Проповедь апостолам по пути в Явниэль

17 июля 1945

 

1. «Мы пойдем в Екрон после Явниэля?» - спрашивают некоторые апостолы, пока они пересекают очень плодородную местность, где пшеница впадает в свою заключительную спячку в ярком солнечном свете, стимулирующем ее созревание. Скошенные поля сейчас, когда они лишились отягченных зерном колосьев, ожидающих перемещения в иные места, напоминают огромные печальные ложа смерти.

Но если поля пусты и бесплодны, то сады являют собой приятнейшее зрелище созревающих плодов, которые изменяют свой цвет от зеленого у маленьких и твердых, до слегка желтоватых, розоватых, восковидных блестящих оттенков у наиболее созревших. Инжир раскрывает сладкие шкатулочки своих цветов, превратившихся в плоды, разрывая их эластичные шкурки и являя через беловато-зеленые или фиолетовые трещинки прозрачную желеобразную мякоть с крошечными темными семенами.

Каждое слабое дуновение легкого ветерка колеблет овальные плоды олив, висящие на тонких плодоножках на фоне серебристо-зеленой листвы. Величавые ореховые деревья поддерживают на твердых черешках свои плоды, которые вызревают внутри оболочек из скорлуп, тогда как на миндальных деревьях уже дозревают их плоды, о чем свидетельствует бархатистая текстура и изменение цвета отдельных орехов. Виноград в целом наливается соком, тогда как некоторые из гроздей, находящиеся в наиболее благоприятных условиях, уже начинают являть топазы и рубины зрелости. Изо дня в день кактусы на равнине и у нижних склонов холмов являют собой все более великолепное зрелище благодаря яркой окраске гроздей своих семян, обращенных к небу и созревающих под защитой мощных колючих листьев. Пальмы и густые рожковые деревья стоят поодиночке и напоминают о близкой Африке. Пальмы щелкают кастаньетами своих жестких веерообразных листьев, а рожковые деревья стоят надменно и несгибаемо, облачась в темную эмаль своей великолепной листвы.

Высокие проворные козы, белые и черные, с длинными изогнутыми рогами и мягкими зоркими глазами, питаются кактусами и атакуют мясистые агавы, их огромные кисти с жесткими толстыми листьями, похожими на раскрывшиеся артишоки, выстреливающие из своей сердцевины свои гигантские стебли с семью ветвями, напоминающими кафедральный канделябр, увенчанный сладко пахнущими пылающими желто-красными цветами. Африка и Европа вместе покрыли землю своими самыми прекрасными растениями.

Как только группа апостолов покидает равнину, вступив на тропинку, взбирающуюся вверх по склону, обращенному к морю и буквально покрытому виноградниками (это скалистый известковый склон, виноград с которого, должно быть, особо ценен, когда его сок превращается в джулеп[11]), появляется море, мое море, море Иоанна, море Бога. Оно кажется задрапированным огромным голубым шелковым крепом, что свидетельствует о расстоянии, бесконечности, власти, а оно тем временем поет славу творению, составив трио  с небом и солнцем. А внизу простирается прекрасная волнообразная равнина с всхолмлениями всего в несколько метров высотой, которая тянется вплоть до прилегающих к ней плоских участков с золотыми дюнами, вплоть до приморских городов и селений, кажущихся белыми пятнами на синем море.

2. «Как оно прекрасно! Как прекрасно!» - шепчет Иоанн с упоением.

«Мой Господь! Море – жизнь этого мальчика. Тебе нужно предназначить его для моря. Когда он смотрит на море, то кажется, что он смотрит на свою невесту!», - говорит добросердечно улыбающийся Петр, не находящий особой разницы между морем и озером.

«Он уже предназначен, Симон. Вы все предназначены».

«О! Хорошо! И куда же Ты пошлешь меня?»

«О! Тебя!...»

«Скажи мне, будь добр!»

«В такое место, которое больше твоего и моего города, и Магдалы и Тиверии вместе взятых».

«Я там потеряюсь».

«Не бойся. Ты будешь выглядеть как муравей на большом скелете. Но неустанно бегая по нему взад и вперед, ты вернешь скелет к жизни».

«Я этого вообще не понял... Скажи мне яснее».

«Ты поймешь, ты конечно же поймешь...» - и Иисус улыбается.

