме — больше себя в бесконечное число раз... А так легко уйти в эти волшебные смещения, и так интересно.

* * *
С утра, цвета разведенно-лилового, между больших деревьев и домов, в огромном, прячущемся всюду пространстве валит снег. И мир — открыт свежести, открыт движению, легко пересиливаемому тобой холоду.

* * *
Только воздух улицы возвращает к правильным соотношениям чувств и знаний: сейчас воздух темной улицы, с беспорядочными сгустками ветра и мелкими снежинками; времена года необходимо долгие, верно долгие, так же, как и человеческая жизнь.

* * *
А есть еще сумерки, утренние, с силуэтами огромных деревьев: от мягкой зимы, от мгновенного снега, который показывает нам всю ту же тяжесть земли, от снующего по сторонам светло-лилового вязкого течения, взвешенного в воздухе, деревья кажутся организованными, недосягаемо-прекрасным воплощением легкости, единственно возможным отторжением пространства, где в самом отторжении видится нечто родственное или понятное — живое, и живое в неправильной сети ветвей, целостно, без анализа, застывает п