А.П. В Уманской яме этого не было. Могу вас заверить.

А.Ш. Было. Было и в других местах. Люди от голода воют, людоедством занимаются...

Комментарий 10. Уже осенью 1941 г. неоднократные случаи каннибализма отмечены в лагерях Бобруйска, Брянска, Гомеля, Резекне, Саласпилса, Остров-Мазовецкого и др. И. Гетман. Аудиозапись беседы с автором 26.06.1993 г. Архив Яд ва-Шем, 03/6896, М-33/479, л. 7, 35, 39, 43; М-33/480, л. 18, 20, 21.

Образное описание голода в лагере Молодечно и точное определение виновных в нем дал в своих показаниях 1.4.1945 г. во время следствия начальник лагерной полиции П.Красноперкин: "Люди, исхудавшие до предела, напоминали скелеты, а сам лагерь - огромное кладбище, на котором поднялись сразу все погребенные. Страшно страдали от голода и жажды. Слабость от голода делала людей подобными теням. От голода сходили с ума, убивали себя. Голод был царем лагеря, а немцы - теми, кто дал ему корону". Часто сами пленные либо убивали, либо передавали людоедов немцам, которые на глазах всего лагеря расстреливали или вешали их, предварительно фотографируя. Эти снимки немцы использовали в пропагандистских целях, для характеристики советских военнопленных как недочеловеков - "untermensch", животных.А.Шнеер. "Плен". Иерусалим. 2003, с. 190.

А.П. Ну от того, что местные жители на 10 тысяч принесли бы 5 кусков хлеба, которые им не дали передать, разве что-нибудь исправило? А почему нечем кормить? Могли ли немцы себе представить, что вся киевская группировка, почти 600 тысяч, попадет в плен. Чем их кормить прикажете? Где взять столько помещений, чтобы разместить всех? В Дарницких лагерях нельзя было разместить столько, сколько разместили. А что прикажете делать? В Германию увозить, так их и увозили тоже. Не надо искать немцев садистов, они такие, какие есть.

Глава 5.

· Мораль и разведка - две вещи...

· 22 июня 1941 г.

· "Под коим знаменем присягу принял, под оным и помирать должно".

· Как оценить работу разведчика: количество или качество.

· Загадка: Фон Штейн или Файнштейн, или кому нужен лишний еврей...

А.Ш. Александр Петрович, давайте вернемся в 40-й год. Вы в госпитале после тяжелого ранения. Что дальше?

А.П. Увольняют меня с полной инвалидностью. Но я же не могу дома сидеть. Вообще-то у меня, вы не забыли, есть и другие обязанности. Словом, я, как истинный патриот, подаю рапорт и прошу зачислить на любую должность в тыловую часть. И направляют меня, не без помощи моих родственников, в Регенсбург, где авиазаводы Мессершмитта, для обеспечения рабочей силы для этих производств из концентрационных лагерей. Это произошло в феврале 1941 года.

А.Ш. А что происходит с вашей разведывательной деятельностью? Когда вы впервые вышли на связь с вашим центром? Что вы, в конце концов, делали как разведчик?

А.П. Арон Ильич,ну зачем вам эта дешевая приключенщина?

А.Ш. Но ведь это было. И об этом вы еще не сказали не слова.

А.П. Простая вещь. Никаких особых тонкостей не было. Почти два года, кроме моего условного сообщения, что я успешно легализовался, со мной никакой связи не было. В октябре 40 года, когда я лежал в госпитале появился там новый врач. Подошел ко мне раз, два, заговаривает со мной больше, чем с другими ранеными. Это меня насторожило вначале. Потом вижу обыкновенный дурачок, немец, которого интересует, что и как было в России. Я ведь не скрывал, что я из Союза. А однажды он мне сказал одну фразу вроде, что дядя Кронид и Эйзер хорошие ребята. То есть то, что мог знать только я, и это был заранее обусловленный пароль. С этого момента установилась связь. Сообщили, кто и когда придет. Пришел человек только через пять месяцев. А после этого была установлена более или менее постоянная связь.

А.Ш.

Было условлено, что вы где-то, кому-то передаете информацию, был "почтовый ящик"?

А.П. У меня были связники. Через третьи руки все уходило и я не знал, кому и куда.

А.Ш. Но это тоже плохо: личное знакомство. Его могли выследить и выйти на вас.

А.П. Я никогда не встречался с одним и тем же. Встречи два-три раза в году. Предварительно телефонный звонок.

А.Ш. Где это происходило?

А.П. Назначалось место. Мог быть ресторан. Не всегда приходил в форме. У меня же не папка с документами. Усы никогда не клеил. Нормальные люди этого не делают. Через пять минут определю: наклеены у вас усы или нет или наоборот вы определите. Зачем же фокусы делать?

А.Ш. Поговорим о том, к чему разведчик, мне кажется, должен быть готов - к провалу. Например, тот человек, которому вы передали информацию, мог быть арестован через час, или хуже - взят вместе с вами в момент передачи, или он оказался предатель и вас уже "ведут". Что тогда?