«А что скажешь насчет меня?»

«А меня?» Они все желают знать.

«Вот что Я сделаю». И Иисус нагибается, – они находятся на покрытом гравием берегу потока в центральной части которого вода все же достаточно глубока, - и берет горсть очень мелкого гравия. Он подбрасывает гравий в воздух и он рассеивается по всем направлениям. «Вы там. Только этот крошечный камешек остался в Моих волосах. Вы будете рассеяны подобно этому гравию».

«А ты, Брат, представляешь Палестину, не так ли?» - серьезно спрашивает Иаков Алфеев.

«Да».

«Я хотел бы знать, кто останется в Палестине», - снова спрашивает Иаков.

«Возьми этот камешек в качестве сувенира». Иисус, улыбаясь, дает маленький кусочек гравия, который остался, запутавшись в Его волосах, Своему двоюродному брату Иакову.

«Не мог бы Ты оставить меня в Палестине. Я самый подходящий, потому что я

самый грубый, но я все же могу управлять дома. Тогда как за рубежом!...» - говорит Петр.

«Напротив, ты менее всего подходишь, чтобы остаться здесь.

3. Вы все предубеждены против всего остального мира и думаете, что легче

благовествовать в стране верующих, а не в стране идолопоклонников или язычников. Напротив, совсем наоборот. Если вы примете во внимание то, как относится к нам истинная Палестина в лице своих высших классов, а также, хотя и в меньшей степени, в лице своего народа, и если вы вспомните, что здесь, в этом месте, которое называется Палестиной, ненавидимо и имя Божье в Его истинном неизвестном значении, и что нас, конечно же, нигде не принимали хуже чем в Иудее, Галилее и Декаполисе, то ваши предрассудки исчезнут, и тогда вы поймете, что Я прав, когда говорю, что легче убедить поверить в Истинного Бога невежественных людей, чем людей Божьих, которые на самом деле являются скрытыми идолослужителями, но при этом гордо считают себя совершенными и желают оставаться такими какими они есть.

Сколько драгоценных камней, сколько жемчужин вижу Я там, где вы видите только землю и море! Земля простых людей, которая не является Палестиной. Море Человечества, тоже не являющееся Палестиной, и которое, подобно морю, желает только встретиться с искателями, чтобы отдать им эти жемчужины, и подобно земле желает быть обысканной, чтобы отдать вам эти драгоценные камни. Сокровища есть везде. Но их следует искать. Каждый ком земли может скрывать сокровище и питать семя, в каждой глубине может скрываться жемчужина. Что? Может быть вы ожидаете, что море создаст хаос в своих глубинах яростными штормами, чтобы сорвать раковины моллюсков-жемчужниц с их ложа и предать их ударной мощи огромных волн и таким образом предложить их на берегу ленивым людям, которые не желают трудиться, и трусам, которые не хотят рисковать? Ожидаете ли вы, что земля произрастит деревья из песчинок и даст вам плоды без какого-либо семени? Нет, Мои дорогие. Требуется утомительный труд, мужество. И прежде всего, отсутствие предрассудков.

Вы, Я знаю, не одобряете, некоторые больше, некоторые меньше, это путешествие среди филистимлян. Даже слава, о которой напоминает нам эта земля, слава Израиля, которая говорит с этих полей, оплодотворенных еврейской кровью, пролитой ради величия Израиля, и память о тех городах, которые были один за другим вырваны из рук тех, кому они принадлежали, чтобы короновать Иудею и превратить ее в могущественную державу, не смогло заставить вас полюбить это паломничество. Я не стану говорить вам о том, что даже идея подготовки почвы для принятия Благой Вести и надежда на спасение душ не убеждает вас. Я не стану говорить вам о многих причинах, которые Я предложил вашему уму, чтобы вы могли осознать необходимость этого путешествия. Эта мысль все еще слишком высока для вас. Но придет день, когда вы постигните ее. И тогда вы будете говорить: “мы думали, что это блажь, предлог, мы подумали, что Учителю не хватает любви к нам, потому что Он заставил нас идти в такую даль, отправил в долгое мучительное путешествие чреватое риском неприятных ситуаций. Напротив, это было любовью, было предвиденьем, это было ради того, чтобы сгладить наш путь. Сейчас, когда Его больше нет с нами, мы чувствуем себя более покинутыми, чем когда-либо. Потому что тогда мы были похожи на побеги виноградной лозы, которые растут во всех направлениях, но они знают, что лоза будет питать их, и что рядом есть крепкая пергола, поддерживающая их. Сейчас, напротив, мы являемся побегами, которые должны сами образовать перголу, питаясь от пня обрубленной лозы, но без ствола, на который можно было бы опереться”. Вот что вы будете говорить, и вы будете благодарны Мне.

