Челобитная ивашки пересветова

Государю благоверному царю и великому князю всея Руси Ивану Васильевичу бьет челом государев холоп Ивашка, сын Семена, Пересветов, чтобы ты, государь, пожаловал своего холопа и велел оценить мое уменье.

Когда я прибыл в твое распоряжение, я привез образчик этого уменья тебе, государь, и этот образчик моего уменья тебе, государь, представляли. И ты, государь, осмотрел образчик моего уменья и определил меня, твоего холопа, к Михаилу Юрьевичу и Михаилу же передал образчики моего уменья. А Михаил Юрьевич осмотрел образчики и похвалил перед тобой, государь, мое уменье и ходатайствовал за меня перед тобой, государь.

Взялся я, государь, изготавливать гусарские щиты в косую сажень крупного человека, с клеем, сыромятной кожей, каменьями и железными остриями, — это щиты, государь, по македонскому образцу. И если изготавливать их из древесины ветлы, то будет легко, надежно и крепко: с

                                                            

1

Цит. по: Библиотека литературы Древней Руси / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. — СПб., 2000. — Т. 9: Конец XIV — первая половина XVI века.

таким щитом и один человек может передвигаться как угодно или скакать на коне. А в поле эти щиты — защита: с близкого расстояния не возьмет стрела, а с дальнего боя не возьмет ручная пищаль. И в поле из-за этих щитов удобно вести огневую перестрелку с неприятелем из пищалей и из затинных пищалей, как из крепости. И ты, государь, приказал было Михаилу Юрьевичу для этого производства дать мне плотников и других мастеров, которые были нужны мне для этого производства. К тому же, государь, с этими щитами на Волге, где неприятель не пожелает подпустить к берегу своими войсками, так твои воины, государь, смогут отбить у него берег. Но скоро не стало в живых Михаила Юрьевича, он внезапно скончался. И уменье это мое, государь, пропадает. Не нужно ли тебе, государь, уменьице мое?

А с прибытья моего, государь, одиннадцать лет, а я к тебе, благоверный государь, доступа не имею. Я же тебе, государь, о себе говорю ради царского твоего воинственного духа, чтобы уменье мое не пропало втуне у меня, ведь тебе скоро, государь, на твоих неприятелей понадобится. Вот велел бы ты, государь, изготовить щиты для трехсот человек и велел бы ты, государь, на триста коней богатырских изготовить щиты, — для тех, кто горазд вести смертную игру с твоими неприятелями за веру христианскую и за тебя, государь великий царь.

Служил я, государь, у венгерского короля Яноша в городе Гусине рыцарскую службу с шестью всадниками, а на всякого получал, государь, по семи золотых на двенадцать недель. А пробыл я там, государь, три года в полку Фредерика Сапежича: было нас, государь, триста королевских рацарей польского короля, и с королевского ведома ездили мы к венгерскому королю. Там вот, государь, и видел я эти щиты гусарские по македонскому образцу.

Служил я также, государь, чешскому королю Фердинанду тоже рыцарскую службу с семью всадниками и получал на всякого по семи золотых на двенадцать недель. Было нас, государь, пять сотен от польского короля, а гетманом у нас был Андрей Точинский, староста бельский. Служили мы, государь, у чешского короля тоже три года с ведома польского короля, ведь были у нас его грамоты. Но, оставив там рыцарскую службу, прибыл я в твое распоряжение, потому что слышал от многих мудрецов, что быть тебе, государь, по небесному знаменью, великим царем. И пожаловал ты было меня, холопа своего, богато царским своим пожалованьем — поместьем. Да и добра с собой привез я порядочно.

Но пожалованное тобой, государь, поместье опустошили притеснениями сильные люди, а я к тебе, государь, благоверному царю, подступиться не могу, пожаловаться на них. Да и добро, государь, я растратил, что с собою привез из королевств: все пропало за притеснениями и судебными волокитами. Служу я твою государеву службу: из Москвы — на службу, а со службы — в Москву, а в пожалованном тобой, государь, поместье враги и часу не дают пожить. Не любят, государь, нас, людей приезжих. И вот, государь, от притеснений и судебных волокит наг я, бос и пеш. Служил я, государь, трем королям, а таких притеснений ни в одном королевстве не видал. Что было с собой привез я добра, все здесь потратил за притеснениями и волокитами. Из Москвы на службу, со службы в Москву, а к тебе, государь, благоверному царю, подступиться невозможно.

