Глава 1842 – Малая Пилюля Императора

Поскольку они всего лишь мелкая сошка, Цин Шуй больше не стал беспокоиться о них.

Небо уже потемнело, когда Цин Шуй вернулся на Священную Гору вместе с Шэн Цзюнь. И хотя разница и мизерная, все равно в подводном мире существовали различия между днем и ночью.

— Желаю хорошо отдохнуть! — Шэн Цзюнь попрощалась с ним перед уходом.

Цин Шуй проводил ее, а после вернулся в свой двор. Она словно изменилась, так как Цин Шуй почувствовал беспокойство в ее последней фразе. Очень очевидно. Но раньше он не придавал ему особого значения. Даже сейчас, когда он чувствовал ее беспокойство, он думал, что ошибся.

Цин Шуй покачал головой. Он пришел из-за Императрицы Вампиров. Пора уже отбросить эти мысли, потому что в этом мире слишком много женщин. Невозможно заполучить всех...

Когда его мысли прояснились, он почувствовал облегчение и вошел в Сферу Вечности Фиолетового Нефрита.

Хотя культивация монотонный процесс, его сила неуклонно возрастала. С другой стороны, его прогресс в Алхимии вернулся к черепашьему ползанию. Пилюля Возрождения уже открыта, но у него пока нет никакой возможности приготовить её.

Он даже не хотел смотреть на то, что будет дальше после неё, но однажды не сдержал любопытства и увидел это название - Малая Пилюля Императора!

В тексте отсутствовало всякое описание, кроме имени и смехотворного количества необходимого опыта. Но Цин Шуй знал, что эта пилюля наверняка даже лучше, чем Пилюля Возрождения, учитывая тот факт, что она шла по ступеньке дальше. Ему было любопытно, что же за эффекты она предоставляет.

Он перестал думать о ней. Ингредиенты для Пилюли Возрождения придется искать медленно, но его культивация более критически важна. Его фундамент исключительно прочен. Он всегда делал шаг за шагом и, добавляя свои случайные встречи и различные сокровища, он решил, что небеса относились к нему хорошо.

Телосложение Девяти Ян, Душа дракона Девяти Ян, наследие Боевого Бога и несколько искусств Парагона, и даже драгоценные демонические звери...

Вот так он постепенно освободился от судьбы неспособности к культивации, нашел свою сестру и отца, воплотил мечты своей матери в реальность. Это гордость Цин Шуя.

Конечно, в его жизни появились женщины и дети. Каждый из них стал неотъемлемой частью его полной жизни. Даже если он потеряет хотя бы одну часть семьи, ему будет казаться, что он умирает.

……

На следующий день Цин Шуй покинул Сферу Вечности Фиолетового Нефрита, а снаружи уже было светло. Он уже привык к жизни под водой и не чувствовал себя задыхающимся.

Выйдя из своего двора, он почувствовал какое-то колебание. Кто-то его дожидался. Цин Шую даже не нужно было смотреть, чтобы догадаться, что это была Шэн Цзюнь. Она проснулась, чтобы попрактиковаться и потренироваться. Он знал, что Шэн Цзюнь не практиковала какое-то высшее искусство, а просто впитывала немного естественной Ци, чтобы укрепить свои основы.

Выйдя на задний двор, Цин Шуй увидел, что Шэн Цзюнь упражняется в танце меча. Изящном, как Бессмертный, легкими и элегантными движениями. Меч служил головой сотни солдат, им пользовались джентльмены. В нем не скрывалось властности сабли или копья, отсутствовала злобность кинжала, но в нем чувствовалась естественная праведность.

Цин Шуй немедля ошеломился. Её Искусство Меча похоже на Искусство Пустоты Вспышки Меча, которое он знал. Искусство Пустоты Вспышки Меча выведено из Кулака Пустотной Вспышки, который являлся самым мягким кулачным искусством в мире.

Возможно, она тренировалась в данном искусстве, но у них определенно нет общего имени, иначе это стало бы слишком большим совпадением.

— Если солдаты и деревья будут слишком дерзкими и хрупкими, они будут уничтожены и сломаны. Твердость слабее мягкости. В этом мире нет ничего мягче воды, но сильным и могущественным экспертам все равно будет трудно победить ее. Используя слабость, чтобы превзойти силу, используя мягкость, чтобы противостоять твердости.

Кулак Пустотной Вспышки похож на Кулак Тайчи - они оба шли по пути мягкости.

В боевых искусствах существовало бесчисленное множество различных путей, ведущих к одному результату. Цин Шуй не отстранялся от данного высказывания. Шэн Цзюнь быстро заметила Цин Шуя, кивнула ему в знак приветствия и продолжила свою тренировку.