4. Но кроме всего прочего!... Разве не чудесно идти по земле, объятой мраком, роняя искры света, ноты небесной музыки, небесные венчики, аромат истины в немые сердца, в души, бесплодные как пустыни, служа Богу и восхваляя Его и делая все это вместе, таким образом, вы и Я, Учитель и Его апостолы, имея только одно сердце, только одно желание, одну только волю? Ради того, чтобы Бог стал известным и любимым. Чтобы Бог мог собрать все народы под Своим шатром и каждый мог быть там, где находится Он. Это и есть надежда, желание, голод о Боге! И это надежда, желание, голод душ, которые принадлежат не к разным народам и расам, но принадлежат только к одной расе: к той, которую создает Бог. И поскольку все они являются сыновьями одного Бога, они имеют одни и те же желания, одни и те же надежды, одну и ту же жажду Неба, жажду Истины, жажду истинной Любви…

Кажется, что века заблуждений изменили инстинкт душ, но это не так. Заблуждения окутали разум, потому что он смешался с плотью и подпал под действие яда, который Сатана привил животному человеку. И, следовательно, заблуждения могут окутывать сердца, потому что они внедрены в плоть, которая чувствует воздействие яда. Троякое вожделение жалит чувства, настроение и мысли. Но дух не привит к плоти.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                              Он может быть ошеломлен ударами, которые Сатана и вожделение наносят ему. Он может быть почти ослеплен соблазнами плоти и брызгами кипящей крови животного человека, в которого он вселен. Но это не изменило его стремления к Небу, к Богу. Оно не может измениться. Видите чистые воды этого потока? Они сошли с неба и вернутся на небо в форме водяных испарений, вызываемых ветрами и солнцем. Они сошли вниз и снова поднимутся. Элементы не исчезают, они возвращаются к своему источнику.

Дух возвращается к своему источнику. Если бы эта вода, текущая здесь среди этих камней, могла говорить, она бы сказала вам, что желает вернуться на небо, чтобы быть гонимой ветрами по полям небесного свода мягким белым облачком или розоватым на рассвете, или цвета яркой меди на закате, или подобной фиолетовому цветку в сумерках, когда начинают появляться звезды. Она скажет вам, что хотела бы действовать подобно ситу для звезд, проглядывающим сквозь разрывы в перистых облаках, чтобы напоминать людям о Небесном, или хотела бы стать вуалью луны, чтобы она не видела дурных поступков, совершаемых на земле по ночам, вместо того, чтобы быть заключенной здесь между берегами, под угрозой превращения в грязь, вынужденной быть свидетельницей совокуплений водяных змей и жаб, тогда как она так любит свободу уединения в атмосфере. Также и души людей, если они осмелятся заговорить, скажут то же самое: “Дай нам Бога! Дай нам Истину!”. Но они не говорят этого, потому что знают, что человек не знает, не понимает или насмехается над мольбами “великого нищего”, своего собственного духа, который стремятся к Богу, чтобы удовлетворить свой ужасный голод – голод по Истине.

Идолопоклонники, римляне, атеисты, несчастные, которых мы встречаем на нашем пути, и которых вы будете встречать постоянно, те, кто относится с презрением к своему стремлению к Богу либо из-за политики, либо из-за семейного эгоизма, либо из-за ересей, рождающихся в грязных сердцах и распространяющихся среди наций – все они голодны! Они голодны! И Я помилую их. И если бы Я не помиловал их, то разве был бы Я Тем, Кто Я есть? Если из сострадания Я обеспечиваю пищей людей и воробьев, то почему бы Мне не иметь милосердия к их духу, который был лишен отношений с Истинным Богом, и протягивая свои руки кричит: “я голоден!”? Вы думаете, что они грешники, или дикари, что они не смогут полюбить религию Бога и Самого Бога? Вы не правы. Их дух ожидает любви и света.

