Почему подростки так уязвимы?

 

Ловушки для тинейджера

 

Да, интимная жизнь тинейджеров таит в себе не только радости, но и опасности, которые, к счастью, в большинстве случаев не реализуются. На тысячу школьниц 54 беременности, конечно же, цифра слишком высокая. Нежелательная беременность – иногда драма, часто трагедия, но все же и не катастрофа. Подростка на его пути к взрослости подстерегают опасности гораздо большие и действительно трагические, опасности, никакого отношения к сфере интимной жизни не имеющие. Старшие подростки – от 14 до 18 лет – составляют меньше 10 % активного мужского населения, в этом году – всего 8 % (доля подростков в нашей стране хотя и медленно, но уменьшается). Но вот эти 8 % в пяти крупнейших городах нашей страны совершают 30 % всех преступлений; для сравнения, мужчины от 28 до 32 лет (те же четыре года!) совершают только 6 % всех преступлений. Скажу больше: на самом деле противоправных действий, совершаемых тинейджерами, примерно на треть больше, т. е. процентов 40 от всех противоправных действий, но их часто прощают «по молодости», не возбуждают уголовные дела, которые возбудили бы, будь они на два-три года старше. Особенно часто прощают тинейджерам буллинг, моббинг, вандализм и мелкое воровство. Ни в нашей стране, ни в странах Центральной и Западной Европы взрослая преступность не растет, а по ряду категорий преступлений даже уменьшается. Но это взрослая криминальная активность, а вот подростковая – растет, ежегодно прибавляя не менее одного процента. Самих подростков становится у нас меньше, а преступлений, ими совершаемых, – больше!

Честно говоря, ни актуальным размерам, ни росту подростковой преступности, мы, специалисты-психологи и врачи-психотерапевты не удивляемся. Природа как бы предназначила подростка для совершения противоправных поступков: яркость, напряженность, сила потребностей сочетается в тинейджере с трудностями в формировании отставленного удовольствия, с невозможностью отложить предвосхищаемое удовольствие на будущее. Степень стремления к обладанию желаемыми вещами и предметами у подростка выше, чем у взрослого человека. Добавьте к этому стремление к риску, к острым ощущениям, потребность установить пределы своих возможностей, стремление выйти за границы разрешаемого. Не забудьте, что у части подростков – в силу возрастной психастении (истощаемости в процессе какой-либо деятельности) формируется стремление рассматривать жизнь как непрерывный праздник, сплошную цепь удовольствий. Они ориентированы на веселье и наслаждения, при этом не желают видеть трудности жизни и тем более преодолевать их.

Словом, на протяжение четырех-пяти подростковых лет в голове подростка сочетанно действуют несколько дезадаптивных психических механизмов, в основе которых лежит незрелость определенных мозговых структур; и механизмы эти просто обрекают тинейджера на противоправные поступки. Иными словами, подростки обладают повышенной предрасположенностью стать как преступниками, так и жертвами преступлений.

Почему такое случилось, мы пока не знаем. Но удержать мальчика от совершения вандальных действий, кражи или грабежа очень трудно, для этого необходимо повышенное внимание родителей плюс романтические и/или сексуальные отношения с девушкой. Идеальным средством для удержания подростка от антисоциальных или криминальных действий является сочетание того и другого.

Необходимое большое внимание родителей к жизни подростка, к его интересам, его друзьям, его школьной или дворовой компании имеет место далеко не всегда: тинейджер нередко скрывает от родителей и интересы, и друзей, и характер компании, и ее конкретные действия, даже если во всем этом еще нет ничего плохого. И он еще более скрытен, если среди его приятелей или друзей, или просто в компании появляется мальчик с асоциальными или криминальными интересами и наклонностями. Стремление подростка «шифроваться» от взрослых по всем аспектам своей жизни и без какой-либо необходимости – это патологическое расстройство его возраста, но это патологическое расстройство – обычная черта характера старшего тинейджера. Оно встречается у 90 % мальчиков от 14 до 18 лет. А перемены в жизни подростка происходят очень быстро: два месяца назад родителям казалось, что знают компанию сына, его друзей, его приятелей; но вот случился проступок, а то и настоящее правонарушение, и оказалось, что и друзья, и приятели у сына совсем другие ребята, родители о них и представления не имели, даже имен их не знали. Откуда взялись эти малоприятные подростки рядом с нашим сыном?

 

Самая уязвимая группа

 

Не могут уделить подростку должного внимания и те матери, которые воспитывают ребенка без отца, в ситуации после развода у них просто не хватает для этого времени и сил. Приведу простую статистику: в Москве (как и в других российских мегаполисах) в неполных семьях – то есть только с матерью, без отца – живут 32 % старших подростков (14–18 лет). Но эти 32 % «безотцовщины» совершают почти 60 % всех противоправных поступков мальчиков этого возраста. Эта категория подростков лишена не только должного внимания и контроля со стороны взрослых; какими бы замечательными ни были мама, бабушка, дедушка и другие родственники, они не заменят живущего в семье отца. Кроме того, у такого мальчика нет модели мужского поведения, точнее, он пытается сложить эту модель из наблюдения за разными мужчинами: родственниками, учителями и т. д. Модель получается размытая, и в его представления о мужественности нередко входят и антисоциальные поступки, нарушение закона. «Настоящий мужик – это тот, кто нарушает нормы, правила и законы», – такую установку криминальные психологи – и российские, и зарубежные – обнаруживают у большинства тинейджеров, но особенно у растущих без отца. Ряд ведущих американских подростковых психологов и врачей-психотерапевтов (Дебора Рофман, Джон Хантер-младший, Эрика Харрел и другие) создали общественное движение (в него входят не только специалисты, но и многие известные деятели культуры), предлагающее государству предоставлять одиноким работающим матерям оплаченный отпуск сроком на 4 года, с того момента, когда их сын или дочь достигают 14 лет. Несколько известных американских экономистов с цифрами в руках доказали, что совокупность экономических потерь от противоправного поведения подростков, растущих без отца (включая обязательную психотерапевтическую реабилитацию!), в два раза выше, чем оплата подобных отпусков. Кстати, мальчики, растущие без отца, испытывают чувство незащищенности, иногда лишь смутно осознаваемое; социологи установили, что среди посещающих секции бокса и других единоборств, секции культуризма сыновей одиноких матерей на 25 % больше, чем их доля в населении.