Государь благоверный царь и великий князь всея Руси, Иван Васильевич, смилуйся, расследуй своим царским следствием и защити от насильников, чтоб не погиб окончательно холоп твой и службу твою не забросил. Ведь я, твой государев холоп, услышав о твоем воинственном духе и счастье, оставил доходную службу у королей и только ради этого твоего духа к тебе, государь, приехал.

1

«УЛОЖЕНИЕ О СЛУЖБЕ»

Посем же государь и сея разсмотри, которые велможы и всякие воини многыми землями завладали, службою оскудеша, — не против государева жалования и своих вотчин служба их², — государь же им уровнения творяше: в поместьях землемерие им учиниша^[30], комуждо что достойно, так устроиша, преизлишки же разделиша неимущим^[31]; а с вотчин и с поместья уложеную службу учини же: со ста четвертей^[32] добрые угожей земли человек на коне и в доспехе полном, а в данной поход о дву конь, и хто послужит по земли^[33] и государь их жалует своим жалованием, кормлении, и на уложеные люди^[34] дает денежное жалование: а хто землю держит, а службы с неё не платит на тех на самех имати денги за люди^[35] а хто дает в службу люди лишние перед

¹ Цит. по: Хрестоматия по Истории России: Учеб. пособие / А. С. Орлов, В. А. Георгиев, Н. Г. Георгиева, Т. А. Сивохина. — М., 2004.

² Не против вотчин… служба их — феодалы являлись в поход с числом людей и оружием по своему усмотрению, независимо от богатства и размеров их земельных владений.

землею^[36], через уложеные люди, и тем от государя болшее жалование самим, а людем их перед уложеными в полътретиа^[37][38] давати денгами. И все государь строяше, как бы строение воинъству и служба бы царская безо лжи была и без греха вправду; и подлинные тому розряды у царьскых чиноначалников, у приказных людей.

3

СТОГЛАВ

<…> О монастырех, иже пусты от небрежения.

В монастыри боголюбцы дают душам своим и родителем на поминок вотчинные села и прикупи, а иные вотчины собою покупают в монастыри, а иное угодие у меня припрашивают. И поимали много по всем монастырем, а братии во всех монастырех по старому, а инде старою менши, есть и пить старого братье скуднее; устроения в монастырях ни котораго не прибыло, и старое опустело, где те прибыли и кто тем корыстуется? А тарханные и несудимые и льготные грамоты^[39] у них же о торговлях без пошлино. А чернцы по селом живут да в городе, тяжутся о землях. Достойно ли то? А села и именья в монастыри емлют, а по тех душах и по родителех и по их приказу и памяти не исправляют, кто о сем истязан будет в день страшнаго суда? <…>

Глава 6.

Некогда вниде в слухи боговенчаннаго и христолюбивого царя государя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца, что по многим церквам божиим звонят и поют не во время <…> и многие церковные чины не сполна совершаются по священным правилом и не по уставу. <…> Отныне и впредь в царствующем граде Москве и по всем градом <…> российского царствия, по всем святым церквам звонити и божественниа литургии служити и прочее церковное пение правити сполна и по чину. <…>

Глава 26. О училищах книжных по всем градом. <…>

<…> В царствующем граде Москве и по всем градом <…> избрати добрых духовных священников и дьяконов и дьяков женатых и благочестивых <…> и грамоте бы и чести и пети и писати горазди. И у тех священников и у дьяконов и у дьяков учинити в домех училища, чтобы священницы и дьяконы и все православные хрестьяне в коемждо граде предавали своих детей на учение грамоте книжнаго писма и церковнаго петия… и чтения налойнаго. И те бы священники и дьяконы и дьяки избранные учили своих учеников страху божию и грамоте и писати и пети и чести со всяким духовным наказанием. <…> Глава 28. О книжных писцех.

Так же которые писцы по градом книги пишут, и вы бы им велели писати с добрых переводов. Да написав правили, потом же и продавали. А которой писец написав книгу продаст не исправив, и вы бы тем возбраняли с великим запрещением. А кто <…> неисправленну книгу купит <…>, потому же возбраняли <…>, чтобы впредь так не творили. А впредь только учнут тако творити продавцы и купцы, и вы бы у них те книги имали даром без всякого зазора, да, исправив, отдавали в церкови, которые будут книгами скудны. <…>

Глава 32. О крестящихся не по чину.