Сегодня утром мы были разбужены угрожающим блеянием козла, который хотел отогнать большого пса, пришедшего, чтобы обнюхать Меня. И вы смеялись, глядя как козел угрожающе выставлял свои рога, затем оборвал маленькую веревочку, которой был привязан к дереву, и одним прыжком оказался между Мною и собакой, не считаясь с тем, что защищая Меня он может быть атакован и убит молосской собакой в неравной борьбе. Подобным же образом народы, которые кажутся вам дикими козами, будут мужественно защищать Веру Христа, когда они узнают, что Христос – это Любовь, приглашающая их следовать за Ним. Он приглашает их. Он приглашает. И вы должны помочь им прийти ко Мне.

5. Послушайте притчу.

Мужчина женился, и жена родила ему много сыновей. Но один из них родился

с деформированным телом и, казалось, принадлежал другой расе. Человек считал его своим бесчестьем и не любил его, хотя ребенок был невиновен. Мальчик воспитывался среди низших слуг и был абсолютно пренебрегаем, поэтому и его братья считали его низшим существом. Его мать умерла рожая его и потому она не могла ни смягчить жестокость его отца, ни прекратить насмешки над ним его братьев, ни исправить ложные понятия, проникшие в примитивное сознание ребенка – маленького дикого звереныша,                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   

которого нехотя терпели в доме его отца и возлюбленных им сыновей.

Итак, мальчик стал мужчиной. Его разум развился поздно, но, наконец, достиг

зрелости и он понял, что несправедливо, воспитывать сына в хлеву, кормить его куском хлеба и одевать в лохмотья, не дав ему даже поцелуя, не общаясь с ним и не приглашая его в дом его отца. Он горько страдал и горестно стенал в своем убежище: “Отец! Отец!”. Он ел свой хлеб, но в его сердце был еще больший голод. Он покрывался своей одеждой, но чувствовал холод в своем сердце. Несколько животных и неcколько сострадательных людей деревни были дружелюбны к нему. Но его сердце было исполнено одиночества. “Отец! Отец!”... Слуги, его братья, его сограждане слышали, что он все время стонет, подобно безумцу, и прозвали его «безумцем».

Наконец один из слуг осмелился пойти к нему, когда он стал почти животным, и сказал ему: “почему ты не бросишься к ногам твоего отца?”. “Я бы хотел, но я не смею... “почему ты не заходишь в дом?.” “Я боюсь”. “А ты хотел бы?.” “Конечно, хотел бы! Потому что я голоден, потому что чувствую холод, и чувствую, будто я нахожусь в пустыне. Но я не знаю как жить в доме моего отца ”. Затем хороший слуга начал его учить, чтобы он выглядел более благопристойно и чтобы избавить его от страха оказаться неприятным своему отцу. Он говорил ему: “твой отец хотел бы общаться с тобой, но он не знает, любишь ли ты его. Ты всегда избегаешь его... избавь своего отца от сожалений о том, что он обращался с тобой слишком сурово и от печали о том, что ты одинок. Пойдем. Твои братья тоже больше не будут насмехаться над тобой, потому что я рассказал им о твоем горе.”

И однажды вечером добрый слуга привел его в дом его отца, и он воскликнул: “Отец, я люблю тебя, впусти меня!... И отец, который был теперь стар и печально размышлял о своем прошлом и своем вечном будущем, вздрогнул от его голоса и сказал: “печаль моя наконец утихает, потому что в голосе моего уродливого сына я услышал свой собственный, и его любовь является доказательством того, что он кровь от крови моей и плоть от плоти моей. Поэтому позвольте ему вернуться и занять свое место среди своих братьев и благословен хороший слуга, который восполнил мою семью, возвратив отвергнутого сына в сообщество всех сыновей его отца”.

6. Это иносказание. Но, применяя его, вы должны помнить, что Бог, Отец духовно деформированных сыновей, - потому что раскольники, еретики, это те, кто отделяются, духовно деформируются, – был вынужден сурово относиться к этим добровольным деформациям, которых желали Его сыновья. Но Его любовь никогда не приносила плодов. Он ждет их. Приводите их к Нему. Это ваш долг.

