Восприятие мира просветленными. Мир – иллюзия. История просветления Ирины Подзоровой.

Участник ретрита: Вот сейчас говорили об отделении от Бога. А я хотел спросить, наоборот, о соединении. Процесс просветления. Закопался и немножко запутался. Все просветленные мастера говорят о том, что после того, как у них произошел этот процесс, они видят, что существует только восприятие. Нет, существует только Я, получается, и Я воспринимаю все. Поэтому они говорят, что весь мир – это иллюзия. Я хотел поподробнее, что происходит с этими существами после воплощения? Бессмертие? Они как бы уже слиты с Богом, получается? Индивидуальность пропадает?

Ирина: Если индивидуальность Духа пропадает, некому даже сказать: «Я есть все». Индивидуальность – это тот, кто говорит, тот, кто чувствует, кто ощущает.

Участник ретрита: Они так говорят. Понятно, что они здесь еще существуют. Они говорят, что это говорит Я, идет через меня просто действие. Я за пределами всего. За пределами всех концепций.

Ирина: Это состояние может почувствовать каждый, кто будет сосредотачиваться на своем Духе. Он очень простой на самом деле. Нам мешает почувствовать восприятие окружающего. Если мы будем настраиваться на свое Высшее Я, по крайней мере, для меня тут ничего сложного нет, я могу, смотря на небо, за одну минуту почувствовать, что я растворяюсь и вмещаю в себя все. Для меня тут ничего сложного нет. Я-то думала, что все так.

Участник ретрита: А у тебя всегда так? Ты смотришь на небо, за одну минуту растворяешься?

Ирина: С 12 лет практически, когда у меня (кто смотрел фильм, я рассказывала про Свет) было это. И когда этот Свет я почувствовала, я, кстати, не занималась этим ничем, я была обычной девочкой. Это до контактов было. С Кирхитоном контакты начались в 13 лет. А это – в 12. Но этот день я действительно запомню на всю свою жизнь.

Это было 12 октября 1998 года. Я была обычной девочкой. Ничем таким не интересовалась. У меня не было ни контактов, ни эзотерических каких-то учений. Просто ходила в школу. Мы жили в большом селе. Я выросла в крестьянской семье, у нас было хозяйство. Обычная девочка.

Я слушала песню Дмитрия Маликова «Звезда моя далекая» (никогда не забуду). Я почувствовала, что меня пронизывает луч Света, который меня растворяет. И он меня бесконечно любит, и я в нем нахожусь в полной безопасности, где бы я ни была, и что бы я ни делала. И вот это ощущение – я не тело, я в нем нахожусь, ощущение вечности – я всегда была, есть и буду.

Участник ретрита: Круто тебе.

Участник ретрита: Маликова слушаем.

Ирина: Это у меня было само. Я ничего такого не делала. Сколько это продолжалось? Я глаза закрыла, я слышала, что поют песню, но я не понимала, что там поют. Это состояние прошло. Но с этого времени, за эти несколько минут, я стала абсолютно другим человеком. Меня перестали интересовать какие-то вещи, которые интересовали до этого. Какие-то книги, какие-то разговоры с подругами. Они об этом говорят, а я думаю: «Какое это имеет значение, если я есть Дух?» У меня такие уже какие-то мысли. Но я-то думала, так у всех бывает.

Участник ретрита: А Вы этим сразу не делились со всеми?

Ирина: Я маме рассказала, что у меня это было. Она даже не поняла, о чем я говорю. «Какой Свет?» «Меня пронизывал Свет, я есть вечное бессмертное существо». Она так: «Откуда ты знаешь?» Я говорю: «Я это чувствую. Ты тоже бессмертное существо». «Отстань, - говорит, - от меня. Не знаю, что это такое». Отмахнулась.

Мне так странно стало. Я думала, как это человек может жить. Я уже тогда это поняла, как Бог. Я дитя Бога и дитя абсолютной Любви, и что все такие. Как это можно, жить и этого не чувствовать? Это же невозможно. Если оно кому знакомо? Тебе знакомо? Вот скажи, тебя удивляло, что другие этого не чувствуют?

Участник ретрита: Кажется, что все это понимают. Когда начинаешь объяснять, они смотрят и не понимают.

Ирина: Думаешь: «А чего он смотрит?»

Участник ретрита: Я думаю, эти приходы они у каждого уникальны.

Участник ретрита: У каждого свое.

Ирина: Как думаешь, все испытывают?

Участник ретрита: Есть возможности, а есть испытания. Мы все можем прыгнуть на крышу дома, но прыгают единицы.

…….

Жизнь после смерти.

Ирина: Я на нее смотрю, а у нее такое отторжение, т.е. такое понимание, что этого не бывает. Я на нее смотрю и говорю: «А у тебя есть сын?» А нее был сын, которого я знала. Он уже взрослый был мужчина. Я как-то ее назвала, не помню, тетя Аня, по-моему: «У тебя есть сын?» Она говорит: «Есть». «А он, что, никогда тебя ничем не обижал?» «Почему, обижал, у нас были скандалы, недопонимания». «А что же ты на него не насыпала горячих угольков из печки? Он бы сгорел. И ты бы радовалась, сидела». Так прямо ей и ответила, представляешь?

Участник ретрита: Хороший пример.

Ирина: Она на меня так посмотрела.

Участник ретрита: Убедительно.

Ирина: Она не могла ничего ответить. Такой вот у меня ответ родился. И потом еще было интересно, когда я попадала на похороны.

У нас в селе принято, если похороны, зовут всех, кто знаком. Помню, позвали нас с мамой – молодого мужчину убили. Его родители позвали. Тело привезли из морга, расследование было долго. По-моему, так и не нашли, кто это сделал. А я знала эту семью – эту маму, мужчину. И вот она там плачет, а я чувствую, что рядом с ней находится он. Я тогда не могла так общаться просто мысленно. Я чувствую, что он рядом, и я чувствую его ощущения, что он ее обнимает и говорит: «Я здесь. Что такое?» И у него чувство вины, что он заставил ее так рыдать. Я на нее смотрю и думаю: «А чего она плачет? Он же бессмертен».

Мы с ней начинаем разговаривать. Она говорит: «Вот я потеряла его». Я говорю: «Нет. Ты его не потеряла. Это только тело закопают, а он сам существует. Он сейчас рядом». Я ей какие-то начала вещи говорить, на которые она отстранилась.

Я его чувствовала. Я чувствовала его, как тепло, как вибрацию. Когда он проходит, как будто воздух колеблется чуть-чуть. Говорю: «А почему ты плачешь?» «Как же, его убили». «Его не могли убить. Как можно убить Свет, ты мне скажи? Как можно убить Духа? Вот как ты убьешь бессмертное существо, как?» «Какое же оно бессмертное, если его убили?» Говорю: «Это тело убили. Он просто вышел из него. Он сейчас жив». Причем, тоже верующая женщина, она православная.