Мнози неразумнии человецы, махающе рукою по лицу своему, творят крестящиеся а всуе тружающеся. Тому бо маханию беси радуются. А тако есть право креститися. Первое положити руку на челе своём, потом на персех, потом на правом плечи, таже и на левом, то есть истинное воображение крестному знамению, аще кто право крещает лице свое сим знамением, той никогда же не убоится дьявола или злаго супостата и от бога мзду приемлет за то, <…> аще ли кто леностию или невежествием не исправляет креста на лице своем, той отмещется креста Христова и припадает дьяволу. <…> Глава 41.

<…> Писати жипописцем иконы с древних преводов, как греческие живописцы писали, как писал Андрей Рублёв и прочии пресловущии^[40] живописцы, и подписывати святая Троица, а от своего замышления ничтоже предворяти. <…>

В приских свадьбах играют глумотворцы и арганники, и смехотворцы, и гусельники и бесовские песни поют, и как к церкви венчатися поедут, священник со крестом будет, а пред ним со всеми теми играми бесовскими рыщут^[41], а свщенницы им о том не возбраняют и не запрещают. <…> О том <…> запрещати великим запрещением. <…> 

Да по дальним странам ходят скоморохи… ватагами многими, по шестидесяти и до семидесят человек, и по сто <…> и по деревням у крестьян сильно ядят и пьют, и из клетей животы грабят, а по дорогам людей розбивают. <…>

Да по погостам и по селом ходят лживые пророки, мужики и женки, и девки, и старые бабы, наги и босы, и волосы отростив и распустя, трясутся и убиваются. А сказывают, что им являются святае пятница и святая Анастасия и велят им заповедати хрестияном каноны завечати. Они же заповедают крестьяном в среду и в пятницу ручного дела не делати, и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати. <…>

<…> Злые ериси кто знает их и держится: рафли, шестокрыл, воронограй, остромий, зодей, алманах, звездочетье, аристотель, аристотелевы врата и иные составы и мудрости еретическия и коби бесовские <…> —, и в те прелести веруючи многих людей от бога отлучют и погибают. <…>

В троицкую субботу по селом и по погостом сходятся мужи и жены на жальниках^[42] и плачутся по гробом умерших с великим воплем. И егда начнут играти скоморохи во всякие бесовские игры, они же от плача преставше, начнут скакати и плясати и в долони^[43] бити и песни сотонинские пети на тех же жальниках, обманщики и мошенники. <…>

<…> Русали о Иванове дни и в навечерии Рождества Христова и крещения сходятся мужи и жены и девицы на нощное плещеванне, и на бесчинный говор, и на бесовские песни, и на плясание, и на скакание, и на богомерзкие дела. И бывает отроком осквернение и девам растление. <…> Глава 72. О искуплении пленных.

Которых откупят царевы послы в ордах и в Цареграде и в Крыму… и тех всех плененых окупати из царевы казны. А которых православных хрестьян плененых приводят, окупив гречи и туркчане, армени или иные гости, да быв на Москве, восхотят их с собою опять повести, ино их не давати, и за то крепко стояти; да их окупати из царевы же казны. <…>

Глава 75. О вотчинах и о куплях, которые боголюбцы давали святым церкам на память своим душам и по своих родителех и вечный поминок и в наследие благ вечных.

Да духовным же пастырем, архимандритом и игуменом и строителем с соборными старцы <…> по всех по тех боголюбцех, которые давали вотчины и села и купли ставити по них кормы^[44] и на памяти их пети понахиды и обедни служити. <…> Имена их написати в синодик^[45] и поминати по церковному уставу, а отчин их и сел, которые даны на поминок святым церквам без выкупа^[46] и иных церковных и монастырских земель и прочих недвижимых вещей, по священным божественным правилом, ни отдати, ни продати, но крепко хранити и блюсти^[47]. <…>

Глава 92. О игрищах еллинского ^[48] бесования.