Я научил вас говорить: “Отче наш, дай нам на сей день хлеб наш”. Но понимаете ли вы, что означает “наш”? Это означает не то, что он принадлежит вам, двенадцати. Он ваш не потому, что вы – ученики Христа. Но он ваш, потому что вы – люди. Он для всех людей. Для настоящих и будущих. Для тех, кто знает Бога, и для тех, кто не знает Его. Для тех, кто любит Бога и Его Христа и для тех, кто не любит Его или недостаточно любит Его.

Я вложил в ваши уста молитву за всех. Это ваше служение. Вы, знающие Бога и Его Христа и любящие Их, должны молиться за всех. Я сказал вам, что Моя молитва является универсальной, и будет твориться пока существует мир. И вы должны молиться

универсально, соединяя ваши голоса и сердца апостолов и учеников Церкви с голосами и сердцами тех людей, которые принадлежат к другим Церквам, которые могут быть Христианскими, но не апостольскими. И вы должны быть настойчивыми, потому что вы братья, вы в Доме Отца, а они – вне дома вашего общего Отца, со своим голодом, со своей тоской по Дому, до тех пор, пока и им, как вам, будет дан истинный “хлеб”, который есть Христос Господень, который снабжается с апостольских столов, а не на каких-либо других, на которых он смешивается с нечистой пищей. Вы должны настаивать до тех пор, пока Отец не скажет этим деформированным братьям: “Моя печаль cтихает, потому что Я услышал голос и слова Моего Единородного Первенца в ваших голосах. Блаженны слуги, которые привели вас в Дом вашего Отца, чтобы восполнить Мою Семью”. Слуги бесконечного Бога, вы должны вмещать бесконечность в каждое ваше намерение.

Вы поняли?

7. Вот и Явниэль. Однажды Ковчег проходил здесь по пути в Аскалон, который не смог принять его и послал его обратно в Беф-Шемеш[12] (Вефсамис). Ковчег снова пошел к Экрону. Иоанн, пойдем со Мной. Все остальные останутся в Явниэле. Медитируйте и будьте осмотрительны в ваших словах. Да пребудет с вами мир».ослал его обратно в Бет-ШемешмЦерквам, которые могут быть Христианскими, но не апостольскими

И Иисус уходит с Иоанном и козлом, который, блея, следует за Ним подобно собаке.

 

По пути к Модине

18 июля 1945

 

1. За Явниэлем холмы простираются с запада на восток становясь выше к северу, а за ними видны все более и более высокие. Издалека в сумерках виднеются зеленые и фиолетовые вершины Иудейских гор. День быстро подошел к концу, как это бывает на юге. Ярко-красный закат менее чем за час сменился первыми мерцающими звездами и кажется невероятным, что палящее солнце исчезло так внезапно, а кроваво-красное небо сменилось все более густеющей вуалью красного аметиста, которая позже постепенно приняла цвет мальвы и зазвучала песнями соловьев, журчанием воды, шелестом листьев, стрекотанием сверчков и аккомпанементом голосов жаб призывающих росу, напоминающих звучание гобоев. Возможно и звезды поют наверху... так как они ближе к ангелам чем мы. Жара спадает в ночном воздухе, влажном от росы, радующем травы, людей и животных!

Иисус, ожидавший у подножия холма апостолов, пришедших из Явниэля, куда Он послал за ними Иоанна, сейчас говорит с Искариотом, которому Он вручил несколько кошельков с деньгами вместе с наставлениями о том, как их распределить. За Ним идет Иоанн, ведущий козла. Он молча шагает между Зилотом и Варфоломеем, которые рассказывают о Явниэле, где так хорошо проявили себя Андрей и Филипп. За ними следует остальная группа, они громко разговаривают и подводят итоги своих приключений в филистимской области, открыто выражая свою радость о том, что в самое ближайшее время, на Пятидесятницу, возвратятся в Иудею.

«Мы действительно вскоре пойдем туда?» - спрашивает Филипп, который очень устал ходить по горячему песку.

«Так сказал, Учитель. Ты слышал Его», - отвечает Иаков Алфеев.

«Мой брат, конечно, знает. Но Он, кажется, погружен в задумчивость. То, что они

сделали в течение этих пяти дней – это таинство», - говорит Иаков Зеведеев.