Цин Шуй уже давно не видел танца мечей, а то, что его исполняла такая красавица, успокаивало глаза, поэтому он решил остаться в стороне и понаблюдать. Это не обычное зрелище, а красота легко привлекала людей.

— И приятно на это смотреть? — Через некоторое время Шэн Цзюнь закончила свой танец с мечом, который она начала задолго до появления Цин Шуя.

— Хм, ну вполне сносно. — Цин Шуй улыбнулся.

— Что значит "сносно"? Неужели ты знаком с более красивым танцем мечей, нежели мой? — Нахмурилась Шэн Цзюнь.

Цин Шуй улыбнулся, желая сказать, что может и правда трудно найти людей лучше ее, есть несколько человек, которые соответствовали ее уровню. Наблюдая за её танцем мечей, Цин Шуй вдруг вспомнил о своем старом знакомом.

Девушка по имени Танец Меча, в Клане Гунсун.

Он горько улыбнулся, ведь прошло уже много лет. Некоторым людям суждено быть лишь проезжими путниками, не оставляя слишком много следов в памяти.

— У тебя действительно есть немного уверенности. — Цин Шуй улыбнулся этой несравненной женщине.

— Женщина, которая пришла с тобой в прошлый раз, очень красива. — Улыбнулась Шэн Цзюнь.

Смена темы возникла из ниоткуда. Цин Шуй чувствовал себя слишком сюрреалистично.

— Ты тоже очень красивая. — Похвалил её Цин Шуй.

— По сравнению с ней?

Цин Шуй знал, что она спрашивает о Муюнь Цингэ, поэтому чуть не поперхнулся: — Это естественные инстинкты женщины? Почему вы так любите сравнивать?

— Ты не можешь мне ответить, да?!

— На самом деле легко ответить. Моя женщина самая красивая. Я верю в свое собственное зрение, иначе зачем бы я выбрал ее?

— Мужчины любят женщин только за их внешность. — Шэн Цзюнь вздохнула. По-видимому, она очень разочарована.

— Все люди разделяют любовь к красоте. Твоя потребность сравнивать себя с другими людьми на самом деле показывает, что ты тоже ценишь внешность, если только ты сама не предпочитаешь выглядеть уродливо. — Цин Шуй улыбнулась, вырвав вопрос из контекста.

Шэн Цзюнь покачала головой: — Давай опустим эту тему. Ты смотрел на мои формы меча. Увидел ли какие-то ошибки?

— Нет, но когда ты увидишь мой танец, то поймешь почему. — Цин Шуй протянул руку.

Шэн Цзюнь протянула ему свой меч.

Цин Шуй практиковал Искусство Меча Тайчи, но оно немного отличалось от искусства в его предыдущей жизни. Его скорость не казалась ни ослепительно быстрой, ни подавляюще медленной, но подчеркивалась мягкостью. С твердостью и мягкостью, несущей в себе неописуемую элегантность, но в то же время заключающей в себе чудовищную силу.

Это странное чувство и визуально привлекательный образ, но именно использование меча ошеломляло больше всего.

Шэн Цзюнь ясно видела, как сверкали его глаза. Искусство Владения Мечом, которое практиковал Цин Шуй, было казалось лучше, чем у нее, но он достиг более высокого уровня понимания. Он обучался владению мечом в течение десяти лет. Хотя оно заржавело, и большую часть времени он использовал Золотую Боевую Алебарду, понимание Цин Шуя в искусстве меча трудно сопоставить.

Через некоторое время Цин Шуй остановился с добродушным выражением на лице. От него исходила аура элегантности, когда он посмотрел на Шэн Цзюнь: — Ну как?

— Прекрасно! — Честно ответила Шэн Цзюнь.

Цин Шуй вернул ей меч.

Шэн Цзюнь прямо спросила: — Не мог бы ты сказать мне, как ты так точно используешь свою силу?

Шэн Цзюнь знала, что раз уж он ей это показывает, то не будет скупиться. Возможно, он даже подумает научить ее чему-нибудь.

Глава 1843 - Танец с мечом

Цин Шуй не колебался и сразу же ответил: — Конечно! Меч отзывается на сердце своего владельца. Когда человек посвящает ему свое сердце, меч полностью подчиняется его воле. Чтобы взрастить меч, нужно сначала развить свой ум. Разум человека сам решает, каким будет его достижение в искусстве меча. Просто тренируясь с мечами, ты никогда ничего не добьешься.

Хотя этот принцип может показаться очень простым, на самом деле не многим людям удавалось его постичь. Или, скорее, само искусство меча просто не для них. Даже опытные воины, такие как Шэн Цзюнь, не всегда могут справиться с ним идеально.