Ещё же мнози от неразумия простая чадь^[49] православных християн во градех и в селех творят еллинское бесование, различные игры и плясания в навечерии рождества Христова и против праздника рождества Ивана Предтечи в нощи и… в праздник весь день и нощь. Мужи и жены, и дети в домех по улицам отходя и по водам глумы^[50] творят всякими игры <…> и песньми сотанинскими <…> и многими виды скаредными^[51]. <…> Глава 98.

<…> Приговорил еси государь преже сего с нами, с своими богомольцы <…> о слободах наших митрополичих и о архиепископлих и епископлих и о монастырских, что слободам всем новым тянути грацкими людьми всякое тягло и з судом. И мы ныне тот приговор помним. В новых слободах ведает бог да ты, опричь суда. А ныне наместники твои государевы и властели тех слобожан хотят судити, и в том <…> слобожаном нашим запустети. А преже того твои <…> наместники и властели наших слобожан не суживали. И ты бы, государь, своим наместником и властелем впредь наших слобожан не велел судити. А ныне твой царский приговор с нами, что в те новые слободы вышли посацкие люди после описи, и тех бы людей из новых слобод опять вывести в город на посад. И о том ведает бог да ты, государь, как тебе о них бог известит. А впредь бы митрополитом и архиепископом, и епископом, и монастырем держати свое старые слободы по старине.., а новых слобод не ставити, и дворов новых в старых слободах не прибавляти… А в которых старых слободах дворы опустеют, и в те дворы звати сельских людей пашенных и непашенных по старине, как преже сего было. А отказывати тех людей на срок о Юрьеве дне осеннем по государеву указу по старине же. А с посаду впредь горадских в слободы не называти и не приимати, разве казаков нетяглых людей.

1

ДОМОСТРОЙ

<…> 14. Как почитать отцов своих духовных и повиноваться им

Следует знать, как почитать отца своего духовного. Приискать отца духовного доброго, и благоразумного, и рассудительного, а не потаковщика пьяницу, не сребролюбца, не гневливого. Следует такого почитать и повиноваться ему во всем и каяться перед ним со слезами, исповедуя грехи свои без стыда и без срама, и наставления его соблюдать. Призывать же его в дом к себе часто и исповедоваться всегда по всей совести, и поучение его с признательностью принимать, и слушаться его во всем, и почитать его. И бейте челом ему низко: он учитель наш и наставник, и старайтесь приходить

                                                            

¹ Цит. по: Библиотека литературы Древней Руси / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А.

Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. — СПб., 2000. — Т. 10: XVI век.

к нему со страхом и признательностью, и давайте ему приношения от своих трудов по возможности; и советуйтесь с ним почаще о правильном житье, чтоб удержаться от грехов, и мужу как поучать и любить жену свою и детей, а жене — слушаться мужа своего, советуясь с ним всякий день. А исповедоваться в грехах своих всегда перед духовным своим отцом, и открывать все свои грехи, и покоряться ему во всем: ибо они заботятся о наших душах и дадут ответ за нас в день Страшного суда. И не поносить их, не осуждать, не укорять, а если станут о ком просить, этого выслушать, да и виновного наказать, по вине смотря, с ним же все обсудив. <…>

17. Как детей учить и страхом спасать

Наказывай сына своего в юности его, и упокоит тебя в старости твоей и придаст красоты душе твоей; и не жалея бей ребенка: если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Если дочери у тебя, направь на них свою строгость, тем сохранишь их от бед телесных: и ты не посрамишь лица своего, коли в послушании ходит, и не твоя вина, если по глупости нарушит она девство свое и станет известно знакомым твоим, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если отдашь дочь свою беспорочной, будто великое дело совершишь и в любом обществе похвалишься, никогда не посетуешь на нее. Любя же сына своего, учащай ему раны, и потом не нахвалишься им; наказывай сына своего с юности и порадуешься на него потом в зрелости, и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться, и позавидуют тебе враги твои. Воспитай дитя в запретах и найдешь в нем покой и благословение; не улыбайся ему, играя: в малом послабишь — в большом пострадаешь, скорбя, и в будущем будто занозы вгонишь в душу свою. И не дай ему воли в юности, но сокруши ему ребра, пока он растет, но, ожесточась, не повинится перед тобою, не станет тебе досадой, и болезнью души, и разорением дома, и погибелью имущества, и укоризной соседей, и насмешкой врагов, и пеней властей, и злою досадою. <…>