«Уверен. Я умираю от желания узнать. По крайней мере, в качестве компенсации за это... слабительное в Явниэле. Пять дней, в течение которых мы должны были следить за каждым своим словом, за каждым шагом и опасались, как бы не попасть в беду», - говорит Петр.

«Однако, мы добились успеха. Мы начинаем учиться», - радостно говорит Матфей.

«Сказать вам по правде... два или три раза я дрожал от страха. Этот благословенный мальчик Иуда Симонов!... Он никогда не научится контролировать себя?», - говорит Филипп.

«Научится, когда повзрослеет. И все же, мы можем сказать, что он это делает с благими намерениями. Ты слышал Его? Учитель тоже сказал это. Он делает это из ревности…» - говорит Андрей оправдывая Иуду.

«Брось! Учитель сказал это, потому что Он – сама Доброта и Благоразумие. Но я не думаю, что Он одобряет его», - отвечает Петр.

«Он не лжет», - возражает Фаддей.

«Речь идет не о лжи. Но Он знает, как ответить наиболее осмотрительно, а мы не знаем этого. Он говорит истину, не разбивая ничьих сердец, не возбуждая ни в ком возмущения и без упреков. Конечно, Он – это Он!», - говорит Петр со вздохом.

2. Они замолчали, продолжая идти в становящемся все более ярким лунном свете. Затем Петр сказал Иакову Зеведееву: «Попытайся позвать Иоанна. Я не знаю, почему он избегает нас».

«Я могу сказать вам сразу: потому что он знает, что мы будем мучить его своими расспросами», - отвечает Фома.

«Конечно! И потому он предпочитает общество двух наиболее разумных и мудрых», - подтверждает Филипп.

«Ну, попробуй быть таким же, Иаков, будь добр», - настаивает Петр.

И Иаков покровительственно зовет Иоанна три раза: тот не слышит, или притворяется, что не слышит. Вместо него оборачивается Варфоломей и Иаков говорит ему: «скажи моему брату, чтобы он пришел к нам», - а затем Петру: «но я не думаю, что он нам расскажет».

Иоанн сразу же послушно переходит в их группу и спрашивает: «чего ты хочешь?»

«Мы хотим знать, пойдем ли мы отсюда прямо в Иудею» - отвечает его брат.

«Так сказал Учитель. Он уже собирался не возвращаться из Аскалона и хотел отправить меня за вами. Но затем предпочел дойти до этих последних склонов… потому что и отсюда можно пойти в Иудею».

«Через Модин?»

«Через Модин».

«Это не безопасная дорога. Разбойники поджидают на ней караваны и внезапно нападают на них», - возражает Фома.

«О!... с Ним!... Ничто не может противостоять Ему!...» - отвечает Иоанн, глядя на

небо, будучи восхищен, кто знает, какими воспоминаниями и улыбаясь.

Остальные наблюдают за ним, а Петр говорит: «Скажи мне: ты, возможно, читаешь на звездном небе какую-то блаженную историю этим взглядом на твоем лице?»

«Я? Нет...»

«Брось! И камни могут видеть, что ты в километрах от этого мира. Скажи мне, что с тобой случилось в Аскалоне?»

«Ничего, Симон. Уверяю тебя. Я не был бы счастлив, если бы произошло что-нибудь неприятное».

«Не неприятное. Наоборот!... Давай! Говори!»

«Но я не могу рассказать вам ничего больше того, что Он уже рассказал вам. Они были послушны как люди, пораженные чудесами. Вот и все. В точности как Он сказал».

«Нет», - и Петр качает головой. «Нет. Ты не умеешь лгать. Ты чист, как родниковая вода. Нет. Ты изменился в цвете. Я знаю тебя с тех пор, когда ты был еще мальчиком. Ты никогда не сможешь лгать. Ты не сможешь из-за твоего сердца, твоих мыслей, твоего языка, твоей кожи, которая меняет цвет. Вот почему я так люблю тебя и всегда любил тебя. Слушай, иди сюда, к твоему Симону Ионину, твоему старому другу. Ты помнишь время, когда ты был мальчиком, а я был уже мужчиной? Как я ласкал тебя? Ты рассказывал истории о пробковых лодках, которые «никогда не тонут», и которые были нужны тебе для дальних путешествий… Так и сейчас ты уплыл далеко и оставил бедного Симона на берегу. Твоя маленькая лодка никогда не потонет. Она плывет полная цветов, подобных тем, которые ты, когда был ребенком, в Вифсаиде, бросал в воды реки, чтобы она уносила их в озеро и они плыли бы и плыли… Ты помнишь это? Я люблю тебя, Иоанн. Мы все тебя любим. Ты наш парус. Ты наша лодка, которая не потерпит крушения. Мы плывем по твоему следу. Почему ты не рассказываешь нам о чуде в Аскалоне?»