Практика приводит к совершенству - все знали об этой теории. Все эксперты склонны думать, что пока у них есть талант и они будут постоянно практиковаться, со временем они достигнут больших успехов.

Такая логика не совсем неправильна. Когда они практиковали свои навыки владения мечом, они также знали, что должны посвятить практике свое сердце. Половинчатые усилия ни к чему не приведут. Единственная разница состояла в том, тренируются они лишь в половину усилий или с полной самоотдачей, чтобы усовершенствовать навыки владения мечом.

Полностью посвящая свое сердце, эксперт должен вовлечь все свое тело в меч. Настолько сильно, чтобы воины перестали заботиться о траекториях своих мечей. Для этого существовали предварительные условия. Воины должны быть знакомы со своим мечом, и по мере обучения они старались отбросить свои прежние знания о мече и полностью погрузить свой разум в культивацию.

Цин Шуй прошел через Технику Владения Мечом, а также пробудил меридианы, связанные с ним. Однако именно тогда возникла проблема, поскольку в ней нужно задействовать слишком много меридианов, поэтому она могла стать очень сложной. К счастью, в этом мире не было никого, кто знал бы меридианы лучше, чем Цин Шуй.

— Есть способ. Я уверен, что ты не будешь возражать. — Произнес Цин Шуй после минутного раздумья.

— В каком смысле?

— Я ощущаю, что меридианы в наших телах связаны между собой. Следовательно, тебе должно быть легко научиться искусству меча. Если вы все еще не можешь постичь его, то могу провести тебя через нужную процедуру всего один раз. — Ответил Цин Шуй.

Шэн Цзюнь ошеломилась. Она словно немного растерялась. Она знала, что имел в виду Цин Шуй. Он просто держал ее за руки и несколько раз проводил через Технику Владения Мечом.

— Ладно, даже мне кажется, что я использую тебя в своих интересах. Позволь мне провести тебя через практику один раз. Если ты все еще не постигнешь ее, я буду выполнять её снова и снова, пока у тебя не получится. — Сказал Цин Шуй, увидев неохотный взгляд Шэн Цзюнь. Его истинные намерения заключались в том, что он не собирался её использовать ее в своих интересах.

— Это не то, что я имею в виду... Ну тогда, пожалуйста, не мог бы ты провести меня через практику один раз? — Спросила Шэн Цзюнь более тихим голосом.

Поначалу Цин Шуй собирался подразнить ее, но быстро выбросил это намерение из головы. Он подошел к ней сзади и затем схватил ее правую руку, которой та держала меч: — Закрой глаза и постарайся почувствовать меч своим сердцем. Ни о чем не думай. Единственное, что нужно сделать - сосредоточиться.

Поскольку Цин Шуй стоял позади нее, он почувствовал её слабый аромат. Очень слабый, но пахло очень приятно. С таким ароматом не могли сравниться простые духи. Это ее врожденная черта, и только люди с необычным телосложением могли обладать ею.

С другой стороны, Шэн Цзюнь постоянно слышала голос Цин Шуя. Однако, когда он выдыхал воздух рядом с ее ухом, то вызывал у нее зудящее ощущение, заставляя ее сердце биться быстрее. К счастью, ей удалось ясно расслышать слова Цин Шуя. Она тихо ответила: — Хорошо.

Во многих случаях многие воины действительно не возражали против тесного взаимодействия с противоположными полами. Конечно, речь шла о наиболее типичных взаимодействиях, например, о соприкосновении двух рук друг с другом или о незначительных столкновениях тел друг с другом. Конечно, найдутся и те, кто будет сопротивляться этому, и женщина перед ним - яркий тому пример.

Когда Цин Шуй схватил ее за руку, то почувствовал, что она очень гладкая. Он мог бы решить не прикасаться и не чувствовать её, но ясное ощущение побуждало его попробовать. Они мягкие, как нефрит, и гладкие. Подумать только, что простая рука способна на такое возбуждение.

Он сдержал свою собственную мысль. Все его женщины обладали подобными прелестями, и это совершенно нормально для него - испытывать эмоции. Это может быть общая болезнь, которой обладают все люди, как только эмоции выходили из-под их контроля. Некоторые мужчины чувствовали, что другие женщины на улице сильно отличаются от домашних женщин. Что же касается причины, то многие мужчины так и не смогли ее понять.

Энергия текла по ее меридианам. Это чувство являлось чем-то таким, чему Шэн Цзюнь пыталась сопротивляться. Ей казалось, что кто-то посторонний заглядывает в ее сердце и одновременно проникает в ее тело.

Хотя эти двое, возможно, танцевали с мечом вместе, Цин Шуй в основном направлял Шэн Цзюнь. Тем не менее, они прекрасно координировали свои действия. Цин Шуй прислонился к телу Шэн Цзюнь и медленно двигался в такт. В конце концов, он не двигался очень быстро. Он просто хотел дать ей понять правильный способ использования разума, духа и Ци.