29. Учить мужу свою жену, как богу угодить, и к мужу своему приноровиться, и как свой дом лучше устроить, и всякий домашний порядок и рукоделье всякое знать, и слуг учить и самой трудиться

Следует мужьям поучать жен своих с любовью и примерным наставлением; жены мужей своих вопрошают о строгом порядке, о том, как душу спасти, Богу и мужу угодить и дом свой хорошо устроить, и во всем покоряться мужу; а что муж накажет, с тем охотно соглашаться и исполнять по его наставлению: и прежде всего иметь страх Божий и пребывать в телесной чистоте, как уже впереди указано было. Поднявшись с постели, умывшись и помолясь, женкам и девкам работу указать на день, каждой — свое: кому дневную пищу варить, а кому хлебы печь ситные и решетные, — да и сама бы хозяйка знала, как муку сеять, как квашню затворить и замесить и хлебы скатать и испечь: и кислые, и пышные, и выпеченные, а также калачи и пироги; да знала бы, сколько муки возьмут, и сколько испекут, и сколько чего получится из четверти, или из осьмины, или из решета, и сколько высевок отойдет, и сколько испекут, — меру знать во всем. А еду мясную и рыбную, и всякие пироги и всякие блины, и всякие каши и кисели, и всякие блюда печь и варить, — все бы сама хозяйка умела, чтобы и всех слуг научить тому, что сама все знает. Когда же хлебы пекут, тогда и одежду стирают, так в общей работе и дровам не убыточно, но нужно приглядывать, как нарядные рубашки стирают и лучшую одежду, и сколько мыла идет и золы, и на сколько рубашек, да хорошо бы постирать, прокипятить и начисто выполоскать и высушить и разгладить и скатерти, и убрусы, и платки, и полотенца; также и счет всему самой знать, отдать и взять все сполна, и бело и чисто, а ветхое осторожно бы залатать, все сироткам сгодится. А когда хлебы пекут, того же теста велеть отложить и пироги начинить; и если пшеничный пекут, то из обсевков велеть пирогов наделать, в скоромные дни со скоромной начинкой, какая случится, а в постные дни с кашей, или с горохом, или со сладким, или репу, или грибы, или рыжики, или капусту, — что Бог подаст, все семье в утеху. И всякую бы еду, и мясную, и рыбную, и всякое блюдо, скоромное или постное, жена сама бы знала да умела и приготовить и служку научить: такая хозяйка домовитая и умелая. И это знала бы также: как делают пивной, и медовый, и винный, и бражный, квасной, и уксусный, и кислощанный, и всякий припас поварской и хлебный, и в чем что готовить, и сколько из чего получится. Если все это знает благодаря строгости и наставлениям хорошего мужа и своим способностям также, то все будет споро и всего будет вдоволь. А которая женка или девка рукодельна, так той указать дело: рубашку сшить, или вышить убрус, или выткать, или шить на пяльцах золотом и шелками — какую чему научили, и все то и доглядеть и заметить: И каждой бы мастерице сама хозяйка отвесила и отмерила пряжи, и тафты, и камки, золотой и серебряной нити, и рассчитать, и указать, сколько чего надобно и сколько чего дать, и выкроить и примерить, самой знать всякое рукоделие и малых девок учить, какая к чему пригодна; а замужним женкам, которые черную работу делают, избу топят, и хлебы пекут, и белье стирают, — тем лен дают прясть, на себя да на мужа и на детей; одинокая женка или девка на хозяина лен прядет, а и́згреби и очéсы на себя или как придется. Да и ведала бы сама хозяйка, которой какое дело дать, сколько чего дать, и сколько чего взять, и сколько чего кто сделает за день, много ли, мало, и сколько из чего получится, — все то сама бы знала, и было бы все у нее на счету. А сама бы хозяйка ни в коем случае никогда, разве что занедужит, без дела не находилась, так что и служкам, на нее глядя, повадно было трудиться. Муж ли придет, простая ли гостья — всегда б и сама над рукодельем сидела: за то ей честь и слава, а мужу похвала; никогда бы слуги хозяйку не будили, но сама хозяйка будила слуг и, спать ложась после трудов, всегда бы молилась. <…>