3. Петр говорил обхватив одной рукой талию Иоанна, который старается ускользнуть от поставленного вопроса, сказав: «поскольку ты наш глава, почему ты не говоришь с людьми с такой же убедительной силой, какую ты используешь когда говоришь со мной? Убеждать нужно их, а не меня».

«Потому что я чувствую себя с тобой более непринужденно. Я люблю тебя, но их я не знаю», - говорит Петр оправдываясь.

«И ты не любишь их. В этом твоя ошибка. Люби их, даже если ты не знаешь их. Скажи себе: “Они принадлежат нашему Отцу”. Тогда тебе будет казаться, что ты знаешь их, и ты полюбишь их. Ты будешь видеть в них множество Иоаннов…»

«Это легко сказать! Будто ядовитых змей и ежей можно обменять на тебя, мой вечный мальчик».

«О! Нет! Я такой же, как и все».

«Нет, брат. Ты не похож на всех. Мы, за исключением, возможно, Варфоломея, Андрея и Зилота, могли бы говорить с теми, кто радуется нам и доставляет нам радость. Ты молчишь. Но ты должен рассказать мне, твоему старшему брату. Я для тебя как отец», - говорит Иаков Зеведеев.

«Бог является моим Отцом, Иисус – моим Братом, а Мария – моей Матерью…»

«Значит кровь ты считаешь за ничто?» - взволнованно воскликнул Иаков.

«Не беспокойся. Я благословляю кровь и чрево сформировавшие меня: моих отца и мать; и я благословляю тебя, моего брата по крови: отца и мать потому что они родили и воспитали меня, что позволило мне следовать за Учителем, и тебя, потому что ты следуешь за Ним. С тех пор как моя мама стала ученицей, я люблю ее двояким образом: своей плотью и кровью, как сын; и моею душой как ее соученик. О! Какая это радость – быть едиными в Его любви!...»

4. Иисус вернулся услышав взволнованный голос Иакова и последние слова, прояснившие для Него ситуацию. «Оставьте Иоанна в покое. Совершенно бесполезно мучить его. Он очень похож на Мою Мать. И он не будет говорить».

«Хорошо, тогда Ты расскажи нам» - умоляют они Его все вместе.

«Хорошо, вот столько. Я взял Иоанна с Собой, потому что он был наиболее подходящим для того, что Я хотел сделать. Мне нужна была помощь и он совершенным образом справился с этим. Вот и все».

Петр, брат Иоанна Иаков, Фома, Искариот смотрят друг на друга, скривив рты, так как они разочарованы. И Иуда Искариот, не удовлетворенный и разочарованный говорит следующее: «зачем совершенство ему, который уже является лучшим?»

Иисус отвечает ему: «Ты сказал: “У каждого есть свой путь и он идет по нему.” У Меня – Мой, у Иоанна – его путь, который очень похож на Мой. Мой не может быть усовершенствован. Его путь – может. И Я хочу, чтобы так было, потому что правильно, чтобы это так было. Вот почему Я взял его. Потому что Мне нужен был тот, кто шел бы таким путем и имел такую душу. Так что давайте не будем портить друг другу настроение и излишне любопытствовать. Пойдем в Модин. Ночь безмятежная, прохладная и ясная. Мы будем идти, пока светит луна, затем мы поспим до рассвета. Я возьму с Собой обоих Иуд, чтобы поклониться могилам Маккавеев, чье славное имя они носят».

«Только мы вдвоем вместе с Тобой!» - восклицает Искариот радостно.

«Нет. Вместе со всеми. Но посещение могилы Маккавеев совершается ради вас.

Чтобы вы могли подражать им сверхъестественным образом, борясь и побеждая в

абсолютно духовной сфере».