Их тела идеально прислонялись друг к другу, но из-за естественного изгиба женского тела, Цин Шуй ощущал ее круглую и упругую попу. Каждый раз, когда они двигались, он чувствовал трение, вызванное его животом и ее ягодицами.

Ци Ян в Телосложении Девяти Ян изначально задумывалась, как импульсивная Ци. К тому же он уже столько дней не прикасался ни к одной женщине, что не мог контролировать себя и свою нижнюю часть тела. Его реакция выглядела очень очевидно.

Цин Шуй тихо отодвинулся и начал отступать назад. Он изо всех сил старался не вступать с ней в контакт, иначе последствия могли оказаться неблагоприятными. Ягодицы этой женщины поистине...

Шэн Цзюнь задрожала. Она не выказала особого интереса к этому вопросу. Однако она тоже чувствовала себя неловко. Цин Шуй отпустил ее. Они уже на последней стадии, поэтому единственное, что ему нужно сделать - дать ей советы.

Цин Шуй чувствовал себя очень неловко. Несмотря на то, что он отодвинулся от нее, его нижняя часть все еще держалась прямо и не собиралась расслабляться, отчего он не знал, должен ли он сесть или стоять.

Шэн Цзюнь покраснела. Она не рассердилась на Цин Шуя, тем не менее, она все равно бросала на него свирепый взгляд. Неизвестно, рассержена ли она или смущена. В конце она раздраженно отвернулась.

Цин Шуй почесал голову: — Я мужчина, это не в моей власти…

— Хочешь верь, хочешь нет, но я его отрежу. — Пока Шэн Цзюнь говорила, то игриво размахивала мечом.

Цин Шуй вздрогнул. Очень быстро его нижняя часть опустилась вниз. Эта женщина действительно безжалостна. Тем не менее, он понимал, что она просто так сказала. Ранее он очень старался держать себя в руках. Кроме того, в действительности его живот соприкасался с ее ягодицами всего два-три раза.

Может быть, потому что она знала, что он не хотел использовать ее в своих интересах, Шэн Цзюнь не винила его, но поскольку это был первый раз, когда подобные вещи случались с ней, глубоко внутри она почувствовала себя очень смущенной. Хотя ранее она и понимала, что некоторые контакты обязательно должны произойти, она не ожидала, что все закончится именно так. На самом деле, она боролась со своим собственным разумом, когда позволила Цин Шую схватить ее за руку.

Учитывая, что их взаимодействия происходили при надетой одежде, Шэн Цзюнь не могла рассматривать произошедшее интимностью. Она умный человек, поэтому ей не хотелось искать новых неприятностей. Поэтому она вела себя так, будто ничего не произошло.

Цин Шуй продолжил прорабатывать последнюю часть и продемонстрировал её ей. После неё Шэн Цзюнь начала танцевать с мечом, а Цин Шуй наблюдал за ней сбоку.

Она выдающийся человек, поэтому ее талант не должен вызывать никаких сомнений. Она обладала потрясающим навыком понимания. Способность понимать вещи может быть намного важнее, чем просто тяжелая работа. Только те, кто обладал хорошим навыком понимания, могли достичь успеха. Без него, как бы усердно человек ни работал, он никогда не сможет добиться успеха и стать опытным воином.

У Цин Шуя не было абсолютно никаких причин, когда он решил, что хочет научить ее Технике Владения Мечом. Ее главным оружием являлись мечи. То, чему он учил ее, больше похоже на окно, а если он не расскажет ей об этом, то однажды она сможет сама разбить его. Но существовала вероятность, что она никогда не сможет его сломать.

Конечно, не все могли пройти сквозь окно так, как им хотелось.

Очень скоро Шэн Цзюнь уже полностью отдалась своим танцевальным движениям с мечом. Цин Шуй тоже начал свою утреннюю практику. Он медленно упражнялся в Кулаке Тайчи, повернувшись лицом на восток. Сейчас кулак Тайчи стал всего лишь именем. С давних пор Цин Шуй уже модифицировал его до такой степени, что от Тайчи осталась лишь очень маленькая часть.

Когда Шэн Цзюнь остановилась, она почувствовала необычную перемену во всем своем теле. Она чувствовала себя так, словно стала божественным нефритовым снежным мечом. Она как будто растворилась между небом и землей.

Цин Шуй даже не пытался сразу прервать ее. Он подождал, пока она придет в себя. К настоящему моменту, хотя она и не испытала прозрение, но издали она. Выгоды, которые она получала от этого, были все еще значительно огромны.