38. Как порядок в избе навести хорошо и чисто

Стол, и блюда, и поставцы, и ложки, и всякие сосуды, и ковши, и братины, воды согрев, с утра перемыть и вытереть и высушить, и после обеда также, и вечером; а ведра и ночвы, и квашни и корыта, и сита и решета, и горшки и кувшины, и корчаги также вымыть всегда, и выскресть, и вытереть, и высушить, и положить в чистом месте, где будет удобно хранить. Всегда бы все сосуды и посуда вымыты и чисты были, а на лавке, и по двору, и по комнатам посуда не валялась бы, ставцы, и блюда, и братины, и ковши, и ложки на лавке не валялись бы, но там, где положено, в чистом месте лежали бы, опрокинуты вниз; а в какой посуде что лежит из еды или питья, так то покрыто было бы чистоты ради и вся посуда с едой или с питьем или с водою; если квашню творить, всегда было бы покрыто, а в избе и завязано от тараканов и от всякой нечисти. Избу, и стены, и лавки, и скамьи, и пол, и окна, и двери, и в сенях, и на крыльце — все вымыть и вытереть, и вымести и выскрести, и всегда бы было чисто; и лестницы, и нижнее крыльцо — все было бы вымыто, и выскоблено, и вытерто, и выметено, а перед нижним крыльцом положить сена, чтобы грязные ноги вытирать, тогда и лестница не загрязнится; и в сенях перед дверями рогожку или ветхий войлок положить или тряпку — вытирать грязные ноги, чтобы в плохую погоду полов не пачкать; у нижнего крыльца сено или солому переменять, а у дверей рогожку или войлок переменять или тряпку чистую положить, а загрязненное прополоскать и высушить и снова туда же под ноги сгодится. Вот потому-то у добрых людей, у хозяйственной жены дом всегда чист и устроен, — все как следует и припрятано, где что нужно, и вычищено, и подметено всегда: в такой порядок как в рай войти. За всем тем и за любым обиходом жена бы следила сама да учила слуг и детей и добром и лихом: а не понимает слова, так того и поколотить; а увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в этой книге изложено, умел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает — тогда уж так все и делать, и любить ее, и хвалить, но если жена науке такой и наставлению не следует, и того всего не исполняет, и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наставлять-вразумлять один на один и в трепете, а поучив — простить, и попенять, и пожурить любовно да вразумить, но при том ни мужу на жену не сердиться, ни жене на мужа — всегда жить в любви и в согласии. А слуг и детей, также смотря по вине и по делу, наказать и посечь, а наказав, пожаловать; госпоже же слуг защищать в разбирательстве, тогда и служкам уверенней. Но если слову жены, или сына, или дочери не внимает, и наставление отвергает, и не послушается, и не боится их, и не делает того, чему муж, или отец, или мать учат, тогда плетью постегать, по вине смотря, а побить не перед людьми, наедине проучить, да приговаривать, и попенять, и простить, но никогда не гневаться ни жене на мужа, ни мужу на жену. И за любую вину ни по уху, ни по глазам не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, ничем железным или деревянным не бить; кто в сердцах или с кручины так бьет, многие беды от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и палец, могут быть и головные боли, и выпадение зубов, а у беременных женщин и поврежденье младенцам бывает в утробе. Плетью же в наказании осторожно бить: и разумно и больно, и страшно и здорово, но лишь за большую вину, под сердитую руку, за великое и за страшное ослушание и нерадение, а в прочих случаях, рубашку задрав, плеткой тихонько побить, за руки держа и по вине смотря, да поучить, приговаривая: «А и гнев бы не был, и люди б того не ведали и не слыхали, жалобы бы о том не было». Да никогда бы не были брань и побои и гнев на ссору слуг или их наговор без справедливого следствия, и если были оскорбления или нехорошие речи или свои подозрения, — виновного наедине допросить по-хорошему: покается искренне, без всякого лукавства — милостиво наказать да простить, по вине смотря; но если оговоренный не виноват, оговорщиков уж не прощать, чтобы и впредь распрей не было, да и судить лишь по вине и по справедливому розыску; если же виновный не признается в грехе своем и в вине, тут же наказание должно быть жестокое, чтобы был виноватый в своей вине, а правый в правоте: повинную голову меч не сечет, а покорное слово кость ломит.